По мнению Руиза, Мольнех уделял чересчур большое внимание кулинарному аспекту происходящего. Дольмаэро покачал головой:
      — Может быть, им это не доставляет никаких хлопот. Здесь часто творятся вещи, которые, как я думал раньше, случаются только в сказках. Люди в этом мире летают как птицы, воскрешают мертвых. Вдруг у этого народа горячие пышки и вино дешевле, чем у нас черствый хлеб?
      — Все может быть… — скептически протянул фокусник.
      Руиз перестал прислушиваться к разговору и переключил внимание на окрестности. Лес выглядел все более ухоженным — то и дело мелькали ровные дороги, заботливо возделанные поля и подстриженные лужайки. Иногда попадались поселения — в основном из грубых хижин, но кое-где встречались элегантные охотничьи домики, а однажды они миновали замок, построенный из неизвестного голубого материала, похожего на керамические блоки. Он словно весь состоял из тонких шпилей и зубчатых крепостных стен.
      — Что это такое? — спросила Низа.
      — Богатый дом, — рассеянно ответил Руиз.
      «Здесь наверняка можно было бы украсть воздушную лодку», — подумал он.
      Бесполезные, но от этого не менее горькие уколы сожаления больно ранили душу. Вскоре Кореана настигнет беглецов, и что тогда? Даже если охранное поле действует в обе стороны, преследователи наверняка владеют достаточно мощным оружием, чтобы его разрушить. Морассар уж точно неплохо экипирован.
      День тянулся медленно. Вскоре Дольмаэро и Мольнеху надоело спорить. Фокусник отправился караулить очередную трапезу. Старшина неподвижно сидел, глядя на воду.
      Руиз переживал неудачу так тяжело, что даже не мог найти слов утешения для Низы. Впрочем, девушка не обижалась на его неразговорчивость, и агент был благодарен за это молчаливое ненавязчивое понимание. Он тщетно искал выход из создавшейся ситуации. Но в голову не приходили даже безумные идеи.
      Неужели его фантазия все-таки иссякла — вот это было бы действительно ужасно!
      Атмосфера неуловимо изменилась, в воздухе повеяло приближающейся опасностью. Он услышал впереди странный звук: казалось, в длинном туннеле завывал ветер.
      Руиз и Низа поднялись на смотровую площадку. Лес кончился, корабль выплыл на свободное пространство.
      Агент почувствовал, что сердце его на секунду прекратило биться, затем застучало с удвоенной скоростью.
      — Что это? — потрясенно прошептала Низа.
      — Аборигены называют это место Лезвием.
      — Значит, ты знаешь, где мы?
      — Думаю, да.
      Теперь путь судов пролегал сквозь пустынную и бесплодную скалистую местность. Казалось, они приближались к концу мира. Впереди земля уступала место бледно-голубому небу. Канал превратился в тонкую и длинную дорожку неподвижной воды, которая никуда не вела и ничем, кроме монобетонных берегов, не поддерживалась.
      Низа вцепилась в его плечо:
      — Мы погибнем?
      — Не думаю, — попытался успокоить ее Руиз. Он вытягивал шею в надежде хоть краем глаза увидеть, что находилось впереди, под обрывом.
      Баржи теперь ползли как черепахи. Вот первая достигла пустого пространства. Ничего плохого с ней не случилось, и мужчина почувствовал, что пальцы девушки слегка расслабились. Судно, идущее перед ними, плыло по воздуху, также миновав край обрыва.
      Когда пришел черед их баржи, Руиз уже знал, что увидит впереди. Далеко внизу, на прибрежной равнине, поднимались из океана причудливые громады странных очертаний. Они напоминали не то исковерканные небоскребы, не то искромсанные и перекрученные горы, более узкие в основании, чем вверху.
      С такого расстояния невозможно было оценить масштаб загадочных строений.
      — Как же это… Разве может быть столько воды? Это ведь вода, правда? А эти… это построено людьми? — Глаза Низы казались неправдоподобно огромными от изумления.
      — Это действительно вода, хотя ее нельзя пить. Мы называем здешнее поселение Моревейником.
      — Ты здесь бывал?
      — Много раз.
      — Расскажи. Руиз вздохнул:
      — Это своего рода город. Или тысяча городов. Здесь пираты рождаются, и сюда они приползают умирать.
      Наконец и последняя перед ними баржа соскользнула в никуда. Бледный от ужаса Мольнех, спотыкаясь, взобрался по лестнице. Агент с удовольствием отметил, что этот, по крайней мере, сохранил способность двигаться. Дольмаэро намертво вцепился в поручни, на его застывшем лице выступил обильный пот. Старшина гильдии, казалось, потерял способность к каким-либо действиям вообще. Возможно, он просто панически боялся высоты.
