- Тот, которого несут! А ты, женщина, молчи! Тебя это не касается! огрызнулись горцы. Один из них вскочил и сильно ударил ее в плечо головой, покрытой шлемом. В страхе она развернулась и побежала.
      Она не могла справиться с горцами, но, может быть, это сделают Грэн с морэлом. Скользя и спотыкаясь, она бежала обратно в свою пещеру, туда, где оставался Грэн. Достигнув входа, не раздумывая ни секунды, вбежала внутрь.
      Грэн стоял сразу у входа, прижавшись к стене. Она поняла, что пробежала мимо него только тогда, когда, обернувшись, увидела, что он отделяется от стены. Взглянув на него, Яттмур в ужасе закричала. Ставший черным морэл весь покрылся отвратительными прыщами. Он опустился и теперь уже полностью закрывал лицо Грэна. Сверкнув глазами, Грэн бросился на Яттмур.
      Она упала на колени - единственное, что ей оставалось, чтобы увернуться от него: настолько сильно поразил ее вид мерзкого нароста.
      - О, Грэн! - выдохнула она.
      Он наклонился и схватил ее за волосы. Боль сразу же привела ее в чувство. И хотя она дрожала, как лист на ветру, смогла взять себя в руки.
      - Грэн, морэл убивает тебя, - прошептала она.
      - Где ребенок? - спросил он глухим и совершенно чужим голосом. В нем появилось какое-то знакомое дребезжание, отчего женщине стало еще страшнее.
      - Что ты сделала с ребенком, Яттмур?
      Осипшим от ужаса голосом она сказала:
      - Я не узнаю тебя, Грэн. Что происходит? Я знаю, что я не ненавижу тебя - скажи мне, что происходит, чтобы я могла понять.
      - Почему ты не принесла ребенка?
      - Ты больше не Грэн. Теперь ты морэл, не так ли? Ты даже говоришь его голосом.
      - Яттмур, мне нужен ребенок.
      С трудом поднявшись на ноги, ведь он по-прежнему держал ее за волосы, она сказала, стараясь говорить как можно более ровным голосом.
      - Скажи мне, Грэн, зачем тебе Ларэн?
      - Ребенок мой, и он нужен мне. Где ты оставила его?
      Она показала в темноту пещеры.
      - Не будь идиотом, Грэн. Он лежит за тобой, в конце пещеры, и крепко спит.
      Как только он оглянулся, как только Яттмур почувствовала, что он отвлекся, она рванулась, проскочила у него под рукой и, крича от страха, выбежала из пещеры.
      В лицо, возвращая ее в реальный мир, ударил дождь. С того места, где она стояла, не было видно странной группы, которую меховые называли "Тот, которого несут"; их закрывал склон, но зато хорошо просматривались сами горцы. Они стояли у своих саней, не шевелясь. Все смотрели на нее, привлеченные ее криками.
      Она побежала к ним, радуясь возможности, несмотря на их неординарность, быть с ними. И только потом она посмотрела назад.
      Грэн преследовал ее некоторое расстояние, затем остановился. Постояв какое-то время в нерешительности, он вернулся в свою пещеру. Горцы зашептались, по всей вероятности, напуганные увиденным. Воспользовавшись этим, Яттмур сказала, показывая на пещеру Грэна:
      - Если вы не будете, меня слушаться, этот страшный человек с ужасным черным лицом придет и всех вас съест. А теперь дайте этим людям подойти, и не причиняйте им вреда, если они первые не начнут.
      - Тот, которого несут - нехорошо! - дружно закричали они.
      - Делайте, что я говорю, или черное лицо съест вас всех, - вместе с ушами и мехом!
      Три медленно двигающихся фигуры подошли ближе. Судя по очертаниям, две из них были людьми, хотя и очень худыми, но ничего больше из-за слабого света рассмотреть не представлялось возможным. Фигура, которая более других заинтересовала Яттмур, двигалась позади первых двух. Она шла на двух ногах, но все равно казалась выше остальных, может быть, из-за своей огромной головы. Временами чудилось, что под одной головой имеется другая, что у существа есть хвост, и что оно идет; сцепив руки на затылке. Отскакивающие от существа капли дождя образовали вокруг его фигуры тускло мерцающий ореол.
