Камилла уже начала сожалеть, что так покорно, без сопротивления последовала за Наварро. Может, зря она поверила, что он знает о местонахождении ее тети? У конюшни к ним присоединился второй мужчина, заявивший, что он брат Наварро. Когда они выехали из Санта-Розы, братья то и дело оглядывались через плечо, чтобы убедиться, что за ними никто не следит.
      Камилла тоже оглядывалась – с тоской и страхом: дорога углубилась в горы и так петляла, что она вскоре начала сомневаться, сможет ли хоть кто-нибудь отыскать их следы.
      Когда совсем стемнело, Наварро объявил, что они останавливаются на ночлег. Один из мужчин занялся лошадьми, второй развел огонь. Камилла догадалась, что они больше не боятся преследования, и от этого ей стало еще страшнее.
      В горах было холодно, завывающий в глубоких ущельях ветер пробирал Камиллу до костей. Слава Богу, она захватила плащ, но и он почти не согревал.
      Она сидела, прислонившись к огромному валуну, и наблюдала, как брат Наварро привязывает лошадей. Цезаря Камилла держала при себе: ведь он был для нее единственной защитой во враждебном мире. Ее подбадривала только мысль о тете. Надо было верить, что эти двое везут ее к тете Пруди!
      Когда Наварро подошел и опустился на землю рядом с нею, Камилла в испуге отшатнулась и невольно положила руку на голову Цезарю.
      – Когда я увижу мою тетю? – спросила она, отодвигаясь от него подальше.
      – Наblа usted Espanol, senorita?
      Камилла решила сделать вид, что не понимает по-испански: возможно, таким образом ей удастся узнать гораздо больше.
      – Извините, я вас не понимаю. Прошу вас, говорите по-английски! У меня к вам много вопросов.
      Наварро подозрительно уставился на нее своим единственным глазом.
      – Не ваше дело задавать вопросы! Вам надо знать только одно: хозяин приказал мне привезти вас к нему.
      – Кто ваш хозяин? Главарь команчерос?
      Наварро запрокинул голову и расхохотался, а потом заговорил с братом на родном языке. Он явно поверил словам Камиллы о том, что она не понимает по-испански.
      – Ты слышал, Чико? Она уверена, что на ее ранчо напали команчерос! А наш хозяин очень умен. Ведь он хотел, чтобы люди именно так и подумали.
      – Точно, – подтвердил Чико. – Он все рассчитал правильно. Кто же мог предвидеть, что мы возьмем на ранчо не ту женщину? Ну, ничего, надеюсь, теперь он перестанет сердиться.
      Камилла опустила глаза, чтобы братья случайно не догадались, что она поняла их разговор. Сердце у нее отчаянно билось. Сантос оказался прав: эти люди приняли тетю Пруди за нее! Но с кем же она имеет дело? Кто этот «хозяин» и зачем он хочет ее похитить? Сделав глубокий вдох, Камилла вновь обратилась к двум негодяям:
      – Вы так и не сказали, когда я увижу свою тетю!
      Наварро хотел что-то ответить, но не успел. Внезапно откуда-то из темноты прозвучал выстрел, и в мгновение ока их окружили несколько воинственных на вид мексиканцев. Брат Наварро попытался вытащить револьвер, но тут прозвучал второй выстрел, и Камилла с ужасом увидела, как он валится на землю. По лицу у него стекала кровь: пуля пробила ему голову.
      Наварро торопливо выпрямился и поднял руки над головой.
      – Не стреляйте! Вы же видите – я безоружен!
      Но один из незнакомцев вскинул ружье и прицелился прямо ему в грудь.
      – Эль-Тигре хочет видеть тебя мертвым, – сказал он, словно объявляя приговор.
      – Что я такого сделал? Чем обидел Эль-Тигре? Я всего лишь бедняк, я никому не причинил зла!
      – Ты вторгся на территорию Эль-Тигре, Наварро. За это ты умрешь.
      Звук выстрела гулким эхом отдался в голове Камиллы. Она ничего не понимала. Что произошло? И кто такой Эль-Тигре? Пуля пронзила грудь Наварро, и он упал как подкошенный прямо к ее ногам.
      Сокол, сидящий на руке Камиллы, угрожающе расправил крылья, и она, подняв руку, приказала ему лететь. Цезарю не справиться с таким количеством врагов, если ей суждено погибнуть, пусть хоть ее сокол останется на свободе.
