Сидя в кабинете мистера Снайдера, Камилла никак не могла прийти в себя.
      – Я понятия не имела, что у тети Пруди такое огромное состояние!
      – Она была очень хорошо обеспечена и оставила все свое имущество вам. Вот здесь у меня запечатанный конверт, который она велела вам передать после своей смерти.
      Камилла взяла письмо дрожащими руками. Узнав почерк тети, она снова чуть не расплакалась, но справилась с собой и грустно улыбнулась адвокату, пряча конверт в ридикюль.
      – Я прочту его, когда буду одна, мистер Снайдер.
      – Да, разумеется, моя дорогая, – он вновь вернулся к завещанию Пруденс О'Нил. – Как видите, здесь есть дополнение. Ваша тетя позаботилась и о вашей дочери Антонии.
      Камилла вытерла глаза платком.
      – Простите, мистер Снайдер, я сейчас просто не в состоянии выслушивать условия завещания.
      – Что ж, в таком случае зайдете ко мне как-нибудь на днях. Я понимаю, как вам тяжело.
      Поднявшись с кресла, Камилла медленно прошла к двери. На прощание она одарила мистера Снайдера слабой улыбкой.
      – Спасибо вам за все.
      Простившись с адвокатом, Камилла направилась в контору почтовой компании и купила билеты на дилижанс до Нового Орлеана для себя, Антонии и Нелли. У нее больше не было причин откладывать отъезд. Им предстояло уехать ровно через неделю.
      Камилла убрала со стола посуду, пока ее подруга умывала и укладывала спать детей. Поднимаясь в спальню для гостей, она услышала, как Джанет читает им на ночь сказку. Присев на край постели, Камилла взяла в руки письмо тети и начала читать:
       «Моя дорогая Камилла, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Прежде всего мне хотелось бы, чтобы ты не горевала. У меня в жизни было много хорошего: мой муж был славным человеком, он любил меня, а под конец мне было даровано счастье пробыть несколько лет рядом с тобой и с малюткой Антонией. Сейчас ты уже знаешь, что я оставила тебе все свои деньги. Используй их, чтобы восстановить Валье дель Кора-сон в его прежнем величии. Мы ведь мечтали об этом вместе. Дорогая моя Камилла, знай, что никакая мать не могла бы любить свою дочь так сильно, как я любила тебя! Будь умницей, девочка моя, следуй велениям своего сердца. Надеюсь, придет тот день, когда вы с Хантером перестанете ссориться и поймете, что созданы друг для друга. Пять лет я смотрела, как ты страдаешь, делая вид, что не любишь его. Не обманывай сама себя. Вам суждено быть вместе.
       С любовью, твоя тетя Пруди».
      Камилла сложила письмо и спрятала его в конверт. Слезы то и дело наворачивались ей на глаза, и их приходилось смахивать. Смерть тети оставила в ее сердце пустоту, которую ничем нельзя было заполнить.
      – Я люблю вас, тетя Пруди! – воскликнула она вслух. – Что же мне без вас делать?!
      Обведя глазами комнату, Камилла внезапно наткнулась на жестяную шкатулку, которую дал ей неделю назад мистер Снайдер. С тех пор столько всего произошло, что всякие воспоминания о шкатулке вылетели у нее из головы. Камилла решила, что, поскольку все равно погрузилась в прошлое, лучше выдержать и это испытание.
      Она сняла шкатулку с полки, села в кресло, но, подергав замок, поняла, что он слишком крепок и его придется взламывать. Захватив шкатулку, Камилла опять спустилась вниз и застала Джанет за подметанием крыльца.
      – Как ты думаешь, мы сумеем ее взломать?
      Джанет отставила метлу в сторону и с любопытством оглядела шкатулку.
      – Думаю, проще всего было бы расколоть ее молотком, если тебе не жалко.
      – Сама шкатулка мне не нужна. Я хочу знать, что внутри.
      Джанет бросилась в дом и скоро вернулась, неся в руке молоток. Взяв шкатулку у Камиллы, она поставила ее на землю, подняла молоток и оглянулась на подругу.
      – Ты уверена, что не хочешь ее сберечь?
      – Да уверена, уверена. Бей!
      Джанет размахнулась и ударила молотком по шкатулке. Бить пришлось дважды, но в конце концов крышка разлетелась на куски. Джанет с улыбкой протянула шкатулку Камилле.
