Вокруг него горы,, внизу, в долине, река… Что горы и река знают о времени?
      Андерсен с отвращением посмотрел на свои наручные часы. Почему он должен зависеть от них, от запрятанного в них маленького сердитого механизма, с натужным скрипом и неумолимой точностью переставляющего стрелки? Он расстегнул ремешок и безо всякого сожаления швырнул часы вниз, в расщелину между скалами, туда, где поблескивала зеленоватая река.
      И вдруг вода потемнела, отражая небо, которое быстро заволокло тучами. Будет дождь. От скал потянуло холодом. Все изменилось, и вокруг, и в нем самом. Он показался себе маленьким и беззащитным перед дикой и грозной природой.
      Послышался низкий гул, который, нарастая, превратился в грохот. Он посмотрел вниз на крохотные женские фигурки, выглядевшие отсюда, с высоты, какими-то божьими коровками, они были так малы, что казалось, будто он рассматривает их в перевернутый бинокль. Они продолжали трудиться на своих огородиках и, судя по всему, не догадывались пока о грозящей им опасности.
      Начался дождь. Но не грозовые раскаты услышал Андерсен, а леденящий сердце,.шум лавины, сходящей с горы.
      «Не может быть, - говорил он себе. - В это время года не сходят лавины. Снег в горах давно растаял. Это опять какая-то иллюзия. Нужно успокоиться, взять себя в руки, и наваждение пройдет».
      Не соглашаясь с его доводами, стремительно набирающая силу снежная лавина стекала с горы, сверкая и гремя. Лед и камни разбивались на мелкие кусочки, и, опережая бурный поток, миллионы осколков падали с высоты, а несколько холодных острых иголок успели уже вонзиться Андерсену в шею.
      - Я - сумасшедший, - кричал он, закрыв лицо руками и упав на землю. - Я - сумасшедший.
      Андерсен кинулся бежать, тяжелый рюкзак не давал ему двигаться слишком быстро. Лавина двигалась намного быстрей - она его настигала. Человек молился древним богам, он просил пощадить его. Ему казалось, что самое важное сейчас - вспомнить слова заклинаний, с которыми обращался к небу далекий предок. Он обязан был вспомнить эти слова.
      Несмотря на охватившую его панику, он принял правильное решение. Бежать не вниз, что было легче, а вверх, навстречу снежным потокам и обломкам скал. Еще до начала грозы, задрав вверх голову, он, как ему показалось, увидел темнеющий на охристом склоне горы вход в пещеру. Он тогда отдыхал на одном из витков серпантина, опоясывавшего гору.
      Он смог, он добежал, когда силы уже оставляли его, достиг пещеры одновременно с лавиной. Она кинулась за ним внутрь и лизнула ему пятки мерзким грязным языком, но не вошла в пещеру, а покатилась по склону вниз, сметая все на своем пути. Что-то толкнуло его в спину, и он упал на каменистый пол. Лавина забросала низкий сводчатый вход в пещеру снегом, перемешанным с грязью и камнями. Дневной свет померк.
 
      Шум дождя снаружи. Это было первое, что он услышал, а еще чье-то прерывистое дыхание рядом. Он был не один в пещере. Кто-то находившийся рядом коснулся легкими пальцами его лба. Андерсен открыл глаза. Вход в пещеру был расчищен, он опять видел небо, затянутое тучами, и он был жив. Рядом с ним сидела Алиса. Она протянула руку, чтобы погладить его волосы, но он уклонился.
      - Как ты очутилась здесь, Алиса?
      - Когда Стенли выгнал тебя, я пошла за тобой. Старик пришел в ярость, когда догадался, что я бросаю его. Он пытался удержать меня силой, но я не слабее его. Я захватила с собой твой пистолет.
      - Напрасно ты старалась. Он мне не нужен. На нем табу. Меня могут за это наказать боги.
      - Не говори так, Кейв. Не превращайся в неандертальца.
      - Что? - Он приподнялся на локте, вглядываясь ей в глаза. - Что ты имеешь в виду?
