С минуту Сантос провожал Камиллу взглядом, потом с тяжким вздохом повернулся, чтобы залить водой костер. Рассказать ей, почему Хантер уехал не простившись, он не мог: это только расстроило бы ее еще больше. К тому же Хантер взял с него слово ничего ей не говорить. Перед рассветом Сантос и Хантер долго сидели у костра и обсуждали возможность того, что Уэйд Робертс замешан в нападении на Валье дель Корасон! Если это правда, значит, Камилла по-прежнему в опасности. Хантер решил отправиться вперед в поисках доказательств и не тревожить Камиллу, пока не установит истину: нельзя было исключить и того, что Уэйд невиновен, а его появление в Санта-Розе – не более чем совпадение.
Сантос запаковал припасы и погрузил их на свою лошадь. Ему хотелось поскорее добраться до дому. На ранчо было много работы, он и так слишком долго отсутствовал.
Камилла выложила рыбу на плоский камень, и Цезарь с жадностью набросился на нее, а его хозяйка со вздохом поглядела на юг. Скорей бы попасть домой! Она чувствовала себя измученной и несчастной. Столько раз твердила себе, что больше не позволит Хантеру заманить ее в ловушку, но стоило ему прикоснуться к ней, как она обо всем забывала… «Ладно, – ожесточенно пообещала себе Камилла, – следующего раза не будет». Она наконец усвоила урок!
И все же, отъезжая вместе с Сантосом от места стоянки, Камилла не удержалась и бросила прощальный взгляд на высокое мескитовое дерево, под которым прошлой ночью лежала в объятиях Хантера. Но потом решительно повернула лошадь и поскакала вперед, к дому.
Они ехали весь день, останавливаясь только для того, чтобы дать отдых лошадям. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь топотом копыт и редкими криками Цезаря, летевшего над головой. Камилла то и дело понукала своего усталого коня, заставляя его скакать галопом. Ведь каждый шаг приближал ее к дому!
Хантер спешился перед домом Робертсов и огляделся вокруг, с удивлением подмечая явные признаки процветания. К дому было пристроено новое крыло, в загонах паслись отличные лошади, позади амбара высилась только что отремонтированная конюшня. Во всем этом не было бы ничего странного, если бы не одна деталь: ранчо Уэйда процветало в то самое время, когда все его соседи еле сводили концы с концами.
Хантер постучал в дверь, и ему открыла мать Уэйда. Узнав его, она приветливо заулыбалась.
– Хантер! Вот не ожидала! Я давно уже говорила Уэйду, что ты к нам почему-то больше не заглядываешь.
Волосы миссис Робертс стали совсем седыми, из пучка на затылке выбилась серебристая прядь. Поправляя прическу, она еще раз одарила Хантера ласковой улыбкой. Он снял шляпу и улыбнулся в ответ.
– Уэйд дома, миссис Робертс?
– Нет, его нету, но ты все-таки заходи, присядь на минутку. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я приглашу тебя в кухню? Я как раз хлеб в печку сажаю.
Проходя через гостиную, Хантер заметил новый ковер на полу и новую мебель. Трудно было поверить, что во время засухи владелец ранчо может так преуспевать!
Миссис Робертс усадила его за кухонным столом и угостила стаканом холодного яблочного сидра, а сама принялась месить тесто на посыпанной мукой доске.
– А давно Уэйд уехал? – спросил Хантер, не спуская глаз с ее лица.
Миссис Робертс оставила тесто и задумчиво вытерла руки передником.
– Да вот уже недели три-четыре, как его нет. Вечно он где-то бродит! А до меня дошли приятные новости о тебе и Камилле. Почему же вы ото всех скрыли, что собираетесь пожениться? А ведь было время, когда Уэйд тоже увивался за Камиллой! Правда, после того, как она уехала, он вроде бы потерял надежду. Но вот когда вернулась… – миссис Робертс прервала себя на полуслове и вздохнула. – Одним словом, Уэйд всегда мечтал о несбыточном.
Оглядывая кухню, Хантер заметил новую печь.
– Похоже, ваше ранчо приносит доход, миссис Робертс?
