- Ну, вот что, ребята, - улыбаясь, сказал Семен. - Сядем-ка за стол, да поговорим. Дело обстоит не так уж плохо, как вы это поняли.
      Выслушав все подробности, ребята сразу повеселели. Только Шурик, все еще продолжавший сидеть на своем стуле, заметил уныло:
      - А все-таки окончательного ответа он еще не дал! Может быть, из этого ничего и не выйдет!
      Однако когда все примостились к маленькому столику, стоящему рядом с кроватью Кириллина, и Семен начал чертить на страницах ученической тетради, Шурик немедленно подсел ближе и с жадностью принялся наблюдать.
      - Не так нарисовал. Придется сначала, - с досадой проговорил Семен, вырывая и комкая испорченную страницу.
      - Не выбрасывай! Что ты делаешь? - возмутился Шурик. - Все это надо сохранять! Зачем вырвал? Разве страница помешает, если останется в тетради! Давай я ее спрячу...
      Чердаков тут же назвал Шурика "начальником канцелярии" и предложил товарищам утвердить его в этом звании.
      Проект новой машины не был сложным. В сущности говоря, в нем не было ничего невероятного или неосуществимого. Из своих наблюдений над опытами в лаборатории Семен знал, что ультразвуковой вибратор с чуть удлиненным сердечником излучает звуковую волну главным образом в глубь почвы. Этим свойством пользовались, чтобы подобрать глубину вспахиваемой земли. Звукоразрыхляющая машина, которую ребята видели в поле, должна была распространить ультразвуковые волны главным образом в сторону, чтобы захватить как можно более широкий участок поля. Поэтому большое распространение волн в почву было даже вредным, так как в этом случае совершенно непроизводительно расходовалась энергия.
      Семену же пришло в голову воспользоваться "плохо сконструированными" вибраторами, непригодными для вспашки земли, и применить их для другой цели, видоизменив их так, чтобы они распространяли волны только в глубину.
      По замыслу Семена, впоследствии значительно видоизмененному и усовершенствованному всем коллективом молодых изобретателей, группа мощных вибраторов должна была разрыхлять и превращать в мельчайшую пыль почву - в глубину. Расположенные рядом с вибраторами механические приспособления в виде транспортеров или ленточных эскалаторов - поднимать разрыхленную почву вверх. Таким образом, должна была получиться новая машина, позволяющая рыть каналы.
      Ребята продолжали горячо обсуждать технические детали будущего механизма. Ленточные транспортеры легким движением карандаша мгновенно заменялись цепочными, с ковшами, а ультразвуковые вибраторы рисовались то маленькими, но в большом количестве, то их оказывалось всего лишь два, но огромные.
      - Стойте! Да я вижу, вы снова забыли об основных свойствах вибраторов, разрабатываемых в нашей лаборатории! - вдруг спохватился Семен после вопроса, неумело заданного Чердаковым. - Разве это годится? Слушайте.
      Семен принялся еще раз рассказывать ребятам о резонансном действии ультразвука. Его объяснения были очень просты и носили поверхностный характер. В сущности говоря, он сам знал очень мало и не слишком точно разбирался во всем. Но ребятам казалось, что рядом с ними сидит, по крайней мере, профессор физики: Семей говорил с увлечением и с тем необыкновенным подъемом, который гипнотизирует слушателей и прочно приковывает их внимание. Могучая страсть, бурлившая в сердце юного изобретателя, совершенно преображала его в эту минуту. Даже Ваня Быков, лучше остальных знавший Семена, поглядывал на своего друга с удивлением: он впервые видел, как горят у Семена глаза, а голос звучит с каким-то металлическим оттенком.
      Кое-что из объяснений Семена ребята уже слышали неоднократно. Но никто не решался перебить речь товарища и напомнить ему об этом.
