Оливер ГОФФ, английский писатель
      Глаз павлина
      Роман
      Перевели с английского Георгий и Чандрика ТОЛСТЯКОВЫ
      От автора
      В 1782 году у безлюдных берегов Южной Африки налетел на рифы и затонул фрегат Ост-Индской компании "Гровенор"1. Во время крушения на его борту находился многомиллионный груз золота, алмазов и уникальных восточных украшений, и среди них - пара павлинов, некогда украшавших трон Великих Моголов.
      С той поры немало людей, томимых жаждой богатства, пытались добраться до этих сокровищ. Но. несмотря на все усилия, никому так и не удалось обнаружить даже место, где покоятся останки судна.
      Кроме этих общеизвестных фактов, остальное в романе - плод воображения автора. Все персонажи произведения вымышлены и не имеют никакого отношения к реальным людям.
      1 В литературе существует несколько вариантов названия этого судна "Гросвенор", "Гроувенор" и т. д. Редакция остановила свой выбор на названии "Гровенор".
      1
      С перевала моему взору открылся запутанный лабиринт дорог. Спускаясь вниз и вплетаясь в холмы узловатой нитью, они скручивались в гигантские двойные восьмерки.
      Я проехал на машине уже миль восемьдесят, и пыль облепила меня с головы до ног. Она набилась в волосы, толстым слоем покрыла лицо, налипла на брови, скрипела на зубах. Но я не обращал на это особого внимания: в начале путешествия всегда спокойно относишься к мелким неудобствам.
      Тем не менее лишний раз глотать пыль мне не хотелось, поэтому, когда с боковой дороги прямо передо мной вынырнула семитонка, я сбросил скорость, пропуская машину вперед. Ее водитель, должно быть, очень спешил и потому обогнул скальный выступ на полном ходу. На повороте у края пропасти грузовик угрожающе накренился. Но водитель машины обладал, похоже, железными нервами: не сбавляя скорости, он готовился взять следующий поворот. Мне подумалось, что дурню просто надоело жить.
      И тут впереди, на обочине дороги, я заметил человека, который поднял руку, рассчитывая, что грузовик остановится. Но вместо того чтобы притормозить, водитель семитонки направил машину прямо на человека...
      Я оцепенел от ужаса, ожидая самое страшное. Лишь в последнее мгновение человек на обочине метнулся в сторону. Водитель крутанул баранку, грузовик занесло, но потом он выровнялся и, рванувшись вперед, исчез в облаке пыли.
      Когда я подъехал к человеку, тот, откашливаясь, стряхивал пыль с одежды. Я опустил стекло и высунулся из машины:
      - Ну как вы?
      Он ошеломленно взглянул на меня, потом выдавил жалкую улыбку:
      - Ничего, спасибо... Никак в себя не приду. Еще бы чуть-чуть - и все. Этот тип просто свихнулся. Никогда не думал, что можно так гонять по этим дорогам!
      Я сочувственно оглядел его. Судя по всему, шел он издалека.
      - Номер хоть запомнили? Надо бы сообщить в полицию. У таких идиотов нужно отбирать права.
      Незнакомец посмотрел на исчезающие вдали клубы пыли и тихо произнес:
      - Бог с ним... Главное, все обошлось. - И с надеждой взглянул на меня. - Далеко едете?
      - В Порт-Сент-Джонс, - я махнул рукой в сторону океана. - Подбросить?
      Повторять приглашение не пришлось. Человек подхватил видавший виды чемодан и быстро обошел машину. На вид ему было лет 50-60, но двигался он по-юношески легко. Забросив чемодан на заднее сиденье, он уселся рядом со мной.
      - Издалека добираетесь? - поинтересовался я.
      - Из Претории.
      Сказав это, человек крепко сжал челюсти, давая понять, что не расположен к разговору. Но потом чувство вежливости победило, и он добавил:
      - Можно было ехать автобусом, но его рейс только раз в неделю, а ждать было невмоготу. Поездом добираться не лучше: он ходит только до Кокстада, дальше пути нет. Если бы не вы, пришлось бы и дальше шагать пешком.
      - Раньше здесь бывали? - спросил я.
