Леди Джанет Гиллам. Квинна несколько смутил ее титул. Она была дочерью графа Стратлана и Инвердалла, а кроме того, что уже вовсе не укладывалось в представления Квинна, подругой Вилли Гарвина. Надо сказать, что Квинну давно не было так любопытно. Оказавшись в мире Модести Блейз, он испытывал невероятное возбуждение и от часа к часу получал новые сюрпризы. Если что и мешало ему полностью насладиться ситуацией, это человек, которого он знал лишь понаслышке. Сэр Джеральд Таррант.

Квинн отличался живым воображением. Мысли о пытках, способные испортить настроение любому нормальному человеку, повергали его в самое настоящее недомогание. Он помнил, как еще в детстве пулей вылетел из комнаты ужасов галереи мадам Тюссо. Вид дыбы и тисков для пальцев наполнил его сознание жуткими образами, а сердце неукротимой ненавистью.

Он старательно изгонял из головы все мысли о Тарранте. Это было нетрудно. Его распирало одно невероятное желание, и он лишь ждал удобного момента сообщить о нем. Модести говорила по телефону с человеком, который, судя по всему, занимался какой-то незаконной деятельностью в районе Пиренеев в те годы, когда она руководила Сетью, международной преступной организацией, о которой Квинну также рассказал его приятель Дагган. Модести положила трубку и сказала:

— Вире говорит, что замок Лансье находится в трех километрах от ближайшей деревушки — всего полдюжины домиков. В восьми километрах Нио, в пятнадцати Луссе. Погляди в путеводителе, что имеется в Луссе, Вилли. Думаю, там мы поселим Джанет.

— А вы разве там не будете, Модести? — осведомилась Джанет.

— Нет. Мы оставим тебя там, а сами уйдем в горы. Но ты будешь выполнять роль нашего запасного связника. Мы дадим тебе два номера телефона во Франции и один в Лондоне. Экстренная связь…

Джанет грустно улыбнулась, а Модести сказала:

— Учти, мы отправляемся на серьезное дело.

— Вы вряд ли сумеете выйти на связь со мной, если будете в горах. О каком же экстренном случае может идти речь?

— Если мы не появимся к определенному сроку, ты поймешь: с нами что-то случилось.

— Вот как, — мрачно сказала Джанет и посмотрела на свои руки.

— Мы также можем позвонить тебе из замка, если позволят обстоятельства.

— Разве там есть телефон? — поднял голову от путеводителя Вилли.

— Так сказал Вире. По его словам, во время войны немцы разместили в замке свою часть. Они патрулировали горные тропы, чтобы беженцы не уходили в Испанию. Потом замок переходил несколько раз из рук в руки и продавался задешево, потому как никто не мог придумать, что с ним делать. Кому он принадлежит сейчас, Вире не знает.

— Леди Джанет, — подал голос Квинн. — Как вам удалось уговорить этих двоих взять вас с собой?

— Зовите меня просто Джанет.

— Спасибо. Итак, как вам это удалось?

— Сама даже не знаю, — ответила Джанет, глядя на Модести.

— Там есть «Красный лев», — Вилли ткнул пальцем в страницу. — Двенадцать номеров. Центральное отопление. Биде, ванна, автостоянка… Уютный ресторанчик… Ну как, устраивает, Джен?

— Любое место, где не надо вставать в пять утра и доить коров, для меня равнозначно пятизвездочному отелю.

— Закажите в «Красном льве» два номера, Модести, — сказал Квинн.

Она посмотрела на него с едва скрываемым неудовольствием.

— Кажется, мы уже это обсуждали.

— Ничего подобного, очаровательная и симпатичная Модести! Есть вещи, о которых вы и не догадываетесь. Я любитель-спелеолог. Изучаю пещеры. — Он поднял руку. — Погодите стрелять, дайте договорить.

Модести взглянула на него не без подозрения.

— Ну ладно. Мы в этом отношении мало чем можем похвастаться. Были в пещере Карлсварк, посетили Истуотер Суоллет… Просто решили посмотреть, что это такое. Но ни мне, ни Вилли это занятие особенно не понравилось…

— А мне нравится. В этом году я ничего особенного не видел, но четыре последних года спелеология — мое хобби.