      Наконец, Семен перешел к основному. Вот башмаки ультразвуковых вибраторов, применяемых в ЗР-2. Они очень широкой ступней соприкасаются с землей и потому разрыхляют почву неглубоко, только поверхность. Чем шире ступня, тем при прочих одинаковых условиях шире будет захват взрыхляемой почвы. Если ступню сделать уже, то захват обрабатываемой почвы будет меньше. Зато глубже будут действовать ультразвуковые колебания: это хорошо известно Семену из опытов, производящихся в лаборатории. Для сельскохозяйственной машины, обрабатывающей почву, выгодно делать ступню вибратора как можно более широкой, чтобы сразу обработать широкий участок земли. Но существует предел. Чрезмерно широкая ступня вибратора будет передавать энергию только на самую поверхность земли, и почва окажется недостаточно глубоко вспаханной.
      А что будет, если вместо широкой ступни приделать к вибратору острый и длинный стальной клин, глубоко впивающийся в почву? Тогда ультразвуковая энергия уже не станет распространяться по поверхности почвы, а уйдет вглубь!
      - Вот это наша машина, - продолжал рисовать Семен. - Она ходит на гусеницах. Вот посмотрите, где они должны быть расположены... А может быть на стальных ногах? Как у шагающей машины, о которой я вам рассказывал?.. Впереди такой щит... Очень прочный! А на нем, как зубья, укреплены стальные клинья вибраторов. Ясно вам? Садимся на эту машину, заводим мотор. Нажимаем рычаг щит с зубьями наклоняется вниз, так что клинья упираются в землю... Дальше машина трогается вперед! На полный! Вибраторы дрожат и превращают твердую землю в мельчайшую пыль... А тут вот такие экскаваторы с ковшами. Они отбрасывают размельченную породу в сторону, а машина все идет и идет вперед. Мы с вами оглядываемся и видим, что сзади нас уже широкий канал! Представляете?
      - А какой глубины? - не вытерпел Быков.
      - Какой нужно! Наклонишь щит с зубьями вниз - машина еще больше углубится в землю! Выправишь щит, поставишь его вертикально - пожалуйста, машина идет ровно, на установленной глубине...
      - А если по дороге попадутся камни?
      - А что ж, камни? - вдруг взял инициативу в свои руки Кириллин. - Камни трудно выковыривать только из твердой земли! А если почва вокруг камней разрыхлится, то камни легко подхватятся ковшами экскаватора.
      - Конечно! - подтвердил Быков.
      - И еще знаете что? - вмешался Чердаков. - Возле экскаватора можно будет установить такую решетку, чтобы, значит, камни отсеивались. Правда же можно? Крупные и мелкие камни будут сваливаться в сторону, за мое почтение... Как, Семен?
      - Можно и решетку...
      - Стойте, ребята! Одну минуточку... - забеспокоился Ваня Быков. - Мы с вами не учитываем одну вещь. Почва-то обычно сырая! Нужно будет поставить вот тут... (Ваня выхватил из рук Семена карандаш и ткнул им в тетрадь). Поставить вот тут такие резаки, что ли... Чтобы почва еще подрезалась, а то ковшом экскаватора будет трудно ее захватывать.
      - Чудак! - воскликнул Семен, вырывая у Быкова свой карандаш. - Никаких резаков! Вот, смотри, я зачеркиваю их совершенно спокойно... Зачем резаки? Я же вам объяснял вначале, что порода не только разрыхляется, но и нагревается! Разве я даром обжег себе палец! Помните? Можно будет подобрать такой режим работы вибраторов, что от сырой земли даже пар пойдет! Она будет высыхать моментально и превращаться в сухой порошок!
      - Тогда действительно никаких резаков не надо, - пробасил Кириллин. Сухой, мягкий порошок ковши должны захватывать запросто.
      - Вот что еще надо было бы предусмотреть, ребята! - закричал Быков, снова пытаясь овладеть карандашом Семена. - Почему Семен думает, что такая машина годится только для прорытия каналов? Ничего подобного! А если, предположим, перед нами холм, который надо снести! А?
      - Причем тут холм? - удивился Чердаков.
