Грэн стоял сразу у входа, прижавшись к стене. Она поняла, что пробежала мимо него только тогда, когда, обернувшись, увидела, что он отделяется от стены.

Взглянув на него, Яттмур в ужасе закричала.

Ставший черным морэл весь покрылся отвратительными прыщами. Он опустился и теперь уже полностью закрывал лицо Грэна. Сверкнув глазами, Грэн бросился на Яттмур.

Она упала на колени — единственное, что ей оставалось, чтобы увернуться от него: настолько сильно поразил её вид мерзкого нароста.

— О, Грэи! — выдохнула она.

Он наклонился и схватил её за волосы. Боль сразу же привела её в чувство. И хотя она дрожала, как лист на ветру, смогла взять себя в руки.

— Грэн, морэл убивает тебя, — прошептала она.

— Где ребёнок? — спросил он глухим и совершенно чужим голосом. В нем появилось какое-то знакомое дребезжание, отчего женщине стало ещё страшнее.

— Что ты сделала с ребёнком, Яттмур?

Осипшим от ужаса голосом она сказала:

— Я не узнаю тебя, Грэн. Что происходит? Я знаю, что я не ненавижу тебя — скажи мне, что происходит, чтобы я могла понять.

— Почему ты не принесла ребёнка?

— Ты больше не Грэн. Теперь ты морэл, не так ли? Ты даже говоришь его голосом.

— Яттмур, мне нужен ребёнок.

С трудом поднявшись на ноги, ведь он по-прежнему держал её за волосы, она сказала, стараясь говорить как можно более ровным голосом.

— Скажи мне, Грэн, зачем тебе Ларэн?

— Ребёнок мой, и он нужен мне. Где ты оставила его?

Она показала в темноту пещеры.

— Не будь идиотом, Грэн. Он лежит за тобой, в конце пещеры, и крепко спит.

Как только он оглянулся, как только Яттмур почувствовала, что он отвлёкся, она рванулась, проскочила у него под рукой и, крича от страха, выбежала из пещеры.

В лицо, возвращая её в реальный мир, ударил дождь. С того места, где она стояла, не было видно странной группы, которую меховые называли “Тот, которого несут”; их закрывал склок, но зато хорошо просматривались сами горцы. Они стояли у своих саней, не шевелясь. Все смотрели на неё, привлечённые её криками.

Она побежала к ним, радуясь возможности, несмотря на их неординарность, быть с ними. И только потом она посмотрела назад,

Грэн преследовал её некоторое расстояние, затем остановился. Постояв какое-то время в нерешительности, он вернулся в свою пещеру. Горцы зашептались, по всей вероятности, напуганные увиденным. Воспользовавшись этим, Яттмур сказала, показывая на пещеру Грэна:

— Если вы не будете меня слушаться, этот страшный человек с ужасным черным лицом придёт и всех вас съест. А теперь дайте этим людям подойти, и не причиняйте им вреда, если они первые не начнут.

— Тот, которого несут — нехорошо! — дружно закричали они.

— Делайте, что я говорю, или чёрное лицо съест вас всех, — вместе с ушами и мехом!

Три медленно двигающихся фигуры подошли ближе. Судя по очертаниям, две из них были людьми, хотя и очень худыми, но ничего больше из-за слабого света рассмотреть не представлялось возможным. Фигура, которая более других заинтересовала Яттмур, двигалась позади первых двух. Она шла на двух ногах, но всё равно казалась выше остальных, может быть, из-за своей огромной головы. Временами чудилось, что под одной головой имеется другая, что у существа есть хвост, и что оно идёт, сцепив руки на затылке. Отскакивающие от существа капли дождя образовали вокруг его фигуры тускло мерцающий ореол.

Как бы почувствовав нетерпение Яттмур, трио остановилось. Она звала их подойти поближе, но они не обращали внимания. Они стояли неподвижно на склоне холма под проливным дождём. Постепенно одна из человеческих фигур начала менять свои очертания, стала прозрачной и — исчезла!

Тамми и горцы, напуганные угрозами Яттмур, замолчали. Когда фигура исчезла, они зашептались, хотя горды не выразили особого удивления.