– Верно, и все благодаря моему сыну! Он нашел способ добывать деньги и все, что ни заработает, вкладывает в родное ранчо.
– Вот как? Хотел бы я знать, что он сейчас поделывает. Я его в последнее время редко вижу.
Миссис Робертс опустила взгляд и посмотрела на свои руки.
– Я слышала, что вы с ним повздорили на балу в честь Дня Урожая… Не нравится мне, когда люди ссорятся. Ведь в детстве вы с ним были такими хорошими друзьями!
– Я прекрасно помню, как в детстве приходил сюда. Вы всегда угощали нас с Уэйдом имбирными пряниками.
– О, то было в доброе старое время, когда наше ранчо почти не уступало вашему. С тех пор нам пришлось пережить нелегкие дни, но сейчас, слава Богу, дела идут на лад. Мы живем почти так же хорошо, как и тогда. Уэйд в последнее время словно ожил.
– Но вы так и не сказали, откуда он раздобыл деньги, чтобы спасти ранчо, миссис Робертс.
Она усмехнулась и опять принялась месить тесто.
– Что ж, могу сказать. Думаю, вреда от этого не будет. Ты ведь не станешь отбивать у него дело, Хантер? Так вот он нашел долину, где полным-полно диких мустангов! Он их ловит и продает военным. Вот почему его неделями не бывает дома. Ведь ловить мустангов – работа не из легких.
Хантер осушил свой стакан и встал.
– Когда Уэйд вернется, пожалуйста, непременно передайте ему, что я заходил.
– Как, ты уже уходишь? А у меня в печи сидит пирог с персиками. Подожди еще чуть-чуть, и я отрежу тебе кусок.
– Спасибо вам большое, но мне пора. Я сегодня же отправляюсь в Эль-Пасо.
Мать Уэйда проводила его до дверей и постояла на пороге, пока он садился на лошадь.
– Заходи еще, Хантер, ты же нам не чужой.
Хантер улыбнулся на прощанье и пришпорил коня. В сущности, он выяснил то, что хотел, и ему стало очень жаль миссис Робертс. Хантер прекрасно знал цены на мустангов; ему было ясно, что Уэйд никоим образом не мог раздобыть денег на восстановление ранчо таким образом…
Теперь надо было спешить в Эль-Пасо. Возможно, ему удастся найти ответы на кое-какие вопросы. Хантер отлично понимал, что жизнь Камиллы будет под угрозой, пока он не выяснит, кто в ответе за нападение на ее ранчо. Но если Уэйд виноват, тогда страшно даже подумать, как это отразится на его матери. Хантер всегда тепло относился к миссис Робертс. Он не сомневался, что она ничего не знает о делах своего сына.
Было уже темно, когда Камилла и Сантос добрались до Валье дель Корасон. Камилла спрыгнула с лошади и бегом бросилась к дому, пока Сантос отводил лошадей в конюшню.
Пруденс со дня на день с нетерпением ждала возвращения племянницы. Заслышав всадников, она выбежала из дома и обняла Камиллу.
– Дорогая моя, наконец-то ты здесь!
Камилла крепко прижала к себе свою дорогую тетушку.
– А вы хорошо выглядите, тетя Пруди. Слава Богу, вы не пострадали!
Пруденс провела Камиллу в дом. Она вся лучилась счастьем.
– Ах, деточка, мы так волновались! Ведь мы даже не знали, жива ты или нет. Как только мы вернулись на ранчо, Сантос сразу же снова уехал. Я пребывала в полном неведении, пока вчера утром не приехал человек с ранчо Кингстона. Он сказал, что с тобой все в порядке и что Сантос везет тебя домой.
– Как Антония?
– Я только что уложила ее спать. Если хочешь, можешь зайти и пожелать ей спокойной ночи.
– Я так и сделаю.
Камилла только теперь поняла, как безумно устала. Она с трудом поднялась по ступеням крыльца: у нее ныли все кости. Оказалось, что Антония уже спит. Наклонившись, чтобы поцеловать нежную щечку дочери, Камилла ощутила в душе глубокую боль. Больше всего на свете она хотела, чтобы ее девочка была счастлива, а малышке уже пришлось столько пережить! Камилла дала себе клятву, что не позволит никому и ничему потревожить душевный покой ее дочери. Антония улыбнулась во сне, и Камилла поправила выбившийся ей на щеку локон.
