Из-под двери пробивалась полоска света. Зевнув, Сюзи повернулась на бок и посмотрела на часы. Без пятнадцати двенадцать. На улице по залитой дождем мостовой время от времени пробегал одинокий автомобиль да где-то далеко шумели поезда. На душе было тепло и спокойно.
      Сюзи осмотрелась в поисках стакана и вспомнила, что, прежде чем позвонить Карен, собиралась спуститься вниз.
      Пошевелив пересохшими губами, она села на кровати.
      Надо идти.
      Из комнаты родителей доносится до боли знакомый храп - папа всегда так храпел, если принимал на грудь чуть больше нормы. Сквозь приоткрытую дверь лился свет, и Сюзи представила, как мама сидит на кровати и читает газеты. Бог знает, как она вообще ухитряется спать среди всей этой кутерьмы!
      Внизу было темно как в погребе. Осторожно спустившись по ступенькам, Сюзи щелкнула выключателем на стене и осветила себе дорогу на кухню. Пройдя к холодильнику, она при мерцающем свете люминесцентной лампы налила себе стакан апельсинового сока, одним глотком его осушила и налила еще. Глядя по сторонам, Сюзи ощущала себя ребенком, маменькиной дочкой... Ладно, завтра все будет по-другому. Завтра наконец она избавится от этого - станет совершенно самостоятельной женщиной.
      Посреди кухонного стола стояла стеклянная ваза с цветами, оставшимися после изготовления бутоньерок, и теперь Сюзи, держа в руках холодный стакан с соком, любовалась их хрупкой красотой. Среди вполне прозаичной кухонной утвари цветы казались пришельцами из другого мира.
      На стене громко тикали часы, их стрелки неумолимо двигались к двенадцати. Сюзи не отрывала от них глаз, зачарованная их движением, завороженная неуклонным приближением дня ее свадьбы. Она смотрела на часы словно загипнотизированная, пока ее внимание не отвлек какой-то шорох у входной двери. Подойдя к окну, она выглянула в сад.
      "По крайней мере дождь кончился, - подумала она. - А лужицы на дорожке похожи на маленькие зеркала".
      Выключив свет на кухне, Сюзи снова вышла в коридор. Заглянув в гостиную, она увидела на столе море цветов и улыбнулась, взволнованная тем, что предстоит завтра.
      Завтра будет ее день.
      Повернувшись, она увидела возле телефона клочок ярко-желтой бумаги, на котором мать что-то нацарапала.
      Стараясь не шуметь, Сюзи осторожно поднесла записку к глазам и вполголоса прочитала слова, написанные несмелой рукой Дорин.
      Анна - "О многом надо поговорить. Увидимся завтра".
      Заинтригованная, Сюзи подняла брови и мысленно отметила, что завтра утром надо будет звякнуть подруге.
      Прочитав следующую запись, она широко улыбнулась.
      Джо - говорит, "не опаздывай".
      Она прочитала еще раз вслух, представив, как Джо это произносит.
      Закусив губу, чтобы не размякнуть, Сюзи вытерла указательным пальцем навернувшиеся слезы. Оставалась последняя запись. И тут сердце ее сжалось. Макс. Больше ничего. Только Макс.
      - Подонок! - тихо прошептала она, скомкала бумажку и, стиснув ее в кулаке, сосредоточила на ней всю ненависть к этому человеку. Она мяла и мяла бумажку до тех пор, пока длинные ногти не впились ей в ладони.
      "А что будет, если Джо увидит эти фотографии?" - подумала Сюзи, и к горлу ее подкатила тошнота. Нет.
      Джо их не увидит. Она не допустит, чтобы Макс вновь причинил ей боль, чтобы он разрушил все, что у нее есть, теперь, когда она наконец счастлива. Она этого не позволит.
      Сунув бумажный комок в карман юбки, Сюзи повернулась и двинулась вверх по ступенькам. Мысли ее путались, перескакивали с одного на другое, она была так взволнована, что чуть не прошла мимо белого конверта, лежавшего на коврике возле двери. Подняв конверт, она увидела свое имя, написанное знакомым аккуратным почерком. Она порывисто посмотрела на стеклянную входную дверь, но за ней никого не было - только тьма.
