5. СЕКРЕТ ПИРАТОВ

Вик инстинктивно метнулся в сторону, но палуба снова пошла вниз, и он только запутался в собственных ногах и потерял равновесие. Его залило водой, а чудовище бросилось в атаку.

Вик почувствовал жуткую вонь чудовища, но не успела громадная пасть сомкнуться, как подбежал Халекк и обхватил двеллера могучей рукой.

— Шевелись, малыш! — прорычал пират. — Ты для него только закуска, не дай бог разовьешь его аппетит!

Тяжелое тело гнома прижало Вика к палубе, и библиотекарь отъехал в сторону на несколько метров. Зубы чудовища цапнули деревянные планки и разнесли часть из них в щепки.

— Да проткните же эту тварь! — взревел Халекк.

Пират поднялся на ноги, сжимая в одной руке гарпун. Вик был оглушен внезапным ударом о палубу, но все же он видел, как несколько пиратов побежали к Халекку в ответ на его призыв. Однако Халекк был первым. Он с воплем вонзил гарпун в горло морского чудовища, прямо под челюстью. Вскоре и второй гарпун впился в чешуйчатое тело монстра.

Чудовище дернуло головой от боли и удивления, и по его шее потекла кровь. На гребне очередной волны паруса «Одноглазой Пегги» поймали ветер, и он понес корабль прочь от монстра. Вик сумел подняться на ноги, пока чудовище злобствовало. Оно гневно поднялось над морем, но корабль уже скрылся за следующей волной.

Когда они снова взлетели вверх, змея не было видно. Библиотекарь ухмыльнулся во весь рот.

— Мы победили! — заорал он, с трудом веря тому, что все еще жив. Вик с удивлением заметил, что ему очень нравится экипаж корабля. — Мы победили! — Он посмотрел на пиратов, ожидая, что они разделят его радость.

Все пираты повернулись к нему, пыхтя и еле держась на ногах.

— Ну ладно, — поправил себя Вик, — вы победили чудовище, и…

«И что? — тут же спросил он себя. — И я вами горжусь? Так им на это наплевать». Радость победы испарилась.

— Халекк! — закричал капитан с носа. — Тут у нас парус болтается!

— Есть, капитан! Я как раз собирался заняться починкой. — Халекк развернулся и направил на это дело четверых моряков.

Стоя у поручня, Вик наблюдал за тем, как матросы ловко, по-обезьяньи, поднимаются все выше и выше по вантам. Он не сомневался, что если бы один из них упал сейчас на палубу, то разбился бы вдребезги. Но это если бы он упал на палубу… а свались кто-то в воду, то тут же и вовсе пропал бы без следа.

Пираты мигом взялись за дело, укрепляя парус и сломанный нок. Халекк продолжал отдавать команды, и другие матросы спустили часть парусов, чтобы замедлить ход «Одноглазой Пегги».

— Халекк, — сказал капитан Фарок через пару минут. — Отведи своего нового чистильщика картошки вниз. На палубе место лишь тем, кто занят морским делом. Я так приказал, когда ты только пришел на мой корабль, и приказ остается в силе. — Он повернулся и пошел в свою каюту.

— Есть. — Халекк повернулся к Вику и мотнул головой. — Пошли, малыш. — Гном зашагал впереди, оставив первого помощника следить за кораблем.

— Спасибо, что спас меня, — сказал Вик. Халекк пожал плечами и добродушно улыбнулся.

— Морские чудища на поверхности видят плоховато. Он мог и промахнуться и не схватить тебя.

Вик посмотрел на треснувшие поручни в том месте, где он стоял.

— Не думаю, что он бы промахнулся.

— Неудача! — завизжал сверху Криттер. — Ты приносишь неудачу, половинчик. Этот зверюга из-за тебя увязался за «Одноглазой Пегги», его твой запах невезения притянул. Лучше тебя сразу утопить в трюме!

Кое-кто из пиратов оглянулся на Вика, когда он проходил мимо. Вик знал, что пираты суеверны. Они вполне могли поверить словам роудора.

— Неудачник! — повторил свое обвинение Криттер. — Ну и воина ты нашел, Халекк. Он нам только беды да погибель принесет.

— Ты закончил с тарелками, половинчик?

