Взгляд ее устремился в пространство, в глазах загорелись огоньки фанатизма.
— Ты считаешь, что мы достигаем лишь примитивного и грубого наслаждения, совокупляясь с почти незнакомыми людьми. Но наша вера — это нечто большее. Я же знаю, как нас называют непосвященные: «трахунки», не так ли? Пожалуйста, поверь: сила чувств нарастает по мере того, как меняются тела. Каждое прибавляет нечто новое к нашему жизненному опыту. Ты, будучи мужчиной, проникаешь в тело возлюбленной, а потом становишься женщиной, и теперь уже проникают в твою плоть. Снова и снова происходит единение с другими существами, пока ты не испытаешь чувств, к которым мы и стремимся: всепоглощающее единство с миром, великую вселенскую любовь!
Руиза невольно тронули сила и искренность ее чувств.
Однако внезапно настроение Хемерте переменилось. Она агрессивно оскалила прекрасные зубы и резко заговорила:
— Мы заставим тебя пожалеть о своем отказе. На нижнем уровне находится стадион гладиаторов. Там ты тоже будешь жить вечно, но тебе придется ежедневно убивать и погибать самому. Разве не лучше любить и быть любимым?
Руиз промолчал.
— А что, если мы воспользуемся твоей привязанностью к спутникам? Твои друзья будут влачить жалкое существование рабов. Но если ты изменишь решение, мы их отпустим.
Агент пожал плечами:
— Отпустите? Здесь, в Моревейнике? Интересно, как долго выходцам с дикой планеты удастся сохранить свободу, да и жизнь?
Женщина с трудом взяла себя в руки.
— Извини. Гнев — плохой советчик. Мы — цивилизованные люди и никогда не поддадимся мелочной мстительности. И все же невольничий рынок открыт для всех, а самую большую сумму за тебя, безусловно, выложат именно владельцы стадиона гладиаторов.
Руиз не знал, на что решиться. Допустим, он сможет убежать. Шансы на то, что ему удастся выжить и добраться до дома, ничтожно малы. И все равно перспектива навсегда остаться в сексуальном аду не слишком привлекала. К тому же в «Глубоком сердце» он навсегда лишится той потрясающей близости, которая возникла между ним и Низой. Может быть, раз в тысячу лет, слепой случай и сведет их в одной постели. Но вряд ли они к тому времени сохранят нынешнюю плотскую оболочку.
Он вновь попытался убедить неумолимую хозяйку:
— Некоторым людям довелось побывать во многих мирах, пройти по мостовым тысяч городов. И есть другие, которые родились в домах, где прошла жизнь их дедов и прадедов. Разве ты не замечала разницы? Да, первые обладают более гибким сознанием, их жизненный опыт гораздо обширнее. Но и в жизни людей, принадлежащих ко второму типу, есть свои преимущества. Окружающие их существа и предметы приобретают такое значение, которого не дано почувствовать путешественникам. В стабильной ситуации можно гораздо глубже познать самого себя. Ты понимаешь, о чем я говорю? Она улыбнулась:
— Интересная аналогия. Мне кажется, я догадалась, откуда у тебя подобные мысли. Но ведь не всегда человека можно удержать на одном месте, например на хуторе или ферме. И уж во всяком случае, тебя нельзя назвать домоседом. Сколько ты посетил неведомых и странных миров? Хотя кое в чем я могу с тобой согласиться — немногие изначально так крепко привязаны к своему телу, как ты. И это одна из причин, по которой мы так хотим тебя удержать. Мы действительно можем расширить свои знания о жизни. Но по крайней мере приятно слышать, что твои возражения основаны не на слепом страхе.
В голову ему пришла неожиданная идея. Он ощутил холодное омерзение, но подавил его усилием воли и быстро прикинул все возможные последствия.
— Может, удастся договориться?
Женщина нежно обняла его и ласково улыбнулась.
— Надеюсь. Что ты предлагаешь?