      - А как же, конечно! - воскликнул он. - Это ведь моя родина. Я вырос в Сент-Джонсе и мечтал вернуться сюда с тех самых пор, как уехал.
      - И давно уехали?
      Человек отрешенно посмотрел в окно. Потом с видимым усилием произнес:
      - Двадцать лет назад.
      - Двадцать лет! - Я присвистнул. - Давненько! Незнакомец повернулся ко мне и наморщил лоб:
      - Судя по акценту, вы американец?
      - Всего два дня назад прилетел из Штатов.
      - По делам или в отпуск? - Он с интересом посмотрел на меня.
      - Пока - в отпуск, - замялся я. - А там, кто знает, может, и осяду навсегда.
      Я и впрямь подумывал остаться. Здесь я родился, но знал об этой стране только по рассказам матери. И теперь, глядя на гряду зеленых холмов, темную полоску леса и синеющий вдали океан, ощущал неожиданную грусть.
      Мальчишкой я без устали слушал рассказы матери о местах, где ей довелось побывать с отцом. Как музыка звучали для меня причудливые названия: Мзикаба, Нтафуфу, Лапатана, Мботи, скала Казни, утес Водопадов, залив Гровенора...
      "Гровенор" - так называлось злосчастное судно Ост-Индской компании, которое с драгоценным грузом на борту потерпело крушение у берегов Пондоленда. В отличие от множества людей, ищущих богатства, у моей матери все, что было связано с "Гровенором", вызывало лишь горестные воспоминания, и нужно отдать ей должное: она никогда не пыталась скрыть от меня правду.
      В тот год, когда разразился скандал, сломавший жизнь матери, я был слишком мал и понял лишь, что отца больше нет с нами. Помню, как плакала мать и как растерялся я, увидев ее лежащей ничком на кровати, убитую горем. Потом было долгое путешествие через океан в Нью-Йорк, к тете Иде и дяде Чарли. Когда мне исполнилось десять, мать умерла. К тому времени я столько раз слышал историю об отце, что даже по прошествии многих лет мог пересказать ее слово в слово. Теперь я понимал, что своими бесконечными рассказами о невиновности мужа мать просто отводила душу.
      Дядя Чарли и тетя Ида никогда не одобряли ее выбора. Хотя вряд ли их мнение об отце было объективно: они видели его всего раз, это было до моего рождения. Они просто не могли простить ему того, что он увез мать в Южную Африку и бросил там в бедственном положении.
      Чарли и Ида души во мне не чаяли. У них не было детей, и я заменил им сына. После смерти матери они усыновили меня и дали свою фамилию. Харви, Грег Харви - помню, как непривычно это звучало для меня поначалу.
      Сейчас, будь живы, они вряд ли бы одобрили это мое путешествие в Южную Африку.
      Однако мои мысли были прерваны.
      - Значит, собираетесь остаться? - дружелюбно спросил незнакомец. - Что ж, Южная Африка стоит того. Уверен, что вы ее полюбите. Кстати, а почему вы едете именно в Сент-Джонс?
      Вопрос застал меня врасплох:
      - Ну... а почему бы и нет?
      - Не знаю... - Он слегка пожал плечами. - Сент-Джонс - крошечная точка на карте. Туристы обычно едут в охотничьи заказники или в Национальный парк Крюгера. А тут - именно Порт-Сент-Джонс! Чем он вас так привлек?
      Я уже было собрался рассказать ему все как есть, но в последний момент почему-то передумал.
      - Просто прочитал в путеводителе, что Сент-Джонс - сущий рай для рыболова. Разве не так?
      - В былые времена рыбы здесь было предостаточно. Да и сейчас кое-что, верно, осталось... - Мой собеседник оживился. - А вы, значит, любите рыбалку?
      - Очень! И если рыбалка здесь хотя бы вполовину так хороша, как ее описывают, отличный отдых мне обеспечен. На всякий случай я прихватил с собой акваланг и ружье для подводной охоты.
      Я был тотчас засыпан вопросами - чувствовалось, что мой пассажир разбирается в рыбной ловле. Но неожиданно для меня он вдруг резко перевел разговор:
      - Простите, а кто вы по профессии?
      - Я - инженер. Строю мосты и дороги. А что?