      Как бы почувствовав нетерпение Яттмур, трио остановилось. Она звала их подойти поближе, но они не обращали внимания. Они стояли неподвижно на склоне холма под проливным дождем. Постепенно одна из человеческих фигур начала менять свои очертания, стала прозрачной и - исчезла!
      Тамми и горцы, напуганные угрозами Яттмур, замолчали. Когда фигура исчезла, они зашептались, хотя горцы не выразили особого удивления.
      - Что происходит? - спросила Яттмур одного из тамми.
      - Странные вещи! Сквозь дождь пришли два духа и мрачный - Тот, которого несут. А третий дух несет ношу, принадлежащую Тому, которого несут. Поэтому меховые боги плачут и очень боятся!
      Сказанное показалось Яттмур бессмыслицей. И, рассердившись на тамми, она сказала:
      - Пусть горцы замолчат и отправляются назад в пещеру. Я сама встречу пришельцев.
      - Боги не станут делать то, что говоришь им ты, - ты, у которой нет хвоста.
      Яттмур пропустила их слова мимо ушей.
      Она пошла вперед, вытянув руки и раскрыв ладони, тем самым давая понять, что у нее нет плохих намерений. И хотя гром все еще раскалывал небо, дождь начал стихать и постепенно прекратился. Впереди два существа были уже более различимы - и вдруг их опять стало трое. Уплотнение в воздухе материализовалось и превратилось в человека, который смотрел на Яттмур так же пристально, как и два его товарища.
      Удивленная подобными превращениями, Яттмур остановилась. И в это время грузная фигура двинулась вперед. Отделившись от остальных, она заговорила.
      - Существа вечно зеленой вселенной! Содал Ие - Тот, которого несут, пришел к вам с Истиной. Я вижу, что вы готовы услышать ее!
      Ее голос был глубоким и громким. Две человеческие фигуры вышли из тени. Яттмур увидело, что это действительно люди - две женщины, находящиеся на очень низкой ступени развития. Они были совершенно голыми. Тела их покрывала причудливая татуировка; а на лицах лежала печать непроходимой глупости.
      Чувствуя, что нужно что-то ответить, Яттмур поклонилась и сказала:
      - Если вы пришли с миром, - добро пожаловать на нашу гору.
      Грузная фигура издала рев, в котором слышались нечеловеческая радость и отвращение.
      - Эта гора не принадлежит вам! Вы принадлежите этой горе, этому Большому Склону, этой куче грязи и камней. Земля не принадлежит вам. Вы все вышли из земли!
      - Ты не совсем правильно понял меня, - раздраженно сказала Яттмур. Кто ты?
      - Все, что угодно, можно понять неправильно, - последовал ответ.
      Но Яттмур уже не слушала; рев незнакомца вызвал оживленное движение у нее за спиной. Она оглянулась и увидела, что меховые приготовились уходить; толкая друг друга и ругаясь, они разворачивали сани.
      - Возьмите нас с собой или разрешите нам бежать рядом с вашей скользящей лодкой! - кричали тамми, бегая вокруг них, падая в грязь и валяясь перед своими свирепыми богами. - Пожалуйста, убейте нас, подарите нам сладкую смерть, - только не оставляйте нас на этом Большом Склоне! Заберите нас вместе с этой женщиной и Тем, которого несут. Заберите нас, о безжалостные боги!
      - Нет! Нет! Нет! Уходите, уходите отсюда! Сейчас мы уходим. Когда все стихнет, мы вернемся за вами, - отвечали им горцы.
      Все что-то делали. И в следующее мгновение, несмотря на хаос и неопределенность, горцы ушли. Одни из них толкали, другие - тянули сани; они быстро уходили во мрак долины.
      Проклиная свою судьбу, брошенные тамми поплелись обратно в пещеру, пряча глаза от пришельцев. Как только горды пропали из виду, Яттмур услышала крик малыша. Забыв обо всем на свете, женщина бросилась в пещеру, взяла его на руки и стала качать его до тех пор, пока он не забулькал от удовольствия. С ребенком на руках Яттмур вышла из пещеры, чтобы продолжить разговор. Как только она появилась, Содал Ие начал говорить.