      Оглянувшись назад, Руиз ощутил тот же страх, что и его спутники, хотя и знал, что им пока ничего не грозит. Позади скала из черного базальта вздымалась в бесконечность, а равнина была так далеко внизу, что напоминала скорее туманную панораму.
      Он взял за руку Низу и присоединился к остальным:
      — Не бойтесь.
      — О, разумеется, нет, — сказал Мольнех, осторожно облокачиваясь на поручень. Похоже, способность отпускать саркастические замечания к нему уже вернулась.
      — Нет, правда, — усмехнулся предводитель. — Если я, конечно, не ошибаюсь, то это такое устройство, оно называется «шлюз». Мы аккуратно опустимся на равнину и продолжим свое путешествие.
      — Ты не шутишь? — Мольнех встряхнулся и даже попытался выдавить из себя улыбку.
      В это мгновение застывшие в воздухе баржи вздрогнули и начали опускаться.
      Дольмаэро как-то сдавленно взвизгнул, но его широкое лицо немедленно залила краска стыда. Он снял руки с поручня.
      — г Очень уж внезапно, — попытался объяснить он. Теперь, когда путешественники уже не парили на такой страшной высоте, старшина выглядел спокойнее.
      Шлюз был изготовлен из такого же серого монобетона, что и стенки канала. По мере того как баржа опускалась, квадратик ясного голубого неба над ней становился все меньше. На кораблях загорелись огни.
      Благодаря этому Руиз заметил на стенках самые разнообразные рисунки. Их авторам, вероятно, пришлось воспользоваться бластерами, чтобы оставить следы на прочном монобетоне. Располагались они в основном по вертикали, причем почерк менялся в зависимости от скорости, с которой двигалось судно художника. Многие надписи состояли из инициалов, имен, дат, но хватало и лозунгов, посланий и обращений. Большая часть надписей была на незнакомых языках, но неподалеку от дна огромной шахты Руиз увидел текст, который он смог прочитать: «Оставь надежду, коль не можешь плавать». Предводитель расхохотался.
      Движение прекратилось. Баржи покачивались и подпрыгивали на небольших волнах.
      — Не знаю, что хуже, — сдавленно произнес Дольмаэро. — Повиснуть в воздухе или быть погребенным заживо.
      Через минуту огромные ворота шлюза поднялись, и суда выплыли на солнечный свет.
      Беглецы почувствовали, что задыхаются. Температура повысилась градусов на пятнадцать, воздух был пропитан влагой.
      Руиз ощутил запах моря и вспомнил о той вони, которая всегда исходила от Моревейника.
      Теперь путешественники плыли мимо возделанных полей, перемежаемых болотами или тоненькими извилистыми ручейками. Попадались усадьбы, поражавшие разнообразием архитектурных стилей. Некоторые казались откровенно архаичными. В полях, окружавших подобные постройки, надсмотрщики следили за группами крестьян.
      Другие усадьбы смахивали на кубики из стекла и бетона, а все работы выполнялись роботами.
      — Что это за штуки? — поинтересовалась Низа.
      — Просто машины.
      — А почему они работают не на всех полях? — удивился Дольмаэро. — Наверняка они могут сделать больше, чем обыкновенные рабы.
      — Конечно. Но ведь это не настоящие фермы, а так, игрушки.
      Видя изумление спутников, Руиз попытался объяснить:
      — В пангалактических мирах большая часть пищи производится на заводах из искусственного сырья. Здешние же фермеры либо занимаются поставками изысканных деликатесов, либо просто развлекаются.
      Старшина покачал головой:
      — Значит, богачи здесь играют в крестьян? Очень странно.
      — Да… Собственно говоря, они богатые пираты. А это не совсем то же самое, что богатые люди.
      — А что такое пираты?
      — Ты уже встречал одного. Помнишь Мармо? Он был пиратом, но потом ушел на покой и занялся работой полегче. Пираты — воры, убийцы, похитители людей. Они действуют по всему космосу.
      Дольмаэро задумчиво потер подбородок:
      — Значит, они занимаются примерно тем же, что и ты?
      Руиз остолбенел.
      — Ну… Наверное, можно сказать и так, — он почесал в затылке. — Но я творю беззакония и безобразия по приказу законной организации. Впрочем, возможно, разница действительно заключается только в этом.
      — Разумеется, я не хочу никого обидеть. — Вид у старшины был весьма скептический. Руиз пожал плечами, и беседа прекратилась.
      Солнце палило нещадно, дышать было практически невозможно, поэтому беглецы спустились на нижнюю палубу, где под животом статуи можно было найти хотя бы жалкое подобие тени.