      - Ты и сам знаешь.
      - Я ни черта не понимаю. Ты можешь объяснить по-человечески? Что это за истории, в которые я вечно попадаю? Эта пещера, например. Как я в ней оказался?
      - Ну конечно, я расскажу. Ты только не волнуйся, а то дрожишь как в лихорадке. - Она с силой сжала его запястье своими ледяными пальцами. - Я шла за тобой следом и видела, как ты избавился от часов, а потом кинулся бежать вверх по дороге с дикими воплями, как будто за тобой гнались собаки. Я бежала сзади и догнала у входа в пещеру. Ты упал и потерял сознание.
      - И ты не слышала никакого шума, не видела снежной лавины? Вообще не происходило ничего странного?
      - Нет.
      - В долину не сходило никаких лавин?
      - В это время года не сходят лавины. Снег в горах давно растаял. Бывают оползни, когда подолгу идут дожди. Тогда уровень воды в реке сильно повышается. Но затяжных дождей давно не было - сегодняшний не в счет. Вообще Нехри II очень спокойная планета, хотя и сырая. Тут не бывает серьезных стихийных бедствий и катастроф.
      - Несчастная моя голова… Я мог бы поклясться, что удирал от настоящей лавины… Она двигалась с огромной скоростью по склону горы, сверкая льдом и гремя камнями. Я боялся, что не успею добежать. До сих пор в ушах стоит этот жуткий грохот.
      В глазах у Алисы блеснули слезы.
      - Ах, Кейв, ты в опасности. Ты должен вернуться на Землю как можно скорей. Твое подсознание пытается превратить тебя в неандертальца. Неужели ты хочешь превратиться в обезьяну?
      Андерсен встал. Хорошо, что он поднимался медленно, а то непременно разбил бы себе голову о низкий каменный свод. Ему пришлось согнуть колени и спину, чтобы не задеть макушкой камень, нависший над головой. Он прислушался. Дождь не прекратился, а забарабанил еще сильней.
      - Что же мне делать, Алиса? Мой собственный мозг не хочет мне подчиняться. Как это могло случиться?
      - Очень просто. Не понимаю, почему это тебя удивляет. А разве когда-нибудь человек властен был над своим мозгом? Даже когда мы спим, отключаются только наружные слои, а в глубине мозга идет работа - там нет ни дня, ни ночи.
      - А при чем тут моя бедная голова?
      Она тоже встала с каменного пола, опять приблизив к нему свое лицо. Ее волосы, глаза, губы были рядом. Он слышал ее дыхание, слышал, как стучит где-то близко ее сердце.
      - Не будь так нетерпелив. Я попробую объяснить. Но начать придется издалека. Неандертальцы жили в Европе около восьмидесяти тысяч лет тому назад. Это были кроткие создания, близкие к природе, о которой им не нужно было знать ничего, кроме самых простых и необходимых вещей. Потом появились кроманьонцы - «вороны» - это были предшественники современных людей. Они были очень воинственны, часто нападали на неандертальцев и побеждали их во всех столкновениях. Как бы ни было сильно животное, человек всегда способен перехитрить его. Они перебили всех самцов, а самок взяли себе в жены. Таким образом, современный человек возник от смешанного брака кроманьонца - Вороны и неандертальца - Обезьяны. Такова в упрощенном виде суть теории доктора Арльбластера.
      Они опять опустились на сырой пол, не обращая внимания на капли влаги, просочившейся через пористый известняк горы. Отрываясь от свода, крупные капли падали вниз, орошая горячие лбы, попадая за воротники рубах. Одежда наполовину была уже мокрой.
      - Мне кажется, я начинаю что-то понимать, - сказал Андерсен.