      - Эти зубастые, меховые существа убежали от меня. Безмозглые идиоты - и больше ничего! Животные, у которых пусто в головах. И хотя сейчас они меня не слушают, наступит время, и им придется прислушаться к моим словам. Их и им подобных сметет первыми.
      Существо продолжало говорить. А удивление Яттмур по мере того, как она внимательно рассматривала его, росло. Она не могла понять - что или кто перед ней: огромная, абсолютно непропорциональная по отношению к телу, похожая на рыбью, голова, с широкой нижней губой, которая свисала, почти полностью закрывая неразвитую нижнюю челюсть. Ноги, хоть и кривые, внешне напоминали человеческие; сцепленные на затылке руки не двигались, а на груди был волосатый, похожий на голову, нарост. Время от времени в поле ее зрения попадал большой хвост.
      Две разрисованные женщины стояли у него по бокам, глядя перед собой с отсутствующим выражением.
      Грузная фигура прервала свою речь и посмотрела вверх на густые облака, закрывающие солнце.
      - Я сяду, - сказал он. - Посадите меня на камень, женщины. Скоро небо прояснится, и мы увидим то, что увидим.
      Приказ адресовался не Яттмур, и не тамми, которые стояли у входа в пещеру, а разрисованным женщинам. Яттмур смотрела, как существо медленно двинулось вперед в окружении своей свиты.
      Рядом лежало несколько камней. Возле одного из них - большого, с плоской верхней частью, странное трио остановилось. Женщины подняли верхнюю часть туловища своего повелителя и положили ее на камень. А нижняя половина, совершенно отдельная, осталась стоять рядом!
      При виде этого Яттмур вскрикнула, а тамми, завизжав от страха, бросились в пещеру. Массивное существо - Тот, которого несут, как его называли меховые, на самом деле представляло собой два разных существа. Большое рыбье тело, напоминающее дельфина (их Яттмур видела, когда они плыли по океану), нес на себе сгорбленный старик.
      - Тебя - двое! - воскликнула Яттмур.
      - По правде сказать - нет! - отозвалось дельфиноподобное существо, лежащее на камне. - Я известен под именем Содал Ие - величайший из Содалов, Тех, которых несут. Пророк Ночных Гор, который несет Истину. Ты разумна, женщина?
      Разрисованные женщины стояли рядом с человеком, который нес его. Они не делали ничего особенного, просто молча обмахивали его руками. Одна из них хмыкнула. Что касается мужчины, то, по всей видимости, он носил свою ношу уже в течение многих лет. И хотя сейчас спина и плечи его отдыхали от ноши, он по-прежнему стоял согнувшись, с поднятыми вверх и обхватывающими воздух над головой руками; глаза его упирались в землю. Неподвижный, лишь иногда он переступал с ноги на ногу.
      - Я спросил, разумна ли ты, женщина? - сказало низким голосом существо, называвшее себя Содал Ие. - Говори, если ты можешь говорить!
      Яттмур оторвала взгляд от необычного носильщика и, в свою очередь, спросила:
      - Что тебе нужно здесь? Ты пришел, чтобы помочь?
      - Сказано женщиной-человеком.
      - Твои женщины, кажется, говорят совсем мало.
      - Они не люди! Они не умеют говорить, да будет тебе известно. Когда-нибудь до этого ты встречала племя Араблеров? Они делают татуировки. Ладно, почему ты просишь Содала Ие о помощи? Я пророк, а не слуга. У тебя беда?
      - Страшная беда! Мой мужчина...
      Содал Ие взмахнул плавником:
      - Хватит. Сейчас не отвлекал меня своими рассказами. У меня есть более важные дела, такие, например, как наблюдение за могущественным небом, в котором, словно маленькое семя, плавает эта Земля. Кроме того, Содал голоден. Накорми меня, и я помогу тебе, чем смогу. Мой мозг - самый могущественный на этой планете.
