Горький комок подступил к горлу Крымова.
      - Искать!.. Искать, пока тело не будет найдено! А вдруг он еще жив... тихо говорил инженер, сжимая кулаки.
      Крымов возвратился в кабину.
      - Ну как? - озабоченно спросил Толмазов, приподнявшись на постели.
      - Я хочу снова отправиться на поиски...
      Собираясь в дорогу, Олег Николаевич заметил, что профессор беспрерывно к чему-то прислушивается.
      - Тише, - вдруг прошептал Толмазов.
      Крымов замер.
      - Мне показалось, что я слышу отдаленный лай собаки... Вот уж поистине таинственная пещера, - проговорил профессор.
      - И мне иногда слышится...
      - Вот видите!
      - Мы все время думаем о Косте, и потому нам так кажется. Ведь Костю трудно представить без его собаки.
      - Возможно... - пробормотал профессор, закрывая глаза.
      Однако в следующую минуту он быстро поднялся и свесил ноги с постели.
      - Что случилось? - тревожно спросил Олег Николаевич.
      - Иду с вами.
      - Это невозможно, лежите!
      - Нет, не могу валяться, когда дело идет о спасении человека. Чувствую себя не так уж плохо.
      Увидев непреклонную решимость Толмазова, Крымов перестал возражать. Прихватив с собой яркие электрические фонари, веревки, топорики, они вылезли из люка и отправились на поиски.
      Было решено еще раз тщательно обследовать часть грота, противоположную той, где был произведен взрыв: ведь тело Кости могла унести вода.
      Несмотря на то, что профессор шел, превозмогая боль, они быстро достигли стены и углубились в одну из расщелин. Свет прожектора машины не проникал сюда. Приходилось идти, освещая дорогу электрическими фонарями.
      Глухо раздавались шаги в узком каменном коридоре. Иногда ноги попадали в лужи, и тогда еще влажные стены отражали звонкий всплеск.
      Свет упал на продолговатый белый предмет. Оказалось, что это небольшая рыба барахтается в мелкой лужице.
      - Видите, совсем белая! Все живые существа в подземных озерах белые. Света тут нет, и окраска для организма становится ненужной. Они потеряли ее с течением времени, - проговорил Толмазов, наклонившись.
      Как бы в подтверждение слов профессора, в этой же лужице показался плавающий червь длиною около пятидесяти сантиметров, тоже белый.
      - Идемте! - заторопил Крымов.
      - Не думайте, что я забыл о Косте, - проговорил Георгий Степанович, поравнявшись с Крымовым. - Присутствие этих существ говорит о том, что тут раньше протекала река. Следовательно, она могла унести тело Кости именно сюда...
      Вскоре путники увидели впереди себя отвесную стену. Перед ней находился широкий колодец. Крымов ползком приблизился к краю. Свет его фонаря, скользнув по совершенно отвесной стене, потерялся в бесконечной глубине.
      Впрочем, глубина колодца не была бесконечной. Где-то совсем далеко виднелся слабо фосфоресцирующий голубоватый свет. Олег Николаевич убедился в этом, погасив фонарь.
      - Внизу свет... - прошептал он.
      - Не может быть!
      - Посмотрите...
      Профессор с трудом опустился на землю и также подполз к краю.
      - Что такое? - проговорил он. - Откуда это свечение?
      - Наверное, фосфор?
      - Фосфор не может быть: он бы давно окислился в воде и перестал светиться...
      - Коо-о-стя-я-яяя! - громко закричал Крымов.
      Когда умолкло раскатистое эхо, со дна колодца послышался тихий собачий лай.
      - Вы слышите? - спросил Крымов, приподнимаясь. Он снова закричал, но ему никто не ответил.
      Долго ходили инженер и профессор, исследуя расщелины и малейшие углубления. Наконец, усталые и разбитые длительными поисками, вернулись к машине. Пережитые волнения сказались немедленно, и оба заснули мертвым сном.