Вик так устал за последние восемь дней, что не стал даже поднимать голову. Не стал он и указывать на тот очевидный факт, что если бы он закончил с тарелками, то не стал бы стоять на камбузе с руками по локоть в мыльной воде. За прошедшие дни он отлично изучил лицо Бурды и заранее знал, как тот сейчас выглядит. У кока гномьего корабля было только одно выражение — гнев, приправленный чистой злобой.

Вик достал из ведра последнюю деревянную миску, ополоснул ее в другом ведре, с водой почище, и вытер висевшим на его плече полотенцем. Библиотекарь вешал полотенце на плечо еще до завтрака, но несколько раз менял в течение дня.

— Вот теперь все, — сказал Вик.

На камбузе было довольно темно. Его освещал один-единственный фонарь, заправленный китовым жиром, — большего Бурда во время вечерней уборки не разрешал. От вони чадящего фонаря у библиотекаря щипало в носу. Жир горел далеко не так чисто, как светлячковый сок. Но когда Вик предложил использовать вместо китового жира светлячковый сок, хранившийся в трюмах «Одноглазой Пегги», Бурда только рассмеялся, а за ним еще несколько пиратов и Криттер. Оказалось, что за пределами Рассветных Пустошей мало где собирали светлячковый сок. Поэтому сок наливали в фонари лишь в особо важных случаях. На трех континентах, вдоль которых плавал пиратский корабль, только богачи освещали таким образом свои дома.

— Тогда давай опорожняй быстрее ведра, — сказал Бурда. — Я бы уже спать лег. Вставать-то рано придется, как всегда.

Вик поставил миску на посудную стойку и проверил, надежно ли эта стойка закреплена. Потом наклонился, схватил ведро с мыльной водой за ручку и потащил его наверх, автоматически подлаживаясь под движение палубы. Халекк сказал Вику, что тот приноровился ходить по кораблю быстрее, чем большинство пиратов, хотя самому библиотекарю и казалось, что это заняло целую вечность.

Бурда сел за один из столов и выпустил клуб дыма. Он зевнул и раздраженно почесался.

— Видал я посудомоек и пошустрее тебя, половинчик.

Может, и так, подумал Вик, но я хоть точно знаю, что утром тарелки будут действительно чистыми. Он прикусил язык, чтобы не сказать это вслух.

— Я над этим работаю.

— Уж постарайся, — проворчал Бурда. — Не могу же я полночи присматривать за тобой, пока ты их моешь, а потом вставать с утра пораньше, чтобы накормить команду как следует.

«Мог бы и помочь с тарелками…» — но этого Вик тоже вслух не сказал. Большие мозолистые руки Бурды двигались на удивление быстро, и он всегда готов был отвесить оплеуху тем, кто умничал у него на камбузе.

Вик полез наверх. Держать тяжелое ведро с мыльной водой в обеих руках и подниматься по трапу было неудобно, но удержать его одной рукой у Вика не хватало сил. До верхней палубы было тридцать семь ступеней. Библиотекарь посмотрел на черное небо и заметил, что этим вечером обычный для Кровавого моря туман слегка рассеялся. Последние три дня и три ночи шел дождь, и мокрая палуба до сих пор блестела.

Две луны окрашивали бегущие по морю волны в розовато-серебряный цвет. Джурджан Дерзкий и Быстрый малиново сиял в небе над кораблем. Дальше к северу застенчиво выглядывал из-за облаков жемчужный лик Гезы Прекрасной. Легкий ветерок принес с моря холод, и у Вика побежали мурашки по телу.

Первая ночь на борту корабля — первая из тех, что он мог вспомнить, — была ужасна. Ему не приходилось жить в таком маленьком пространстве с такой кучей народа с тех самых пор, как он был новичком в Хранилище Всех Известных Знаний.

Но больше всего Вик тосковал по чтению. Хотя Бурда следил за тем, чтобы у помощника не было ни минутки свободной весь день, да и порядочный кусок ночи, Вику не хватало привычного утешения книг. Среди экипажа «Одноглазой Пегги» грамотных не было, и книги их не интересовали. Большая часть пиратов вообще не верила, что Вик на самом деле умеет читать и что он был библиотекарем.

