Глава 11

Модести Блейз и Таррант сидели за аперитивами в баре «Квалино».

— Американцы любезно переслали нам досье на Джека Уиша, — говорил Таррант. — Видимо, он был крепко связан с мафией, причем действовал в основном вне Соединенных Штатов. Европа, Ближний Восток, Дальний Восток… Следил, чтобы транспортировка наркотиков происходила без помех. В общем, он славно попутешествовал. Когда несколько лет назад американскую мафию взяли в клещи, он находился в Европе, и с тех пор от него ни слуху ни духу. Судя по всему, как говорится, он лег на дно.

— Его не искали?

— Нет. — Таррант пожал плечами. — Официально против него никаких обвинений не выдвигалось. Он из тех, за кем в принципе нужно постоянно присматривать, но тем не менее всегда находятся вещи поважнее.

Модести закурила сигарету. Снова потеплело, и на ней был светлый льняной костюм и бежевые туфли с такой же сумочкой. Глядя на нее, Таррант подумал, что всего семьдесят два часа тому назад она выдернула заключенного из лагеря в горах Югославии и благополучно вывезла его из страны.

— Наши старые досье по Сети дают нам на Уиша кое-что еще, но не Бог весть как много, — сказала Модести.

— Я думал, вы от них избавились, когда отошли от дел, — удивленно заметил Таррант.

— Мы их предварительно микрофильмировали. Жаль было выбрасывать в корзину годы тщательной работы.

— Даже несмотря на то, что эти досье вам явно никогда не понадобятся?

Модести сделала легкую гримаску и проговорила:

— Это все не столь уж важно. Лучше скажите, откуда приходили эти угрозы, списки жертв…

— Обычные письма, их бросали в почтовые ящики больших городов, чаще столиц тех стран, где проживали соответствующие лица. Письма, адресованные нам, были отправлены из центрального Лондона. Другие имеют штемпели Бонна, Парижа, Нью-Йорка. А почему вас это так интересует?

— Нужно выйти на Джека Уиша. Единственный способ найти его — это через рассылку корреспонденции.

— Если считать, что этим занимается он…

— Разумеется. Раньше, как я знаю, уже пытались выйти на преступников в местах, откуда посылались письма, но безрезультатно. Но теперь мы ищем конкретное лицо — Джека Уиша. Вряд ли он занимается рассылкой сам, поскольку письма отправляются одновременно в разных странах. Но он поручает это каким-то своим людям.

— Из уголовной среды?

— Необязательно. К сожалению, наше досье на Уиша мало отличается от официального. Мы больше интересовались его характером и привычками.

— И что удалось установить?

— Джек Уиш похож на эдакого сухопутного моряка. У него есть девушки, если не в каждом порту, то в каждом городе.

— Девушки? С ними могут быть проблемы?

— Кто знает. Такие, как Джек, привлекают определенный женский тип. Хорошенькие куколки. Умом не блещут, но на них можно положиться.

— В этом нет противоречия?

— Нет. Вы только вдумайтесь.

Таррант последовал ее совету. Умом не блещут, но надежные… Как правило, успех во многих сферах жизни зависел от того, как у тебя работает воображение и имеется ли инициатива. Но с другой стороны, Боултер не попал бы в дурацкое положение, если бы его ночной сторож четко и неукоснительно выполнял инструкции, осматривал все углы и закоулки охраняемой им территории. Человек с живым воображением никогда не остановил бы машину, въехавшую в запретную зону, если бы на ней был флажок высокого начальства. А туповатый служака просто выполнял бы приказ, автоматически, не раздумывая…

— Ясно, — сказал Таррант. — Пожалуйста, продолжайте.

— Кроме того, Джек Уиш нравится девицам, которые испытывают дополнительное возбуждение, если мужчина их пугает. А судя по его досье, припугнуть он умеет.

— Итак, у него подружки в разных городах земного шара. Он присылает им письма в большом конверте, а они вынимают их и отправляют по отдельности, так?

— Скорее всего, большинство писем уходит именно так. Впрочем, у него имеются и другие способы.

— А девицы не проявляют порой лишнего любопытства?

— Эти нет. К тому же они знают, что Джек Уиш может крепко наказать за ослушание.

Таррант помолчал, потом проговорил с улыбкой:

— Что ж, это все не более странно, чем умение предсказывать смерть. Но что поделаешь, мы живем в совершенно непредсказуемом мире. Итак, что же мне теперь, по-вашему, делать?