      Вскоре Толмазову приснился сон: огромная собака навалилась ему на грудь и обдает его лицо горячим дыханием. Он отбивается изо всех сил. Наконец, сделав над собой невероятное усилие, как это часто делают люди, желающие избавиться от неприятного сновидения, проснулся и увидел... настоящую собаку, положившую лапы на его постель.
      Профессор громко сказал: "Вон!" - и на всякий случай протер глаза.
      Перед ним стоял Джульбарс.
      - Олег Николаевич, проснитесь! Собака! - закричал Толмазов.
      - А?.. Что?.. Опять?.. - забормотал Крымов, вскакивая с постели. - Вот так штука... Неужели плыла за нами? Это невероятно! Джульбарс, где Костя?
      Собака присела на задние лапы и, виляя хвостом, принялась лаять, потом вскочила и побежала к открытому люку. Крымов бросился за ней. Она вела его к тому ущелью с колодцем, на дне которого было видно голубое свечение. Не добежав до колодца, собака юркнула в маленькую расщелину и начала отчаянно лаять, приглашая Крымова следовать за ней. Но расщелина была очень узкой.
      Внезапно Крымова осенила мысль, отчетливая и ясная.
      - Костя на дне колодца... Собака выбралась оттуда по каким-то узким наклонным ходам, по которым нельзя пройти человеку... Как же быть? Попробовать спуститься в колодец при помощи веревки! Но хватит ли ее?
      И Крымов принял решение использовать для поисков Кости подземно-движущуюся машину.
      С большим трудом Олегу Николаевичу удалось выманить Джульбарса. Схватив его за ошейник и привязав к нему кусок веревки, Крымов направился к лодке, волоча за собой жалобно скулящего пса.
      Машину к пуску приготовили быстро.
      Вздрогнул корпус лодки. Зашевелились широкие лопасти. В быстром вихре завертелись резцы, расположенные на носу. Стальное чудовище подползло к каменной стене, словно намереваясь померяться с ней силой.
      Грот наполнился грозным гулом. Резцы из крепчайшего сплава, изготовленные в виде зуба грызуна, крошили и превращали каменную стену в пыль. Заработали транспортеры, отбрасывающие эту пыль назад, к хвосту лодки.
      Подземная машина, окутанная тучей пыли, стала вгрызаться, казалось бы, в совершенно неприступную стену.
      Сидя за рулевым управлением, Крымов сосредоточил все свое внимание на измерительных приборах и экране радиолокатора. Профессор Толмазов стоял за его спиной, впившись глазами в экран. По вздрагивающей и трясущейся, как в нервном ознобе, кабине беспокойно бегала собака.
      Все ниже и ниже опускается подземная лодка. Несмотря на теплоизоляционные стены, жар от разогретого в результате трения о камень стального корпуса лодки проникает в кабину.
      Крымов объясняет профессору, как пустить в ход холодильную установку. Дышать становится трудно. Приходится увеличить поступление кислорода из баллонов.
      Несколько часов продолжалась борьба крепчайшего сплава с камнем. Победил механизм.
      Вот он приближается к намеченному месту. На экране радиолокатора уже обрисовываются очертания каменного колодца.
      Но нужно спуститься ниже. Еще не видно дна. Работают стальные лопасти рулей. Они все глубже и глубже наклоняют вгрызающийся в камень нос лодки.
      Наконец уменьшилась тряска. Прекратился скрежещущий вой резцов. Лодка вошла в свободное пространство.
      Из открытого люка с громким лаем выскочила собака. За ней стремительно спустился по лестнице Крымов...
      Никаких поисков производить не пришлось: в изорванной одежде, отбиваясь от радостно визжавшего Джульбарса, к лодке шел Костя, хорошо освещенный светом прожектора.
      Все, что юноша рассказал, уже сидя в кабине перед маленьким столиком с едой, вынутой из холодильника и разогретой Крымовым, было в высшей степени любопытно.