      - Как? Ты еще не соображаешь, что такая машина может сделать с холмом? Она подъедет к нему и начнет вгрызаться в него. Понятно? Если надо, она проделает в нем широкий проход для железной или, предположим, автомобильной дороги. Ясно? А если надо, так машина может постепенно снести весь холм! С поверхностью земли его сравнять...
      - А ведь верно! - обрадовался Семен.
      - Что верно, то верно, - подтвердил Кириллин. - Такую машину можно будет применять для самых разнообразных работ.
      Бурная страсть, горевшая в душе юного изобретателя, сделала свое дело. Она породила в Семене ту силу воли и ту уверенность, перед которой не устояли ребята. Словно искра, поджигающая порох, она взорвала у них творческую энергию и жажду созидания нового - то, что заложено в большей или меньшей степени в каждом человеке, но иногда остается долго неразбуженным. Подростки совершенно забыли, что они всего-навсего ученики ремесленного училища, а не инженеры. Словно государственные деятели, которым подчинено не только ОКБ, но и все технические ресурсы страны, они обсуждали, как лучше всего построить новую машину и как ее наиболее рационально использовать на благо Родины.
      - Если наша машина покажет себя на великих стройках, ребята... - кричал Быков, постукивая время от времени для убедительности кулаком по столу.
      Но объяснить, что именно произойдет, если машина действительно будет работать превосходно на великих стройках коммунизма, Быкову так и не удалось. На голову молодых новаторов был вылит отрезвляющий ушат холодной воды.
      Сделал это Шурик.
      - Ребята! А кто, собственно говоря, разрешит нам строить такую машину? Кто отпустит средства? - жалобным голосом проговорил он, поочередно заглядывая в глаза всех присутствующих.
      - Как кто? Особое конструкторское бюро, конечно! В котором мы находимся! рявкнул Кириллин.
      - Ага... Так и ждите... - продолжал язвительно Шурик. - Разве это шуточное дело? Это вам не фитюльку какую-нибудь сделать, а целую машину размером с дом! Придем мы, предположим, с нашим проектом к главному инженеру, а он и скажет: "Спасибо, товарищи, за идею, возможно, что она пригодится. А может быть и не пригодится! Это наши инженеры и конструкторы разберутся, а потом кое-что используют в будущем. А вы ступайте к себе в мастерскую и продолжайте орудовать напильниками да молотками, как вам укажут. Одним словом - не суйтесь не в свое дело".
      Сразу рухнул чудесный замок, построенный фантазией и волей Семена. Лица ребят потускнели. В творческом пылу ребята забывали, какую небольшую роль они, ученики ремесленного училища, играли здесь, в ОКБ. В великолепной картине грандиозного строительства машины они почему-то отводили себе роль не только исполнителей, но и каких-то командиров!
      В комнате стало тихо. Только ночная бабочка непрерывно билась о стеклянный баллон, шуршала своими мохнатыми крылышками.
      Глава двадцать вторая
      На следующий день, с самого утра Семен с нетерпением ждал случая поговорить с Чугунцевым. Обычно математик довольно часто бывал в лаборатории номер три и заходил сюда даже по несколько раз в день. А сегодня, как нарочно, он не показывался.
      На сердце у Семена стало тревожно. Занимаясь сборкой маленького экспериментального вибратора, он думал о том, что его предложение уже постигла неудача. Вероятно, если бы расчеты дали положительные результаты, математик немедленно сообщил бы ему об этом. "
      А может быть он еще не кончил рассчитывать?" - мучительно соображал Семен, свинчивая болтами массивную пачку никелевых пластин.
      Наконец, он не вытерпел и попросил у старшего научного сотрудника разрешения поговорить по телефону.
      Жена Чугунцева ответила, что Леонид Карпович только что вышел из дому и пошел в ОКБ.