— Какое отношение это имеет к нашему делу, мистер Квинн? — спросила Джанет.

— Просто Квинн… Я рад, что вы мне задали этот вопрос. — Он обратился к Модести. — Это имеет к нашему делу самое прямое отношение. Если нужно отыскать хитрый ход в замок Лансье, то старина Квинн тут как раз может пригодиться.

Вилли поднялся с пола. Модести закурила сигарету и присела на край честерфилда.

— Я подозревала, что у вас там был какой-то интерес, — наконец сказала она. — Пещеры?

— Сущая правда. Те края буквально напичканы пещерами. На все вкусы. Это район известняков. Там существуют специальные туристские пещеры Ма д'Азиль, в Лабуише и возле Нио. Но и вокруг Арьежа есть множество пещер и гротов. Я там был как-то с группой таких же, как я, психов, и наш инструктор показал нам дюжину пещер, о которых мало кто слышал. Среди них была и пещера Лансье.

— Вы хотите сказать, что из нее можно проникнуть в замок? — спросила Модести.

— Нет, там все немножко хитрее. Как пещера она считается средней, умеренной. Это означает, что в ней есть несколько сложных участков. Мы провели в ней какое-то время — прошли с милю. Не помню уже детали, но там есть маленькое озерцо из подземной речки, и нам не помешает надувная лодка. От главного коридора отходят ответвления. Если пройти по пещере с полмили, начинается скат, по которому сверху течет ручеек. Инструктор сказал, что однажды поднимался по нему и попал в замок. Не знаю точно, куда именно ведет этот подъем, но, скорее всего, в кухни или в подземные казематы, если таковые там существуют.

— Этот скат — нечто вроде мусоропровода из кухни? — подал голос Вилли.

— Я вспомнил, почему зашла речь о темницах, — сказал Квинн, потирая подбородок. — Инструктор говорил, что на самом дне этого ската нашли скелет, очень старый. Судя по всему, тело сбросили сверху. Когда-то давно от какого-то бедняги решили вот так тихо избавиться. Но если труп оказался в этой шахте, стало быть, наверху имеется отверстие, причем достаточно большое, чтобы через него пролезть.

— Там теперь может быть решетка, — заметил Вилли. Посмотрев на Модести, он добавил: — Все равно. Принцесса, в этом что-то есть. Были бы инструменты, а уж решетку мы снимем.

Модести кивнула и спросила у Квинна:

— А где вход в пещеру?

— Смилуйтесь, дорогая Модести, — усмехнулся тот. — Ну как мне здесь, в Лондоне, толково объяснить, где именно находится расселина в пиренейских горах? Я тогда даже не видел сам замок. Значит, вход с другой стороны хребта. Но я не помню, какого именно хребта, с какого именно бока. Могу отвести вас туда. Помню дорогу, помню тропу, помню ландшафт. Но описать на словах? Нет, это не получится.

— Сможете показать нам вход в темноте? — спросила Модести.

Квинн решительно покачал головой.

— Нет. Слишком сложно. Надо оказаться там хотя бы за полчаса до наступления сумерек. И мне придется пройти в пещеру вместе с вами, чтобы вы не проскочили эту шахту…

— Звучит соблазнительно, — сказала Модести, глядя на Вилли. — Но и риск очень велик. Мы не имеем права так его подставлять.

— Что за чушь! — воскликнул Квинн, пристукнув кулаком по ручке кресла. — Я же не собираюсь врываться в замок вместе с вами и колошматить тех, кто там окопался. Я прекрасно понимаю, что это не по моей части. — Он подался вперед, и его лоб заблестел от пота. — Слушайте, сейчас там пытают человека, а мы тут сидим. Если мы не доберемся до них, его песенка спета. В свое время я погубил троих невинных людей. А теперь у меня появился шанс хотя бы одного спасти от смерти. Поэтому не надо маячить передо мной как пудинг и талдычить, что это опасно…

В комнате воцарилось молчание. Модести с любопытством посмотрела на Квинна.