      Он прыгнул в воду, но, видно, ударившись о камень, потерял сознание. Когда пришел в себя, почувствовал, что лежит на каменной площадке. Бурный поток прибил его к отвесной стене. Ноги находились в воде, быстро несущейся мимо. Где-то вдали был чуть виден свет прожектора лодки, достигавший ущелья в виде слабых отблесков.
      Он попытался встать, но сделал неверное движение. Его подхватил поток, бороться с которым было очень трудно.
      Вскоре он почувствовал, что плывет в спокойной воде. Рука коснулась стены. Он попытался найти выступ, чтобы зацепиться за него, но это ему не удалось. Скользкая стена ушла из-под руки куда-то вверх, - следовательно, уровень воды опустился, а вместе с ним и он сам.
      Неожиданное событие придало ему силы и прибавило надежды на спасение. В полной темноте, по-видимому с большой высоты, если судить по всплеску, в воду бросилась собака - его старый фронтовой друг Джульбарс.
      Бесконечно тянулось время. Между тем уровень воды в колодце опускался все ниже и ниже, наконец его ноги коснулись дна.
      Сейчас, когда прожектор лодки освещал стены колодца, было ясно: вода ушла в боковые, горизонтальные проходы, в результате чего обнажилось дно - широкая каменная площадка, на которой и очутился Костя.
      Он очень долго кричал, надеясь, что его услышат, но, убедившись в бесполезности этих попыток, решил собраться с силами, лег на камень рядом с мокрой собакой и вскоре уснул. Когда проснулся, то не обнаружил Джульбарса, но зато услышал приближающийся шум подземной машины.
      - Ну, теперь можно сообщать на поверхность, что все кончилось благополучно, - сказал Крымов, когда Уточкин закончил свой рассказ. - Не беспокойся, Костя, я сам... - добавил он, видя, что механик хочет подняться.
      Олег Николаевич подошел к радиопередатчику и начал его настраивать.
      - Когда мы смотрели в колодец сверху, - обратился Толмазов к Косте, - то совершенно отчетливо видели внизу голубой свет. Вы не заметили его?
      - Нет! - удивленно ответил Костя.
      - Непонятно... - пробормотал профессор. - Когда же нам лучше исследовать дно колодца: сейчас или на обратном пути?
      Между тем Крымов продолжал возиться с радиоаппаратом. Наконец Костя не вытерпел и подошел, чтобы помочь.
      - Хороший пес... Хороший... Только пугал нас, сидя в ящике, - говорил Георгий Степанович, гладя лежащую рядом собаку. - Хозяина своего спас... А меня спасать бы не стал, не стал, я на тебя палкой замахнулся...
      Собака подняла голову и посмотрела на профессора своими умными глазами, словно ей хотелось сказать, что человек неправ, что она вытащила его из воды, когда он тонул... Но собака не умела говорить, она только тряхнула головой и снова положила ее на пол.
      По разговору, происходившему между инженером и механиком, Толмазов понял, что произошло что-то неладное. Оба возились у радиоприбора, открывая и закрывая крышки и заглядывая внутрь. Крымов вслушивался в наушники. Затем снова начинал говорить в микрофон:
      - Земля... Земля... Земля... Отвечайте... Отвечайте... Отвечайте... Отвечайте...
      Это продолжалось долго и безрезультатно.
      - Нет ответных сигналов с поверхности, - глухо проговорил Олег Николаевич, обращаясь к профессору.
      - Как же так... - растерянно протянул Толмазов.
      - Что-то случилось с радиоприемником.
      - А на поверхности нас слышат? - спросил ученый.
      - По-видимому, слышат! Я, конечно, не могу ручаться, но думаю, что во всем виноват приемник. В будущем надо устроить для него более мягкую амортизацию. Видно, он не выдерживает тряски, - ответил Крымов.
      На несколько минут в кабине воцарилось молчание. Только сопенье собаки, продолжавшей грызть кость, нарушало наступившую тишину.