— Что происходит? — спросила Яттмур одного из тамми.

— Странные вещи! Сквозь дождь пришли два духа и мрачный — Тот, которого несут. А третий дух несёт ношу, принадлежащую Тому, которого несут. Поэтому меховые боги плачут и очень боятся!

Сказанное показалось Яттмур бессмыслицей. И, рассердившись на тамми, она сказала:

— Пусть горцы замолчат и отправляются назад в пещеру. Я сама встречу пришельцев.

— Боги не станут делать то, что говоришь им ты, — ты, у которой нет хвоста.

Яттмур пропустила их слова мимо ушей.

Она пошла вперёд, вытянув руки и раскрыв ладони, тем самым давая понять, что у неё нет плохих намерений. И хотя гром все ещё раскалывал небо, дождь начал стихать и постепенно прекратился. Впереди два существа были уже более различимы — и вдруг их опять стало трое. Уплотнение в воздухе материализовалось и превратилось в человека, который смотрел на Яттмур так же пристально, как и два его товарища. Удивлённая подобными превращениями, Яттмур остановилась. И в это время грузная фигура двинулась вперёд. Отделившись от остальных, она заговорила.

— Существа вечно зелёной вселенной! Содал Ие — Тот, которого несут, пришёл к вам с Истиной. Я вижу, что вы готовы услышать её!

Её голос был глубоким и громким. Две человеческие фигуры вышли из тени. Яттмур увидела, что это действительно люди — две женщины, находящиеся на очень низкой ступени развития. Они были совершенно голыми. Тела их покрывала причудливая татуировка, а на лицах лежала печать непроходимой глупости.

Чувствуя, что нужно что-то ответить, Яттмур поклонилась и сказала:

— Если вы пришли с миром, — добро пожаловать на нашу гору.

Грузная фигура издала рёв, в котором слышались нечеловеческая радость и отвращение.

— Эта гора не принадлежит вам! Вы принадлежите этой горе, этому Большому Склону, этой куче грязи и камней. Земля не принадлежит вам. Вы все вышли из земли!

— Ты не совсем правильно понял меня, — раздражённо сказала Яттмур. — Кто ты?

— Все, что угодно, можно понять неправильно, — последовал ответ.

Но Яттмур уже не слушала; рёв незнакомца вызвал оживлённое движение у неё за спиной. Она оглянулась и увидела, что меховые приготовились уходить; толкая друг друга и ругаясь, они разворачивали сани.

— Возьмите нас с собой или разрешите нам бежать рядом с вашей скользящей лодкой! — кричали тамми, бегая вокруг них, падая в грязь и валяясь перед своими свирепыми богами. — Пожалуйста, убейте нас, подарите нам сладкую смерть, — только не оставляйте нас на этом Большом Склоне! Заберите нас вместе с этой женщиной и Тем, которого несут. Заберите нас, о безжалостные боги!

— Нет! Нет! Нет! Уходите, уходите отсюда! Сейчас мы уходим. Когда все стихнет, мы вернёмся за вами, — отвечали им горцы.

Все что-то делали. И в следующее мгновение, несмотря на хаос и неопределённость, горцы ушли. Одни из них толкали, другие — тянули сани; они быстро уходили во мрак долины.

Проклиная свою судьбу, брошенные тамми поплелись обратно в пещеру, пряча глаза от пришельцев. Как только горцы пропали из виду, Яттмур услышала крик малыша. Забыв обо всём на свете, женщина бросилась в пещеру, взяла его на руки и стала качать его до тех пор, пока он не забулькал от удовольствия. С ребёнком на руках Яттмур вышла из пещеры, чтобы продолжить разговор. Как только она появилась, Содал Ие начал говорить.

— Эти зубастые, меховые существа убежали от меня. Безмозглые идиоты — и больше ничего! Животные, у которых пусто в головах. И хотя сейчас они меня не слушают, наступит время, и им придётся прислушаться к моим словам. Их и им подобных сметёт первыми.

