– Хантер был в Сан-Антонио, когда на нас напали. У меня не было времени сообщить ему, что я отправляюсь на поиски тети.
– Полагаю, вы просто опасались, что Хантер Кингстон не позволит вам и шагу ступить из дому, – усмехнулся Эль-Тигре.
Камилла улыбнулась в ответ.
– Вы правы. Хантер ни за что на свете не дал бы мне пересечь мексиканскую границу.
Она вдруг с тревогой осознала, что уже ощущает на себе обаяние Эль-Тигре. Нетрудно было представить, что мужчины повинуются ему не раздумывая, а женщины теряют из-за него голову. Камилле почему-то казалось, что ей не следует опасаться Эль-Тигре, что у него сильно развито чувство чести и он не причинит ей зла…
– Я знаю, что вы приехали в Мексику вместе с мужчиной и мальчиком, – продолжал Эль-Тигре, внимательно наблюдая за ней.
Глаза Камиллы широко раскрылись, она не удержалась и схватила Эль-Тигре за руку.
– Вы знаете, что с ними? Они в безопасности?
– Кто они вам?
– Сантос – старший вакеро на моем ранчо, а Хуан его сын. Оба они близкие мне люди!
– Теперь понятно, почему вы так беспокоитесь о них. Можете не волноваться: с ними все в порядке – так же, как и с вашей тетей. Я узнал, где ее держат, и устранил сторожей, а потом не стал мешать вашему старшему вакеро ее найти. Она уже спасена. Я отдал приказ моим людям проводить их до техасской границы – так, чтобы они этого не заметили, разумеется.
Камилла почувствовала огромное облегчение, ее сердце наполнилось благодарностью, на глазах выступили слезы. От радости ей хотелось броситься на шею этому человеку, но она вовремя остановила себя, понимая, что Эль-Тигре может ее неверно понять.
– Как мне вас отблагодарить? – тихо спросила она.
– Есть способ, – усмехнулся он, глядя ей в глаза, и неожиданно обвел ее губы кончиком пальца.
– Моя благодарность не заходит так далеко! – тряхнув головой, заявила Камилла. – Я имела в виду денежное вознаграждение. Мой муж хорошо вам заплатит за мое освобождение.
Эль-Тигре покачал головой.
– Есть вещи, которые за деньги купить невозможно, сеньора.
– Знаю. Меня, например, купить нельзя.
– Но есть другие пути…
Его рука скользнула вниз и легко коснулась ее груди. Не успела Камилла опомниться, как Эль-Тигре повалил ее на постель и склонился над нею.
– Я бы отказался от любого вознаграждения в обмен на право ощутить вкус этих губ! – прошептал он.
Камилла не отвела взгляда, не стала вырываться, но Эль-Тигре почувствовал, как напряглось все ее тело, готовясь к сопротивлению, прочел отказ в ее сверкающих негодованием синих глазах.
– То, что вы хотите, вам придется взять у меня силой. Я не торгую своей честью. Да, мне очень хотелось бы вернуться домой, но я никогда не изменю своему мужу!
Глаза Эль-Тигре грозно сощурились, и Камилла затаила дыхание, не зная, чего теперь ожидать. Но неожиданно его губы опять раскрылись в улыбке.
– Я никогда не беру женщин силой, красавица! И могу признаться, что сегодня ты восстановила во мне веру в женскую порядочность. Как ни сильна моя страсть, я готов подождать, пока ты сама на нее не ответишь.
Камилла оттолкнула его руки и села на постели.
– Вам придется ждать всю жизнь, Эль-Тигре. Я уже сказала, что никогда не уступлю.
– Вы находите меня таким отталкивающим, сеньора?
Взгляд Эль-Тигре вдруг стал растерянным, и Камилла рассмеялась, догадавшись, что задето его мужское самолюбие. Скорее всего он был избалован женским вниманием и привык, что каждое его желание, даже каприз, исполняется мгновенно и беспрекословно.
– Нет, я нахожу вас весьма привлекательным. И если бы я не любила своего мужа, боюсь, вы показались бы мне просто неотразимым.
