— Привет, доктор Воган.

— Добрый день, доктор Доббс. Ваши пациенты вот-вот будут здесь.

Коди, только что вылезший из грузовика, смотрел вверх, разинув рот. Мэтт озабоченно, но без удивления наблюдал за прибытием беспорядочной группы молодых грифонов: они неуклюже опускались на лужайку перед коттеджем Бидж. Простыня, которой она завешивала Знак Исцеления на время своего отсутствия, взвилась в воздух от ветра, поднятого их крыльями, потом медленно упала на траву.

К студентам присоединилась Лори. Удивительно, подумала Бидж, как это шесть человек смогли выдержать такую тесноту в кабине — ведь ехать им пришлось достаточно долго.

Фрида широко раскрытыми глазами смотрела на просторную речную долину, теряющиеся в тумане дальние холмы, степь, уходящую к горизонту.

— Тяжелая была поездка? — спросила ее Бидж.

— Это напомнило мне школьные времена, — ответила та рассеянно. — В моем родном штате запрещено вчетвером ездить на переднем сиденье пикапа, но мы с друзьями иногда нарушали закон. Обычно большую часть времени мы при этом спорили, куда ехать… — Она бросила быстрый взгляд на Валерию и прикусила губу.

— Вы бы лучше присматривали за своими пациентами, — сказал Конфетка. — Будь они моими, я бы не зевал.

По лужайке скользнула тень, полностью накрывшая всю группу студентов. Они взглянули вверх, и Валерия обхватила себя руками, словно охваченная внезапным ознобом.

Бесшумно и без единого лишнего движения рядом опустился грифон и раскланялся с собравшимися:

— Добрый день, доктор Воган, доктор Доббс, миз Клейнман. — Он обернулся к мельтешащему на лужайке молодняку. — Привет, слетки. — Студенты смотрели на него во все глаза, и он добавил, спохватившись: — И, конечно, студенты, которых от слетков следует отличать. Добро пожаловать на Перекресток и спасибо за помощь.

— Рад тебя видеть, — кивнул Конфетка. — Мы приехали, чтобы осмотреть молодняк. Бидж считает, что это желательно.

— Прекрасная идея. — Грифон как бы между прочим посмотрел на юг. — И я здесь, чтобы вам никто не помешал.

Глаза Конфетки сузились.

— Бидж, — тихо спросил он, — существуют ли представители власти — или родители, — с которыми тебе следовало бы договориться, прежде чем все это затевать?

— Я поговорила с Кружкой и с грифоном, — твердо ответила Бидж. — Этого достаточно.

После напряженной паузы Конфетка кивнул.

— Ладно. Валерия, командуй. Валерия сглотнула и посмотрела на грифона и вежливо ожидающих очереди пациентов. — Хорошо. — Она еще раз оглядела собравшихся, достала записи, приняла позу докладчика, приглашенного в Ротари-клуб или Киваниеnote 11, откашлялась и начала: — Если предположить, что грифоны — мифические существа, то удивляет обилие сведений, касающихся их физиологии. — Она пристально посмотрела на грифона и добавила: — В основном хирургического характера.

Изменив своей привычке хранить достоинство, тот поскреб один из шрамов на животе.

— Кто бы мог подумать! Валерия бестрепетно ответила:

— Вот и мне так кажется. — Потом вернулась к своей роли докладчицы: — Орлиные органы взрослого грифона — клюв и когти на передних лапах — почти неуязвимы. — В сторону она пробормотала: — Хотя мне и трудно в это поверить.

Грифон громко зевнул. Когти его правой передней лапы рассекли лежащий рядом валун, полетели искры (последнее, как подумала Бидж, просто чтобы произвести впечатление).

— Прошу прощения. Продолжай, пожалуйста. Валерия сосредоточила внимание на стиснутых в дрожащих руках записях.

— Однако многие органы грифона уязвимы. Мне не удалось найти материалов о репродуктивном цикле… — Она умолкла, и ответом ей была мертвая тишина. — Нет и информации о физиологии птенцов и слетков. Существует свидетельство, что все наблюдавшиеся особи были мужскими. «Справочник Лао» и еще один источник утверждают, что женские особи также существуют, но, по-видимому, это ошибка.

Грифон мрачно поинтересовался:

— Так ли уж необходимо это вступление перед осмотром чисто мужской популяции?