      - Он, бедненький, совсем не спал! - продолжала супруга, искренне обрадованная возможностью поболтать. - Вы знаете! Мне так стыдно, что я вчера испугалась! Когда вы еще придете? Да, кстати! Утром я нашла на полу возле часов совсем-совсем маленький шурупчик или гвоздик - я уж не помню, как он точно называется. А когда я взглянула на часы без циферблата, то они показались мне такими странными, такими странными...
      Семен нетерпеливо топтался у телефона. Он не знал, как прервать разговор. А между тем это было совершенно необходимо. Если немедленно выскочить из лаборатории, то, быть может, еще удастся перехватить математика по дороге. Потом искать его по всему ОКБ будет труднее.
      - Простите меня, но мне очень срочно нужно идти работать, - сказал Семен.
      - Конечно, конечно! Я не буду вас долго задерживать! У меня тоже есть срочное дело - небольшое поручение Леонида Карповича. Он скоро должен уехать на целый день и боится, что ему не удастся повидать одного человека. На всякий случай он просил кое-что передать этому человеку по телефону. А скажите, после исправления часы всегда будут бить так громко, как вчера? Раньше, по-моему, звон у них был более мягким...
      - Это я отверткой задел пружину, потому так резко и получилось... ответил Семен, сжимая от досады телефонную трубку с такой силой, что даже хрустнули пальцы.
      - Вот что я хочу еще у вас спросить... "
      Надо положить трубку, да и все... - пронеслась в голове Семена отчаянная мысль. - Ведь бывает же так, что станция сама разъединяет... Пусть думает, что так и произошло... Надо обязательно поймать Леонида Карповича..."
      Он собрался выполнить свое намерение, но в это время услышал нечто совсем неожиданное:
      - Леонид Карпович поручил разыскать по телефону некоего Бурыкина. Не правда ли, смешная фамилия?
      - Это я! Это я и есть! - заорал Семен в трубку.
      - Вы-ы-ы?
      - Я!
      - Тогда извините... Ваша фамилия, собственно говоря, совсем не смешная... Это мне так показалось... Почему же мне Леня не сказал сразу, что звонить нужно именно вам! Он бывает иногда такой рассеянный, такой рассеянный... Вы говорите сейчас из лаборатории номер три?
      - Да, да! Честное слово, я и есть Бурыкин! Очень прошу скорее сказать, что просил передать Леонид Карпович... - заволновался Семен.
      - Сейчас... Одну минуту... Извините, пожалуйста, я должна разыскать бумажку...
      До чего же мучительны были эти минуты ожидания, казалось, вот-вот кто-то должен произнести роковое слово, от которого, быть может, зависит судьба изобретения.
      Семен прижал к голове трубку с такой силой, что начало ныть ухо. А чей-то далекий голос, слышимый по индукции среди шорохов и потрескивания, назойливо повторял одно и то же: "Позовите товарища Чепикова, это говорит Контрабасов. А? Что? Чепикова, говорю! Контрабасов спрашивает! Не слышите? Чепикова! Чепикова! Это - Контрабасов!.."
      Наконец, в трубке что-то лязгнуло и раздался знакомый голос:
      - Вы слушаете? Сейчас вам прочту записку Леонида Карповича.
      - Слушаю, слушаю... - сдавленным от волнения голосом ответил Семен.
      - Ла-бо-ра-то-рия но-мер три, Эс Бу-ры-кину... - начала читать жена Чугунцева, растягивая каждое слово по складам. - Расчеты не о-кон-чил из-за от-сут-ствия не-ко-то-рых экс-пе-ри-мен-таль-ных данных об... - подождите, тут дальше неразборчиво... Совсем не могу разобрать! Что же это за слово? Ага... При-су-ча-ры... Есть такой технический термин "присучары"?
      - Кажется, нет, - тихо ответил Семен.
      - А здесь, по-моему, так и написано: присучары. Может быть, это слово к высшей математике относится?
      - Возможно... - со вздохом согласился Семен: он вспомнил, что Леонид Карпович любит замысловатые и редко употребляемые слова.