      – Прошу!
      Камилле так не терпелось узнать, что внутри, что она помчалась в дом, торопливо бросив через плечо: «Спасибо!» и оставив подругу на крыльце с раскрытым ртом.
      Она снова села на кровать в своей комнате и вывалила содержимое шкатулки к себе на колени. Это были всего лишь письма! Камилла сама не знала, что ожидала найти в шкатулке, но ощутила глубокое разочарование. Грустно вздохнув, Камилла начала перебирать собственные письма к отцу, старые купчие, оставшиеся с тех времен, когда отец продавал скот; нашла выцветшую фотографию матери, и вдруг… Письмо, адресованное ей! И почерк, который Камилла узнала бы из тысячи.
      Отказываясь верить собственным глазам, она перевернула письмо и почувствовала, что у нее перехватило дыхание. В качестве обратного адреса был указан отель в Сент-Луисе. О, Господи, да это же то самое письмо, о котором говорил Хантер!
      Дрожащими руками Камилла вскрыла конверт и начала читать:
       «Камилла, любовь моя, я в отъезде всего неделю, а кажется, что прошла уже целая вечность. За это время я понял нечто важное: я не могу без тебя жить. Как только вернусь, приду к твоему отцу и буду просить твоей руки. Если он откажет, надеюсь, ты согласишься убежать со мной, и мы все равно обвенчаемся. Прошу тебя, скажи, что ты согласна! Я истосковался по тебе, любовь моя. Ты наполняешь мое сердце, ты даешь мне цель в жизни. Когда ты со мной, я горы могу свернуть. Я уже мечтаю о детях, которые у нас когда-нибудь будут. Не смейся, но вчера я купил тебе кольцо с большим изумрудом и бриллиантами».
      Глаза Камиллы наполнились слезами. Она подняла руку и посмотрела на кольцо с изумрудом и бриллиантами, то самое, что Хантер купил ей в Сент-Луисе пять лет назад. Господи Боже, Хантер говорил правду! Он хотел жениться на ней! Он любил ее!
      Слезы полились прямо на письмо, чернила начали расплываться. Как мог ее отец скрыть от нее это письмо?! Неудивительно, что Хантер был в такой ярости: все эти годы он думал, что она его предала. Камилле показалось, что сердце ее разбилось на тысячу кусков, когда она вспомнила о бесконечных пяти годах разлуки. Дрожащей рукой она вытерла слезы и стала читать дальше.
       «Камилла, я не знаю, как долго мне придется пробыть в Сент-Луисе, но как только закончу дела, я вернусь за тобой. Вспоминай обо мне почаще и не смей заглядываться на других мужчин! Должен признаться, что я безумно ревнив. До свидания, любовь моя. Я хочу тебе присниться.
       Хантер».
      Отчаянный крик вырвался из груди Камиллы. Она опустилась на колени, сжимая письмо в руке.
      – Хантер! Что они с нами сделали?! Наши отцы разрушили нашу жизнь!
      Она истерически рыдала, не в силах остановиться, страшные спазмы сотрясали грудь. Боль была так сильна, что в конце концов она повалилась на пол. Хантер ее не предавал! Он никогда не лгал ей! Камилла вспомнила об Антонии, осиротевшей при живом отце. Боже, сколько жизней оказалось разрушено той давней ложью!
      Джанет вбежала в комнату и бросилась на колени рядом с Камиллой.
      – Дорогая, ты заболела? – встревоженно спросила она. – Может, позвать доктора?
      – Меня предали! – рыдала Камилла, закрывая лицо руками. – Господи, лучше бы я умерла!
      Джанет крепко обнимала Камиллу, не говоря ни слова. Она не могла понять, что случилось, и решила просто подождать, когда стихнут рыдания. Наконец обретя голос, Камилла подняла голову и подала Джанет смятое письмо.
      – Смотри, я нашла его в шкатулке среди бумаг отца. Хантер послал мне его пять лет назад.
      Джанет быстро прочла письмо и подняла горестный взгляд на подругу.
      – Это чудовищно! Как мог твой отец скрыть его от тебя?!
      – Я сама не могу понять. Я знаю только одно: ты была права. Хантер любил меня пять лет назад. Он хотел на мне жениться!
      – Милая моя, у меня сердце разрывается, как подумаю о вас обоих. Просто не верится, что твой отец погубил вас из ненависти к Кингстонам. Но теперь все будет хорошо, вот увидишь!