Существо продолжало говорить. А удивление Яттмур по мэре того, как она внимательно рассматривала его, росло. Она не могла понять — что или кто перед ней: огромная, абсолютно непропорциональная по отношению к телу, похожая на рыбью, голова, с широкой нижней губой, которая свисала, почти полностью закрывая неразвитую нижнюю челюсть. Ноги, хоть и кривые, внешне напоминали человеческие; сцепленные на затылке руки не двигались, а на груди был волосатый, похожий на голову, нарост, Время от времени в поле её зрения попадал большой хвост.

Две разрисованные женщины стояли у него по бокам, глядя перед собой с отсутствующим выражением.

Грузная фигура прервала свою речь и посмотрела вверх на густые облака, закрывающие солнце,

— Я сяду, — сказал он. — Посадите меня на камень, женщины. Скоро небо прояснится, и мы увидим то, что увидим.

Приказ адресовался не Яттмур, и не тамми, которое стояли у входа в пещеру, а разрисованным женщинам. Яттмур смотрела, как существо медленно двинулось вперёд в окружении своей свиты.

Рядом лежало несколько камней. Возле одного из них — большого, с плоской верхней частью, странное трио остановилось. Женщины подняли верхнюю часть туловища своего повелителя и положили её на камень. А нижняя половина, совершенно отдельная, осталась стоять рядом!

При виде этого Яттмур вскрикнула, а тамми, завизжав от страха, бросились в пещеру. Массивное существо — Тот, которого несут, как его называли меховые, на самом деле представляло собой два разных существа. Большое рыбье тело, напоминающее дельфина (их Яттмур видела, когда они плыли по океану), нёс на себе сгорбленный старик.

— Тебя — двое! — воскликнула Яттмур.

— По правде сказать — нет! — отозвалось дельфиноподобное существо, лежащее на камне. — Я известен под именем Содал Ие — величайший из Содалов, Тех, которых несут. Пророк Ночных Гор, который несёт Истину. Ты разумна, женщина?

Разрисованные женщины стояли рядом с человеком, который нёс его. Они не делали ничего особенного, просто молча обмахивали его руками. Одна из них хмыкнула. Что касается мужчины, то, по всей видимости, он носил свою ношу уже в течение многих лет. И хотя сейчас спина и плечи его отдыхали от ноши, он по-прежнему стоял согнувшись, с поднятыми вверх и обхватывающими воздух над головой руками; глаза его упирались в землю. Неподвижный, лишь иногда он переступал е ноги на ногу.

— Я спросил, разумна ли ты, женщина? — сказало низким голосом существо, называвшее себя Содал Ие. — Говори, если ты можешь говорить!

Яттмур оторвала взгляд от необычного носильщика и, в свою очередь, спросила:

— Что тебе нужно здесь? Ты пришёл, чтобы помочь?

— Сказано женщиной-человеком.

— Твои женщины, кажется, говорят совсем мало.

— Они не люди! Они не умеют говорить, да будет тебе известно. Когда-нибудь до этого ты встречала племя Араблеров? Они делают татуировки. Ладно, почему ты просишь Содала Ие о помощи? Я пророк, а не слуга. У тебя беда?

— Страшная беда! Мой мужчина…

Содал Ие взмахнул плавником:

— Хватит. Сейчас не отвлекай меня своими рассказами. У меня есть более важные дела, такие, например, как наблюдение за могущественным небом, в котором, словно маленькое семя, плавает эта Земля. Кроме того, Содал голоден. Накорми меня, и я помогу тебе, чем смогу. Мой мозг — самый могущественный на этой планете.

Не обращая внимания на его хвастливые слова, Яттмур сказала, показывая на пёструю свиту, окружавшую Содала Ие.

— А как насчёт твоих товарищей? Разве они не голодны тоже?

— Ты, женщина, о них не беспокойся; они доедают то, что остаётся от Содала Ие.

— Я накормлю вас всех, если вы постараетесь помочь мне.