      - Да, Кейв. В обратной исторической перспективе все видится гораздо отчетливей. Теория Арльбластера универсальна. Она объясняет не только исторические, но и биологические процессы. В нас течет плохо перемешанная кровь двух различных рас. В нашем мозгу разные слои, хранящие воспоминания о неандертальском и кроманьонском периодах, часто являются настоящими антагонистами. Самый глубокий - неандертальский слой - богатейший источник чувственных переживаний художников, музыкантов, поэтов. Нашу фантазию будит иррациональное. В то же время кроманьонцы - наши более близкие по времени предки - всегда твердо стояли на рациональной почве. Вся современная наука пошла от них. Андерсен шевельнулся, вытер мокрый лоб.
      - Я надеюсь, что эта теория права.
      - Тебе еще недостает доказательств? В голосе прозвучала горечь.
      - Важнейшее из них - череп, который Фрэнк откопал на побережье Франции. Ведь он был неандертальским, и однако ему было всего лишь несколько сотен лет. История иногда делает страшные петли.
      - Наконец-то ты понял. Современный неандерталец - это реальность. Он мог существовать и в средневековой Франции, и его можно встретить на улицах Нью-Йорка. Ты пройдешь мимо него и не обратишь на него внимания. Кстати, тебя Стенли тоже считает неандертальцем. Ты ведь писатель.
      - Не вспоминай о Стенли.
      - Неандерталец живет в каждом из нас, но он задавлен. Современная цивилизация объявила ему войну. И только на Нехри II он по-настоящему свободен.
      - Теперь я вижу, что Арльбластер оставил Землю не потому, что признал свое поражение, а в поисках новых доказательств своей правоты. Интересно применить его теорию на практике. Можно определить, какая доля неандертальца заложена в том или ином человеке. Мне кажется, я с легкостью мог бы сделать это в отношении любого из моих знакомых.
      - Это не так уж трудно, - улыбнулась она. - А вот найти способ высвобождения нашего иррационального «я» гораздо труднее. Этому и посвятил Арльбластер свою жизнь. Ясно было, что, опасаясь конкуренции, Земля не позволит Нехри II стать высокоцивилизованной планетой, и это давало возможность стать ближе к природе. Но местные условия подходят гораздо лучше Обезьянам, чем Воронам.
      - И поэтому здесь все превращаются в неандертальцев?
      - Нет, не все. Не стал Обезьяной Стенли. И у Свиттенхама, который основал колонию, тоже Н-фактор оказался очень низким. Он не смог приспособиться.
      - Что случилось со Свиттенхамом?
      - Он погиб. Все чистопородные Вороны, кроме Стенли, погибли - одни раньше, другие позже. Поначалу было много конфликтов между разными группировками, а потом они разошлись в разные стороны. Но из Ворон уцелел только Мендерстон - он дьявольски вынослив.
      - А те два патрульных корабля, которые послало Мировое Правительство?
      - На одном из них сюда попала я. Семьдесят пять процентов экипажа имели достаточно высокий Н-фактор. Они стали соратниками Арльбластера. Остальные отдали Богу душу. Меня приютил Стенли, увы, я - Ворона. Стенли спас меня. Он подарил мне жизнь, если это можно назвать жизнью.
      - Что же будет со мной? Если я правильно понял, мои кошмары и мои страхи, иллюзорные и достоверные - для меня это все каждый раз происходит как бы наяву, - связаны с реальными предметами… часами, пистолетом, моделью железной дороги - то есть всем тем, что породила цивилизация и что явилось предметами ее гордости… Технические игрушки, отдаляющие нас от природы… современный человек даже представить себе не может, что сумел бы обойтись без них… Все это изобрели и изготовили Вороны, и неандертальская часть моего мозга борется с этим… Но я твердо знаю, что хочу вернуться на Землю, и ни за что не соглашусь стать Обезьяной. Так кто же я?
      - С тобой все не так просто. Ты - очень редкий экземпляр. И то и другое одновременно. Потому и идет в тебе такая борьба. Пока ни одна из сторон не может взять верх, но все может измениться в любую минуту… Многое зависит от тебя самого… От твоего выбора.
      Он изумленно посмотрел на нее.
      - Я люблю Землю. Я ничего не имею против цивилизованной жизни. Назад к обезьянам? Увольте. Я вовсе не хочу стать вонючей, низколобой гориллой. Меня вполне устраивает мой нынешний облик. Так получается, что я Ворона. И ни о каком выборе не может быть и речи.
