Беда - Домик с крокодилами

Наконец, я проголодался, и хоть на хозяйской кухне мне полагалось немало вкусной еды, решил перекусить в придорожном кафе.

Моё внимание привлекла шашлычная под названием «Аллигатор». Даже не знаю, что мне больше понравилось – название, чистоплотные парни в белых халатах, орудовавшие возле мангалов, или запахи, от которых сводило желудок.

Стоянка оказалась забита, мест для парковки не было, и я невежливо подпёр два одинаковых «Сааба». Посигналят, подумал я, направляясь изучать меню заведения.

Часть столиков находились на улице, а часть – в просторном павильоне, в центре которого размещался искусственный водоём, украшенный табличкой «Таня и Ваня. Просьба руками не трогать, не кормить, не нырять и не приставать». Заинтригованный, я заглянул в водоём и увидел двух живых крокодилов. Замерев, они сидели на камне, и ничего хорошего их неподвижные глаза не предвещали… Кажется, аллигаторы готовились к стремительному броску, а, может, отдыхали после него, переваривая зазевавшегося посетителя. Только присмотревшись внимательнее, я увидел, что на лапах у крокодилов цепи, прикреплённые к стене бассейна.

– Поглазеть пришли, или перекусывать будем? – весело подмигнул мне парень типичной поварской внешности – высокий, полный, в белом колпаке и переднике.

– И чем же у вас тут можно перекусить? – усмехнулся я, занимая столик у стены, подальше от крокодилов.

– Люля-кебаб, дымляма, – начал загибать пальцы парень, – хачапури, чахахбили, гуляш, бефстроганов, салаты всех мастей, сациви, далма, ну, и шашлык, разумеется, трёх, между прочим, видов – из баранины, свинины и осетрины.

– Разнообразно, – похвалил я. – Принесите всего по одной порции, а там видно будет. – Парень в колпаке расплылся в такой восхищённой улыбке, что я почувствовал себя благодетелем.

– Наш человек! – сказал он, похлопав себя по пузу, и вдруг представился: – Аркадий Сомов, владелец этого заведения.

– Глеб Сазонов, – пожал я его руку, оказавшуюся на удивление твёрдой и сильной. – Педагог. Большой любитель пожрать.

– Побольше бы таких педагогов! – Он опять подмигнул мне и ушёл на кухню с достоинством короля.

Я огляделся. Кафе мне нравилось: во-первых, тут не гремел ни шансон, ни попса, во-вторых, не было накурено и не воняло спиртным. Тут пахло чистотой и уютом, чем может похвастаться не всякое придорожное заведение. Но главное отличие этого кафе состояло в том, что между столиками не бегали официанты, посетителей в зале обслуживал сам хозяин.

Через двадцать минут на моём столе дымились десять блюд, источая такой аромат, что я едва сдержал себя, чтобы не начать есть руками. Порции, надо сказать, оказались неслабыми, но я был так голоден, что через пятнадцать минут Сомов уносил от меня гору пустых тарелок.

– Нехило, – похвалил он, вернувшись. – Что-нибудь ещё? Есть баранья нога в фирменном сливочном соусе.

– Тащите, – не задумываясь, кивнул я. – Бараньей ноге в сливочном соусе мой организм скажет «ура!».

– И как это вам удаётся, столько есть и не толстеть? – удивился Сомов, снова похлопав себя по внушительному пузцу.

– Сам удивляюсь, – засмеялся я. – Наверное, педагогика очень энергозатратная… – Договорить я не успел.

В зал влетел разъярённый детина с синей татуированной шеей и злыми глазами. По тому, как он сжимал кулак, я понял, что в руке у него кастет, и детина намерен пустить его в ход.

– Чья расписная кибитка преградила нам выезд? – заорал он и с излишней свирепостью обвёл зал выпученными глазами. – Чья дохлая волжара раскорячилась поперёк дороги, суки?!

– Ну, моя, – не очень охотно признался я. – Только чего глотку-то драть? Сказал вежливо, я отъехал. А теперь мне что-то и отъезжать-то не очень охота. – Я зевнул и погладил себя по животу, заимствовав этот красноречивый жест у хозяина кафе.

