9

Салли Келлерман открыла глаза. Странное ощущение. Кажется, что на желудок что-то давит. Она провела рукой по голому животу и зацепила ногтем какой-то кончик нитки. Слегка потянула, но нитка была вроде бы прикреплена к телу. Она села, недоумевая. Длинная рана, зашитая большими стежками черной ниткой, тянулась от лобка к грудинной кости. Салли зажала рот рукой, чтобы сдержать рвущийся крик. Что такое с ней сделали? Она поступила в больницу ради пустячной операции на костной перегородке носа, а ей располосовали весь живот!

С большой предосторожностью, ожидая появления боли, она спустилась с узкой койки. Но нет, больно не было. Поддерживая низ живота руками, она обошла помещение. Белые кафельные стены, внизу желобки из нержавеющей стали, два стола, похожие на операционные, блестящие хирургические инструменты, разложенные вдоль огромной мойки…

Салли охватила дрожь, но не потому, что в комнате было холодно. Джо всегда насмехался над ней, когда она передавала ему слухи о незаконных экспериментах, которые будто бы проводились тайком в больницах. Он говорил, что ей следовало бы побольше заниматься мотелем, вместо того чтобы целыми днями читать эти идиотские газетенки. «Кто, ну скажи мне, кто еще верит в существование человека с головой теленка или что обезьяньи эмбрионы вживляют в матку добропорядочных гражданок?» – гремел он. Джо был неисправимым скептиком. И вот теперь эти дьявольские врачи похитили ее, Салли Келлерман, и провели над ней какой-то жуткий эксперимент!

Легкий шум заставил ее повернуть голову. Там, в глубине зала стояли в белом свете неоновых ламп три человека. Они разглядывали ее. Один большой и двое совсем маленьких. Она приложила руку к сердцу, заранее уверенная, что оно бешено бьется, но ничего не почувствовала, словно сердца совсем не было. Один из карликов подошел к ней, и Салли увидела его отвратительное синюшное лицо, его мраморную кожу, его безжизненный взгляд, его культяшки, которые плохо скрывала нелепая лыжная одежда. Жертвы экспериментов! Как и она! Салли направилась было к ним, но что-то в пристальном и пустом взгляде карлика ее удержало. А вдруг они работают на этих врачей? Может быть, это их слуги, как в «Острове доктора Моро»?[40] Салли отошла к створчатым дверям.

– Не бойся, Салли, – сказал мужчина. Он сделал шаг ей навстречу и протянул руку.

Боже мой, что же они сделали с его лицом? Оно словно плохой коллаж! И этот тошнотворный запах! Нет, нет! Салли Келлерман толкнула дверь и побежала по длинным пустынным коридорам.

– Погоди, Салли! – закричал мужчина.

– Мы ее поймаем, папочка? – спросил Язон, который никогда прежде не видел голой женщины, да еще с такими большими грудями.

– Нет. Эта идиотка выскочит голой на улицу. А я не хочу, чтобы нас видели.

– Я хочу кушать, папочка, а здесь только мертвечина, – захныкала Бренда, которой было наплевать на Салли Келлерман и ее прелести.

– Угу, я знаю. Ладно, идемте, что-нибудь раздобудем…

Почему все-таки Салли испугалась? Аллан притронулся к ней кончиками пальцев, провел губами по ее губам, впустив в рот Салли жирного таракана, и тогда она вдруг проснулась как от толчка, хватая, как утопленница, ртом воздух. Он отвел детей в сторону, потому что не хотел ее пугать… И вот она… смотрела на них как на чудовищ и вдруг убежала. Возможно, некоторые, переходя из одного состояния в другое, теряют рассудок… Надо бы проверить на других покойниках. Потребуется много испытуемых.