      - Скверно, - сокрушенно проговорил профессор. - Но если нас слышат, то это еще ничего... Мы будем держать их в курсе работы, а сами как-нибудь обойдемся.
      Директор говорил, отчеканивая каждое слово.
      - Последняя радиограмма получена от Крымова вчера, в шесть часов тридцать пять минут, после чего связь прекратилась. Взрыв под землей зарегистрирован в восемь часов девятнадцать минут.
      Надо действовать четко и организованно. Для спасения экспедиции уже приняты меры. Завтра сможет вступить в действие сверхскоростной шахтный бур.
      Подземная лодка хорошо снабжена провизией и имеет большой запас кислорода. Путешественники смогут жить под землей очень долго.
      Основная задача сейчас - обнаружить точное местонахождение подземной машины.
      Место, откуда был слышен взрыв, определено звукометрической аппаратурой с достаточной точностью. Завтра можно приступить к бурению. Но то ли это место, где в настоящий момент находится лодка?
      Послезавтра прибудут новые сверхчувствительные геофоны, которые позволят улучшить службу подземного подслушивания. Из института уже отправлены приборы для магнитной разведки. Возможно, они также помогут обнаружить стальной корпус лодки.
      Директор закончил свое выступление чтением телеграммы Цесарского. Начальник конструкторского бюро по подземной звуколокации сообщал, что в спешном порядке ведется работа над новым подземно-радиолокационным прибором, способным "просматривать" землю на глубину в тысячу метров.
      После директора выступил Батя; он напомнил собравшимся о моральной ответственности, которая падает на них, и призвал каждого сделать все зависящее от него, чтобы как можно скорее найти товарищей, попавших в тяжелое положение.
      После совещания к инженеру Катушкину подошел Панферыч.
      - Товарищ Катушкин! - проговорил он. - Я хочу с вами посоветоваться. Мне Костя Уточкин поручил на сохранность собаку.
      - Ну и что? - удивленно спросил Катушкин.
      - Исчезла! Словно под землю сгинула! Вот я и не знаю, докладывать об этом директору?
      - Что значит собака, когда погибают люди! - раздраженно произнес инженер. - К директору с этим делом не обращайтесь. Выругает - и только.
      Глава четвертая
      Несколько часов подряд путешествовала машина по бесконечным подземным туннелям и гротам. Она то поднималась, то опускалась на значительную глубину. Там, где это было нужно, в ход пускались стальные резцы, и лодка вгрызалась в толщу камня, проделывая широкий проход.
      Тщательно зарисовывал Толмазов ходы и соединения между ними, стараясь найти направление, в котором в конечном итоге уходит вода. Наконец решили остановить машину в довольно просторном гроте.
      На исследование боковой галереи, примыкающей к гроту, отправились Толмазов и Костя в сопровождении собаки. Крымов остался у машины, чтобы произвести проверку механизмов.
      Перед тем как углубиться в галерею, Костя остановился.
      - Не кажется ли вам, что прожектор лодки светит неполным накалом? обратился он к профессору, указывая рукой на подземную машину, видневшуюся вдали.
      - Похоже на то, - сказал Георгий Степанович. - Впрочем, это может только казаться.
      Они постояли несколько секунд, разглядывая пучок света, тянувшийся по подземелью, а затем углубились в узкий проход.
      Вскоре они заметили впереди себя слабый голубой свет. Профессор и механик ускорили шаг. Через пять минут они вошли в небольшой грот и увидели перед собой сказочную картину: стены и потолок грота были изрезаны тонкими жилками, излучающими фосфоресцирующее сияние.
      - Как красиво! - воскликнул Костя. - Жаль, что я не взял с собой фотоаппарата.
      - Действительно!.. Очень красиво и в то же время непонятно, - сказал профессор и отковырнул от стены ножом кусочек светящегося вещества. Посмотрите, это не фосфор! Что же это может быть?! - продолжал он, разглядывая кусок, легко крошившийся в руках.
      - Вернемся в лодку, исследуем, - проговорил Костя.