Эль-Тигре совершенно по-мальчишески рассмеялся, запрокинув голову.
– Быть может, это еще случится… прежде, чем я вас отпущу.
– Вы по-прежнему собираетесь держать меня в плену?
– Я предпочел бы считать вас своей почетной гостьей.
– Мне всегда казалось, что гостей не держат взаперти.
– Вы должны понимать, что это для вашей же безопасности. В моей армии есть бойцы, не склонные, в отличие от меня, считаться с чувствами женщины. И если бы кто-нибудь из них не устоял перед искушением… мне пришлось бы его убить.
– Но почему бы вам просто не отпустить меня? Вы могли бы отдать мне мою лошадь. Я сама найду дорогу до Санта-Розы! – воскликнула Камилла в последней отчаянной попытке урезонить Эль-Тигре.
– В этой пустыне вы не продержались бы и дня. Я приставил к вам Пабло, так что здесь вы будете в полной безопасности.
– Но я хочу домой! – закричала она, потеряв терпение.
– Я еще не решил, что с вами делать, но… кажется, я не в силах с вами расстаться. Может быть, настанет день, когда вы полюбите Эль-Тигре хоть немного?
Не дожидаясь ответа, он направился к двери, а Камилла бессильно опустилась на постель. Сколько времени пройдет, прежде чем ей удастся уговорить его?! Слава Богу, хоть тетя Пруди сейчас на пути к Валье дель Корасон. Как ни странно, Камилла верила Эль-Тигре. Очевидно, в способности пробуждать в людях доверие и заключался секрет его обманчивого обаяния… Она не сомневалась, что при случае он может стать беспощадным.
На следующий день дверь домика оставили открытой из-за невыносимой жары и духоты. Камилла выглянула наружу, и сторож, стоявший на часах, послал ей дружелюбную улыбку, но она не ответила, потому что была сердита на него: утром Долорес опять пыталась с ней повидаться, но часовой ее не впустил.
Взглянув на противоположную сторону пыльной улицы, Камилла заметила большой дом, стоявший поодаль от остальных, и догадалась, что именно там живет Эль-Тигре. Из дома доносились громкие сердитые голоса, и Камилла поняла, что они принадлежат Долорес и Эль-Тигре.
– Ты опять сегодня пыталась проникнуть к моей пленнице! – говорил Эль-Тигре. – Только попробуй еще раз – я прикажу отстегать тебя конским кнутом и прогоню прочь с моих глаз!
– Ты меня не любишь, иначе не стал бы все время таскаться к этой тощей северянке! – кричала в ответ Долорес.
– А я и никогда не говорил, что люблю тебя. Я тебя держу, пока это доставляет мне удовольствие, но если ты перестанешь слушаться, я отошлю тебя подальше отсюда. Ни одной женщине я не позволю стать для меня единственной. Моя возлюбленная – это моя страна!
– Северянка стала для тебя единственной! Я по глазам вижу!
Внезапно наступила тишина, а потом Камилла услыхала тихий смех и довольное урчание Долорес. Очевидно, Эль-Тигре обнял ее.
– Я много часов провел в седле, женщина. И вот наконец я дома, а ты встречаешь меня бранью! Разве ты не приготовила мне никакой еды?
До Камиллы снова донесся смех, она вернулась к постели и легла. Надо было срочно найти способ выбраться отсюда. Камилла поняла, что просто так Эль-Тигре ее не отпустит. По крайней мере, в обозримом будущем…
Вот уже пять дней Хантер безуспешно разыскивал Камиллу. Следы копыт давно затерялись, но он продолжал ехать вперед по горам в надежде наткнуться хоть на какой-то след Камиллы или захвативших ее людей.
Одежда Сантоса оказалась ему тесновата, и Хантер купил себе новую. Теперь на нем были черные кожаные штаны и куртка, а также мексиканские сапоги со шпорами. Самой приятной и полезной деталью костюма оказалась широкополая мексиканская шляпа: она не только скрывала лицо, но и защищала от безжалостного зноя пустыни.