      Мексиканец, явно исполнявший обязанности командира отряда, приблизился к Камилле и оглядел ее с головы до ног. Сдвинув на затылок сомбреро, он спросил по-испански:
      – Кто ты такая? И откуда взялась?
      И опять Камилла подумала, что мудрее будет скрыть свое знание испанского.
      – Я вас не понимаю, – сказала она. – Говорите, пожалуйста, по-английски.
      Ноги у нее дрожали так сильно, что командир отряда наверняка заметил это.
      – Что ты тут делала с Наварро и Чико? – спросил он, переходя на ломаный английский.
      – Я не знаю этих людей. Но они похитили мою тетю и обещали отвезти меня к ней.
      Глаза незнакомца недоверчиво прищурились.
      – Какую еще тетю?! Я не верю ни одному твоему слову, но у меня не было приказа убивать женщину.
      Повернувшись к ней спиной, он дал знак своим людям взять Камиллу. Не успела она запротестовать, как кто-то грубо схватил ее и взгромоздил на лошадь. У нее не осталось времени даже оглянуться на мертвые тела двух мужчин, оставшиеся позади. Один из членов отряда сел на лошадь позади Камиллы, и вскоре они уже мчались куда-то сквозь непроглядный мрак ночи.
      Сначала Камилла старалась держаться прямо, но вскоре выбилась из сил. Ее глаза закрылись, голова откинулась на плечо сидевшего сзади. В памяти все время всплывали образы убитых у нее на глазах Наварро и Чико. С их смертью оборвалась последняя ниточка, которая связывала ее с тетей Пруди…
      Шли часы, отряд все скакал и скакал без остановки, но Камилла уже не видела этого: она заснула, сломленная усталостью, и проснулась лишь в тот миг, когда ее стащили с лошади. Впрочем, и тогда она почти ничего не смогла разглядеть: стояла темная ночь.
      Камиллу втолкнули в какую-то дверь, и она упала на пол и, только услыхав, как задвигается брус, поняла, что ее заперли в деревенской хижине. В комнате было совершенно темно, и ей пришлось ползти, пока она не наткнулась на кровать. Поднявшись с пола, Камилла села на край кровати, спрашивая себя, что же будет дальше. Но мысли у нее путались: она была слишком измучена и оглушена свалившимися на нее приключениями. И тогда, впервые за все это время, Камилла позволила себе вспомнить о Хантере. Предпримет ли он что-нибудь, когда обнаружит, что ее нет? А если ей не суждено вернуться, возьмет ли он на себя заботу об Антонии? Чувствуя себя разбитой и абсолютно беспомощной, Камилла прилегла на кровать и заснула в тот же миг.
      Когда взошло солнце и вершины гор как будто запылали огнем, Хантер остановил лошадь, спешился и перебросил поводья через ветку низкорослого мескитового деревца.
      – Я чувствую дым костра, – негромко сообщил он. – Сантос, идем со мной. Остальные пусть останутся здесь. Сидите тихо и следите, чтобы лошади не заржали.
      Хантер и Сантос подобрались к кромке глубокого оврага и осторожно заглянули вниз. Их глазам предстало жуткое зрелище. Костер превратился в едва тлеющие головешки, а на земле лежали два мертвых тела.
      – Похоже, здесь никого больше нет, – прошептал Сантос. – По крайней мере, никого живого…
      Хантер мрачно кивнул.
      – Давай все же спустимся и проверим.
      Они спустились по крутому склону. Добравшись до костра, Сантос перевернул лицом вверх одного из мертвецов и нахмурился, заметив черную повязку на глазу.
      – Этого человека я видел в Санта-Розе, сеньор Кингстон. Он приехал вместе с Уэйдом Робертсом.
      Хантер в изумлении уставился на Сантоса.
      – Уэйд был в Санта-Розе?! Что он там делал?
      – Не знаю. Мне и самому это показалось странным…
      – Но ты говорил с ним? Он тебе что-нибудь сказал?
      – Нет, сеньор, он меня не видел. Постойте-ка! – Сантос приложил ухо к груди человека с повязкой на глазу. – Он все еще дышит!
      Опустившись на колени, Хантер приподнял голову умирающего. Единственный глаз открылся. Из уголка рта стекала струйка крови, и Хантер понял, что жить ему осталось недолго.