Руиз слегка отстранился от прильнувшего к нему тела, но Хемерте, казалось, не придала этому значения.
— Прежде чем я сформулирую свое предложение, мне нужно переговорить с Низой. Это можно устроить?
В глазах женщины появилось настороженное выражение.
— Ты все равно не сможешь убежать. Мы знаем, на что ты способен, поэтому приняли все меры предосторожности.
Он покачал головой:
— Я об этом и не думал.
— И вы не сможете остаться наедине. Мы будем постоянно наблюдать за вами.
— Понимаю.
Дверь в его комнату распахнулась, робот впустил Низу и тут же вышел. Девушка бросилась в его объятия.
— Я подумала, что ты умер, — прошептала она, всем телом прильнув к возлюбленному. — Когда это чудовище дотронулось до тебя, ты отпрянул, а лицо стало чужим и странным. Монстр вывалился из своей тележки и завизжал. Когда эти люди уносили тебя, мне показалось, что ты перестал дышать.
Руиз нежно поглаживал темные волосы возлюбленной, забыв о мониторах наблюдения.
— Со мной все в порядке. А как ты?
— Тоже. Со мной они прекрасно обращались. Конечно, комната не такая роскошная, как у Кореаны, но я не жалуюсь, — улыбнулась Низа.
Мужчина подвел ее к кушетке:
— Сядь. У меня появился план, но я хочу услышать твое мнение.
Девушке явно не приходило в голову, что Руизу может понадобиться ее совет.
— Герои не должны спрашивать у принцесс, как им следует поступить.
— Это не сказка про гоблинов, Низа. Реальность, к сожалению, гораздо жестче. Скажи мне, наши хозяева объяснили, какую жизнь тебе придется вести здесь?
— Да, — девушка смущенно потупилась.
— Ты хочешь остаться? — Руиз изо всех сил старался говорить спокойно, но голос его предательски дрогнул. Что, если она согласилась?
Низа склонила голову и исподлобья посмотрела на возлюбленного:
. — Выслушай меня, Руиз. На Фараоне мне были доступны любые плотские наслаждения. Я специально отбирала красивых и сильных рабов, чтобы они развлекали меня в те ночи, когда не подворачивалось ничего более пикантного.
Мужчина отвел глаза, на сердце легла неведомая доселе тяжесть.
— Но, — продолжала Низа, — теперь все изменилось. В те времена я бы с радостью последовала за Делящимися. Теперь у меня есть ты. Ведь есть, правда?
— Да, — твердо ответил он, испытав неимоверное облегчение.
— Они все мне объяснили. Никто из нас не останется в прежнем облике. Наши души перейдут к другим телам, а тела — к другим душам. Я тебя потеряю.
— Да, в некотором роде. Но здесь ты будешь в безопасности — Кореане никогда сюда не проникнуть.
— Ты хочешь, чтобы я всерьез подумала над их предложением?
Руиз кивнул.
Низа подошла к автоповару и ловко набрала на клавиатуре нужный код. Перед ней появились два бокала бледно-желтого вина.
— Держи, — предложила она Руизу один из них.
Несколько минут она молча потягивала вино, глядя прямо перед собой. Затем повернулась к возлюбленному и осторожно заговорила:
— Позволь спросить, если мы выберемся с Суука, возьмешь ли ты меня в то место, которое считаешь домом? Позволишь ли быть твоей подругой?
Она вполне владела собой, ее прекрасное лицо казалось лишь слегка напряженным.
— Да, — ответил Руиз, ощутив порыв чистой, незамутненной радости.
— Тогда я не желаю здесь оставаться.
На губах девушки расцвела необыкновенная, нежная улыбка.
— Ты понимаешь, что Кореана все еще может настигнуть нас? Вполне вероятно, что встретятся и другие опасности.
— Разумеется, — слегка укоризненно сказала Низа. — Неужели ты думаешь, что я настолько ненаблюдательна? Ты просто притягиваешь трудности и неприятности. И все же… если ты до сих пор жив, значит, каким-то образом выпутываешься. Это тоже стоит немало.