      Камилла опять горько заплакала и покачала головой.
      – Хантер меня больше не любит, Джанет. Сегодня он мне сказал, что я свободна и могу ехать, куда мне вздумается…
      Джанет почувствовала, как слезы подступают к ее собственным глазам при мысли о том, сколько этим двоим пришлось перестрадать по вине отцов.
      – Ты не должна отчаиваться, Камилла. Мне кажется, такая сильная любовь, как у вас с Хантером, непременно победит. Посмотри на дело с другой стороны: Бог послал тебе это письмо, чтобы дать вам еще один шанс. Не упускай его! Не позволяй двум озлобленным старикам смеяться над вами из могилы!
      – Это бесполезно, Джанет. Хантер меня больше не любит. Как я могу его удержать, если он ясно дал понять, что отпускает меня на все четыре стороны?!
      – Покажи ему это письмо, вот и все!
      – Нет, я не могу… И обещай мне, что ничего не скажешь Хантеру о письме.
      – Конечно, я ничего не скажу. Ты сама должна ему это сказать.
      Камилла с трудом поднялась на ноги и взглянула на подругу.
      – Ах, Джанет, если бы ты знала, как я ужасно обращалась с Хантером! Я не могу его винить за то, что он больше не хочет меня видеть.
      Джанет обняла ее и усадила на постель.
      – Тебе надо прилечь, Камилла. Полежи немного, а я принесу тебе холодного лимонаду.
      Она откинула покрывало, и Камилла в изнеможении легла, чувствуя, как жизнь уходит из нее по капле. Джанет заметила, что она все еще прижимает к груди письмо Хантера, и тихо вышла из комнаты в надежде, что Камилла успокоится, когда побудет немного одна.
      Камилла услыхала, как за ее подругой закрывается дверь. В доме было очень тихо, и в этой тишине на нее нахлынули воспоминания. Какие беспечные счастливые дни проводили они с Хантером на берегу Рио-Эскондида, как любили друг друга! Она вспоминала прикосновения его рук, ей казалось, что она до сих пор слышит его смех…
      А потом Камилла вспомнила первую ночь после возвращения в город, когда Хантер ворвался к ней в гостиничный номер. Неудивительно, что он был в такой ярости! А как он поразился, когда она вернула ему невостребованный банковский чек его отца!
      Если бы им в ту ночь удалось поговорить, быть может, они и сумели бы все выяснить… Но нет, ни один из них не поверил бы другому. Их разлучили так расчетливо и жестоко, что теперь ничто не могло их вновь соединить. Джанет, как всегда, права: их отцы, должно быть, смеются над ними из могилы…
      Камилла никак не могла разобраться в своих чувствах к собственному отцу. Как он мог скрыть от нее письмо, зная, что она ждет ребенка от Хантера?! Антония могла бы сейчас носить имя Хантера на законных основаниях… Камилла готова была возненавидеть отца, и в то же время она знала, что это был несчастный одинокий старик, озлобленный на весь свет. Как бы то ни было, теперь она чувствовала себя свободной от всяких обязательств по отношению к нему.
      Она долго металась по постели, пытаясь забыться, потом перечитала письмо Хантера и наконец заснула.

      Было еще темно, когда Камилла вышла из дому, оставив на подушке записку для Джанет, в которой просила не ждать ее обратно этим вечером. Добравшись до конюшни при гостинице, она оседлала Каладана и пустилась в путь. Солнце едва всходило. Как всегда, когда на душе у нее бывало тревожно, она отправилась к Рио-Эскондида.
      Берега реки Камилла достигла к полудню. Спешившись, она спустилась к кромке воды и села, чтобы все хорошенько обдумать. Лучше всего ей всегда думалось именно здесь, но сейчас ее мучили вопросы, на которые слишком трудно было найти ответ. Как вернуть утраченную юность? Как справиться с ненавистью и предательством? Горе камнем давило ей на сердце, но глаза оставались сухими.
      – О, Хантер, Хантер, как нам отыскать нашу потерянную любовь? Как забыть обидные слова, которые мы оба успели наговорить? Когда мы научимся доверять друг другу? Неужели уже слишком поздно?!