      - «Вонючий», «низколобый» - это унизительные эпитеты, ярлыки, которые на них наклеили Вороны. Сами неандертальцы категорически с этим не согласны. Не существует объективного взгляда со стороны. Каждый прав по-своему.
      - Как ты можешь так говорить, Алиса? Всем понятно, что это низшая раса.
      - Мы привыкли так думать. Но они владеют магией, общаются напрямую с высшими силами.
      - Что это им дает? Поле битвы неизменно остается за Воронами, и у несчастных Обезьян нет никаких шансов.
      - Им всегда тяжело приходилось. Попробуй-ка увернись от стрелы, выпущенной кроманьонцем, или от пули, когда в тебя целится современный цивилизованный дикарь. Но у них есть свои способы защиты. С помощью магических формул они могут стать невидимыми или перевоплотиться в какое-нибудь животное.
      - Например, в шерстистого носорога?
      - Да.
      - Чтобы выманить меня из машины, страшного изобретения Ворон?.. Возможно ли это? Я отказываюсь верить этому, Алиса! - Он стиснул голову руками, посмотрел тоскливо на выход из пещеры, по-прежнему затянутый серой сеткой дождя, и снова погрузился в широко раскрытые глаза Алисы, в которых он надеялся найти правдивые ответ на мучительные вопросы. - Зачем ты пытаешься убедить меня, что Обезьяны не только не ниже, а в духовном плане стоят даже на ступеньку выше, чем Вороны? Ты ведь сама Ворона.
      Она выдержала его пристальный вопрошающий взгляд и не отвела глаз.
      - Дорогой мой. Разве ты не понял еще? Я должна знать, кто ты. Друг или враг. Я помогаю тебе разобраться в себе самом. Кончится дождь, и пути наши, возможно, разойдутся. Ты отправишься к Фрэнку Арльбластеру, а я? Что будет со мной? Одно я знаю твердо, что к Мендерстону я больше не вернусь. Но если… если ты отправишься обратно на Землю, я бы хотела улететь с тобой.
      Он молчал, собираясь с мыслями. Затем заговорил, медленно подбирая слова, словно выуживая их из тайников своего мозга.
      - Знаешь, Земля все-таки чертовски симпатичная планета, хотя она и потеряла давно ту первозданную красоту, которая сохранилась пока на Нехри II. Конечно, цивилизация испортила нашу добрую старую Землю. В состязании с машинами, придуманном человеком, проиграл человек. Индивидуум не принадлежит больше самому себе - его жизнь подчинена коллективному разуму. В этом Мендерстон, конечно, прав. Но борьба не окончена. - Он сделал паузу, которая, как показалось Алисе, длилась целую вечность. - Я возвращаюсь. Мы полетим вместе. Я не могу оставить тебя здесь.
      Она кинулась к нему и стала покрывать поцелуями его руки и лицо.
      - Я могу быть по-настоящему любящей женщиной, - горячо шептала она. - Нас никто не сможет разлучить.
      Какой-то шум, перекрывающий барабанную дробь дождя, послышался у входа. Она услышала первой и обернулась. Андерсен тоже повернул голову.
      Низко приседая на широко расставленных, как у обезьяны, ногах в пещеру вошел Фрэнк Арльбластер. Мокрая борода, похожая на мочалку, скрученную из красномедной проволоки, была сильно всклокочена. Одной рукой он приглаживал редкие волосы, закрывающие низкий, покатый лоб, а другую руку поднял вверх.
      - Подойди ко мне, сын Земли. Обними меня. Мы с тобой братья. Мы одной крови. С нами всемогущий Бог…
      Фигура в длинном плаще закрыла выход из пещеры, и сразу стало темно. Алиса подняла пистолет и нажала на курок. Шум выстрела был оглушающим. Арльбластер схватился за грудь и упал лицом вниз на влажные, холодные камни.