      – Ты можешь говорить? Скажи мне, где моя жена!
      – Ради Бога… глоток воды, сеньор, – еле слышно прошептал Наварро.
      – Я дам тебе воды, когда ты скажешь то, что мне надо знать.
      Облизнув губы, Наварро почувствовал на языке вкус собственной крови.
      – Я… умираю, мне больше незачем лгать, – сказал он тихо. – Вы найдете… старую женщину… в хижине за последней горой.
      – А где моя жена?
      – Ее забрали бандиты… сеньор. Она… у Эль-Тигре…
      Это были его последние слова. Голова Наварро свесилась набок, он испустил дух.
      Хантер опустил его на землю и поднялся на ноги.
      – Ты что-нибудь понял, Сантос? О ком он говорил?
      – Мне приходилось слышать об Эль-Тигре, сеньор Кингстон. Одни считают, что он обыкновенный бандит, другие называют его спасителем – все зависит от того, у кого спрашивать. Но все сходятся в одном: он человек очень опасный, и у него много верных соратников.
      – А второго ты узнал?
      Сантос взглянул на другого мертвеца.
      – Трудно сказать, но мне кажется, в Санта-Розе эти двое были вместе.
      Хантер огляделся по сторонам.
      – Похоже, этот мексиканец сказал правду. Во всяком случае, вчера здесь было много лошадей.
      Сантос не ответил. Его взгляд упал на шляпу, валявшуюся на земле. Наклонившись, он поднял ее и показал Хантеру.
      – Это шляпа Камиллы, сеньор Кингстон!
      – Ты уверен?
      – Абсолютно уверен.
      Хантер взял шляпу и машинально стер с нее засохшую грязь. Когда он поднял взгляд на Сантоса, его темные глаза были полны боли. «Неужели он действительно любит Камиллу? Чудеса!» – подумал старший вакеро.
      – Что все это может означать, Сантос?
      – Я не знаю.
      – Вот что. Поезжайте с Хуаном и Невадой туда, куда он сказал. Отыщите миссис О'Нил. А я поеду по этим следам. Они должны привести меня к Камилле. Я чувствую, что она жива!
      – Вряд ли это разумно с вашей стороны – идти по следам Эль-Тигре. Он сразу узнает, что вы гринго, и тогда вам несдобровать. Позвольте лучше мне найти его лагерь.
      – Нет. Камилла – моя жена, и я сам должен ее найти! Мы с тобой можем обменяться одеждой…
      Сантос горько усмехнулся.
      – Внешне вы, пожалуй, могли бы сойти за мексиканца, но стоит вам заговорить…
      – Сеньор, я знаю этот язык не хуже, чем свой родной, – ответил Хантер на безупречном испанском.
      – Вам никогда не провести Эль-Тигре, – покачал головой Сантос. – Это прозвище дали ему недаром.
      – Сейчас главное – найти Камиллу, Сантос. И если она жива, я найду ее.
      – Я слыхал, что Эль-Тигре падок на красивых женщин. Так что, я думаю, он не причинит вреда Камилле.
      – Ты полагаешь, меня это утешает?
      – Я просто хотел вас предупредить…
      Хантер опять взглянул на шляпу Камиллы.
      – Время идет, Сантос. Нам пора. Сумеешь найти то место, где они держат миссис О'Нил?
      – Не беспокойтесь, я его найду, – кивнул Сантос. – Это я вам обещаю!
      Яркие лучи утреннего солнца проникли в комнату через окно и упали на лицо Камиллы. Она открыла глаза и некоторое время не могла понять, где находится, с изумлением оглядывая толстые саманные стены хижины. Единственным предметом мебели, помимо легкой походной койки, на которой она лежала, была грубо сколоченная деревянная скамья.
      Как бы ей хотелось, чтобы все происшедшее оказалось кошмарным сном! Но, к сожалению, это было явью. Выглянув в окно, Камилла обнаружила, что находится в какой-то деревне, состоявшей из саманных домиков вроде того, в котором ее заперли, и окруженной со всех сторон горными вершинами. На растрескавшейся от солнца земле росли только секвойи и мескитовые кусты.
      Впрочем, деревня была какая-то странная: женщины занимались обычной домашней работой, в тени играли дети, но повсюду расхаживали вооруженные мужчины, а на всех близлежащих холмах были расставлены часовые.