– Спи хорошо, любовь моя. Я никому не позволю обидеть тебя, – прошептала она и на цыпочках вышла из комнаты.
Войдя к себе в спальню, Камилла, не раздеваясь, рухнула на постель: ноги уже не держали ее. И последнее, о чем она подумала, – Хантер даже не зашел узнать, благополучно ли она добралась до дому! Глаза у нее закрылись сами собой, и Камилла крепко уснула.
Заглянув через несколько минут в комнату племянницы, Пруденс обнаружила, что она заснула прямо в одежде, даже не смыв с лица дорожную пыль. Пруденс задернула занавески на окне и вышла на цыпочках, мудро рассудив, что они еще успеют обменяться впечатлениями, когда Камилла хорошенько выспится.
За последние дни Камилла привыкла вставать с рассветом, но на следующее утро поднялась довольно поздно. Вымывшись и одевшись, она спустилась вниз, в столовую, где Антония уже сидела за завтраком вместе с тетей Пруди. При виде матери ее личико загорелось чистой радостью, она выскочила из-за стола и устремилась в объятия Камиллы.
– Никогда больше не бросай меня, мамочка! Я так по тебе скучала!
Камилла убрала с лица дочери рассыпавшиеся кудряшки и заглянула в милые карие глазки, так напоминавшие ей глаза Хантера.
– Я постараюсь больше никогда не уезжать, солнышко мое. Надеюсь, на этот раз я вернулась домой навсегда.
В этот момент в столовую вошла Нелли, неся Камилле завтрак.
– Мы все тут скучали без вас, Камилла. Как хорошо, что вы наконец вернулись! – радостно улыбнулась она.
– Я тоже рада вас видеть, Нелли. Очень приятно сознавать, что кто-то ждет твоего возвращения, – Камилла усадила Антонию к себе на колени и уставилась на яичницу с беконом, словно никогда не видела ничего подобного. – Господи, настоящая еда! Нелли, вы просто сокровище. Я умираю с голоду.
– Я еще испекла булочки. Хотите? Они совсем горячие.
– Давайте их сюда! Несите все, что есть. Я не ела по-человечески с самого отъезда.
Тетя Пруди налила Камилле кофе и вновь наполнила свою собственную чашку.
– Мне тоже пришлось питаться кукурузными лепешками и бобами, пока я была в Мексике, – пояснила она. – Это научило меня еще больше ценить американскую кухню.
– Как чудесно снова оказаться дома! – воскликнула Камилла, уплетая яичницу.
– Не могу не согласиться.
После завтрака Антония отправилась на прогулку с Нелли, а Камилла и Пруденс перешли в кабинет, чтобы поговорить без помех.
Камилла рассказала тетушке о том, что с ней произошло в Мексике, а потом потребовала полного отчета о ее собственных злоключениях.
– Я чуть с ума не сошла от страха, – призналась тетя Пруди. – Похитившие меня люди не говорили по-английски, а я, как тебе известно, не знаю испанского. Но самое удивительное, – задумчиво добавила она, – они заботились о моих удобствах! Когда мы попали в Мексику, они отвезли меня в эту горную хижину, и я не помню, сколько времени там пробыла: просто потеряла счет дням. Но однажды ночью меня разбудили выстрелы. В хижину вошли какие-то другие люди. Они сказали, что их послал некто по имени Эль-Тигре. Больше я почти ничего не помню. Наконец меня нашли Сантос, Невада и Хуан. Не могу тебе даже передать, как я обрадовалась, увидев Сантоса!
– Эль-Тигре говорил мне, что вас спасли его люди. Я очень рада, что он меня не обманул.
– Сколько я ни ломала голову, – вздохнула Пруденс, – я так и не могу понять, зачем меня вообще похищали.
– Я тоже этого не понимаю, – задумчиво проговорила Камилла. – Мне известно только одно: те, кто вас похитил, решили, что вы – это я. Боюсь, нам не дано разгадать эту загадку.