      Нахмурившись, Сюзи села на нижнюю ступеньку, держа конверт двумя пальцами.
      Больше минуты она ни на что не могла решиться, разрываясь между желанием засунуть его подальше и желанием удовлетворить свое любопытство.
      Однако искушение было слишком велико. Осторожно вскрыв конверт, она обнаружила в нем один-единственный листок бумаги. Развернув его, Сюзи сразу бросила взгляд на подпись и, найдя подтверждение тому, о чем уже догадывалась, с облегчением вздохнула.
      Записка была короткой:
      "Дорогая Сюзи, я не могу прийти в церковь, но ты, наверное, и так все понимаешь. Для меня это было бы невыносимо. Но я всегда буду думать о тебе и всегда буду любить тебя. А если я когда-нибудь тебе понадоблюсь...
      Твой навсегда,
      Пол".
      Сюзи смотрела на записку, перечитывая ее вновь и вновь. Перед ее глазами все расплывалось, слезы лились из глаз и капали на бумагу, смывая с нее слова, которые навсегда останутся в ее памяти.
      Каминные часы в гостиной пробили полночь.
      Сюзи поднялась, вытерла рукой слезы и стала подниматься вверх по ступенькам. Сегодня день ее свадьбы,
      ДЖЕНЕТ
      Дженет вытянулась во всю длину и перекатилась на другой край кровати, радуясь простору и наслаждаясь приятным теплом. Она лежала под тонкой белой простыней, раскинув руки и ноги во все стороны, и предвкушала предстоящий день с его неизменным субботним ритуалом.
      Сквозь полуприкрытые веки она посмотрела на окно, все еще задернутое белой полупрозрачной занавеской с тяжелыми полосатыми шторами. За окном светило солнце. Дженет представила, как оно заливает мокрые после вчерашнего дождя улицы и сады, и порадовалась, что такой важный для Сюзи день не будет омрачен плохой погодой.
      Дверь была приоткрыта, и Дженет слышала, как на кухне возится Стив. Она улыбнулась, благодаря свою счастливую звезду за то, что ей достался такой замечательный мужик. Известно ведь, что многие мужчины не желают в доме даже пальцем пошевелить - считают, что раз ходят на работу, то им совсем не обязательно знать, как открыть банку консервов или подогреть чайник. Одна девочка с работы как-то рассказала, что было, когда ей вырезали аппендицит. После операции ее несколько дней продержали в больнице, а когда она вернулась домой, то чуть не хлопнулась в обморок: в раковине красовалась гора немытой посуды, по всей кухне был разбросан мусор, который кошка выволокла из переполнившейся мусорной корзины, на полу в ванной валялись мокрые полотенца, а на стиральную машину не стоило даже смотреть. Но что хуже всего - глупая женщина сейчас же, не говоря ни слова, кинулась все убирать! "Вот же дура!" - с возмущением подумала Дженет.
      В соседней комнате включили радио. Снова закрыв глаза, Дженет свернулась калачиком, слушая музыку - передавали песню, победившую на конкурсе Евровидения, "Город любви", - и представила, как Стив хозяйничает на кухне. Вздохнув, она впервые за долгое время почувствовала, что все и впрямь будет хорошо. А солнечный свет - это вроде как знак свыше.
      Она легла на спину и, задрав ночную рубашку, положила руку на живот. Обычной боли, сопровождающей месячные, сегодня не ощущалось. Дженет даже улыбнулась - тьфу-тьфу-тьфу, пока все идет хорошо.
      Месячные должны были начаться еще два дня назад.
      Обычно они приходили по расписанию: через каждые двадцать восемь дней и всегда в обеденное время. Это, конечно, огорчало, однако имело и свою положительную сторону. По крайней мере не надо было мучиться сомнениями - а вдруг зачатие все-таки произошло?! Она точно знала, когда придет очередная менструация, и поэтому оплакивание очередного неродившегося ребенка по крайней мере не занимало слишком много времени. Несколько тяжелых дней - и снова появлялась надежда. Все снова и снова.
