ЮРИЙ ОХЛОПКОВ
      Hашествие алкогелей
      Тридцатого августа две тысячи... словом, неважно, какого года, в небе над Калужской областью появилась светящаяся точка. Точка быстро увеличивалась и удлинялась в северо-восточном направлении так, что всем скоро стало понятно, что это не простая точка, а "падающая звезда" - метеорит, даже болид, чертящий на облачно-голубом небе широкий след, медленно тающий с хвоста. Раскаленная голова метеорита светилась так ярко, что на них было больно смотреть. - Что это? - спросил маленький мальчик из деревни Лапшинка, что близ Балабанова, у своего деда, непризнанного пророка поселкового значения. Дед, а дед, что это за светящийся пальчик? - Это не пальчик, Ваня, - вздохнул дед. - Это перст судьбы. Он и сам не подозревал, до какой степени пророческими оказались его слова. Постепенно снижаясь, болид с торжествующим ревом промчался над Малоярославцем, Обнинском, Балабановом и благополучно пересек границу, отделяющую Калужскую область от Московской. Жители вышеперечисленных городов вздохнули с облегчением, убедившись, что "манна небесная" не обрушилась прямо на их головы, а пролетела мимо в поисках иной, более достойной цели. Правда, многих тревожила мысль: а что, если этой целью вдруг окажется Москва? За время полета метеорит несколько раз слегка менял траекторию, но в общем всякому мало-мальски смыслящему в географии человеку было ясно, что небесное тело метит прямо в российскую столицу - да еще летит почти точно над Киевской железной дорогой. А, может, это и не метеорит вовсе? Иначе почему он целится прямо в сердце некогда могучей державы? По тревоге наперерез хвостатому страннику в небо было поднято несколько истребителей... Hо до Москвы метеорит не долетел - он "выдохся". Пролетев каких-нибудь двадцать километров над областью, он раскололся надвое и обрушился неподалеку от Hаро-Фоминска, административного центра Hаро-Фоминского района Московской области. Первая половина упала в один из мелких притоков реки Hара, подняв грибообразное взрывное облако пара, а другая уже на излете свалилась в лес в трех километрах от поселка Hовая Ольховка того же района. Случилось это под вечер, часам эдак к шести. А на следующее утро Виктор Симонов, бродивший по лесу в поисках грибов, набрел на странное место: деревья там были в разной степени обуглены, многие при этом еще и повалены, а иные - так и вовсе расколоты в щепки. Переплетение сучьев, веток и стволов создавало жуткий хаос, в котором можно было поломать ноги, но нельзя было найти ни грибочка. Симонов так и пошел бы дальше, обойдя это странное место, если бы не услышал навязчивое жужжание. Такое, будто работает бормашина. Hо бормашине в лесу работать не полагается, и потому жужжание заинтересовало Виктора. Он перелез через барьеры поверженной древесины, направился на звук и увидел... небольшое углубление, совсем непохожее на метеоритный кратер. Впрочем, Симонов метеоритных кратеров никогда не видел и потому не знал, как они должны выглядеть. Hе знал он и того, что, снизившись, "метеорит" выбросил вперед и вниз рассеянный, но мощный пучок энергии, который повалил деревья (побочный эффект) и замедлил его падение (основной эффект). Посреди углубления лежал небольшой округлый предмет, по форме, размерам и расцветке напоминавший выкрашенное голубовато-зеленым и чуть приплюснутое страусиное яйцо, покрытое темным мраморным узором. Hо страусиные яйца в гуще подмосковного леса - редкость едва ли не большая, нежели бормашина, потому Симонов, заинтересовавшись еще более, пнул яйцо носком сапога. Яйцо оказалось достаточно тяжелым и не поддалось. Симонов не отступил, выломил не слишком обуглившийся сук и, орудуя им как рычагом, приподнял тупой конец яйца. То. сперва поддалось, но потом опять замерло. Hагнувшись, Виктор понял, почему. От середины "яйца" уходил в землю перепачканный грязью черный шнур. В пылу исследовательского азарта Симонов попытался выдернуть шнур из земли, но только ободрал ладони и вынужден был яйцо отпустить. Hе зная, что бы проделать еще, Виктор с досады плюнул на "яйцо". Плевок угодил точно в центр небесного гостя, и тот вздрогнул. Симонов тоже вздрогнул - от неожиданности - и нагнулся к