      Весь день Камилла просидела на берегу реки, пытаясь решить, что же ей предпринять. Наконец она встала и пошла вдоль кромки воды, провожая глазами заходящее солнце. Как быстро промелькнул целый день! А она была не ближе к решению своей задачи, чем утром…
      Камилла знала, что единственным человеком, к совету которого она бы прислушалась, была тетя Пруди. Внезапно ей показалось, что она слышит голос любимой тетушки:
      – Ты уже не ребенок, Камилла. Вот и поступай, как взрослая. Поговори с Хантером, расскажи ему о письме.
      Ну конечно, именно такой совет и дала бы ей тетя Пруди! Боже, как все просто! Глаза Камиллы загорелись, она подбежала к Каладану и с легкостью вскочила в седло. Да, она расскажет Хантеру, что наконец получила и прочитала его письмо, отправленное из Сент-Луиса пять лет назад. А там – будь что будет.
      Камилла пришпорила Каладана, и огромный жеребец галопом домчал ее до ранчо Кингстона. Она спрыгнула с седла и взбежала по ступеням высокого крыльца в дом, на ходу окликая Хантера.
      Миссис Гилберт вышла из кухни, пораженная странным поведением молодой хозяйки.
      – Мистера Кингстона сейчас нет дома, мэм. Он будет позже.
      – А где Антония? – спросила Камилла.
      – Она уже давно спит.
      Камилла ощутила острую горечь разочарования. Ей так не терпелось увидеть Хантера и рассказать ему о своем открытии!
      – Я буду у себя в комнате, миссис Гилберт. Пожалуйста, как только вернется Хантер, попросите его ко мне зайти, – сказала она, медленно поднимаясь по ступенькам.
      Но, оказавшись в спальне, Камилла почувствовала себя словно запертой в клетке. Охваченная нетерпением и беспокойством, она не находила себе места. А что, если Хантер ее больше не любит? Разве он не сказал, что хочет покоя? Ведь он не знал ни минуты покоя с тех самых пор, как она вернулась в Техас!
      Приняв ванну, она надела светло-голубое платье и тщательно расчесала волосы. Время шло, а Хантера все не было. Камилла металась по комнате, уже сомневаясь, что он будет только счастлив, когда она уйдет из его жизни навсегда.
      Подойдя к двери в смежную спальню, Камилла машинально повернула ручку, и дверь неожиданно открылась. Она вошла, чувствуя себя незваной гостьей. Вся спальня была залита золотистым светом: кто-то уже успел зажечь здесь лампу. Вот в этой комнате Хантер уединялся от внешнего мира… Это была мужская комната, обставленная достаточно просто, почти аскетично. Найдя забытую на спинке стула рубашку Хантера, Камилла схватила ее и прижала к груди.
      Потом она подошла к кровати и присела на край. На ночном столике лежала какая-то книга; оказалось, Что это зачитанный до дыр томик стихов в потрепанном кожаном переплете. Камилла удивилась: она никак не ожидала, что Хантер Кингстон читает стихи.
      Внезапно Камилла заметила на ночном столике кое-что еще. Отложив книгу, она взяла в руки большой круглый камень. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди, когда, перевернув камень, она узнала надпись, сделанную ее собственной рукой много лет назад:
      «КАМИЛЛА ЛЮБИТ ХАНТЕРА ВСЕМ СЕРДЦЕМ».
      Хантер тогда посмеялся над ней, и она почувствовала себя глупым ребенком… В любом случае это была не та вещь, которую мужчина стал бы хранить… если только не видел в ней какой-то особый смысл.
      Слезы хлынули у нее из глаз, и она уткнулась лицом в подушку Хантера, чтобы заглушить рыдания. Вот оно – самое наглядное, самое надежное доказательство того, что Хантер ее по-прежнему любит!
      Услыхав шаги в коридоре, Камилла вскочила с кровати и, быстро смахнув слезы с глаз, повернулась лицом к двери. Все это время Хантер пытался ей доказать, что любит ее. Теперь настала ее очередь.
      Впрочем, когда дверь распахнулась, решимость едва не изменила Камилле. Хантер стоял на пороге, так ласково глядя на нее, что она растерялась: никогда прежде она не замечала у него такого нежного взгляда.
      Но, увы, этот нежный взгляд быстро сменился маской напускного равнодушия.
      – Ты заблудилась? Попала не в ту комнату? Могу я тебе чем-нибудь помочь? – с лукавой усмешкой осведомился Хантер.