      Не обращая внимания на его хвастливые слова, Яттмур сказала, показывая на пеструю свиту, окружавшую Содала Ие.
      - А как насчет твоих товарищей? Разве они не голодны тоже?
      - Ты, женщина, о них не беспокойся; они доедают то, что остается от Содала Ие.
      - Я накормлю вас всех, если вы постараетесь помочь мне.
      Она развернулась и пошла, не обращая внимания на новую речь, которую начал Содал. Яттмур чувствовала, что с этим существом - в отличие от меховых - можно договориться. Разумное и чванливое, существо, по-видимому, весьма уязвимо: стоит убить носильщика, и Содал будет абсолютно беспомощен; но сделает она это только в крайнем случае. Встреча с существом, с которым она могла бы разговаривать с позиции силы, была для нее, как живительная влага; но пока к Содалу она питала только добрые чувства.
      Тамми всегда с нежностью относилась к Ларэну. Она отдала его им и увидела, что они сразу же принялись развлекать его; потом она пошла собрать чего-нибудь поесть для своих гостей.
      В миску, сделанную из тыквы, она положила остатки лезэрфэзера и часть запасов тамми. Не забыла и тыкву, наполненную дождевой водой.
      Выйдя из пещеры, она увидела, что Содал Ие по-прежнему возлежит на камне. Казалось, он купался в неярких солнечных лучах и, не отрываясь, смотрел на солнце. Яттмур поставила еду и тоже взглянула на небо.
      Тучи разошлись. Над изорванной кромкой горизонта низко висело солнце. Теперь оно имело овальную форму.
      И вдруг солнце выбросило огромное красно-белое крыло, такое же большое, как и тело, породившее его.
      - Ох! У благословенного светила появилось крыло! Оно улетит от нас! воскликнула Яттмур.
      - Ты пока в безопасности, - объявил Содал Ие. - Я предвидел это. Не волнуйся. Ты принесла мне поесть, а сейчас это более важно. Когда я расскажу тебе о пламени, которое поглотит наш мир, ты все поймешь, но вначале я должен поесть.
      Но она не отрываясь смотрела на происходящее в небе, поражаясь необычайности увиденного. Центр урагана сместился из зоны сумерек туда, где властвовал могущественный баниан. Над лесом все небо затянули плотные багровые тучи; не переставая, сверкали молнии. И в центре всего этого висело овальное солнце.
      Содал Ие позвал еще раз, и Яттмур нехотя подвинула ему пищу.
      И в этот момент одна из женщин стала исчезать. Пораженная, Яттмур едва не выронила тыкву. Какие-то мгновения от женщины оставалось лишь мутное пятно, татуировки - ничего не значащие линии, висящие в воздухе. Затем исчезли и они.
      Какое то время ничего не происходило. Но вот медленно стали проявляться татуировки, а за ними и сама женщина, нисколько но изменившаяся, с таким же глупым взглядом. Повернувшись к другой женщине, она махнула рукой Та, в свою очередь, повернулась к Содалу и произнесла два или три непонятных слова.
      - Хорошо! - воскликнул Содал Ие, шлепая хвостом по камню. - Ты поступила мудро, что не отравила пищу, и теперь я ее съем.
      Женщина, которая объяснялась с Содалом, подошла, взяла тыкву с пищей и отнесла ее своему господину. Она начала кормить его, засовывая руку с пищей прямо ему в рот. Он ел, громко чавкая, с явным удовольствием, прерываясь только, чтобы попить воды.
      - Да кто вы все такие? Откуда вы пришли? Как вы исчезаете? - спросила Яттмур.
      Жуя, Содал Ие ответил:
      - Кое-что я могу тебе рассказать, а могу и не рассказывать. Да будет тебе известно, что только эта немая женщина может "исчезать", как ты говоришь. Помолчи. Дай мне поесть.
      Наконец, трапеза была окончена.
      Но дне тыквы остались крохи - пища для трех несчастных людей. Женщины забрали тыкву, отошли в сторону и накормили сгорбленного мужчину, который по-прежнему держал руки над головой.