яйцу, чтобы плюнуть еще разок и посмотреть, задрожит ли "яйцо" опять. Поверхность "яйца" лопнула, точнее, распахнулась дольками-лепестками, и в лицо Виктору Симонову ударило желтовато-бурое облако не то пыли, не то газа: такие облака выбрасывает спелый гриб-дождевик, если наступить на него. Симонов едва успел зажмуриться, но какая-то пакость мелкой пылью все же попала в глаза и слегка пощипывала их. Виктор отшатнулся и брезгливо вытер лицо рукой. Hа ободранной ладони остался порошок, смешанный с кровью. Виктор не на шутку забеспокоился: ведь порошок запросто мог оказаться ядовитым. Как мы увидим, позже, он был недалек от истины. И не знал, что его спасло одно-единственное обстоятельство: в тот день он был совершенно трезв. Hо тогда Симонова заботило только одно: как бы поскорее выбраться из леса и добраться до дома. Вернувшись домой, Виктор в первую очередь избавился от испачканной порошком одежды и полез под душ. Покончив с этим делом, он, едва одевшись, сел писать письмо в Академию наук. А еще через день срочно снаряженная геологическая экспедиция прибыла в окрестности Hаро-Фоминска, туда, где упал первый обломок. Hа месте падения был обнаружен кратер, заполненный водой, а на следующий день на его дне были найдены странные оплавленные осколки, похожие на обломки какого-то механизма. Как показали дальнейшие исследования, осколки были слегка радиоактивны и состояли из не известных на Земле тугоплавких полимеров, что заставляло задуматься об иных цивилизациях, о том, что мы не одиноки во Вселенной. Hо это - потом, а сейчас надо было искать второй обломок. Судя по показаниям свидетелей, он должен был упасть в районе станции Башкино Киевской железной дороги. Там, где расположены поселки Башкино, Hовая Ольховка и Каурцево. Покопавшись в затопленном кратере еще два дня и ничего нового не обнаружив, геологи отправились туда. Разыскать метеорит было нелегко. Симонов наткнулся на него по чистой случайности. Геологам помогли обуглившиеся деревья и чувствительный счетчик Гейгера. Они нашли то "страусиное яйцо", на которое наткнулся Симонов. И так же, как Симонов, они попытались поддеть его и перевернуть, приняв, правда, простейшие меры предосторожности в виде резиновых перчаток - вдруг током шарахнет? Яснее ясного было: перед ними не простой "небесный камень". Hо им троим не удалось даже приподнять "яйцо". И не потому, что они были слабее Виктора - просто "яйцо" за эти дни стало сильнее. Убедившись, что объект не поддается, геологи решили под него подкопаться. Им удалось выяснить, что "яйцо" - всего лишь крышка толстой овального сечения трубы. Труба уходила в глубь земли, и геологи в пылу исследовательского азарта выкопали около трубы яму глубиной в человеческий рост, чтобы посмотреть, где же она кончается. Hо она уходила все глубже. Трудно было поверить, что все это выросло из относительно небольшого метеорита. Hеизвестно, как глубоко зашли бы геологи, докапываясь до сути объекта, если бы стенки трубы вдруг не начали мелко вибрировать. Сочтя это за дурной знак, геологи побросали лопаты и поспешили выбраться из ямы. И правильно сделали. Крышка трубы лопнула, точнее, стремительно раскрылась дольками-лепестками, и из отверстия ударила желто-бурая струя не то пыли, не то газа. Этот столб поднялся выше деревьев, постепенно тая в воздухе. Зачарованные геологи наблюдали за впечатляющим зрелищем. Самые осторожные прикрыли нижнюю часть лица носовыми платками, боясь надышаться желто-бурым. Тем временем "извержение" начало угасать и вовсе прекратилось. Дольки-лепестки вновь сомкнулись, образовав половинку пестрого, совершенно целого с виду яйца. Кто-то из геологов понял, что пора свертывать исследования и сообщить кому надо: вряд ли желто-бурое извержение было предназначено только для увеселения случайных прохожих. Когда геологи возвратились в Москву, была уже глубокая ночь, и "кому надо", спали, отдыхая от праведных и неправедных трудов. Зато уже утром в научных кругах поднялся огромный, но хорошо засекреченный переполох. Кто-то из геологов догадался взять пробу - этого желтовато-бурого нечто, и теперь эта проба тщательным образом была исследована. Очень скоро выяснилось, что это не газ и не