Салли замедлила бег. Казалось, в здании никого не было. По-прежнему голая, она оказалась в помещении, которое походило на бюро. Компьютер, папки с бумагами, телефон. Создание видимости для посетителей. Рану словно слегка щекотали. Она потерла живот, и у нее возникло ощущение, что под кожей что-то шевелится. Что это в нее засунули? Ее охватила паника при мысли о том, что, как в сериале «Пришельцы», из ее тела может вылезти какое-нибудь отвратительное существо. Она прислонилась к холодной стене и увидела себя в зеркале, висевшем возле входной двери. Как она бледна! Ввалившиеся щеки, бескровные губы, а она ведь всегда так хорошо выглядела! И этот распухший зашитый нос. Значит, ее все-таки оперировали… Вдруг она заметила табличку, прикрепленную к большому пальцу левой ноги, и наклонилась за ней. На табличке были две строчки, написанные от руки: «Салли Келлерман – 38 лет – Анестезический шок. Уточн.». Что это могло означать?

И вновь это ощущение, что в животе что-то копошится. Впечатление такое, будто по внутренним органам бегают маленькие лапки. Она подошла к полкам, заполненным папками, расположенными в алфавитном порядке. Ж, 3… Салли взяла папку, обозначенную буквой «К». Она нашла свою историю болезни, которая была помечена: «Скончалась 12 октября 1998 г. – в 21 ч. 35 мин.». Ну, нет! Они хотят заставить поверить, что пациенты умерли, и тогда их переносят в полуподвальное помещение для своих генетических операций! Но тогда это значит, что Джо поверил, что она умерла! Надо вернуться домой, они должны предупредить полицию! Она подняла телефонную трубку и набрала свой номер. Как Джо будет счастлив! Гудки долго звучали в пустоте, наконец трубку взяли.

– Джо! – в отчаянии закричала Салли.

– Кто его спрашивает?

Голос на другом конце провода был женским, несколько грубоватым и, вполне возможно, нетрезвым.

– Я попала к Салли и Джо Келлерманам? – спросила удивленная Салли.

– Чиво вам надо от Джо? – повторил пьяный женский голос.

– Кто вы? И что вы делаете в моем доме?

Издалека послышался голос Джо:

– Кто это?

– Я его жена! – закричала Салли. – Джо, это я!

– Хорошо, я ему передам!

Женщина нажала на рычаг. Салли глупо уставилась на трубку. Женщина ей не поверила. Дома у Джо женщина. Дома у Джо пьяная женщина. Пьяная женщина дома у Джо, а он считает жену мертвой. Черт побери! Неужели этот мерзавец… А ведь ее еще даже не похоронили! Салли закусила губу и увидела в зеркале, как закапала кровь, черная вязкая кровь. И, странно, она ничего не почувствовала. Эта кровь воняла: какой-то химический запах, смешанный с запахом помойки.

И в то же мгновение ключ в замке повернулся и дверь отворилась.

Салли отпрыгнула назад: вдруг это ее мучители? Она спряталась за створкой двери. В комнату вошла молодая женщина, одетая в короткое пальто с капюшоном.

У Джоанны был выходной день, но оставалось срочное досье, которое нужно было закончить, а завтра она собиралась пораньше отправиться с Лео кататься на лыжах. Она сняла пальто, размотала шарф, повесила их на вешалку, принялась рыться в ящиках стола в поисках сигарет. Удовлетворенно вздохнув, она закурила сигарету, затянулась дымом, переложила пальто на спинку стула, повернулась к зеркалу и завизжала, увидев Салли, которая прижималась к стене.

Твердо решив заставить ее замолчать, Салли ринулась вперед.

У Джоанны глаза вылезли из орбит при взгляде на эту голую женщину в своем кабинете, голую женщину с зашитым животом и землистым цветом кожи. Салли Келлерман! Боже мой! Должно быть, бедняжка была жива и очнулась в прозекторской!

Салли открыла рот, чтобы потребовать объяснений, но услышала, что произносит странным голосом: «Я хочу есть».

– Есть? – откликнулась Джоанна. – Конечно, я понимаю, подождите, здесь где-то было печенье…

Надо быстро предупредить врача, спасателей, еще кого-нибудь, сообщить, что, как в самом страшном кошмаре, одна из подопечных очнулась; да где же это чертово печенье для похудания, с отрубями, ах вот оно!