      Надежда. Последние несколько дней она только и жила надеждой - словно бедняк, живущий в кредит.
      Последние два дня она, однако, была как на иголках: следила за своими ощущениями и при этом страстно желала, чтобы ее тело удержало этот поток крови и позволило зародиться новой жизни. Конечно, Стиву она ничего не говорила. Она не позволяла себе даже намекнуть на вероятность того, что может забеременеть, как будто это могло все испортить, разрушив некое заклинание.
      Почти бессознательно затаив дыхание, Дженет осторожно просунула руку между ног и закрыла глаза, боясь ощутить проступившую сквозь тонкую ткань трусов кровь.
      Ничего не обнаружив, она с недоверием поднесла руку к глазам. Никаких следов. Дженет испустила вздох облегчения, поднесла пальцы к губам и поцеловала их, словно в знак благодарности.
      "Может быть, на этот раз, - подумала она, стараясь подавить растущее возбуждение. - Может быть, на этот раз'"
      Дженет признавала, что до встречи со Стивом была чересчур большой аккуратисткой, помешанной на чистоте и порядке в доме. Были времена, когда ее до слез огорчали даже крошки на покрывале, не говоря уже о пачке старых газет, валяющейся рядом с бельем. Теперь же важной частью ее жизни стал субботний ритуал - это помогало ей с оптимизмом смотреть в будущее. Ей не нужно было спешить на работу в строительную компанию, а ему не нужно было отправляться в спортивный магазин, которым он владел на паях с братом. Можно было балдеть и ничего не делать. Только вместе расслабляться.
      Взгромоздившись на гору белых подушек, Дженет сунула в рот последний кусок тоста, облизала пальцы и блаженно прикрыла глаза. Рядом покоился так и не раскрытый журнал. У ног Дженет во всю ширину кровати развалился Стив, упершись подбородком в ее ступни и небрежно листая газету. Стив, всегда подтянутый и аккуратный, даже сейчас, валяясь на кровати в тенниске и боксерских трусах, казалось, готов был хоть сию секунду приступить к работе. Короткие - чтобы не уделять им слишком много внимания - каштановые волосы выглядели безупречно, как и небольшая бородка, дающая возможность не тратить время на ежедневное бритье.
      Рядом на столике на подставках, рекламирующих любимое пиво Стива "Фуллерз ЕСБ", стояли кружки с недопитым кофе. Повернувшись, Стив взял свою кружку, Дженет - свою, и фарфор громко звякнул в воздухе.
      - Ваше здоровье! - со смехом сказал Стив, подставив ладонь под кружку, чтобы кофе не капнул на кровать.
      Допив, он наклонился и поцеловал Дженет в щеку. - Итак, какие планы? с улыбкой спросил он, повернувшись на спину и положив голову ей на живот.
      Дженет очень хотелось рассказать ему о своих надеждах, хотелось сказать, что она наконец сможет подарить ему ребенка, которого он очень ждал - которого они оба очень ждали; хотелось почувствовать себя полноценной женщиной, но...
      Погладив Стива по голове, Дженет принялась играть его волосами, осторожно наматывая на палец мягкие пряди.
      - Ты сегодня не будешь бегать? - спросила она и большим пальцем пригладила его бороду.
      - Угу, я как раз собирался сделать короткую пробежку на пару миль, отозвался он, часто задышав носом и выпятив грудь. - Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я вернулся в постель, - добавил он, протягивая руку к пуговицам на ее ночной рубашке.
      Дженет шутливо шлепнула его по руке.
      - Я думаю, тебе лучше пробежаться. Физические упражнения полезны, изрекла она, ущипнув его за бок.
      - Я думаю, нам обоим не помешают упражнения, - хмыкнул он, делая вид, что хочет проникнуть под простыню. Дженет мягко его оттолкнула, и Стив, эффектно скатившись с кровати, упал на спину.