Вик ухватил ведро с мыльной водой покрепче и секунду помедлил, прежде чем подойти к поручню. Хотя больше монстры на «Одноглазую Пегги» не нападали, в океане вокруг их по-прежнему хватало. Некоторые из чудовищ охотились по ночам и с удовольствием цапнули бы матроса с палубы проходящего мимо корабля, подвернись им такой случай. По крайней мере, так Вику рассказывали.

Он поднял ведро и опрокинул его за борт. Объедки, сальные обрезки и мыльная вода полетели вниз и упали в море со всплеском, который был едва слышен сквозь привычный шум волн и треск парусов.

Море вокруг «Одноглазой Пегги» было слегка освещено. Капитан Фарок всегда вешал вдоль бортов несколько зажженных ламп с китовым жиром, чтобы проходящие мимо суда знали о присутствии «Одноглазой Пегги».

Вик уставился в темноту, в клубящийся над морем серый туман. Он понятия не имел, сколько миль «Одноглазая Пегги» прошла за восемь дней плавания, но расстояние должно было быть немалым. И все это время корабль удалялся прочь от Рассветных Пустошей.

— Подумываешь броситься за борт?

Голос Халекка прозвучал совсем близко, и Вик удивленно повернулся. Металлическое ведро звякнуло о поручень.

— В чем дело? — поинтересовался вахтенный на корме.

— Все в порядке, — ответил Халекк. — Занимайся своим делом.

Вик виновато посмотрел на гнома.

— Я не слышал, как ты подошел.

Халекк ухмыльнулся:

— И неудивительно — очень уж ты задумался. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так глубоко задумывался. — Гном оперся о поручень и посмотрел в небо. Достав из кармана трубку, перевел взгляд на Вика. — Ты куришь?

— Иногда. — Вик не знал, был ли вопрос ловушкой. Но Халекк никогда не старался обидеть его, как бы с ним ни обращалась остальная команда и Криттер.

— У меня есть лишняя трубка. — Халекк порылся в кармане и достал вторую трубку и кисет. Набив обе трубки табаком, он протянул одну Вику, прикурив ее от ближайшего фонаря.

— Спасибо, — осторожно сказал Вик.

— А ты-то сам знаешь, почему не прыгнул за борт?

Вик покачал головой. Он был слишком напуган, чтобы думать об этом всерьез. До берега все равно было не доплыть.

— Просто ты понимал, что добраться домой это не поможет, — Халекк выпустил клуб дыма, тут же унесенный ветром. — Если человек поставит себе цель, так он знает, когда приближается к ней, а когда нет. Если ты утонешь или тебя морское чудище сожрет, так это тебя к дому не приблизит, так ведь?

Вик помолчал, потом спросил:

— А что приблизит?

Халекк пожал плечами.

— Не знаю. Не прыжки за борт, это точно.

— Мне здесь не место, — сказал Вик.

— Знаю, малыш, знаю. — Халекк отвернулся. — Тут и я виноват, и мне очень жаль. Я думал, стукнем тебя по голове, но ты у нас тут надолго не задержишься, сбежишь домой, и тебе будет что рассказать. — Он пыхнул трубкой. — Если б ты захотел убежать, конечно. Может, тебе бы понравилось на «Одноглазой Пегги», и ты бы захотел остаться на борту. Такая жизнь не хуже многих других.

— Я в пираты не гожусь.

— Верно, — согласился Халекк. — Но ты мог бы стать моряком, коли захотел бы. У тебя к этому есть способности. Я уж насмотрелся, как люди ходят по палубе. У большинства, конечно, рано или поздно получается, но у тебя это выходит совершенно естественно. Ты за несколько дней научился тому, на что у других иной раз уходят месяцы.

— Я этим заниматься не собирался.

— Да и я не собирался. Папаша мой был камнерезом, и меня он в камнерезы готовил.

— И как же ты стал пиратом?

— Да так же, как и ты, — сказал Халекк. — Пошел в город, меня и огрели дубинкой по башке. Вот я и ушел в море на семь лет. Когда вернулся домой, узнал, что папаша погиб в карьере. А я уж привык к морю к тому времени — не мог дождаться, пока снова окажусь на палубе, под парусами.

— Мне жаль, что с твоим отцом случилось несчастье. — У Вика слипались глаза, но история Халекка его тронула.