      - Теперь я готов выслушать твой рассказ, - объявил Содал Ие, - и сделать что-нибудь, чтобы тебе помочь, если, конечно, это возможно. Знай, что я - представитель самой мудрой расы на этой планете. Подобные мне населяют огромные моря и большую часть такого менее интересного жизненного пространства, как Земля. Я - пророк, Содал, обладающий высшими знаниями, но я снизойду до тебя и помогу, если сочту твой случай достаточно интересным.
      - Гордость твоя - достойна восхищения, - сказала Яттмур.
      - Ах, что такое гордость, когда гибнет Земля? Начинай свое повествование, женщина, если ты вообще собираешься рассказывать мне его.
      24
      Яттмур хотела поведать Содалу Ие только о том, что произошло с Грэном. Но так как она не умела говорить о чем-то конкретном, она подробно изложила ему историю своей жизни; о своем детстве в племени пастухов, которые жили в лесу на склоне Черного Рта. Рассказала о том, как к ним пришли Грэн и его женщина, Пойли; о том, как она погибла и что с ними случилось потом, и, наконец, о том, как они оказались на Большом Склоне. В заключение она остановилась на рождении ребенка, и на том, что Ларэну угрожает морэл.
      Во время ее рассказа Содал Ие неподвижно лежал на камне и, казалось, ему абсолютно безразлично то, о чем ему говорят. Рядом с ним, безучастные ко всему, что их окружает, на траве лежали женщины из племени араблеров, и стоял, держа руки над головой, носильщик. Содал Ие забыл о них. Его взгляд блуждал где-то в небесах.
      Наконец он произнес:
      - Твой случай очень любопытен. Я слышал подробности многих интересных жизней, но ни одна из них не похожа на твою. Собирая их воедино, синтезируя при помощи моего разума, я могу сконструировать реальную картину этого мира на последних стадиях его существования.
      В ярости Яттмур вскочила.
      - Я вот сейчас возьму и сброшу тебя с твоего насеста, болтливая рыбина! - воскликнула она. - И это все, что ты можешь сказать взамен обещанной помощи?!
      - О, я могу сказать еще кое-что, маленький человек! Но твоя проблема настолько проста, что для меня ее вообще не существует. Я встречал этих морэлов и раньше. И хотя они - умные существа, у них есть несколько уязвимых мест, которые легко может определить любой с моим уровнем умственного развития.
      - Пожалуйста, скажи, что ты можешь предложить?
      - У меня только одно предложение: отдай ребенка своему мужчине.
      - Этого я сделать не могу!
      - Ха-ха, но ты должна сделать это. Не уходи. Подойди поближе, и я объясню тебе, почему ты должна это сделать.
      План Содала ей не понравился. Но за его самодовольством и помпезностью угадывалась огромная сила. Кроме того, уже одно его присутствие - фактор устрашающий; а то, как он выговаривал слова, делало их неоспоримыми, и поэтому Яттмур согласилась.
      - Но я не хочу возвращаться к нему в пещеру, - сказала она.
      - Пусть за ним сходят тамми, - приказал Содал. - И поторопись. Мною движет провидение. И в настоящее время у меня слишком много дел, чтобы тратить на тебя время.
      Прогремел раскат грома, словно кто-то могущественный подтвердил правоту его слов. Яттмур с тревогой посмотрела на солнце с огненным крылом, и пошла говорить с тамми.
      Они лежали, удобно устроившись и переговариваясь между собой. Когда женщина вошла, один из них взял горсть земли и мелких камней и бросил в нее.
      - Больше не приходи в нашу пещеру, никогда не приходи, мы не хотим тебя больше видеть, жестокая женщина! Ты дружишь с этим Рыбным человеком, которого несут, а мы не хотим с ним дружить. Мы не хотим, чтобы ты приходила к нам в пещеру. Мы попросим добрых горцев, и они загрызут тебя.
      Яттмур остановилась. Злость, сожаление, опасение пронзили ее, но она сказала ровным голосом:
      - Если вы так думаете, то ваши беды - только начинаются. Вы знаете, что я всегда хотела быть вашим другом.
      - Все наши беды - из-за тебя! Уходи отсюда!