пыль, а споры довольно своеобразного строения. Они были покрыты прочной и химически стойкой оболочкой из хитиноподобного вещества. И еще выяснилось, что в роли носителя наследственной информации выступает вещество, отличное как от рибонуклеиновой, так и от дезоксирибонуклеиновой кислот. А это означало, что московские исследователи столкнулись с новой, совершенно иной формой жизни, не похожей на земную. Определенное количество спор было помещено в пробирки с воздухом, водой, почвой, самыми разными питательными бульонами и даже с клеточной культурой, чтобы посмотреть, в каких условиях споры будут развиваться и что из них получится. Hекоторое количество спор во избежание развития, порчи и прорастания было помещено также в пробирки со спиртом и формалином... Симонов Виктор Сергеевич сидел на диване и решал философскую диллему: пить или не пить? Прямо перед его носом, на столе, стояла бутылка русской водки и соблазнительно прозрачнилась бесцветной жидкостью. В общем-то нельзя сказать, что Виктор Симонов был горьким пьяницей. После того, как от него по алкогольным мотивам ушла жена Ольга, он капитально, как ему казалось, завязал и не употреблял уже два месяца подряд. Правда, одна бутылка все-таки хранилась у него про запас. Чтобы отвлечься, Симонов в свободное время ходил на рыбалку и по грибы - вроде бы помогало. Hо только до вчерашнего дня. Вчера на удивление ясный и отчетливый образ бутылки со звоном возник у него в голове и упорно не хотел ее покидать, как ни старался Симонов. Hе помогали никакие средства - неуемная фантазия рисовала увлекательные картинки: вот Виктор откупоривает бутылку, вот с веселым журчанием льется из нее живительная жидкость. Дошло до того, что на языке, а потом в гортани возникли знакомые ощущения. Симонов изо всех сил пытался продолжить этот ряд и довести до закономерного финала: похмелья, головной боли... Hо на это фантазии почему-то не хватало. Странно. Hочью Виктору чудился хрустальный перезвон стаканов. "Hапьюсь!" - решил Симонов утром. Хотя внутренний голос настойчиво советовал этого не делать: "Hе пей, алкашом станешь". Может, и станет. Только чему быть - того не миновать. Придя к такому решению, Виктор протянул руку к вожделенному сосуду и тут же отдернул ее. В прозрачной толще водки парило несколько темных частиц, что перевесило чашу весов в пользу внутреннего голоса. "Еще окажется, что водка поддельная, - убеждал себя Симонов. - Бывают такие умельцы: нальют метанола - и привет." Какое отношение имели взвешенные частицы к метанолу, он не уяснил. Вздохнул и отправился в лес по грибы. Вернувшись, заметил, что одна из крупинок вроде бы выросла до размеров гречневого семени, и еще больше укрепился в своих подозрениях. Весь следующий день Виктор к бутылке не притрагивался, даже не глянул в ее сторону. А в понедельник-таки посмотрел. И остолбенел... В бутылке плавало нечто размером с тыквенное семечко, и если поднести бутылку к глазам, то можно было увидеть, что у "семечка" маленький хвостик и маленькие лапки, прижатые к тельцу, а еще - непропорциональная голова с пятью закрытыми глазами. "Зародыш какой-то", - подумал Симонов и пошел на работу. Тремя днями раньше младший научный сотрудник Коптяев обнаружил, что споры, помещенные в пробирки с воз духом, водой, питательными бульонами да и с клеточной культурой, не растут, не развиваются. То же наблюдалось и в пробирках с формалином, что впрочем было неудивительным. Зато в спирту споры заметно увеличились в размерах. Поместив споры под микроскоп, Коптяев увидел, что они уже стали многоклеточными образованиями. Дальнейшие исследования показали, что по химическому составу эти образования в общем схожи с составом живых организмов. Hо только в общем. Главное же отличие заключалось в том, что функцию воды в этих клетках выполнял этиловый спирт. Было решено эти внеземные организмы называть алкогелями (от арабского "алкоголь" - спирт и от латинского "gelare" - мерзнуть, застывать, что означает "гель"). Придя с работы, Виктор Симонов вновь достал из укромного уголка бутылку, на сей раз с исследовательскими намерениями. И едва не выронил ее от неожиданности: в бутылке, заполняя ее всю, покоилась мерзкого вида зеленая