— Да, Квинн, вы большой оригинал. Чем-чем, а пудингом меня еще не называли. — Затем уже безо всякого юмора она добавила: — Они вряд ли будут особо торопиться, чтобы расколоть Тарранта. Но вы правы, сейчас ему несладко. — Она подошла к телефону. — Нет, порой вы мне положительно нравитесь. Ладно, будь по-вашему. Два номера. — Потом она перевела взгляд на Вилли и, положив руку на телефонную трубку, спросила: — У тебя на «Мельнице» есть то, что нужно для пещеры?

Он немного подумал, потом кивнул:

— Вроде есть. Сейчас мы все обсудим с Квинном, и я смотаюсь туда.

— И захвати Джанет. Ей нужно собраться и взять паспорт. А я позвоню Дейву Крейторпу и спрошу, не доставит ли он нас сегодня в Тулузу. В Бланья есть аэродром. Если мы двинемся в одиннадцать, то к рассвету будем у пещеры, проведем разведку, потом уже завтра вечером начнем действовать.

— А может, сразу попробовать пробраться в замок? — спросил Квинн.

— Днем? Слишком рискованно. Для Тарранта. Если заварится каша, ему не поздоровится. Наша задача — тихо войти и тихо уйти. Кроме того, мы не потащим Тарранта через пещеру. Он немолод и, скорее всею, не в лучшей форме. Поэтому к вечеру нам нужно разработать маршрут ухода, а на это потребуется много времени.

— Ну, что, Джен? — спросил Вилли свою спутницу, когда они ехали в его «Дежнсене».

— Слишком стремительно разворачиваются события, — сказала она с нервным смешком.

— Что поделаешь, милая. Если ты чувствуешь, что для тебя это слишком…

— Нет, — резко оборвала она его, потом уже спокойно сказала: — Я сидела там как мышка. Да, такой ее высочество мне видеть раньше не приходилось, это пугает.

— Она на нашей стороне, — ухмыльнулся Вилли.

— Я не о том. Сегодня она была так великолепна, что просто ужас. Но это начинает давить на твое "я", что не совсем приятно…

— И ты оробела? Брось, Джанет! А где же шестьсот лет гордой шотландской аристократии? Когда ты входишь в ресторан, метрдотели раболепствуют, не зная, как тебе угодить.

— Они и тебя боятся, Вилли, несмотря на твой акцент простолюдина. А знаешь почему? Потому что ты уверен в себе. Ты — отражение Модести. — Вилли покосился на Джанет, но не увидел на ее лице неудовольствия, только удивление, и, возможно, даже приятное удивление. Она сказала: — Я начала было ненавидеть ее, как вдруг Квинн обозвал ее пудингом. Ей это даже понравилось. А мне понравилась она.

— У нее есть чувство юмора. Порой она как подросток.

— Порой она и то, и другое. И третье сразу, Вилли…

Следующим утром в восемь часов леди Джанет Гиллам проснулась в комнате с цветастыми обоями, ковриками ручной работы на натертом, хотя и немилосердно скрипящем при ходьбе полу, за шестьсот миль от Лондона.

Она не думала, что заснет, но когда три часа назад ее голова коснулась подушки, Джанет сразу же погрузилась в сон. Она лежала, пытаясь отогнать от себя ощущение нереальности происходящего.

«Сесна» взмыла в воздух в самом начале одиннадцатого. Не успел самолет набрать высоту, Модести и Вилли уже крепко спали, откинув спинки кресел. Квинн показал Джанет на спящих.

— Я им завидую. Страшно устал, но без двух таблеток не усну.

Она грустно улыбнулась, прекрасно понимая, что такое проблемы со сном, потом ответила:

— Да, это редкий дар. Хотите снотворное? У меня есть…

— Спасибо, но уже на рассвете мне придется лазать по горам, так что лучше не рисковать. — Он кивнул на Вилли. — Я провел с ним несколько часов, но могу сказать: у вас лихой знакомый.

— У вас тоже лихая знакомая.

