Руиз Ав заблудился. Они уже час блуждали по коридорам и никого не встретили. Время от времени до них доносился топот убегавших босых ног, но всегда издали и искаженный множеством поворотов и сводов. Иногда шум приближался — грохот машин и чьи-то высокие голоса. Пол был очень скользкий, от стен исходило неизменное красноватое свечение, под ногами шуршал ничем не примечательный мусор. Несмотря на все акустические эффекты, вид у туннелей был заброшенный.
      Разведчик остановился на пересечении семи коридоров, посмотрел на карту и не нашел никаких совпадений с маршрутом, который указал Сомнир.
      — По-моему, мы так и не добрались до центра анклава. Готов поклясться, что мы застряли в брошенной части подземелий.
      — Заплутали, — кисло проворчал двойник.
      — Не исключено, — кивнул Руиз. — Как у тебя с кислородом?
      — Упал до шестидесяти процентов. Ау тебя?
      — Еще хуже. — Бывшего агента раздосадовало то, что клон превзошел его даже в такой мелочи, как дыхание. Но затем он напомнил себе, что умение правильно дышать — вовсе не мелочь.
      — Что делать будем? — Малыш прислонился к шершавой стене.
      — Давай передохнем и подумаем, — ответил Руиз. Выбрав сухое местечко, он уселся на пол, положил огнемет на колени и закрыл глаза.
      — Отдыхай, — улыбнулся клон. — А я подумаю и под это дело немного прошвырнусь. Не волнуйся, я не уйду настолько далеко, чтобы не успеть вернуться вовремя.
      Он двинулся вдоль по коридору, его голова в черном блестящем шлеме поворачивалась то влево, то вправо, как у вынюхивающего добычу зверя. Руиз открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Пусть его более молодое «я» попробует свои силы.
 
      Когда поезд остановился на дне шахты, Низа была настолько испугана, что не смогла заставить себя взглянуть по сторонам, боясь увидеть тело возлюбленного на бетонной платформе или в болоте. Она не смогла бы отличить его от прочих скорчившихся в розовой слизи трупов. Но Кореана как будто не сомневалась, что он жив. Похитительница рабов быстро выгнала пленников из вагонетки, надела каждому на шею поводок и соединила их между собой. Низа оказалась в цепочке позади Фломеля, вынужденная разглядывать его тощую грязную шею. Сзади сопел Дольмаэро.
      Мольнех взял поводок в костлявую руку и послал бывшему главному фокуснику самую жизнерадостную из своих улыбок, У того в ответ вздулись мышцы на плечах, и девушке сделалось его почти жалко, пусть даже он оставался подлецом и изменником.
      Кореана закончила беседовать с дельтанцем по имени Крун и легкой пружинистой походкой направилась к пленникам, сияя счастливой улыбкой.
      — Пошли, пошли, — прикрикнула она. — У нас еще куча дел: и рыбки поджарить, и с наемника шкурку снять.
      И они двинулись вперед, цепочка рабов, окруженная строем вооруженных людей. Если бы у Низы были свободны руки, она зажала бы нос: вонь на дне шахты стояла такая, что голова кружилась. При этом у нее зародилось неприятное чувство, будто сама она куда-то уплывает, а окружающая реальность вокруг словно бы готовится принять новое обличье. Это напомнило принцессе ощущения, испытанные ею, когда она попробовала курить змеиное масло.
      Девушка оглянулась на Дольмаэро. Обычно невозмутимый старшина гильдии ответил ей легкой ностальгической улыбкой, и Низа вспомнила, что некогда на Фараоне он был стойким приверженцем змеиного масла. Она заметила, что Кореана и ее спутники опустили забрала шлемов.
 
      Главари пиратских кланов уже выслали войска на захват крепости Юбере. Родеригианский истребитель получил серьезные повреждения, защищая гавань, хотя и сам потопил два вражеских корабля у входа в бухту. Пираты без труда могли одолеть флагман захватчиков, если бы объединили свои усилия. Но, пытаясь прорваться в лагуну, они сражались не только с родеригианцами — они жестоко дрались между собой. В настоящий момент на подступах к крепости кипело сражение между представителями различных кланов. Силы защитников цитадели использовали эту краткую передышку, чтобы укрепить оборону гавани.
      Геджас начал надеяться, что при подобных условиях ему и впрямь удастся удержать позиции до прихода подкрепления. А потом он будет свободен и сможет преследовать Руиза Ава до тех пор, пока не настигнет его, чтобы вынести приговор и подвергнуть убийцу заслуженной казни. Он не обратил внимания на угрозу наемника найти и уничтожить механическое сокровище: чтобы разрушить вещь, способную сделать любого властелином мира, человек должен быть либо дураком, либо безумцем, а Руиз Ав не таков.