      - М-м-м... ничего. Обычное любопытство, только и всего.
      Мы снова замолчали. Я было сосредоточился на дороге и даже вздрогнул, когда он внезапно положил руку на мое плечо:
      - Сейчас будет поворот... Не могли бы вы после него на минутку остановиться?
      - Ну конечно.
      Когда мы остановились, все вопросы отпали сами собой.
      - Порт-Сент-Джонс, - прошептал мои спутник. - Господи, я и забыл, какая это красота!
      Среди исполинских скал в лучах солнца виднелся городок. Широкая река лениво катила бурые воды в океан. Дальше, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные холмы, таявшие в далекой дымке.
      - Спасибо, - сказал он тихо. - Спасибо за то, что остановились.
      - Да здесь просто великолепно! - не удержался я. Мой спутник просиял.
      - Я так и подумал, что вам понравится. - Глубоко вздохнув, он откинулся на сиденье. - Господи, как часто мне приходило в голову, что уже больше не увижу эти края...
      Я завел мотор и осторожно выехал на дорогу, держась левой стороны: в миле от нас вился столбик пыли - навстречу шла какая-то машина. Мой спутник тоже обратил на это внимание.
      - Глядите, - сказал он. - Мчится как угорелый.
      Я беспечно кивнул в ответ.
      Мы ехали, повторяя извилистые повороты дороги. Вдруг мой пассажир наклонился вперед, напряженно всматриваясь вдаль.
      - Странно, - прошептал он. - Но мне сейчас почему-то кажется, что это тот самый грузовик, который едва не сшиб меня.
      - Вряд ли. Тот ехал в сторону Сент-Джонса.
      - Да. Вы, вероятно, правы, - нерешительно уступил он. Больше незнакомец не произнес ни слова, но его напряжение передалось и мне. Я сбросил скорость, и машина поползла, прижимаясь к обочине.
      И тут из-за поворота выскочил грузовик.
      В первое мгновение я не почувствовал испуга: места для того, чтобы разъехаться, было достаточно.
      Но случилось непредвиденное. Я увидел, как водитель крутанул руль, и машина, резко накренясь, ринулась на нас всеми своими семью тоннами.
      Раздумывать было некогда. Я с силой надавил на педаль акселератора, и, взревев, машина чудом вынырнула буквально из-под самых колес грузовика. И все же нас зацепило. Раздался оглушительный скрежет металла, нас, сильно тряхнув, крутануло. Но я все же успел заметить, что к капоту грузовика прилипло нечто напоминающее наш задний бампер.
      Затем, бешено вращая колесами, грузовик на одно страшное мгновение завис над краем пропасти, а потом с грохотом и лязгом рухнул в ущелье. Раздался истошный вопль и тут же оборвался: грузовик ударился оземь, перевернулся, и из его кабины выпала казавшаяся сверху крошечной и похожей на куклу фигурка.
      Чтобы спуститься вниз, нам потребовалось совсем немного времени. Но уже с самого начала было ясно, что водитель покончил свои счеты с жизнью. Я наклонился и осторожно перевернул безжизненное тело. Потом выпрямился...
      Зрелище было не из привлекательных. Я отвернулся. Пассажир стоял рядом со мной, и я не удержался от вопроса, который не давал мне покоя.
      - Вы его знали?
      Он отрицательно покачал головой.
      - Вы уверены?
      - Уверен, - ответил он. - Я его не знаю, хотя...
      - Что - хотя?
      Пассажир ткнул пальцем в искореженную машину:
      - Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что это тот самый грузовик, который едва не сшиб меня на дороге. Во всяком случае, он принадлежит той же компании. Видите надпись?
      Я взглянул на грузовик. Прочитал на дверце кабины:
      "Рыболовецкая компания Л. Ривельда".
      - А вы ничего не путаете?
      Он снова поглядел на грузовик, потом повернулся ко мне:
      - Нет. Еще тогда я отлично запомнил эту надпись. Я, видите ли, хорошо знал Лукаса Ривельда. Правда, это было давно...
      - Представляю, каким ударом все это будет для вашего друга, - резко прервал я его. - Он ведь потерял не только водителя, но и машину.