— Да ничего. Мы с папашей не были так уж близки. Видишь ли, он меня в камнерезы готовил, но сам я этого не хотел.

— А кем ты хотел быть?

Халекк ухмыльнулся и покачал головой.

— Я тогда этого не знал. Знал только, что не хочу быть таким, как мой папаша.

— А я хотел быть похожим на отца, — сказал Вик.

— Он тоже библиотекарь?

Вик грустно улыбнулся.

— Нет. И ему не очень-то нравится, что я стал библиотекарем.

— Почему же ты не занялся его делом?

— Библиотекарем я хотел быть куда больше, чем фонарщиком.

— Между нами говоря, — сказал Халекк, понизив голос, — ты бы не очень распространялся перед командами других кораблей насчет того, кем ты был раньше. Кроме как в Рассветных Пустошах, библиотекарей не очень-то любят.

Вик не поверил собственным ушам.

— Но почему? Ведь только Хранилище Всех Известных Знаний стоит между нашим миром и миром тьмы, дикости и невежества! Если бы мы не сохранили знания, мы бы вообще все потеряли. Лорд Харрион и его полчища гоблинов однажды уже почти лишили нас всего. Неужели они этого не знают?

— Ага, — Халекк кивнул и пыхнул трубкой. — Эти легенды я слышал.

— Легенды?! — Вик всерьез разозлился, забыв про страх, владевший им восемь дней. — Нападение Харриона не легенда, а правда!

— Может быть, тогда это была правда, — сказал гном, — но сейчас это не так. Во всяком случае, к тому идет дело. Видишь ли, люди любят переделывать прошлое — чтобы оно подходило к тому, что они видят вокруг себя сейчас. А потом начинают думать, что так оно и было на самом деле. Нынче говорят, что библиотекари кормятся страхами других людей. А кое-кто добавляет, что библиотекари сами и заложили эти страхи в сознание людей, чтобы показать себя героями и мудрецами и подчеркнуть свою значительность, — Он покосился на Вика. — И чтобы хорошо жить, не занимаясь настоящей работой.

— Это не так! — воскликнул Вик.

— А ты откуда знаешь? Ты-то сам видел лорда Харриона и всех его гоблинов?

— Конечно нет. Но я прочел сотни книг о войнах, которые велись против него. Многие поля битв все еще существуют, и на них видны следы сражений.

— Ну да, — согласился Халекк, — ты так говоришь, и ты сам в это веришь. Но этому верят далеко не все. — Он махнул рукой куда-то вдаль. — Если забраться в другие страны, услышишь разное. Где-то, например, думают, что Хранилище назвали Хранилищем Всех Известных Знаний вовсе не из-за книжек на полках. Многие люди убеждены, что в Хранилище спрятаны сказочные сокровища.

— Какие еще сокровища? — спросил Вик. Во взгляде Халекка появился интерес.

— Кое-кто поминает спрятанные в Хранилище драгоценности. А еще говорят о талисманах волшебников и амулетах…

Вик промолчал. Он припомнил комнаты библиотеки, в которых хранилось именно то, о чем говорил Халекк.

Но каждый из этих предметов представлял собой важную часть мировой истории. Их стоимость нельзя было измерить в золоте.

Халекк по-прежнему опирался на поручень. Он спокойно курил и, казалось, не обращал внимания ни на что, кроме дымка, поднимавшегося из трубки.

— Все не так, — сказал Вик.

— Правда? Так там ничего такого нет?

— Кое-что есть. Но это реликвии погибших королевств. Семейные ценности эльфов, людей и гномов. Большинство этих предметов — исторические ценности.

— И они ничего не стоят, ну, если оценить их на деньги, а?

— Они стоят куда больше тех золота и драгоценностей, из которых сделаны.

— Не всех людей заботит история. Многие интересуются только сегодняшним днем. Историей сыт не будешь.

— Они бы просто разорили Хранилище, — прошептал Вик, — украли бы то, что выглядит ценным, а остальное оставили бы погибать.

— Именно. И быстро растратили бы награбленное. Но зато они бы повеселились, пока монета звенит в кошельках, так ведь?

— Таким людям не ограбить библиотеку. — Вику отчаянно хотелось в это верить.

Халекк почесал подбородок и взглянул на маленького библиотекаря.