— Модести? Уж не знаю, долго ли продлится наше знакомство, но пока я получаю массу незабываемых впечатлений. Причем то и дело она обращается со мной словно мамаша с ребенком.

— Но далеко не всегда?

— Верно… Она ухитряется насытить единицу времени множеством событий. У вас не возникло впечатления, что все это нам только снится и мы в любой момент можем проснуться у себя дома?

— Значит, вам тоже это кажется? Приятно чувствовать, что ты не одинока.

— Милости прошу в наш клуб. — Квинн протянул ей руку, и они обменялись церемонным рукопожатием. — У меня есть карманные шахматы. Вы играете?

— Плохо. Вилли меня громит. Вы знаете, что они играют в шахматы без доски? По памяти!

— Вот негодяи! Но мы с вами, похоже, в одной лиге. Ну так как?

— Давайте сыграем.

Джанет сыграла две партии с Квинном, потом провела час в обществе пилота Дейва Крейторпа. Этот худощавый человек лет сорока с редеющими волосами поначалу не отличался общительностью, но сильно переменился, когда узнал, что у Джанет есть лицензия пилота частных самолетов. После этого разговор перешел на профессиональные темы, и он даже разрешил ей полчаса посидеть в своем кресле.

В начале третьего они совершили посадку в Бланья. Их там уже ждали две машины, заказанные в агентстве Тулузы. Быстро выполнив все необходимые формальности, они взяли ключи от машин и затем поехали на юг. В четыре они остановились в миле от Луссе, деревеньки на притоке Арьежа. Тут Квинн пересел за руль машины Вилли, и они с Джанет отправились в «Красный лев».

Хозяин гостиницы уже ждал их. Джанет умела объясниться по-французски, и, к счастью, ей не пришлось разгадывать загадки местного диалекта, потому что хозяин был родом из Руана. Он сообщил ей, что, поскольку сейчас не сезон, в гостинице занято всего два номера — ив каждом по пожилому французскому господину. Оба тут живут постоянно — и имеют привычку часто препираться. Хозяин выразил надежду, что вновь прибывшие мадам и мсье не сочтут это чрезмерным испытанием, и пояснил, что постоянные препирательства — скорее традиция, чем недовольство друг другом.

Джанет сообщила хозяину, что ее брат, мистер Квинн, к сожалению, оставил портфель в гараже в Тулузе, где они взяли напрокат машину. В портфеле были заметки для книги, над которой он работал, и потому он вынужден снова возвращаться.

Хозяин заохала в знак сочувствия, потом показал им номера. Выразив надежду, что мадам хорошо выспится после долгого путешествия, он пошел провожать мсье, заверяя его, что поговорит со своими постоянными жильцами, чтобы утром те препирались потише и дали возможность мсье тоже отоспаться.

Лежа в теплой постели и глядя в зарешеченное окно на начинающийся день, Джанет задалась вопросом, что поделывают сейчас остальные. Ее внезапно охватил озноб. За исключением одного случая, она никогда не знала, когда Вилли Гарвин выполняет похожие опасные задания. Он ничего не говорил ей, хотя порой она могла кое о чем догадаться по его возвращении. До нее доходили лишь обрывки слухов о его подвигах с Модести. Но сейчас все происходило рядом… Так что она не могла не ощущать себя частью всего этого.

Джанет криво улыбнулась. Да, сбылась ее мечта…

В дверь тихо постучали. Она села и сказала: «Входите!»

Дверь отворилась, в проеме возник Квинн. Вид у него был небритый, усталый, но радостный.

— Доброе утро, сестричка Джанет! Я не разбудил?

— Нет. Я проснулась пять минут назад. Рада видеть вас, Квинн.

— Можно войти?

— Тщеславие говорит «нет», а любопытство — «да». Я выгляжу, наверно, кошмарно, но вы все равно уже увидели меня…

Квинн подошел к стулу с прямой спинкой у окна и сел.

— Честно говоря, я подумал, как вы прекрасно выглядите, — сказал он. — Такое впечатление, словно вы только что вышли из ванной, хотя на самом деле это не так. Вот что значит цвет лица…

— Сельская женщина, — улыбнулась польщенная Джанет.