      – Я… ждала… тебя, – запинаясь, пробормотала Камилла.
      Он снял куртку и бросил ее на стул.
      – Ждала меня? Если бы я знал, вернулся бы домой пораньше.
      Тон у него был насмешливый, даже язвительный.
      – Я… хотела с тобой поговорить.
      – Вот как? Ну, я слушаю тебя, Камилла. Ты, видимо, пришла сказать мне, что скоро уезжаешь?
      – Нет, не совсем…
      Хантер заглянул ей в лицо, и она увидела у него в глазах затаенную боль.
      – А я весь день провел с Антонией. Ты знаешь, она очень похожа на тебя в том же возрасте. Такая же смышленая и любопытная.
      – А мне всегда казалось, что она похожа на тебя, Хантер. С самого рождения она больше Кингстон, чем Монтес. Ты бы видел, как у нее сверкают глаза, когда она сердится!
      – У меня не было случая понаблюдать, как она сердится. Ты лишила меня такой возможности…
      Камилле было очень трудно сделать первый шаг к нему навстречу, но она отлично сознавала, что сам Хантер больше к ней не подойдет. Он горд, а она столько раз унижала его за последнее время! Надо было решаться, и она сразу начала с главного.
      – Хантер, я теперь знаю, что ты меня не обманывал. Мистер Снайдер отдал мне шкатулку с бумагами отца, и среди них я нашла то письмо, что ты прислал мне из Сент-Луиса. Похоже… мой отец утаил его от меня.
      Хантер не сводил с нее глаз, но голос его оставался холодным и безразличным.
      – Ну, это все в прошлом. Что было, то быльем поросло, как говорила моя бабушка.
      Его равнодушие больно задело Камиллу, но она решила выдержать все до конца.
      – Ты не хочешь меня выслушать, Хантер?
      – Я и так знаю все, что ты собираешься сказать. Я сегодня проходил мимо почтовой конторы, и Джек Морган мне сообщил, что ты купила билеты до Нового Орлеана. Ты же знаешь, в Сан-Рафаэле трудно удержать что-либо в секрете.
      – Я действительно купила билеты, но это было еще до того, как… Я хотела с тобой поговорить совсем о другом, Хантер!
      Он притворно зевнул и прислонился спиной к камину.
      – У меня был трудный день, Камилла. Почему бы тебе не перейти прямо к сути?
      Это прозвучало так жестоко, что Камилла отпрянула. Неужели она ошиблась, думая, что он все еще ее любит? Ну что ж, по крайней мере, сейчас она узнает все наверняка.
      – Суть в том, Хантер, что на этот раз я не собираюсь уезжать из Сан-Рафаэля!
      Он сделал движение в ее сторону, но заставил себя остановиться.
      – Ты меня совсем с толку сбила. То ты клянешься, что ни за что не продашь Валье дель Корасон, то вдруг решаешь отдать его мне. То хочешь покинуть Техас, то вдруг объявляешь, что остаешься. Как прикажешь тебя понимать?
      Призвав на помощь всю свою смелость, Камилла подошла к нему так близко, что ощутила у себя на лице его теплое дыхание.
      – С тебя будет довольно, если ты поймешь одно, Хантер Кингстон: уеду я или останусь, я люблю тебя!
      На краткий миг его глаза широко раскрылись, и в их темной глубине вспыхнула радость, тотчас же, впрочем, уступившая место сомнению.
      – Что это, Камилла? Еще одна из твоих шуточек?
      Она встала на цыпочки и обвила руками его шею.
      – Я тебя не виню за то, что ты во мне сомневаешься, Хантер. Между нами накопилось слишком много обид. Тебе трудно мне поверить, но и я ведь не поверила тебе, когда ты пытался объяснить, что наши отцы нас разлучили. Теперь я знаю, что это правда…
      Медленно, почти робко, его рука скользнула по ее спине и легла на талию.
      – Только не шути со мной, Камилла. Еще пять лет разлуки я не переживу!
      Камилла ласково провела пальцами по щеке Хантера, и его глаза невольно закрылись.
      – Единственное, чего я не потеряла за прошедшие пять лет, Хантер, это моя любовь к тебе. Я тебя любила, даже когда думала, что ты меня предал!
      Внезапно кольцо его рук стало твердым, как стальной обруч – он крепко сжал ее в объятиях.