      Куда же она попала? Какое отношение имеют Наварро и его брат к людям, которые привезли ее сюда прошлой ночью? И знают ли эти люди, где ее тетя? В одном можно было не сомневаться: это не обычная мексиканская деревушка, а вооруженный лагерь.
      Внезапно за дверью раздались громкие голоса, и Камилла прислушалась. Один из голосов был женским, другой – мужским. Они явно спорили.
      – Пропусти меня, Роберто! Я хочу знать, кого Эль-Тигре взял в плен!
      – У меня есть приказ никого сюда не пускать, – возразил мужчина.
      – А я приказываю тебе дать мне дорогу! Ты что, не знаешь, кто я такая? Я слыхала, что эта женщина с севера, и хочу на нее поглядеть.
      До Камиллы донесся мужской смех.
      – Да ты никак ревнуешь, Долорес! И не напрасно. Говорят, эта женщина очень красива. Стоит Эль-Тигре на нее посмотреть, и – очень может быть! – он тебя прогонит. Может, тогда ты станешь моей женщиной? Я буду обращаться с тобой лучше, чем Эль-Тигре.
      – Эль-Тигре тебя убьет, если узнает, как ты со мной разговариваешь!
      – Вряд ли ты побежишь ему рассказывать, Долорес: иначе пришлось бы объяснять, что ты саматут делала.
      Очевидно, женщина решила изменить тактику.
      – Ну пожалуйста, пусти меня внутрь, Роберто, – замурлыкала она, и Камилла услышала, как мужчина тихонько смеется.
      Заскрипел деревянный брус, дверь открылась, и Камилла увидела входящую в комнату смуглую женщину.
      Долорес Мартинес была любовницей Эль-Тигре уже около года. Горячая и вспыльчивая, она готова была ревновать к любой женщине, претендующей на его внимание, а эта северянка была хороша собой – слишком хороша!
      Долорес оглядела белую женщину с головы до ног, не упуская ни единой детали. Мужские брюки делали ее стройную фигурку еще более соблазнительной. Кожа была белой и гладкой, на прелестном, как у ангела, личике выделялись чудесные ярко-синие глаза. Вьющиеся черные волосы доставали почти до талии. Долорес прекрасно знала, что Эль-Тигре питает слабость к женской красоте, и ее ревность вспыхнула пожаром.
      Камилла встретила пронзительный взгляд женщины, не отводя глаз. У Долорес тоже были длинные черные волосы, но во всем остальном она являла собой полную противоположность Камилле. Глаза ее были черны как ночь, кожа очень смуглая; наряд, состоявший из белой блузы с глубоким вырезом и красной домотканой юбки, подчеркивал пышные, даже, пожалуй, перезрелые формы.
      Подбоченившись, Долорес обошла Камиллу кругом.
      – И вовсе ты не так хороша! – презрительно заявила она по-испански.
      Камилла сделала вид, что не понимает, и лишь пожала плечами в ответ.
      – Эль-Тигре принадлежит мне! Я убью тебя, если ты попытаешься его отнять! – прошипела Долорес. – А может, ты ему и не понравишься. Что это за женщина, которая одевается, как мужчина?!
      Камилла смотрела на нее с невинным видом, словно не понимая, чего от нее хотят, поэтому Долорес пришлось перейти на английский.
      – Зачем ты пришла сюда? Чтобы отнять у меня Эль-Тигре?
      – Мне не нужен твой мужчина, у меня есть муж! А сюда я попала не по своей воле, меня привезли силой.
      – Ты врешь! Эль-Тигре никогда не заставляет женщин силой ложиться в свою постель!
      – Я не была в его постели и ложиться в нее не собираюсь. Не знаю даже, о ком ты говоришь. Я хочу только одного: вернуться к себе домой в Техас.
      Долорес задумалась. Больше всего на свете ей хотелось сплавить из лагеря эту белую женщину, но она боялась Эль-Тигре. Из тех, кто перешел ему дорогу, еще ни один не дожил до того, чтобы успеть этим похвастаться.
      – Ты можешь помочь мне убежать? – с надеждой спросила Камилла, заметив колебания в глазах Долорес.
      – Нет-нет, даже думать забудь! Я не хочу умереть!
      – Но никто не узнает, что ты мне помогла. Просто достань мне лошадь, а уж дорогу я как-нибудь сама найду.