— Только если бы эта информация подтвердилась, — поспешно ответила Валерия. — Поскольку же этого нет, то ветеринару лучше всего полагаться на аналогии из физиологии хищников, в основном кошачьих, и использовать данные обследования львов специалистами по экзотическим видам работающими в зоопарках. — Она достала пачку листов бумаги. — Это своего рода анкета по основным физиологическим показателям.

Фрида робко подняла руку.

— Валерия! Сколько у тебя копий? Валерия хмуро взглянула на нее.

— Я не знала, сколько ветеринаров будет в этом участвовать… — Она взглянула на Бидж и Конфетку. — В общем, я сделала всего десять копий.

Фрида спросила:

— Кто из вас умеет читать? Все молодые грифоны как один подняли правые крылья.

Валерия поняла свой промах.

— Ясно, копий не хватит на всех. Придется заполнять каждую по целой группе обследуемых. Пусть те, сведения о ком заносятся в одну и ту же анкету, держатся рядышком, чтобы мы знали, кого осматриваем.

Коди начал раздавать анкеты — по одной на троих юных грифонов. Конфетка, прислонившись к кузову грузовика, наблюдал за происходящим.

— Мэтт! Ты не собираешься помочь однокурсникам?

Тот ответил:

— Я не привык разговаривать с пациентами.

— Это понятно, — вежливо вмешался Роланд, — но ведь ты студент, ты еще учишься. Я уверен, ты сможешь такое освоить.

Грифон прикрыл лапой клюв, но Валерия откровенно захихикала, а Лори злорадно усмехнулась.

Коди неуклюже подбежал к грузовику и достал четыре ручки и тупой, но все же годный в дело карандаш.

— Мне кажется… — Он порылся в кармане и извлек огрызок еще одного карандаша. — Вот! Разве после этого можно говорить, что играть в мини-гольф бесполезно!

— Ладно. — Валерия закрыла глаза. — Если удастся найти еще что-нибудь, чем можно писать…

В конце концов нашлось десять ручек и карандашей; молодые грифоны, разбившись на группы, заполнили опросники. Тем временем Валерия шепотом поспешно напоминала однокурсникам о врожденных дефектах у птиц и львов. Вскоре Оливер спросил:

— А что нам делать, когда мы закончим? Валерия взмахнула рукой.

— Один из нас осмотрит каждого пациента. Тем временем, поскольку нас всего четверо, остальные могут лежать, сидеть и вообще делать все, чем вы обычно занимаетесь, когда не преследуете добычу.

Юный Бронзовый сказал ей:

— Мы все обычно читаем. Ничего, если мы займемся этим сейчас? Валерия сглотнула.

— Хорошо. Сожалею, что не могу предложить вам журналы: здесь не моя приемная. Бидж встала.

— Валерия, если позволишь… Роланд, почему бы вам с Оливером не принести книги для ваших… — она замялась в поисках подходящего слова, — товарищей?

— Сейчас, — с готовностью ответил Роланд. Он вошел в коттедж, а Оливер, стоя в дверях, принялся раздавать книги заинтересованным и нетерпеливым слеткам.

Закончив с этим, Роланд вежливо обратился к Валерии:

— Позволь мне обратиться к остальным. — Он повернулся к молодым грифонам. — Студенты прибыли сюда по моему приглашению. Они заботятся о нашем здоровье. Пожалуйста, не убивайте и не калечьте их, не поговорив сначала со мной. — Приняв молчание за согласие, Роланд обернулся к Валерии. — Можете продолжать.

Она ответила ему тусклой улыбкой. Ожидающие осмотра грифоны вернулись к прерванному чтению.

Поскольку они явно были увлечены книгами, студенты-ветеринары постарались производить осмотр, не мешая грифонам читать. Они считали пульс, выслушивали сердце и с извинениями измеряли температуру, прежде чем приступили к ощупыванию и простукиванию.

Фрида оказалась назначена обследовать Роланда, Оливера и юного Золотого. Опустившись на колени, чтобы осмотреть лапы, она представилась:

— Меня зовут Фрида.

— Разве у тебя нет титула? — поинтересовался один из птенцов. — Меня будут называть доктор Кристофф, если я окончу колледж.

— Тогда мы будем обращаться к тебе именно так: доктор Кристофф, — решил Роланд. — И остальных тоже будем называть докторами. — Они с Фридой некоторое время смотрели друг на друга, потом Роланд добавил: — Я благодарен вам всем за то, что вы приехали.

Фрида покачала головой и начала осмотр.

