Близнецы по несчастью

Старик покачал головой:

– Мы даже не знали, с чего начать.

– Не знали или не хотели знать?

Его высохшая рука потянулась к стоявшей у двери палке:

– Немедленно покиньте мой дом! И чтоб я вас больше не видел!

Я не возражал: ветеран не вызывал симпатий. Но на прощание все-таки бросил:

– Вы спокойно спите по ночам?

В ответ раздалось нечленораздельное проклятие. Только очутившись на улице и глядя на синюю гладь, успокаивавшую глаза и нервы, я понял: запах в квартире Короткова – запах страха.

Глава 4

Татьяна Павловна жила на улице Гоголя. Это название никак не подходило грязной, пыльной, узкой улочке, сдавленной лепившимися вдоль обочины хибарками. Новые русские явно невзлюбили этот район. Во всяком случае, я не заметил ни одного особняка. Старушка оказалась дома, однако дальше прихожей меня не впустила.

– Я уже сказала все, что знала, – вытирая руки передником не первой свежести, поведала женщина. – Больше мне нечего добавить.

– Разговор в коридоре не рождает доверия, – вставил я.

Она пожала плечами:

– О каком доверии идет речь? Я не собираюсь исповедоваться.

– Но вы согласны с тем, что написано в статье?

Она отвернулась:

– У меня нет причин не соглашаться.

Я вспомнил: по телефону старушка разговаривала совсем по-другому. Что же произошло за столь короткий промежуток времени? В широко раскрытых глазах бывшей подпольщицы таился испуг.

– Что вам сказал Владимир? – быстро спросила она.

– Ничего особенного.

– Если он не приказал: уезжайте – то это сделаю я, – тихо молвила старушка. – Давайте оставим все как есть. Неужели вам охота ворошить грязное белье?

– С каких пор истина и справедливость стали грязным бельем?

Повернувшись к ней спиной, я хотел совершить обманное движение и попытаться проникнуть в комнату, но старушка меня раскусила. Пожилая женщина оказалась на удивление сильной, к тому же я не ожидал мощного толчка в грудь. Какие-то доли секунды – и я вновь очутился под палящим солнцем. Тяжелая дверь захлопнулась с сильным грохотом. Мне ничего не оставалось, как направиться к верному другу – «жигуленку». Возле машины, тоскливо переминаясь с ноги на ногу, курил молодой страж порядка. По всей видимости, он поджидал меня.

– Слушаю вас.

Он взял под козырек:

– Ваши документы.

– А в чем, собственно, дело? Не там припарковался?

Для очистки совести я огляделся по сторонам. Возле соседних домов также стояли машины, но они его явно не интересовали. Я протянул паспорт.

– Сегодня угнали такую же машину, – радостно сообщил мне милиционер. – Вам придется проехать в отделение.

Я выпучил глаза:

– Вы подозреваете меня?

Парень хихикнул:

– Подозревать – моя работа. Именно за нее мне платят деньги.

На это нечего было возразить. Пришлось повиноваться.

В маленьком отделении, давно не знавшем ремонта, похожий на пигмея капитан, который, судя по возрасту, уже должен бы побывать майором и, возможно, даже подполковником, недоброжелательно скосил на меня желтые, как у кота, глаза.

– Вы журналист?

– Так точно, – отчеканил я. Скрывать правду от милиции не входило в мои планы.

– Что привело вас в наш город?

Это было уже чересчур. Насколько я помню, никто не обращался ко мне с таким дурацким вопросом. Я скривился:

– Не знал, что для отдыха требуется особое разрешение.

Он прищурился:

– У нас не любят чужих ищеек.

Я расхохотался:

– То есть вы хотете оставаться вне конкуренции?

Мужик сплюнул на грязный пол.

– Заводи свою колымагу – поедем в городское управление. Пусть там определяют, что с тобой делать.

Городское УВД находилось в месте, более пригодном для смотровой площадки. Небольшой двухэтажный коттеджик лепился на верху холма, позволяя оперативникам каждую минуту радовать глаз голубизной открытого моря. Запах кипариса, можжевельника и еще какие-то непонятные мне ароматы приводили в блаженное состояние. Сразу захотелось бросить все к чертовой бабушке, укрыться в спасительную тень акации и заснуть крепким сном. Я непременно так бы и сделал, но бдительный страж порядка постоянно дышал мне в затылок.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.