      - Идиот! - смеясь, сказала она и швырнула в него подушкой. Натянув покрывало до самого подбородка, словно старая дева, защищающая свою честь, Дженет с ухмылкой ждала, когда он встанет. Стива легко любить.
      - Так когда мы должны выехать? - спросил он, по-прежнему лежа на полу. Подушка уже находилась возле его головы.
      - Венчание начнется в полтретьего, - опершись о локоть, ответила Дженет, - До церкви отсюда всего пятнадцать минут. Ах черт, я же обещала Сюзи приехать пораньше! Придется выехать где-то без четверти два.
      - Что у нее за парень? - спросил Стив, перевернувшись на живот и тут же раза два отжавшись.
      - Представления не имею. Его видела Карен. Говорит, что он в порядке, но ты же ее знаешь Она никогда не хвалит знакомых мужчин. Кроме тебя, конечно. Тебя-то она просто обожает.
      - У нее хороший вкус, - откликнулся Стив и, словно бассет-хаунд, ловко перевернулся на спину.
      - Она ведь солидная женщина, - покачала головой Дженет. - Не понимаю, как она позволила Сюзи себя уговорить.
      - А что здесь плохого?
      - Ну, ты же знаешь, какая она, Сюзи! Бедная Карен будет похожа на овцу, одетую как ягненок. Сюзи собирается нарядить ее в какое-то короткое платьице и чтобы все сиськи торчали наружу...
      - Сгораю от нетерпения! - облизнулся Стив.
      Смеясь, Дженет попыталась его пнуть, но он ловко увернулся.
      - Ты знаешь, что я имею в виду: у Карен не та фигура.
      Понимая, что ошибаться просто недопустимо, Стив успокоил жену:
      - Все будет хорошо. Не беспокойся.
      - Как думаешь, может, мне позвонить Мэнди? Может, она захочет поехать с нами? - после некоторых размышлений спросила Дженет.
      - А как же яркая личность?
      - Знаешь ведь, как у них! На девичнике она даже не знала, пойдет ли он в церковь. А пойти одной ей будет неудобно.
      - Не понимаю почему. Анна ведь будет одна, правда?
      - Ну да, но Анна не замужем и привыкла всюду ходить одна.
      - Я бы не сказал, что Мэнди кажется особенно робкой, - заметил Стив.
      Дженет расхохоталась, вспомнив, как два дня назад подруга танцевала с черным стриптизером. Тогда она и впрямь нисколько не робела, вынуждена была признать Дженет. Стив вопросительно посмотрел на нее, и Дженет, давясь от смеха, рассказала ему о маленьком представлении, которое устроила Мэнди, поражаясь ее вновь обретенной уверенностью в себе.
      Она со смехом рассказывала ему о том вечере с подругами, опустив, правда, некоторые пикантные подробности - например, тот эпизод, когда один из стриптизеров по кличке Ковбой Джо сбросил свою одежду прямо перед их столиком, оставив на себе лишь несколько маленьких зеленых перьев, прикрывающих его бессильно висящую хотелку. Разумеется, Сюзи что-то крикнула ему насчет недостатка воображения, и тогда он повернулся и под восторженные крики зрителей предложил ей снять с него перья одно за другим. В конце этой процедуры его пенис уже не был таким вялым и бессильным, а когда Сюзи удалила последнее перо и поместила на кончик его вставшего члена, все это выглядело так комично, что девчонки от хохота повалились друг на друга.
      - Я позвоню Мэнд чуть позже - так, для страховки, - решила Дженет и тут же добавила:
      - Да, и если придет Пит, ради Христа, поговори с ним о чем-нибудь.
      - О чем? - засмеялся Стив. - Он же полный кретин! У мартышек и то больше мозгов, чем у него!
      - Ну, не знаю. Поговори о футболе!
      - Поговорю, если он не болеет за "шпоры". Если так, то он вообще безмозглый чурбан!