– Должна признать, что жизнь в Техасе полна приключений. В Новом Орлеане я уж было начала скучать. Хорошо, что ты пригласила меня к себе в Сан-Рафаэль!
– А вот я вполне могла бы обойтись без приключений, – улыбнулась Камилла. – Да и в вас я что-то не замечала раньше особенной любви к риску, тетя Пруди…
Она взяла с письменного стола пачку писем и начала разбирать их, но, убедившись, что ничего важного в почте нет, подошла к окну.
– Интересно, Хантер сейчас дома?
– А разве он не вернулся вместе с тобой и Сантосом? – спросила Пруденс, пытливо вглядываясь в лицо Камиллы.
– Нет. Когда я проснулась, он уже уехал. Со мной был только Сантос.
– Странно… Но у него была, наверное, какая-то веская причина. В любом случае ты должна быть ему благодарна за спасение.
– Я благодарна, – тихо сказала Камилла. – Просто мне бы не хотелось, чтобы весь Техас судачил о нашей семейной жизни. И без того все считают странным, что мы не живем вместе.
Пруденс бросила на Камиллу испытующий взгляд.
– Но в этом нет ничего удивительного, – заметила она. – Согласись, обычно, когда люди женятся, они начинают жить вместе.
– Вы же знаете, нас с Хантером трудно назвать идеальной парой…
– Мне кажется, стоит тебе сказать слово, и Хантер мигом перевезет тебя на свое ранчо. Я думаю, он тебя действительно любит.
– Вы ошибаетесь. Хантер меня не любит, и я никогда не перееду к нему на ранчо, – Камилла заставила себя улыбнуться. – Давайте не будем говорить о грустном. У нас сегодня такой счастливый день.
Но на душе у нее по-прежнему было тяжело. Она ничего не сказала вслух, но в глубине души не сомневалась, что Хантер ничем в жизни не дорожит, кроме богатства и власти. Он женился на ней, чтобы завладеть ее ранчо и получить доступ к водопою на Рио-Эскондида!
24
Летние дни постепенно уступали место осени, но жара не спадала. Небо почернело от низко круживших стервятников, которые высматривали павший скот. Земля пересохла и растрескалась. Каждый день жители Западного Техаса возносили к безоблачному небу молитвы о дожде, но все было напрасно. Трава пожухла, обезумевшие от жажды стада совсем затоптали ее.
Это была самая страшная засуха за всю историю Техаса. Фермеры были вынуждены смотреть, как их скот умирает, сознавая, что ничем не могут помочь несчастным животным. Многие семьи просто снялись с места, соблазнившись золотоносными полями сказочной страны Калифорнии, и подались на Запад. Но крупные ранчо все еще держались, уповая на спасительный дождь.
Камилла тоже начала ощущать последствия засухи. Уровень воды в Рио-Эскондида сильно понизился: ведь река поила не только ее стадо, но и скот всех соседей. В конце концов с тяжелым сердцем она была вынуждена отказать им в доступе к водопою: остатки драгоценной влаги приходилось беречь для собственных нужд. А между тем сочная трава во всей долине сохранилась только по берегам Рио-Эскондида…
Камилла стояла на высоком берету и смотрела на протекавшую внизу реку, с досадой покусывая нижнюю губу. Несколько коров и бычков с клеймом в виде короны пили воду из ее реки. «Хантер добился своего без единого выстрела, – подумала она с горечью. – Его скот все-таки пасется на моей земле!»
Пытаясь выбросить из головы Хантера, она подобрала с земли комок засохшей грязи. Он раскрошился и рассыпался прямо у нее в руке. Кругом стояла такая сушь… Когда же кончится эта проклятая засуха?! В последнее время Камилла все чаще с тоской вспоминала буйную тропическую зелень Нового Орлеана.
Наконец Камилла села на лошадь и спустилась по крутому бережку, безнадежно поглядывая на раскаленное добела небо. «Если дождь не пойдет в самом скором времени, – подумала она, – мне придется продать часть своего стада».