      Но пираты постепенно прорвались в бухту и заняли окружавшие крепость каналы. Затем они выслали саперов, дабы те прорыли еще один канал, под углом к остальным, так, чтобы он упирался в дальнюю стену крепости, рассчитывая таким образом миновать охранные посты родеригианцев.
      Геджас бешено выругался и отправил на верхний уровень взвод киборгов, приказав забросать строителей взрывпакетами. Однако самыми тревожными оставались донесения с крыши: над небоскребом зависли два крупных корабля шардов. Очевидно, они были призваны следить, чтобы битва за цитадель не выходила за рамки дозволенного.
 
      Когда прозвучал приказ остановиться, Низа поначалу не осмеливалась поднять глаза. Она специально смотрела только себе под ноги, чтобы не видеть пугающих перемен, которые происходили с остальными. За последние несколько минут на ее глазах Кореана и ее солдаты утратили всякое сходство с людьми и превратились в мерзких и страшных насекомых, которые слишком быстро перебирали своими тонкими ножками. Шествовавший чуть впереди морассар все сильнее напоминал демона Ада, еще более ужасного, чем Бхас, бог засухи. Узкая спина Фломеля выгнулась и покрылась крысиной шерстью, а Мольнех превратился в ходячий труп, чьи высохшие кости были едва прикрыты лохмотьями полуистлевшей кожи.
      Заставив себя наконец взглянуть наверх, девушка увидела, что навстречу им по коридору движется толпа чудовищно изуродованных людей и трое геншей. Последние показались ей единственными настоящими объектами в мареве искаженной действительности, как будто при взгляде на эти омерзительные кучи чужеродной плоти переставал действовать завладевший ее мозгом наркотик. Поэтому она сосредоточила свое внимание на геншах и старалась не отвлекаться.
      Кореана нетерпеливо протолкалась к голове своей маленькой вооруженной колонны.
      — Стоять! Или я натравлю морассара! — крикнула она толпе приближающихся чудищ. Они и впрямь остановились, но продолжали беспокойно топтаться на месте.
      Наконец вперед вышла женщина, у которой вдоль рук от плеча до запястья, подобно перьям, торчали ушные раковины, а с кончика длинного носа свисал пучок рыжих волос.
      — Что вам здесь надо? — пропищала она дрожащим голосом.
      — Я требую содействия, которое вы обязаны оказывать мне как преемнице Алонсо Юбере. — Кореана сняла шлем и откинула назад свои черные волосы. — Посмотрите на меня, запомните мое лицо. Я буду защищать вас от всего и вся, как это делал Юбере. А вы точно так же будете помогать мне во всем, как помогали ему. Алонсо мертв. Только я могу встать между вами и Вселенной, которая ненавидит вас.
      Уродина закрыла лицо руками. Низа заметила, что на тыльной стороне обеих ладоней имелось по большому розовому соску.
      — Откуда нам знать, что ты говоришь правду? Сегодня двое мужчин уже пришли красть и убивать. А теперь ты со своим чудовищем и бронированными воинами.
      У Кореаны хищно раздулись ноздри, и затуманенному сознанию Низы она представилась вышедшим на охоту зверем.
      — Да, — сказала похитительница рабов. — Эти люди — мои враги. Отведите меня к ним, и я уничтожу их ради вас.
      Парламентерша заскулила, явно утратив ориентацию в происходящем, и повернулась к геншам, словно ожидая указаний.
      — Нет, нам надо знать правду. От принятого решения зависит слишком много, чтобы просто полагаться на судьбу.
      Кореана нетерпеливо дернула головой.
      — Тогда слушайте: пусть генши подтвердят, что я — законная наследница всех прав Алонсо Юбере.
      — Ты позволишь сделать это? — широко раскрыв глаза, переспросила женщина.
      — Да, да, и поскорее, пожалуйста. Люди, которых вы только что описали, действительно пришли красть и разрушать. Уж в этом можете не сомневаться.
      Один из геншей прошлепал вперед на трех коротеньких ножках. Кореана ждала его, высоко подняв голову. Она не шевельнулась, даже когда чужак раскрыл один из своих ртов и выпустил тонкую сенсорную нить, и не поморщилась, когда нить пронзила ей лоб. Единственным чувством, читавшимся на ее лице, было нетерпение.
      Минуту спустя генш убрал щупальце.