— Из того, что я видел в Рассветных Пустошах, нетрудно сообразить, что не так уж хорошо вы защищены. Конечно, кто-нибудь сильно пугливый наткнется в Костяшках на парочку хороших кошмаров, но вообще на эти горы вполне можно забраться.

— Есть еще воины-гномы и эльфийские стражники, которые поклялись защищать Библиотеку.

— Их сил не хватит, если сразу несколько кораблей встанут на якорь в Дальних Доках и задумают взломать Хранилище.

Эта мысль перепугала Вика до полусмерти. Он всегда считал, что самыми страшными врагами библиотеки за всю ее историю были гоблины. Но если в дальних странах ходят слухи о том, что в стенах Хранилища спрятаны неисчислимые богатства, то как помешать человеческим, эльфийским и гномьим разбойникам разграбить Библиотеку?

— Ну-ну, ни к чему такое уныние, — сказал Халекк. — Я не хотел тебя расстраивать.

— Ты не понимаешь, насколько важна Библиотека.

— Я знаю, что многие считают ее важной. Отчасти я именно поэтому остаюсь пиратом.

— Не понимаю, — сказал Вик.

Халекк ухмыльнулся.

— Ну, мне вообще-то просто нравятся все эти волнения пиратской жизни, но пиратство, по крайней мере в Кровавом море, — не просто охота за чужими сокровищами. Мы, гномы-пираты, — первая линия обороны против тех, кто мог бы напасть на Рассветные Пустоши и Библиотеку.

Библиотекарь с сомнением глянул на гнома.

— Я никогда ничего такого не слышал.

— Может, и не слышал, но это так и есть, малыш. Не думаю, чтобы кто-нибудь из прошлых Великих магистров согласился в том признаться. Я слыхал, они вообще воротят нос, когда встречаются с ребятами вроде меня.

— Я совсем ничего не понимаю, — озадаченно сказал Вик.

— Ты капитану еще и потому сразу не понравился, что ты библиотекарь. Гномы-пираты в этой части света связаны с Библиотекой, а в последнее время Великие магистры не любят об этом вспоминать. Они только командовать любят. Пираты уже и готовы взбунтоваться, да не могут. Знаешь, что случается с кораблями пиратов, которые пытаются уйти из Кровавого моря?

Так вот почему он капитану не по душе пришелся, печально подумал Вик, но его любопытство было задето.

— И что же с ними случается?

— Они рассыпаются на кусочки, — ответил Халекк. — И отправляют всю команду на дно, ночевать с рыбами.

— Почему? — заинтересованно спросил Вик, почти забыв про ведро, которое по-прежнему держал в руке.

— Потому что пиратские корабли в этих водах заколдованы, вот почему. Чары на них наложены. Строительство кораблей, что ходят в Кровавом море, в основном оплатили Великие магистры прошлого.

— Но зачем было Великим магистрам оплачивать постройку пиратских кораблей?

Халекк наклонился к фонарю, заново разжег погасшую трубку и запыхтел, раскуривая ее.

— Когда ты думаешь о Кровавом море, что прежде всего приходит тебе в голову?

— Морские чудовища, конечно, — ответил Вик. Халекк нахмурился.

— Ну а после них?

Вик подумал.

— Еще шторма здесь, говорят, просто ужасные.

Пират помрачнел, хмурясь еще сильнее.

— А потом?

Вику не хотелось еще сильнее злить и без того недовольного Халекка, так что он не стал упоминать о вечно стоявшем над Кровавым морем тумане.

— Потом пираты.

Халекк фыркнул:

— Ты только потому пиратов третьими вспомнил, что тебя ни разу со шпагами на абордаж не брали.

— Верно, не брали, — признал Вик. Да ему и не хотелось такое испытать, но поскольку теперь он находился на пиратском корабле, всякое могло случиться. Вик вздрогнул.

Халекк недовольно буркнул:

— Не вспомнить сразу о пиратах… Стыдись!

— Я ни разу не слышал, чтобы Великие магистры брали на службу пиратов.

— Лично я, — сказал Халекк, — не думаю, что они этим гордятся. А пираты тоже об этом помалкивают, но так оно и есть на самом деле.

— А почему? — поинтересовался Вик.