Кожаное седло заскрипело, когда она вновь спешилась и подошла к воде. Казалось, со вчерашнего дня река обмелела еще больше… Камилла опустилась на колени, зачерпнула мутноватой воды и поднесла к лицу. В нос ударил гнилостный запах, и ей стало страшно. Если в ближайшие дни не начнется дождь, ее скот погибнет!
Заслышав приближение всадника, она выпрямилась и повернулась на звук. Вот он подъехал ближе, еще ближе… Сердце у нее подпрыгнуло: это был Хантер! Камилла не видала его с тех пор, как они переправились в Техас три недели назад. Не желая сознаваться в этом даже себе самой, она была жестоко обижена на него за то, что он ни разу не приехал повидаться с ней после возвращения из Мексики.
Когда Хантер поравнялся с нею, Камилла не удержалась и бросила на него сердитый взгляд.
– Река обмелела, – сухо заметил он вместо приветствия.
– Да, – Камилла пожала плечами и отвернулась.
– На прошлой неделе у меня пало сорок голов, – сказал Хантер, слезая с лошади.
– Не ты один пострадал от засухи, Хантер. Тебе-то как раз удалось неплохо устроиться!
– Многие пострадали куда больше, – спокойно согласился он. – Я слыхал, что Гарнеры все продали и переехали в Калифорнию.
– Верно. И Франки тоже.
Хантер остановился в нескольких шагах от Камиллы и окинул ее с головы до ног недовольным взглядом. Камилла поняла, что он сердится из-за штанов для верховой езды, которые обтягивали ее, как вторая кожа, и вызывающе посмотрела ему прямо в глаза, словно приглашая высказаться по поводу ее туалета. Но Хантер только крепче стиснул зубы; в его карих глазах засверкали гневные искры.
– Кстати, чему я обязана, что ты все-таки решил посетить меня?
Камилла не смогла скрыть невольно прорвавшиеся в голосе раздражение и обиду, хотя ей очень не хотелось, чтобы Хантер догадался, как больно она задета его равнодушием.
– Я приехал бы раньше, но мне пришлось в тот же день отправиться в Эль-Пасо. Я вернулся только сегодня утром.
– Вот как?
Камилла пожала плечами с напускной холодностью, которой на самом деле вовсе не ощущала.
– Да. Я пытался узнать, что собой представляют похитители твоей тети. И кое-что мне выяснить удалось.
Говоря это, Хантер не сводил глаз с лица Камиллы. Черные волосы, подхваченные ветром, щекотали ей щеки и лезли в глаза; она машинально заложила их за уши, чтобы не мешали. Каждое ее движение было удивительно женственным и грациозным, Хантер почувствовал, как его кровь воспламеняется. Он был на все готов, лишь бы заставить ее улыбнуться – по-настоящему улыбнуться счастливой улыбкой, предназначенной ему одному! Пять лет назад он сумел завоевать ее любовь, однако их роман оборвался, едва успев начаться. И все же этого времени оказалось достаточно, чтобы Хантер понял, что никто и никогда не заменит ему Камиллу…
Увы, в этот день он явился с известием, которое должно было еще больше огорчить ее и настроить против него. Хорошо зная Камиллу, он не сомневался, что она с негодованием отвергнет его предположения и будет яростно сопротивляться до самого конца.
– Что же ты узнал? – спросила она.
– Достаточно, чтобы с уверенностью утверждать: твое ранчо вовсе не случайно было выбрано кем-то для грабежа и похищения людей. Узнать какие-либо подробности было очень трудно, но я все же выяснил, что банда, которая похитила твою тетю, состояла из дюжины мексиканцев, а заправлял ими белый американец. В Мексике они понесли серьезные потери, но быстро пополнили свои ряды.
– Значит, Эль-Тигре был прав? На ранчо напали вовсе не команчерос?
– Похоже на то.
– Но я все равно ничего не понимаю! Почему кто-то выбрал именно мое ранчо?
– Я догадываюсь о причине, но не хочу высказываться, пока не получу веских доказательств.