– Вот, держите, я позову на помощь, все будет хорошо, ни о чем не волнуйтесь.

Салли схватила и понюхала печенье. Оно пахло зерном. Пылью. Землей. Смертью. Оно пахло смертью. С интересом разглядывая Джоанну, которая набирала номер телефона, она раскрошила печенье. От женщины хорошо пахло. Она состояла из свежей плоти и теплой крови. Мысль о сочных кишках, похрустывающих на зубах, заставила Салли сглотнуть слюну, хотя ей было неясно, чем это вызвано. Голод. Она хотела есть. Очень хотела. Слишком хотела, чтобы ждать дольше.

– Алло, Лео? Привет, это Джоанна, да… послушай, у меня здесь проблема… очень большая проблема… нет, я не вешаю трубку…

Она повернулась к Салли, чтобы объяснить, что всем займется Лео, но перед нею был только зловонный рот, огромный зубастый рот. Размалывая плоть, рот сомкнулся на ее лице, а Джоанна так и не поняла, что же случилось. Пока Салли жевала ее лицо, та несколько раз дернулась, но очень скоро затихла.

– Алло? Джоанна? Алло? – надрывался Лео на другом конце провода.

Салли оторвала свою окровавленную морду от остатков лица Джоанны и, прежде чем повесить трубку, прорычала: «Все в порядке… Я тебе перезвоню… » Выплюнув остаток брови, выковырнув кусок ноздри, застрявший между резцов, что-то тихонько мурлыкая, она завернулась в пальто Джоанны. Теперь она пойдет навестить Джо. А тех, кто встанет у нее на пути, она просто уничтожит. Как эту девку, подыхающую на полу. Они решили, что Салли Келлерман легкая добыча, они жестоко ошиблись, и они за это заплатят!

Боб Диккинсон тяжело вздохнул, глядя на двух старых кляч, которых к нему привели. Лошади принадлежали Стенлею, но тот на прошлой неделе сыграл в ящик, а его дети не захотели возиться ни с фермой, ни со старыми лошадьми, которые уже не годились для пахоты. Боб взял ружье и спрятал его за спиной. Если требовалось заколоть свинью, зарезать теленка – все отправлялись к Диккинсонам. И так уже три поколения. Он подошел к мирно пофыркивающим животным.

– Чох-чох-чох, Август! Чох-чох, Люсия!

Услышав свои имена, лошади навострили уши, и более ласковая кобыла Люсия нежно ткнулась в него мордой. Боб опять вздохнул. Он ненавидел такую работенку! Вдруг, заволновавшись, Август начал двигаться. Чтобы успокоить, Боб снова окликнул его по имени. Потом, не прекращая бормотать: «Пожалей, Господи, их души», он приложил ружье к плечу и быстро дважды выстрелил. Люсия услышала выстрел и почувствовала, как что-то с силой толкнуло ее в лоб между глаз. Удивившись, она повернула голову к Августу и увидела, что тот упал на колени в пыль. Она хотела сказать, чтобы он встал: они не так уж стары, просто они много работали, а теперь он должен подняться, чтобы продолжать радоваться солнцу и овсу, морозцу, свежей воде и веселым играм кроликов, он должен… Она завалилась на бок, и тонкая струйка крови потекла из ноздрей под стекленеющим взглядом ее старого товарища. Боб Диккинсон сплюнул на землю и решил пойти в город и напиться. А трупами он займется позднее.

