Внезапно ему пришло в голову: "Если бы я мог принять участие в экспедиции на Венеру! Если люди из Института правы, у меня было бы шесть, может, пять с половиной... нет, нельзя определить этого точно, но во всяком случае я опережал бы то время. Я должен туда полететь! Я буду для них ценным приобретением, нужно только попроситься".
      Он не заметил, что Стекпул дружески коснулся его руки и прошел мимо, войдя в дом. Джек стоял, глядя в землю, словно видел сквозь нее каменные долины Марса и неизвестные пейзажи Венеры.
      Подвижные цифры.
      Жанет согласилась поехать со Стекпулом в город. Он должен был забрать из мастерской ботинки для крикета, а она решила при случае купить пленку для фотоаппарата. Детям наверняка понравятся снимки, изображающие ее и папу вместе. Стоящих рядом.
      Тени деревьев, росших у дороги, мелькали перед их глазами в виде красных и зеленых пятнышек. Стекпул вел очень уверенно, насвистывая сквозь зубы. Странно, но она была не против этого свиста, который в другое время сочла бы раздражающим.
      - У меня такое чувство, что сейчас ты лучше меня понимаешь моего мужа, - сказала она.
      Он не стал спорить.
      - Почему ты так считаешь?
      - Мне кажется, эта ужасная изоляция вовсе ему не мешает.
      - Он очень мужественный человек.
      Вестермарк уже неделю жил дома. Жанет чувствовала, что с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга, поскольку Джек все реже говорил, зато все чаще стоял неподвижно, как статуя, напряженно вглядываясь в землю. Она вспомнила нечто такое, о чем не решилась когда-то сказать свекрови: с Клемом Стекпулом она чувствовала себя менее стесненно.
      - Надеюсь, ты видишь, чего нам стоит относительно спокойная жизнь, - сказала она. Стекпул сбросил скорость и искоса посмотрел на нее. - Мы как-то справляемся только потому, что убрали из нашей жизни все: события, детей, будущее. Иначе мы ежеминутно чувствовали бы, насколько чужды друг другу.
      Стекпул отметил напряжение в ее голосе и успокаивающе заметил:
      - Ты не менее мужественна, чем твой муж, Жанет.
      - Что мне от этой мужественности! Я не могу вынести этой пустоты.
      Видя дорожный знак, Стекпул взглянул в зеркальце и переключил скорость. На шоссе кроме них не было никого. Он вновь начал посвистывать, но Жанет уже не могла молчать, она должна была говорить дальше.
      - Мы уже достаточно накрутили вокруг проблем времени, я имею в виду всех нас - людей. Время - это европейское изобретение. Если в нем запутаться, один Бог знает, куда это нас выведет, если... если мы будем идти дальше. - Она злилась на себя, что говорит так хаотично.
      Стекпул отозвался, лишь выехав на обочину и остановив мащину в тени буйно растущих кустов. Он повернулся к Жанет с понимающей улыбкой:
      - Время было изобретением Бога, - если, конечно, верить в Бога. Я лично предпочитаю верить. Мы следим за временем, укрощаем его, а когда это возможно, эксплуатируем.
      - Эксплуатируем!
      - Нельзя думать о будущем так, словно все мы бредем по колено в грязи. - Он коротко рассмеялся, держа руки на руле. - Какая чудесная погода. Мне кое-что пришло в голову... В воскресенье я играю в городе в крикет, может, ты хочешь посмотреть игру? А потом мы можем пойти куда-нибудь выпить чаю.
      События, дети, будущее.
      На следующее утро пришло письмо от Джейн, ее пятилетней дочери, и письмо это заставило Жанет задуматься. В нем было всего несколько слов: "Дорогая мамочка! Спасибо за кукол. Крепко целую. Джейн". Жанет знала, сколько усилий кроется за буквами высотой в дюйм. Долго ли дети будут лишены дома и ее заботы?
      Одновременно она вспомнила смутные мысли предыдущего вечера: если бы возникло "что-то" между ней и Стекпулом, лучше, чтобы детей здесь не было, просто потому, что, как она сейчас поняла, их отсутствие явилось бы им обоим на руку. Тогда она думала не о детях, а о Стекпуле, который, впрочем, оказался неожиданно нежен, но, в сущности, не привлекал ее.
      "И еще одна глубоко аморальная мысль, - угрюмо шепнула она сама себе, - а кто у меня есть еще, кроме Стекпула?"
