Насколько Руиз понял, женщина за ним не последовала, хотя ему показалось, что, покидая ротонду, он уловил ее интерес. Бывший агент шел как можно быстрее, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Минуя залы и коридоры, он на ходу размышлял о шарике-шпионе, упомянутом мифогогом. Наверняка прибор следовал за ним все это время. Как бы ему избавиться от нежелательного спутника до визита во дворец развлечений?
      Руиз покинул «Зеленый ветер» через задний выход, предназначенный для тех, кто не хотел афишировать свои хобби и предпочитал оставаться неузнанным. Выскочив из дверей, он тут же повернулся и снова вошел в фабулярий.
      Как он и надеялся, параллельный вход был снабжен приборами, которые уничтожали средства слежения. Эта услуга оказывалась посетителям за дополнительную плату, и Руиз ждал в шлюзе безопасности, пока электроника прочесывала воздух и извлекала из него шарики-шпионы, причем целых три. Механическая рука выгребла их из дезактивационной камеры и протянула клиенту в запечатанном пластиковом пакетике.
      Разведчик взглянул на них с некоторым удивлением. Три? Он прикинул, кто еще может следить за его передвижениями. Один шарик почти наверняка принадлежал Публию. Вторым наблюдателем, в принципе, могла оказаться Алмазная Подвеска. Он пожал плечами, выбросил бусинки в щель утилизатора и снова вышел из фабулярия.
      Двумя уровнями выше «Зеленого ветра» он обнаружил рынок. Зал с низким потолком был заполнен палатками, ларьками и киосками, где продавались еда, модные безделушки, оружие, многочисленные и весьма примитивные средства развлечений: наркотики, компьютерные игры, вспышки смерти и личностные имплантаты.
      Руиз бродил по рынку, пока не наткнулся на киоск, торговавший различного рода информацией. Здесь он купил свежую карту небоскреба. На противоположной стороне зала обнаружилось кафе. Под сенью растений со Старой Земли были расставлены десятка полтора маленьких столиков. Зеленые красавцы подверглись в свое время специальной генетической обработке, чтобы переносить голубоватый искусственный свет. Агент уселся поближе к надежной металлической стене зала, дабы без помех наблюдать за остальными посетителями, не слишком беспокоясь, что кто-то подкрадется к нему сзади.
      Роль официантки исполняла перенесшая лоботомию женщина, совсем старуха. Она молча вручила ему меню, молча записала заказ, затем так же молча прошаркала к задней комнате, где находились все обслуживающие кафе механизмы. Вернулась она почти моментально и принесла все, что он заказал. Еда состояла из серых гранул протеина и выращенных гидропонным способом водорослей. Все это было залито голубоватым соусом, причем водоросли светились различными оттенками. На вкус блюдо было едва ли лучше, чем на вид, но он все-таки сжевал его, пока изучал карту.
      Карта эта, укрепленная в одноразовом экранчике, позволила ему как бы пройти сквозь небоскреб, показывая уровень за уровнем, правда, весьма приблизительно. Главные особенности здания были представлены на дополнительных врезках и точках, которые при нажатии на них увеличивались, заполняя весь экран. Когда Руиз наконец обнаружил «Сладостный блеск», его сразу поразило, насколько это место подходило для устройства засады. Если верить карте, во всем дворце было только два входа, и за обоими легко мог уследить один наблюдатель. В коридор, где находился номер В-448, выходили еще только шесть комнат, а покинуть его можно было, только воспользовавшись единственным лифтом.
      Руиз покончил с едой и несколько минут рассматривал проходящих по рынку людей. Никто из шумной толпы покупателей не напоминал женщину в стальных туфельках. Он выскользнул из кафе и разыскал магазинчик, который специализировался на продаже полных телесных масок. Размещался он в огромном надувном ангаре, покрытом металлизированными чешуйками, так что все строение напоминало гигантский лавандового цвета артишок. Продавщица, еще одна лоботомированная старуха, обслужила его, не проявив ни малейшего любопытства, и через несколько минут агент покинул магазин, превратившись в толстого купца. Теперь на нем был ядовито-зеленый дутый костюм, сверкающие, как зеркало, золотые ботинки по щиколотку и кокетливый розовый козырек-окуляр. Прикрепленное к затылку соматическое индукционное устройство превратило его тигриную походку в поросячью трусцу, заставило нелепо похлопывать руками по бедрам и повысило голос на целую октаву.