      Андерсен подскочил к Алисе и выбил пистолет у нее из руки:
      - Ты убила его… Ты убила его… Этого не нужно было делать… Господи…
      Алиса ударила его по щеке:
      - Ты - Ворона. Он твой враг. Он - Обезьяна. Он бы убил меня… - Она судорожно глотнула воздух. - А теперь нам нужно побыстрей убираться отсюда, пока здесь не появились его люди.
      - Я не могу… У меня нет сил…
      Он попытался нагнуться, чтобы поднять свой пистолет, но у него ничего не вышло.
      - Кейв, я буду помогать тебе. Я жалею, что так вышло.
      - Умоляю тебя, не говори мне сейчас ничего. Пойдем отсюда.
      Он прошел мимо распростертого на земле тела и вышел из пещеры наружу под моросящий дождь. Она последовала за ним. Они стали спускаться по скользкому склону и увидели невдалеке группу неандертальцев, которые, по всей видимости, догадались уже о смерти своего вождя, но не могли пока решиться на какие-то активные действия. Постепенно их становилось все больше. Несколько человек, отделившись от группы, двинулись к Алисе и Андерсену.
      - Бежим, - закричала Алиса. - Вниз, к реке. Нужно переплыть ее, и мы спасены.
      Они кувыркались по крутому склону и, добравшие! до заросшего камышами берега, кинулись в воду, не сни мая одежды. Неандертальцы почти догнали их, но водная преграда остановила их, вероятно, никто из них не умел плавать. Коснувшись коленями дна, Андерсен встал и помог Алисе выйти из воды. Она опустилась на траву, тяжело дыша.
      - Да, ушли годы… Видел бы ты меня, когда я была помоложе. За мной тогда никто не мог угнаться. Прыгала, как горная коза, плавала, как щука. Поздновато мы с тобой встретились… сбросить бы мне годков десять… Мы спасены, Кейв. Ничто, даже лесной пожар, не заставит этих обезьян пуститься вплавь. Но надо быть настороже. Стенли с его ружьем не менее опасен, чем обезьяны. Бедный старый Стенли. Помаши мне на прощание ручкой, когда увидишь взлетающую ракету.
      Андерсен продолжал угрюмо молчать. Он догадывался, что его просто используют в своих целях. И его, конечно, опечалила смерть Арльбластера.
      Дождь перестал, что было не так уж важно. Промокшая во время заплыва через реку одежда неприятно липла к телу, а вдобавок их хлестали мокрые кусты, тсогда они обходили городок стороной. Наконец они вышли на дорогу, которая должна была привести их к кораблю Андерсена.
      Алиса немного отстала, и Андерсен остановился, поджидая ее.
      - Послушай, Алиса, - сказал он, когда она поравнялась с ним. - Я думаю, что тебе нужно остаться здесь. Вернешься к Мендерстону. Он не сможет долго злиться на тебя.
      - Да уж, это не тот человек, который сможет долго обходиться без женщины.
      - На Земле тебя ждет совсем другая жизнь. Там давно научились обходиться без женской ласки.
      Ему самому было неприятно, что он так грубо разговаривает с ней. Но у него не было другого выхода. Ему хотелось как можно скорей остаться одному, чтобы разобраться в хаосе мыслей и чувств, переполнявших его.
      Алиса с потерянным видом шла рядом. В просветах между деревьями возник черный силуэт космического корабля. Увидев его, она не смогла сдержать слез.
      - На Земле ты должна будешь работать. Вся твоя жизнь будет расписана по минутам, а роботы будут контролировать каждый твой шаг.
      - Я выйду замуж. Я не такая уж старая. Кое-кто находит меня довольно привлекательной.
      - Замуж?! Не городи чепухи. Все браки строго регламентированы. Ты должна будешь пройти кучу тестов и различных обследований. В наше время - это безнадежная затея.
      Он готов был возненавидеть ее. Он вспомнил Арльбластера, который корчился на земле в предсмертных судорогах. Сжав маленькие крепкие кулачки, Алиса наступала на него. Он оттолкнул ее, ударив по плечу. Она в страхе отступила.