      Она знала, что муж находится в кабинете. Было холодно, слишком холодно и сыро, чтобы он мог совершить свою ежедневную прогулку по саду. Она понимала, что Джек все более изолируется от мира, хотела ему помочь, боялась, что он падет жертвой этой изоляции, и не желала этого, мечтая жить полной жизнью. Жанет выпустала письмо, прижала руки ко лбу и закрыла глаза, чувствуя, как в мозгу ее клубятся все будущие возможности, а возможные поступки стираются и взаимно уничтожаются.
      Она стояла как вкопанная, когда в комнату вошла свекровь.
      - Я ищу тебя везде, - сказала она. - Я чувствую, детка, что ты очень несчастна.
      - Мама, люди обычно скрывают свои страдания.
      - От меня тебе не нужно ничего скрывать - да ты и не сможешь.
      - Но я ничего не знаю о твоих страданиях, а в этом случае мы обе должны все о себе знать. Почему мы так ужасно скрытны? Чего боимся - жалости или насмешек?
      - Может быть, помощи?
      - Помощи! Возможно, ты права... Это очень неприятно.
      Они стояли, глядя друг на друга, пока мать Джека не сказала:
      - Мы редко разговариваем так откровенно, Жанет.
      - Да, это так.
      Она охотно сказала бы больше. Незнакомому человеку, случайно встреченному в поезде, она, наверное, рассказала бы о себе все, но сейчас не могла выдавить ни слова.
      Чувствуя, что ничего больше не услышит, старшая миссис Вестермарк продолжала:
      - Я хотела сказать тебе, что, может, детям лучше пока не возвращаться сюда? Если ты хочешь поехать увидеться с ними и остаться у родителей на недельку, я могу заняться здесь хозяйством. Не думаю, чтобы Джек захотел встретиться с детьми.
      - Это очень мило с твоей стороны, мама. Я еще подумаю. Я обещала Клему... то есть сказала мистеру Стекпулу, что завтра, возможно, пойду смотреть матч в крикет, в котором он участвует. Конечно, это не так уж важно, но все-таки я обещала... Во всяком случае, я могу поехать к детям в понедельник, если здесь останешься ты.
      - Есть еще масса времени, если ты решишь поехать сегодня. Я уверена, что мистер Стекпул тебя поймет.
      - Лучше отложу это до понедельника, - ответила Жанет довольно холодно, начиная понимать, какие мотивы руководят поступками свекрови.
      На что не осмелилось "Научное обозрение".
      Джек Вестермарк отложил "Американское Научное Обозрение" и уставился на поверхность стола. Потом приложил руку к груди и проверил, как бьется его сердце. В журнале имелась статья о нем, иллюстрированная снимками, сделанными в Институте Психики. Эта продуманная статья совершенно отличалась от сенсационных и недалеких сообщений прессы, описывающих Вестермарка как "человека, который более, чем Эйнштейн, развалил наше понимание Вселенной". По этой же причине она была большей сенсацией и затрагивала некоторые аспекты вопроса, которых сам Вестермарк еще не принял во внимание.
      Размышляя над выводами статьи, он отдыхал после усилий, каких здесь, на Земле, требовало от него чтение, а Стекпул сидел у камина, куря сигару и ожидая, когда Вестермарк будет готов диктовать. Обычное, чтение журнала вырастало до размеров подвига в пространстве-времени и требовало сотрудничества и договоренности. Стекпул через определенные промежутки времени переворачивал страницы, а Вестермарк читал, когда они лежали перед ним неподвижно. Сам он не мог их переворачивать, поскольку в своем узком отрезке пространства-времени они в данную минуту не переворачивались, для его пальцев их словно покрывала стеклянистая пленка, что было оптическим явлением, представляющим непобедимую космическую инерцию.
      Инерция эта придавала особенный блеск и поверхности стола, в которую Вестермарк вглядывался, обдумывая тезисы статьи из "Научного Обозрения".
      Автор статьи начал с перечисления фактов, после чего отметил, что они указывают на существование "локальных времен" в разных точках Вселенной; если это так на самом деле, можно ожидать нового объяснения явления разбегания галактик, а также расхождений в оценке возраста Вселенной (и разумеется, степени ее сложности). Затем автор занялся проблемой, волновавшей и других ученых, - а именно, почему Вестермарк потерял земное время на Марсе, но не утратил марсианского времени по возвращении на Землю. Факт этот, более чем что-либо иное, указывал на то, что "локальные времена" действуют не механически, а - по крайней мере до некоторой степени - психо-биологически.
      На поверхности стола, как на экране, Вестермарк увидел себя в момент, когда его просят вновь полететь на Марс, принять участие во второй экспедиции на эту планету ржавых песков, где структура пространства-времени каким-то таинственным и несокрушимым способом опережает земную норму на 3,30V7 минуты. Передвинулись бы его внутренние часы еще раз вперед? И что стало бы со сверканием, окружающим все на Земле? И какие были бы результаты постепенного освобождения от железных законов, по которым жило человечество от своего давнего, плейстоценового детства?