В каждой деревне он пытался расспрашивать, не видел ли кто белой женщины, но ответом на все вопросы было упорное молчание. Приехав в очередную маленькую горную деревушку, Хантер решил во что бы то ни стало добиться ответа и вот уже несколько часов сидел в пивном погребке в надежде, что кто-нибудь проговорится, и ему удастся узнать, где Камилла. Сомбреро он натянул пониже на лоб и откинулся к стене, сделав вид, что дремлет. Наконец какой-то старик с темной, как пергамент, морщинистой кожей и слезящимися глазами подошел к столу Хантера и сел, не отрывая взгляда от стоявшей на столе бутылки текилы.
– Сеньор, я хотел бы выпить за ваше здоровье, если вы угостите.
Хантер сдвинул сомбреро на затылок и взглянул на старика.
– Можешь выпить всю бутылку, амиго, но сначала ответь на мои вопросы.
Старик облизнул губы, тщетно пытаясь держаться с достоинством, и сложил руки на животе.
– Что вы хотите знать, сеньор?
– Я разыскиваю человека по имени Эль-Тигре, – понизив голос, сказал Хантер.
Выражение лица старика сразу изменилось. Он побледнел и испуганно огляделся по сторонам.
– Я ничем не могу вам помочь, сеньор. Меня могут убить!
Тогда Хантер откупорил бутылку и начал неторопливо наливать текилу в стакан, не сводя глаз со старого пьянчуги.
– Никто не узнает, что ты мне помог.
Он подвинул стакан старику, и тот сразу схватил его дрожащей рукой. Но Хантер перегнулся через стол и перехватил руку забулдыги, не давая ему поднять стакан.
– Сначала ответь на мой вопрос, потом получишь свою текилу!
И опять глаза старика испуганно метнулись по пивной.
– Тот, кого ты ищешь, очень опасный человек, нельзя становиться ему поперек дороги! Даже его настоящего имени никто не знает!
Он говорил шепотом, и Хантеру пришлось нагнуться, чтобы его расслышать.
– Скажи только, где мне найти его.
– Нет-нет! Этого я сказать не могу!
– А ты слыхал о белой женщине, которую он держит в своем лагере?
– Нет, но говорят, что Эль-Тигре очень хорош собой и за ним бегает целая толпа женщин.
Страсть к выпивке, по-видимому, развязала старику язык, и Хантер подумал, что, если нажать на него посильнее, он проговорится.
– Я дам тебе много золота, если ты мне скажешь, где его лагерь. Я заплачу столько, что ты сможешь купить себе годовой запас текилы!
Старик покачал головой.
– Я уже далеко не молод, сеньор, и не хочу сам себе укорачивать отпущенные годы. Последуйте моему совету: не надо разыскивать Эль-Тигре. Это может стоить вам жизни!
Но Хантер почувствовал, что он колеблется, и, вытащив из кармана несколько золотых монет, положил их на стол.
– Все это золото будет твоим, если ты отведешь меня к Эль-Тигре!
И тогда старик не выдержал, схватил со стола бутылку текилы и сунул ее себе под рубаху.
– Встретимся на северном конце деревни. Я покажу вам верное направление.
С этими словами он поднялся и, пошатываясь, выбрался из погребка. Хантер выждал несколько минут, потом тихо вышел следом. Очевидно, мексиканский наряд сделал свое дело: никто из местных не обратил на него внимания. Он вскочил в седло и направился к северному концу деревни, как и было условлено. Когда он остановил лошадь, старик вышел на дорогу из тени на обочине.
– Следуйте вдоль горной цепи, сеньор, пока не увидите долину. На другом конце долины неприступные горы. В этих горах Эль-Тигре разбил свой лагерь.
– Но как мне его найти?
– Не беспокойтесь, он
сам вас найдет.
– Расскажи мне все, что знаешь об Эль-Тигре. Я хочу знать, с кем мне предстоит столкнуться.
– Говорят, он не простой бандит. Эль-Тигре хочет поднять народ на восстание и добиться лучшей жизни для крестьян.