      Не удержавшись от смеха, Дженет запустила в Стива еще одну подушку. Бедняга Пит! Вот уж действительно жалкая личность! За все время их знакомства - а она знала Пита столько же, сколько и Мэнди, потому что они познакомились с ним во время тех знаменитых каникул в "Батлинз", - Дженет так и не смогла ни разу толком с ним поговорить. Она не знала, кого ей больше жаль - Пита за то, что он такой, или Мэнди за то, что она вышла за него замуж.
      - Я когда-нибудь рассказывала тебе про их свадьбу? - спросила Дженет.
      - Нет, - ответил он таким тоном, как будто сам был завзятым сплетником и страшно желал послушать новую байку.
      Дженет засмеялась.
      - Ну, - начала она, - мы сразу должны были понять, что этот брак обречен. Я помню, мы тогда стояли в саду позади церкви - они венчались в Сент-Мэри на Аппер-стрит - фотограф попросил. В общем, только он собрался сделать снимок Мэнди и Пита под этим деревом - оно было все в цвету, - как вдруг прилетела птичка и капнула Питу прямо на голову. Да еще как! Птичка, должно быть, с вечера неплохо поела!
      Стив расхохотался.
      - Ты бы видел его мать! - сквозь смех с трудом выговаривая слова, произнесла Дженет. - Она суетилась вокруг него с носовым платком, пытаясь все вытереть, но только размазала помет по волосам.
      Дженет перевела дух.
      - Но это еще не все. Во время церемонии Пит так запинался, что целых пять минут никак не мог выговорить собственное имя. Он все краснел и краснел, так что собравшиеся изо всех сил старались не засмеяться.
      - Нет, правда? - спросил Стив.
      Дженет кивнула и снова захихикала.
      - Ага, а на вечеринке Сюзи вырвало прямо в сумочку матери Пита. Она потом три дня в себя прийти не могла!
      Стив вновь захохотал и в восторге забарабанил ладонями по полу.
      Дженет знала, что он любит слушать истории о ней и девчонках, относящиеся к тому времени, когда они были моложе, - до их первой встречи. Восхищаясь их выходками, он всегда говорил, что с удовольствием бы познакомился с ней еще тогда. Как жаль, говорил Стив, что ему ни разу не попадались такие веселые подруги. "Грубые девчонки" - так он их называл.
      Дженет, впрочем, себя грубой не считала; все их проделки в основном относились к разряду невинных шалостей. Она даже с девственностью рассталась только в восемнадцать лет! Они вместе с Сюзи уезжали тогда на лето в Корнуолл, чтобы подзаработать. В общем, она потеряла невинность на барже с парнем, который ей нравился. Помнится, она почувствовала себя последней шлюхой, когда он вытащил из кармана пакетик, тем самым дав понять, на что рассчитывает. Даже сейчас она помнит тот запах резины, который источал этот презерватив, когда они возились там в темноте.
      Стив поднялся с пола и, улыбаясь, сел на край кровати.
      - Ну, красотка, надеюсь, на этой свадьбе не будет летающего дерьма!
      - Не могу за это поручиться. У Сюзи странная семейка. Все они там чокнутые, даже те, которые кажутся нормальными. Стоит им только принять горячительного, как получается сцена из "Пролетая над гнездом кукушки".
      Она коротко засмеялась.
      - Знаешь, я вспомнила, как однажды ночевала у Сюзи.
      Мы были еще детьми - лет четырнадцати, кажется, - спали в глубине дома, в комнате Линдсей, потому что она больше. Вдруг Сюзи расталкивает меня и шепотом предлагает посмотреть в окно. Когда я выглянула наружу, то решила, что мне это снится. Ее отец, совершенно голый, с вот таким пивным брюхом, стараясь не зацепиться своей женилкой за проволоку, перелезает через изгородь в соседний сад. Помню, стояла полная луна, так что его все равно что освещали прожекторами, когда он бежал к соседскому сараю. Минуты через две на дорожке у дома появилась женщина на высоких каблуках и в кожаном плаще, из-под которого выглядывали голые ноги. А когда она нагнулась, чтобы пролезть в дверь маленького домика, нам улыбнулась ее голая задница.