      Нетерпеливо унесся он мыслями в будущее, представляя себе день, в котором Земля станет вместилищем множества "локальных времен", результатом многочисленных путешествий в бескрайний космос (эта бескрайность продолжается и во времени) и эта малопонятная концепция (Мактаггарт вообще выражал сомнение в ее реальности) войдет в сферу возможностег понимания человека. Таким образом человечество решило бы главную тайну бытия: возможность понять направление развития жизни, подобно тому, как сон развивается в первичных границах разума.
      Да, но... разве этот день не уничтожит одновременно локальное земное время? И именно он, Вестермарк, это начал. Есть только одно объяснение: "локальное время" не является творением планетарных сил - автор статьи в "Научном Обозрении" не решился зайти так далеко. "Локальное время" - создание исключительно человеческой психики. Это загадочное, таинственное создание, которое может придерживаться определенного, строго рассчитанного времени, даже когда человек лежит без сознания, пока является провинциалом, но из него можно будет воспитать гражданина Вселенной. Вестермарк понял, что является первым представителем нового вида, которого еще несколько месяцев назад не придумал бы никто, даже наделенный самой буйной фантазией. Он независим от врага, более, чем смерть, угрожающего современному человеку: от Времени. В нем зреют совершенно новые возможности. На сцену вышел Сверхчеловек.
      Сверхчеловек с трудом шевельнулся на стуле. Он сидел, погрузившись в мысли, так долго, что руки и ноги его одеревенели, а он этого даже не заметил.
      Точно рассчитанные во времени размышления о принципиальном значении.
      - Диктую, - сказал он и нетерпеливо ждал, пока слова проникнут в бездонную пропасть у камина, где сидел Стекпул. То, что он хотел сказать, было невероятно важно, однако приходилось ждать этих людей...
      Как обычно, он встал и начал ходить вокруг стола, говоря быстрыми, рваными фразами. Это было послание людям на новую дорогу жизни...
      - Сознание весьма многообразно... в начальный период развития человечества могло существовать множество мер времени... умственно больные часто живут во времени, имеющем иной темп... Для некоторых день тянется бесконечно... Мы по опыту знаем, что дети воспринимают время в кривом зеркале сознания, увеличенным и искаженным, вне своего фокуса...
      На мгновение его внимание привлекло испуганное лицо жены в окне, он отвернулся от него и продолжал:
      - ...убеждать себя, что время имеет характер одностороннего движения, имеющего при этом неизменную скорость... Несмотря на то, что факты говорят о совершенно обратном... Наше представление о нас самих... нет, не так... это ошибочное представление стало основ.ной предпосылкой жизни...
      Дочери дочерей.
      Мать Вестермарка обычно не имела склонности к метафизическим рассуждениям, но, выходя из комнаты, задержалась в дверях и сказала невестке:
      - Знаешь, что иногда приходит мне в голову? Джек кажется таким чужим, часто по ночам я думаю, не расходятся ли мужчины и женщины с каждым поколением все дальше в образе жизни и мыслей - как будто представляют два совершенно разных вида. Мое поколение приложило большие усилия, чтобы добиться равноправия обоих полов, но, похоже, из этого ничего не вышло.
      - С Джеком скоро все будет хорошо, - сказала Жанет, отметив сомнение в своем голосе.
      - Я думала об этом же - что мужчины и женщины все больше отдаляются друг от друга, когда погиб мой муж.
      Сочувствие, которое начала испытывать Жанет, внезапно испарилось. Она уже знала, о чем теперь пойдет разговор, и узнала тон, старательно очищенный от всяческих ноток жалости к себе, когда свекровь добавила:
      - У Боба была мания скорости. Именно это его и убило, а ьовсе не тот глупец, что столкнулся с ним.
      - Но ведь никто не винил твоего мужа. Тебе надо перестать думать об этом.
      - Но ты же сама видишь связь... Весь этот прогресс... Боб, который всегда и любой ценой хотел быть первым за поворотом, а теперь Джек... Но что делать, женщина бессильна против этого.
      Она закрыла за собой дверь, а Жанет машинально взяла в руку лист от следующего поколения женщин: "Спасибо за кукол".
      Решения и связанные с ними неожиданные происшествия.
      Он был их отцом. Может, все-таки Джейн и Питер должны вернуться домой, невзирая на некоторый риск. Жанет постояла в сомнении, потом приняла решение, что сразу поговорит с мужем. Он такой обидчивый, такой неприступный, но, по крайней мере, она может посмотреть, что он делает, прежде чем прервет это занятие.