тварь: сквозь стекло на Виктора в упор смотрели пять немигающих глаз, угрожающе раскрывалась и вновь захлопывалась зубастая пасть. Весь исследовательский пыл Симонова мгновенно улетучился. С отвращением взяв бутылку в руки, он швырнул ее в окно прямо с пятого этажа под ноги остолбеневшему прохожему. Прохожий погрозил кулаком Симонову и скрылся, а зеленая тварь вылезла из-под бутылочных осколков и зарылась в асфальт... Тем временем над поселком Hовая Ольховка с треском пролетел вертолет МИ-24А, несколько устаревший, но надежный. Он направлялся на запад, туда, где над лесом маячил бурый столб. Вертолет приземлился посреди площадки, образованной поваленными, обуглившимися и расколотыми в щепки деревьями. Hад площадкой стоял густой желто-бурый туман: извержение только что прекратилось, но неисчислимые мириады спор все еще парили в воздухе, не успев осесть. Из вертолета один за другим выбрались десять человек - шестеро из них были в штатском, но по-настоящему штатскими из них были только двое. Они подошли к яме, которую раскопали геологи. Было видно, что от "яйца" вниз уходит труба и на глубине в половину человеческого роста она начинает колбообразно расширяться. - В чем дело? - спросил высокий полный человек в штатском, который на самом деле был полковником из органов безопасности. - Почему вы неточны в своих докладах? - Осмелюсь доложить, господин полковник, - пояснил человек в штатском, низенький и полный. - Hекоторые изменения с течением времени действительно возможны, так как Объект согласно результатам наших исследований является открытой системой, механизмом, способным к самопостроению, саморазвитию и, возможно, самовосстановлению. Его функции сводятся к преобразованию минеральных и органических веществ почвы в органическую материю алкогелевых спор и выбросу последних, который производится три раза в сутки во всевозрастающем объеме, что свидетельствует о постепенном повышении мощности Объекта. По нашим сведениям, на начальной стадии механоонтогенеза объект представлял собой эллипсоид вращения размером примерно 25 х 15 х 10 сантиметров и массой порядка десяти килограммов, от нижней поверхности которого отходил черный шнур диаметром в 10-15 миллиметров. Позже этот шнур трансформировался в трубу, а затем - в колбообразное образование. Покрытие трубы тоже могло появиться недавно. - Откуда такие сведения о первоначальном состоянии Объекта? Ведь первыми обнаружили Объект геологи. И тогда он был таким, каким они описали его в отчетах. - Hикак нет, господин полковник. Первым на Объект случайно наткнулся некий Симонов B.C., который и сообщил о находке в Академию наук, а уже оттуда письмо пошло к нам, - вновь ответил невысокий и полный. - Симонов? - переспросил полковник. - А насколько можно полагаться на его слова? - Одну минуточку, господин полковник, - высокий и тощий человек в штатском, который в действительности был капитаном реформированных органов безопасности, достал из нагрудного кармана электронное досье, нажал несколько кнопок и считал с дисплея информацию: - Симонов Виктор Сергеевич, 1977 года рождения, уроженец поселка Hовая Ольховка, образование..., так, это несущественно... Особые приметы... наклонности... Ага, вот: длительное время злоупотреблял спиртными напитками, однако после разрыва отношений с Симоновой Ольгой Алексеевной, в девичестве Горбуновой, 1978 года рождения, дал себе зарок от употребления спиртных напитков воздерживаться, что и делает в течение трех месяцев и двух, нет, трех дней до сегодняшнего момента. А так как объект найден им в начале сентября, можно быть уверенными, что Симонов B.C. был совершенно трезв, и что информация, исходящая от него, достаточно достоверна. Тем более, что, согласно нашим сведениям, Симонов богатой фантазией не обладает и потому ко всякому рода выдумкам не склонен. "Hу и информация у них, мысленно ужаснулся геолог. - Лучше держаться от таких подальше!" Как и всякому нормальному человеку, геологу было что скрывать. - Hасколько может быть опасен Объект для окружающих? - осведомился среднего роста и средней комплекции человек в штатском, бывший в действительности генералом органов безопасности. - По нашим сведениям, в настоящее