— Ничего. Теперь черед выступать Вилли.

— Раз дело касается слабого пола, то разумеется, — отметил Таррант с легким неодобрением в голосе. — Но как же он будет отыскивать их — в данном случае?

— Вилли уже нашел одну девицу, с которой Джек Уиш живет в Лондоне. Он начал с нее. Кроме того, у нас есть координаты его римской пассии. Но сначала посмотрим, чего он добьется от лондонской киски. Он разыскал ее в одном ночном клубе со стриптизом, где она работает.

— Быстро вы действуете, — произнес Таррант, с грустью подумав о том, сколько разной бюрократической волокиты мешает ему поступать так, как хотелось бы. — Думаете, Вилли сумеет ее разговорить?

— Не знаю. У нас мало времени, чтобы постараться заставить ее запеть. Но Вилли, по крайней мере, окажется с ней в постели. И если он получит возможность денек-другой побыть в ее квартире, кто знает, вдруг там найдется какая-нибудь ниточка?

Таррант взглянул на свои аперитив и кисло заметил:

— Спасибо хоть, что речь идет о девицах. Трудно представить, что было бы, если бы пришлось работать с мужчинами. — Вам никогда не приходилось организовывать соблазнение того или иного джентльмена в связи с оперативной необходимостью? — поинтересовалась Модести.

— Приходилось. Но для того существуют другие девицы…

Модести посмотрела на него и, чуть поддразнивая Тарранта, сказала:

— Порой вы ведете себя как самый настоящий викторианец. У меня складывается впечатление, что вы считаете меня неразборчивой в связях…

— Модести, что вы! — замахал руками покрасневший Таррант. — Уверяю вас, что я… — Он осекся, потом, собравшись с силами, продолжил: — Я и в мыслях не держу ничего подобного. Совсем наоборот. И пожалуйста, не пытайтесь шокировать меня намеками, что вы были бы рады выполнять то, что приходится сейчас делать Вилли. Это совершенно не так. Я успел вас неплохо узнать и потому говорю это с полной ответственностью.

Модести чуть наклонила голову набок и пристально поглядела на Тарранта.

— Рене Вобуа еще жив? — спросила она.

— Да, а в чем, собственно, дело? — Вопрос застал Тарранта врасплох.

— Есть тут одна тонкость. Вилли, скорее всего, получит удовольствие от того, что ему предстоит. Так уж устроены мужчины. Ну а я, как вы совершенно справедливо заметили, не была бы рада выполнять то, что делает сейчас Вилли. Но если бы от этого зависела жизнь Рене Вобуа, я бы пошла на это без разговоров. И думаю, неплохо справилась бы с заданием.

Таррант молча кивнул.

Она оглянулась и, удостоверившись, что их никто не слышит, тихо сказала:

— Я убила человека, чтобы сохранить жизнь Рене. После этого было бы просто странно устраивать истерику из-за того, что нужно переспать с другим человеком во имя той же благородной цели.

Таррант снова вздохнул:

— Я рад, что вы на нашей стороне. И еще больше рад, что не я впутал вас в эту историю.

— Да, и поэтому можете покормить меня ленчем с чистой совестью, — сказала Модести, подбирая сумочку. — Но предупреждаю, это вам обойдется недешево.

— Отлично, — сказал Таррант, вставая. — Я не люблю, когда моя совесть абсолютно чиста, и потому с удовольствием сделаю это за счет нашей фирмы. Пойдемте, попробуем прокутить немножко государственных денег. Чего не сделаешь ради блага общества.

Вилли посмотрел на часы. Было четырнадцать ноль-ноль, а Рита отправится в свой клуб в девять вечера. Три дня назад он въехал в ее маленькую квартирку на Девоншир-стрит.

Он сидел в кресле в пижамных брюках и халате и лениво листал какой-то любовный комикс. Ничего другого Рита не читала.

Дверь в маленькую кухоньку была открыта. Там, как всегда, царил жуткий беспорядок, и Рита предпринимала очередную, хотя и довольно вялую попытку немного прибраться. Вилли видел, как она сгребла в охапку кучу комиксов, рекламных проспектов, газет, бумажных мешков и обрывков веревки, а затем исчезла из поля его зрения, но по звукам он мог догадаться, что она пыталась втиснуть все это и в без того набитый макулатурой буфет. Рита редко находила в себе силы выбросить что бы то ни было, хотя у нее не было никакой надобности в том, что скапливалось в буфете и вокруг.