      Мальчик отошел от телефона с двойным чувством. "Прежде всего, не так уж плохо, что математик не закончил вычислений, - думал он. - Могло быть и хуже. Например, вычисления были бы готовы, а ответ оказался отрицательным. Отсутствующие экспериментальные данные можно будет получить... - думал Семен. - Но что это за непонятное слово? Может быть, Леониду Карповичу нужно найти экспериментальные данные явления, которое так странно называется?"
      Семен подошел к старшему научному сотруднику и робко спросил:
      - Не объясните ли мне, Елизар Иннокентьевич, что означает в физике или математике слово присучары?
      - Первый раз слышу! Какая-то ерунда... Где это ты вычитал? - уставившись на Семена недоумевающим взглядом, проговорил Мурашов.
      - Так... послышалось... А можно мне уйти из лаборатории на полчаса... по личному делу?
      Взяв с Семена слово, что к концу рабочего дня он закончит сборку вибратора, Мурашов отпустил его из лаборатории: это был первый случай, когда исполнительному механику потребовалось отлучиться на короткий срок по личному делу. Тем более, что скоро должен начаться обеденный перерыв.
      Семен вихрем промчался по длинному коридору, сбежал, перепрыгивая через три ступеньки, с лестницы и очутился в парке.
      Его усилия оказались не напрасными. Через минуту он увидел Чугунцева, идущего своей кланяющейся походкой по широкой аллее. Надо было торопиться. Математик направляется к выходу с территории ОКБ.
      Всего на несколько секунд опоздал Семен. Дверцы автомашины захлопнулись за Чугунцевым именно в тот момент, когда Семен выбегал из дверей проходной будки. Может быть удастся добежать до машины, прежде чем она тронется? Кажется, мотор еще не заведен...
      Но и тут не повезло. Семен бросился бежать, но почти одновременно тронулась и машина.
      - Леонид Карпович! - закричал Семен, не сбавляя бега.
      Словно в ответ, из выхлопной трубы вырвался сизый клуб дыма и обдал Семена, бежавшего уже совсем недалеко от машины, бензиновой гарью.
      Это почему-то разозлило Семена. "
      Догоню..." - решил он, ускоряя бег.
      Чугунцев не любил быстрой езды и всегда, когда находился в машине один, требовал от шофера маленькой скорости. Только этим и можно было объяснить, что разгоряченный изобретатель мог некоторое время гнаться за машиной, лишь постепенно отставая от нее. Наконец, шофер заметил в зеркале, что его машину кто-то упорно преследует, и решил остановиться.
      - Леонид Карпович! - закричал Семен, поравнявшись с машиной и просовывая голову в открытое окно. - Простите... Здравствуйте... - говорить ему было трудно, так как требовалось отдышаться. - Скажите, что такое присучары?
      - Какие такие присучары? - удивился математик.
      - Вы написали в записке... Ваша жена мне прочла по телефону.
      - Не писал я такого слова!
      - Ну, как же... В самом конце записки... Объяснение присучары...
      - Позволь, позволь... Что я там писал в конце? - задумался математик. Ага - кажется вспомнил. Ну, да! Объясню при случае! Да откуда ты появился? Мы чуть ли не полкилометра проехали! Неужели догнал?
      - Догнал... Очень хотелось узнать поскорее... Вы уж простите... - все еще тяжело дыша, проговорил Семен. - А может быть сейчас объясните?.. Это ведь такой случай...
      - Действительно, невероятный случай. Подумать только! Автомашину догнал! Я, брат, вижу, что с тобой шутки плохи. С этаким характером никому не справиться... - заворчал Чугунцев.
      - Так объясните? Это же можно быстро...
      Чугунцев тяжело вздохнул и открыл дверцу, приглашая Семена сесть рядом.
      - Прежде всего, - начал он трескучим монотонным голосом, - необходим порядок. Легковые автомобили существуют для того, чтобы перевозить людей, а не для того, чтобы за ними люди бегали. Это - раз. Во-вторых, ты уже вышел из того возраста, когда позволительно бежать с автомобилем вперегонки...