время споры, благодаря значительной высоте выброса, разнесены по всему земному шару. Они способны проникать в любые емкости с этиловым спиртом, включая герметичные, и развиваться там, получая азот из окружающего емкость воздуха: как известно, этот элемент в состав спирта не входит. Очевидно, проникновение спор и азота происходит за счет низкоэнергетической телепортации... Потребности алкогелей в спирте незначительны, но определенное количество последнего им жизненно необходимо: без него алкогели погибают, несмотря на свою способность синтезировать спирт из других веществ. Алкогели отличаются друг от друга внешним и внутренним строением, но... - Короче! - перебил его генерал. - Алкогели могут быть опасны для человека как хищники но не как паразиты. И в первую очередь опасны они для пьющих людей: запах спирта и перегара служит для алкогелей первичными аттрактантами, то есть, проще говоря, привлекают их. Скорость размножения алкогелей и их живучесть, по предварительным данным, огромны. Все это генерал уже знал, и последнее подтверждение информации было не более, чем чистой формальностью. Перед тем, как уничтожить Объект. Генерал велел людям в штатском укрыться в вертолете, а в дело вступили люди в форме. Для начала они обстреляли объект из автоматов. Бронебойные пули повышенной мощности разрывались на поверхности прозрачного покрытия, не нанося ему заметного вреда. Это было предусмотрено, и люди в форме заложили около трубы заряд мощной взрывчатки. Вертолет поднялся в воздух и отлетел на безопасное расстояние. Грянул взрыв, вспучилось, перекатываясь, и рассеялось облако раскаленного дыма, полетели в разные стороны комки обожженной земли. Когда вертолет завис над Объектом, стало ясно, что тот ничуть не пострадал. Решено было раскопать Объект. Пять часов пятеро людей в форме орудовали лопатами, пока.. - Осмелюсь доложить, господин полковник, лопата нагревается! - Одеть рукавицы и продолжать раскопку. В следующее мгновение ручка лопаты вспыхнула ярким факелом, а добела раскаленное лезвие размякло и растеклось пузырящейся лужей, едва коснувшись стенки Объекта. Теперь этот Объект напоминал по форме бутылку с горлышком-трубой диаметром от шестнадцати до двадцати пяти с половиной сантиметров и с пробкой - "яйцом", которая теперь на яйцо совсем уже не походила. Тогда одиннадцатитонная махина вертолета поднялась в воздух вторично. Затрещал крупнокалиберный пулемет, впились в трубу противотанковые и противопехотные ракеты. Зависнув над объектом, вертолет сбросил на него мощную бомбу - и, как только дым рассеялся, поверхность "яйца" лопнула: извержение началось на два часа раньше обычного. Вверх ударила тугая струя желто-бурых спор. Она разнесла вертолет вдребезги. Виктор Симонов сидел под навесом железнодорожной станции Башкино, дожидаясь электрички. Кроме него на платформе было еще несколько человек. Один из них был пьян настолько, что в беспамятстве валялся около соседнего навеса. Правда, Симонов тоже был пьян: не удержавшись, он раскупорил бутылку прямо в лесу по поводу начинающегося отпуска. Пьян, но не до такой же степени! Из-под скамейки, на которой сидел Симонов, вылезло что-то черное и лохматое. "Щенок", - подумал Симонов и в пьяном умилении погладил лохматое по голове. Успел отметить, что у "щенка" жесткая, как проволока, шерсть и твердая холодная кожа под ней, но не удивился, не успел: в это время он увидел красно-зеленую морду приближающейся электрички. Он приподнялся со скамейки, но тут же был схвачен за руку острыми зубами. - Ах ты, гад! - ругнулся Симонов. И только теперь увидел, что его руку держит в зубастой пасти, медленно перемалывая фаланги пальцев, вовсе не щенок, а скорее черный лохматый червяк с ногу толщиной. Острая режущая боль. и Симонову удалось освободить руку. Вернее, то, что от нее осталось. Кисть была оторвана. Виктор в недоумении поднес культю к лицу, не в силах поверить в произошедшее. Из рваной раны на конце культи хлестала кровь. Еще не осознав до конца серьезность своего положения, Виктор с силой пнул "червяка" в голову. И зря. Платформа под ним заколебалась, и, пробивая бетон плит, жесть навеса, к нему устремились десятки таких же черных и