      - О Кейв, - сказала она, - ты…
      Ее голос дрожал, на лицо набежала тень. Она пятилась, не сводя с него испуганных глаз, а потом кинулась бежать в сторону городка.
      Андерсен дождался, когда ее маленькая фигурка исчезнет за поворотом, и вздохнул с облегчением. Наконец-то он свободен! Один. Сам «о себе. Не хватало ему еще взять ее в жены - эту старую Ворону. Она почему-то решила, что может составить его счастье.
      Увязая по щиколотки в раскисшей после дождя глине, Андерсен добрался до своего корабля. Он похлопал рукой по его округлому боку. На темной отполированной поверхности металлического корпуса он увидел свое отражение и не узнал себя.
      - Это не я, - сказал он. - Это какой-то насупленный Ворон сидит в железной клетке, но он не дождется меня.
      Его больше не грела мысль о том, что в любой момент он может покинуть эту планету. А корабль не казался могучим красавцем. Груда бездушного металла - и ничего больше.
      Скинув с себя липкую тесную одежду и башмаки, он окунулся в мягкие листья, ласкающие кожу, в высокие травы, льнущие к ступням ног, в душистые ароматы растений и пряный запах земли, по которой он ступал босыми ногами. Тени и свет скользили по его лицу, доставляя острое чувственное наслаждение, как будто его кожи касались нежные пальцы любящего существа. Не было больше никакой внутренней борьбы - равновесие и гармония в мыслях и чувствах привели его в какой-то исступленный восторг. Это была победа его нового «я», подчинившего себе все остальные маленькие «я» - злые и ненужные. И он растворился в новом Эдеме.
      Гордый собой автор лежал все в той же позе на полу тесной камеры, и, когда он шевелился, его железные доспехи, изготовленные из консервных банок, позванивали. Десятый Координатор и Главный Наблюдатель закончили чтение повести, и в воздухе повисла напряженная тишина, хотя между собой машины, возможно, и вели диалог, общаясь с помощью высокочастотной связи, - Андерсен об этом мог только догадываться.
      Писателю надоело валяться на полу безо всякого дела, и он сел, скрестив ноги. И его угнетала неопределенность: раз уж его поймали, то пусть побыстрей решают его дальнейшую судьбу.
      - Может, вы меня отпустите? - спросил он, сам не веря в то, что это возможно. - Ничего, кстати, не имею против того, чтобы снова отправиться в зоопарк. Ну по крайней мере переведите меня в камеру, где я мог бы разогнуться.
      - Мне необходимо кое-что выяснить, - спокойно произнес Главный Координатор. - Написанное тобой - правда или вымысел?
      - Это беллетристика. Талантливо это сделано или нет, но у каждого жанра свои законы.
      - Отдельные моменты, безусловно, правдивы. Например, ты сам. Такой человек, как Фрэнк Арльбластер, - вполне реальное лицо. То же самое относится и к Стенли Мендерстону. Но кое в чем ты погрешил против истины. На самом деле ты не остался на Нехри II, а вернулся на Землю.
      - Мой вам совет - выкиньте из ваших мозгов всю эту хреновину. К вам это не имеет никакого отношения. Да и ко мне тоже. Я не пишу больше прозы - только стихи.
      - Мы ничего не поняли из твоих объяснений. Ты не ответил на мой вопрос.
      - О Боже! Как я могу объяснить?! Я написал эту повестушку, когда возвращался на Землю с Нехри II. Нужно же было как-то убить время. Я вернулся не на ту Землю, которую оставлял. После Атомной Недели от цивилизации остались какие-то разрозненные осколки… Кому теперь нужна моя повесть?
      - Что касается Атомной Недели, то тут нам все понятно. Недостает ясности в вопросе о твоей книге. Мы слушаем.
      Андерсен тяжело вздохнул:
      - Я преступник, Координатор, я знаю. Я совершил побег из зоопарка. Отправьте меня обратно, разрешите мне жить, как и прежде, с моей женой. Я обещаю вам, что побегов больше не будет. Приходите ко мне в гости, и я с удовольствием за чашкой кофе поболтаю с вами о литературе.