— Может быть. Послушай, что я придумал…
Низа озадаченно молчала, пока Руиз пытался объяснить суть возникшей у него идеи. Потом слегка вздрогнула.
— Это так странно. Как ты думаешь, Руиз, им можно доверять? Выполнят ли они свою часть договора?
— Надеюсь. Собственно говоря, я им уже доверился. Имей в виду, что наши хозяева наблюдают за нами сейчас.
— О-о-о…
Несколько минут прошло в уютном молчании. Мужчина и женщина сидели, тесно прижавшись друг к другу.
— Я кое-что заметила, — внезапно сказала Низа. — Ты уже не называешь их трахунками.
Перед ними стояла Хемерте.
— Вы, конечно, понимаете, что мы рассматривали подобный вариант. В некотором роде это предложение купить то, что можно получить бесплатно.
— Не совсем так. Генш должен был предупредить, что многие области моей памяти заблокированы. Если вы просто снимете копию с мозга и клонируете тело, то столкнетесь с той же проблемой, что и сейчас. Ведь вам требуется, чтобы я добровольно согласился вступить в ряды братства.
Хемерте глубоко вздохнула:
— Итак, вы разрешаете снять полные личностные матрицы и отдаете для клонирования необходимое количество клеток. Ты, Руиз, обещаешь снять блокировку с наиболее закрытых областей мозга. Правильно ли я поняла ваше предложение?
— Учти, я не могу дать гарантию, что мой дубликат лучше отнесется к идее пребывания здесь, чем я сам.
— Естественно. Но если мы получим полный доступ к твоему сознанию, то с этой проблемой, полагаю, удастся справиться. Назови цену.
— Когда процедура закончится, вы отпустите Низу, Дольмаэро, Мольнеха и меня. Нам предоставят лодку и личное оружие. Ваш генш уберет из моего сознания императив. Я получу справедливую цену за раба Фломеля. Он — фокусник с Фараона. Ты сама знаешь, что это не самый дешевый товар. И, наконец, мои друзья должны выучить пангалактический торговый диалект методом информационного погружения. Они говорят только по-фараонски. Если со мной что-то случится, у них не будет ни единого шанса выжить в Моревейнике.
Хемерте засмеялась:
— Не слишком ли высоко ты себя ценишь, Руиз Ав? Впрочем, спасибо и за то, что ты хоть немного нам доверяешь.
Агент пожал плечами, чувствуя тошнотворную беспомощность.
— А что мне еще остается. Боюсь, с возрастом мои возможности изрядно сузились.
Женщина успокаивающе похлопала его по плечу.
— Не расстраивайся. Ты все еще обладаешь здравыми инстинктами. Мы согласны на твои условия, нам не составит труда их выполнить.
— Сколько времени пройдет, прежде чем новые Руиз и Низа поселятся в «Глубоком сердце»? — спросил агент, постепенно расслабляясь.
Хемерте произнесла с немалой гордостью:
— У нас самая лучшая техника по эту сторону Дильвермуна. Мы выращиваем клетки в дисперсионном растворе, а потом используем наноманипуляторы, чтобы реконструировать тело. Никакой примитивной эмбриоакселерации. Сколько понадобится времени? Неделя, ну, самое большее, десять дней. И еще немного для приживления личности.
Сердце Руиза замерло от леденящего предчувствия опасности.
— Я должен буду уехать как можно скорее.
Четверо путешественников, освещаемые двойным солнцем Суука, стояли на причале. Возле него покачивалась низкая обтекаемая лодка, источником питания которой служили магнитные поля. Колпак из армированного стекла, обычно прикрывавший рубку, был сейчас поднят.
Дольмаэро взирал на судно с немалым изумлением.
— Ей-богу, Руиз, мне казалось, что захват воздушной лодки Кореаны — это предел твоих возможностей, но сейчас… Как тебе удалось отвоевать нашу свободу?
