Монтана, 20 июня 1876 года
      Соединенные Штаты Америки готовились отпраздновать свое столетие. В Вашингтоне и в других городах в честь этого великого события уже были вывешены флаги.
      Но далеко от столицы, в мирном селении, где обитали индейцы-шайены, настроение было совсем не праздничным. Когда взоры шайенов устремлялись на запад, в их глазах появлялось еле уловимое выражение беспокойства и даже страха. Надвигалась гроза, которой суждено было положить конец мирной жизни индейского племени.
      Белые люди валом повалили в эти края, когда в Черных Горах обнаружили золото. Шайенов нашествие чужеземцев возмутило, и они уже были готовы взяться за оружие, чтобы вместе с дружественным племенем сиу выгнать алчных завоевателей со своих земель.
      И гром грянул! Все жители индейской деревни от мала до велика оказались втянуты в водоворот трагических событий. Роковую роль в этом сыграл полковник Джордж Армстронг Кастер, которого прихотливая судьба занесла во владения шайенов.

       Владения шайенов
      Накрапывавший утром дождь прибил пыль и оросил землю. Но к полудню распогодилось, и засияло солнце. Дождевые капли, дрожавшие на ярко-зеленых листьях растений, что росли по берегам полноводной реки, переливались всеми цветами радуги. Тучи ушли на запад и теперь нависали над далекими горами. Свежий ветер обдувал невысокие холмы, окаймлявшие с востока шайенскую деревню, колыхал ветви сосен, ерошил траву. Природа, почти не тронутая руками человека, дышала покоем.
      На лугу, раскинувшемся за индейским селением, пасся большой табун. Лошади эти принадлежали Заклинателю Волков – главе совета старейшин, шаману племени шайенов. Могучий гнедой жеребец – последнее приобретение старика – был самым красивым в табуне. К нему и направлялась юная индианка – внучка Заклинателя Волков. На мальчишку-конюха, вертевшегося поблизости, она не обратила никакого внимания.
      Проезжавший мимо молодой индеец по имени Серый Сокол залюбовался девушкой и, спешившись, спрятался за деревьями, украдкой наблюдая за ней. Серый Сокол давно мечтал сделать эту красавицу своей женой. Он был не одинок в своих мечтах: многие шайенские юноши жаждали того же.
      Девушку, рожденную от белого отца и матери-шайенки, звали Аланой. Бабка Аланы, Лазурный Цветок, доводилась сестрой могущественному шайенскому вождю, поэтому Алана считалась индейской принцессой.
      У Заклинателя Волков не было ни сыновей, ни внуков, и честь объезжать его великолепных коней по праву принадлежала Алане. Она делала это замечательно, и шайены хвастались перед другими индейцами, что боги наделили внучку шамана волшебным даром, и были уверены, что не родился еще такой жеребец, который смог бы сбросить ее.
      Алана приблизилась к коню. Он злобно фыркал и бил копытом. Девушка не испугалась и спокойно протянула руку, намереваясь его погладить.
      Жеребец испуганно отпрянул.
      – Ну что ты, красавчик, – ласково проговорила Алана. – Я же знаю, ты хочешь, чтобы я тебя объездила. А то… Какой прок от необъезженного коня? Никакого. Ты ведь и сам это понимаешь, правда?
      И – о чудо! – ее голос подействовал на дикого жеребца умиротворяюще. Он опустил голову и дал себя погладить, хотя глаза его смотрели по-прежнему настороженно и по телу пробегала дрожь.
      – Ну-ну, милый, не бойся, – Алана провела рукой по стройной шее коня. – Я тебя объезжу, и все будет хорошо. Можешь не сомневаться, тебе это понравится, – ласково шепнула она на ухо скакуну.
      В темных глазах Серого Сокола, жадно следившего за тем, как девушка гладила коня, сквозила откровенная зависть.
      Внезапно Алана накинула на жеребца уздечку.
      Он тряхнул шелковистой гривой и попытался вывернуться, но Алана держала его крепко.
      – Как видишь, все не так уж и плохо, – улыбнулась она и пошла вперед, ведя коня под уздцы.
      Жеребец нерешительно двинулся вслед за ней.