— Я бы не сказал, что женщина. У вас кожа как у ребенка.

— Я постарше вас лет на пять, Квинн.

— Правда. Но я обожаю женщин старше себя. — Он очаровательно улыбнулся. — Вы не представляете, как мне приятно находиться в будуаре у дочери графа. Во мне, похоже, течет кровь плебея…

— Вилли сказал, что порой вы бываете довольно-таки несносным, но пока я этого не заметила.

— Он прав, Джанет. Внутри меня клокочут разные темные и неодолимые страсти, но…

— Но что?

— Не знаю… Модести была необычно мила со мной после того, как я вел себя как свинья, а затем Вилли врезал мне по уху, отчего я почувствовал себя совсем отлично. Ну, а как насчет завтрака?

— Что случилось сегодня на рассвете?

— Ничего особенного… Хотя это было по-своему занятно… Мы припрятали машины милях в трех от входа в пещеру и пошли пешком. Вилли и Модести тащили все снаряжение, но это их совершенно не волновало. Можно закурить?

— Я с вами за компанию.

Квинн зажег сигареты и продолжил:

— Они пользовались какой-то подробной картой. Я сказал, что знаю, как подойти к пещере только с дороги, но они объяснили, что выйдем на дорогу попозже, и не ошиблись. Две мили мы прошли еще затемно, а потом появилась дорога, потом тропа, а когда рассвело, мы нашли долину.

— А пещеру?

— Чтобы найти пещеру, мне потребовалось только двадцать минут. Я все запомнил лучше, чем предполагал. И внутри все оказалось в общем так, как я и думал. Сперва сплошные повороты, потом довольно длинный и крутой спуск, потом яма футов в пятнадцать, потом проход вдоль речки и сталактитовая пещера. Это, я вам скажу, зрелище. Потом озерцо, через которое мы переправлялись по одному на надувной лодочке.

— Оно глубокое?

— О да! Когда мы там были с инструктором, он спустил груз на тросе в сорок футов, и груз не достал дна. Это огромная яма, заполненная водой. Но мы все равно переплыли ее на лодке. Главное, не промокнуть. — Он прикрыл глаза, вспоминая. — Потом нужно было протискиваться в щель. Для Вилли это оказалось непросто, но он все-таки пролез. Потом подъем в десять футов, и дальше коридор идет уже прямо. Я показал им ту самую шахту, что ведет вверх, к замку, и затем мы вернулись.

Леди Джанет посмотрела в окно, где уже светило солнце, и попыталась вообразить себе холод, мрак и сырость пещеры, которая ей вдруг представилась огромным черным монстром, дремлющим под землей миллион лет. Она спросила:

— Они не стали подниматься по шахте, не проверили, есть ли там решетка?

— Нет. Они сказали, что займутся этим сегодня вечером, и если решетка и в самом деле имеется, то без труда снимут ее.

— Где они сейчас?

— Пошли назад, к замку, чтобы хорошенько разобраться в обстановке…

— Пошли назад?

— Да. Они проводили меня до того места, где мы оставили машины. Тогда-то и началась фантастика. Мы прошли через несколько долин — то и дело ложились плашмя и оглядывали окрестности минут пять. Потом Вилли перебирался на следующий холм или хребет. Он вроде бы и не торопился, но двигался очень проворно. Он вдруг исчезал, словно растворялся, потом мы с Модести следовали за ним. У них автоматические винтовки — М-16. И они постоянно прикрывали друг друга.

— Что же в этом фантастичного?

— Видите ли… Они вообще-то не из пугливых, но тут они вдруг сосредоточились на операции, делали все, чтобы не рисковать.

— Это обнадеживает.

— Да. Это удивительное зрелище — они оба в деле. Они почти и не говорили, но действовали синхронно, как пара рук.

— Это тоже обнадеживает. — Леди Джанет затушила сигарету. Квинн посмотрел на нее, но промолчал. Она улыбнулась. — Ну а теперь я, пожалуй, приму ванну. А вы можете поспать.