Хантер рассеянно кивнул.
– Это я уже слышал. Лучше расскажи что-нибудь, что могло бы мне помочь, старик. Я ищу свою жену, и у меня есть основания полагать, что ее захватил Эль-Тигре.
– Говорят, он умеет подчинять себе женщин. Как бы не получилось так, что ваша жена не захочет возвращаться к вам, сеньор, побывав хоть разок в объятиях Эль-Тигре… Вот разве что она уродина, тогда вам не о чем беспокоиться.
– А у Эль-Тигре нет жены?
– Говорят, что нет.
Хантер хмуро оглядел вставшие на его пути неприступные горы.
– Будь ты проклята, Камилла! – пробормотал он сквозь зубы.
Хантеру казалось, что, попадись она ему в руки в эту минуту, он свернул бы ей шею. Ну почему, почему она не могла сидеть дома, как обычная женщина, и делать то, что женщине положено делать?! Но Камилла была не похожа на других женщин. Именно за это он ее и любил.
Хантер вытащил монеты из кармана и протянул их старику, потом тронул лошадь и выехал из деревни. Где-то за этими горами ему предстояло отыскать Камиллу. На сердце у него было тяжело, он даже не знал наверняка, жива ли она. Он знал только одно: ее надо найти!
А в это время Пруденс О'Нил и пастухи из Валье дель Корасон перебирались через Рио-Гранде на техасскую сторону. Они так и не заметили троих сопровождающих, которые все эти дни следовали за ними. Убедившись, что всадники переправились через реку, люди Эль-Тигре повернули назад, чтобы доложить своему предводителю, что белая женщина благополучно добралась до Техаса.
20
Хантер очень мало спал в последние три ночи. С восходом солнца он опять пустился в путь. Продвигаться надо было шагом: тропа была слишком крута, а отвесные вершины грозили камнепадом. Несколько раз ему приходилось возвращаться по собственным следам, чтобы искать более проходимую тропу, или спешиваться и вести лошадь в поводу.
Перейдя через долину, Хантер углубился в предгорье, но к ночи обнаружил, что ходит кругами, и понял, что потерял дорогу. Тогда он решил развести большой костер в надежде привлечь к себе внимание. Старик оказался прав: Хантеру не удалось найти Эль-Тигре. Оставалось ждать, пока мексиканский разбойник сам найдет его.
Прошло два часа после захода солнца, и тут Хантер почувствовал, что за ним наблюдают. Он никогда не считал себя трусом, но сейчас у него были веские основания опасаться за свою жизнь. Люди, с которыми ему приходилось иметь дело, могли запросто убить гринго, ни секунды не раздумывая.
Хантер растянулся на земле, положив под голову седло, и сделал вид, что уснул. В темноте раздались тихие, крадущиеся шаги, хрустнул сломанный сучок. Когда какая-то тень заслонила пламя костра, он навел ружье на склонившегося над ним человека.
– Одно неверное движение, сеньор, и вы умрете! – предупредил Хантер по-испански и поднялся с земли, продолжая целиться в незнакомца. – Если с вами есть кто-то еще, советую им не прятаться.
Два человека тут же выступили из темноты.
– Вам бы лучше опустить ружье, сеньор. У вас нет ни единого шанса выстоять против троих, – пригрозил один из них.
– Может быть, и так, амиго, но сначала один из вас умрет! Кто хочет рискнуть?
– Вы вторглись на территорию Эль-Тигре, сеньор. Советуем вам покинуть ее как можно скорее, не оглядываясь по пути.
– Но я затем и приехал, чтобы повидать Эль-Тигре! Отведите меня к нему немедленно.
– Я не так глуп, сеньор. Лучше мне умереть от вашей пули, чем от руки Эль-Тигре. Если я приведу в лагерь чужого человека с оружием, меня ждет долгая и мучительная казнь.
Хантер мгновенно принял решение. Поставив курок на предохранитель, он протянул свое ружье озадаченному мексиканцу.