      Мексиканка покачала головой.
      – Нет, это слишком опасно.
      – Если меня поймают, я не выдам тебя!
      Долорес оглянулась на дверь и понизила голос:
      – Отсюда еще никто не убегал. Мимо часовых тебе не пробраться.
      Да, ей очень хотелось, чтобы белая женщина уехала, но страх одержал верх. Долорес уже не раз приходилось видеть, как Эль-Тигре расправляется с врагами и предателями. Если она поможет бежать этой северянке, ее не спасет даже то, что она женщина.
      Камилла поняла, что страх Долорес сильнее ревности.
      – Если ты не можешь мне помочь, скажи хотя бы, нет ли здесь еще одной белой женщины? – спросила она, все еще не желая расстаться с надеждой найти в лагере свою тетю.
      – Нет, из белых ты здесь одна.
      Внезапно на пол комнаты упала чья-то тень, и обе женщины обернулись. В дверях стоял высокий смуглый мужчина, и Камилла затаила дыхание, догадавшись, что это и есть Эль-Тигре. Он оказался моложе, чем она думала. Лицо его было очень красивым, в темных глазах тлел глубоко спрятанный огонь. Он так и впился взглядом в Камиллу, не обращая внимания на застывшую от страха Долорес.
      – Ну-ка, посмотрим, кого это мне привезли, – заговорил он по-испански. – Откуда вы взялись, прелестная северяночка?
      – Кто вы такой? – спросила Камилла по-английски. – Кто дал вам право брать в плен ни в чем не повинных людей?!
      Он одарил ее ослепительной улыбкой. Зубы у него были отличные.
      – Меня зовут Эль-Тигре, сеньорита. Я вождь повстанцев, – представился он по-английски.
      – Это можно назвать не так пышно. По-моему, вы просто бандит! – гневно воскликнула она. – Я видела, что ваши люди сделали с Наварро и его братом!
      Эль-Тигре со смехом поставил ногу в черном сапоге на деревянную скамью.
      – Вряд ли мир осиротеет, потеряв этих двоих, сеньорита. Не понимаю только одного: что у вас может быть общего с этими негодяями?
      Долорес решила наконец обратить на себя внимание. Она прошлась по комнате, призывно покачивая бедрами, а потом взяла за руку Эль-Тигре и умоляюще заглянула ему в глаза.
      – Отошли ее прочь, Эль-Тигре! Раз она была с Наварро и Чико, значит, она – наш враг!
      Но Эль-Тигре вырвал руку и сурово взглянул на нее.
      – С тобой я еще разберусь. Ступай обратно в дом и жди. Мне надо задать этой женщине несколько вопросов, – сказал он по-испански.
      Мексиканка поняла, что возражать бесполезно. Бросив злобный взгляд на Камиллу, она выбежала из комнаты, а Эль-Тигре опустился на скамью и сделал знак Камилле сесть на постель. Все это время он не отрывал от нее взгляда.
      – Ну, а теперь, сеньорита, вы ответите на мои вопросы, – сказал Эль-Тигре по-английски. – Кто вы такая и что делали с Наварро и Чико?
      – Меня зовут Камилла… Кингстон. Миссис Камилла Кингстон. У меня ранчо в Техасе, несколько дней назад на него напали команчерос. Они похитили мою тетю, и я поехала ее разыскивать. Наварро сказал, что отведет меня к ней.
      Камилла решила не вдаваться в подробности: этому человеку явно не стоило доверять. Эль-Тигре усмехнулся.
      – Значит, мне следует называть вас сеньорой… А Наварро и Чико вы поверили напрасно: едва ли они отвели бы вас к вашей родственнице. Видите ли, на самом деле они никакие не команчерос, а просто мелкие грабители. Говорят, они работали на какого-то гринго. Если вашу тетю действительно похитили, то скорее всего это сделал именно он.
      – Но кто он такой и зачем ему это понадобилось?! Со слов Наварро я поняла, что мою тетю захватили по ошибке: они думали, что похищают меня…
      И опять белые зубы Эль-Тигре блеснули в улыбке.
      – Может быть, вы просто приглянулись этому гринго? А где же ваш муж? Будь вы моей женой, я бы не выпускал вас из виду!
      – О моем муже вы, возможно, слышали. Его зовут Хантер Кингстон.