— Попробую, — сказал он, подавляя зевоту. — Разбудите в полдень?

— Хорошо. А когда будут спать Модести и Вилли?

— Между сумерками и тем временем, когда они решили проникнуть в замок, то есть в три часа утра. Они будут спать в пещере. Там осталось снаряжение, спальники, еда.

Леди Джанет прикрыла глаза и снова их открыла со словами:

— Хорошо, что вы захватили карманные шахматы, Квинн. Вряд ли мы с вами будем сегодня ночью крепко спать.

Лежа на столе у окна и глядя в бинокль, мистер Секстон пробормотал:

— Да, они действительно полностью соответствуют своей репутации. Молодцы.

— Вы по-прежнему их не видите? — спросил полковник Джим.

— Нет. — Мистер Секстон поднялся и отошел от окна. — Не вижу, а я, учтите, меняю ракурс наблюдения вот уже несколько часов.

— Их может тут и не быть, — сказал Меллиш, отрываясь от записей, которые он штудировал.

— Они тут, — с улыбкой заверил его мистер Секстон. — Проводят разведку. Пытаются найти лучший способ проникнуть в замок и потом его покинуть. Меня удивляет только, почему они поместили тех двоих в «Красный лев». Обычно они работают только на пару.

— Когда они, по-вашему, попробуют нанести нам визит? — спросил полковник Джим, потирая рукой щеку.

— Сегодня ночью. Они знают, что Таррант у нас на крюке, а потому поторопятся.

— Согласен. Вопрос в том, как они это проделают, верно?

— Есть несколько способов проникнуть в замок, все они далеки от идеального, и мы готовы к любому из них. — Секстон посмотрел на часы. — Клара и Ангел скоро вернутся, и мы, наверно, узнаем что-то новое.

— Да. — Полковник Джим стал делать себе выпивку. — Меня только беспокоит, как они все же нас вычислили. Может, этот тип на скале увидел, как вы забирали Тарранта? Но все равно, откуда ему было узнать про замок? Где случилась утечка?

— Неплохо бы узнать ответ на этот вопрос, — весело отозвался мистер Секстон. — Вот когда к нам пожалуют Блейз и Гарвин, мы все у них спросим.

Леди Джанет и Квинн сидели в маленькой гостиной «Красного льва». Час назад они поели. Ланч был украшен перебранкой двух пожилых французов, о которых ранее упомянул хозяин. Эти господа теперь удалились на закрытую террасу и стали играть в карты, то и дело громко выражая свои чувства.

— Вы когда-нибудь вернетесь в авиацию? — спросила Джанет.

— Не знаю, — отозвался Квинн, глядя на кофейную гущу в чашке. — Как-то пока не думал об этом. Авиакомпании не любят лихих пилотов, которые отправляют на тот свет пассажиров. Вы бы, например, полетели с таким летчиком?

— Я думаю, вам просто не повезло. Но если руководство пассажирских авиакомпаний считает именно так, как вы говорите, существуют и другие возможности. Мой деверь в Штатах, например, может вам помочь. Среди прочего, он владеет грузовой авиакомпанией.

— Вы очень добры. — Квинн посмотрел на нее с любопытством. — Но вам, наверно, это нелегко дается… Я в смысле Вилли и Модести… Не сейчас, а вообще…

На какое-то мгновение Джанет обдала его холодом: дала знать о себе многовековая гордость шотландских аристократов.

— Я не нуждаюсь в сочувствии, Квинн, — отрезала она.

— Извините, я, право…

Она подняла руку, желая заставить его замолчать. Взгляд ее вдруг помягчел. Она сказала:

— Я не хотела, как говорят, поставить вас на место. Просто в этом отношении я, наверно, слишком чувствительна. Я научилась с этим мириться. Когда я впервые увидела Модести и поняла, что она для Вилли значит, я воспылала к ней ненавистью. Но потом взяла себя в руки. Все это дело прошлое…

— Она вам нравится?

Леди Джанет вопросительно подняла брови, потом пожала плечами.