— Это для нас огромное удовольствие. — Улыбаясь, она быстро и уверенно обследовала глаза, ушные отверстия, горло, клюв, ощупала все тело и кончила гениталиями, анальными пазухами и хвостом.

Коди, поглядывая на нее, делал то же самое. Мэтт посмотрел на них, громко вздохнул и тоже принялся за осмотр.

Бидж несколько встревоженно наблюдала за ними. Те дефекты, вроде недоразвитых яичек, которые она наблюдала у новорожденных, выправились благодаря жизни на Перекрестке. Она теперь даже не могла бы сказать, какие из юных грифонов страдали этим. Большинство молодняка было в прекрасной форме, различаясь только размерами и сложением, как и положено представителям любого вида.

Поэтому три исключения особенно бросались в глаза. Первым был юный Медный с уродливым клювом. Коди подвел его к Валерии для подтверждения диагноза.

— Аномалия прикуса. — Валерия озабоченно посмотрела на птенца. — Во взрослом состоянии могут возникнуть проблемы… Ладно. Мэтт, тебе ведь приходилось подрезать клюв попугаю?

— Ты же знаешь, что приходилось. — Мэтт казался недовольным и раздражительным, хотя и производил осмотр умело и без проблем. — Это, однако, поразительно крупный попугай.

— Значит, понадобится хороший инструмент. Сходи к грузовику и принеси триммер.

Мэтт бросил на нее сердитый взгляд, но послушался. Конфетка внимательно следил за ним, пока тот доставал триммер — нечто среднее между щипцами с очень длинными ручками и ножницами для резки металла с закругленными концами. Мэтт протянул инструмент Коди. Юноша удивленно взглянул на него:

— Но Валерия просила тебя…

— Я лучше понаблюдаю.

Коди пожал плечами и опустился на колени перед молодым грифоном.

— Не думаю, что из этого что-нибудь получится, — пробормотала Бидж.

Но у нее на глазах Коди аккуратно подрезал нижнюю кромку клюва; маленькие желтые стружки упали на землю.

— Попробуй теперь закрыть клюв. — Коди поспешно отдернул руку, когда Медный несколько раз щелкнул клювом. — Эх… Все-таки, пожалуй, с этой стороны еще слишком высоко… Фрида, у тебя есть фонарик?

Фрида посветила так, что неровность клюва стала видна на просвет. Коди еще немного выровнял кромку и рассеянно спросил:

— Закрывать клюв не больно?

— Теперь почти не больно, — ответил Медный, несколько раз щелкнув клювом. — Раньше, когда я пытался плотно закрыть клюв, болели мышцы.

Фрида нахмурилась, глядя на него спереди.

— Все еще не совсем…

— Это моя вина, — ответил Коди. — Но я представления не имею, как еще можно чего-то добиться этими щипчиками.

Фрида повернулась к Конфетке.

— Можно взять плоский рашпиль из автомобильного набора инструментов?

Конфетка рассмеялся, и девушка смутилась, но тут он одобрительно закивал.

— Молодец, что сообразила. Фрида сбегала к грузовику.

— Нужно держать его как пилку для ногтей, — объяснила она Медному, — вот так. Рабочую поверхность поместить внутрь клюва, а потом тянуть ее наружу и вбок по всей длине. Нужно спиливать кромки там, где они не смыкаются, в течение ближайших дней, пока ты не почувствуешь, что прикус стал правильным. Прикуси лист бумаги, если есть, или просто листок, чтобы видеть, где остается помеха. Постарайся выровнять поверхность как можно лучше, пока твой клюв еще не затвердел.

Медный взял у девушки напильник.

— Разве можно раздавать инструменты пациентам? — проворчал Мэтт.

— Обещаю, вы получите напильник обратно, — тихо ответил Роланд, и Мэтт заткнулся.

Валерия столкнулась со сходной проблемой — у одного из птенцов оказалась излишне длинная шпора на лапе. Укорачивание ее напоминало нечто среднее между стрижкой когтей у собаки и затачиванием карандаша. Фрида взволнованно следила за операцией и потом спросила пациента:

— Ты ведь потом сможешь одолжить напильник у товарища, чтобы заострить шпору так, как тебе удобно? Когда ты вырастешь, думаю, шпора будет нужна тебе при охоте. — Она бросила взгляд на взрослого грифона и на рассеченный им камень. Ее, казалось, больше волнует благополучие пациента, чем собственная безопасность.