      Кореана настигла их только после полудня. Руиз и Низа любовались окружающим ландшафтом. Шпили Моревейника довольно-таки зловеще нависали над путешественниками. У предводителя появилась надежда, что они успеют достичь города.
      И тут мимо них на бреющем полете пронесся флиттер-разведчик Кореаны. Он лихо развернулся и помчался обратно, обжигая беглецов струей горячего воздуха. Руиз успел разглядеть сквозь армированное стекло кабины черные волосы бывшей хозяйки.
      Он рывком поставил Низу на ноги и помчался к нише возле статуи, где они могли найти хоть какое-то укрытие. Остальные успели забиться туда за секунду до них.
      — Боюсь, что на этот раз мы попались, — сказал агент.
      Фломель подергал свой поводок и уставился на Руиза покрасневшими глазами.
      — Теперь ты уж точно получишь по заслугам, безродный, — с нескрываемым злорадством произнес он.
      Кореана удовлетворенно расхохоталась:
      — Замечательно!
      Она увидела, что Руиз Ав и его подруга спрятались под гениталиями гротескной статуи, венчавшей баржу.
      — Ты успел их заметить, Мармо?
      — Да. Не знаешь, чьи это баржи?
      — Я никогда таких не видела. Но какая разница? Разве существа, которые украшают свои суда смехотворными чудищами, могут оказаться опасными? Примитивные дикари.
      — Возможно.
      Женщина снова рассмеялась:
      — Должна признаться, что место, где укрылась эта парочка, кажется мне поразительно подходящим.
      Киборг издал неопределенный звук.
      — Ну ладно, — решила Кореана. — Посмотрим, хватит ли у них глупости сдаться. Если удастся без боя заполучить обратно фараонцев, то потери окажутся не такими уж большими.
      Она сбросила скорость и полетела рядом е баржей. Затем включила мегафон.
      — Руиз Ав! Я тебя вижу, нет смысла прятаться. Выходите с пустыми руками, и мы забудем об этом неприятном эпизоде.
      Усиленный мегафоном голос Кореаны звучал легко и звонко.
      Предводитель осторожно выглянул из ниши. Флиттер находился всего в двадцати метрах от правого борта. Эх, сюда бы переносной бомбомет или хоть мощный огнемет…
      — Ну, выходите же! Признаюсь, я немного погорячилась. На самом деле я рада, что вы помешали мне взорвать лодку. Мои люди утверждают, что повреждения не так велики. — Еще через минуту она вновь продолжила свои увещевания: — Согласна, посылать вас к геншам не следовало. Ваш интеллект слишком ценный товар, чтобы рисковать испортить его посторонним вмешательством. Объединившись, мы станем замечательной командой. Вы мне не доверяете? Это понятно. Но честное слово, я хочу помириться. Фараонцы принадлежат мне. Руиз, выдай их и отправляйся своей дорогой. Хотя я не теряю надежды, что в один прекрасный день ты поступишь ко мне на службу.
      Флиттер чуть приотстал, Фломель улыбался. Он явно надеялся, что Руиз действительно отпустит его под покровительство Кореаны. Предводителя терзало искушение поступить именно таким образом. В конце концов, главный фокусник заслуживал подобного наказания.
      — Что дальше? — спросил Дольмаэро.
      — Она еще немного поговорит. Потом начнет стрелять. Я не думаю, что эта женщина рискнет проникнуть на борт незнакомого судна. Нет, она постарается разнести нас в клочки издали.
      Низа крепко прижалась к возлюбленному и закрыла глаза.
      Фломель ахнул:
      — Ты нас не отпускаешь?! Почему? Неужели ты хочешь, чтобы мы погибли вместе с тобой!
      Руиз тяжело вздохнул:
      — Все остальные, если захотят, могут сдаться в плен. Но нам с тобой придется жить и умереть вместе.
      Кроме того, мы не можем по своей воле покинуть баржу.
      Мольнех содрогнулся:
      — Я не такой храбрец, чтобы рискнуть положиться на милосердие Кореаны. А ты, старшина гильдии?
      — Согласен с тобой.
      Руиз ощутил, как в нем поднимается прилив черной ненависти к работорговке. Не потому, что она собиралась убить его, — он и так не надеялся умереть в своей постели, а потому, что эта женщина хотела отнять жизнь, которую он мог бы разделить с Низой. Предводитель прижал к себе девушку, стараясь сосредоточиться на драгоценных ощущениях этого мига: прикосновении ее тела, запахе волос, звуке дыхания. Он усилием воли выкинул из головы мечты о долгой и прекрасной жизни, которая ждала их, если бы не…
      Кореана вновь заговорила, но теперь ее голос прерывался от злобы:
      — Ладно. Можешь оставить себе женщину. Пусть она станет прощальным подарком от меня. Но ты же знаешь, что остальные — моя собственность. Выдай их.