      Девушка принялась водить его по кругу. Сперва по небольшому. Потом, когда он немного привык к уздечке, круги начали расширяться.
      Выглядывая из-за ствола дерева, Серый Сокол восхищался отвагой и ловкостью Аланы. Ни один мужчина не мог сравниться с ней в таком опасном деле, как укрощение диких лошадей!
      – А теперь давай-ка немного поборемся, дорогой, – чуть слышно прошептала Алана и в мгновение ока вскочила на коня верхом.
      Животное замерло на мгновение, а потом взвилось в воздух. Но сколько жеребец ни вертелся, сколько ни брыкался, все было тщетно: Алана сидела на нем как влитая, сжимая его бока своими крепкими, мускулистыми ногами, и ему никак не удавалось сбросить дерзкую наездницу.
      Лошадь и всадница слились в одно целое.
      Серый Сокол был в восторге. Никогда в жизни не видел он более прекрасного зрелища.
      Взлетев на вершину небольшого холма, Алана повернула коня обратно. Спешившись, она с довольным видом похлопала жеребца по крупу и звонко рассмеялась, когда он шарахнулся от нее.
      Только теперь индейская принцесса удостоила своим вниманием юного конюха и передала ему поводья.
      – Ладно, на первый день хватит. Теперь он будет посмирнее.
      Мальчик смотрел на Алану, восхищенно разинув рот.
      – Как ты думаешь, твой дед позволит мне покататься на этом коне? – робко спросил он.
      – Даже не надейся, – покачала головой Алана. – Это еще слишком опасно.
      – Но ты-то ездила на нем! – запротестовал подросток. – Выходит, тебе можно, а мне нельзя? Как же так? Я ведь мужчина!
      Алана снова залилась веселым смехом и взлохматила его волосы.
      – Какой ты мужчина? Ты ребенок. Но не огорчайся, это скоро пройдет. – И Алана пошла к деревне. Длинные иссиня-черные волосы струились по ее плечам и спине.
      Глаза Аланы удивленно расширились, а сердце взволнованно забилось в груди, словно пойманная пташка, когда Серый Сокол внезапно выступил из-за дерева и преградил ей дорогу.
      – Ты славно сегодня поработала, Алана. Твое мастерство делает честь вашему роду. Заклинатель Волков может гордиться такой внучкой.
      – О нет, Серый Сокол, это я горда своим дедом, – возразила польщенная Алана, глядя ему в глаза.
      Вот уже несколько лет они обменивались восхищенными взглядами, однако еще ни разу этот высокий и красивый воин не заговорил с ней, а обычаи племени запрещали ей подойти к нему.
      Серый Сокол давно понял, что Алана достанется тому, кто сможет предложить за нее большой табун: Заклинатель Волков обожал свою внучку, и, наверное, только отличные скакуны могли немного помочь ему перенести горькое расставание с нею. Пока же с молчаливого согласия Аланы старик отвергал всех женихов, заявляя, что она сама должна выбрать себе мужа.
      Алана улыбнулась Серому Соколу. Ей все в нем было мило: и то, как его темные волосы разделялись на три большие пряди – две спадали на плечи, а одна была откинута назад, – и то, как бронзовая кожа блестела на солнце, и открытый серьезный взгляд больших темных глаз.
      – Я смотрел, как ты объезжала нового скакуна, – признался юноша.
      – Я уже догадалась, – кивнула Алана.
      В отличие от других девушек она не пыталась прикинуться тихоней и скромницей. Ее искренность пришлась по душе Серому Соколу.
      – А ты знаешь, почему я наблюдал за тобой? – внезапно спросил он.
      Алана смешалась и, потупившись, прошептала:
      – Откуда мне знать, что у тебя на уме?
      Серый Сокол ласкал взглядом ее прелестное скуластое лицо и длинную шею. Ярко-синие глаза Аланы сияли, словно два сапфира, и юноша неожиданно понял, что если бы она не проводила целые дни на солнце, ее кожа была бы молочно-белой, как у отца…
      Хрупкая девушка казалась слабой и беззащитной, однако Серый Сокол знал, что она сильная, иначе ей бы не совладать с норовистыми лошадьми.