– Что?! – нервно подпрыгнул парень с синей шеей. – Что ты сказал, падла?!

– Я сказал, – нарочито медленно выговорил я, – что отъеду только после того, как съем – какую там ногу? – поднял я глаза на Сомова.

– Баранью, в сливочном соусе, – вежливо напомнил Аркадий, и, наклонившись, обеспокоенно прошептал мне на ухо: – Не советую связываться с этим отродьем. Их шесть человек на двух «Саабах»! Местные бандюки… Рынки автозапчастей держат, рэкет, шантаж, убийства и похищения людей с целью получения выкупа…

– Я не отъеду, пока не съем баранью ногу в сливочном соусе, – с улыбкой повторил я.

– Вс-стать, п-падла!!! – заикаясь от ярости, заорал местный держатель авторынков и похититель людей. – Вс-стать, я с-сказал!!!

– Плакал мой интерьер, – вздохнув, Аркадий закатал рукава.

– Сколько, говоришь, их человек? – уточнил я.

– Шесть.

– Эх, не хотел сегодня заниматься педагогикой, но придётся… – Я встал и расправил плечи, показав почти два метра своего роста. – Слышь, ты, синяя шейка, выйди отсюда, – по-хорошему попросил я. – А то придётся поучить тебя и твоих дружков вежливости.

Он скакнул на меня с дилетантским, корявым замахом, но я легко перехватил его руку, заломил назад, тюкнул по темечку кулаком – легонько, так, для острастки, – и выкрутил из обмякших пальцев кастет. После этих нехитрых оздоровительных процедур я вывел парня на улицу.

Эх, какое тут было раздолье!

Не шесть, а целых семь пацанов самой неблагополучной наружности, окружили меня. Я был выше этой команды на две головы, и раза в три шире каждого из них, но они на что-то рассчитывали. Швырнув на них обездвиженного товарища, я с удовольствием приступил к делу…

Первых двух я уложил ударами в печень. Они не успели даже удивиться своей нерасторопности и неумению держать удар. Третий достал меня ногой в челюсть, но я поймал его за ремень, раскрутил и отправил в свободный полёт по шоссе, где немедленно послышался визг тормозов и маты водителей.

Остальные четверо прилипли ко мне как панировка к сырой котлете и, надо сказать, это оказалось неприятно, потому что парни сильно били меня по голове и другим жизненно важным органам. Уж как я только не пытался их сбросить! Разбегался и бросался на землю, брыкался, проводил бесполезные хуки и апперкоты, даже нырнул в мангал с тлеющими углями. Но эти сволочи не отлипали. Численное преимущество – страшная вещь, но во мне бродили качественные калории съеденных мясных блюд, и сил ещё было достаточно, и желания, и дури, и отчаяния, и боли за свою погибающую любовь и неустроенную семейную жизнь…

Парочку пацанов я всё-таки уложил между пластиковыми столиками отдохнуть, прижав стульями, а рухнувшие тенты прикрыли их тела безразмерными саванами с рекламой «Колы». Но тут ожили первые кадры – тот, у которого шея выглядела немытой из-за тату, и тот, который на шоссе наделал переполох и пробки. Первый подбежал с намерением нацепить меня на шампур, второй с желанием попасть в меня из «травматики». Несколько шальных резиновых пуль прошли мимо, а потом и вовсе закончились.

Вот тут мне пришлось туго.

Столы и стулья летали, тенты падали и трещали, мангалы с красными углями и недожаренными шашлыками порхали в воздухе, валясь под колёса проезжающих мимо автомобилей.

Веселье набирало обороты, но силы подходили к концу. Посетители разбежались как пугливые зайцы, машины спешили покинуть побоище, а чистоплотные парни-шашлычники попрятались в кустах.

Помощь пришла неожиданно и своевременно.

Словно пушечное ядро в нашу заварушку влетел толстяк Сомов. Дрался повар неумело, но, учитывая его рост, вес и энтузиазм, пользу он принёс ощутимую. Парочка отморозков, получив от него по кумполу, бросилась к своему «Саабу» и уехала, виртуозно объехав мою «двадцать первую» старушенцию. Во второй «Сааб» лично я утрамбовал тела остальных четырёх участников драки и от всего сердца пожелал им доброго пути. Они уехали, плохо ориентируясь в пространстве и виляя задом, словно на гололёде.