      - Да это никогда нельзя! - вставил Семен.
      - Не возражай, - потребовал математик, раздосадованный обнаруженной неточностью в его педагогическом наставлении.
      Семену пришлось терпеливо все выслушать до конца. Только высказав все свои соображения, касающиеся порядка, аккуратности и точности, Чугунцев перешел к делу.
      Да, предложение представляет интерес. Предварительный расчет показал, что клинообразные контакторы могут быть сконструированы так, что действительно будут направлять ультразвуковую энергию вибраторов глубоко в землю. В этом отношении сомнений нет. Однако коэффициент полезного действия такого устройства рассчитать невозможно без предварительных опытов. Надо построить образцы маленьких вибраторов и испытать их в земле.
      От радости Семен чуть не подскочил на пружинном сиденье.
      - Так я побегу... - заволновался он, не зная, за какую ручку ухватиться, чтобы открыть дверцу.
      - Да сиди, сиди! - проговорил Чугунцев. - Я подвезу тебя обратно. Неудобно же тебе, в самом деле, бегать по дороге, словно какому-нибудь маленькому мальчишке!
      Но Семен не послушался. Открыв дверь, он выпрыгнул из машины и помчался по асфальту со скоростью, которой мог бы позавидовать неплохой профессиональный бегун.
      В эту минуту он не считал себя взрослым.
      Глава двадцать третья
      С видом делового человека, обремененного заботами государственного масштаба, Семен вошел в приемную главного инженера. Кроме секретаря, тут никого не было. "
      Вот и чудесно! - решил Семен. - Александр Андреевич сразу же меня примет".
      Деловито поздоровавшись с Еленой Павловной, он тут же приступил к объяснению причин своего неожиданного посещения.
      Обязательно и тотчас же необходимо увидеть Александра Андреевича! Увидеть во что бы то ни стало! Немедленно! Дело необычайно важное! Вчера появилась идея нового, очень важного изобретения... Совершенно необычная машина! И обо всем этом Александр Андреевич должен узнать сразу же.
      Как ни старался Семен придать своему лицу солидность, соответствующую такому важному разговору, Елена Павловна все-таки ответила ему хоть и добродушной, но чуть насмешливой улыбкой.
      - Кто изобрел? - спросила она, отрываясь от своих бумаг.
      - Я и мои товарищи! Это значит: Степан Кириллин, Ваня Быков, Сережа Чердаков, ну и отчасти, конечно, Шурик Пышной, - ответил Семен, нетерпеливо теребя в руках фирменную фуражку.
      - Не думаю, чтобы Александр Андреевич смог тебя сегодня принять, - как показалось Семену, немного презрительно поджав губы, ответила секретарь.
      - То есть, как же! - опешил Семен. - Это же изобретение! Ведь Александр Андреевич просил меня обращаться к нему немедленно в этом случае! Разве он вас не предупреждал?
      - Занят! Очень занят Александр Андреевич! Он просил сегодня никого к себе не пускать, дорогой Бурыкин-Мурыкин. Пойми ты такую простую вещь! Загляни как-нибудь в другой день, ну так в четверг или в пятницу.
      - Что? - вскипел Семен. - Это значит отложить разговор на три-четыре дня? Нет... Вы меня уж простите, но тут изобретение, очень важное для страны! Поймите сами! Уже товарищ Чугунцев... Сам товарищ Чугунцев, кандидат физико-математических наук, дал почти положительный ответ. Разве это шутка? А вы что собираетесь сделать? Затормозить изобретение?
      - Сегодня - нельзя, - сухо ответила Елена Павловна и принялась перелистывать свои бумаги с необычайно сосредоточенным видом.
      - Ах, вот как вы? Ну, хорошо... - с трудом преодолевая душившее его волнение, проговорил Семен и твердым шагом направился к дверям кабинета.
      - Бурыкин? Что ты делаешь? - испуганно проговорила Елена Павловна, торопливо вскакивая. - Я же русским языком объяснила тебе, что нельзя...