Предводитель смущенно пожал плечами.
— Я просто продал кусочек самого себя. И Низы. И еще Фломеля целиком.
В потайном кармане его нового комбинезона покоилась немалая сумма в дильвермунской валюте — тысяча четыреста иридиевых пластинок. К предплечью был пристегнут энергомет, приводимый в действие вживленными под кожу сенсорами. На поясе болталось осколочное ружье, в каждом сапоге таились крохотные, размером не больше перечницы, парализаторы. Остальное оружие — ножи, нейронный усыпитель, монолиновая гаррота — также готовы к употреблению.
— Какую же часть вас обоих ты продал? — озабоченно спросил старшина гильдии.
— Ее не видно, — коротко ответил Руиз. Низа успокаивающе сжала его руку.
— А-а-а, — Дольмаэро слегка содрогнулся. — Ну что ж, новый язык, который ты купил нам, — замечательная вещь. В голову теперь приходят совершенно новые мысли.
— И мне тоже, — откликнулся Мольнех. — И это, по-моему, не так приятно. Но у тебя, вероятно, были серьезные причины так поступить?
— А если со мной что-то случится? Что вы будете делать, даже не зная языка? — раздраженно огрызнулся предводитель.
Мольнех потер подбородок:
— Мы, деревенские дураки, в таком сложном мире — и без защиты Руиза Ава? Страшно представить!
— Да уж, — согласился старшина. Руиз улыбнулся:
— Нам пора.
Он решительно ступил на палубу. Быстроходная лодка закачалась, вызвав волнение на ровной поверхности лагуны. Руиз подал руку девушке:
— Иди сюда. Лучше уехать, пока Делящиеся не передумали.
Дольмаэро и Мольнех устроились на кормовой скамье. Низа пристегнулась к креслу, находящемуся возле места штурмана. Предводитель потянул за рычаг, и армированный колпак накрыл лодку. Загорелись лампочки на панели управления. Раздался ровный гул моторов, и лодка набрала ход, удаляясь от причалов. Пенистый серебристый след тянулся за ней по темной глади лагуны.
Судно направилось к извилистым каналам, ведущим в центральную часть города. Низа оглянулась, чтобы в последний раз взглянуть на резные ворота.
— Такое странное чувство, Руиз. Подумать только, наши вторые «я» навсегда останутся в «Глубоком сердце». Им суждено проделывать такие вещи, которые я даже не могу себе представить. У меня тревожно на душе. Но все же… мы в какой-то степени будем жить вечно.
Агент рассеянно кивнул. Он старался полностью погрузиться в обдумывание планов побега с Суука и отогнать от себя мысли, волновавшие в данный момент девушку. Он до сих пор чувствовал себя словно раздетым, хуже приспособленным к жизни после того, как пришлось снять блоки с определенных участков памяти. Казалось, что-то в нем вышло из-под контроля. Некоторые мысли не желали оставаться в границах, раз и навсегда отведенных им много лет назад. Собственный разум впервые представлялся ему неведомым миром. Кроме того, исчезла давящая тяжесть императива, и эта пустота пока оставалась незаполненной.
Он старался не думать о клонах, медленно развивающихся в резервуарах-инкубаторах.
Низа снова заговорила:
— Теперь я, кажется, понимаю, что чувствуют крестьяне, вынужденные или продавать своих детей в рабство, или обрекать их на голодную смерть.
В голосе девушки звучала такая тоска, что Руиз поспешно прижал ее к себе.
— Мы приняли непростое решение, но теперь все позади. Кто знает, может, нашим двойникам суждена более счастливая жизнь, чем нам самим.
Глава десятая
Когда наконец, через два дня после катастрофы, Ленш и Фенш отыскали хозяйку, ее уже основательно тошнило: от осточертевшего болота, надоевших спутников, запаха смерти, пропитавшего весь флиттер. А больше всего — от вони собственного немытого тела.