      – Ты меня удивляешь, Алана, – голос Серого Сокола вдруг изменился, – как это ты не знаешь, что у меня на уме? Все селение знает, а ты нет? – И он крепко сжал ее руку.
      «Неужели? Неужели он наконец-то предложит мне стать его женой?» – с замиранием сердца подумала она, и в ее синих глазах вспыхнула надежда.
      Серый Сокол неожиданно стушевался.
      Видя его колебания, Алана поспешила прийти ему на помощь.
      – О чем ты говоришь, объясни? – попросила она, побуждая его поскорее облечь свои мысли в слова.
      Юноша выпустил ее руку и, отведя глаза, тихо произнес:
      – Заклинатель Волков – самый богатый человек в нашем племени. У него столько коней! – Взгляд Серого Сокола снова устремился на девушку, и она заметила в нем нерешительность. – Надеюсь, сегодня его табун пополнится еще двадцатью скакунами, – еле слышно добавил он.
      Сердце Аланы чуть не выпрыгнуло из груди.
      – Неужели ты подаришь моему деду двадцать коней? – ахнула она.
      Юноша осторожно погладил ее по волосам.
      – Ты думаешь, Заклинатель Волков примет от меня этот дар?
      Девушка закрыла глаза, наслаждаясь его нежными прикосновениями.
      – Конечно. Он согласится и на меньшее, если я его попрошу.
      Серый Сокол гордо расправил плечи.
      – Меньше я за тебя сам не дам! Пусть все знают, как я тебя ценю! Для меня будет великим счастьем обрести такую жену.
      В глазах девушки мелькнуло сомнение.
      – Но ведь мой отец – бледнолицый. Разве тебя это не отвращает?
      – Нет, – покачал он головой, ласково перебирая ее волосы и теряясь в бездонных озерах синих глаз. – Я люблю тебя такой, какая ты есть.
      У Аланы дух захватило от радости. Она почувствовала себя такой счастливой… Все было как в сказке.
      Даже птицы, сидевшие на ветках сосен, и те, казалось, запели звонче.
      Серому Соколу хотелось обнять девушку и прижать ее к груди, однако он воздержался от проявления столь пылких чувств.
      Друзья частенько подшучивали над его страстной любовью к внучке шамана; их забавляло, что он готов пойти на любые жертвы, лишь бы заплатить за нее достойный выкуп. А у Серого Сокола порой опускались руки, и он уныло думал о том, что на покупку такого большого табуна может уйти целая жизнь, и когда к Алане сватался очередной жених, сердце храброго юноши тревожно сжималось…
      Алана не должна узнать, каких усилий ему стоило накопить денег на двадцать лошадей.
      – Теперь я тебя оставлю. Мне нужно подготовиться к встрече с твоим дедом, – степенно промолвил Серый Сокол. – Если он даст согласие, ты вскоре станешь моею, Алана. Будем надеяться, что Заклинатель Волков не прогонит меня прочь, как многих других.
      – Не сомневайся, тебя он не прогонит, – заверила его Алана. – И вовсе не из-за лошадей! Для дедушки важнее всего, чтобы я была счастлива.
      – Выходит, я не ошибся? Мне недаром казалось, что ты ко мне благосклонна, Алана? – обрадовался он.
      В глазах Аланы уже открыто засиял свет любви.
      – Ты не ошибся, Серый Сокол, – призналась она.
      К горлу влюбленного подступил комок, и он поспешил отвернуться, чтобы не выдать своего волнения: обычаи шайенов предписывали мужчинам быть сдержанными, особенно при женщинах.
      Алана долго смотрела вслед Серому Соколу, недоумевая, почему он решил открыться ей только сейчас, – ведь он так давно был в нее влюблен.
      «Наверное, Серый Сокол хотел сначала собрать выкуп», – подумала девушка и чуть не расплакалась, представив себе, скольких трудов и лишений стоило это ему.
      Алане не верилось, что все происходит наяву. Неужели она скоро выйдет замуж за человека, которого любила с детства? Да еще такого великого! Хотя Серый Сокол был всего лишь на несколько лет старше Аланы, ему уже удалось завоевать уважение соплеменников. Военачальниками в таком молодом возрасте, правда, еще не становились, однако никто не сомневался, что это не за горами: на совете старейшин в последнее время не раз заходил разговор об отважном юноше.