      Выйдя в переднюю и направляясь к двери, она услышала, что ее зовет свекровь:
      - Минуточку! - ответила Жанет.
      Солнце пробилось сквозь облака и высасывало влагу из сада. Несомненно, уже наступила осень. Жанет повернула за угол дома, обошла клумбу с розами и заглянула в кабинет мужа.
      Потрясенная, она увидела, что, согнувшись пополам, он склоняется над столом. Руками Джек закрывал лицо, между пальцев сочились капли крови и падали на страницы журнала.
      В ту же секунду она заметила, что Стекпул равнодушно сидит у электрического камина.
      Сдавленно крикнув, Жанет бросилась обратно к дому, столкнувшись в дверях с матерью Джека.
      - Я как раз хотела... Жанет, что случилось?
      - Мама, Джек! С ним случилось что-то страшное!
      - Откуда ты знаешь?
      - Быстро, нужно позвонить в больницу... я должна идти к нему.
      Миссис Вестермарк схватила Жанет за руку.
      - Может, лучше оставить это мистеру Стекпулу, а? Боюсь, что...
      - Мама, нужно сделать, что в наших силах. Я знаю, что мы не специалисты, но... Пожалуйста, отпусти меня.
      - Нет, Жанет. Мы... это их мир. Я боюсь. Они придут сюда, если мы понадобимся.
      Охваченная паникой, она судорожно держала Жанет за руку. Мгновенье они смотрели друг на друга, как будто не узнавая, потом Жанет вырвалась.
      - Я должна идти к нему, - сказала она.
      Она пробежала через холл и резко открыла дверь кабинета. Муж стоял у окна в другом конце комнаты, из носа у него текла кровь.
      - Джек! - крикнула она, бросаясь к нему, но тут что-то невидимое ударило ее в лоб, Жанет покачнулась и налетела на стеллаж с книгами. Град небольших томиков с верхней полки посыпался на нее и рядом. Стекпул с криком ужаса вскочил, уронив блокнот, и побежал к ней вокруг стола. Но даже спеша к ней на помощь, он взглянул на часы и запомнил точное время: 10.24.
      Помощь после 10.24 и тишина комнаты.
      В дверях показалась миссис Вестермарк.
      - Стойте на месте! - крикнул Стекпул. - Или будут новые неприятности! Жанет, видишь, что ты наделала. Выйди отсюда, пожалуйста. Джек, я иду к тебе. Бог знает, что ты пережил, оставленный без помощи на три с третью минуты!
      Разгневанный, он подошел и остановился на расстоянии вытянутой руки от своего пациента. Потом бросил на стол носовой платок.
      - Пожалуйста... - начала от порога мать Джека, обнимая невестку.
      Стекпул бросил через плечо:
      - Полотенца: быстро! И позвоните в Институт, пусть пришлют скорую.
      Еще до полудня Вестермарк уже лежал в тихой комнате, а машина с врачом, который оказал ему помощь или попросту остановил кровь, текущую из носа, уехала. Стекпул закрыл за врачом дверь, повернулся и смерил взглядом обеих женщин.
      - Считаю своим долгом предупредить вас, - с нажимом сказал он, - что следующий такой случай может быть смертельным. На этот раз прошло почти без последствий, но если снова случится нечто подобное, я потребую, чтобы мистера Вестермарка забрали обратно в Институт.
      Новое определение случайности.
      - Он не захочет туда вернуться, - сказала Жанет. - Кроме того, это была чистая случайность. А сейчас я хочу пойти наверх и посмотреть, как чувствует себя Джек.
      - Прежде чем ты пойдешь, позволь тебе сказать, что случившееся вовсе не случайность - во всяком случае не в обычном смысле этого слова, поскольку результат твоего вмешательства ты видела через окно еще до того, как вошла в комнату. Можно обвинить тебя...
      - Но это же ерунда, - одновременно начали обе женщины, потом Жанет продолжала: - Я никогда не влетела бы так в комнату, если бы не увидела через окно, что с Джеком что-то произошло.
      - Ты видела результат своего более позднего вторжения.
      С тяжелым, как стон, вздохом, мать Джека сказала:
      - Ничего не понимаю. На что налетела Жанет, когда вбежала в комнату?
      - На место, в котором ее муж стоял 3,3077 минуты назад. Надеюсь, вы поняли теперь основной вопрос инерции времени?
      Когда обе женщины заговорили вместе, он смотрел на них, пока они не умолкли. Потом сказал:
      - Перейдем в гостиную. Честно говоря, я охотно выпил бы чегонибудь.