      - Вы меня не поняли, - тихо произнес мой спутник. - Я сказал, что знал Лукаса Ривельда. Но не говорил, что он мне, друг.
      Я удивленно посмотрел на него, но его взгляд был устремлен наверх: там, на краю обрыва, уже столпились люди. Потом он протянул мне руку:
      - Скоро здесь будет полиция. Так что нам лучше представиться Друг другу до их приезда. Меня зовут Гарри Проктор.
      Я не поверил своим ушам. Передо мной стоял Гарри Проктор, ближайший друг моего отца. Более того - соучастник его преступления.
      Смятение, гнев и стыд охватили меня, как и прежде, когда мне напоминали об этой истории. И жалость. Жалость к человеку, которого предал партнер, обрекая одного нести наказание за общее преступление. Ведь партнером, предавшим Гарри Проктора, был мой отец!
      Я подумал о причудах судьбы, которая свела меня с этим человеком.
      ...Гарри Проктор ждал, вопросительно глядя на меня. Я шагнул вперед и пожал протянутую- руку.
      - Рад знакомству, - сказал я отчетливо. - Меня зовут Грег Харви.
      Выражение его лица не изменилось. Эта фамилия ему ничего не говорила.
      - Я буду звать вас Грег, - улыбнулся он. - Не возражаете?
      На миг я забыл о мертвеце, лежащем у наших ног, о нестройных криках, доносившихся с дороги. Я был рад, что Гарри Проктор хочет стать моим другом. К счастью, он не догадывался о том, что я - сын Джона Фрейзера.
      2
      Полицейские закончили составлять протокол лишь к вечеру. Тем не менее я успел дозвониться до ближайшего гаража и договориться, чтобы мою машину отремонтировали на следующий день.
      Уладив этот вопрос с владельцем гаража, я отправился с Гарри на прогулку по городу.
      Порт-Сент-Джонс был типичным морским курортом. На главной улице беспорядочно тянулись дома, в садах пылали фуксии, бугенвилии и пуансетии. Придорожные ларьки ломились от обилия субтропических фруктов, торговцы наперебой расхваливали свои экзотические товары.
      Гарри взял на себя роль экскурсовода:
      - Эта река называется Умзимвубу - на языке пондо это значит "гиппопотам". В старину здесь находился небольшой порт. Река была гораздо глубже: говорили, что судно могло пройти на двенадцать миль в глубь материка. Сейчас это трудно представить. Теперь землечерпалки расчищают только устье реки. Видел бы ты, какая дрянь плывет по ней во время паводка: стволы деревьев, туши животных, всякий строительный мусор. И - ил. Бесконечный ил... А теперь взгляни вон туда. Это - маяк на мысе Гермес.
      Слушать Гарри было очень интересно, но я заметил, что он утомился. И мы повернули назад, к центру города.
      - Что будешь делать дальше? - спросил я. - Остановишься у друзей или...
      Гарри помотал головой:
      - Сниму номер в гостинице. А ты?
      - Раз так - и я туда же. Вдвоем веселее. Старомодное двухэтажное здание гостиницы стояло на главной улице города. У ее входа в ряд выстроились машины, а широкая веранда, где были расставлены столики, пестрела людьми, заглянувшими сюда пропустить по рюмочке.
      Лавируя между столиками, мы вошли в вестибюль.
      - Чем могу служить? - окликнул нас голос из-за стойки.
      Через несколько минут в сопровождении носильщика мы поднялись в отведенные нам комнаты.
      Когда мы расстались с Гарри у дверей его номера, он выглядел совсем измученным. Однако на обед он пришел уже другим человеком: душ и отдых преобразили его.
      Мы отлично пообедали, а потом решили спуститься в бар.
      Рядом с нами оказался морщинистый, как высохший грецкий орех, человек с глубоко посаженными глазами, темными, круглыми и хитрыми.
      Он окинул нас взглядом:
      - Вы, ребята, приезжие?
      Говорил он по-английски, но в его голосе я безошибочно различал гортанное произношение африканера.
      - Да, - кивнул я. - Сегодня приехали.
      - То-то я никогда прежде вас не видел здесь. Он перевел взгляд с меня на Гарри, будто оценивая. Должно быть, мы заслужили его одобрение, потому что он ухмыльнулся и протянул руку:
      - Меня зовут Бен ван Скальквик. Для друзей - просто Бен.