      Да, таким мужем можно гордиться! Он будет достойным отцом ее детей.
      Вся деревня была взбудоражена. Еще бы! Не каждый день шайенам приходилось видеть такое зрелище – Серый Сокол пригнал в селение табун из двадцати лошадей. Он облачился в одежды жениха и восседал на коне, гордо вскинув голову, украшенную перьями. Молодые воины встречали его подбадривающими криками, а дети бежали за ним следом и радостно галдели.
      У жилища Аланы Серый Сокол спешился, и у его друзей тревожно сжались сердца: неужели он тоже нарвется на отказ? Старый шаман не жалует ухажеров своей внучки.
      Алана сидела в хижине рядом со своей бабушкой.
      Когда шаман пригласил Серого Сокола войти, глаза старой женщины засияли от счастья.
      – Мы должны благодарить судьбу, Алана, что за тебя посватался такой прекрасный воин! – проникновенно произнесла Лазурный Цветок.
      – Да, бабушка, я долго ждала этого дня, – прошептала Алана и, не удержавшись, посмотрела на Серого Сокола, хотя обычай это запрещал.
      Старая женщина улыбнулась.
      – Знаю. Я не первый день наблюдаю за вами и давно почувствовала, что дело пахнет сватовством.
      Заклинатель Волков указал гостю на почетное место подле очага. Он тоже понимал, что Серый Сокол покорил сердце Аланы. Однако для порядка юношу следовало немного помучить.
      – Погожий сегодня денек, – сказал шаман, делая вид, будто не замечает красноречивых взглядов, которые Серый Сокол бросал на Алану.
      – Д-да, – еле слышно согласился тот.
      И куда только девалась его уверенность?! Переступив порог хижины, Серый Сокол почувствовал, как замерло сердце. Теперь он уже сомневался, что старый шаман уважит его просьбу. Больше того, ему вдруг стало ясно, что Алана не может полюбить такого человека, как он. Она сама – настоящее сокровище! А чем он может ее прельстить?
      Заклинатель Волков неторопливо раскурил трубку и приветливо улыбнулся.
      Серый Сокол молчал.
      – Ты пришел что-то обсудить со мной? – все еще с напускным равнодушием спросил старый индеец, протягивая трубку Серому Соколу.
      – Да, мудрый шаман. У меня к тебе важное дело, – собравшись с духом, выпалил воин и судорожно затянулся, надеясь, что табак, действию которого индейцы приписывали чудесную силу, придаст ему мужества. – Я предлагаю тебе двадцать коней в обмен на Алану.
      Заклинатель Волков и бровью не повел.
      – Двадцать, говоришь? Что ж, двадцать – это, конечно, не два. Хотя… вождь сиу предложил за нее тридцать скакунов, а индеец из племени черноногих был готов дать и сорок… Но почему ты решил, юноша, что я могу согласиться на твое предложение?
      Серый Сокол гордо выпрямился, но стоило ему поглядеть в ястребиные глаза шамана, и он почувствовал, что мужество снова его покидает.
      – Я буду ей хорошим, заботливым мужем и никогда не возьму в жены другую женщину, – смущенно пробормотал он. – А еще, мудрый шаман, я построю для твоей внучки крепкое, красивое жилище. Со мной она не будет знать голода и лишений…
      Алана смотрела на него, изумленно распахнув глаза, и, встретившись с нею взглядом, Серый Сокол ободряюще улыбнулся: не бойся, все будет хорошо!
      – Я люблю твою внучку, Заклинатель Волков, – уже уверенней добавил он. – Давно люблю, мне даже трудно вспомнить, когда это началось.
      Шаман помолчал, подумал, посмотрел на Алану и неторопливо произнес:
      – Если бы я не видел, что ты искренне любишь Алану, я бы никогда не отдал ее тебе в жены.
      В глазах юноши вспыхнула радость. Вспыхнула и тут же погасла. Не может быть… Наверное, он ослышался. Неужели старик так легко согласился отдать ему Алану?