Воздушная лодка медленно приблизилась. Приятно видеть, что братцы проявляют столь похвальную осторожность, но Кореане не терпелось покончить с болотом. За все время пребывания пленников в вонючей трясине усадьба не проявляла никаких признаков жизни. Но кто знает, вдруг обитатели поместья все-таки наберутся храбрости и попытаются отомстить за погибшего хозяина.
Женщина высунулась из разбитого шлюза, призывно размахивая руками.
— Нельзя ли поскорее! — раздраженно закричала она.
Однако Фенш и Ленш сначала тщательно проверили, нет ли вокруг мин-ловушек, и только потом приземлились на краю болота. Кореана не стала дожидаться верных спутников. Она вылезла из разбитого флиттера и, по колено в трясине, побрела к воздушной лодке.
Ленш приоткрыл шлюз и осторожно выставил наружу круглую морду.
— Не очень-то хорошо ты выглядишь, хозяйка. Кореана ответила мрачной гримасой и без слов протиснулась мимо него внутрь катера. Сейчас она мечтала о горячем душе почти так же, как и о смерти ненавистного Руиза Ава.
Обнаружив, что братья еще не нашли времени для починки водопровода и канализации, Кореана разбушевалась так, что даже Ленш и Фенш, которые обычно не обращали внимания на вспышки хозяйского гнева, на этот раз постарались воздержаться от язвительных реплик.
— Куда теперь, домой? — поинтересовался Фенш.
— Ты что, спятил? Домой?! Нет, конечно. В Моревейник, причем как можно быстрее.
Руиз осторожно вел лодку по малолюдным каналам, пытаясь вспомнить изрядно подзабытый маршрут. Местность становилась все пустыннее. Пока даже удавалось избегать встречи со столь характерными для Моревейника неприятностями: малолетними пиратами, практиковавшимися в своей будущей профессии, рэкетирами, которые собирали дань с путников, безумцами, пустившимися на поиск случайных жертв своих гнусных страстей.
Фараонцы молчали, никто не мешал предводителю мысленно составлять, а потом отбрасывать один план за другим. Слишком много препятствий. Стартовые площадки космических кораблей находились под присмотром пиратских главарей, которые ввели жесткую систему контроля. Если Руиз попытается добраться хотя бы до платформы шардов, ему зададут массу неприятных вопросов: «Кто вы?», «Что делали на Сууке?», «Имеете ли отношение к Лиге искусств или какой-либо иной пангалактической организации?». Их технология послойного ментоскопирования наверняка гораздо лучше, чем у Кореаны. А что, если красотка решит объявить награду за их поимку? Работорговцы нередко именно так и поступали.
Единственный космопорт в Моревейнике, который не подчинялся пиратам, принадлежал инопланетным посольствам. Но дипломаты страдали манией преследования еще сильнее, чем пираты.
Если удастся покинуть город, то можно добраться до западного побережья. Там в протекторате Камфок располагались крупные торговые организации. Там же находился и принадлежащий им космопорт. Но уж слишком опасным казалось подобное путешествие. Немногие из местных коммерсантов рисковали пользоваться этой трассой, поскольку пираты рассматривали ее как дополнительный способ немного подзаработать.
А если украсть воздушную лодку и добраться до нейтрального космопорта? Но в Моревейнике воровство давно уже стало образом жизни, поэтому такие ценные вещи, как лодки, не оставляли без надежной охраны.
Многочисленные наземные маршруты тоже не годились, ведь Кореане гораздо легче было бы выследить их за пределами города, чем в его запутанных лабиринтах.
Руиз устало потряс головой. Без помощи не обойтись, придется рискнуть и восстановить старые связи. Он знал только одно подходящее место, но за помощь, полученную там, придется заплатить. Агент надеялся только на то, что цена не окажется слишком высокой.
А сейчас необходимо расслабиться. Отдохнуть и насладиться свободой. Кто знает, как долго она продлится. Постепенно предводителю беглецов удалось выкинуть из головы все заботы.