      Но Семен уже не слышал ничего. Волнение, овладевшее им, соединилось с бурным ребяческим задором. Не отдавая отчета в своем безрассудстве, Семен продолжал идти и уже ухватился за массивную дверную ручку.
      - Что это такое? Как тебе не стыдно? - услышал он над своим ухом голос Елены Павловны, пытавшейся силком оттащить его от дверей. - Вот как ты можешь себя вести?.. Ну хорошо же... Я расскажу об этом Александру Андреевичу... Вот увидишь... Что ты упираешься, как бык? Бурыкин! Ты пользуешься тем, что я физически слабее тебя!.. Неужели ты хочешь, чтобы я вызвала кого-нибудь из охраны?
      Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появился инженер.
      - Что за возня? Вы же мешаете мне работать! В чем тут дело? - строго проговорил он.
      - Простите, Александр Андреевич. Это я виновата... Мы тут немного шутили... - смущенно ответила Елена Павловна, все еще не выпуская локоть Семена из своей руки.
      - Очень странно, - хмуро заметил инженер, внимательно приглядываясь к Семену.
      - А ты что тут делаешь?
      - Изобретение, Александр Андреевич... Оттого так и получилось... совершенно расстроенным голосом проговорил Семен, осторожно освобождая свой локоть от руки Елены Павловны.
      - Ага, понятно... Тебя не пускали, и ты пытался ворваться ко мне сам. Так, что ли?
      - Уж очень важное изобретение, Александр Андреевич...
      - А ты думаешь, что отчет нашего учреждения за весь год - дело менее важное?
      - И отчет, конечно, важное... - согласился Семен, потупив глаза, но тут же, спохватившись, заговорил торопливо, словно опасаясь, что обитая черной клеенкой дверь может захлопнуться, инженер исчезнет и ему не удастся доказать важность своего дела. - Чугунцев уже познакомился и дал почти положительный ответ... Понимаете, Александр Андреевич? Чугунцев ответ дал! Он всю ночь просидел над нашим проектом... Разве это шутка? Там, знаете, будут такие вибраторы с длинными сердечниками... Это те, что не годятся для ЗР-2. Помните? Они будут разрыхлять землю в глубину и получится машина, чтобы рыть каналы. Мы уже с ребятами все обдумали... Понимаете.
      - Понимаю, - хмуро ответил инженер. - Мы поговорим по этому поводу, когда я освобожусь. А в дальнейшем - я попрошу тебя не врываться ко мне в кабинет без моего согласия. Понятно?
      - Понятно... - сгорая со стыда, опустив голову, ответил Семен.
      Почти в то же мгновение дверь захлопнулась с глухим стуком и отчетливым щелчком металлического запора.
      Когда Семен повернулся, чтобы уйти, он увидел, что в приемной уже находятся люди. Человек низенького роста с черной, как смоль, бородой смотрел на Семена в упор, сверля его своими неподвижными глазами, в которых выражалось и удивление, и возмущение, и презрение одновременно. Девушка в синем рабочем халате широко улыбалась, теребя в руках какую-то бумажку. Но лучше бы она не улыбалась: до чего это показалось обидным Семену.
      Пробормотав какое-то извинение Елене Павловне, Семен вышел в коридор, окончательно расстроенный и обескураженный. Куда девалось бодрое и воинственное настроение, в котором он находился со вчерашнего дня... Даже немного хотелось плакать. Как это иногда бывает, длительное приподнятое и возбужденное состояние, дойдя до критической точки, под влиянием самого незначительного толчка прекратилось в свою противоположность - в усталость и упадок сил.
      Даже когда Семен очутился на дворе, ему казалось, что все - решительно все! - против него. И откуда они успели узнать о происшедшем скандале? Вот проходит мимо какой-то человек в светло-сером костюме и с портфелем в руках. Отчего он так хитро смотрит на идущего навстречу ученика ремесленного училища? Определенно хитро и насмешливо! А вот рабочий из сборочного цеха, в синем комбинезоне и с каким-то свертком подмышкой. Ведь он ответил на приветствие Семена только кивком головы, несмотря на то, что хорошо знает Бурыкина и обычно здоровается с ним приветливо...