      — Ситуация неясна, — прошелестел он. — Мне кажется, ты не сможешь защищать нас так же хорошо, как долгое время защищал Юбере. И тем не менее ты говоришь правду — как сама ее видишь. Я бы рекомендовал моим соплеменникам помогать тебе до тех пор, пока ты не начнешь уничтожать нашу собственность и слуг.
      Кореана кивнула и снова надела шлем.
      — Мы будем очень осторожны. Но Руиз Ав не станет уважать ваши права, поэтому чем скорее вы проводите меня к нему, тем лучше.
      Глазные пятна генша прекратили беспорядочное мельтешение по черепу.
      — Да. В данный момент эти двое блуждают по галерее, параллельной той, по которой ты вошла сюда. Там они не принесут никакого вреда. Однако если они настолько хитры, как ты говоришь, то скоро могут проникнуть и во внутренние коридоры. Я дам тебе проводника.
      Вперед неохотно выступила женщина, чьи руки были покрыты ушами.
      — Это существо зовут Суусен, — прошелестел генш. — Оно отведет тебя к твоим врагам.
      Войско Кореаны двинулось сквозь толпу чудовищ, и Низа снова опустила взгляд под ноги, чтобы не видеть всех тех ужасов, которые сотворили с собой эти люди. Но дойдя до поворота, девушка все же оглянулась и увидела, как трое геншей склонились друг к другу и тихо, но напряженно пересвистываются. Потом двое из них вместе со своей нечеловеческой свитой исчезли, словно растаяли в воздухе, а оставшийся обернулся в сторону их группы, хотя принцесса и не могла с уверенностью сказать, что он следит за ними.
      «Похоже, они в чем-то не согласны», — подумала Низа и вернулась в свой странный мир, словно задремала на ходу.
 
      Руиз сидел неподвижно, втягивая редкие слабые глотки воздуха, стараясь замедлить обмен веществ. Он взглянул на показатель уровня кислорода в баллонах — запас израсходован почти наполовину. Бывший агент вручную замедлил скорость подачи воздуха в скафандр: сейчас-то он наверняка может обойтись меньшим.
      Он думал, мучительно пытаясь найти способ проникнуть в сердцевину анклава и отыскать Механического Орфея. Положение было такое, что рехнуться можно: пройденные туннели более или менее походили на данную Сомниром топографическую карту, но разведчики не встретили никаких примет из указанных призраком, да и обитатели куда-то подевались. Что происходит?
      Дыхание еще больше замедлилось, глаза сами собой начали слипаться. Он чувствовал, что потихоньку засыпает. Наконец шейные мышцы расслабились, и голова упала на грудь.
      Руизу снился сон. Сначала все было так просто, что даже казалось скучным. Он ухаживал за цветами на своей террасе. Позади высился фасад дома. Впереди зиял усеянный острыми скалами провал каньона под лишенным атмосферы черным небом его планеты. Сквозь защитное поле пробивались, согревая склоненную над клумбами спину, лучи солнца. Он рыхлил почву вокруг каждого растения и подкармливал их горстями минеральных удобрений. Шло время, и скука уступила место сладостной ностальгии, какому-то невнятному сожалению — из-за непостижимости вневременной логики снов он не мог понять, откуда пришло к нему это чувство щемящей, тоски и к чему оно относится. Разве был он где-нибудь счастливее, чем здесь, в одиночестве и безопасности?
      Он увидел кучку увядающих астр. Лепестки порыжели и опали. Он протянул руку, чтобы оборвать мертвые головки цветов, но стоило его пальцам сомкнуться вокруг одной из них, как она тут же сделалась плотной, упругой и сильной, словно маленький зверек. Цветок укусил его крохотными острыми зубами, и он отдернул руку; Мертвая астра выглядела совершенно такой, как прежде. Он взглянул на ладонь: рука болела, словно цветок впрыснул ему какой-то яд. Во впадинке постепенно собиралась кровь, а он все смотрел и смотрел, не в силах отвести глаз. В блестящей лужице крови он увидел собственное отражение. Это было лицо очень печального человека, который молча плакал, и рот его кривился от усилия не зарыдать в голос.
      Руиз резко открыл глаза. Сердце колотилось как бешеное. Зрение мутилось, поэтому он прижал подбородком переключатель, который послал в легкие аварийную порцию кислорода. Как же он умудрился заснуть в этом царстве смертельно опасных иллюзий? Он что, совсем спятил? Неужто он окончательно утратил чутье и осторожность, которые позволили ему так долго прожить на свете?
      Бывший агент в панике оглянулся вокруг, ожидая увидеть Кореану, или ее морассара, или армию чудовищ, стоящих вокруг него с оружием наперевес, готовых посмеяться над ним и убить.