      Руиз был уверен, что его никто не узнает, только бы не нарваться на одну из бандитских шаек, которыми кишит город, — тогда нападения не избежать. Полная телесная маска ограничивала движения и мешала дотянуться до большей части оружия, а дурацкий козырек уменьшал обзор. Хуже всего было то, что броню пришлось оставить в общественной камере хранения, куда вломятся, стоит ему скрыться из виду. Разведчик чувствовал себя голым и уязвимым, защищенным только слоем губчатой синтетической плоти.
      Но ничего лучшего в голову не приходило. Поэтому он направился к лифтам и спустился на уровень дворца развлечений «Сладостный блеск».
      Реминт неподвижно лежал на кушетке, глаза его были закрыты. Кореана подумала, что точно так же выглядят роботы во время подзарядки аккумуляторов. В момент отдыха лицо убийцы казалось еще менее человеческим, а усиленные дополнительными тканями лицевые мышцы делали его похожим на инопланетную маску смерти. Похитительница рабов поражалась тому, как он может спать, когда Руиз Ав находится так близко от приготовленной ему западни. Наверное, размышляла она, он не спит, а просто хладнокровно и продуманно накапливает силы. Интересно, что будет, если женщина подойдет к кушетке и дотронется до него? Выживет ли она после такого эксперимента?
      Кореана вернулась к монитору, который показывал теперь только коридор перед номером В-448. В последние несколько минут там наметилось некоторое оживление. Толстяк в смешном зеленом костюме жеманно обнимал довольно неказистого мальчика-альбиноса в кожаной жилетке. В нескольких шагах позади этой парочки степенно вышагивал мужчина в черном космическом комбинезоне — униформе приверженцев Мертвого Бога. Он был высок и тощ, как скелет. За ним плелась кучка ярко одетых девочек-подростков. На их лицах застыло одинаковое выражение недетской покорности и смирения.
      Вдруг свет в коридоре погас.
      Прежде чем сообразить, что что-то не так, Кореана секунду пребывала в неподвижном остолбенении. Она открыла было рот, чтобы предупредить Реминта, но тут включился красный сигнал тревоги, мигнул и тоже выключился. В это коротенькое мгновение она увидела, как толстяк со страшной скоростью мчится по коридору, причем на лице его застыло выражение нечеловеческой целеустремленности. Альбинос валяется, раскинув руки, а над телом в тигрином прыжке взлетает долговязый адепт Мертвого Бога.
      Она повернулась и завизжала, чтобы предостеречь Реминта, который уже поднимался с кушетки, когда дверь разлетелась в щепки и в комнату ворвался толстяк с осколочным ружьем наперевес.
      В этот микроскопический кусочек времени она увидела, что Юбере, несмотря на свою нечеловеческую скорость реакции, не успеет уклониться, и толстяк убьет его или обездвижит раньше, чем убийца сможет достать оружие и вскочить на ноги.
      Но тут в разбитую дверь просунулась тонкая рука и вонзила в шею нападавшего иглу парализатора. Толстяк скорчился, потом взмахнул руками и рухнул набок, совершенно беспомощный.
      Руиз пришел в себя, когда двое наемников Реминта вырезали его из телесной маски. Он не сумел полностью подавить стон, когда поврежденная нервная система начала реагировать на столь грубое обращение. Над ним нависло преображенное мстительным наслаждением лицо Кореаны.
      — О, как же я ждала этого момента! — Голос ее звенел от удовольствия.
      Руиз почел за лучшее и не пытаться заговорить, пока окончательно не оправится от действия парализатора. Мускулы были все еще совершенно бесполезны. Он с трудом повернул голову и увидел высокую нагую женщину в стальных туфельках, которая освобождалась от остатков телесной маски фанатика Мертвого Бога. Она одарила его холодной улыбкой и кивком головы.
      — Попытка была неплоха, — заметила она.
      Очевидно, она служила не у пиратов, мифогог солгал. Остальное тоже было ясно без комментариев: главным образом то, что Руиз Ав оказался первостатейным идиотом, который вполне заслуживал постигшей его участи. Он вздохнул.