      Эль-Тигре присвистнул.
      – Да, о таком человеке я слыхал. Он ведь очень богат, верно?
      – Да, он богат и могущественен. И если вы…
      – Вашему мужу крупно повезло, – перебил ее Эль-Тигре. – Я уверен, он заплатит немалую сумму, чтобы вас вернуть. Ну, а что вымне дадите, если я вас отпущу?
      Он так и сверлил ее взглядом; Камилла почувствовала, что щеки у нее пылают.
      – Я не стану выторговывать себе свободу тем способом, на который вы намекаете! Все, что у меня есть, принадлежит только моему мужу и никому другому.
      Эль-Тигре рассмеялся в ответ.
      – Я же говорил, что вашему мужу крупно повезло! – Он встал и подошел к двери, но на пороге обернулся. – Мы еще поговорим позже.
      – Но вы не позволите мне уехать?
      – Не так быстро, сеньора Кингстон. Сперва я проверю, правдива ли рассказанная вами история. Согласитесь, в нее не так-то легко поверить.
      С ощущением безнадежности в душе Камилла проследила, как за ним закрылась дверь, а потом легла на кровать и закрыла глаза. Никогда в жизни ей не было так одиноко! Сейчас Хантер уже наверняка узнал о ее исчезновении… Интересно, отправится он в Мексику на поиски? Она столько раз ошибалась в нем, что теперь не знала, на что надеяться… и даже если он поедет ее искать, то сумеет ли найти? В этом Камилла сильно сомневалась.
      Сантос и Хуан спешились возле старой и заброшенной саманной хижины. Дверь висела на одной петле, из трубы не поднимался дым. Передний двор зарос бурьяном по колено высотой, а в пристроенном сбоку загоне не было лошадей.
      – Следы привели нас сюда, отец, но это место выглядит так, будто здесь никто не живет уже много лет, – заметил Хуан.
      – Подожди здесь и прикрой меня, а я пойду проверю, – приказал Сантос.
      – Нет, отец, позвольте мне пойти с вами! Вдруг это ловушка?
      Сантос пристально посмотрел в глаза сыну.
      – Делай, как я говорю! Если со мной что-нибудь случится, немедленно возвращайся домой.
      Хуану никогда прежде не приходилось спорить с отцом, поэтому ему нелегко было выдержать его взгляд и не отвести глаз.
      – Я вас прикрою, отец. Но если с вами что-то случится, я не вернусь домой, пока не закончу начатого дела!
      Сантос понял, что его сын стал взрослым. Ему захотелось обнять Хуана, но он только хлопнул его по плечу.
      – Присмотри за мальчиком, – сказал он, обращаясь к Неваде.
      Как только старший вакеро Валье дель Корасон пошел вперед, Невада взял хижину на прицел. Вытащив револьвер из кобуры, Сантос медленно пробирался к заброшенной развалюхе. Он старался подойти сбоку, чтобы в него не выстрелили из окна или двери. Хуан тоже вскинул ружье, целя прямо в дверь.
      Сантос прижался к боковой стене и прислушался. Стояла полная тишина, и, не раздумывая больше, он ворвался в дверь. Внутри было темно. Сначала Сантос разглядел только сломанную кровать в углу и два деревянных стула – вернее, то, что от них осталось. Но когда его глаза привыкли к темноте, он уловил в темном углу какое-то движение и, упав на колено, прицелился.
      – Не шевелись! Один шаг, и ты покойник! – крикнул Сантос.
      – Пожалуйста, не стреляйте! Я не могу двигаться! – раздался в ответ дрожащий от страха женский голос.
      Сантос бросился вперед: он наконец разглядел съежившуюся в углу женщину. Ее руки и ноги были связаны, полные слез глаза смотрели на него с радостью и недоверием. Опустившись на колени, Сантос разрезал веревки и помог миссис О'Нил подняться на ноги. Она упала к нему на грудь и разрыдалась, а он осторожно обнял ее за плечи.
      На лице у Пруденс виднелись разводы грязи, волосы были растрепаны, но никаких телесных повреждений Сантос не заметил.
      – С вами все в порядке? – спросил он на всякий случай.