— Как насчет чашечки чая, Рита? — воззвал к ней Вилли. В дверях появилась пухленькая блондинка с короткой прической, большими карими глазами и круглым кукольным личиком. На ней был весьма просвечивающий пеньюар, под которым виднелись кружевные лифчик и трусики, чулки в сетку и туфли на высоких каблуках.

— Сейчас я прибираюсь, Вилли. Прямо не знаю, откуда что берется. Скоро закончу и тогда сделаю чай.

— О'кей, детка.

— Умница. — Рита сделала дружелюбную гримаску и удалилась на кухню. Вилли снова стал листать комикс. Поначалу он взял с ней слишком круто, и это оказалось ошибкой. Теперь он сделался покладистым, и все встало на свои места. Ей нравилось бояться только Джека Уиша.

Она давно крутила роман с Джеком и была привязана к нему, как проститутка к сутенеру. Впрочем, Рита не была проституткой, но ей нравилось, что где-то на заднем фоне у нее имеется постоянный мужчина. Судя по всему, Джеку было плевать, сохраняет она ему верность или нет во время весьма продолжительных разлук, но Рите хотелось верить, что Джек не одобрил бы измену. Время от времени она заводила себе любовников, испытывая особое удовольствие от опасности быть вычисленной Джеком и беспощадно за это наказанной. Но от любовников она ждала как раз мягкости и покладистости. Вилли Гарвин, вовремя сообразивший, как устроена Рита, очень даже нравился ей.

Мягко, почти по-матерински Рита брала ситуацию в свои руки. Она любила командовать парадом. Тогда все шло отлично. После первого фальстарта Вилли прекрасно научился ей подыгрывать. И это было единственным способом поладить с ней, потому что за всей ее пухлой мягкостью крылась стальная основа и Рита делала исключение для Джека Уиша только потому, что это отвечало ее потребностям.

Вилли начал с ряда косвенных вопросов. Они не насторожили Риту, но сколько-нибудь заслуживающих внимания ответов Вилли тоже не получил. Рита признала с благоговейным похихикиванием, что за ней ухаживает один джентльмен, но ему приходится много путешествовать, и она видится с ним от случая к случаю. Фотографии ухажера она не держала в своей квартире и ни разу не назвала его по имени, величая его исключительно «Он», причем безусловно с большой буквы.

Вилли был недоволен. Вроде бы все шло неплохо. Он зарекомендовал себя хорошим милым мальчиком, и с Ритой у него намечалась близость, только вот откровенничать она отказывалась. Он ломал голову над следующим ходом. Похоже, вскоре все мирные средства будут исчерпаны, и ему придется просто привязать ее к кровати и вколоть ей хорошую дозу скополамина. Судя по всему, только на это оставалось и надеяться.

Вилли тоскливо посмотрел на потроганный комикс. Книжка была открыта на той странице, где Рыжая Прелесть задавалась вопросом, как далеко она может позволить зайти своему очаровательному молодому человеку и не перестанет ли он ее любить, если она проявит чрезмерную стойкость.

Вилли прочитал стандартный совет Мудрой Мери и тут же сам придумал другой совет, который, может, и сбил бы с толку Мудрую Мери, но уж молодого человека оставил бы вполне удовлетворенным.

Вилли глянул на дату выпуска наверху страницы. Комиксу было уже пять месяцев. Это его не удивило. Рита обожала собирать и хранить все подряд. Он перевернул еще несколько страниц, и из книжечки выпал порванный конверт, на оборотной стороне которого были записаны какие-то покупки. В конверте, похоже, был прислан счет за газ, судя по обратному адресу в углу.

Тут в голову Вилли пришла одна мысль. Он закурил, рассеянно прислушиваясь к перестукиванию Ритиных каблучков на кухне.

Да, попытка не пытка.

— Ты со скольких сегодня в клубе, Рита? — спросил он сам зная ответ. — Часов с семи?

— Нет, с девяти тридцати. — Она вышла из кухни с большим пакетом. — Я думаю, мы поедим и пройдемся по магазинам. Мне нужно летнее платье.

— От магазинов у меня начинает кружиться голова, — сказал Вилли. — Ты иди одна, а я посмотрю по ящику скачки.