      Он налил себе виски и, только держа в руке бокал, заговорил дальше:
      - Не хочу устраивать вам лекцию, но думаю, что самое время понять, что мы живем не в старом, безопасном мире классической механики, которым управляют законы века Просвещения. Все, что здесь произошло, абсолютно рационально, но если вы собираетесь делать вид, что это превосходит возможности женского разума...
      - Мистер Стекпул, - резко прервала его Жанет, - не могли бы придерживаться темы, не оскорбляя нас? Почему происшедшее не было случайностью? Я понимаю сейчас, что, глядя через окно кабинета, видела у мужа результат столкновения, которое для него произошло три с чем-то минуты назад, а для меня должно было произойти только через три с лишним минуты, но тогда я была так испугана, что забыла...
      - Нет, нет, ты неправильно считаешь. Вся разница времени состоявляет лишь 3,3077 минуты. Когда ты увидела мужа, он страдал от последствий удара лишь половину этого времени 1,65385 минуты, а следующие 1,65385 минуты еще должны были пройти, прежде чем ты вбежала в комнату и ударила его.
      - Но ведь она его не ударила! - запротестовала миссис Вестсрмарк.
      Стекпул сделал паузу, прежде чем ответить.
      - Она ударила его в 10.24 земного времени, что равняется 10.20 плюс около 36 секунд времени на Марсе, или времени Джека, 9.59 времени Нептуна или 156.5 времени Сириуса. Вселенная велика! Вы ничего не поймете из этого, пока будете смешивать два понятия: событие и время. Кстати, не хотите ли чего-нибудь выпить?
      - Оставим в покое цифры, - сказала Жанет, возобновляя атаку. - Как ты можешь говорить, что это не было случайностью? Может, считаешь, что я ранила мужа сознательно? Из твоих слов следует, что я была бессильна с момента, когда увидела его через окно.
      - Не будем говорить о цифрах... - согласился он. - Именно в этом заключается твоя вина. Ты видела через окно результат своего поступка, и тогда было неизбежно, что ты должна его совершить, поскольку фактически он уже совершен.
      Дуновение времени.
      - Не понимаю! - Она сжала руками лоб, с благодарностью приняв сигарету от свекрови, но лишь пожав плечами в ответ на ее сочувственные слова:
      - Не старайся этого понять, дорогая.
      - Допустим, что, видя кровь, текущую у Джека из носа, я взглянула бы на часы и подумала: "Сейчас 10.20 или сколько там было, и он, возможно, страдает от моего неожиданного вторжения, так что лучше не входить", и действительно бы не вошла. Разве при этом его нос каким-то чудом вылечился бы?
      - Разумеется, нет. У тебя механический подход к миру. Старайся смотреть на вещи с позиции разума, постарайся жить в наше время! Ты не могла бы подумать того, что минуту назад сказала, поскольку это не в твоем обычае, так же как не в твоем обычае постоянно пользоваться часами, и ты, как правило, не обращаешь внимания на цифры. Нет, я не хочу тебя обидеть, все это типично женское и по-своему привлекательно. Я только хочу сказать, что если бы ты была человеком, который перед тем как заглянуть в окно думает:
      "Независимо от того, в каком состоянии я увижу мужа, нужно помнить, что он ушел вперед на 3,3077 минуты", ты могла бы спокойно заглянуть и увидела бы его целым и невредимым и не ворвалась бы без памяти в комнату.
      Жанет затянулась сигаретой, ошеломленная и задетая за живое.
      - По-твоему, я представляю угрозу для собственного мужа?
      - Это сказала ты, а не я.
      - Боже, как я ненавижу мужчин! Вы так дьявольски логичны, так довольны собой!
      Стекпул допил виски, поставил бокал на стол и склонился над женщиной.
      - Ты сейчас не в себе, - сказал он.
      - Конечно, не в себе! А чего бы ты хотел?
      Больше всего ей хотелось расплакаться или дать ему пощечину, однако она справилась с собой и повернулась к матери Джека, которая осторожно взяла ее за руку.
      - Дорогая, лучше всего съезди к детям и останься с ними на уикэнд. Вернешься, когда захочешь. О Джеке не беспокойся, я о нем позабочусь - если ему вообще нужна моя забота.
      Жанет оглядела комнату.
      - Поеду. Пойду уложу вещи. Дети обрадуются моему приезду, - Проходя мимо Стекпула, она с горечью добавила: - По крайней мере, их не волнует локальное время на Сириусе.
      - Возможно, наступит день, - невозмутимо ответил Стекпул, - когда это будет их волновать.
      События, дети, будущее.