Через час крохотный отряд достиг низкой широкой арки, украшенной надписью из кованого железа: «Казармы Алмазной Подвески». У причала покачивались суда самого разного класса: от потрепанных деревянных джонок до бронированных канонерок. Руиз повернулся к спутникам.
— Вы мне доверяете? — прямо спросил он.
— Конечно, — улыбнулась Низа.
— Почему нет? — пожал плечами Мольнех. Осторожный Дольмаэро ограничился неуверенным кивком.
— Хорошо.
Он показал на самый дальний причал. По обе стороны взрывоустойчивой, сверхпрочной двери застыли роботы-охранники.
— Мне необходимо оставить вас в безопасном месте, пока я буду искать способ убраться с Суука. Больше я ничего не смог придумать.
— А где мы находимся, Руиз? — поинтересовалась девушка.
— Казармы для рабов. Заезжие работорговцы оставляют здесь живой товар, пока не найдут покупателей.
Лица фараонцев вытянулись.
— Ох… — только и смогла выдавить Низа.
— Пожалуйста, не бойтесь. Никто вам здесь не причинит вреда, и даже если Кореана разыщет это место, ей придется нанять армию, чтобы проникнуть сюда. Казармы контролируются пиратскими главарями. Надо быть абсолютно сумасшедшей, чтобы решиться на ссору с ними.
— Но она и в самом деле сумасшедшая, — испуганно сказала Низа.
— Ну, не до такой же степени, — уверенно произнес агент, думая про себя: «Будем надеяться, потому что другого шанса у нас нет».
— А что с нами будет, если ты не вернешься? — Дольмаэро наконец решился нарушить тягостное молчание.
— У меня нет ответа на этот вопрос.
Рабы содержались в казармах до тех пор, пока не заканчивалось оплаченное время, и еще несколько дней в кредит. Потом не востребованный хозяином живой товар отправляли на рынок.
— Есть шанс, что ты не вернешься? — продолжал допытываться Дольмаэро.
— Случиться может все что угодно. Но, честное слово, друг мой, я не вижу иного выхода. Вы не понимаете, какое опасное место Моревейник. Без надежной защиты неопытному путешественнику здесь и суток не продержаться. Конечно, имеются гостиницы, но их системы безопасности смехотворны. Кореана легко вас выследит и снова захватит в плен. Я оплачу недельный срок пребывания в казармах. Если я не вернусь за это время, то не вернусь вообще.
— Я доверяю тебе, Руиз, — веско произнес старшина. — Но меня беспокоит то, что мы — больше не хозяева своей судьбы. Все же я полагаю, что в самом худшем случае мы окажемся в том же положении, в котором были, когда попали в плен к Кореане.
— А мне нельзя пойти с тобой? — жалобно попросила Низа.
— Прости, но это невозможно. Я гораздо лучше управлюсь с возможными неприятностями, если мне не придется думать еще и о твоей безопасности.
— Понимаю, — коротко ответила девушка. Причал неумолимо приближался.
— Вам придется сыграть соответствующие роли. Отвечайте, только если вас спросят, опустите глаза, постарайтесь выглядеть подавленными, справитесь? — Он внимательно посмотрел на каждого.
Фараонцы дружно закивали. Особенно долго и пристально Руиз смотрел на принцессу, как будто старался запечатлеть в памяти любимый образ. Потом, под прикрытием панели управления, нежно пожал ей руку. Он не решился на большее, поскольку над входом в казармы размещались мониторы службы безопасности и за всеми посетителями внимательно наблюдали.
— Прежде всего, следите за своими речами. Будьте последовательны в действиях, не забывайте о своей роли, и вам ничего не грозит.
Лодка коснулась причала. Руиз вытащил осколочное ружье и заорал грубым голосом:
— А ну выходите!