– Я проделал долгий путь, чтобы найти Эль-Тигре. Я хочу присоединиться к нему в борьбе за свободу.
Противник забрал оружие, в замешательстве глядя на Хантера.
– Или вы говорите правду, или вы очень глупый человек, сеньор. Так и быть, я отведу вас к Эль-Тигре. Пусть он сам решает, что с вами делать.
Один из мексиканцев затушил костер, пока остальные двое держали Хантера под прицелом.
– Седлайте свою лошадь, сеньор. Скоро ваше желание исполнится.
Хантеру завязали глаза и помогли сесть в седло. Ему оставалось лишь надеяться, что он правильно поступил, отдав ружье, но это казалось единственным разумным шагом. Не прошло и часа, как, судя по доносившемуся откуда-то смеху и лаю собак, они въехали в лагерь Эль-Тигре.
Лошади остановились, Хантеру помогли спуститься на землю. Повязку сняли, но ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы различить что-нибудь в темноте. Вокруг были разбросаны саманные домики. Его провели в самый большой и втолкнули внутрь прикладом ружья.
Помещение было невелико, и Хантер чуть не сбил с ног молодую мексиканку, убиравшую со стола. Посуда покатилась по земляному полу, женщина принялась подбирать ее, а Хантера усадили на деревянную скамью. Один из мужчин встал сзади, целясь из ружья ему в голову.
– Где Эль-Тигре? – спросил он у женщины. Долорес откинула с лица гриву черных волос и в ярости уставилась на спрашивающего.
– Он пошел к этой белой потаскушке! – выпалила она.
Мужчина рассмеялся.
– Значит, техасской красавице все-таки удалось отбить у тебя Эль-Тигре?
– Дай мне только добраться до нее! Я ей глаза выцарапаю! – воскликнула Долорес.
– Это было бы ошибкой. Эль-Тигре тебя убьет, если ты хоть пальцем тронешь белую женщину.
Хантер торопливо опустил голову, чтобы скрыть обуревавшие его чувства. Камилла была в двух шагах от него! Одна мысль об этом заставляла его сердце отчаянно биться, а намеки, которыми обменялись мексиканцы, вызвали у него приступ жгучей ревности.
А Долорес между тем уставилась на незнакомца и поправила блузку, чтобы видна была дорожка между грудей.
– Да вы настоящий красавец, сеньор. Может, я вам понравлюсь, а? Меня зовут Долорес.
Хантер снисходительно улыбнулся ей.
– Я не могу претендовать на женщину, которая принадлежит Эль-Тигре.
Но она вызывающе качнула бедрами, подходя к нему поближе.
– Ну вот еще! Я сама выбираю, кто мне по душе. Вы такой сильный… Может, хотите сразиться за меня с Эль-Тигре?
Долорес ничем не отличалась от большинства женщин, встречавшихся на пути Хантера Кингстона. Он обладал чувственностью и притягательной силой, делающими его неотразимым для слабого пола, и давно привык к этому.
– Ну что же вы, сеньор? – мурлыкала Долорес, прижимаясь к нему всем телом. – Вы мне нравитесь!
Человек с ружьем громко расхохотался и, оттащив Долорес от Хантера, подтолкнул ее к двери.
– Оставь его в покое и поди скажи Эль-Тигре, что его хочет видеть один человек.
– Убери руки! И с чего ты решил, что я побегу исполнять твое приказание, Роберто?
– Да я тебя насквозь вижу! Тебе же до смерти хочется знать, чем занимается Эль-Тигре с красивой северянкой! Вот я и даю тебе шанс это выяснить.
Долорес бросила на него убийственный взгляд и вышла из комнаты, покачивая бедрами. Роберто подмигнул Хантеру.
– Эль-Тигре охладел к ней, и она это знает. В последнее время он смотрит только на красивую белую северяночку.
Два чувства обуревали Хантера: страх за Камиллу и ревность. Но он понимал, что не может дать себе волю, для него это было бы непозволительной роскошью. Если он собирается провести Эль-Тигре, надо держать себя в руках!