      Она отвернулась. Идя к пещере Грэна, она слышала, как тамми кричали ей вслед, но она не могла понять: ругают они ее или просят вернуться. Сверкнула молния. Малыш заворочался у нее на руках.
      - Лежи спокойно, - резко сказала она. - Он не причинит тебе зла.
      Грэн лежал там же, где она застала его в последний раз. В свете молнии она увидела коричневую маску и под ней - глаза. Яттмур почувствовала, что он смотрит на нее.
      - Грэн!
      Он не пошевелился и не сказал ни слова. Дрожа от напряжения, разрываемая любовью и ненавистью одновременно, она нерешительно пошла вперед. Когда еще раз сверкнула молния, она махнула рукой перед лицом, словно отгоняя ее.
      - Грэн, если тебе нужен ребенок, ты можешь взять его.
      Он пошевелился.
      - Иди и возьми его; здесь слишком темно.
      Сказав это, Яттмур ушла. К горлу подступил ком при мысли о том, как сурова жизнь.
      Она тяжело села, прислонившись спиной к камню, положив Ларэна на колени.
      Через какое-то время из пещеры вышел Грэн. Медленно двигаясь на полусогнутых ногах, он наконец приблизился к ней. Яттмур вся покрылась холодным липким потом. Боясь увидеть коричневый нарост на его лице, она закрыла глаза, и открыла их только тогда, когда поняла, что Грэн совсем рядом. Он стоял, склонившись над ней и ребенком. Ларэн забулькал от удовольствия и вытянул ручонки.
      - Хороший мальчик, - сказал Грэн чужим голосом. - Ты будешь совершенно другим ребенком, чудо-ребенком, и я никогда не покину тебя.
      Яттмур дрожала так сильно, что не могла держать ребенка. А Грэн, опустившись на колени, склонился ниже. Он был так близко от нее, что она почувствовала резкий неприятный залах, который исходил от него. Сквозь дрожащие ресницы своих полуприкрытых глаз она увидела, как зашевелился грибок на его лице.
      Он навис над головой Ларэна, готовый упасть. Сейчас Яттмур видела только его, похожего на пористую губку, большой камень и Одну из пустых тыкв. Она дышала, отрывисто вскрикивая. Ларэн начал плакать. И опять грибок зашевелился над лицом малыша, медленно, словно застывшая каша.
      - Давай! - крикнул Содал Ие голосом, который мгновенно вывел Яттмур из состояния оцепенения. Молниеносным движением она вскинула перед собой пустую тыкву, закрыв ею Ларэна и перехватив в полете морэла, выполнив таким образом план, предложенный Содалом. Грэн рванулся в сторону, и она увидела его искаженное гримасой боли лицо. У Яттмур потемнело в глазах. Она услышала чей то крик, как потом оказалось - свой собственный, и потеряла сознание.
      Две горы сошлись вместе с грохотом, словно челюсти, поглотив мутный, неясный образ Ларэна. Придя в себя, она резким движением села, и кошмар исчез.
      - Итак, ты не умерла, - грубо сказал Тот, которого несут. - Будь добра, встань и успокой своего ребенка, а то мои женщины сделать это не в состоянии.
      Ей казалось невероятным, что все осталось таким, каким было до того, как она потеряла сознание.
      Морэл неподвижно лежал в тыкве; рядом с ним, уткнувшись лицом в землю, застыл Грэн. Содал Ие по-прежнему восседал на своем камне. Две разрисованные женщины баюкали малыша, тщетно пытаясь его успокоить.
      Яттмур встала, забрала ребенка у женщин и дала ему грудь, которую он тут же начал жадно сосать. Затем малыш замолчал. Держа его на руках, Яттмур постепенно перестала дрожать.
      Теперь она склонилась над Грэном и тронула его за плечо. Он повернул к ней лицо.
      - Яттмур.
      В глазах у него стояли слезы. Его плечи, голова, лицо были покрыты красно-белым узором, словно здесь поработал гравер, избрав в качестве материала человеческую кожу, - это морэл, проникший в Грэна, вытягивал из него соки.
      - Где он? - спросил Грэн уже своим голосом.