      Побродив около двух часов и вернувшись снова в грот, в котором стояла лодка, они увидели, что свет прожектора стал еще слабее.
      - Может быть, Олег Николаевич что-нибудь чинит? - профессор посмотрел на Уточкина.
      - Возможно, - спокойно ответил тот.
      Они быстро приблизились к лодке.
      В кабине их встретил Крымов, чем-то явно расстроенный. Он нервно расхаживал взад и вперед.
      - Что случилось? - спросил его Толмазов.
      - Неприятность, - глухо ответил Олег Николаевич.
      Костя молчал. Он понял, что произошло. Об этом говорил уменьшившийся свет прожектора и горевшие неполным накалом маленькие лампочки, вделанные в стену кабины.
      - Разрядились аккумуляторы, - шепотом произнес он.
      - Разрядились, сами видите... - Крымов остановился перед Костей и показал на тускло горевшие лампочки. - Разрядились, как стартерные у какого-нибудь паршивого грузовика.
      - И энергии у нас не хватит... - проговорил Уточкин и не решился договорить фразу.
      Теперь понял и Толмазов.
      - Значит, надо немедленно выбираться на поверхность, - печально сказал он, опускаясь на сидение.
      Крымов, продолжая расхаживать, начал говорить, что во всем виноват он. Надо было произвести более тщательную проверку новых электрических аккумуляторов, дающих энергию для движения и освещения лодки. Он слишком мало взял запасных аккумуляторов.
      - Включите передатчик, Костя. Надо сообщить о том, что мы вынуждены прекратить исследования и возвращаемся на поверхность, - закончил Олег Николаевич.
      Уточкин подошел к радиопередатчику и нажал на пусковую кнопку.
      Найти неисправность в радиоприемнике так и не удалось. По-прежнему не было слышно с поверхности ответной радиопередачи. Но думая, что земля все же слышит их, Костя включил передатчик и сообщил подробные сведения о ходе работ.
      Машину начали готовить к обратному путешествию.
      Помогая инженеру и механику, Толмазов вспомнил о камне, найденном в светящейся пещере, и извлек его из кармана.
      - Потух!.. Товарищи, что же это такое? Вот посмотрите! - воскликнул он, вертя в руках белый кусочек.
      Но ему никто не ответил. Сознавая серьезность положения, Крымов и Костя были целиком заняты своей работой.
      Профессор молча подошел к лабораторному шкафчику, вытащил оттуда пробирки и аналитические весы и принялся за анализ.
      - Постойте! Прекратите приготовления... - вдруг закричал он.
      - Что? - удивленно спросил Крымов.
      - Я определил вещество, это барит!
      - Ну и что же?
      - А то, что если его вынести за пределы кабины, забронированной сталью, он снова начнет светиться!
      С этими словами Георгий Степанович поднялся и, подойдя к люку, просунул в него руку с камнем. Маленький белый кусочек, как только оказался за пределами кабины, засиял слабым фосфоресцирующим светом.
      - Мы никуда отсюда не пойдем. Думаю, вы согласитесь со мной, - твердо проговорил профессор.
      Крымов и Костя увидели, как заблестели его глаза, каким необычайно суровым и мужественным стало его лицо.
      - Вы понимаете, что происходит? Не понимаете? Очень жаль... - возбужденно заговорил Толмазов. - У меня в руке окись бария, обладающая способностью светиться под влиянием ультрафиолетовых лучей, лучей рентгена и мощного радиоактивного излучения. Совершенно ясно, что мы находимся в зоне мощнейшего радиоактивного излучения. Именно от этого светится камень. Стоит ему очутиться в кабине, забронированной толстым слоем стали, как свечение прекращается! Радиоактивное излучение не попадает в кабину... Теперь мне понятно, почему разрядились аккумуляторы! Ведь воздух под влиянием радиоактивного излучения становится необычайно электропроводным! Во время стоянки появляется много наружных оголенных проводников, у нас все время открыт люк, против которого находится распределительный щит с голыми шинами. Это замечательное открытие!