      — Не собираешься? — Прошло несколько секунд, и на солнце блеснули дула бортовых орудий флиттера.
      Руиз прижал девушку к полу и попытался прикрыть ее своим телом. Снаряды ударились о защитное поле баржи, оно вспыхнуло слепящими яркими огнями, и уши осажденных заложило от страшного воя.
      Атака прекратилась. Предводитель сквозь палубу почувствовал усилившуюся вибрацию двигателей. Ответный залп огненной пикой вырвался из правого борта судна и достиг флиттера Кореаны. Катер отшвырнуло в сторону. Теперь он передвигался короткими неуверенными скачками, покачиваясь и подпрыгивая. У суденышка еще хватило сил, чтобы преодолеть несколько заборов, затем оно обессилено рухнуло в болото.
      Руиз вскочил на ноги. Он не отрывал глаз от флиттера, от всей души надеясь, что раздастся взрыв. К сожалению, этого не произошло.
      Вскоре потерпевший крушение катер остался далеко позади. На барже несколько рядов весьма внушительных оборонительных орудий развернули свои жерла и исчезли под палубой, откуда и появились. На металлической обшивке не осталось ни малейших следов.
      — Вот черт, — изумленно сказал Руиз, еще боясь поверить в неожиданную удачу.
      — Что случилось? — крикнул Дольмаэро, который вместе с остальными все еще лежал на палубе.
      Предводитель тяжело опустился рядом.
      — Мы в безопасности. Пока что. Но Кореана, похоже, уцелела.
      Солнце клонилось к закату. Появился очередной ужин. На сей раз Руиз наблюдал очень внимательно, надеясь проникнуть внутрь баржи. Но ниша, из которой появился поднос, была слишком мала для человека.
      В сумерках корабль достиг границы между землями, принадлежавшими богатым пиратам, и городом. Над каналом нависла таможенная башня, похожая на огромного бронированного паука, присевшего на резных ножках-колоннах.
      — А это еще что? — удивился Дольмаэро.
      — Таможня. Они нас не побеспокоят.
      Главари пиратов, которые заправляли почти всем в Моревейнике, мало интересовались прибывающими в город: они были ценны лишь товарами и умениями, которые несли с собой. Пираты гораздо бдительнее следили за теми, кто пытался город покинуть, и очень не любили давать разрешение на выезд. Кто знает, какие ценности будут вывезены контрабандными путями?
      Действительно, когда баржа беглецов проплыла под башней, они увидели небольшое ржавое суденышко, которое пыталось покинуть город. Корабль пришвартовали к одному из причалов, его команда стояла рядком, повернувшись к стене, положив руки за голову. За моряками наблюдали вооруженные охранники. Десятки инспекторов в форме копошились на судне, размахивали детекторами, вспарывали обшивку в разных местах.
      Как и предсказывал Руиз, их баржу не остановили, хотя на галерею, нависшую над каналом, высыпала целая толпа народу. Пираты перешептывались между собой, делали какие-то двусмысленные жесты, потом все разом исчезли в глубине башни-крепости.
      Наконец баржа миновала приливный шлюз и углубилась в лабиринт внутренних вод Моревейника. В темнеющее небо вздымались, загораживая его, скрученные шпили башен. Трудно было представить, каким образом возникло это гигантское осиное гнездо. Основания некоторых зданий явно были возведены людьми, поскольку сквозь корку грязи, покрывавшей все в городе, поблескивал металл. В других местах постройки казались загадочными капризами природы, поскольку представляли собой беспорядочные нагромождения камней, глины и полусгнивших древесных стволов на выступающих над каналами террасах.
      Основания башен были источены туннелями и переходами. Некоторые находились на уровне воды, другие — чуть выше. Часть оборудована устройствами, подававшими сигнал, если внутрь проникали посторонние, прочие выглядели темными и неприветливыми.
      Фараонцы, разинув рты, таращились на все эти чудеса. По грязным водам сновали потрепанные джонки с разноцветными парусами, галеры с прикованными к веслам рабами, скиммеры и игольчатые лодки новейших конструкций. Хозяева кораблей представляли собой все многообразие рас, известных во вселенной. Порой спутники Руиза не могли сдержать изумленных возгласов. Они не так долго пробыли в рабских казармах, чтобы привыкнуть к виду жителей других планет.
      Предводитель постарался запомнить путь, по которому они прибыли в Моревейник.

Глава восьмая