      Реминт Юбере сидел на кушетке, сложив руки на коленях, и вид имел самый невозмутимый. Казалось, его совершенно не тронули бурные события, только что разыгравшиеся у него на глазах. «Генширован», — подумал Руиз и передернулся. Очень скоро он станет таким же спокойным.
      — Правильно, — прощебетала Кореана, словно ко всем своим навыкам добавила еще и чтение мыслей. — Ты теперь совсем мой!
      Она вытянула руку и потрогала бешеный ошейник у него на горле.
      — Это чей же? А, не важно.
      Она прикрепила к контрольной цепи ошейника модуль-отмычку и регулировала подавляющее поле, пока оно не вошло в резонанс с полем замка. Кольцо щелкнуло, раскрылось и упало.
      — Вот так, — сказала она весело. — Реминт! Убийца посмотрел на нее безо всякого выражения.
      — Отвези нас обратно в крепость твоего брата, — приказала она.
      Реминт кивнул:
      — Как скажешь.
      Он поднялся с кушетки и обернулся к мальчикам для утех. Те до сих пор лежали, прижавшись друг к другу, на кровати и тоненько завизжали, когда взгляд убийцы остановился на них. Он прикончил несчастных двумя короткими вспышками игольчатого лазера.
      На лице высокой женщины промелькнуло выражение неуверенности, но она тут же подавила его. Остальные двое наемников рассмеялись и принялись было надевать на пленника контрольный ошейник, но передумали и достали на всякий случай специальную упряжь. Устройство напоминало трупоход, которым пользовался Публий. Когда оно включится, Руиз не сможет сделать ни одного движения, кроме продиктованных тем, кто будет управлять прибором. Надев на него сбрую, наемники перекатили его в сидячее положение.
      — Дайте мне панель управления, — скомандовал Реминт.
      — Конечно, — ответил один из приспешников и подал ему пульт.
      Убийца коснулся панели одним пальцем, и конечности Руиза свело судорогой. Сила боли изумила его, истерзанная нервная система отчаянно протестовала. Он сильнее сжал зубы, почему-то ему очень не хотелось показать, насколько ему больно.
      Реминт последний раз медленно обвел глазами комнату. Потом убил остальных свидетелей. Двое наемников упали так быстро, что даже не заметили своей смерти. Высокая женщина, у которой реакция была лучше, успела отпрянуть чуть раньше, чем луч лазера прожег ей грудину.
      Руиз испытал нечто вроде безнадежного злорадства, наблюдая ужас в глазах Кореаны, пока она гадала, суждено ли и ей погибнуть в соответствии с планом Реминта. Но убийца повернулся к двери и произнес:
      — Пойдем. Алонсо ждет нас.
      Странная бравада смертника заставила Руиза открыть рот.
      — Алонсо Юбере мертв, — раздался его хриплый шепот.
      , Если прежде Реминт казался ему страшным, то это впечатление бледнело и таяло перед раскаленным добела напряжением, которое теперь наполнило черты убийцы.
      — Что? — переспросил он, затаив дыхание. Руиз набрал в грудь побольше воздуха.
      — Алонсо Юбере мертв.
      — Кто его убил? — глухо произнес Реминт, приблизив свою жуткую физиономию к лицу пленника, словно хотел проникнуть в темные глубины его сознания. Не будь агент парализован, он бы отшатнулся.
      — Я, — ответил он.
      — О… о… — Убийца принялся раскачиваться взад-вперед, медленно и осторожно поворачивая голову, словно боялся, что она лопнет от переполнявших ее дум. — Ты убил его… Почему?
      — Мне заплатили, чтобы я сделал это.
      — Кто? — Губы Реминта свело так, что стали видны зубы. Невозможно было понять, какое чувство его терзает.
      Руиз еле смог набрать воздуха, чтобы ответить, но вытолкнул из себя слова:
      — Публий, создатель чудовищ, приказал убить Алонсо Юбере. Это была цена той помощи, которой я требовал от него.
      По крайней мере на сей раз Публий не выйдет сухим из воды. К столь плачевному концу Руиза привели именно его махинации, и агент испытывал глубокое удовлетворение, представляя себе возможную встречу Реминта и создателя чудовищ.
      Убийца отодвинулся, холодная рассудительность разгладила его черты.
      — А, Публий. Этого мы знаем. Старинный враг и коллега. — Он отвел глаза и, помолчав секунду, мягко спросил: — Ты ведь не станешь мне лгать, Руиз Ав?