Хантеру трудно было сосредоточиться на своих собственных словах: он пожирал взглядом прекрасное лицо Камиллы, ее хрупкую, волнующе женственную фигуру. Только рядом с нею Хантер чувствовал себя живым и мечтал об одном: обнять ее покрепче! Но он прекрасно знал, что если бы рассказал ей о своих чувствах, она бы ему не поверила…
– Мне кажется, я имею право знать, кто пытается меня уничтожить, Хантер!
Он глубоко вздохнул, понимая, что борьба началась.
– Ладно, я скажу, но предупреждаю: тебе это не понравится.
– Так кто же это?
– Уэйд Робертс.
Камилла уставилась на него, широко открыв глаза.
– Уэйд?! Да ты с ума сошел! Ты нарочно так говоришь, потому что… потому что…
– Потому что он в тебя влюблен? – закончил за нее Хантер.
– Ну, может быть, «влюблен» – это слишком сильно сказано…
– Вовсе нет. Уэйд, конечно, негодяй, но я убежден, что он тебя по-своему любит.
– Если любит, почему же он хочет мне навредить? Бессмыслица какая-то!
– Этого я пока еще не выяснил.
– Не выяснил, потому что все это чепуха и вздор! Даже слушать не хочу. Уэйд всегда был моим другом!
– Думаю, что ему этого было мало. Знаешь, как отчаянно он пытался тебя найти пять лет назад, когда ты уехала? А потом стал проводить много времени с твоим отцом.
– Хантер, ты никогда не заставишь меня поверить, что Уэйд каким-то образом в этом замешан!
– Ну, если тебе так легче, не стану тебя переубеждать, – усмехнулся Хантер, но тут же его взгляд стал серьезным и даже настороженным. – Я должен еще кое-что сказать, хотя знаю, что это приведет тебя в бешенство. Я думаю, будет лучше, если вы с Антонией и миссис О'Нил переедете на мое ранчо.
Камилла посмотрела на него так, словно он только что прочел ей смертный приговор.
– Нет, никогда!
– Если ты перестанешь упрямиться и подумаешь хорошенько, то поймешь, что в данной ситуации выбора у тебя нет.
– Ты не сможешь заставить меня переехать! Твоим выдумкам об Уэйде я все равно не поверю, – Камилла покосилась на него с опаской, мысленно спрашивая себя, как далеко он готов зайти, принуждая ее подчиниться. – Ты же говорил, что не станешь требовать, чтобы я оставила Валье дель Корасон, если я выйду за тебя замуж!
– Я не отказываюсь от своих слов, но это было до того, как я узнал, что тебе угрожает большая опасность. Пойми, если ты будешь жить на моем ранчо, мне не придется о тебе беспокоиться. У меня хватит людей, чтобы тебя защитить!
– Большое тебе спасибо, но… нет. Я и сама справлюсь со всеми своими трудностями. В случае чего меня защитят Сантос и его сыновья.
Не успела Камилла сообразить, что Хантер намерен делать, как он рывком привлек ее к себе. Она с размаху ударилась о его широкую, твердую, как каменная стена, грудь, и у нее перехватило дыхание.
– Ты самая невыносимая женщина из всех, с кем мне когда-либо приходилось иметь дело!
Его горячее дыхание обожгло ей губы, и Камилла замерла, понимая, что Хантер ее сейчас поцелует, а она не сумеет ему помешать. И действительно, через миг его губы жадно овладели ее губами, и Камилла с ужасом почувствовала, что у нее нет никакого желания сопротивляться. Он все теснее прижимал ее к своему телу – мускулистому, твердому, такому знакомому… Поцелуй, проникавший прямо в душу, лишил Камиллу последней воли. Ее губы задрожали и раскрылись, а язык Хантера погрузился в теплую глубину ее рта, отчего все тело сладко заныло.
«Что это? Какая-то новая пытка?» – лихорадочно думала Камилла. Ее разум словно оцепенел, зато тело никогда еще не было таким живым, как в эту минуту! Поцелуй длился бесконечно, и чем дальше, тем больше слабела Камилла.
Едва слышный голос нашептывал ей, что, если она сейчас же не высвободится, Хантер окончательно сломит ее волю.