— Ты совершенно права, доктор, — ответил слеток. — И я, в свою очередь, обещаю вернуть напильник. Фрида бросила взгляд на Роланда и ответила весело:

— Да я совсем не беспокоюсь. — Роланд гордо выпятил грудь, и Оливер наклонил голову, внимательно глядя на друга.

Последнее осложнение обнаружил Мэтт.

— У этого сильно увеличены лимфатические железы в паху и выраженная пиодермия на животе. Видите, как воспалена кожа?

Студенты переглянулись. Наконец Фрида спросила:

— Существует ли риск, что у пациента может развиться недоброкачественная опухоль?

Конфетка ответил «нет» в тот же момент, когда Бидж сказала «да». Конфетка резко обернулся.

— Бидж, мне очень хотелось бы услышать, как ты объяснишь свое заявление.

Бидж окинула взглядом встревоженных слетков, старательно избегая смотреть на взрослого грифона.

— Каждый из пациентов провел значительное время вне Перекрестка. — Она не стала объяснять, что термин «значительное» относился не к длительности, а к событию — их рождению. — Более чем вероятно, что сыпь на коже вызвала увеличение лимфатических узлов, но всегда есть шанс, хоть и очень небольшой, что это лимфома. Пожалуй, стоит сделать пункцию.

— Прекрасно, совсем как в учебнике, — пробормотал Мэтт.

Валерия бросила на него яростный взгляд.

— Что это такое, доктор? — поинтересовался Роланд.

Ему с улыбкой ответила Фрида:

— Это совсем просто. Сначала делается местное обезболивание. — Она жестом показала, будто делает укол. — Потом с помощью иглы и шприца я возьму несколько клеток из лимфатического узла, чтобы рассмотреть их под микроскопом и убедиться, что с пациентом все в порядке. — Она повернулась к юному Бронзовому. — Не так уж страшно, правда?

Тот поколебался, потом повернулся к Роланду.

— Если она причинит мне вред, ты сможешь ее убить?

Роланд посмотрел на Фриду.

— Если она причинит тебе зло, я сам ее убью, — решительно вмешался Оливер.

— Что ж, тогда все в порядке, — с облегчением заметил Роланд, а Бидж подумала, что в ее уроки стоит включить некоторые дополнительные темы.

Фрида спокойно подошла к Валерии.

— Это, конечно, твои пациенты, но я готова проделать пункцию, если ты не против. Валерия оглядела ее с ног до головы и наконец решила:

— Спасибо. Мы сделаем это вместе.

— Втроем? — У Коди в руках был набор хирургических инструментов, который он принес из грузовика. — Да и Мэтт может захотеть принять участие.

Бидж, наблюдая за студентами, поняла, что эти трое очень хотят, чтобы их практика прошла успешно; поняла она также, что Мэтт в отличие от других совершенно равнодушен к этому.

Конфетка тоже внимательно следил за происходящим. Под его взглядом Мэтт подошел к грифону.

— Я могу произвести пункцию, если хотите. Остальные пусть держат животное.

Каждый клюв немедленно обратился в их сторону.

— Валерия! Нельзя ли обойтись без этого? — сказала Фрида. — Мне кажется, мы можем положиться на их слово, если они пообещают не нападать на нас.

Валерия посмотрела вокруг. Когда она заговорила, ее голос был хриплым, словно у нее вдруг пересохло в горле.

— Ясное дело. — Когда Мэтт начал возражать, она быстро добавила: — Мэтт, я сделаю пункцию сама. Это мой пациент.

В то же мгновение, как в руке у нее оказался шприц, Валерия успокоилась. Фрида сделала лидокаиновую блокаду вокруг лимфатической железы в правом паху и сказала Бронзовому:

— Я сейчас пощупаю вокруг, если ты не возражаешь. Пожалуйста, скажи мне, что ты почувствуешь: боль или онемение.

Тот ответил удивленно:

— Я не чувствую совсем ничего.

— Спасибо. — Фрида выпрямилась и сказала однокурсникам: — И надо признать, что очень здорово задавать вопросы пациенту и получать на них разумные ответы.

Валерия подошла и жизнерадостно обратилась к Бронзовому:

— Сударь, не мог бы ты сесть и откинуться назад, чтобы нам легче было подобраться к нужному месту?

Тот поднялся на дыбы и растопырил лапы, старательно следя за тем, чтобы не задеть когтями студентов. Он стоически терпел, когда Валерия вонзила иглу и потянула за поршень шприца. Вся процедура заняла не больше двух минут.