      - Чему же вы радуетесь? - недоумевающе спросил Крымов.
      Профессор усмехнулся и молча развел руками.
      - Я знаю, почему мы не слышим радиопередачи с поверхности земли, - вставил Костя. - Вы говорите, что воздух и земля становятся электропроводными. А всякий электропроводный материал экранирует радиоволны. Даже железные крыши зданий иногда мешают ультракоротковолновой связи.
      - Вы правы! - с торжеством в голосе сказал Толмазов.
      - Чему же вы радуетесь? - раздраженно повторил свой вопрос Крымов. - Связь потеряна! Аккумуляторы разрядились... Значит, конструкция ни к черту! Я не предусмотрел надежной экранировки от этого излучения! Есть чему радоваться!
      Толмазов, возбужденный и задыхающийся от волнения, подошел к Крымову и взял его под руку.
      - Успокойтесь, Олег Николаевич, - заговорил он мягко. - Сейчас я вам все объясню... Ваша машина работала и будет работать прекрасно. Это очень совершенный механизм. Радиоактивного излучения такой силы вы не могли предусмотреть... Чему я радуюсь? Да ведь объяснение одно: тут где-то вблизи находится огромная, неслыханная по своим размерам залежь урановой руды! Именно под влиянием ее излучения силовые аккумуляторы разрядились, вы понимаете! Залежь ценнейшей урановой руды! Двигатели ближайшего будущего, которые заменят паровые, бензиновые, нефтяные и прочие, будут работать на урановой руде, используя находящийся в ней огромный запас внутриатомной энергии.
      - Позвольте, позвольте, - смущенно забормотал Крымов. - Вы уверены, что тут находится урановая руда?
      - Ну конечно! Притом в огромном количестве! Неслыханный запас! Мы должны обнаружить его!
      - Протелеграфируйте, Костя, немедленно! Протелеграфируйте, - начал было Крымов и запнулся.
      Ведь если радиоволны не доходят к ним с поверхности в результате высокой электропроводности земли, следовательно и их передача не слышна на поверхности. Напрасно они посылали из лодки радиограммы, информирующие о ходе работ.
      Но что же им теперь делать? Могут ли они рисковать машиной и собственной жизнью, задерживаясь под землей? С другой стороны, они должны обогатить родину открытием нового мощного месторождения урановой руды!
      - Второй раз попадем под землю не скоро, - задумчиво сказал Олег Николаевич. - Машина потребует ремонта и переделок.
      Наступила тягостная тишина. Шум нарушала только собака, продолжавшая бегать по кабине.
      Решили еще раз проверить количество энергии. Чтобы прекратить разрядку аккумуляторов, убрали наружные провода. Люк тщательно завинтили, решено было открывать его только по мере надобности.
      Крымов и его спутники вооружились геологическими молотками и пустились в путь. Нет, они не могли вернуться на поверхность, не определив размеров уранового месторождения...
      Поиски производили торопливо. Нельзя было задерживаться ни одной лишней минуты. Падая от усталости, путешественники лазали по длинным подземным ходам.
      Первые признаки необъяснимого беспокойства Джульбарса заметил профессор.
      - Не находите ли вы, что наш четвероногий друг все чаще и чаще начинает ворчать и к чему-то прислушиваться! - сказал он Косте.
      - Да, пожалуй... - ответил юноша. - Что это значит?
      Собака вдруг резко остановилась и ощетинила шерсть, уши ее насторожились. Послышалось глухое ворчание. При свете электрических фонариков было видно, что она дрожит.
      - Что с тобой, Джульбарс? - ласково спросил Костя.
      Собака подошла к хозяину и испуганно стала жаться к его ногам.
      В узком ущелье Толмазов обнаружил, наконец, первые пласты урановой руды. Черная, невзрачная на вид каменистая масса лежала широким слоем, дальше следовал другой слой. По мере углубления в узкий проход, становилось все более ясно, что запасы урановой руды в этом ущелье огромны. Итак, они добились своего. Можно было возвращаться к лодке. Костя принялся звать собаку.