      — Я тоже так думаю. Какой теперь в это смысл? — Ом снова помолчал, потом продолжил все тем же тихим, мягким голосом: — Ты очень похож на меня. Такое же орудие в чужих лапах, острая сталь для слабых рук.
      — Можно задать тебе вопрос? — Руиз обнаружил, что даже в этот безнадежный момент стремление к цели не покинуло его.
      Реминт серьезно кивнул:
      — Спрашивай.
      — Что ты сделал с моими людьми… с фараонскими рабами?
      — Я доставил их в крепость моего брата. Больше я ничего не знаю. — Убийца повернулся к Кореане и передал ей панель управления. — Теперь поступай, как считаешь нужным.
      К похитительнице рабов вернулся дар речи:
      — Погоди! Нам ведь надо еще доставить Руиза Ава в крепость.
      Реминт покачал головой:
      — Мои императивы на случай смерти брата отменяют все прочие инструкции и поручения. Сейчас я должен разыскать и наказать его убийцу. — Он направился к дверям.
      И тут Кореана совершила серьезную ошибку. Она шагнула, загородив дорогу убийце, и, пытаясь задержать его, положила ему руку на грудь.
      — Погоди-ка, — рявкнула она за мгновение до того, как он замахнулся бронированной рукой и ударил ее так, что она пролетела через всю комнату, ударилась затылком и сползла по стене. Теперь она лежала на полу бесчувственной грудой и либо пребывала в беспамятстве, либо умерла.
      Реминт ушел, а Руиз остался один в набитой трупами комнате, не в силах пошевелить ни одним мускулом ниже щей.
      Шло время. Боль постепенно отступала, поскольку периферийные нервы приспосабливались к упряжке. Руиз смотрел на Кореану и гадал, мертва ли она или просто без сознания, а если это обморок, то как скоро она очнется. Администрация дворца развлечений явно не торопилась выяснять, что приключилось в номере В-448. Пройдут долгие часы, прежде чем они соблаговолят отрядить детективов, чтобы расследовать инцидент.
      Спустя довольно долгое время бывший агент услышал слабый скребущийся звук. Он доносился с неожиданной стороны, и Руиз резко повернул голову. К своему изумлению, он увидел, что высокая женщина пытается повернуться и проползти вдоль стены. Лицо ее покрывала мертвенная бледность, а рана на груди при каждом движении издавала жуткий чмокающий звук. Видимо, луч лазера не разорвал ей сердце, а только повредил позвоночник. Ноги ее бессильно волочились. Она медленно ползла, хватаясь скрюченными пальцами за грязный ковер, ее выпученные глаза застыли на пульте управления упряжкой, которая все еще находилась в добрых двух метрах от нее.
      Руиз не смел надеяться, что она справится. Он словно погружался втлубины собственного сознания и был не в состоянии внимательно следить за ее усилиями. Через несколько минут он впал в прострацию и принялся рассматривать поразительную живучесть женщины с точки зрения теории Совершенного Насилия, которой в свое время увлекались и он сам, и Реминт. Если человек достигнет в своих действиях Совершенной Степени Насилия, никто и ничто не сможет противостоять ему — так они когда-то считали. Но сейчас он своими глазами видел, что данный постулат не всегда соответствует истине. Насилие не бывает безукоризненным. Даже Реминт, самый лучший убийца, какого довелось встретить Руизу, не был совершенен. Женщина все еще жила и мучительно продолжала ползти к панели управления сбруей.
      Когда ее вытянутая рука была всего в нескольких сантиметрах от панели, красавица уронила голову на ковер, и тело ее свело судорогами, которые Руиз принял за предсмертные. Он заскрежетал зубами, перед глазами все поплыло. Бывший агент вспомнил Низу, но только на миг: отчаяние его было слишком глубоко, чтобы думать о пронзительно дорогой ему женщине.
      Но тут полумертвая блондинка снова подняла голову и в последней отчаянной попытке выбросила руку вперед. Дрожащий палец коснулся панели, и упряжка выпустила тело Руиза из своих страшных тисков. Он обмяк и сполз по стене. Внезапное освобождение так поразило его, что он долго лежал без движения, будучи абсолютно не в состоянии собраться и начать действовать.