Фараонцы весьма правдоподобно сгорбились, лица их вытянулись от отчаяния. Агент решительно подтолкнул их ко входу в казармы. Привычная картина не привлекла особенного внимания механических охранников, но, как и полагалось по инструкции, они взяли парализаторы на изготовку. Замок открылся, четверо товарищей вошли внутрь.
Они оказались в длинном, слабо освещенном коридоре со стальным полом. Боковые ответвления встречались через каждые десять метров. Сверкающие на стенах указатели информировали о классе камер и наличии свободных мест. Повсюду виднелись экраны мониторов и орудийные установки дистанционного управления.
— Тут самообслуживание, — пояснил Руиз.
Они вышли за пределы секции для дешевой рабочей силы, оборудованной лишь минимальными удобствами.
Свет стал ярче, из скрытых репродукторов послышалась успокаивающая музыка, ноги утопали в мягком пушистом ковре. Но автоматические пушки и экраны мониторов по-прежнему попадались на каждом шагу.
Руиз отыскал три свободные ячейки в боковом коридоре. Он поместил в первые две Дольмаэро и Мольнеха, надавил ладонью на зеленую пластинку идентификатора, потом приложил глаз к красной линзе, запоминающей структуру сетчатки.
В прорезь возле каждой камеры предводитель опустил с полдюжины дильвермунских монет.
Потом агент распахнул дверь в камеру Низы. Она послушно вошла внутрь, но затем повернулась и посмотрела в глаза возлюбленного. Руки девушки были сложены на груди, глаза казались неестественно огромными. Она не улыбалась.
Когда дверь захлопнулась, Руиз ощутил щемящую боль в сердце. Неужели им никогда больше не суждено увидеться? «Мы преодолели уже столько препятствий, все будет хорошо и на этот раз».
Однако в сердце прочно поселился холодок страшного предчувствия.
Кореана добралась до Моревейника перед самым закатом. Фенш отправился в рубку для наблюдения за орудийной системой. Пиратский город был небезопасным местом даже для владельцев бронированных воздушных катеров.
Сразу же после того, как они пересекли невидимую границу между поселением и береговой равниной с ее усадьбами и беседками, путешественников окликнули с отлично вооруженной канонерки. Им приказали подняться выше и ждать.
Кореана заскрипела зубами, окончательно озверев от непредвиденной задержки, но приказала Леншу подчиниться, поскольку все бортовые пушки канонерки недвусмысленно нацелились на их суденышко.
Зажегся видеоэкран, и женщина ударила по кнопке переговорного устройства.
На нее уставился очень немолодой человек, покрытый многочисленными шрамами.
— Назовите себя, — лениво произнес он.
— Кореана Хейкларо и ее экипаж, — с видимым раздражением представилась она. Ей, правда; не часто приходилось посещать пиратскую столицу, но никогда раньше женщина не сталкивалась с противодействием таможенных служб.
— В Моревейник по делам?
— Естественно, — огрызнулась Кореана.
— Ну-ну, — пират улыбнулся ледяной улыбкой. — Что же, вы занесены в мой компьютер, так что, если вы действительно та, за кого себя выдаете, то можете пролетать.
— Как мило с вашей стороны.
Теперь таможенник откровенно расхохотался, как будто беседовал с дерзким, но не очень умным ребенком.
— Должен предупредить, что мы можем оказаться не такими милыми, если вы попытаетесь покинуть Моревейник. В последнее время произошло слишком много неприятных событий. Все гости перед отъездом подвергаются послойной ментоскопии. Вы уверены, что ваши дела не терпят отлагательства, Кореана Хейкларо?
Она выругалась и отключила видеоэкран, даже не потрудившись ответить.
— Где мы остановимся? — поинтересовался Ленш.
— Держи курс на «Веселый Роджер». Можно с тем же успехом обдумывать планы мести в комфортных условиях.
— Прекрасный выбор, — воскликнул Ленш, плотоядно облизываясь.