После ужина, который Герби усердно сопровождал выпивкой, его ноги слегка заплетались; они возвращались, и он поддерживал Сэм под ручку. В морозном воздухе дыхание вырывалось паром. Сэм чувствовала себя лучше. Еще до ужина она смазала V-образный ожог на щеке кремом, заживляющим ранки на коже. Даже мысль о том, чтобы носить отметину Версуса на своем теле, была ей отвратительна. Обжигающий душ снял с нее ощущение постоянной грязи и запаха пота, которые, казалось, просто прилипли к коже. Герби присоединился к ней в душе, и последовавший затем короткий перерыв на секс позволил ей впервые за эти дни расслабиться. Марвин шел впереди, поддерживая старую Рут, которая за весь вечер не проронила ни слова. Бадди Коул, поглядывая на звезды, напевал «Stellar Regions» Колтрейна. Джем и Лори тащились позади, играя в снегу, боксируя против невидимых противников. Они страшно объелись, потому что каждое блюдо заказывали по два раза. Ресторан, примостившийся у подножия горы, был оформлен в деревенском стиле: яркий огонь в камине, барбекю, печенная в золе картошка, на стенах охотничьи трофеи. Лори незаметно надел на голову шапку «Дэвид Крокетт» и очень похоже изображал насторожившегося сурка, вызывая взрывы всеобщего хохота. «Сейчас совсем как раньше, – подумал Джем, – когда мы глупо хохотали по любому поводу, когда дед жарил оладьи, а мы, неизвестно зачем, до изнеможения носились по пыльному пустырю».

Они дошли до того места, откуда была видна сверкавшая в ночи вывеска «Мотель Келлермана», и разошлись по комнатам, охваченные желанием поскорее оказаться в чистых и теплых постелях. Сэм довела Рут до ее номера, расположенного рядом с их с Герби комнатой.

– Отдыхайте, Рут, желаю вам красивых снов.

– Вы издеваетесь, моя дорогая? – ответила Рут, оживившись, как прежде. – Вы всерьез думаете, что у кого-то из нас будут красивые сны? Красивые кошмары, в лучшем случае!

– Рут! Что такое вы говорите!

– Скажите, девушка, у вас все в порядке? Я знаю, что это было бы, как говорил мой муж, благословением для близких, но, увы, нет, я еще не потеряла дара речи!

– Но, Рут… вы ведь были такой отстраненной… у вас был шок…

– Если вы думаете, что Кетеру понравится, как вы со мной обращаетесь…

– А где Кетер? Разве он здесь?

– Кетер повсюду! Всегда и в каждый момент!

– Ну вот, опять ее понесло! – выругалась Сэм сквозь зубы.

В коридоре, со стаканом в руке, появился Бадди.

– Я иду за выпивкой. Кто-нибудь чего-нибудь желает?

– Хорошую порцию пшеничной водки… – зевая на пороге своей комнаты, откликнулся Герби.

– Коку с соломинками! – закричал Джем, снимая обувь.

Лори остановился возле Рут и Саманты.

– Что она говорит?

– Что Кетер существует всегда и везде.

– Нормально, раз это Бог.

– Спасибо за уточнение, Лори.

– Вы ревнивы? – поинтересовалась Рут, и в ее глазах загорелся хитрый огонек.

– Совершенно верно, я ревнива! Для меня тоже водку, двойную. И без льда. А вам что-нибудь нужно, Рут?

– Джин с вермутом.

– Нельзя ли потише! – заорали из-за одной из закрытых дверей. – Некоторые спать хотят!

– Соберемся у меня, – предложил Марвин шепотом.

Бадди на цыпочках направился к конторке управляющего, а все остальные вошли в номер Марвина, который безуспешно пытался дозвониться до жены.

Никого в конторке. Где же Келлерман? Бадди увидел дверь с табличкой «Вход воспрещен» и постучал.

– Угу?

Пьяный голос.

– Я хотел бы купить выпивку.

– Подождит-те…

Дверь отворилась, и появилась растрепанная молодая женщина Келлерман в расстегнутой рубашке тяжело поднялся с дивана Вероятно, мужик не очень скучал… Бадди сделал заказ и пошел обратно с тяжело нагруженным подносом в руках. Когда он завернул в коридор, куда выходили комнаты, открылась входная дверь, и вошла женщина в коротком пальто с капюшоном. Волосы всклокочены, лицо покрыто красными пятнами. Она бросилась к двери с табличкой «Вход воспрещен» и забарабанила в нее кулаками. «Этот мотель – настоящий бордель», – улыбаясь, подумал Бадди.