      Он все еще был один. Сколько же он проспал? Руиз включил канал связи с «Глубоким сердцем».
      — Что случилось? Почему ты позволила мне заснуть? — напустился он на копию Низы.
      — Я бы позвала тебя, если бы кто-нибудь появился в поле зрения. Но ведь тебе необходим отдых, верно?
      В ее голосе слышалось эхо того тепла, которое притянуло его к ней, когда он был еще наемником, а она — принцессой. Его начала бить дрожь.
      — Да, наверное. Но это было непростительно глупо. Я прекрасно отдохну и на том свете, а пока что не давай мне спать.
      — Ну, если так надо… — В ее голосе прозвучала обида.
      Руиз взглянул на часы. Оказывается, он проспал всего несколько минут. Но, однако, успел увидеть сон. Он вдруг подумал о том, насколько странным было это сновидение, и с удивлением обнаружил, что прекрасно помнит детали. Разведчик еще раз встряхнулся, прогоняя дрожь. Почему ему кажется, что новые сны будут лучше, мягче и приятней? Что все это значит?
      Он яростно затряс головой.
      — Ты не видела Малыша? В смысле, моего клона?
      — Нет, — прошептала она!
      Руиз поднялся, отрегулировав подачу кислорода так, чтобы его хватило на небольшое физическое напряжение. Во сне его посетила одна занятная мысль. Карта Сомнира во многих местах напоминала двойной лабиринт. Что, если они все время двигались параллельно обитаемым туннелям, отделенные от них лишь тонким слоем камня или металла? Этим могли объясняться и загадочные звуки, слышанные ими по дороге. Но как попасть в эти предполагаемые соседние коридоры? Бывший агент гадал, куда мог запропаститься его двойник. Сенсорные приборы напарника здорово облегчили бы работу.
      — Малыш? — позвал он в пространство.
      Ответа не было. Видимо, клон ушел так далеко, что ближняя связь действовать перестала. Может, напарник задумался. Или умер. Или тоже уснул. Нет… Руиз не мог поверить, что его молодая копия могла настолько ослабеть.
      Он вздохнул и постучал по стене прикладом огнемета. Камень ответил глухим звуком. Разведчик прошел еще несколько метров и постучал снова. Кажется, никакой разницы. Он смущенно помотал головой. Недостаток избранной тактики заключался в том, что, если с той стороны действительно имелись обитаемые туннели, он немедленно сообщал о своем местонахождении тем, кто там был. Хотя, они, наверное, и так уже знали.
      Руиз испробовал еще одно место и на сей раз получил отчетливый звонкий стук.
      — А, ладно — пропадать, так с музыкой, — сказал он сам себе.
      Он шлепнул на стену мину-прилипалу и настроил ее на проникающий взрыв. Отбегая за угол, он услышал, как голос второй Низы спрашивает:
      — А почему с музыкой?
      Мина сработала, и мгновение спустя до него донеслись вопли раненых.
 
      К тому времени как они добрались до входа в анклав, мир перед глазами Низы окончательно превратился в нечто потустороннее — глубокая красная шахта, в багровую глубину которой спускалась узкая лестница. Девушка подалась вперед, чтобы получше рассмотреть, что там, но охранник дернул ее назад, опасаясь, что она прыгнет туда и утянет за собой остальных пленников. Она хихикнула: что за глупая мысль? Этот этап давно миновал. Теперь ее главным чувством было любопытство. Какое новое чудо или чудовище преподнесет ей жизнь?
      Из ямы выбрался очередной монстр и подошел к их провожатой. На груди у вновь прибывшего елочкой располагались брови, а волосы на голове, напротив, не росли совсем. Он возбужденным шепотом что-то втолковывал соплеменнице. Низа, как завороженная, с отвращением наблюдала за ним: брови двигались в такт дыханию говорившего, словно множество живых гусениц.
      Кореана схватила женщину за ушастую руку.
      — Суусен, — требовательно спросила она, — что происходит?
      Та приложила ладонь к глазам.
      — Очень неприятные новости. Налетчики разделились. Одного из них мы потеряли из виду, а другой только что проник во внутренние коридоры.
      Похитительница рабов слегка встряхнула ее.
      — Насколько близко к Орфею?
      — А что? Он же не станет разрушать его? Кореана рывком притянула провожатую к себе и зашипела:
      — Не смей задавать вопросы, ты, отрыжка геншей! А зачем, по-твоему, он вообще сюда пришел? Разумеется, чтобы разрушить машину! Где он?
      Суусен открыла было рот, чтобы возразить, но, видимо, утрата человеческого облика не лишила ее разума.