Валерия вытащила шприц, и Бронзовый опустился на все четыре лапы. Девушка похлопала его по боку и автоматически произнесла:

— Вот и все. Ты просто молодец, храбрый мальчик.

— Спасибо, доктор, — с достоинством ответил тот. — Я всегда такой.

Валерия смутилась и пожалела о том, что заговорила с пациентом. Она поспешно стала отсчитывать капсулы антибиотика, которые Бронзовый должен был принимать от кожного заболевания.

Когда она закончила, молодые грифоны выстроились в одну линию. Стоявший впереди Роланд обратился к студентам:

— Спасибо вам всем за помощь. — Из своего рюкзака, лежащего на земле, он достал небольшой кошелек с золотыми монетами. — Доктор Воган поможет мне определить нужную сумму.

Конфетка подошел к нему, чтобы взять деньги. Мэтт заглянул ему через плечо. Юные грифоны улетели;

Бронзовый в отличие от остальных старался больше парить и меньше махать крыльями. Валерия обессиленно прислонилась к стенке кузова.

Выполнив свои обязанности, Роланд подошел к грифону.

— Спасибо, что ты явился, отец. — Он с любопытством посмотрел на Лори.

— Это нужно было сделать, — ответил грифон. — Лори, это Роланд. Роланд, познакомься с миз Лори Клейнман.

Роланд преклонил колено.

— Госпожа… Ты столь же прекрасна на самом деле, как и в описаниях.

Лори вытаращила на него глаза, потом фыркнула.

— «Искусство куртуазной любви»? — Она оглянулась на грифона. — Ну что, устроите турнир? Грифон раздраженно ответил:

— Я готов, но у него есть еще один заскок — насчет вассальной верности.

— Слава Богу, что ты не такой лояльный. — Лори стояла рядом с ним, ласково ероша перья. — Это не так впечатляет, но зато гораздо понятнее.

Роланд никак не мог понять, как восприняла его Лори, и вертел головой, то открывая, то закрывая клюв. Наконец Оливер, не в силах вынести неопределенности, выпалил:

— Госпожа, надеюсь, тебе понравился мой друг. Он самый лучший, самый смелый, самый благородный…

— О нет. — Но Лори опустилась на колени и протянула руку Роланду. — Таков твой отец.

— Не иронизируй, — пробормотал грифон… И тут же его голова от удивления дернулась вверх, потому что Лори тихо проговорила:

— Я и не думаю иронизировать. — Она пожала лапу Роланда. — Я счастлива с тобой познакомиться.

Роланд дрожащим голосом, но очень торжественно ответил:

— И я тоже очень счастлив. Лори отошла, чтобы поговорить с Конфеткой. Грифон обратился к сыну:

— Что ты изучил за эту неделю?

— Очень многое.

— В этом я не сомневаюсь. — Он бросил взгляд на Бидж. — Но мне хотелось бы услышать конкретный пример.

Роланд процитировал:

— «Живи чистым, говори правду, исправляй несправедливость, следуй за королем; иначе для чего ты рожден?»

— Боже мой, — горько сказал грифон. — И из какого же источника почерпнул ты эту чушь? Роланд смутился, но всего на мгновение.

— Это из детской книги миз Клейнман, которая называется «Маленькая белая лошадка». Она случайно оказалась вместе с другими книгами. Скажи, отец, — произнес он отчетливо и уверенно, — какая часть этого девиза не совпадает с тем, чем ты руководствуешься?

После долгой паузы грифон ответил:

— Я стараюсь избегать таких длинных фраз. — Он отошел, оставив Роланда победителем, но в одиночестве.

Бидж наблюдала, какое изумление отразилось на лицах студентов, когда Лори сердитым шепотом принялась отчитывать грифона. Ее последний упрек, уже не такой тихий, долетел до ее ушей:

— Но он ведь верит во все это. Как и ты сам — глубоко внутри. И если ты вдруг ослеп — в любовь с первого взгляда он верит тоже.

Спустя минуту грифон вернулся к Роланду и тихо сказал:

— Приношу тебе извинения. Тушеnote 12. Ты коснулся больного места. И знай: будь я на самом деле верен Лори, ты бы не появился на свет. — Роланд вытаращил на него глаза. — Мы принадлежим к разным видам, и я никогда не просил ее сохранять верность мне. Никогда не спрашивал, была ли она верна. Существует любовь такой высоты, которая тебе никогда и не снилась. Пожалуйста, запомни это и будь очень осторожен. — Он неловко наклонился и коснулся своим клювом клюва Роланда. — Мне пора.