Камилла протестующе застонала, он наконец оторвался от нее и усмехнулся, глядя на ее припухшие от поцелуя губы и отуманенные страстью глаза.
– Я полагаю, на этот раз достаточно. Если бы я не остановился, боюсь, дело не ограничилось бы одним поцелуем…
Его голос звучал хрипло – несомненное свидетельство того, что поцелуй взволновал его так же сильно, как и Камиллу. Он рассеянно провел рукой по волосам, и она заметила, что пальцы у него дрожат.
– Зачем ты это делаешь?! – срывающимся шепотом спросила Камилла. – Почему не можешь просто оставить меня в покое?
– Сам удивляюсь. Каждый раз даю себе слово, что не стану к тебе прикасаться, но, стоит мне тебя увидеть, я все забываю. Ты сама в этом виновата, Камилла, – слова прозвучали легко и шутливо, но взгляд у него при этом был растерянный. – Так ты переедешь ко мне на ранчо? Хоть ненадолго? На несколько дней?
– Да нет же. С какой стати?
Его губы расплылись в нахальной ухмылке.
– Могу назвать несколько причин…
Камилла дерзко тряхнула своей черной гривой.
– Вот именно! По этим самым причинам я и не стану к тебе переезжать. Не хочу окончательно оказаться в твоей власти.
Хантер расхохотался.
– Ну, положим, довольно трудно представить себе тебя в чьей бы то ни было власти, – внезапно он помрачнел. – Боюсь, что я вынужден настаивать, Камилла. Тебе действительно угрожает опасность. Я не шучу.
– Если мне и угрожает опасность, то Уэйд тут ни при чем. Повторяю: он всегда был мне другом. Он ни за что не стал бы мне вредить!
В глазах Хантера вспыхнула ревность.
– Другом? Теперь это так называется? Да он гонялся за тобой, как бешеный бык! Точь-в-точь как…
– Точь-в-точь как и ты, – вставила Камилла. – Не обманывай хоть самого себя, Хантер. Уэйд, по крайней мере, всегда относился ко мне с уважением. В отличие от тебя!
– Иными словами, переезжать ко мне ты не хочешь?
– Я ведь уже сказала: нет!
Хантер понимал, что, если она не согласится, ему придется заставить ее насильно. Но он предпочел бы, чтобы Камилла переехала по доброй воле – так было бы намного проще.
– А если я дам тебе слово, что буду держаться подальше от тебя? – протянул он, вновь переходя на шутливый и фатоватый тон. – Обещаю, что не поддамся искушению, как бы ты ни старалась меня соблазнить.
– Я не верю тебе, Хантер, – ответила она, не поддержав его шутки.
– Я еще никогда не нарушал данного тебе слова!
Глаза Камиллы вспыхнули гневом, но она не стала напоминать, сколько раз он разбивал ее надежды.
– Я вообще не понимаю, зачем тебе это нужно. Ведь ты уже добился своего! Ты принудил меня к замужеству, и теперь твои стада пьют из Рио-Эскондида. Чего тебе еще?
Его темные глаза прожигали ее насквозь.
– Ты сильно недооцениваешь свои собственные чары, Камилла, если думаешь, что эта грязная речушка хоть в малой степени повлияла на мое решение жениться на тебе.
Камилла крепко стиснула кулаки.
– Опять вранье, Хантер! У тебя в запасе, наверное, имеется целый арсенал баек для легковерных женщин. Но подожди, настанет день, когда ты поймешь, что сильно переплатил за водопой. Валье дель Корасон досталось тебе по слишком высокой цене!
Хантер оперся плечом о ствол дуба, не спуская с нее прищуренных глаз.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Все очень просто: в один прекрасный день засуха кончится, и твои стада будут тучнеть на зеленых пастбищах ранчо Кингстонов. Но у тебя на руках останется жена, которая тебя не любит, и маленькая девочка, не знающая, что ты ее отец!
В два шага Хантер оказался рядом с нею и схватил ее за плечи. Ему хотелось встряхнуть ее изо всех сил, чтобы она ощутила хоть часть той боли, которую только что причинила ему. Но он сдержался: Камилла не знала и никогда не должна была узнать, как глубоко ранили его ее слова.