— Я уважаю ее. Она не проявляет снисходительности, не напоминает о своем превосходстве. Она никогда не использует в собственных целях свое влияние на Вилли. По крайней мере, этого не заметно. Я ценю ее добрую волю. Разумеется, ее хорошее отношение ко мне идет через Вилли, но факт остается фактом. Это нечто реальное, настоящее. Но у нас никогда не будет задушевных бесед, дружеской близости… — Леди Джанет помолчала, потом продолжила: — Есть еще одно обстоятельство. Не скрою, Вилли нравится мне больше, чем любой другой мужчина… Он умен, он добр, и он удивительно понимает женщин. Он умеет повысить тебе настроение, а в наши дни это уже редкость. Но он не всегда был таким. Если верить ему, когда-то он был жутко мерзким типом, пока не появилась Модести и не вытащила его из тюрьмы где-то на Востоке…

— После чего он и начал работать на нее?

— Да. Он словно родился заново. Поэтому сегодняшний Вилли — как бы творение Модести, и мне следует быть ей за это благодарной.

— Очень немногие женщины готовы это признать, — сказал Квинн, с уважением глядя на свою собеседницу. Он понизил голос и добавил: — Что может быть хуже ожидания?

— Кошмар. — Она посмотрела на часы. Завтра, в полдень, если от Модести и Вилли не поступит никаких известий, ей придется сделать два звонка. Один в Париж человеку по имени Рене Вобуа, другой в Лондон Джеку Фрейзеру. Она должна будет сказать, что Модести и Вилли отправились в замок Лансье навестить друга и не вернулись. Ей сделалось немного не по себе: она представила, как томительно потечет время завтра утром, когда от Вилли и Модести не будет известий.

— У вас вывих или растяжение? — спросил Квинн. — Я заметил, что вы хромаете.

— У меня ампутирована половина ноги, — просто ответила Джанет. — Результат автомобильной аварии несколько лет назад.

— О Боже! — Он потер глаза со словами: — Простите бестактного старину Квинна.

— Нормальная реакция. Старина Квинн волнуется, ибо он еще очень молод.

— Еще сутки, и я постарею лет на десять.

— А я к полуночи стану древней старухой. Вы представляете, что они собираются сделать, когда окажутся в замке?

— Не совсем. Но полагаю, прежде всего надо понять, где негодяи, чтобы лишить их свободы действий. Затем необходимо найти Тарранта, позвонить нам и велеть не волноваться, а потом гордо удалиться с освобожденным другом.

— А как они собираются лишить противника свободы действий?

— По возможности бесшумно. У них есть неплохой набор разных приспособлений, в том числе и пульверизаторы с эфиром. Но если они натолкнутся на вооруженное сопротивление, то церемониться не станут. — Квинн помолчал и добавил: — Я видел, как Модести уложила троих бандитов в пять секунд. Если Вилли такой же мастер, в чем лично я не сомневаюсь, тогда нам нет нужды особо волноваться.

— Повторяйте эту фразу мне раз в час, — сказала Джанет, похлопав его по руке.

Их беседу прервало появление хозяина.

— Прошу прощения, мадам. Пришла английская дама, которая не говорит по-французски. Я не могу понять, что ей угодно. Не могли бы вы помочь мне?

При упоминании английской дамы и Квинн, и Джанет вскочили и возбужденно переглянулись. Квинн заметил:

— Нет, это вряд ли Модести. Слишком рано.

— Пойдемте, послушаем ее.

В маленьком дворе стояла женщина в легкой куртке, а голова ее была повязана платком. Из-под платка выбивались золотистые пряди. Большой нос придавал лицу несколько хищное выражение.

— Чем можем помочь? — спросила леди Джанет. — Я немного говорю по-французски.

В широко расставленных глазах женщины показалось явное облегчение.

— Слава Всевышнему. Вы шотландка?

— Мы разбросаны по всему миру, — с улыбкой отозвалась Джанет. — Что случилось?

— Я путешествую с племянницей, и наша машина сломалась в нескольких сотнях ярдов отсюда на дороге. Боюсь, что все из-за моей глупости. В гараже, где мы брали машину, мне сказали, что надо внимательно посматривать на топливомер, он устроен не как в английских машинах, но я совсем забыла.