      Улыбнувшись, я назвал себя, представил Гарри, сказал, что приехал в отпуск, и заказал всем по стаканчику. Через минуту мы уже болтали, как старые приятели.
      - В отпуск, говоришь? - Карие глаза Бена весело сверкнули. - Я раньше тоже в отпуск уходил. Да только мне это обрыдло хуже горькой редьки, устал я. Хватит, думаю, баста. Я ведь шахтером был. Работа хорошая, жаловаться грех: зарплата на уровне, бесплатное жилье, бесплатная медпомощь, пенсия там... Словом, все было... Но восемь часов под землей... - Он покачал головой. - Не жизнь, а сущая каторга. И когда жена померла, я пораскинул мозгами. Детей у нас не было, так что я долго не думал: ночь промаялся, а утром - бац! - заявление на стол. - Бен помолчал и отхлебнул из стакана. И в жизнь об этом не пожалею.
      - Что же ты теперь делаешь? - с интересом спросил Гарри.
      - Бичую, вот что. - Бен выпрямился, в его голосе прозвучала нотка гордости. - И лучшего занятия не придумаешь. Теперь у меня каждый день отпуск. Не то что у других.
      - Да, есть чему позавидовать, - рассмеялся я. - Но как ты сводишь концы с концами? Жить ведь на что-то надо.
      - Да так и живу. Дом у меня есть - автофургон, кастрюли там всякие, сковородки и рыболовные снасти. А больше мне ничего и не надо. Если случится поймать этакую здоровенную рыбину, тащу ее в гостиницу и отдаю за пару монет. А нет - так и не печалюсь. Живу кум королю: море меня кормит. А надоест болтаться в Сент-Джонсе, собираю манатки и качу куда глаза глядят.
      - Вот здорово! - сказал Гарри с оттенком зависти. - И так ты уже десять лет живешь? Бен важно кивнул.
      - Факт. И такую жизнь ни на какую другую не променяю, хоть режь. - Он замолчал и испытующе зыркнул на меня. - Я вообще-то люблю компанию... Рыбачить здесь будешь?
      - Надеюсь, - подтвердил я его догадку. - А может, вместе будем ходить? Я хочу, чтобы мне показали хорошие места, где можно порыбачить.
      Бен просиял:
      - Тогда лучше меня для этого дела тебе никого не найти. Я знаю все побережье от Порт-Эдуарда до Кейптауна как свои пять пальцев. Ну а что до рыбалки, тут мне равных нет, ты уж поверь.
      Гарри, подавшись вперед, с любопытством спросил Бена:
      - Раз так, ты должен хорошо знать залив Гровенора? Бен махнул рукой.
      - Залив Гровенора, Мзикаба, Умтенту... Только назови - полный отчет представлю. Гарри замялся:
      - Вообще-то я хорошо знаю залив Гровенора. А вот... осталось там что-нибудь от старого тоннеля? Насколько мне известно, их было два, но меня интересует тот, что был вырыт позднее, в скалах.
      Осушив стакан, Бен утер рот тыльной стороной ладони.
      - Ja, - сказал он. - Знаю, огромная такая дырища. Я недавно туда сунулся, да только делать там нечего: все засыпано скальными обломками. Там я поймал спародона - пятьдесят два фунта потянул, но только не в самом заливе, а в милях двух дальше, у утеса Водопадов. Вот где рыбалка так рыбалка! Вода глубокая, рыбы - лови не хочу! Да что там, я вот помню...
      Бен пустился в воспоминания, и, воспользовавшись этим, я заказал еще по одной.
      Время бежало незаметно. И не один рассказ Бена сменился другим, прежде чем Гарри стал расспрашивать о Лукасе Ривельде.
      - Ривельд? - Бен с любопытством уставился на Гарри. - А что тебя интересует?
      - Ну... я знавал Ривельда, - осторожно начал Гарри. - Правда, это было давно. А сегодня по дороге в Сент-Джонс нас чуть не сшиб грузовик его компании. Ты не слыхал об этом? Еще шофер погиб...
      - Ja, Ja, об этом уже весь город знает. Но я и думать не думал, что это с вами стряслось. А как дело-то было?