В этой женщине было что-то странное. Но что? Ой-ой-ой, осторожнее, он едва не опрокинул поднос. Да еще эта старая идиотка, которая считает себя подружкой Бога… Нет, это просто шайка сумасшедших! Рядом с ними даже Сэнди покажется нормальной. Голые ноги. Келлерман немного поскупился на водку-то, придется прогуляться еще разок. Голыми ногами по снегу? Бадди замер перед номером Марвина и толкнул приоткрытую дверь плечом. Честное слово, можно подумать, что женщина под пальто была голой. Может быть, она выскочила из машины и бегом побежала на групповуху? Угу, вполне возможно.

Дверь с табличкой «Вход воспрещен» распахнулась, и незнакомая женщина с удивлением уставилась на Салли.

– Тибе чиво?

– Джо! – закричала Салли и оттолкнула женщину с размазанным макияжем.

– Эй, куда, нельзя! – заорала женщина.

– Что там… – начал было Джо, но тут же замер, разинув рот и выпучив глаза. Потом он пробормотал:

– Салли? Это ты, Салли?!

– Нет, это Снегурочка. А это что еще за потаскуха?

– Хм… Ванья-то? Так, одна клиентка. Но я не понимаю, ведь ты…

– Умерла. Тебе так и сказали, да, что я умерла? Меня накачали наркотиками и заперли в полуподвале. Мне располосовали живот, надо вызвать полицию, Джо!

– Располосовали живот?

– Смотри!

Салли распахнула полы пальто, обнажив живот и длинный, плохо зашитый разрез. Джо побледнел.

– Боже мой, ты это видел, Джо? Да кто эта ненормальная? – пробормотала протрезвевшая Ванья.

– Это моя жена…

– Это его жена, идиотка! – уже не сдерживаясь, завопила Салли.

– Да ты ж сказал, что она… Что теперь мы можем встречаться здесь…

– Заткнись! – прошипел Джо, не отводя глаз от жуткого розового вздувшегося шрама.

И эти пятна на лице Салли, красные, словно кровь… Салли заорала:

– Джо, ты что, обманывал меня с этой потаскухой? Ты меня обманывал! Ты поверил, что я умерла, сукин ты сын, но как ты мог сделать со мной такое!

– Что с тобой сделать? Я ничего не делал! – запротестовал Джо. – Брысь отсюда, Ванья!

Ванья сделала шаг к двери, но Салли залепила ей затрещину, отшвырнув ее к стене с такой силой, что череп треснул, как яичная скорлупа. У Джо перехватило дыхание, и он бессильно упал на диван. Взгляд Ваньи застыл, рот открылся.

– Боже, да ты убила ее! Ты убила ее, Салли!

– Одной идиоткой на земле меньше. Пошевеливайся, Джо, я ведь тебе сказала, что надо вызвать копов, сделать облаву на больницу…

– Но ты, Салли… только что убила человека!

Салли раздраженно вздохнула. Она подошла к телефону. Джо, скорчившись, сидел на диване, неотрывно глядя на труп Ваньи, на ее мозги, вылезшие пеной поверх головы. Он никогда не видел ничего более жуткого.

Бадди отпил глоточек. Хейс успокаивал свою жену по телефону. Индейский бизон задумался, глядя на идущий за окном снег; Саманта и Миралес, сидя на одной кровати, молча пили, а парнишки, лежа на полу, посасывали свою колу. Бадди залпом осушил стакан. Ему нужно еще. И немедленно. Он возьмет сразу бутылку, так будет проще. Да, добрую бутылочку водяры, чтобы освежить мозги.