— Потому что Рассветным Пустошам нужна защита, конечно. Неужели ты думаешь, что этих воинов-гномов и эльфийских стражников на острове хватит, чтобы защитить Библиотеку?

— Ну, тут еще и то помогает, что никто из посторонних не знает, где находятся Рассветные Пустоши.

— Да, и это главная защита Хранилища, — согласился Халекк. — Очень уж много народу считает его обычной сказкой. Но моряки любопытны. Они, знаешь ли, всегда хотят узнать, что лежит за горизонтом. Строители тщательно выбирали место для Рассветных Пустошей, так, чтобы большинство мореплавателей держались оттуда подальше. Библиотека находится в одном из самых негостеприимных мест в мире. Строители учли погоду и чудовищ и использовали их. А еще говорят, что древние волшебники специально наложили заклятия на водоросли в этих водах.

— Водоросли? — переспросил Вик.

— Ну да, — сказал Халекк. — Красные водоросли — как свежая кровь. Они здесь хорошо прижились, от этого у воды в Кровавом море такой цвет, а вовсе не потому, что чудовища все время грызут друг друга. — Он весело посмотрел на Вика. — Ты ж такой ученый, неужели ты верил в эти старые сказки?

Маленький библиотекарь только заморгал, не желая ни лгать, ни признавать правду.

— Если бы это была правда, то монстры в здешних водах давным-давно перевелись бы. Очень уж много надо крови, чтобы окрасить такое количество воды. — Халекк в очередной раз глубоко затянулся дымом. — Волшебники выпустили в море водоросли и заколдовали их так, чтобы они жили вечно. Потом заказали пиратские корабли. Кучу золота уплатили кораблестроителям, скажу я тебе. А после этого и корабли тоже заколдовали.

— Заколдовали? — повторил Вик. Халекк кивнул.

— Наложили чары, чтобы привязать корабли к этим водам. Видишь ли, Великие магистры отдали корабли тем гномам, которые готовы были стать пиратами. Вот магистры и позаботились, чтобы гномы их не увели совсем, и сделали так, чтобы корабль развалился, если уплывет слишком далеко от Рассветных Пустошей. Я слышал, целые экипажи гибли вместе с кораблями, когда пытались выйти из Кровавого моря.

— А что, не все гномы хотели быть пиратами?

— Нет. Гномы вообще-то больше любят землю. Вот в горах жить или под горами, это по ним. И работать они любят руками. — Халекк помолчал, разглядывая тучи, наползающие на диск Джурджана Дерзкого и Быстрого. Скоро они совсем закрыли яркую луну. — Нет, те гномы, что первыми пошли в пираты, не по своей воле за это взялись. Но они знали, что так нужно, потому что Строители им об этом сказали.

— Так вы не настоящие пираты? — спросил Вик. Халекк ощетинился.

— Конечно, настоящие! Первого же, кто в этом усомнится, я лично протащу под килем.

— А, ясно, — быстро сказал Вик. — Я-то в этом не сомневался.

— И хорошо, потому что я такого не потерплю. — Халекк глянул в море и потянул носом. — Скоро дождь пойдет. Воздух совсем влажный стал.

Вик хотел было согласиться — он уже заметил, что разумнее всего именно соглашаться с Халекком, но тут его прервал гневный крик:

— Ах ты, ленивый коротышка! Я так и знал, что ты тут языком чешешь, пока я мучаюсь и недосыпаю! — Бурда стоял в проходе, ведущем к камбузу, упершись в бедра кулачищами. — Ну ты у меня завтра получишь, это я тебе обещаю.

— Оставь его в покое, — приказал Халекк, поворачиваясь к коку. — Я наблюдал, как ты с малышом обращаешься, и знаю, что ты его пытаешься сломать. Только он крепче, чем ты думал, — что уж ты там ни делал с тех пор, как он попал на камбуз, он все выдержал.

Бурда скрестил на груди мясистые руки и надулся, как индюк.

— А ты кто такой, чтобы в мои дела вмешиваться?

Вик невольно попятился.

Халекк, казалось, увеличился в размерах вдвое.

— Я здесь боцман, обалдуй, вот кто я такой! И не стоит об этом забывать, а то я так тебя вздую, что твоя дурья башка вспухнет.