      – Значит, ты готов взять лошадей?.. – неуверенно спросил Серый Сокол.
      Шаман усмехнулся.
      – Я же сказал, Алана твоя. Признаться, я давно ждал, когда же ты наконец наберешься храбрости и посватаешься к моей внучке.
      Серый Сокол был потрясен.
      – Ты… ты знал о моей любви к Алане?
      – Конечно. – На губах старика заиграла лукавая улыбка. – Ведь это неудивительно – ты вырос на моих глазах, сынок. Я всегда радовался твоим успехам и верю, что ты будешь моей внучке достойным мужем.
      Серый Сокол медленно встал. Ему хотелось поблагодарить шамана, но в горле пересохло…
      Шаман тоже поднялся, забрал у юноши трубку и легонько подтолкнул его к Алане.
      – Прогуляйся немного с невестой, сынок. Вам наверняка есть о чем поговорить.
      Алана вскочила и бросилась к деду. Его суровые глаза сразу потеплели.
      – Ты должен хорошо заботиться о ней, Серый Сокол, – строго сказал шаман, обнимая внучку. – Это мое сокровище.
      Серый Сокол, расхрабрившись, взял Алану за руку и решительно выпятил грудь.
      – Отныне она станет и моим сокровищем, мудрый шаман. Я буду беречь ее как зеницу ока.
      Алана вопросительно посмотрела на бабушку. Та ободряюще закивала. У Аланы даже голова закружилась от счастья.
      – Пойдем, Алана, – взволнованно сказал Серый Сокол. – Твой дедушка разрешил нам прогуляться.

      На черном небе мерцали звезды. Алана шла рядом со своим будущим мужем, держа его за руку, и ей казалось, что они вместе уже очень давно. Серый Сокол увлек ее за собой в лес: пойди они по деревне, все бы их кинулись поздравлять, а им сейчас хотелось побыть наедине. Ведь они почти не знали друг друга!
      Встав под высокой сосной, Серый Сокол притянул Алану к себе, и она охотно прильнула к груди жениха, слушая мерное биение его сердца.
      – Слава богам, ты теперь моя! – благоговейно воскликнул Серый Сокол. – Я так тебя желал! Если б ты знала, как я боялся, что твой дед отдаст тебя кому-нибудь другому!
      Взгляд Аланы был красноречивее всяких слов, но она все же спросила:
      – Неужели ты действительно не догадывался, что я ждала тебя?
      Он прижался щекой к ее щеке.
      – Счастье переполняет мое сердце, я даже не могу говорить…
      Алана блаженно вздохнула.
      – Ничего… Мы еще успеем наговориться, у нас впереди целая жизнь.
      Серый Сокол обнял ее за тонкую талию и, осторожно прислонив Алану спиной к дереву, прижался к ней всем телом.
      Она ахнула, а он страстно прошептал:
      – Я столько мечтал о тебе, что не могу больше ждать. Когда ты станешь моей, Алана?
      – Скоро, – пробормотала девушка, благоразумно отстраняя распалившегося жениха.
      – Мне не терпится подарить тебе сыновей, – с чувством произнес Серый Сокол. – Ну да ладно, ждать осталось недолго. Через три дня жилье будет готово, и ты переселишься ко мне.
      Алана смущенно улыбнулась.
      – За это время бабушка как раз успеет дошить мой свадебный наряд.
      Он ласково погладил ее по щеке.
      – Мне часто снилось, как мы лежим с тобой рядом, Алана. Мысленно я уже не раз обладал тобой, – скользнув по губам девушки, палец Серого Сокола двинулся вниз по стройной шее и дерзко приблизился к груди.
      Она затрепетала от желания.
      Увидев, что его прикосновения волнуют невесту, Серый Сокол поспешил отстраниться. Зачем раньше времени воспламенять кровь? Он так долго ждал, что может потерпеть еще три дня…
      – Пойдем обратно, нам пора возвращаться, – сказал он, беря девушку за руку.
      Не искушенная в любовных играх, Алана не смогла скрыть своего разочарования.
      – Но я хочу быть твоей! – запротестовала она и потянулась к жениху.
      Он было дрогнул, но вовремя спохватился. Нет, не так должна пройти их первая брачная ночь.