Она развернулась и пошла, не обращая внимания на новую речь, которую начал Содал. Яттмур чувствовала, что с этим существом — в отличие от меховых — можно договориться. Разумное и чванливое, существо, по-видимому, весьма уязвимо: стоит убить носильщика, и Содал будет абсолютно беспомощен; но сделает она это только в крайнем случае — Встреча с существом, с которым она могла бы разговаривать с позиции силы, была для неё, как живительная влага; но пока к Содалу она питала только добрые чувства.

Тамми всегда с нежностью относилась к Ларэну. Она отдала его им и увидела, что они сразу же принялись развлекать его; потом она пошла собрать чего-нибудь поесть для своих гостей.

В миску, сделанную из тыквы, она положила остатки лезэрфэзера и часть запасов тамми. Не забыла и тыкву, наполненную дождевой водой.

Выйдя из пещеры, она увидела, что Содал Ие по-прежнему возлежит на камне. Казалось, он купался в неярких солнечных лучах и, не отрываясь, смотрел на солнце. Яттмур поставила еду и тоже взглянула на небо.

Тучи разошлись. Над изорванной кромкой горизонта низко висело солнце. Теперь оно имело овальную форму.

И вдруг солнце выбросило огромное красно-белое крыло, такое же большое, как и тело, породившее его.

— Ох! У благословенного светила появилось крыло! Оно улетит от нас! — воскликнула Яттмур.

— Ты пока в безопасности, — объявил Содал Ие. — Я предвидел это. Не волнуйся. Ты принесла мне поесть, а сейчас это более важно. Когда я расскажу тебе о пламени, которое поглотит наш мир, ты все поймёшь, но вначале я должен поесть.

Но она не отрываясь смотрела на происходящее в небе, поражаясь необычайности увиденного. Центр урагана сместился из зоны сумерек туда, где властвовал могущественный баниан. Над лесом все небо затянули плотные багровые тучи; не переставая, сверкали молнии. И в центре всего этого висело овальное солнце.

Содал Ие позвал ещё раз, и Яттмур нехотя подвинула ему пищу.

И в этот момент одна из женщин стала исчезать. Поражённая, Яттмур едва не выронила тыкву. Какие-то мгновения от женщины оставалось лишь мутное пятно, татуировки — ничего не значащие линии, висящие в воздухе. Затем исчезли и они.

Какое-то время ничего не происходило. Но вот медленно стали проявляться татуировки, а за ними и сама женщина, нисколько не изменившаяся, с таким же глупым взглядом. Повернувшись к другой женщине, она махнула рукой. Та, в свою очередь, повернулась к Содалу и произнесла два или три непонятных слова.

— Хорошо! — воскликнул Содал Ие, шлёпая хвостом по камню. — Ты поступила мудро, что не отравила пищу, и теперь я её съем.

Женщина, которая объяснялась с Содалом, подошла, взяла тыкву с пищей и отнесла её своему господину. Она начала кормить его, засовывая руку с пищей прямо ему в рот. Он ел, громко чавкая, с явным удовольствием, прерываясь только, чтобы попить воды.

— Да кто вы все такие? Откуда вы пришли? Как вы исчезаете? — спросила Яттмур.

Жуя, Содал Ие ответил:

— Кое-что я могу тебе рассказать, а могу и не рассказывать. Да будет тебе известно, что только эта немая женщина может “исчезать”, как ты говоришь. Помолчи. Дай мне поесть.

Наконец, трапеза была окончена.

На дне тыквы остались крохи — пища для трех несчастных людей. Женщины забрали тыкву, отошли в сторону и накормили сгорбленного мужчину, который по-прежнему держал руки над головой.

— Теперь я готов выслушать твой рассказ, — объявил Содал Ие, — и сделать что-нибудь, чтобы тебе помочь, если, конечно, это возможно. Знай, что я — представитель самой мудрой расы на этой планете. Подобные мне населяют огромные моря и большую часть такого менее интересного жизненного пространства, как Земля. Я — пророк, Содал, обладающий высшими знаниями, но я снизойду до тебя и помогу, если сочту твой случай достаточно интересным.

— Гордость твоя — достойна восхищения, — сказала Яттмур.

— Ах, что такое гордость, когда гибнет Земля? Начинай своё повествование, женщина, если ты вообще собираешься рассказывать мне его.