Клиентами этой гостиницы были богатые пираты, жители иных миров, приехавшие, чтобы внести выкуп за похищенных родственников, торговцы, закупавшие в Моревейнике партии товаров. Здесь можно было встретить также представителей прессы, пытавшихся заполучить для видеопрограмм интервью у знаменитых грабителей и мародеров. Отель считался хорошо охраняемым, его постояльцы находились в безопасности до тех пор, пока не расслаблялись и не теряли бдительности.
Путешественники поставили воздушную лодку в бронированный ангар. К великому разочарованию Фенша, ему было приказано оставаться на борту, — Кореана не желала давать грабителям ни единого шанса.
Номер оказался вполне сносным. Каждый получил отдельную спальню и даже морассара удалось изолировать в отдаленном закутке, где путешественников не так беспокоило источаемое им зловоние.
После душа к женщине вновь возвратилась уверенность в своих силах. В то же время желание немедленно что-то предпринять слегка поутихло. Закутавшись в теплый халат, она развалилась на огромном диване, пока Ленш опытными движениями расчесывал волосы хозяйки.
— Что теперь? — поинтересовался Мармо.
— С утра пораньше отправимся на невольничьи рынки. Руиз Ав наверняка уже успел избавиться от спутников. Ему необходима наличность, к тому же дикари — фараонцы связывают ему руки.
Киборг скептически хмыкнул:
— Ты уверена? Когда этот проныра захватил лодку, у меня сложилось впечатление, что он очень дорожит девушкой. — Пират потер шею, словно опять почувствовал, как к ней прикасается острый нож пленника.
— Глупости. Эти люди лишают его необходимой мобильности, следовательно, необходимо как можно скорее от них избавиться. Я поступила бы именно так, а мы с ним рассуждаем одинаково.
Руиз гнал катер на максимальной скорости. Он пробирался на запад, в самую сердцевину запутанных лабиринтов Моревейника. Ночь превратила каналы в смутно освещенные каньоны, по которым осторожно пробирались суда без опознавательных огней. Много раз агенту только в последний момент удавалось избежать столкновения. Возможно, он разучился концентрировать внимание и выбрасывать из головы мысли, отвлекающие от конкретной задачи.
Руиз надеялся, что, укрыв фараонцев в самом безопасном месте, которое только удалось придумать, он сбросит с себя и груз ответственности, который давил на плечи с того самого, момента, как они приземлились на Сууке. Но, как выяснилось, теперь тяжесть только увеличилась. В мозгу агента мелькали смутные образы будущих несчастий. Ему представлялась Низа, в своей жалкой клетушке считающая дни в надежде на возвращение возлюбленного, и то, как охранники наконец уводят ее на рынок рабов. Хотелось верить, что обида на предателя победит горечь разлуки. Пусть лучше ненавидит его, чем страдает из-за гибели своего сказочного героя.
Руиз яростно замотал головой. Абсолютно бесполезные, сентиментальные мысли. Если он не сможет сосредоточиться на главной задаче, то в результате его ждет заслуженный провал.
Гнев подействовал благотворно. Нежные чувства, которые в данный момент не могли принести ничего хорошего, послушно исчезли. Руиз Ав вновь превратился в хладнокровный сгусток силы и энергии.
Низа уселась на тоненький матрас, с тоской вспоминая роскошные апартаменты в «Глубоком сердце». Она мрачно разглядывала спартанскую обстановку камеры.
Стальные стены. Одинокая полоска люма на потолке кажется чересчур яркой и неприятно режет глаза. Стул с прямой спинкой, отгороженный пленкой уголок для сухого душа, специальными волнами смывавшего грязь с тела, в другом углу — туалет за ширмой, оконце для подачи пищи и кран с водой под маленьким зеркальцем.
Над зеркалом — видеоэкран. Несколько минут назад на нем возникло неприятное лицо андрогина. Отвратительное существо коротко информировало новую обитательницу казарм о здешних порядках: два раза в день — еда, потом — прогулка, во время которой она сможет пообщаться с другими пленниками в отведенных для этого помещениях.