Запыхавшийся Аркадий обошёл свои разгромленные владения и обнаружил под тентом того первого атамана, который пугал меня кастетом и лишил возможности в спокойной обстановке съесть баранью ногу.

– Уходи отсюда, – пнул его ногой Сомов.

Атаман промычал что-то, схватил вдруг Аркадия за ногу, повалил на землю и начал мутузить. От неожиданности Аркадий пропустил пару ударов в голову. Я так разозлился, что отбил Аркадия у этого урода запрещёнными пинками в пах. Он ухнул, замер, затих, но просто так оставлять мне его не хотелось. Я завернул тело в тент и потащил в помещение.

– Ты куда? – бросился за мной Сомов.

– Есть одна воспитательная идейка, – пробормотал я, засовывая голову атамана в бассейн с крокодилами.

Атаман дёрнулся, забился в моих руках и начал пускать пузыри. Аллигаторы посмотрели на него с интересом, но с места не двинулись.

– Они всякую дрянь не едят, – подбежав, пояснил Аркадий.

– Жаль. На их месте я бы кусочек попробовал.

Мы вытащили парня из пруда и положили между столиками. Аркадий по мобильному вызвал такси. Машина прибыла через минуту, и мы перепоручили упакованного в тент атамана таксисту, щедро заплатив ему за хлопоты.

– В медсанчасть его, – приказал я чрезвычайно удивлённому водителю.

– В какую? – уточнил он.

– В любую, где есть гипс и наркоз, – пояснил я, и машина умчалась.

День удался на славу.

Можно было подумать и о бараньей ноге.

– Теперь я понимаю, почему ты так много ешь и не толстеешь, – сказал Сомов, утирая со лба пот рукавом. – Если бы я так каждый день разминался… Сильная наука – педагогика!

– Зачем ты в драку полез? – спросил я.

– Не люблю, когда семеро на одного, – улыбнулся он.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. У Аркадия была сильно разбита скула, на лбу красовалась шишка. У меня разбухла губа, левый глаз заплыл полностью, а правый наполовину.

– Сом, – счёл нужным заново представиться Аркадий.

– Бизон, – поддержал я его порыв.

Мы пожали друг другу руки и вернулись в кафе. Это был лучший выходной в моей жизни. Посетители не рисковали заходить в «Аллигатор» до самого вечера, видя перед входом перевёрнутые мангалы и разбросанные столы. Шашлычники разбежались по домам, не спросив разрешения у хозяина. Мы остались с Сомом одни, не считая Тани и Вани, конечно.

Через час на столе, за которым мы обосновались, стояли баранья нога, фаршированный поросёнок, гусь с какой-то экзотической хреновиной внутри, далеко не вегетарианские салаты и… литров пятнадцать свежего бочкового пива. Мы просидели с Сомом до позднего вечера, болтая обо всём, и ни о чём – о любви, о дружбе, о палестино-израильском конфликте, о мировом финансовом кризисе, о том, что еды должно быть много, а пива – ну очень много! Нам казалось, что мы знаем друг друга всю жизнь, что мы родились в одном городе, в одном роддоме, ходили в один детский сад, учились в одном классе, а потом, повзрослев, в один прекрасный день вместе разгромили банду разбойников…

– Скажи, где ты взял аллигаторов? – спросил я, порядком накачавшись пивом.

– Таню в зоопарке купил, а Ваня… Ты не поверишь, он сам пришёл. Причухал по шоссе и к Тане в пруд свалился со счастливой мордой.

– Почему не поверю, поверю… Я бы сам куда-нибудь причухал и свалился к кому-нибудь со счастливой мордой. А кто из них кто?

– Таня зелёная, а Ваня серый, с длинным хвостом. Или наоборот.

Мы заржали, допили пиво, доели жареных карпов, которые неведомо как очутились на нашем столе, и стали прощаться.

– Я тебя вспомнил! – вдруг заорал Сом. – Я вспомнил, где тебя видел!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.