      Спустя некоторое время послышался отдаленный лай, гулко разносящийся по каменному проходу.
      - Что-то случилось, - тревожно проговорил Уточкин, прислушиваясь к приближающемуся лаю.
      - Что может случиться? - откликнулся Крымов. - Просто Джульбарсу надоело бродить с нами.
      В это мгновение из бокового хода выскочил пес. Он бросился к Косте и, хватая его зубами за одежду, принялся с остервенением лаять. Прыгая и извиваясь, собака приглашала Костю следовать за собой.
      Уточкин направил на нее луч фонаря. Собака была совершенно мокрая.
      - Вода! - закричал Костя. - Товарищи, к нам приближается вода!
      - Откуда? - с тревогой спросил Толмазов.
      - По-видимому, заграждение, которое устроил Костя при помощи взрыва, размыло водой, - взволнованно сказал Крымов. - Не теряйте времени, друзья. Надо спешить к машине, - добавил он.
      Маленькие фонтанирующие струйки, образовавшиеся после взрыва, делались все больше и больше. Вскоре они превратились в бурлящий поток. Вода хлынула в обмелевшее русло и бесконечные подземные галереи.
      К лодке пришлось добираться по колено в воде. У самого корпуса механизма Крымов, помогавший идти профессору, ухватился за лестницу, поскользнулся и упал в воду, ударившись головой о стальное тело машины. Он с трудом поднялся по ступенькам и перешагнул через люк.
      - Ничего... - пробормотал Олег Николаевич, - пройдет.
      Некоторое время спустя Костя наблюдал через стеклянный иллюминатор, как поднимается уровень воды.
      - Обидно все-таки! - произнес он, обращаясь к Толмазову.
      - Да-а, очень обидно... - согласился Георгий Степанович. - Еще немного, и мы полностью закончили бы исследование залежи. Хотя картина и так ясна...
      - Это само собой! - продолжал Костя. - Обидно еще и потому, что вода прорвала наше заграждение. Скажите, Георгий Степанович, а если бы заграждение не прорвалось, вода в реке Янгиер продолжала бы подниматься, вернулась бы в свое прежнее русло в пустыне?
      - Это было бы возможно, если бы заграждение стояло длительное время. Хотя, постойте, постойте...
      Профессор направился к столику и принялся рассматривать зарисованную им схему подземных лабиринтов.
      - Хм-хм! - проговорил он. - Подойдите-ка, товарищи, сюда! Может быть, я ошибаюсь...
      К столику подошел Уточкин и держащийся рукой за перевязанную голову Крымов.
      - Видите, какая вещь, друзья... Я знал, что заграждение для воды, устроенное Костей, временное. Камни очень быстро размываются. Правда, я не предполагал, что вода прорвется так быстро... Но что, если мы завалим вот этот колодец? Посмотрите... Тут вода не пройдет, тут тоже. Эта вертикальная шахта не очень глубока. Если нам удастся ее целиком завалить породой, под землю уйдет не больше десяти процентов воды! Дно шахты прочное, каменное, расщелины внизу узкие. Я думаю, что вода не размоет этого завала!
      - И река Янгиер вернется в пустыню? - спросил Крымов.
      - Со временем, конечно!
      - Это было бы замечательно! - прошептал Костя.
      - Действительно! - продолжал профессор. - Для меня теперь уже ясно, что река не течет под пустыней. Там ее искать нечего. Вода уходит в глубь земли и испаряется в каком-нибудь вулканическом очаге. Куда уходят пары - мне неизвестно. Вообще, с точки зрения науки, и это было бы интересно знать! Но важнее, конечно, обеспечить пустыню водой. Ведь если мы докажем, что подземная река не идет под пустыней, будет принято другое решение. Вы, конечно, знаете, что существует проект - построить плотину, преграждающую доступ реки к тому месту, где вода уходит под землю! Это должна быть огромная плотина! Многолетнее и очень трудоемкое строительство! А мы тут, под землей, можем достичь тех же результатов с помощью небольшого взрыва!..