– Не понимаю, как мог Эль-Тигре предпочесть белую женщину этой красивой сеньорите.
– Это потому, что вы не видели ту красавицу, сеньор. Эль-Тигре держит ее под охраной и никому не позволяет даже взглянуть на нее. Он всегда ходит к ней один.
Хантер с трудом сдержал вспышку гнева. Сама мысль о том, что кто-то может прикоснуться к Камилле, казалась ему непереносимой. Черт побери, ведь она стала его женой! И пусть это произошло против ее воли, пусть она его не любит, все это не имеет значения. Она принадлежит ему!
Камилла сидела на койке, подобрав под себя ноги, а Эль-Тигре устроился на деревянной скамеечке. Он не сводил с нее глаз, пытаясь определить, понравились ли ей изменения, произведенные в комнате по его приказу. Земляной пол был теперь покрыт коврами, на окне висели пестрые занавески. Питьевой кувшин был всегда полон свежей воды, Камилле подавали самую лучшую пищу. Он был готов на все, лишь бы ей угодить!
– Эль-Тигре, почему вам приходится воевать за права бедных? Разве правительство вашей страны не заботится об их нуждах? – спросила Камилла.
Он задумчиво посмотрел в окно. Нелегко было объяснить ей, чего он хочет добиться, подняв народ на восстание.
– Голоса бедных не слышны за смехом богатых. Вы можете вообразить, что чувствует мать, когда ребенок умирает от голода у нее на руках? А я видел это собственными глазами и теперь не остановлюсь, пока страна не услышит плач голодных!
Камилла почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.
– Мне трудно представить себе такую бедность…
– Ну, разумеется! Ведь вы из богатой семьи и наверняка привыкли жить за чужой счет.
Синие глаза Камиллы вспыхнули гневом.
– Смею вас заверить, никто на моем ранчо не ложится спать голодным! И я вовсе не богата.
Он озадаченно нахмурил брови.
– Но вы же сами говорили, что ваш муж – очень состоятельный человек!
– Да, но я… пока не живу вместе с мужем. Мы поженились совсем недавно. Хантеру пришлось уехать по делам сразу после свадьбы, поэтому я до сих пор живу на своем ранчо Валье дель Корасон.
– Я этого не понимаю. Как может человек позволить своей жене жить отдельно от него?! Ведь вы говорили, что любите Хантера Кингстона.
– Это трудно объяснить… И вообще, мне не хотелось бы говорить об этом с вами.
Эль-Тигре был озадачен, но решил не настаивать. Глядя на ее прелестное лицо, он чувствовал, что может навсегда потерять покой, если не будет осторожен. Нежная красота Камиллы кружила ему голову. Но как она холодна, как далека от него! В эту самую минуту Эль-Тигре понял, что ему не суждено преодолеть разделявшую их пропасть.
– Возможно, в вашей стране все по-другому, Камилла, – вздохнул он, меняя тему разговора. – Но у нас тут многие люди голодают. Я хотел бы дожить до тех времен, когда ни одному ребенку не придется идти на улицу и просить милостыню или воровать, чтобы накормить свою голодающую семью.
– Но люди, которых вы здесь собрали, грабят и убивают! Если положение так ужасно, как вы говорите, разве можно усугублять его?
Горькая улыбка показалась на губах Эль-Тигре.
– Мы никогда не нападаем на бедных, Камилла, и никогда не убиваем невинных. Но иногда в борьбе против зла приходится использовать не самые лучшие способы.
– Очевидно, вам виднее. Я понимаю, чего вы пытаетесь добиться, и желаю вам успеха. Будь я мужчиной, возможно, я даже присоединилась бы к вам…
– Ах, Камилла, если бы вы были мужчиной, об этом можно было бы только пожалеть. Вы мне больше нравитесь в женском обличье!
Камилла улыбнулась. За последние несколько дней, получше узнав Эль-Тигре, она начала его уважать и восхищалась тем, что он пытался сделать для своего народа. И все же она не чувствовала себя с ним в безопасности. Правда, он больше не заговаривал о близости и не пытался к ней прикоснуться, но в любом разговоре проскальзывали красноречивые и недвусмысленные намеки.