      Потом пленник поднялся и с наслаждением содрал с себя ненавистные ремни, порвав их в клочья. Освободившись полностью, он подхватил валявшееся поблизости осколочное ружье, которое до того принадлежало одному из Реминтовых наемников. И только потом повернулся к освободившей его женщине.
      Несчастная лежала неподвижно, и только глаза, следившие за его перемещениями по комнате, показывали, что она еще жива. Руиз, опустился возле нее на колени и осмотрел рану. Усилия последних минут только ухудшили положение. Из выходного отверстия под лопаткой толчками вытекала яркая артериальная кровь. Лицо посинело. Женщина попыталась заговорить, но не смогла.
      — Да, — сказал Руиз, стремясь утешить ее, — теперь я отправлюсь за ним и, если удастся, прикончу его.
      В ее глазах мелькнуло сомнение, но в них не было упрека. Она почти улыбалась. Затем дыхание ее остановилось.
      Бывший агент подобрал остальное оружие и бешеный ошейник и, неуверенно переступая все еще непослушными ногами, вышел из комнаты.
      Только когда он покинул дворец развлечений и уже направлялся к лагуне, ему пришло в голову, что он так и не выяснил, в каком состоянии Кореана. Он замедлил шаг. Искушение вернуться и проверить было огромно, но если она очнулась и вызвала своих людей, то злополучный номер снова превратился в первоклассную ловушку.
      Руиз двинулся дальше. В голову упорно лезли мысли о несовершенстве собственного насилия, и ok проклинал свою дурость.
      Уже показался причал, а Руиз все еще продолжал ругать себя за непростительную опрометчивость поступков последнего времени. Внезапно в сознание его проник слабый, но неприятный звук. Агент резко остановился и заставил себя сосредоточиться на непосредственном окружении.
      Он прислушался и понял, что где-то далеко, по ту сторону лагуны, кто-то заходится в крике. Звук отличался удивительной размеренностью, словно тот, кто вопил, делал паузу только для того, чтобы набрать побольше воздуха.
      По всей вероятности, несчастный не принадлежал к числу друзей Руиза Ава. Муки и страдания были фундаментом жизни Моревейника. Но Руиз отсутствовал несколько долгих часов. Кто знает, какую пакость успел измыслить за это время Публий?
      Разведчик коснулся заткнутого за пояс бешеного ошейника. Если творец чудовищ готовил ему западню, ошейник мог оказаться ее частью. Безумный хирург явно считал применение этого устройства к себе унизительным ограничением и тяжким оскорблением своего достоинства. Может, он оставил надежду вернуть себе власть над фальшивым Юбере. Может, счел положение слишком опасным, тем более что теперь в этом был замешан еще и Реминт. Или, как вариант, в планах создателя монстров имелась определенная грань, которую события последних часов заставили перешагнуть.
      Нужен ли Публий Руизу Аву? Крепость с геншами, по причине абсолютной безвольности и бездеятельности ложного Юбере, придет в полный беспорядок, что позволит ему проникнуть туда тем же путем, что и в первый раз. Возможность осуществить эту идею без помощи и без ведома старого врага была невероятно соблазнительна. Но Руиз с сожалением покачал головой. Публий ему все еще нужен.
      Тут пришла в голову еще одна версия: может, кричал именно Публий, вдруг Реминт уже добрался до него? Нет, почему-то он был уверен, что пленник благополучно сбежал, решив смириться с потерями и покинуть поле боя.
      Руиз снял с пояса ошейник, взвесил его на ладони и зашвырнул как можно выше, так что охранное поле причала он пересек в самой высокой точке. Последовала яркая вспышка, и у агента уши заложило от грохота. Секундой позже раздался второй взрыв.
      И тут он заметил, что крик прекратился.
      Задолго до того, как причалить к батискафу, Руиз понял, что именно сделал Публий. Голова Олбани бледным пятном выделялась на фоне перископной башенки. Кровь окрасила металл обшивки темными полосами. Когда челнок подошел ближе, Руиз увидел тело друга, которое покачивалось на тихих водах лагуны. Руки и ноги все еще ритмично подергивались под действием нейросжигателей, присоединенных к телу Публием.
      Бывший агент поднялся на борт. Враг подвесил Олбани, прибив его жиденькую косичку к башенке металлической скобой. И оставил беднягу вопить сколько душе угодно, пока не вернется Руиз и не взорвет ошейник. Глаза несчастного были налиты кровью.