Рита вошла в комнату, села к нему на колени и, обняв за шею, нежно промурлыкала:

— Ну тебя… Я люблю компанию.

— Ну ладно, — неохотно уступил Вилли, погладив ее ляжку. — Пойдем…

— Умница. — Она приблизила свои губы к его уху, захихикав, и прошептала, радуясь своей отваге: — Ничего, вечером я компенсирую.

— Моя девочка, — отозвался Вилли.

— Я не твоя девочка, — прошептала она, снова захихикав. — Ты это прекрасно знаешь, и я просто понятия не имею, что бы Он сказал, если бы узнал про тебя…

— С глаз долой — из сердца вон, — пробормотал Вилли, целуя ее в губы.

Вилли подумал, что, проживи он с Ритой две недели, точно умер бы от скуки. Но, по крайней мере, она была чистенькая и пухленькая, и у нее было все на месте.

— Только ничего не надо начинать сейчас, — сказала Рита, отпихивая его руку. Ей было приятно.

— Что же мне делать, когда мне на колени уселся такой сдобный пончик?

— Фу! — сказала она, запахивая пеньюар. — И какой ты колючий! Пойди побрейся, а я поставлю чайник.

Вечером, когда Рита выдавала обещанную компенсацию, Вилли вдруг подумал, как она ведет себя в такие моменты с Джеком Уишем. Наверно, иначе, решил он. В полумраке спальни, освещенной лишь ночником на туалетном столике, он следил за ее извивающимся телом с нарастающей веселостью. Да, заниматься любовью с Ритой было делом долгим. Она любила доминировать. Это, впрочем, уже не удивляло Вилли. Поражало его другое: все это время она постоянно щебетала на темы, ничего общего не имеющие с тем, что они делали в постели. Она напоминала человека, смакующего хорошее вино и в промежутках между глотками рассуждающего о совершенно посторонних предметах, тем самым только увеличивая удовольствие от букета.

— Хорошо, что я не купила то зеленое платье, — говорила закрыв глаза. Ее твердые грудки прыгали вверх-вниз.

— Угу, — отозвался Вилли снизу, помещая руки на ее пухлые ляжки. Впрочем, ее речи, как он успел убедиться, носили монологический характер. Она редко требовала реакции собеседника.

Тут Рита издала сдавленное хихиканье, которое обычно предшествовало упоминанию Джека Уиша.

— Ой, Вилли… Честное слово… Если бы только Он нас видел. Сначала он бы выпорол меня. А потом бы убил.

— М-м…

— И тебя тоже убил бы. Он бывает страшен в гневе.

Разжигая страхи насчет Джека Уиша, Рита явно дополнительно возбуждалась. Потом она вдруг сказала чуть жалобно:

— Он говорит, что я такая дура… Правда, я в школе звезд с неба не хватала. А ты тоже считаешь, что я глупая, Вилли?

Тут как раз требовался ответ, и Вилли, изобразив на лице удивление и негодование, воскликнул:

— Господи, что ты такое говоришь! Мало ли кто как учился в школе. Ты очень даже умненькая. Тебя послушать одно удовольствие.

— Какой ты милый, Вилли, — удовлетворенно отозвалась Рита, прекратив на время свои ритмичные движения.

— Он бы этого не сказал, если бы вошел к нам сейчас, — усмехнулся Вилли. — А какой он из себя?

— Не беспокойся, Он не войдет. — Это было единственной реакцией на невинную фразу Вилли. Никаких намеков на то, где Джек сейчас и когда может вернуться. Вилли был вынужден признать, что Рита умела держать язык за зубами, когда того хотел Джек Уиш.

Она закрыла глаза и снова заработала чреслами. Вилли знал, что, когда уже замаячит конец пути, Рита резко увеличит темп, но до этого еще было далеко. Он также знал, что она будет очень сердиться, если он ее не подождет. И потому, выбросив Джека из головы, Вилли сосредоточился на более сиюминутных задачах.

— А все-таки это зеленое платье не так уж и плохо, — промурлыкала Рита, — надо будет еще разочек его примерить.

— Вам-то хорошо, — мрачно сказал Таррант. — Голые руки, тоненькая кофточка… короткая юбочка. А каково щеголять в черном костюме в такую погоду!

Они сидели на широкой, в форме буквы «Г» террасе пентхауза Модести, откуда открывался вид на Гайд-парк. Полуденное солнце жарило вовсю.