      Стив даже рот открыл от изумления.
      - Черт побери! И что же потом?
      - А ты как думаешь?
      - Нет, что случилось, когда он вернулся?
      - Не знаю. Мы услышали, как зашевелилась в соседней комнате Дорин, и попрыгали обратно в кровать.
      - Думаешь, она догадалась?
      - Конечно. Когда он перелезал через изгородь, то поднял шум на всю улицу! Мы залезли под одеяла и укрылись с головой. Странно было видеть отца своей подружки в чем мама родила, хотя...
      Стив недоуменно покачал головой.
      - Может быть, пригласить Мэй на свидание в сарай? - ухмыльнувшись, сказал он. Их соседке недавно перевалило за восемьдесят.
      - Ну, если не хочешь сохранить свою женилку в целости и сохранности, дружок... - ответила Дженет и шутливо толкнула его в грудь. Как все же изменились их отношения! Пару лет назад, если бы он даже в шутку намекнул на связь с кем-нибудь, она проломила бы крышу, а потом дулась бы несколько дней, если не недель. Предательство ее бывшего мужа, его неверность оставили в сердце Дженет незаживающую рану, которая порой доставляла ужасную боль. Стив просто золото - все сумел вытерпеть.
      - А Анна, значит, - Стив подошел к шкафу и достал оттуда спортивные брюки, - так и не нашла себе мужика?
      - Нет. Сюзи считает, что она порвала с американцем, потому что тот не хотел ребенка. - Наступила пауза, после которой Дженет внезапно сказала:
      - Наверное, мне нужно было предложить твои услуги. Это решило бы ее проблему!
      Дженет так и не забыла совершенно невинное замечание Стива насчет того, что из всех ее подруг Анна самая привлекательная. Он имел в виду отнюдь не то, что его влечет к ней, он просто хотел сказать, что она самая симпатичная, однако для Дженет это было равнозначно признанию в том, что он хочет переспать с Анной, потому что она красивая и может рожать.
      Стив спокойно натянул брюки, по опыту зная, что лучше всего просто не обращать внимания, нагнувшись, достал из-под кровати кроссовки и сел на край кровати.
      - По правде говоря, я не представляю ее с ребенком, - сказал он, завязывая шнурки двойным узлом. - Она слишком печется о своей карьере.
      - Гм! Может быть, - откликнулась Дженет. - Во всяком случае, Сюзи считает так.
      - Ну, может, Сюзи сама хочет иметь детей и проецирует свое желание. Стив наклонился, чтобы завязать другой ботинок.
      - Что значит проецирует? - с восхищением спросила Дженет. Подобные слова ей очень нравились. Похоже, Стив знает все на свете.
      - Ну, это когда ты говоришь, что кто-то что-то хочет, а на самом деле этого хочешь ты. Приписываешь другому свои надежды, желания, страхи. Родители очень часто так поступают в отношении детей.
      - М-м-м, пожалуй, - согласилась Дженет. Действительно, ей никогда не приходило в голову, что у Сюзи на самом деле могут быть дети. О, Сюзи их очень любит, и они ее вроде бы тоже, но Дженет никогда не считала ее достаточно ответственной. Она и о себе-то толком позаботиться не может.
      Встав на колени, Дженет наклонилась к Стиву, положила руки ему на плечи и уткнулась носом в шею.
      - Мне нравится, когда ты ведешь со мной интеллектуальные разговоры, самым что ни на есть хриплым голосом прошептала она, покусывая его за ухо.
      - Наверное, так говорила жена Эйнштейна, когда хотела с ним уединиться, - смеясь, отозвался он и, в свою очередь, привалился к ней. Однако не стоит начинать того, что не собираешься заканчивать, - добавил он и повернул голову, чтобы ее поцеловать.
      Глядя на мужа, она в который уже раз поняла, что безумно его любит. Было бы здорово завалиться с ним в постель прямо сейчас. До сих пор их занятия любовью, как правило, тщательно планировались, чтобы максимально повысить вероятность зачатия, так что моменты вроде нынешнего, когда страсть вспыхивала неожиданно, выпадали достаточно редко. И все-таки рисковать нельзя: она не хочет все испортить.