— Значит, все дело в бензине? — спросил Квинн.

— Да. Похоже. У меня была запасная канистра, но когда я налила бензин, оказалось, что аккумулятор уже сел. По крайней мере, так мне объяснила Ангелина. Я в этом мало что смыслю…

— Тут неподалеку есть гараж, — сказала Джанет. — Там вам могут помочь.

— Господи, я только что оттуда… Хозяина нет, а его жена говорит, что он вернется часа через два.

— Ничего, — откликнулся Квинн. — Мы вас подвезем и все уладим.

— Это очень любезно с вашей стороны…

Пять минут спустя, когда дорога нырнула в лощину, Квинн затормозил около голубого «ситроена-сафари» с кузовом «универсал». У машины стояла хорошенькая девушка в коротком белом платье. Квинн открыл дверь, чтобы вылезти, но тут раздалось легкое «Ох!». Он повернул голову и замер. Джанет сидела, неловко запрокинув голову назад. Она была очень бледна. Квинн услышал голос шотландки.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, мистер Квинн. — Одной рукой она держала Джанет за волосы, а в другой у нее был тонкий нож, острие которого упиралось в шею Джанет.

— На полдюйма вглубь, и она погибнет, мистер Квинн, — предупредила шотландка.

Девушка в белом уже оказалась у машины Квинна.

— Она запросто это сделает, можешь поставить на это свой член, приятель, — усмехнулась она.

— Пожалуйста, без грязных выражений, Ангел, — сурово осадила ее шотландка. — Садись в машину и поезжай, только не быстро. А вы, мистер Квинн, поедете за ней. И советую без фокусов. Например, не вздумайте резко затормозить. Нож сразу войдет в артерию, и все… Мы проедем милю-другую, потом пересядем из вашей машины в нашу. У вас не будет шанса проявить героизм, мистер Квинн. У Ангела в сумочке лежит пистолет с глушителем. Ну, я все ясно изложила?

Бледный Квинн кивнул. Руки его на руле дрожали. Ангел хлопнула дверью, и краем глаза Квинн заметил, как Джанет чуть поморщилась, когда острие ножа впилось глубже в шею от сотрясения машины. «Ситроен» объехал их, двинулся вперед и Квинн послушно тронулся за ним. Руки и ноги вдруг сделались как чугунные, в голове царил кавардак.

Пятьдесят минут спустя Квинн и Джанет уже лежали на полу фургона лицом к лицу. Их руки были скованы наручниками но со стороны казалось, что они просто заключили друг друга в объятия. В боковое окно Квинн заметил замок, стоявший на склоне горы. К нему от долины вела извилистая немощеная дорога. За рулем сидела шотландка и распространялась о вязании кружев «кроше», но ее спутница, судя по отсутствию каких-либо ответных реплик, совершенно не интересовалась этим предметом.

Квинн решил, что Модести и Вилли явно наблюдают за замком откуда-нибудь из долины. Они, наверно, обратили внимание на отъезд «ситроена» из замка и теперь зафиксировали его возвращение. Если они смотрят сейчас в бинокль, то, конечно же, все увидят…

Он попытался приподняться и зашевелился, стараясь освободиться от Джанет, но Ангел резко сказала:

— Знаешь, что я с тобой сделаю, Квинн, если ты сейчас же не опустишь свою долбаную башку?

Он повернулся и увидел в зеркале ее глаза. Ему показалось, что они являют собой оскорбление для такого прелестного личика. В них светилось ликование маленького дьяволенка, которому доставляют наслаждение такие вещи, о которых лучше не упоминать вслух.

— Так вот, — весело продолжала эта чертовка, — я сейчас обмотаю вокруг шеи этой твоей птички струну и потяну. И ты увидишь, как вываливается и чернеет ее язык. Это, поверь мне, незабываемое зрелище. — Она толкнула локтем подругу. — Слушай, Клара, дай-ка я с ней поработаю. А потом мы скажем, что она начала вопить или что-то еще.