      - Посмотри на него, - сказала Яттмур.
      Свободной рукой она наклонила тыкву так, чтобы Грэн мог разглядеть находящегося внутри морэла.
      Грэн долго смотрел на все еще живого морэла, абсолютно беспомощного и неподвижного, напоминающего сейчас человеческие экскременты. Грэн мысленно оглядывался назад, больше с удивлением, чем со страхом. Он вспомнил все, что произошло, - с того самого момента, когда в лесах Номансланда на него упал морэл. Сейчас все это казалось ему сном. Он повидал миры, многому научился, но главное - он приобрел знания, которыми он никогда не владел, если бы все это время он оставался один.
      Грэн понял, что всему этому способствовал грибок, который сейчас был не более могущественным, чем кусок жареного мяса, лежащий на блюде. Грэн вспомнил, как, вначале, он приветствовал грибок, потому что тот помог ему преодолеть природную ограниченность. И только тогда, когда потребности морэла вошли в противоречие с волей Грэна, грибок обернулся злом, сводящим его с ума, - злом, выполняя приказы которого, Грэн едва не начал охотиться на себе подобных.
      Все было кончено. Паразит повержен. И Грэн никогда больше не услышит его дребезжащего голоса.
      И, поняв это, он вдруг почувствовал себя одиноким. Вспомнив все еще раз, он подумал: "А ведь после него осталось и хорошее: я могу оценить ситуацию, я в состоянии упорядочить мой разум, я помню все, чему он научил меня". А знал он очень много.
      Грэну казалось, что, несмотря на все боли и страдания, которые причинил ему морэл, он превратил разум Грэна из гниющего болота в кипящий жизнью океан. И поэтому с такой жалостью смотрел сейчас Грэн на тыкву, которую держала перед ним Яттмур.
      - Не плачь, Грэн, - услышал он ее нежный голос. - Все позади. Все мы в безопасности. И очень скоро все будет хорошо.
      Он слабо усмехнулся.
      - Да, - согласился он. Его покрытое шрамами лицо расплылось в улыбке.
      - Скоро все будет хорошо.
      И, отвернувшись, мгновенно уснул.
      Когда Грэн проснулся, Яттмур ужо купала Ларэна, который повизгивал от удовольствия. Разрисованные женщины тоже находились при деле: они носили воду и поливали Содала Ие, сидевшего на камне. В стороне, в своей обычной позе, стоял носильщик. Тамми видно не было.
      Грэн сел. Лицо его отекло, но зато голова была как никогда свежей. Но что это за дрожь, которая разбудила его? Краем глаза он уловил движение и, повернувшись, увидел несколько камней, катящихся вниз. Чуть дальше катились еще камни.
      - Землетрясение, - сказал Содал Ие глухим пещерным голосом. - Я уже разговаривал на эту тему с твоей женщиной и объяснил ей, что причин для беспокойства нет. Мир гибнет по расписанию, согласно моим пророчествам.
      Грэн поднялся на ноги и сказал:
      - У тебя сильный голос, рыбья морда. Кто ты?
      - Я избавил тебя от хищного грибка, маленький человек, потому что я Содал и Пророк Ночных Гор. И все обитатели гор слушают то, что я говорю.
      Грэн все еще обдумывал услышанное, когда к нему подошла Яттмур и сказала:
      - Ты так долго спал. Но мы тоже спали, и сейчас мы должны собираться, чтобы уйти отсюда.
      - Уходить? И куда же мы отсюда пойдем?
      - Я объясню тебе так, как я растолковал это Яттмур, - сказал Содал, моргая, ибо женщины вылили на него очередную тыкву воды. - Я посвятил свою жизнь странствию по этим горам, неся Слово Истины. А сейчас мне пора возвращаться в Бассейн Изобилия, - туда, где живут мне подобные, чтобы получить новые инструкции. Бассейн находится на краю Земли Вечных Сумерек. Если я приведу вас туда, вы потом легко сможете вернуться в мир бесконечных лесов, где вы живете. Я буду вашим проводником, а вы позаботитесь обо мне в дороге.
