— Черт! — произнес мистер Ривз вслух.

Он распечатал еще одно письмо, побагровел, вскочил с кресла и заорал: — Джейн! Джейн! Где ты?

В состояние столь крайнего возбуждения его привело следующее нежное послание Энси:

— Джейн! — не своим голосом вопил мистер Ривз. — Джейн!

— Что случилось, душа моя? — встревоженно спросила миссис Ривз, заглядывая в кабинет.

— Пойди сюда! — вне себя крикнул мистер Ривз. — Пойди сюда, прочти это.

Миссис Ривз прочла письмо, побледнела, затем стала пунцовой.

— Ну? — нетерпеливо спросил мистер Ривз. — Что это значит?

— Это счет за отделку гостиной.

— Счет за отделку гостиной? — страшным голосом повторил мистер Ривз. — Какого дьявола…

— Ты же сказал, что я могу отделать ее заново, — возразила миссис Ривз, — и я согласилась заплатить мистеру Хоукснитчу двести пятьдесят фунтов за…

— Ты согласилась… что? — взвизгнул мистер Ривз.

— Уплатить двести пятьдесят… — упавшим голосом пролепетала миссис Ривз.

— Двести пятьдесят фунтов за эту бесстыдную пачкотню? — зарычал мистер Ривз, мечась по кабинету из угла в угол. — Ты, верно, рехнулась. Я не стану это оплачивать. Ты согласилась, так и плати сама, черт побери!

Из глаз миссис Ривз внезапно брызнули слезы, и она упала в кресло, вся содрогаясь от рыданий. Под воздействием испуга гнев мистера Ривза несколько ослабел. Ох, эти женские слезы! Он так за всю жизнь и не сумел постичь, как надо себя вести в подобных обстоятельствах. С каждой минутой ему становилось все более не по себе, а миссис Ривз продолжала отчаянно рыдать.

— Ну, что ты намерена делать? — смущенно спросил он наконец.

— Я не знаю.

— Как могла ты согласиться на такой идиотизм?

— Я хотела… я хотела сделать наш дом красивым, так чтобы… чтобы мы могли принимать у себя настоящих… настоящих людей… с весом…

Мистер Ривз вне себя от раздражения потряс воздетыми к небу руками.

— Джейн!

— Да? — слабо пискнула миссис Ривз в промежутках между рыданиями.

— Перестань сопеть, убери платок и послушай, что я тебе скажу. Ты слушаешь меня?

— Да.

— Я никак не думал, — медленно, раздельно начал мистер Ривз, — что когда я, после долгих лет упорной работы, осуществлю свою заветную мечту и удалюсь на покой, моя жена испортит мне все удовольствие своим дурацким снобизмом и прочими глупостями. Это чудовищное требование двухсот пятидесяти фунтов — всего лишь последняя капля, переполнившая чашу. Ты, по-видимому, согласилась уплатить эту сумму, а я не из тех людей, которые отказываются платить долги жены или пытаются их опротестовать. Я оплачу этот долг. Но имей в виду, Джейн, что это последние деньги, которые ты получишь от меня для своих Фэддимен-Снитчей, и Хоукс-Фишей, и всей прочей шайки. Я запрещаю тебе пользоваться моим кредитом для каких бы то ни было целей, прежде чем ты не посоветуешься со мной. Более того, я запрещаю тебе иметь дело со всей этой бандой дрянных бездельников, проходимцев и глупых снобов. Никаких светских притязаний я в своем доме больше не потерплю. Ты меня поняла? Будешь встречаться с моими друзьями и их женами и… и с любыми нормальными приличными людьми, которые честно зарабатывают свой хлеб. Но если ты еще хоть раз встретишься с кем-нибудь из этой банды, в которую ты меня вовлекла, тогда я попрошу тебя оставить мой дом. Или они, или я — вместе мы в нем уместиться не можем. Ты поняла?

— Да, — всхлипнула миссис Ривз.

— И ты обещаешь мне бросить все эти дурацкие затеи и снова стать моей славной разумной маленькой женушкой?

— Да-а.

— Ну, прекрасно, — сказал мистер Ривз. — Ты дала мне слово, запомни. Я знаю, ты не хотела ничего дурного, Джейн, но ты опоганила мою жизнь с помощью всех этих кретинов, снобов и паразитов и высосала из меня уйму денег. Это не должно больше повториться.

Наступило долгое молчание. Миссис Ривз беззвучно плакала и тихонько сморкалась. Наконец она спросила:

— Что же ты теперь будешь делать, Джон?

— Что делать? — энергично воскликнул мистер Ривз. — Я уже обо всем списался с Джо. Я возвращаюсь обратно в Сити… чтобы покрыть все эти счета и снова обрести немножко покоя в доброй товарищеской обстановке среди порядочных людей.