      Не вдаваясь в некоторые подробности, я рассказал о случившемся.
      - Черт, ну и повезло же вам, ребята! - изумленно воскликнул Бен, когда я закончил. - А как бы вы вместо этого Дэрка Леру загремели? Прямо страх берет, когда вспомню, на что он был похож. Бедняга Дэрк... Я его хорошо знал... Но все к тому шло: он всегда гонял как псих. Вот и доездился. - Бен покачал головой. - Что ж, - подытожил он философски, - такова жизнь. Кто ведает, когда пробьет его час? А знал бы человек, когда помрет, жил бы на всю катушку, факт. - После этих слов он залпом осушил стакан и кивнул бармену.
      - Ты нам хотел рассказать о Ривельде, - напомнил Гарри.
      - Ну да. - Бен задумчиво покачал головой. - В общем, он - большая шишка. У нас это каждая собака знает. Оно и понятно - на Лукаса Ривельда тут вкалывает целая армия.
      - Вот как? - вскинул я брови.
      - Да, - продолжил Бен. - Слыхали о "Рыболовецкой компании Ривельда"? Большая контора, доложу я вам. Шесть судов и морозильная фабрика. Видели бы вы эту домину! Торчит на берегу реки словно вставная челюсть. Но это еще не все - куда там! Он наложил лапу и на другие лакомые кусочки. Недвижимость, финансы, торговля землей... А копнуть поглубже, выходит так, что, куда ни плюнь, обязательно попадешь в Ривельда, факт. - Он замолчал и дернул подбородком в сторону двери, - Вон, к примеру, те парни, видите? Все они, как один, на Ривельда работают. С рыболовецких судов, промысловый народ. Сегодня два сейнера швартовались - сам видел.
      Я незаметно взглянул туда, куда показывал Бен. Пять-шесть парней, толкаясь и хохоча, прокладывали дорогу к стойке. Было ясно, что с ними лучше не сталкиваться на узкой дорожке. Судя по всему, они решили провести в городе веселую ночку. Я сразу понял, что наполненные барменом стаканы, появившиеся перед ними рядком, были у них сегодня не первыми и, уж конечно, не последними.
      Высокий смуглый парень в центре группы поднял стакан, запрокинул голову и стал жадно пить. Потом он пустил его по стойке назад, к бармену. Дружки незамедлительно последовали его примеру.
      В ожидании новой порции темноволосый парень оглядел бар. Его взгляд облетел толпу, на мгновение задержался на Бене, скользнул по мне и, наконец, остановился на Гарри. Он не сводил с него глаз, смотрел не мигая, нагло и презрительно, явно что-то замышляя.
      Я напружинился и с неприязнью стал ждать, когда он наконец отвернется. Но парень вновь перевел взгляд на Бена, и его лицо приняло насмешливое выражение. Затем он громко, на весь бар, сказал:
      - Эй, Бен, что с тобой стряслось? С каких это пор ты коротаешь время за бутылкой с уголовником?
      Воцарилась долгая, никем не нарушаемая тишина. У Бена отвисла челюсть. Гарри сидел неподвижно, только побелел как смерть. На нас стали оборачиваться, и меня захлестнула горячая волна ярости.
      - Убирайся вон! - вскочив со стула, взревел я. - Но сначала возьми свои слова обратно!
      Однако парень даже не взглянул на меня.
      - Сядь, ты, - грубо отмахнулся он. - Я говорю не с тобой, а с Беном.
      Пиджак слетел с меня в мгновение ока.
      - Сейчас ты говоришь со мной, - заявил я. - Я жду и не советую тебе долго испытывать мое терпение.
      Парень сузил глаза и настороженно покосился на меня:
      - Сказано тебе - не лезь! Тебя это не касается. Я уже собирался было ответить, как меня опередил Гарри.
      - Он прав, Грег, не стоит тебе вмешиваться, - спокойно сказал он. - Ты тут ни при чем, и Бен тоже. Он только меня имеет в виду. Не нужно в это никого впутывать.
      Парень грубо хохотнул.