      - Принято, - сказал Координатор.
      Его превосходному английскому мог бы позавидовать выпускник Кембриджа.
      Это было не самое плохое место на планете, и условия жизни здесь нельзя было назвать невыносимыми. Занимавший обширную территорию зоопарк был застроен современными домами с благоустроенными - по нынешним меркам - квартирами. Здесь жило около двадцати тысяч человек, уцелевших после Атомной Недели. Границы этого своеобразного гетто зорко охранялись роботами, а люди бережно сохраняли животных, собранных отовсюду. Для экзотических животных были выстроены вольеры, аквариумы, террариумами. Но миролюбиво настроенным зверям не возбранялось жить, где им нравилось. Нередко можно было встретить льва, свободно разгуливающего по улицам, или бегемота, купающегося в бассейне вместе с людьми. Общая беда всех сдружила, для многих забота о братьях меньших стала едва ли не самой главной. Рядом с домами появились загоны для скота, свинарники, птичники. Поначалу могла показаться дикой такая картинка - современный горожанин гонит по улице стадо овец или свиней, но к этому быстро привыкли. Кое-кто даже обнаружил с удивлением, что свежезажаренный кусок свинины ничуть не уступает по вкусу синтетической сосиске.
      Кейв Андерсен сидел на балконе со своей женой Шейлой и, попивая эрзац-кофе, с удовольствием разглядывал принадлежавших ему свиней - он сделал для них загон прямо под окнами своей квартиры.
      - Они как-то странно себя вели, - рассказывала Шейла, - я имею в виду роботов. Когда ты исчез, заявились три карлика и все обшмонали. Единственной вещью в нашей квартире, к которой они проявили интерес, была твоя книга. По-моему, они даже сняли копию.
      - Она валялась в чемодане под кроватью. Я засунул ее туда и выкинул из головы, но они мне напомнили. Ну что ж, литературная слава - это не последнее, к чему стремится писатель.
      - Вряд ли их может интересовать эта сторона дела. Но что тогда?
      Он задумчиво посмотрел на нее. Он все еще недостаточно хорошо ее знал, хотя был уверен, что любит ее. В том невообразимом хаосе, в который он с головой окунулся после возвращения с Нехри II, можно было без особого риска сделать предложение любой приглянувшейся девушке - они были легко доступны, как это бывает во время и после войн. И потом их было больше, чем мужчин. Он не слишком долго приглядывался и раздумывал, но ему повезло в его выборе. Возможно, на чей-то придирчивый взгляд, Шейла не была красоткой, но она была чертовски хороша в постели, отнюдь не глупа, и, похоже, с ней можно было откровенно говорить обо всем, что его волновало.
      - До тебя когда-нибудь дойдет истинный смысл того, что произошло, Шейла? Появилось не просто новое поколение мыслящих машин - возникла новая раса, превосходящая нас во всех отношениях. Их умственные способности превосходят любой из самых изобретательных человеческих умов. Мне стало известно, что они стоят на пороге новой цивилизации. Мы даже не в состоянии пока оценить все значение сделанного ими ошеломляющего открытия, которое может в корне изменить не только жизнь машин, но и нашу. Они легко приспосабливаются к любым жизненным условиям, не подвержены болезням, их практически невозможно уничтожить. И даже маленький рост и вес являются важными преимуществами. Шейла, я торчу от них.
      - Но есть одна вещь, которую они не могут пока понять. Она ставит в тупик самые умные существа. Это твоя повесть.
      Она засмеялась так заразительно, что он не мог не присоединиться к ней.
      - Это ты верно подметила, Шейла. Есть нечто, чего они лишены начисто. Это воображение. Координатор, в мозгу которого столько знаний, сколько не уместится в башках всех обитателей зоопарка, нуждается в моем воображении.
      - Не совсем так, мистер Андерсен.