      Перейдя двор, Семен очутился в просторном помещении механического цеха, где он раньше работал. И тут происходило что-то неладное... Какая-то настороженная тишина... Не слышится деловитого шума станков и звонкого металлического стука. Семену кажется, что весь цех отвернулся от него и притаился в каком-то ожидании...
      - Ты что? Ищешь кого-нибудь? - услышал Семен голос мастера Греся, которого он раньше не заметил, несмотря на то, что остановился почти рядом.
      - Где мои товарищи? - тихо выдавил Семен.
      - Как где? Обеденный перерыв - известное дело!
      Это Семен как-то совершенно упустил из виду.
      Заметив досаду на лице подростка, Иван Никанорович решил, по-видимому, его утешить и сказал:
      - А я, кажется, видел твоих ребят на заднем дворе, где лежит разный металлический хлам. - Помолчав немного, он спросил с участием: - Ты чем-то расстроен? Что-нибудь случилось?
      Семен не ответил на вопрос, поблагодарил мастера и направился к выходу из мастерской. Ему обязательно хотелось найти своих товарищей. Он не мог оставаться в таком состоянии один. Нужно было поговорить, посоветоваться. "
      Как же я им все это объясню? - вдруг промелькнула в голове неприятная мысль. - Рассказать, как я нахулиганил в приемной главного инженера. Вел себя, как мальчишка... До чего стыдно и нехорошо... И какое будет настроение у ребят, когда они узнают, что главный инженер, рассердившись, даже не захотел со мной разговаривать, хлопнул дверьми?"
      Действительно, положение было крайне затруднительным. С одной стороны, Семен чувствовал необходимость облегчить свою душу и поделиться с товарищами, а с другой - он опасался, что после этого упадет в глазах ребят его авторитет вдохновителя и руководителя задуманного изобретательского предприятия! "
      Все равно... - решил Семен, мучительно соображая, что именно заставило ребят находиться на заднем дворе - месте, совершенно непригодном для отдыха.
      Вот, наконец, задний двор - широкая площадка, огороженная дощатым забором, с несколькими сараями и деревянными навесами. Странная вещь! Ребята действительно тут. Все четверо. И занимаются совершенно непонятным делом...
      Что же их заставило прийти сюда?
      Прежде, в первые дни своей работы в ОКБ, Семен неоднократно посещал это место. Его привлекали сюда необычайно интересные веши. Здесь была свалена разная техническая рухлядь, а под навесами стояли всевозможные полуразобранные экспериментальные машины, в свое время отслужившие свою службу. Вот, к примеру, механизм, с виду чем-то напоминающий маленький гусеничный трактор. Какое-то неизвестное устройство, ранее возвышавшееся над машиной, по-видимому, снято, так как кое-где осиротело торчат поржавевшие болты. Но вся машина, хоть и покрыта местами темно-коричневой окраской ржавчины, находится в сравнительно хорошем состоянии. На машине сидят еще прочные и совсем не разработанные гусеницы. А если поднять за ручку железную крышку, то в глубине механизма можно увидеть маленький шестицилиндровый мотор, совсем новый. Наверно, не оправдало надежд неизвестное устройство, для передвижения которого предназначался маленький трактор. Под навесами можно было увидеть и миниатюрные образцы шагающих машин: вероятно, первые опытные экземпляры. Они были устроены очень примитивно, как видно, на скорую руку, чтобы с их помощью провести какую-то проверку, а затем оставить без использования. Надо сказать, что они мало походили на то замечательное устройство, которое Семену удалось видеть бегающим по полянке. Какие-то транспортеры с ковшами необычайной формы, стальные станины с бесконечным количеством роликов и зубчатых колес, электромоторы необычного вида и даже небольшая паровая турбина.