У Вика задрожали колени. Он знал, что даже если сегодня Халекк защитит его от гнева Бурды, завтра кок всяко свое возьмет. Он шагнул к Бурде.

— Стой где стоишь, малыш, — рявкнул Халекк, не оборачиваясь. — Я с тобой еще не закончил разговор.

Вик вздрогнул, видя, с какой злобой на него глянул Бурда, но остался на месте. Если выбирать из двух, пусть уж лучше Бурда на него злится.

Кок цветисто выругался и ушел вниз.

Халекк вытряхнул пепел из трубки за борт, потом постучал чашечкой по поручню, чтобы как следует ее прочистить.

— Насчет Бурды не беспокойся, малыш. Я завтра поговорю с капитаном. В мои обязанности входит распределение работников.

Вик не был уверен, что это поможет, но не собирался спорить с Халекком. Он точно знал, что завтра на камбузе будет тяжелый день. Но несмотря на беспокойство, он широко зевнул, еле успев прикрыть рот ладонью. Гном улыбнулся Вику.

— Я знаю, что ты устал, малыш. Иди-ка в постель. Я просто хотел с тобой поговорить, объяснить тебе, что можно служить Библиотеке и на борту «Одноглазой Пегги». — Он пожал плечами. — Пираты или библиотекари, все мы служим интересам Хранилища.

— Извини, конечно, — вставил Вик, — но непохоже, чтобы ты сам этому верил.

— Я верю, что корабли, которые отдали гномам-пиратам столетия назад, развалятся, если мы не будем выполнять приказы, — сказал Халекк. — Ты посмотри на старушку «Одноглазую Пегги». Все эти дела с лордом Харрионом и армией гоблинов когда там были, а «Пегги» все так же хороша. Ремонт ей, конечно, изредка требуется, но куда меньше, чем другим кораблям, которые я повидал. Вот доберемся до континента или до гоблинских портов, я тебе покажу, до какого состояния корабли с годами доходят, — а им всего-то лет по пятьдесят. — Гном хлопнул по прочному поручню. — Нет, в «Пегги» есть волшебство, я точно знаю. И мне этого знания достаточно. А насчет великого значения Хранилища мне ничего не известно, да меня это и не волнует. Я живу в море, не в Рассветных Пустошах. Мне не обязательно верить в легенды.

— Но это все правда! Библиотека хранит знания, которые уберегут мир от Тьмы.

— А мне вот кажется, — сказал Халекк, — что если хочешь уберечь мир от тьмы, то надо бы передавать свет другим, чтобы его стало побольше. А Великие магистры изо всех сил стараются удержать знания и свет при себе, в Хранилище.

— Бесконтрольное распространение знаний может привести к катастрофе, — сказал Вик и сразу же понял, что для любого, кто не вырос в Рассветных Пустошах, аргумент звучит слабовато.

— Ложись спать, малыш, — сказал Халекк. — Время позднее.

Вик вытряхнул пепел из одолженной трубки и вернул ее Халекку с пространной благодарностью за щедрость. Гном только отмахнулся, будто это ничего не значило, и пошел проверять ночные вахты на корабле.

Маленький библиотекарь устало понес ведро на камбуз. Прежде чем войти, он пугливо огляделся, проверяя, не поджидает ли где-нибудь за углом Бурда, чтобы начать с ним разбираться прямо сейчас. Но камбуз был пуст, и Вик вздохнул с облегчением.

Убрав ведро на место, он вернулся в кубрик и с огорчением увидел, что там полным-полно спящих. Пираты отдыхали по очереди из-за вахт, но большинство все-таки ночью. Даже уголок, который Вик занял раньше, был завален брошенной одеждой.

Вик поморщился. Он читал в книгах о тесноте на кораблях, но личный опыт давал куда более яркие впечатления. Книги только описывали вонь, а здесь он чувствовал ее собственным носом.

Маленький библиотекарь осторожно пробрался между гамаками и спящими телами к тому уголку, где провел уже семь ночей. Слава богу, его гамак по-прежнему лежал на полу. Он был смят в комок, но поскольку Вик оставил его не привязанным к перекладине, его не порвали. Вик понятия не имел, куда подевалось постельное белье, которое ему выдали, но он все равно им не пользовался, потому что оно было грязное.