      Писатель вскочил, чашка дрогнула у него в руке - кофе пролился на брюки. Шейла вскрикнула.
      Мыслящая машина, похожая на дорогую картину в золоченой раме, как ни в чем не бывало устроилась на узком ограждении балкона.
      Взбешенный Андерсен запустил в робота чашкой, которая ударилась о переднюю плоскость машины и разлетелась на мелкие кусочки. Машина и бровью не повела, надо полагать, из-за отсутствия таковых.
      - Мы обладаем мощным воображением. Но нам хотелось бы побеседовать с вами не только об этом важнейшем побудителе творчества, но и о других вещах. О фоне, подтексте, логике сюжета, о спорах, которые вели герои и, наконец, о том, ради чего это все было написано.
      Андерсен взял руку Шейлы и крепко сжал ее.
      - Итак. Начнем с того, на чем мы остановились в прошлый раз. Почему вы написали, что остались на Нехри II, когда на самом деле вы вернулись?
      - Пожалуй, будет лучше для нас всех, если ты не станешь увиливать от ответов на прямо поставленные вопросы, Кейв, - пристально глядя ему в глаза, сказала Шейла.
      Он пожал плечами - он был сильно раздосадован всеобщим непониманием.
      - Не понимаю, чего вы от меня хотите. Это всего лишь литературное произведение - ни больше ни меньше. Мне показалось, что будет правильней оставить Андерсена на Нехри. Мне казалось, что в душе он неандерталец. Я вообще нагородил там много разной чепухи.
      - Не понимаю, почему вы так пренебрежительно отзываетесь о своей работе. Никто ведь не заставлял вас городить чепуху. Вы сами все это придумали, - удивленно сказал Координатор.
      Теперь он устроился на столе рядом с кофейником. Андерсен вздохнул устало:
      - Я был гораздо моложе тогда. Я ввел в свою повесть Обезьян и Ворон, потому что мне хотелось как-то поярче обрисовать ситуацию. Не так-то это просто понять, а затем объяснить другим, почему погибла колония яйцеголовых на Нехри. Мне казалось, что корни той вражды, которая привела к расколу и к гибели, находятся в нас самих, в нашем прошлом, в нашем подсознании. Вот я и придумал теорию о кроманьонцах и неандертальцах. Я тогда и представить даже себе не мог, что придуманную мной модель в самом ближайшем будущем можно будет соотнести с той реальностью, в которой мы все оказались на Земле после Атомной Недели.
      Погруженный в свои мысли Андерсен уставился на робота. Не видя ни его, ни собственной жены, словно он уплыл от них далеко-далеко, в глубь веков. Он протянул руку и, ухватившись за раму, приподнял робота над столом - он был теплый и немного вибрировал. Координатор не предпринял ничего, чтобы остановить человека. Андерсен с минуту изумленно разглядывал машину, как будто он впервые увидел странный предмет, и осторожно опустил робота на стол, стараясь не задеть кофейных чашек.
      - Так вы считаете, что придуманная вами модель подходит для Земли? - спросил робот.
      Андерсен вернулся к реальности.
      - Почему я должен помогать вам? У вас есть воображение. Выводы вы можете сделать сами. К тому же вы наверняка считаете меня представителем низшей расы. Вы ведь определили меня в зоопарк и справедливо считаете близким родственником обезьяны.
      - Тут вы не правы. Мы отдаем вам должное как нашим предшественникам.
      - Это не меняет сути дела. Мы тоже считали животных своими предшественниками, но никогда не ставили на одну ступеньку с собой. Большинство видов было истреблено, а уцелевшие экземпляры отлавливались и переправлялись в зоопарки. Ладно уж… так и быть. Познакомлю вас с моей последней теорией.
      - Это опять будет художественный вымысел, не подкрепленный никакими научными данными?
      - Начальник. Я всегда отталкиваюсь от фактов, а насколько научна моя теория - это вам решать. Излагаю очень коротко самую суть. Всем известно, что в мозгу человека есть более древние слои - подкорка, а также кора, которая наросла позже.