      - Ну вот так-то лучше. - Он уставился на Гарри. - Ведь я всего лишь делаю Бену любезность. Кому охота пить с вором? Он, верно, не знает, что это ты украл деньги пайщиков. Но я-то об этом знаю, да и мои друзья тоже. И нам не нравится пить с тобой в одной компании. И в одном городе. Ты не бойся: сегодня мы добрые. Но чтоб через пять минут и духу твоего не было в Сент-Джонсе!
      Гарри впился руками в стойку так, что костяшки побелели. Потом он медленно покачал головой:
      - Извини, но я никуда не уйду. Да, я был в тюрьме, но попал туда по ошибке. Я не вор. Я не крал ничьих денег, и у меня есть такое же право быть здесь, как и у тебя. Я вернулся в город насовсем и никуда отсюда не уйду, нравится тебе это или нет. Уж извини, но тебе придется с этим смириться.
      Парень сделал шаг вперед. Губы его скривились в усмешке.
      - Смотри, пожалеешь... - начал он, но тут встал Бен.
      - Постой-ка, Ник Суорт, - заметил он с нарочитым спокойствием. - Ты мне тут что-то говорил... Так вот, никто не смеет указывать Бену ван Скальквику, кто ему компания, а кто - нет. Гарри Проктор - мой друг, и мне не нравится, как ты с ним разговаривал, совсем не нравится. В общем, если ты не хочешь неприятностей, делай, как говорит мистер Харви, - быстро извинись и выкатывайся. - Бен встал на цыпочки, выпятил грудь и сжал кулаки: он точь-в-точь походил на бойцового петуха.
      И здесь Ник совершил две ошибки. Сначала он засмеялся, а потом уставился на Гарри Проктора, совершенно выпустив из вида Бена. Последняя ошибка обошлась ему слишком дорого, да и нам, как оказалось потом, тоже. Я и сам не заметил, как Бен молниеносно выбросил кулак. Ник Суорт охнул и согнулся пополам. И немудрено: удар пришелся сантиметров на пять ниже пояса.
      Дружки Ника застыли в изумлении, но уже через секунду мы с Гарри оказались в гуще барахтающихся, сопящих потных тел. Раздались крики; "Прекратите! В баре драться запрещено!", но никто и ухом не повел. Я услышал довольное фырканье Гарри: его кулак врезался в чью-то челюсть. Но потом двое собутыльников Ника бросились на меня, и на мгновение я потерял его из виду. Это были здоровенные ребята, но и меня бог ростом не обидел. Первого нападавшего я уложил без труда. Заметив это, второй остановился и схватил стул. Но когда он ринулся на меня, Бен ударил ногой по его лодыжке. Парень с грохотом растянулся на полу, и мы с Беном ухмыльнулись друг другу.
      Теперь уже невозможно было определить, кто на чьей стороне. Впрочем, это никого не волновало, за исключением бармена: он улизнул под шумок, чтобы вызвать полицию.
      Пошатнувшись от сильного удара в нос, я услышал чей-то хриплый вопль:
      - Полиция! Полиция!
      Этот крик мгновенно всех отрезвил, и толпа в едином порыве отчаянно ринулась к запасному выходу.
      Чувствуя, как теплая струйка крови сочится из угла рта, я собирался было рвануть вслед за ними, но тут увидел Гарри, распростертого на полу. Заметил его и Бен. Но прежде чем броситься к Гарри, он подошел к полке, преспокойно взял полбутылки бренди, сунул ее в карман и снова протянул руку, на сей раз за бутылкой рома. Косясь на дверь, он вытащил пробку, сделал добрый глоток и протянул бутылку мне.
      - Сейчас мы его поставим на ноги, - прохрипел он. - Ну-ка, лей ему в горло... вот так... отлично... А теперь давай сам, да побыстрее, пока фараоны не набежали.
      Но едва я поднес к губам бутылку, дверь распахнулась под натиском прибывших полицейских.
      3
      За нами с лязгом захлопнулась дверь камеры. Бен окинул взглядом голые стены, крохотное окошко наверху, убогую обстановку и с ухмылкой обернулся к нам.
      - На "Хилтон", конечно, не похоже, но жаловаться грех. Платить не надо, и на том спасибо.