      - Подождите, подождите, - проговорил Олег Николаевич. - Вы предполагаете вернуться к этому колодцу, - он провел пальцем по чертежу, - и взорвать его? Но ведь в аккумуляторах остались ничтожные запасы энергии. Нет, это почти невозможно, - закончил он, устало опускаясь на стул.
      - Почти? - тихо спросил Толмазов.
      - А может быть... хватит энергии? - еще тише произнес Костя.
      В кабине воцарилось молчание. Стало отчетливо слышно, как плещется о машину прибывающая вода.
      Профессор молча свернул схему подземных ходов в трубку.
      Начали готовиться к возвращению на поверхность. Томительно тянулось время.
      Крымов без конца проверял приборы, сверял свои прежние записи. Ему помогал Костя.
      - Может быть, все-таки хватит? - услышал Толмазов шепот Кости.
      Крымов ничего не ответил.
      Наконец послышалось знакомое гудение мотора, и корпус лодки вздрогнул. Она медленно поползла по дну только что образовавшегося подземного водоема.
      Нет, не прямым путем на поверхность земли повел машину Крымов! Костя заметил это по показаниям приборов. По радостному выражению лица юноши о происходящем догадался и профессор.
      Советские люди шли на подвиг, чтобы как можно скорее оросить пустыню...
      Вот уже знакомая шахта. Лодка останавливается на ее краю. Костя надевает водолазный костюм с кислородным питанием. Несмотря на протесты Уточкина и Толмазова, надевает костюм и Крымов.
      Все трое, нагруженные ящиками взрывчатки, покидают лодку через люк с двойными дверцами.
      В кабине остается только собака, немного испуганная необычайным видом людей. Она жалобно воет, царапая лапами толстое стекло иллюминатора, через которое видно, как ее друзья, превратившись в страшных уродов, медленно передвигаются в воде...
      Люди возвращались в лодку и снова уходили, унося с собой тяжелые ящики. Взрывчатка, заключенная в водонепроницаемые цинковые коробки, укладывалась под огромной, нависшей над широким колодцем гранитной скалой. Тщательно отмерялся бикфордов шнур, как известно, горящий не только на воздухе, но и под водой. Огонь, зажженный с помощью запального патрона, обычно применяемого подводниками, будет ползти по шнуру к взрывчатке достаточно долгое время, и лодка сможет уйти на безопасное расстояние.
      Наконец они вернулись совсем и сняли с себя одежду, пугающую собаку.
      Через несколько минут лодка тронулась. Теперь кабина приняла наклонное положение. Машина круто шла вверх, пробиваясь сквозь каменную толщу на поверхность земли.
      Лицо Крымова становится все более пасмурным. Видно, огромного напряжения стоит ему вести лодку. Он сильно волнуется, то и дело смотрит на большой прибор, показывающий количество электроэнергии, оставшейся в аккумуляторах. По лицу Олега Николаевича струятся капельки пота.
      Неожиданно лодка резко останавливается. Костя и Толмазов бросаются к Крымову. Он продолжает сидеть, но руки его висят, как плети, голова опущена.
      Инженера осторожно снимают с сидения и укладывают в постель.
      - Какое мы прошли расстояние от места взрыва? - обращается профессор к Уточкину.
      Костя с тревогой смотрит то на ручные часы, то на измерительный прибор, показывающий пройденный путь.
      - Скоро должен произойти взрыв, - тихо говорит он, торопливо занимая место у рулевого управления.
      Глава пятая
      На отправном пункте, превращенном теперь в штаб спасательной экспедиции, кипела работа.
      В комнате, где была сосредоточена аппаратура для подслушивания подземных шумов, находилось много народа. Люди сидели и стояли совершенно неподвижно, затаив дыхание.