– Будь ты проклята, сварливая ведьма! – прорычал Хантер. – Я не требую от тебя любви! Я только хочу, чтобы ты хотя бы иногда меня слушалась!
Вскинув подбородок, Камилла бесстрашно взглянула прямо ему в глаза.
– Я никогда не буду тебя слушаться, Хантер Кингстон!
Она могла бы добавить, что всегда любила его, но, разумеется, промолчала.
Вырвавшись из рук Хантера, Камилла подхватила с земли волочащиеся поводья своего коня и вскочила в седло. Каладан заплясал на месте, взмахивая блестящей черной гривой, но наездница с легкостью усмирила его, покрепче сжав коленями бока. Хантер следил за нею с невольным восхищением. Ни одна из знакомых ему женщин не умела так управлять лошадью, как Камилла!
– И запомни, Хантер, если ты хочешь…
В эту минуту прогремел выстрел. Пуля просвистела в нескольких дюймах от головы Камиллы и содрала кору с дерева позади нее. Хантер бросился вперед, стащил ее со спины вскинувшегося на дыбы Каладана и увлек за собой на землю. Дрожа всем телом, Камилла спрятала лицо у него на груди. Кто-то пытался ее убить точно так же, как был убит ее отец! Но кто? И зачем?!
Хантер приказал ей не двигаться, а сам подбежал к своей лошади. Вытащив из чехла ружье, которое было приторочено к седлу, он бросился обратно к ней и упал на колени в ту самую секунду, когда прогремел второй выстрел. Хантер вскинул ружье к плечу и обвел взглядом плоскогорье.
– К-кто… кто хочет меня убить? – запинающимся голосом спросила Камилла.
– Не думаю, что эта пуля предназначалась тебе. Скорее наоборот: тот, кто стрелял, хотел оставить тебя вдовой.
Оглядев ближайшие холмы, Хантер успел заметить, как в одном месте по склону покатились мелкие камешки. Это означало, что кто-то прячется за большим валуном на вершине холма. Расслышав удаляющийся стук копыт, Хантер поднялся и протянул руку Камилле.
– Ну? Теперь ты видишь, что тебе нужна защита? И ты найдешь ее только на моем ранчо! Сколько раз тебе нужно попасть под обстрел, чтобы понять, что ты в опасности?!
– Но ты же сам только что намекнул, что пуля предназначалась тебе. Если это так, значит, мне ничто не угрожает.
Хантер машинально принялся счищать пыль и сухие травинки, прилипшие к ее рубашке.
– Мы не можем быть ни в чем уверены, Камилла. Твой отец был убит выстрелом в спину, потом похитили твою тетю, а теперь – вот это. Кто еще должен умереть, прежде чем ты придешь в себя? А что, если новый удар будет направлен против Антонии?
Внезапно у Камиллы подогнулись колени. Хантер нашел ее единственное уязвимое место. Она была готова на все ради безопасности Антонии, и он это знал.
– Ты все еще считаешь, что это дело рук Уэйда?
– Если и не он стрелял, то наверняка кто-то, работающий на него. Давай-ка вернемся домой. Упакуй необходимые вещи, и я отвезу тебя к себе.
– Нет. Я же сказала, что не перееду к тебе, а я даром слов не трачу. Я сама о себе позабочусь.
– Черт бы тебя побрал, Камилла! Я уже видел, как прекрасно ты умеешь о себе заботиться. В последний раз, когда ты взяла дело в свои руки, мне пришлось ехать в Мексику, чтобы вытащить тебя оттуда!
– Я взрослый человек, Хантер, и сама отвечаю за свои поступки. Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?
– Я бы и рад, но не могу, – признался он сквозь зубы. – Ну почему ты не хочешь поехать ко мне? Хоть на несколько дней!
– Со мной все будет в порядке, – ответила она, упрямо вскинув подбородок. – Ты же сам сказал, что на этот раз стреляли в тебя. Значит, тебе и угрожает опасность. Вот о себе и позаботься, а я уж как-нибудь без тебя управлюсь!