– Послушайте, ведь вам, очевидно, нужны деньги, чтобы накормить бедняков. Если бы вы позволили мне уехать домой, мой муж…
Эль-Тигре не дал ей договорить и отрицательно покачал головой.
– Любая подачка только продлит агонию моего народа. Сколько бы ни было еды, она скоро кончится, и люди снова начнут голодать. Мне нужна не пища, а оружие для борьбы! Пусть весь народ восстанет, и тогда правительству придется прислушаться к нашим требованиям!
– Но разве вы не можете послать своих представителей в столицу и объяснить, в каких условиях живет народ?
– Вы очень наивны, сеньора. Впрочем, может быть, в вашей стране это бы и сработало… Но наше правительство прислушивается только к горстке богатых и влиятельных людей. Оно никогда не услышит голоса бедных!
– Хотела бы я вам помочь, – с грустью заметила Камилла.
– Вы ничем не можете помочь моему голодающему народу, Камилла, но вы могли бы помочь мне!
– Каким образом? – спросила она с воодушевлением.
Белые зубы Эль-Тигре блеснули в улыбке, но глаза его не улыбались.
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду…
Камилла нахмурилась.
– Ах, вы опять об этом… Но я же тысячу раз говорила, что люблю своего мужа и никогда не полюблю вас! Кстати, у вас есть Долорес, хотя вы и обращаетесь с ней жестоко.
– Но я не люблю Долорес! Она пустоголовая вертихвостка и думает только о себе. Вот вы совсем другая. Вы умны и образованны, с вами я могу говорить на равных. Признаться, до знакомства с вами я никогда не встречал женщины, с которой было бы о чем поговорить. Которую можно было бы уважать!
Камилла почувствовала себя польщенной, но поспешила увести разговор от этой опасной темы.
– Расскажите мне о своей жизни до того, как вы стали Эль-Тигре, – попросила она. – Я уверена, что это не настоящее ваше имя.
– Вы, очевидно, удивитесь, услышав, что сам я родом из богатой и влиятельной семьи? Но я родился среди тех самых людей, против которых теперь веду борьбу.
– Нет, меня это ничуть не удивляет. Я сразу поняла, что вы хорошо образованны. Когда же вы решили посвятить себя борьбе за права бедных?
– В юности меня интересовало лишь то, что можно купить за деньги. Я был истинным сыном своего отца: бездельничал и думал только о женщинах и развлечениях…
Эль-Тигре сам удивился, как легко признался в этом Камилле. Мало кто знал о его происхождении, это был тщательно охраняемый секрет.
– Но так живет большинство богатых молодых людей, – заметила Камилла. – Что же заставило вас измениться?
– Когда мне исполнилось двадцать три, я поехал погостить к дяде. Он жил здесь, в западной части страны. Однажды я вместе с его тремя сыновьями, моими двоюродными братьями, отправился в соседнюю деревушку. Тот день перевернул всю мою жизнь. Именно тогда я по-настоящему понял, как страдают бедные по вине богатых.
– Что же произошло?
Эль-Тигре встал и прошелся по комнате.
– В деревне мои кузены вели себя так, словно она была их вотчиной. Они набрасывали лассо на тележки с овощами и переворачивали их. Они въехали на конях прямо в пивной погребок, перебив там все бутылки и посуду. Мне было тошно смотреть на них в тот день! Я видел страх в глазах крестьян, но не мог понять, почему они не пытаются остановить моих кузенов.
– Ужасно!
– Это все ерунда. Худшее началось, когда они увидели хорошенькую девушку, переходившую через улицу. Они набросили на нее лассо и затащили в сарай. Мать девушки бежала за ними следом, умоляя не трогать дочку, но они вытолкали ее вон и лишь посмеялись над ее мольбой…
– О, Господи! – Камилла закрыла лицо руками. – Просто не верится, что люди могут быть так жестоки!