— Почему бы вам не снять пиджак? — спросила Модести.

— Я, право, не могу, — отозвался Таррант. — Это для меня совершенно исключено. — Вид у него сделался просто шокированный.

Модести рассмеялась.

— Тогда пойдемте в дом.

— Господи, нет! Вам место под солнцем. Мне нравится на вас смотреть, когда вы так сидите.

Появился Венг. Под мышкой у него был сложенный зонтик в руках поднос с холодным фруктовым соком.

Он поставил на столик поднос, потом установил зонтик так чтобы Таррант оказался в тени.

— Благодарю, — облегченно вздохнул тот. — Какая благодать.

— Когда придет мистер Гарвин? — осведомился Венг у Модести.

— С минуты на минуту.

— Что он будет пить?

— Прямо даже не знаю, — сказала она и, подумав, мгновенно добавила: — По телефону он говорил как великомученик. Пожалуй, мы решим это потом, Венг. Я сделаю ему сама все, что он попросит. А ты иди к Сопи и возьми ПВ — то, что заказывал Вилли.

— Хорошо, мисс, — сказал Венг и исчез.

— Кто такой Сопи? — вдруг спросил Таррант.

— Не имеет значения.

— А что такое ПВ — пластиковая взрывчатка?

Она кивнула.

— Я потому-то и сказала, что личность Сопи не имеет значения.

— Для каких же таких целей вам понадобилась пластиковая взрывчатка? — продолжал допрос Таррант.

— Ничего конкретного. Просто мы приводим в порядок нашу экипировку.

Таррант вспомнил мастерскую Вилли на его «Мельнице». Там ее хозяин творил чудеса инженерного искусства. Не успел он задать следующий вопрос, как в отдалении раздались голоса. Таррант повернул голову и увидел за стеклянной дверью, вдалеке, за гостиной, Вилли, который вышел из отдельного лифта и что-то говорил Венгу. Он был в рубашке с короткими рукавами и в легких светлых брюках.

— Да, в таком виде на государственной службе не появишься, — с завистью сказал Таррант.

Венг, успев переодеть свой белый пиджак, вошел в лифт, двери за ним закрылись, а Вилли спустился по трем ступенькам через проход в чугунной балюстраде, отделявшей фойе от гостиной, прошел через комнату и вышел на террасу.

Он наклонился, взял руку Модести, поднес к своей щеке, обменялся рукопожатием с Таррантом, пододвинул пустой стул, сел на него, откинулся на спинку, зажмурил глаза, и все это не говоря ни единого слова.

Некоторое время Модести с интересом и сочувствием смотрела на него, потом спросила:

— Что-нибудь в большом бокале, с пузырьками и легким опьянением? Белого вина со льдом и немножко содовой?

Вилли, не открывая глаз, благодарно кивнул и сказал:

— Спасибо, Принцесса. В гостях хорошо, а дома лучше.

Модести проследовала на кухню. Таррант решил не проявлять инициативы. Они сидели в молчании. Затем появилась Модести с бокалом, наполненным янтарной жидкостью, который она поставила перед Вилли.

— Мученик, — произнесла она, садясь на стул. — Невинно убиенный.

— Спасибо, Принцесса, — снова сказал он, взял бокал и сделал большой глоток. Потом посмотрел на собеседников и спросил: — Знаете, чем я занимался последние сто лет моей жизни? Ходил по магазинам, сидел в ночном клубе и наблюдал стриптиз, смотрел ящик и читал комиксы. Вот и все.

— И все? — спросила Модести, чуть поднимая брови.

— Ну, конечно, временами случалось кое-что еще, но вы просто не поверите, что и это может быть скукой смертной!

Она сочувственно покачала головой. Вилли сделал еще глоток и сказал, глядя на парк:

— Знаете, как мы развлекались вчера? Посетили тысячу магазинов, посмотрели детский триллер, Бэтман и все такое, потом в восемь часов она выключила телевизор и начала стелить постель. — В его голосе послышался благоговейный ужас. — Нет, Модести, у меня просто руки чесались придушить ее.

— Вилли, ты вел себя безукоризненно.

Тот кивнул и сказал с интонациями человека, дивящегося собственной стойкости:

— Я не сопротивлялся. Я даже пошутил. — Он покосился на пустой бокал и спросил: — Можно я пойду налью себе еще?