      – Ты непременно будешь моей, – пообещал Серый Сокол, – но не сейчас. Чем дольше ждешь этих мгновений, тем они слаще.
      – Н-не понимаю, – растерянно пролепетала девушка.
      Серый Сокол решительно сжал ее руку и повел невесту к деревне.
      – Сладость твоего тела будет для меня наградой за ожидание, – немного помолчав, промолвил он.
      Взгляд жениха сулил Алане блаженство.
      – Хорошо, – согласилась она, – давай подождем.
      Приблизившись к хижине Заклинателя Волков, Серый Сокол снова обнял невесту.
      – Спокойной ночи, любимая! Скоро мы будем вместе.
      Юноша исчез в темноте, а Алана еще долго стояла неподвижно. Тревога не покидала девушку, ее сердце сжималось от дурных предчувствий. Алане вдруг показалось, что неожиданное несчастье разлучит ее с любимым, но она поспешно отогнала страшные мысли. Ничего не должно случиться! Ровным счетом ничего! Они с Серым Соколом созданы друг для друга и будут счастливы.
      Никто не ждал от бледнолицых добра: в последние годы они нередко вторгались во владения индейцев, и их появление всегда приносило беду.
      Теперь враги привели с собой уже целое войско, и шайенские мужчины собрались на совет – надо было защищать родные края.
      Сидя в хижине рядом с бабушкой, Алана не отрывала глаз от ее проворных пальцев, украшавших синими и голубыми бусинками наряд из мягкой оленьей замши, который ей предстояло завтра надеть на свадьбу.
      – Какое чудесное платье, бабушка! Я сохраню его на всю жизнь! – с восторгом воскликнула Алана.
      Старая женщина улыбнулась.
      – На мою свадьбу мать сшила мне точно такой же наряд. Я повторила ее рисунок.
      – Бабушка, а ты любила дедушку? Тебе хотелось стать его женой?
      Глаза Лазурного Цветка молодо блеснули. Воспоминания юности явно доставляли ей радость.
      – Да, о нем мечтали многие девушки, ведь он был не только красив, но и богат – его семья имела много лошадей. А он из всех выбрал меня! Впрочем, он тоже не прогадал: я была недурна собой, и мой брат был вождем.
      – Ты была счастлива, да?
      – Да, внучка. И не сомневаюсь, что и тебя ждет большое счастье. Серый Сокол будет…
      Она не договорила, потому что вдруг раздались воинственные крики и послышался топот конских копыт. Алана побледнела и вскочила.
      – Что это может быть? – пролепетала она, растерянно глядя на бабушку, но ответ был уже ясен.
      Боевая раскраска, нанесенная на лица воинов, означала, что шайены собрались воевать.
      Алана бросилась на поиски Серого Сокола. Вне себя от волнения девушка бегала от хижины к хижине, спрашивая, не видал ли кто ее жениха, однако все только молча качали головами.
      Наконец она заглянула туда, где завтра они должны были поселиться, – в хижину, которую он успел выстроить за эти дни.
      Серый Сокол был там. Он стоял в каком-то оцепенении, а когда повернулся к Алане, она увидела, что на лице его нет боевой раскраски. В глазах юноши застыла печаль.
      – Я работал всю ночь, боялся не успеть… Теперь твой дом готов… – упавшим голосом сказал он.
      Страх железной рукой сжал ее сердце и не давал вздохнуть. Разлука казалась невыносимой. Алана не могла себе представить, как это ее жених отправится на войну накануне свадьбы… Она от волнения потеряла дар речи.
      – Ты уже знаешь, что произошло, да? – прошептал Серый Сокол, уткнувшись губами в ее щеку.
      – Не уезжай! – взмолилась Алана. – Пожалуйста, не покидай меня!
      – Не могу. Это мой долг, – с грустью, но решительно сказал Серый Сокол.
      Алана и сама понимала, что он не может остаться в деревне, когда все остальные мужчины уйдут на войну. И, не желая увеличивать страдания жениха, мужественно улыбнулась и пообещала:
      – Я буду ждать твоего возвращения здесь, в нашем доме.
      Серый Сокол так крепко прижал ее к себе, что девушка чуть не задохнулась.