      – О, да, меня не били и вообще обращались довольно вежливо… Но никогда в жизни мне не было так страшно! – проговорила Пруденс сквозь слезы. – До сегодняшнего утра меня охраняли трое бандитов, но на рассвете сюда явились еще какие-то вооруженные люди. Они схватили и увели моих сторожей. Они сказали, что их прислал какой-то Эль-Тигре и что мне ничто не угрожает…
      – Вы узнали кого-нибудь из них?
      – Нет, я никогда их раньше не видела. Я совершенно ничего не понимаю!
      – Пойдемте, сеньора О'Нил. Мы отвезем вас домой, – с этими словами Сантос повел ее к двери.

      Прошло три дня с тех пор, как Камилла попала в лагерь мексиканских повстанцев. Ей по-прежнему не разрешали выходить из дома, но кормили три раза в день и даже дали возможность вымыться. Чтобы она могла переодеться, ей принесли крестьянскую блузу и ярко-синюю юбку по щиколотку, вместо сапог на ногах у нее теперь были мягкие кожаные сандалии. Но неопределенность положения угнетала Камиллу. Она поминутно спрашивала себя, жива ли ее тетя, приехал ли Хантер в Мексику и не оставили ли Сантос и Хуан попыток спасти ее.
      Камилла часто смотрела на небо, думая, что где-то там, в высоте, парит Цезарь. У нее не было сомнений в том, что ее сокол выживет: он умел добывать себе пищу сам. Но она тосковала по нему и не была уверена, что когда-нибудь снова увидит его.
      Дни Камиллы проходили однообразно. Она то беспокойно металась взад-вперед по комнате, то лежала на кровати, уставившись в пространство. Было невыносимо ощущать себя запертой в четырех стенах, когда кругом ни души и словом перекинуться не с кем. Она не могла поговорить даже с мексиканской толстухой, приносившей ей еду: ведь надо было делать вид, что испанский язык ей незнаком!
      Вечером четвертого дня, когда Камилла думала, что больше не выдержит ни минуты одиночества, дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошел Эль-Тигре. Он окинул Камиллу внимательным взглядом и улыбнулся ей.
      – Вот теперь вы выглядите, как подобает женщине, – заявил он и уселся на скамейку.
      Камилла не видела его после первой встречи и была вовсе не уверена, что хочет видеть вновь. Его пристальный взгляд ее смущал, к тому же она не знала, что он замышляет.
      Опустившись на постель, Камилла посмотрела Эль-Тигре прямо в глаза.
      – Когда вы наконец позволите мне уехать? Вы же не собираетесь держать меня здесь до скончания века?
      – Не стоит торопиться, сеньора. Я кое-что проверил и обнаружил, что вы обманули меня: никто ничего не слыхал о вашем браке с Хантером Кингстоном.
      – Об этом в самом деле известно немногим: мы поженились совсем недавно. Но я действительно замужем! Зачем мне вам лгать?
      – Ну, мало ли какие на то могут быть причины! Может быть, вымне скажете?
      – Это правда, клянусь вам!
      Эль-Тигре встал и неторопливо подошел к Камилле. Она ахнула в испуге и отшатнулась, когда он опустился на койку рядом с ней и дернул за ленточку, которой были перевязаны ее волосы.
      – Когда у женщины такие прекрасные волосы, не следует их прятать, – пальцы Эль-Тигре перебирали шелковистые пряди. – Даже мужской наряд не мог скрыть вашей прелести.
      Камилла отодвинулась к самой стенке, не зная, что у него на уме. Словно прочитав ее мысли, Эль-Тигре усмехнулся.
      – Если бы мне вздумалось вас поцеловать, вам бы это вряд ли понравилось, верно?
      Она оттолкнула его руку и твердо взглянула в глаза.
      – Я замужняя женщина и не позволю никому, кроме мужа, прикасаться ко мне! Учтите, он будет меня разыскивать и убьет вас, если узнает, что вы…
      – Во всяком случае, не сомневаюсь, что попытается. По правде говоря, мне известно, что Хантер Кингстон уже в Мексике. А поскольку он вас ищет, я склонен верить, что он и в самом деле ваш муж.
      Сердце Камиллы отчаянно заколотилось.
      – Вы видели Хантера?!
      – Нет, но наверняка скоро увижу. Кроме того, я проверил, что вы действительно разыскиваете свою тетю. Одного не могу понять: почему ваш муж не приехал в Мексику вместе с вами. Будь вы моей женщиной, я ни за что не отпустил бы вас одну в столь опасное путешествие!