Я не видел его грудь — он загораживал ее рукой. Зато над предплечьем белело его горло. Первый нож задел руку с пистолетом и вошел ему в шею. Родель дернул рукой, и грянул выстрел. Пуля полетела в сторону замка. Раздался звон разбитого стекла, и в этот момент второй нож вонзился ему в сердце.

Родель упал набок, причем совершенно бесшумно. Принцесса медленно повернула голову, а я подошел к трупу Роделя. Его правая штанина была задрана почти до колена, и там в районе икры я увидел два слоя клейкой ленты.

Принцесса уже стояла рядом со мной. Взгляд у нее был немножко странным, потому как это происшествие вдруг вырвало ее из восстановительной гимнастики. Я показал на труп и сказал:

— Пистолет был у него приклеен пластырем к ноге. Извини, Принцесса, зевнул…

— Думаешь, я бы его обнаружила? — отозвалась она.

Я промолчал. Мы подняли Роделя и двинулись к замку. Снова проникли в него через окно. У той дыры, из которой мы его вытащили, я извлек из трупа оба ножа. Родель умер мгновенно, и крови практически не вытекло. Я пихнул труп в дыру головой вперед. Он проехал так футов шесть, потом застрял.

Я стал прыгать по полу и топать, все вокруг скрипело и стонало, но нового обвала не получилось. Тогда я достал вторую гранату, выдернул чеку и бросил в дыру. Она ударилась о Роделя, потом проскочила дальше.

Мы не стали мешкать, а стремглав выскочили из окна и побежали к воротам. Пять секунд спустя грянул взрыв, после чего снова послышался грохот обрушивающихся камней и балок. Мы вернулись и глянули в окно. Родель присоединился к своим дружкам, и, похоже, их еще долго никто не потревожит. Вряд ли найдется безумец, который пожелает восстанавливать замок Гленкрофт.

Мы вышли из ворот. Там был большой камень. Модести сказала:

— Вилли, — и повернулась ко мне.

Я обнял Принцессу, сел на камень, посадил ее себе на колени, крепко прижал к груди. Она всегда плачет беззвучно. Я только чувствовал, как ее сотрясает дрожь, и на шее у меня появились теплые капли. Она плачет не часто, но это дельце оказалось и впрямь нелегким. Особенно для нее.

Теперь я почувствовал себя полной противоположностью того мальчика, которому она вправляла плечо. Я вдруг ощутил себя великаном, исполином. Я нес какую-то чушь, шутил, пока она не успокоилась и не затихла в моих объятьях. Затем она села, взяла у меня платок, высморкалась и улыбнулась.

— Венг сидит в спортзале на «Мельнице» и караулит Фитча, — сказал я.

Мы встали и двинулись туда, где я оставил машину. Теперь там их было две. Мы увидели леди Джанет Гиллам с винтовкой и Малыша Джока Миллера.

— Она собралась заявиться в замок на восходе, — сказал Джок. — Никак не мог ей помешать. Если бы она не вернулась через десять минут, мне нужно было звать полицию.

Что ж, в Шотландии полиция быстро примчалась бы выручать леди Джанет Гиллам, только вряд ли они застали бы ее в живых.

— Привет, Джанет! — сказала Принцесса. — Спасибо за помощь. — Ее интонации были куда красноречивее слов.

Джанет улыбнулась и весело предложила:

— У Джока в гараже есть душ. Поехали поскорее.

— Я с Джоком, — сказала Принцесса и села в «ягуар», предоставив «ровер» в наше с Джанет распоряжение.

— Ну, много у тебя под этой грязью синяков и шишек? — весело начала Джанет, но голос ее задрожал.

Мне хотелось обнять ее и успокоить, но я был слишком уж грязный и потому сдержался, но Джанет сказала дрожащим голосом:

— К черту грязь. Мы же не деревянные, и Принцесса видела, что я вот-вот разревусь, потому и оставила нас наедине. Обними меня, Вилли.

Я так и сделал. Второй раз за эти десять минут я обнимал женщину. Но об этом я не стал рассказывать Джанет.