      – Камилла, любовь моя, если бы ты знала, сквозь какой ад я прошел! Бывали минуты, и не раз, когда мне хотелось со всем покончить, но воспоминания о тебе чудом вытягивали меня из омута.
      Она поцеловала его в щеку и прижалась лицом к его лицу.
      – О, Хантер, страшно подумать, сколько лет мы потеряли. Ведь мы могли быть так счастливы! Но, может быть, нам удастся что-то исправить? Все время, что мне осталось, я хочу провести с тобой.
      Он обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза. Камилла в смятении заметила, что по его щеке покатилась слеза. Она смотрела на него как зачарованная.
      – Никогда больше не покидай меня, Камилла! Ни на день! Ни на час!
      – Я всегда буду рядом, Хантер. Я буду так близко, что ты в любой момент сможешь услышать, как бьется мое сердце. Если, конечно, ты этого хочешь…
      Хантер улыбнулся ей, потом подхватил на руки и крепко прижал к груди.
      – Я всегда хотел только тебя, Камилла! Когда ты уехала, я пять лет был ходячим мертвецом. Когда ты вернулась, я ни на секунду не находил себе покоя! А теперь… теперь я чувствую себя так, будто заново родился!
      Слезы полились у нее из глаз.
      – Боже, Хантер, если бы я знала об этом! Пять лет я безуспешно пыталась забыть тебя, и это тоже было пыткой. Какое счастье, что теперь я могу быть честной с собой и любить тебя, не скрывая!
      – Ты согласна жить тут со мной, Камилла?
      – Я всегда буду жить там, где живешь ты, Хантер.
      – А как же Валье дель Корасон? Признаться, я собирался отказаться от такого щедрого подарка.
      Камилла одарила его обезоруживающей улыбкой.
      – Похоже, Долине Сердца суждено слиться с ранчо Кингстона. Останется только сотня акров, которую я передала во владение Сантосу и его сыновьям.
      Хантер уложил Камиллу на кровать и сел рядом. Он так крепко держал ее за руку, словно боялся, что она исчезнет, стоит ему разжать пальцы.
      – А ты не будешь возражать, если я удочерю Антонию? Я хочу, чтобы она носила мою фамилию.
      – Я буду счастлива. Антонии давно пора усвоить, что ее фамилия – Кингстон.
      – Ох, Камилла, я все еще не могу поверить… Боюсь, что должен тебя предостеречь: я ревнивец и страшный собственник.
      Камилла улыбнулась.
      – Я готова пойти на этот риск.
      – Я также должен тебя предупредить, что мне не нравится, когда муж и жена спят в разных комнатах. Ты согласишься перебраться сюда ко мне?
      Она потянула его за руку и заставила лечь рядом с собой.
      – Разве я не пришла сегодня в твою спальню? Когда-нибудь мы расскажем нашим внукам, как их бабушка в один прекрасный день пришла в комнату к дедушке, да так и осталась навсегда.
       Хантер привлек ее к себе, и на долгое время они затихли. Оба вспоминали первые встречи на берегу Рио-Эскондида, влюбленность, переросшую в такую сильную любовь, что ни время, ни разлука не смогли ее разрушить. Оба понимали, как близко они подошли к тому, чтобы потерять все, что их связывало.
      Хантер взглянул на женщину, воспоминание о которой преследовало его пять лет. Наконец она была рядом – там, где ей полагалось быть. Заглядывая в глубину ее синих глаз, он понял, что их любовь всегда будет для него чудом.
      Наклонив голову, Хантер накрыл ее рот своим, словно скрепляя их договор поцелуем. Позже у них еще будет время наверстать упущенное – им предстояло восполнить потерянные пять лет.
      – Я хорошо помню прелестную девочку, поймавшую меня в свои сети под сентябрьской луной, – проговорил он, улыбаясь.
      – А ты не забыл, что сентябрьская луна может быть очень опасной? Ведь могучий Хантер Кингстон пал жертвой женщины из рода Монтесов!
      Он засмеялся и еще крепче обнял ее.
      – Битва закончена, любовь моя, можешь сложить оружие. Но я готов признать, что победа в этой битве осталась за тобой.
      Камилле казалось, что ее сердце вот-вот разорвется от счастья. Они посмотрели друг другу в глаза. После долгих лет бесплодной войны любовь объединила два враждующих дома. Любовь одержала победу над ненавистью!