– Это еще не все. Все три моих кузена… изнасиловали бедную девушку. Я пытался их остановить, но они оттолкнули меня. Я упал и ударился головой. А когда я пришел в себя, девушка была мертва… Меня ослепило бешенство! Я выхватил револьвер и начал стрелять. Один из них потом умер от ран… Мне пришлось скрываться, потому что за мою голову была объявлена награда: ведь я убил своего двоюродного брата. Ну вот, теперь вы знаете то, чего не знает никто…
– Но разве жители деревни не могли рассказать правду о том, что произошло в тот день?
– Им было не до меня: они горевали об убитой девушке. А то, что один из членов семьи хозяина выступил против остальных, не произвело на них большого впечатления.
– Куда же вы пошли?
– Меня спрятал Мигель, брат убитой. Позже, когда меня начали искать федеральные власти, он привез меня сюда, в эти горы. Сейчас Мигель – один из моих главных помощников.
– Я рада, что они вас не нашли…
– Камилла, с тех пор со мной случилось много всякого. Я не святой, но, возможно, то, что я рассказал, поможет вам понять, почему я такой, каким вы видите меня сегодня.
– Неужели вам никогда не хотелось обосноваться на одном месте, завести жену и детей?
– Разве можно предложить женщине такую жизнь? Меня в любую минуту могут убить или арестовать.
– Мне очень жаль…
– Вы мне сочувствуете? – усмехнулся Эль-Тигре.
– Я вам сочувствую и, поверьте, уважаю вас. Но я никогда не приду к вам в постель!
Синие глаза Камиллы так сверкали, что у него перехватило дыхание. Такой женщины он никогда раньше не встречал.
– Если бы я хотел от вас только этого, как все было бы просто! Но мне нужно другое. Мне нужна ваша любовь! – прошептал Эль-Тигре, сам поражаясь своему признанию.
Никогда прежде ему не приходилось выпрашивать у женщин любовь. Но Камилла была женщиной необыкновенной. К тому времени, когда она вошла в его жизнь, он успел похоронить надежду на встречу с настоящей любовью. И вот эта любовь пришла, но по жестокому капризу судьбы сердце Камиллы уже было отдано другому!
– Почему вы так уверены, что не сможете меня полюбить? Не лишайте меня последней надежды!
Внезапно Эль-Тигре стремительно пересек комнату, крепко прижал Камиллу к себе и опустился вместе с нею на кровать.
Камилла была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. Его руки скользнули по ее спине, теплые губы нежно и требовательно прижались к губам… Но в то же мгновение перед мысленным взором Камиллы возникло лицо другого человека. Собрав все силы, она уперлась ладонями в грудь Эль-Тигре и резко отстранилась.
– Вам не следовало так поступать, Эль-Тигре! Я не из тех женщин, с кем вы обычно проводите время…
К ее удивлению, он не стал ни на чем настаивать и только нежно провел пальцами по ее бархатистой щеке.
– Нет, вы не из тех, с кем проводят время. Вы – единственная, кого мне надо было найти много лет назад, до того, как вы встретили человека, владеющего сейчас вашим сердцем. Не знаю, в какой час, в какую минуту я успел вас полюбить, знаю лишь одно: я люблю вас, Камилла Кингстон!
– Вы ошибаетесь, Эль-Тигре. У вас есть нечто такое, что вы любите гораздо больше, чем любую женщину: ваше великое дело!
Его темные глаза были полны печали.
– Это совсем другое… Скажите, вам случалось хотеть кого-нибудь так сильно, чтобы внутри все болело? – тихо спросил он.
– Да, – прошептала она в ответ.
– Подумайте еще раз, Камилла! Может быть, со временем вы научились бы меня любить?
– Вы же знаете, что мое сердце занято…
– Но признайтесь, неужели вы ничего не почувствовали, когда я вас поцеловал?!
Камилла опустила ресницы.
– Не стану спорить, вы очень сильный человек. Такого полюбит любая женщина…
Эль-Тигре с горечью усмехнулся.
– Вы очень ловко ушли от ответа.