      – Алана… – он обнял ее еще сильнее, словно пытаясь сплавить их тела воедино. – Нехорошо у меня на душе, Алана… Послушай… если я не вернусь, ты… ты не убивайся, ладно?
      – Нет! – вскричала она и в ужасе замахала на него руками. – Не смей так говорить! Не смей!
      Алана заткнула уши, но Серый Сокол ласково отвел ее руки и заглянул в глаза.
      – Прости, и сам не знаю, что говорю. Я непременно вернусь! Великому Отцу угодно, чтобы ты стала моей женой.
      Серый Сокол старался говорить убедительно, однако голос его предательски дрожал.
      – Когда ты уезжаешь? – спросила Алана, чувствуя, что ее сердце вот-вот разорвется от горя.
      – Прямо сейчас.
      Девушка жалобно охнула и спрятала лицо на груди жениха. Наконец юноша разомкнул объятия и отстранился.
      – Я могу тебя кое о чем попросить? – тихо сказал он.
      Алана украдкой смахнула со щеки слезу, надеясь, что Серый Сокол не заметил ее слабости, и торопливо кивнула:
      – Конечно! Я все для тебя сделаю.
      Воин снял с себя амулет – серебряного сокола – и надел его на шею невесте.
      – Вот… храни это для меня, и я буду чувствовать, что ты рядом со мной даже в бою.
      Теперь уж Алана не сдерживалась, на холодный металл закапали горючие слезы.
      – Я не сниму твой амулет, пока ты не вернешься, – пообещала она.
      Лицо молодого воина исказилось от боли. С тоской вглядываясь в прекрасные глаза невесты, он прошептал:
      – Я люблю тебя, Алана, и хочу лишь одного – чтобы ты была счастлива. Обещай мне, что ты постараешься!
      – А ты обещай, что вернешься! – взмолилась она и схватила его за руку.
      Серый Сокол рванулся к ней, но тут же опомнился и, порывисто обняв невесту, пошел к выходу.
      – Оставайся в хижине, пока я не уйду, – попросил он. – Дай мне унести с собой воспоминание о том, как ты ждешь меня в нашем общем доме.
      Девушка кивнула и вышла на улицу, лишь когда звуки его мягких шагов стихли вдали.
      Слезы душили ее, серебряный талисман холодил грудь.
      – Возвращайся, любимый! – всхлипнула она. – Пожалуйста, возвращайся! Я не смогу без тебя жить.
      Прошло три дня. Все это время Алана не находила себе места. Она с утра до ночи вглядывалась вдаль и напряженно прислушивалась, не раздастся ли топот копыт.
      Сейчас она была в хижине одна – бабушка куда-то ушла.
      Склонившись над очагом, девушка перевернула большой кусок оленины, поджаривавшийся на решетке. Ей не хотелось есть, она готовила еду к возвращению деда.
      От двери потянуло сквозняком. Алана обернулась и увидела, что на пороге стоит Лазурный Цветок.
      – Вот что значит, зима была теплой, – сказала бабушка, показывая внучке корзину, наполненную ягодами. – Ежевика в этом году поспела раньше обычного. Твой дед ее очень любит.
      На лицо старой женщины набежала тень. Алана обняла бабушку за хрупкие плечи и сказала нарочито бодро, понимая, что отсутствие вестей тревожит старушку:
      – Я испеку пирог с ежевикой. Пусть дедушка полакомится, когда вернется.
      Лазурный Цветок устало опустилась на циновку и, неотрывно глядя на огонь, пожаловалась:
      – Никак не могу согреться. Такая жара стоит, а мне холодно. Чует мое сердце – надвигается беда.
      Алана содрогнулась от ужаса.
      – Но, может быть, сиу заключили с бледнолицыми мир? – робко предположила она.
      – Нет, – покачала головой бабушка, – о мире не может быть и речи. – Она хотела еще что-то добавить, но заметила в глазах внучки страх и поспешила заговорить о другом. – Я слышала, ты сегодня объездила еще одного дикого жеребца, внученька? Что ж, это хорошо, очень хорошо. Дедушка будет тобой доволен.
      Алана скромно потупилась.