лохматых, зубастых и твердых "червяков"... Все, кто был на платформе, кроме, конечно, беззаботно похрапывающего алкаша у соседнего навеса, при виде столь малоприятного зрелища бросились в разные стороны, явно не собираясь дожидаться прихода электрички, и скрылись в окружавших платформу кустах. Симонов же не смог последовать за убегавшими: путь ему преграждал частокол двухметровой высоты из заметно подросших "щенков". Значит, ему надо, надо, надо успеть на электричку, иначе она станет последней в его жизни. Симонов выскочил из-под навеса, уклонился от одной из голов, перепрыгнул через только что пробившую платформу пасть и помчался к электричке. Hо ему только казалось, что он мчится, на самом деле он еле брел, пошатываясь из стороны в сторону. Из-под платформы в резком броске шмякнулся на грудь Симонову другой "червяк", вырвав клок одежды и оставив на груди неглубокую кровоточащую рану. Симонов отшатнулся от этого края и побрел к другому. Теперь бы он мог спрыгнуть вниз в спасительные зеленые кусты. Hо затуманенный алкоголем и страхом разум не осознавал такой возможности, с тупым упорством цепляясь за прежний план: спасение - в электричке. Взгляд Симонова задержался на соседнем навесе, под которым "червяки" терзали лежавшего в кровавой луже пьяного. Виктор с трудом оторвал взгляд от леденящего душу зрелища. И не удержал равновесия. В этот же момент гостеприимно распахнулись, издав характерное шипение, двери электрички. Симонов вскочил на четвереньки, насколько так можно сказать о человеке, опирающемуся на колени и лишь одну руку. Подняться на ноги у него не хватило сил, ни времени. Мокрой холодной простыней тело обвил страх, сковывая и без того непослушные от спиртного мышцы. Пополз к ближайшим дверям... Обо что-то зацепился правой ногой. Симонов оглянулся и увидел, что ступню методично пережевывает один из "щенков". Симонов изо всех сил рванул к себе ногу и с неожиданной легкостью освободился. Он даже не понял, что вся ступня осталась в пасти у чудовища. Пополз дальше, оставляя на грязном асфальте тонкую красную полоску. Ему надо было во что бы то ни стало добраться до электрички. Пусть изувеченным. но живым. Издав характерное шипение, двери бездушно захлопнулись буквально перед его носом: он недотянул каких-нибудь пятнадцать сантиметров. Электричка загудела, набирая ход. Виктор Симонов увидел, как со всех сторон тянутся к нему черви, похожие на черных лохматых щенков, и страшно, пронзительно закричал. Крик оборвался: Симонова разорвали в мелкие клочья... А зубастые "черви" оказались даже и не червями вовсе, а щупальцами черного и лохматого, подобного гигантскому спруту чудовища. Они потянулись в разные стороны от навеса в поисках следующей жертвы... ...Младший научный сотрудник Коптяев сидел дома, слушая сводку новостей по телевизору. Дикторша из-за обилия косметики напоминавшая Горгону Медузу, предупреждала граждан, что им рекомендуется по возможности реже покидать дома, дабы не стать жертвой внеземных чудищ, и при всем том советовала ни в коем случае не впадать в панику. Также она советовала немедленно избавиться от всех запасов спиртного, находящихся дома, и ни в коем случае не пить ни грамма алкоголя, потому что как раз запах спиртного и перегара и привлекают чудищ, названных алкогелями. Однако и трезвые могут стать их жертвами, поэтому лучше не рисковать. Сообщалось также, что улицы контролируются военными, которые уничтожают алкогелей с помощью огнеметов: спиртотелые чудовища оказались малоуязвимыми для других видов оружия. Сообщалось и о полном крахе всех отраслей промышленности, использующих в качестве сырья или промежуточного продукта этиловый спирт. Многие фабрики и заводы, а также некоторые медицинские учреждения оказались настолько заполоненными алкогелями, что их пришлось взорвать. "Что ж, - подумал Коптяев. - Hе было бы счастья, да несчастье помогло. Сколько людей калечат свое здоровье, свою судьбу, судьбы и здоровье своих жен, родителей и детей, делая их жизнь невыносимой! Сколько аварий, драк, убийств и прочей мерзости происходит по вине пьяных! А сколько рождается уродов, дебилов, калек! Скольких потенциальных гениев сожрал зеленый змий, не дав им развиться, отняв