      Я выдавил улыбку, а Гарри прошелся по камере и тяжело опустился на узкую койку:
      - Мне очень неловко. В самом деле. Это ведь все из-за меня...
      - Чушь! Это вовсе не ты начал, а я и Ник Суорт, - потирая кулак, хохотнул Бен. - Ладно, он свое получил. И это стоило того, факт. Пусть нас здесь хоть неделю проволынят, и то не жалко. Верно, Грег?
      Я согласно кивнул, но Гарри лишь слабо улыбнулся.
      - Спасибо, ребята. Но я не имел права впутывать вас в это дело. Это касалось только меня и Суорта. Не могу понять, как он об этом узнал... но он сказал правду. Я действительно сидел в тюрьме. Я провел там... почти двадцать лет.
      - Двадцать лет? - не сдержавшись, изумленно воскликнул я.
      Гарри с тоской посмотрел на меня.
      - Да, это почти целая жизнь. Наверное, надо было сразу рассказать вам об этом, но... дело-то прошлое. Понимаете, я ведь только три дня как вышел...
      - Ну, дела! - Бен уселся напротив него и вытащил из кармана бутылку. А вот что они проглядели! Ну-ка, глотни. Мигом оклемаешься.
      Гарри благодарно улыбнулся:
      - Спасибо, но на сегодня мне более чем достаточно, Но Бен не убирал бутылку.
      - Давай, - стоял он на своем. - Дерни, говорю, лучше будет. Если ты двадцать лет гнил в тюряге, нужно наверстывать упущенное, факт,
      - Ну ладно, - сдался Гарри. - Если только чуть-чуть... Получив обратно бутылку, Бен с удивлением уставился на Гарри.
      - Так ты, выходит, был замешан в деле "Гровенора"? - задумчиво отметил он. - Видимо, об этом говорил Ник Суорт?
      - В афере "Гровенора", - с горечью поправил Гарри. - Так это тогда называли. Да и сейчас, вероятно, тоже. Да, замешан. Но только денег не крал. Ни единого проклятого ранда! Да что толку говорить... Все равно никто не поверит... - закончил он с яростью и отчаянием.
      Бен вежливо кашлянул.
      - Ну, это все быльем поросло. Чего теперь вспоминать?
      - И вы мне тоже не верите... - Гарри сидел не шелохнувшись, но я видел, что у него задрожали руки. - Никто не верит.
      - Расскажи нам обо всем, - попросил я. - Все по порядку. До меня доходили кое-какие слухи: сам понимаешь, всякое болтали...
      Я лгал. Я знал все до мельчайших подробностей. Но мне хотелось услышать обо всем из первых уст.
      Гарри растерянно посмотрел на нас, и Бен ободряюще кивнул ему.
      - Валяй, рассказывай, - сказал он. - Я в Йоханнесбурге был, когда это случилось. И обо всем узнал из газет, хотя сейчас уже мало что помню. А у тебя небось накипело за столько-то лет. Вот и выпусти пары - полегчает.
      Гарри пожевал губами, потом вздохнул:
      - Наверное, вы правы. Но это долгая история.
      - А нам спешить некуда, - я развел руками. - Впереди у нас целая ночь.
      - И то верно... Ну что ж, значит... Если хотите знать, как все было, начну-ка я с самого "Гровенора". - Гарри посмотрел мне в глаза. - Ты когда-нибудь слышал о нем?
      Я отрицательно покачал головой.
      - Так я и думал, - утвердительно заметил он. - "Гровенор" - так назывался фрегат английской Ост-Индской компании, которая вела торговлю между Лондоном и Востоком. Так вот, здесь, на побережье Пондоленда, в 1782 году он потерпел крушение. Тогда в этих местах еще ничего не было - только буш, дикие звери и враждующие племена. До ближайшего центра цивилизации Кейптауна - добрых триста миль.
      В общем, по пути из Индии "Гровенор" попал в свирепый шторм. Он сбился с курса и напоролся на рифы в двухстах ярдах от берега. Стояла глухая ночь, было темно, хоть глаз выколи, и до наступления дня ничего не разглядишь. Можно себе представить, что пережили люди. Но, несмотря на шторм, почти всем пассажирам и команде удалось добраться до берега. Человек пятнадцать утонуло, но более сотни достигло земли.