      Его напарник медленно вскарабкался по лесенке. Он вытащил нож и отсек косичку. Голова скатилась на палубу, подскочила и с плеском упала в воду.
      Руиз спустился в рубку и ввел в автопилот курс на лабиринт Публия. Враг все еще был нужен.
      Кореана пришла в себя, когда морассар выносил ее из дворца развлечений. Она вдохнула показавшуюся ей неземным ароматом вонь его тела и на миг утратила все ощущения, кроме пьянящей радости жизни. Болели ребра — наверное, Реминт сломал парочку. Неважно, ребра заживут.
      Краем глаза она заметила Мармо, который молча летел рядом с энергометом наперевес.
      — Мармо, — прошептала она таким слабым голосом, что сама устыдилась собственной слабости.
      — Кореана? — старый пират повернулся к ней. — Уже почти рассвело. Я начал волноваться, и мы пошли за тобой следом.
      Она нежно улыбнулась, глядя на его потрепанное полуметаллическое лицо.
      — И правильно сделали. Где Руиз Ав? Секунду Мармо молчал.
      — Твоего врага там не было, Кореана. Контрольная упряжка валялась разорванная на полу комнаты, и мне показалось, что это один из наемников Реминта расстегнул ее, прежде чем умереть.
      Радость несколько померкла.
      — Опять? — она не могла поверить.
      — Черт с ним. Пора лечь на дно, Кореана, пока буря не прекратится. Моревейник просто в панике. Пиратские главари бесятся от злости. Сейчас крайне опасно предпринимать что бы то ни было, Фенш ждет нас в воздушном катере, чтобы увезти в тихое место, где мы сможем переждать смуту. Мы покинем город, когда все стихнет.
      Похитительница рабов попыталась призвать на помощь ярость, чтобы отклонить это весьма разумное предложение, но не нашла в себе сил. Оказавшись между почти механической жестокостью Реминта и нечеловеческой одержимостью Руиза, она вдруг почувствовала себя беспомощной и испуганной. Ей очень хотелось надеяться, что это лишь временная слабость.
      — Да, — согласилась она и обмякла в мощных лапах морассара.

      Укрывшись в тени соседнего небоскреба, Руиз проверял, какие охранные устройства стерегут на данный момент вход в гавань Публия. Он испытывал ироническое удовольствие оттого, что использовал для этой цели новейший анализатор пространства, купленный на деньги создателя чудовищ и благополучно вынесенный из крепости Юбере.
      Батискаф преследователь оставил подальше. Теперь надо подобраться к врагу со всей хитростью и осторожностью, на какие способен агент всесильной Лиги. У одного из фермеров, которые владели небольшими участками на окраинах Моревейника, он за смехотворную цену купил набитую овощами небольшую лодку. Одежда Руиза состояла из засаленного кожаного жилета, потрепанных шортов и большой соломенной шляпы, приобретенных у того же фермера. Двигался он размеренно и неторопливо, а маленький сенсорный экранчик спрятал под кучей пахучих крепких кочанов.
      Разобравшись в показаниях приборов, он устроил себе самый что ни на есть крестьянский обед: головка сыра с голубоватыми прожилками, сладкая луковица, полбуханки хлеба и пластиковая миска золотисто-зеленых пряных слив. Поев, он пришел к выводу, что это лучшая трапеза за последние недели. На дне лодки бывший агент обнаружил термос с чистой холодной водой и как следует напился, поглядывая на покрытые зеленью выступы небоскреба, который возвышался над ним. На какое-то мгновение течение вынесло лодку на полуденный солнцепек, и жара умиротворяюще обняла его израненные плечи, пока он не подтянул канат и не вернулся в спасительную тень. «Как же это здорово — жить!» — подумалось ему.
      Руиз был поражен новизной этой мысли. Когда последний раз в голову приходило нечто подобное? Может, на барже? То сладостное путешествие, которому они не ведали конца, казалось теперь таким далеким…
      Руиз потряс головой и погрузился в изучение показаний приборов. То ли он что-то упустил, то ли неверно понял, но никаких признаков деятельности охранных систем обнаружить не удавалось. Либо барахлит его собственное оборудование, либо Реминт добрался сюда первым.
      В конце концов он закончил трапезу, отвязал канат, вставил весло в уключину и повел суденышко через всю лагуну к причалу.