      — Довольно близко к Орфею. Если он знает дорогу, то окажется там через столько времени, сколько потребуется на тысячу ударов сердца. А может, и раньше.
      Кореана грубо и замысловато выругалась.
      — Сколько от нас до машины?
      — Гораздо дальше.
      Хозяйка раздраженно отвернулась. Затуманенному сознанию Низы она представлялась такой же опасной, как пылевой медведь — столь же непредсказуемой и кошмарно сильной. Броня безумной переливалась всеми цветами радуги — наверное, это было очередное наваждение. По отполированному монолину плясали искры.
      Кореана подозвала Круна. Дельтанец рысцой подбежал к ней, перехватил оружие поудобнее. Своими движениями он напомнил Низе собаку.
      — Мы должны идти как можно быстрее, Крун, — сказала предводительница. — Пленники только замедлят наше продвижение и сделают нас более уязвимыми. Но я хочу оставить фараонцев про запас… Нельзя недооценивать Руиза Ава. Для их охраны я оставлю тебя и еще пятерых. Морассар и двое лучших твоих людей пойдут со мной. Выбери их сам.
      Крун качнул головой, и вперед вышли двое солдат.
      — Жди, пока я не пришлю за тобой, — велела Кореана, а затем обернулась и взглянула на Низу. Броня ее отливала красным. — Кажется, я увижу его первой. Но, так и быть, оставлю кусочек, чтобы показать тебе, шлюха.
      Потом она шагнула к яме и кивнула Суусен. Женщина с ушастыми руками сделала несчастное лицо и стала спускаться по лестнице. За ней последовал морассар, чье насекомообразное тело двигалось с невероятной грацией.
      — До свидания, — ухмыльнулась Кореана и пропала из виду.
 
      Руиз вжался в стену у проделанной им самим дыры, готовый к нападению. Потом осторожно выглянул, но тут же отдернул голову. Ничего. Он рискнул посмотреть еще раз.
      С той стороны валялось около дюжины тел. До взрыва это были гротескные уродцы, а теперь — просто мертвые и умирающие люди. Боль и смерть вернули им человеческий облик.
      Бывший агент рванулся в пролом, готовый защищаться, но никто не пошевелился. Только двое несчастных еще слабо подергивались, В глубь коридора уходила кровавая дорожка. Видимо, кто-то был ранен относительно легко и сумел убежать.
      Меж телами валялись обломки грубых и примитивных устройств, напоминающих слуховые трубки. Наверное, преследователи прислушивались к его шагам сквозь перекрытия.
      Руиз бросился по следу, надеясь, что инстинкт заставит раненого ползти к, дому, а не прочь от него. Сомнир говорил, что Механический Орфей содержится в самом сердце анклава, где туннели населены особенно густо — и геншами, и их слугами.
 
      Низа сидела вместе с остальными пленниками на вырезанной прямо в стене скамье. Это сиденье самым неприятным образом напоминало принцессе о катакомбах под дворцом ее отца, — там были похожие ниши, куда укладывали на покой тела членов царской фамилии. Девушка сменила одну неудобную позу на другую. Ее постоянно преследовали видения, которые она старалась не запоминать и даже не замечать — только порой краем глаза улавливала что-нибудь. Ей чудились лица потерянных друзей, страдальческие гримасы жертв Искуплений, на которые она ходила вместе с отцом, мрачные иллюстрации из книги сказок, которую читала ребенком. Однажды к ней повернулся Фломель, и вместо лица у него была маска, которую он надевал в последней пьесе, — страшная морда Бхаса. Низа отпрянула. В тот же миг фокусник отшатнулся от нее. Любопытно, что за ужас привиделся ему?
      Она взглянула на Дольмаэро. Его широкое лицо блестело от пота, но, что самое удивительное, он совершенно не выглядел испуганным и ободряюще похлопал ее по руке.
      — Это просто какая-то новая разновидность дурмана, не хуже змеиного масла. Видения не могут причинить тебе никакого вреда, благородная госпожа. Расслабься и постарайся извлечь какие-либо уроки из того, что они тебе говорят. Это очень помогает.
      — Спасибо, — прошептала девушка.
      Она посмотрела на Мольнеха, который по-прежнему скалился, точно череп. Низа прищурилась и стукнула себя ребром ладони по виску. На миг ей удалось увидеть его настоящие черты под воображаемой костью. Казалось, его наваждения вовсе не тревожат.
      — А тебе совсем не страшно, Мольнех? — спросила она.
      Его улыбка сделалась еще шире, обнажив длинные желтые зубы.
      — Ты запамятовала. Я ведь бывал здесь раньше.