      Мягко отстранившись, Дженет вновь упала на подушки.
      - Ладно, иди, - улыбнулась она. - Или мы не попадем на свадьбу.
      - Пожалуй, я пробегу три мили, - вставая с постели, сказал Стив. - Надо сбросить лишнее. - И он кивком указал на свою слишком очевидную эрекцию.
      Дженет захохотала, хотя в глубине души была, конечно, рада тому, что Стив все еще хочет ее. Трудно винить мужчину за то, что его чувства чуточку притупились, когда сексуальная жизнь расписана по календарю и протекает среди градусников и подушек. Не говоря уже о просторных боксерских трусах и прохладных ваннах, которые она заставляет его принимать.
      - Смотри, чтобы туда птичка не села, - пошутила Дженет. - Иди. Убирайся! - добавила она, кивнув на дверь.
      Прикрыв руками промежность, он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
      - Ты ужасная женщина!
      Когда он вышел в коридор, Дженет крикнула ему вслед:
      - И не зови Мэй смотреть на свои саженцы, пока ты в таком состоянии! Улыбаясь, она слушала, как вдали затих его смех, а затем хлопнула входная дверь. - Я люблю тебя... - задумчиво произнесла она во внезапно наступившей тишине.
      Свернувшись калачиком под простыней, Дженет решила поваляться еще несколько минут, прежде чем начать подготовку к предстоящему важному событию. Впрочем, если еще несколько дней назад оно действительно имело колоссальное значение, то сейчас, по правде говоря, свадьба Сюзи отошла куда-то на второй план. Да, всего несколько дней назад она была событием номер один, а сейчас превратилась в нечто такое, что нужно как можно быстрее пережить. Сейчас Дженет с нетерпением ждала, когда наступит завтрашний день, а за ним следующий, следующий - и так до тех пор, пока она окончательно не убедится, что действительно беременна и избавилась наконец от бесплодия, которое отравляло всю ее жизнь.
      Повернувшись на спину, Дженет положила руку на живот, полная решимости изгнать любую боль. Затем, приподнявшись повыше, запустила руки под ночную рубашку и обхватила ими свои груди - каждая легко умещалась в ее изящной ладони. Дженет представила, какими они станут большими, когда придет время. Зажав соски между пальцами, она вообразила, как, прижавшись нежной щечкой к ее груди, их сосет младенец. Прислонившись к спинке кровати, Дженет закрыла глаза. Беременность...
      Почувствовав влагу в уголках глаз, Дженет улыбнулась. По щекам ее текли слезы, но не слезы отчаяния - слезы надежды.
      Звякнул почтовый ящик. Откинув покрывало, Дженет опустила ноги на ковер. Некоторое время она посидела, положив руки на колени и прислушиваясь к себе - не тошнит ли ее, затем, улыбнувшись, встала.
      По дороге в ванную она подошла к входной двери.
      Присев на корточки, подняла с коврика валявшиеся конверты и рассортировала их на две стопки. Отодвинув корреспонденцию, предназначавшуюся Стиву, Дженет подхватила адресованные ей письма и взяла их с собой в ванную. Там, отложив письма в сторону, она уселась на унитаз и, широко расставив ноги, тщательно исследовала тонкую ткань трусов. Никаких следов крови! Она с облегчением вздохнула, на миг закрыла глаза, затем вновь открыла и уставилась на блестящую поверхность двери.
      Теперь можно и письмами заняться. Белые конверты с банковским отчетом и счетами из "Маркс энд Спенсер" она отложила в сторону не вскрывая, а на длинном желтоватом конверте с трудом прочла в правом верхнем углу:
      "М-ддлс-кская боль-ца".
      Вытащив из конверта лист белой бумаги, Дженет быстро пробежала его глазами. Дыхание ее участилось, во рту внезапно пересохло: ей пришел вызов из центра по лечению бесплодия.