      – Да, теперь этот конь не опасен.
      Она не любила похваляться своими успехами.
      – Когда твой дед начал учить тебя объезжать лошадей, все смеялись, – вспомнила бабушка, – мол, зачем это девчонке? Но, как говорится, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Да… дед верил в тебя, и жизнь показала, что он был прав. – Глаза ее гордо блеснули. – Ты как никто чувствуешь лошадей. Это дар свыше. Великий Отец к тебе благосклонен!
      – А мне бы хотелось обладать другим даром – даром провидеть, – вздохнула девушка. – Тогда бы мы знали, где сейчас дедушка и Серый Сокол, не случилось ли с ними несчастья. Мое сердце тоже чует недоброе.
      – Для тебя настали трудные времена… Алана, – Лазурный Цветок, как всегда, запнулась, произнося английское имя внучки. – Но что поделать, если таков удел женщин? Они должны оставаться дома и тревожиться за мужчин, когда те уходят на войну. Ожидание подобно сотне стрел, пронзающих сердце. Однако тебе придется к этому привыкнуть, девочка. Тебе следует быть готовой к тому, что таких мучительных дней в твоей жизни будет немало.
      Алана молча посмотрела на бабушку, которая и в старости сохраняла гордую, величавую осанку. На лице у Лазурного Цветка было на удивление мало морщин, зато руки за годы тяжелой работы загрубели и сморщились. Расчесанные на прямой пробор седые волосы были перехвачены кожаной тесемкой.
      – Почему ты так говоришь, бабушка? – с опаской спросила Алана. – Уж не получила ли ты дурные вести?
      – Нет, – покачала головой Лазурный Цветок. – Я слышала только, что наши воины вместе с сиу пустились в погоню за Желтоволосым и его слугами.
      – Если б ты знала, как я боюсь, бабушка!
      – Война всегда приносит несчастья, но на этот раз все будет еще хуже, чем прежде, – вздохнула старая индианка. – Твой дед считает, что нам не победить бледнолицых. Их много, словно сорняков в поле, и, подобно сорнякам, они скоро заполонят всю нашу землю.
      Алана откинула со лба прядь волос, и ее сапфировые глаза гневно сверкнули.
      – Будь проклята кровь белых людей, текущая в моих жилах! Если б я могла, я бы всю ее выжала из себя!
      Лазурный Цветок задумчиво посмотрела на внучку: Алана стыдилась своего родства с белыми.
      – Ты прекрасна и душой, и телом, – сказала индианка. – Тебе не за что себя корить, внученька. И отец твой – человек почтенный, он всегда был другом нашего народа.
      В памяти Аланы всплыли смеющиеся глаза полковника Энсона Кэлдвелла, похожие на ее собственные… В детстве отец казался ей сказочным великаном… впрочем, десятилетнему ребенку все взрослые кажутся высокими. А вот мать свою она помнила смутно – та умерла, когда Алане было совсем мало лет.
      Мысли девушки вновь обратились к настоящему. Нужно с головой уйти в домашнюю работу, тогда некогда будет думать об отце, дедушке и о Сером Соколе, решила она.
      Она достала кукурузную муку, добавила в нее воды и принялась усердно месить тесто. Потом растолкла ягоды. Но сколько ни старалась отвлечься, один вопрос не давал ей покоя. Наконец Алана не выдержала.
      – Если мой отец такой хороший, то почему он меня бросил? Почему не приехал за мной, бабушка? – сердито спросила она.
      Старая индианка опустилась на колени рядом с внучкой, отщипнула кусок теста и раскатала из него лепешку.
      – Мне всегда было нелегко понять твоего отца, но я знаю, что он искренне любил мою дочь и, когда она умерла от оспы, чуть не обезумел от горя. – Перед Лазурным Цветком промелькнули печальные образы прошлого. – Он оставил тебя со мной и уехал. Очень надолго, прошло много лун, прежде чем мы увидели его вновь. А увидев, не узнали. Это был совсем другой человек – чужой и холодный. Он сказал, что возвращается в Виргинию без тебя. – Глаза, устремленные на Алану, потеплели. – Что греха таить, я была этому рада. Потеряв дочь, я не потеряла внучку.