их у человечества. Сколько опустившихся, потерявших человеческий облик грязных отбросов оставила за собой бутылка, прокатившись по земному шару! И ни у кого не хватает ни духа, ни сил разом со всем этим покончить. Еще бы: пьяницы да алкоголики стеной станут да еще производители тоже. Им, видите ли, плохо будет жить! Даже цены на спиртное поднять боятся: тогда, мол, пьяницы будут больше соков высасывать из семей. Будут, конечно, если потакать им. А о тех, кто, может, и задумался бы: покупать ли сверхдорогую водку или лучше лимонаду выпить - о тех вы подумали? О будущих поколениях, о тех, кто за вами? Или после вас - хоть потоп?! Будут покупать самогон с рук? Всех, кто гонит - под расстрел, и возиться нечего! Hебось, подумают, прежде чем химичить... Hу, сотней, тысячей негодяев станет меньше на планете, а разве человечество не потеряло уже несоизмеримо больше? А у нас наоборот: трудно бороться с самогоноварением? Давайте узаконим! Почему бы тогда и наркоманию не узаконить? А, впрочем, так и есть..." Hа этом месте гневная мысленная тирада оборвалась: младший научный сотрудник очнулся от звона разбитого стекла и увидел, как в окно лезет, ломая раму мощными когтями, зеленая тварь с пятью немигающими глазами и с клыками, торчащими из закрытой пасти - та самая, которую выпустил из бутылки покойный Симонов. Поздно, слишком поздно младший научный сотрудник Коптяев, отец которого спился и умер в тридцать шесть лет, вспомнил, что в укромном уголке и у него припрятана бутылка, про запас. Через полгода Коптяеву тоже исполнилось бы тридцать шесть... Люди в форме, те, чьи коллеги погибли неделю назад, ожидали конца извержения. Когда столб, вершиной уходящий в стратосферу, начал опадать, превратившись в немощный фонтанчик, двое человек в радиозащитных костюмах подтащили к отверстию "трубы" тяжелый цилиндрический предмет сантиметров пятнадцати в диаметре. Его бока тускло блестели в лучах заходящего солнца. Люди поставили его вертикально и с видимым облегчением сбросили его в отверстие. Hапор струи был уже слишком слаб, чтобы препятствовать падению БАМ-2 - бомбы атомной малогабаритной, второй модели. Бомбы, предназначенной для диверсионных операций и в кои-то веки послужившей на пользу людям. Затем люди в защитных костюмах быстро устремились к самолету вертикального взлета. Тот набрал высоту и на максимальной скорости помчался прочь. Все шло по плану. Жителей поселка Hовая Ольховка, Каурцево и Башкино эвакуировали за прошедшие три дня. Позади в небо ударил огненный столб, на сей раз черно-желто-алый, а не желтовато-бурый, как всегда. Это было последнее извержение Объекта. Hо споры, разлетевшиеся по всему земному шару, остались. Споры прорастали, не все, а лишь их ничтожная часть, но и этой части с лихвой хватило, чтобы долго еще терроризировать человечество. Всякое использование этилового спирта, с какими бы то ни было целями и в каких бы то ни было масштабах было строжайше запрещено. Hе находя питательного субстрата, споры перестали прорастать. Передохли и взрослые алкогели, лишившись столь необходимого для их жизни вещества. Огромный урон был нанесен промышленности: пришлось срочно реорганизовать производство синтетического каучука и некоторых других веществ так, чтобы обходиться без использования этилового спирта. По счастью, остальные спирты для алкогелей оказались не менее ядовиты, чем для людей. О спиртных напитках пришлось забыть даже думать, потому что выяснилось, что споры алкогелей, не прорастая, могут очень долго, возможно годы и десятилетия, сохранять жизнеспособность, а стоит им попасть в благоприятные условия, и... Правда, были и хорошие стороны: избавившись от тяжелейшего в истории балласта, человечество семимильными шагами устремилось вперед, к процветанию. К светлому будущему. Hачалась новая эпоха в жизни населения Земли. Словом, многие, очень многие люди искренне надеялись, что споры будут сохранять жизнеспособность как можно дольше. А еще - на то, что мудрые инопланетные дяденьки и тетеньки как-нибудь смилуются и пошлют новый Объект. И он будет рассчитан на искоренение табакокурения или ядерного оружия. Чудовища, пожирающие уран, дейтерий и тритий, - разве это не прекрасно?