      Последние три месяца - после того как участковый врач согласился дать ей направление - Дженет каждый день с нетерпением ждала этого письма. Ждала как чуда.
      Но теперь...
      И надо же было ему прийти именно сегодня! Дженет улыбнулась. Сунув письмо обратно в конверт, она отложила его в сторону и закрыла ванну пробкой.
      На этот раз может быть.
      ***
      Незаметно вода остыла. Дженет дотянулась ногой до крана с горячей водой и с проворством опытного "медвежатника" открыла, пустив струю воды. Наслаждаясь вмиг распространившимся приятным теплом, она откинула голову на надувную подушку, роль которой играла телесного цвета резиновая грудь с намалеванным на ней безвкусным черно-красным лифчиком. Дженет купила Стиву надувные груди на прошлое Рождество - смеха ради, - приколов к подарку записку о том, что она знает, как он мечтает зарыться лицом в ложбинку между парой безразмерных грудей.
      Без особого интереса Дженет посмотрела на часы и. сообразив, что лежит здесь уже почти полчаса, вновь принялась размышлять о годах бесплодия.
      Кажется, последние два года она вообще не могла думать ни о чем другом, одно разочарование сменялось другим, тело раз за разом отказывалось оправдать ее ожидания.
      Все время пытаясь понять, в чем причина, Дженет рылась в своем Прошлом, считая, что чем-то навлекла на себя проклятие.
      Само собой разумелось, что у нее, как у большинства женщин, будут дети, что она сама станет решать, сколько их завести и когда. Выйдя замуж за Майка, она без труда забеременела, и каким бы болезненным ни было это воспоминание, оно иногда приносило ей утешение: ведь если такое случилось десять лет назад, то у нее есть надежда.
      Дженет удивлялась человеческой бесчувственности.
      Люди относились к ее бесплодию как к чему-то наподобие зубной боли или несварения желудка: советовали не переживать, не беспокоиться - словно это было в ее власти. Хотя, с другой стороны, она никому не говорила о своем отчаянии. Зачем? Все равно не поймут. Только такая же бесплодная женщина может представить, с какой завистью Дженеэ смотрела на беременных и какое отвращение питала она тогда к своему бесполезному телу.
      Дженет опустилась на дно ванны, вода теперь плескалась у самого подбородка. Подув на поверхность, Дженет словно завороженная смотрела, как бегут по ней мелкие волны. Затем, подтянув к себе передвижную полку, она взяла мыло. Когда нога покрылась слоем густой пены, Дженет бело-оранжевым "Биком" принялась сбривать волосы, да так методично, словно садовник, подстригающий лужайку. Итак, теперь ее ноги стали совершенно гладкими.
      Удовлетворившись, она вновь откинулась на подушку-груди и стала смотреть на плавающие на поверхности воды хлопья пены.
      Спустя минуту Дженет осторожно погладила живот, посмотрела на свои груди и убедила себя в том, что их форма изменилась. На лице ее заиграла довольная улыбка.
      Закрыв глаза, она решила помечтать о том, что может, именно может, забеременеть. Она представила себе, как говорит об этом Стиву и как он сияет от гордости.
      Она уже видела проявление таких эмоций у других мужчин. Естественно дал жизнь новому человеку, частичка тебя будет жить и после твоей смерти! Как ей хотелось, чтобы Стив гордился этим - пусть он и утверждает, будто ему все равно, если у них не будет детей, и что он любит ее и ни на кого не променяет, она знала его истинные чувства. Знала, как глубоко он разочарован; знала, что он считает, будто она его подвела. Она это знала.
      Его родители только усугубляли обстановку. Конечно, они хотели иметь внуков, однако их постоянные разговоры об этом были бестактными, если не сказать - жестокими. Они все твердили и твердили о том, как легко забеременела сестра Стива, пока в один прекрасный день Дженет не выдала, что глупая корова, наверное, может понести, просто посмотрев на банан. Понятно, что сестра Стива ни в чем не виновата, и все же Дженет не могла заставить себя пойти к ней в гости - она просто умрет от зависти.