Дверь жилища Келлерманов была приоткрыта. Бадди протянул уже руку, чтобы постучать, но вдруг замер на месте. В приоткрытую дверь он увидел правую стену комнаты. А возле стены – распростертую пьяную женщину. Ее широко открытые глаза смотрели в пустоту. И вся стена возле ее головы была вымазана какими-то красными и серыми плевками. Как будто это живопись, а возле – телячье легкое. Да, у папаши Келлермана совсем особый стиль шуток. Бадди был уже готов повернуть назад, чтобы предупредить остальных, но в этот момент он услышал голос женщины, находившейся в глубине комнаты.

– Да, это Салли Келлерман, совершенно верно… здравствуйте, шериф… Что? Нет, это не шутка! Я Салли Келлерман!.. Нет, я не умерла! Поэтому-то я вам и звоню!.. Знаю, что мои похороны назначены на завтра, я знаю все, что вам наговорили… Но это была хитрая уловка. Они накачали меня наркотиками, спрятали, они сделали со мною страшные вещи, я вся в шрамах… Вы должны это видеть! Умоляю, помогите мне! Я жду вас, я в нашем мотеле… О'кей, я отсюда не двинусь.

Оцепеневший Бадди услышал, что она повесила трубку. Затем послышалось:

– Шериф Фишер сейчас приедет.

– А Ванья? Что мы ему скажем про Ванью? – простонал беспомощный Джо.

– Она напилась и упала.

– Да это же смешно, Салли!

– Ладно, подвинься, я засуну твою Ванью в мусорный бак, там ей как раз и место, и нам будет спокойней.

– Но…

– Пожалуйста, замой стену, Джо, – тоном, не терпящим возражений, приказала ему Салли.

Бадди отступил в тень коридора. Волоча труп пьяной бабы, из дверей показалась та женщина в коротком пальто. Она подошла к большому контейнеру для отходов, стоявшему возле подъезда, и забросила туда тело; потом отерла снегом руки и вернулась в помещение.

Бадди бегом бросился в номер Марвина. «Не умерла… похоронена…» Это одна из них, эпидемия началась! Но в отличие от Мак-Мюлленов Салли Келлерман продолжает считать себя живой…

Он ворвался в комнату, слова бессвязно слетали с его губ.

Вздохнув, шериф Фишер застегнул ремень. Высокий и тощий, при любых обстоятельствах он сохранял мрачное и чопорное выражение лица, как у владельца похоронного бюро, каковым и являлся его отец. Он вызвал по рации своего помощника, который совершал обычное патрулирование деревни.

– Ди Паскаль слушает! – прозвучал молодой жизнерадостный голос.

– Лео, подхватывай ноги в руки, нас ждут в мотеле Келлермана.

– По поводу?

– По поводу Салли, она вроде бы воскресла.

– Это розыгрыш? – неуверенно откликнулся Ди Паскаль.

– Не знаю, но обещаю, что если розыгрыш, то это им с рук не сойдет. От одной этой мысли у меня геморрой разыгрывается. Встречаемся там, через пять минут.

– Вас понял!

Лео нажал на газ, и «рендровер» рванулся вперед, несмотря на полосу обледенелого снега. Не иначе как розыгрыш. Салли Келлерман, восставшая из мертвых! А Джоанна так и не перезвонила… Он долго звонил в морг, но никто не ответил. Он покрепче сжал руль, чувствуя в душе какое-то смутное беспокойство. Что же такое там случилось?

Положив руку на рукоятку своего автоматического пистолета, Марвин подошел к приоткрытой двери. Он коротко постучал.

– … идите! – раздался расстроенный женский голос. Он вошел. Джо Келлерман, сжавшись в комочек и обхватив голову руками, сидел на диване. Бледная, как мертвец, женщина стояла у окна. На ее голое тело было накинуто синее короткое пальто. Марвин смог разглядеть длинный, небрежно зашитый шрам, который тянулся от паха до грудной кости. Посмертное вскрытие. Похоже, что это тело подверглось аутопсии. Он вздрогнул. Эта женщина была мертвой. Такой же мертвой, как бифштекс в мясной лавке. Но она смотрела на него, ее обескровленные губы растягивались в подобие улыбки.