Бидж подошла и обняла Роланда, поглаживая его рыжую спину; они вместе смотрели вслед улетающему грифону. Наконец Роланд тихо спросил:

— Почему все, что бы я ни делал, оказывается ниже его стандартов? Почему он всегда порицает меня?

Бидж продолжала гладить его по спине, и ее ответ родился из ее собственных чувств к Питеру, ее брату.

— Потому что он хочет, чтобы ты очень многого достиг. Потому что он любит тебя и не очень умеет это показать.

— Я люблю его. — В голосе Роланда прозвучала неприкрытая боль. — Я хочу быть с ним вместе. Почему он никогда со мной не остается?

— У него есть… обязанности, — осторожно ответила Бидж. — Возможно, он говорил об этом тебе.

Роланд повернулся и посмотрел на нее, широко раскрыв глаза.

— Нет, не говорил.

Это очень смутило Бидж. Неожиданно к Роланду с другой стороны подошла Фрида.

— Помни, что он очень многого от тебя хочет. Это же замечательно. Поверь, тебе бы не понравилось, будь это не так.

Роланд удивленно взглянул на девушку.

— Это правда, конечно, но только этого недостаточно, чтобы сделать меня счастливым.

— Нет, — согласилась она, — но все-таки это утешение. Прости, что я подслушала. Я не стала бы ничего говорить, но мне показалось, что для тебя это может быть важным.

Роланд долго и пристально смотрел на нее, словно пытался разглядеть насквозь.

— Доктор Кристофф, мне кажется, ты можешь сказать многое, что окажется для меня важным. Пожалуйста, всегда говори мне то, что сочтешь нужным.

Фрида протянула было руку, чтобы погладить его, потом быстро отдернула, опустилась перед Роландом на колени и пожала ему лапу.

— Спасибо за то, что ты помог при осмотре. Роланд сжал ее руку. Его когти, могучие и острые, оказались удивительно теплыми.

— Спасибо тебе и за помощь, и за осмотр. Он отвернулся, и Оливер, догадавшись о намерениях друга, пристроился сбоку. Молодые грифоны взвились в небо. Глядя им вслед, Бидж нахмурилась.

— Они еще не очень грациозны.

— Держу пари, это изменится, — задумчиво сказала Фрида. Лори промолчала.

Поздно ночью, через несколько часов после отбытия студентов и Конфетки, когда Лори и прилетевший за ней грифон отправились в «Кружки», Бидж разбудил шорох крыльев снаружи. Она по привычке стала нашаривать оружие, хоть и ожидала этого визита.

Дверь распахнулась, и Бидж увидела безжалостный острый клюв. Он был окровавлен.

— Ты охотился, — преодолевая дрожь, сказала Бидж.

— Я еще даже и не начинал, — холодно проговорил Серебряный. — Не отвлекайся от темы. Я не могу воспрепятствовать твоим занятиям с этими твоими несчастными учениками…

— Их зовут Роланд и Оливер.

— Их настоящие имена совершенно иные. Их имена принадлежат нам. Помни об этом. Но я непременно так или иначе вмешаюсь, — закончил он, — если ты еще раз попробуешь затеять что-нибудь с остальным нашим молодняком. Ты поняла?

— Поняла больше, чем ты думаешь. Мне понятно, что ты не можешь или не хочешь справиться с ними, поэтому рассчитываешь воздействовать на меня. — Бидж судорожно вздохнула. — Я буду делать то, что для них нужно, если они об этом попросят. Они мои ученики.

— Прекрасно. Таково, значит, твое решение — глупое решение. — Серебряный добавил с ядовитым презрением: — Богиня!

Бидж только теперь обнаружила, что изо всех сил прижимает к себе одеяло. Чтобы разжать пальцы, понадобилось усилие.

— Скажи мне, — обратилась она к грифону, — ведь вы хищный вид…

— Что за скачок мысли. Бидж покачала головой.

— Я не говорю сейчас об охоте ради пропитания. Вы разумны и… — она осторожно подбирала слова, — нуждаетесь в развлечениях. Не знаешь ли ты, не увечил ли недавно кто-нибудь из твоих родичей животных?

— Я увечил кого-нибудь, — ответил он холодно. — каждый день в своей жизни. — Грифон покинул коттедж. Бидж взглянула на дверь с вывороченным замком, приперла ее стулом и вернулась в постель. Как ни потрясена она была, заснула Бидж мгновенно.