      Подплыв поближе, преследователь понял, что Юбере или какая-то иная враждебная сила явно его опередили. В воздухе все еще висел вонючий дым энергетических разрядов и раскаленного металла. Огромная бронированная амфибия Публия медленно погружалась в воду посредине лагуны, и еще одна такая же покачивалась на волнах у входа в лабиринт.
      Все здание окутывала зловещая тишина, которую нарушало только доносившееся из тонущей амфибии слабое потрескивание горящей электроники. Руиз еще раз медленно проплыл вокруг лагуны, внимательно глядя на приборы, чтобы определить, один он здесь или нет. Все указывало на то, что конкурентов можно не опасаться. Однако индикаторы вдруг обнаружили, что один детектор ближнего расстояния на входе все-таки работает. Насколько разведчик понял, этот датчик регистрировал только синтетические материалы и металл.
      Руиз облегченно вздохнул — он ожидал худшего. Мужчина поснимал все оружие и спрятал в лодке под овощами, надеясь, что недавнее побоище отпугнет мародеров от такого непрезентабельного трофея, как лодка, набитая зеленью, фруктами и овощами. Затем агент срезал с матерчатых туфель декоративные металлические пряжки и пригляделся к пуговицам на шортах. Но они вроде бы были вырезаны из толстой рыбьей чешуи. Он взял дубинку фермера — кусок плотного дерева в руку длиной, который увенчивала грубо вырезанная голова маргара. Отполированная частым употреблением рукоять уютно ложилась в ладонь.
      Разведчик перешел на корму, привязал канат к причальному кольцу и сошел на пристань.
      «Ты — идиот, Руиз Ав, — сказал он себе. — Охотиться за самым лучшим убийцей во вселенной с палкой в руках…» — и смущенно рассмеялся.
      Пасть лабиринта источала запах недавней смерти, и Руизу Аву вдруг нестерпимо захотелось получить самую замечательную возможность на свете: никогда туда не входить!
      Однако войти пришлось, и он обнаружил, что теперь это переплетение коридоров населяют исключительно мертвецы. За каждым поворотом он находил все новые и новые тела. Порой попадались неудачные экземпляры творчества Публия, но в основном это были охранники-дирмы. Все убийства, по мнению Руиза, совершались с той небрежной уверенностью и точностью, которая вообще отличала стиль Реминта.
      Каждый выстрел нес мгновенную смерть, каждая отрезанная конечность свидетельствовала о том, что нападавший метил в какой-нибудь жизненно важный центр. Руиз осмотрел оружие убитых дирмов в надежде воспользоваться им, но обнаружил, что его предшественник скрупулезно выжег лазером механизм каждого.
      Руиз никак не мог понять, как Реминту удалось в одиночку пробраться через укрепленный лабиринт создателя чудовищ. Он то и дело останавливался и прислушивался, не подаст ли кто-нибудь или что-нибудь признаков жизни. Но не слышал ничего настораживающего, и как раз это тревожило больше всего.
      Степень разрушений на входе в лабораторный и жилой секторы лабиринта поразила агента еще сильней. Видимо, убийца шел напролом, не жалея напалмовых бомб и ступенчатых зарядов. Шлюз безопасности был вскрыт посредством взрыва, а там, где начиналась шахта лифта, броня просто свисала клочьями.
      Руиз подкрался к дыре и заглянул вниз. Сплав, покрывавший стены шахты, носил следы альпинистских крючьев и кошек, которыми Реминт, по-видимому, воспользовался, чтобы спуститься в лабораторный сектор. Разведчик глубоко вздохнул. У него скалолазного снаряжения не было… Единственной дорогой оставалась узенькая и хрупкая лесенка для технического обслуживания лифта, к тому же изрядно покореженная взрывами. В некоторых местах она прогнулась и вплавилась в стену, а кое-где просто висела в пустоте.
      Как ему хотелось бросить все и уйти отсюда назад, к солнцу, к ящикам редьки и моркови, забыть все, что приключилось раньше, сменить имя и стать другим человеком, которому не нужно спускаться вниз, навстречу тому, что ждет на дне шахты.
      Но это был путь к Низе. Публий все еще оставался главным пропуском в крепость Юбере. Руиз гадал, живали еще принцесса, а если жива, то что она о нем думает. Возможно, она люто его ненавидит.