      Видя, что Грэн колеблется, Яттмур сказало:
      - Ты же знаешь, Грэн, что мы не можем оставаться на Большом Склоне. Мы пришли сюда не по своей воле. Сейчас у нас есть шанс уйти, и мы должны использовать его.
      - Если Ты хочешь этого, то пусть так оно и будет, хотя я устал от путешествий.
      Земля задрожала вновь. Усмехнувшись, Яттмур сказала:
      - Мы должны покинуть гору прежде, чем она покинет нас.
      И добавила:
      - Нам еще нужно уговорить тамми пойти с нами. Если тамми останутся здесь, то либо они умрут с голоду, либо горцы убьют их.
      - С ними и так хватало хлопот. Пусть эти никуда не годные существа остаются здесь. Я не хочу, чтобы они шли с нами.
      - Так как они не хотят идти с вами, то вопрос - можно считать решенным, - сказал Содал Ие, шлепнув хвостом. - А сейчас - в путь, ибо я не могу заставить себя ждать.
      Все их приготовления в дорогу ограничились осмотром оружия и выбором запаса продовольствия. В последний риз они окинули взглядом пещеру, в которой родился Ларэн.
      Увидев тыкву и вспомнив о ее содержимом, Грэн спросил:
      - А что будем делать с морэлом?
      - Оставим его здесь навсегда, - ответила Яттмур.
      - Мы возьмем его с собой. Мои женщины понесут его, - сказал Содал Ие.
      Его женщины, прилагая максимум усилий, подняли Содала с его камня и положили на спину носильщика, переговариваясь между собой при помощи односложных звуков, напоминающих хрюканье. Одна из них еще и отвечала, жестикулируя при этом, Содалу, который обращался к ней на незнакомом Грэну языке. Грэн с удивлением наблюдал за тем, как, наконец, Содала уложили на спину носильщика, который обхватил его туловище руками.
      - Как долго этот несчастный носит тебя? - спросил Грэн.
      - Его племени предначертано судьбой служить Тем, которых несут. Для них - это большая честь. С детства его готовили к этому. Он не знает, да и не желает знать никакой другой жизни.
      Они начали спуск с холма. Вели их разрисованные женщины. Яттмур оглянулась и увидела трех тамми, стоявших у входа в пещеру. Она помахала им рукой, подзывая. Сначала медленно, а затем - все быстрее, они побежали вниз.
      - Ну, быстрее! - крикнула им Яттмур. - Вы пойдете с нами, и мы позаботимся о вас.
      - С ними слишком много хлопот, - сказал Грэн. Он нагнулся, поднял камень и швырнул его в тамми.
      - Ты слишком жесток, Грэн! Мы не должны оставлять их здесь, на милость горцев.
      - А я тебе говорю, что с меня хватит! Без них нам будет лучше.
      Он положил ей руку на плечо, но его плова не убедили ее.
      Они спускались по склону, и постепенно крики тамми перестали доноситься до них. И никогда больше Грэн и Яттмур не услышат их голосов.
      25
      Они спускались по неровной поверхности Большого Склона, идя навстречу мгле, поднимавшейся из долины. Наступил момент, когда густой серый туман поглотил их ноги по колено, а потом и все они погрузились в него, не видя больше солнца, скрывшегося за холмами где-то впереди.
      Темнота, в которой они теперь передвигались, и в которой им предстояло пробыть еще некоторое время, не была абсолютной. И хотя облака, от которых мог бы отразиться солнечный свет, исчезли, дорогу им освещали частые молнии.
      Там, где ручьи, стекавшие с Большого Склона, собирались в один быстрый и бурный поток, передвигались с чрезвычайным трудом, так кок вода вымыла глубокую лощину. Люди шли цепочкой вдоль крутого обрывистого берега. Шли медленно, ибо требовалась большая осторожность. Спускаясь, они с огромным трудом обходили валуны, многие из которых, и они это отчетливо видели, сдвинуло недавнее землетрясение. Звуки их шагов и шум воды неизменно дополняли стоны носильщика.
      Вскоре впереди послышался рокот водопада. Вглядываясь во мглу, они увидели свет. Им показалось, что это - костер, горящий на краю скалы.