Хантер и Невада приехали в Эль-Пасо поздней ночью. Улицы были пустынны, даже из салуна не доносилось ни звука. Мужчины спешились и огляделись по сторонам, потом сняли с лошадей седельные сумки и вошли в гостиницу.
      Хантер нетерпеливо позвонил в колокольчик на стойке. Наконец из задней комнаты, на ходу надевая подтяжки, появился заспанный клерк.
      – Какого черта вы тут трезвоните?! Свободных комнат все равно нет, и нечего будить меня среди ночи!
      – Среди ваших постояльцев есть миссис Камилла Кингстон? – спросил Хантер, не обращая внимания на неласковую встречу.
      Дежурный сердито посмотрел на него.
      – Нет такой. Но у меня была леди по имени Камилла Монтес, – неохотно сообщил он.
      Хантер нахмурился. Хамское поведение администратора уже начало понемногу выводить его из себя, к тому же ему досадно было узнать, что Камилла воспользовалась своей девичьей фамилией.
      – Она все еще здесь?
      – Нет. Уехала вчера утром.
      – Черт побери! Ну ладно. А где у вас тут почта?
      Администратор нацепил очки в проволочной оправе и поглядел на Хантера, как на сумасшедшего.
      – Вы разбудили меня среди ночи, чтобы узнать, где почта?! Все равно она откроется только в девять утра, и раньше вам туда соваться нечего!
      Хантер стукнул кулаком по стойке.
      – Найдите мне кого-то, кто отопрет почту немедленно! Действуйте!
      Лицо клерка побагровело.
      – Да кто ты такой, черт тебя дери?! Король, что ли? С какой радости я должен бегать по твоим поручениям, скажи на милость?
      Хантер бросил на дежурного клерка холодный пронизывающий взгляд.
      – Я Хантер Кингстон, и я никогда ни о чем не прошу. Я приказываю! Немедленно пошлите кого-нибудь отпереть почтовую контору.
      Он не повысил голоса, но его тон заставил гостиничного клерка побледнеть. Хантер Кингстон, может быть, и не был королем, но в Техасе его имя весило столько же, сколько титул любого монарха в Европе.
      Дежурный беспокойно перевел взгляд с высокого незнакомца на стоявшего рядом с ним старика. Невада насмешливо ухмыльнулся, словно подтверждая, что Хантер Кингстон привык открывать ногой любые двери и лучше не становиться у него на пути.
      – Я лично об этом позабочусь, мистер Кингстон, – засуетился клерк. – Извините, я вас не узнал. Желаете получить номер? Может быть, поужинать?
      Выражение лица Хантера не изменилось. Он тревожился о Камилле, и у него не было ни времени, ни охоты объясняться со всякой мелкой сошкой.
      – Да, мне нужен номер. Найдите кого-то, кто зажарил бы для нас яичницу с беконом, и позаботьтесь о лошадях. Когда разыщете начальника почты, скажите, что я его жду, и пусть принесет сообщение, оставленное у него Камиллой Монтес.
      – Да, сэр. Будет сделано, сэр. Еще что-нибудь не угодно, сэр? – лепетал дежурный.
      Хантер на мгновение задумался.
      – Нет, остальное подождет до утра, – он вытащил из кармана пачку банкнот и толкнул ее через стойку. – Это вам за труды.
      Клерк рассыпался в благодарностях и протянул Хантеру ключ от гостиничного номера.
      – Комната 20, вверх по лестнице и налево по коридору. Надеюсь, вы не в обиде, сэр, но у меня остался всего один номер. Правда, там две кровати… Меня зовут Джеймс Бартон. Если вам еще что-то понадобится, я всегда к вашим услугам.
      Клерк с изумлением наблюдал, как Хантер, взвалив седельные сумки на плечо, направился к лестнице. Он как будто и не подозревал, какой властной силой наделила его природа и какое уважение, даже суеверный страх вызывает у людей простое упоминание его имени!
      Джеймс Бартон проводил его взглядом.
      – Неужели это и есть тот самый Хантер Кингстон? – спросил он у Невады.
      – А что, не похож?
      – Но что он делает в Эль-Пасо?
      Невада повернулся и отошел от стойки.
      – Почему бы вам не спросить у него самого? – бросил он через плечо.
      Джеймс Бартон покачал головой, пытаясь опомниться, а потом пошел в заднюю комнату и разбудил жену. Велев ей приготовить яичницу с беконом, он кинулся бегом к начальнику почты Хаули Ривзу, чтобы тот отпер свою контору и принес Хантеру требуемое послание.
      А в это время Хантер метался взад-вперед по гостиничному номеру, как зверь в клетке. Прочитав записку Камиллы, он скомкал листок и в сердцах швырнул на пол.
      – Она пишет, что собирается пересечь мексиканскую границу!
      – Стало быть, нам надо поспешить, – откликнулся Невада. – В Мексике ей угрожает большая опасность.
      Хантер угрюмо уставился на старика.
      – Я не забыл об опасности, не надо мне напоминать! Ну погоди, Камилла, дай только до тебя добраться! – Вдруг его взгляд стал совершенно безумным. – О, Господи, если с ней что-то случилось…
      Невада знал, что Хантер женился на Камилле, но думал, что им двигала какая-то корысть. Только теперь, увидев страх в его глазах, он понял, что это был брак по любви.
      – Не беспокойтесь, мы ее найдем.
      – Как мог Сантос позволить Камилле ехать с ним?! Когда мы их найдем, я скажу ему пару слов!
      – Да она и не думала спрашивать у него разрешения! У него выбора не было. Я сам слышал, как Камилла заупрямилась и заявила, что поедет. А когда эта девчонка что-то заберет себе в голову, никто ее не остановит!
      Хантер понял, что без нескольких часов отдыха они не смогут продолжать путь, и растянулся на постели. Но стоило ему закрыть глаза, как перед его мысленным взором всплыло лицо Камиллы.
      Он вспомнил вечер их венчания. Когда пастор произнес слова, навек связавшие его с Камиллой, Хантеру показалось, что громадная тяжесть свалилась у него с плеч. Наконец-то он сделал ее своей! О том, что чувствовала Камилла, он догадался, только когда вез ее домой… Она боялась, что он не сдержит слова! Боже, с каким облегчением она вздохнула, когда он отвез ее в Валье дель Корасон и оставил одну!
      Глядя, как старик снимает сапоги и укладывается на кровать, Хантер спросил:
      – Зачем она поехала с ними, Невада?
      – Она считала, что это ее долг, – раздался в ответ сонный голос.
      Хантер снова закрыл глаза. Давно уже ему не удавалось хорошенько выспаться. Он вернулся из Сан-Антонио, не закончив дел, не отдыхая по дороге, потому что хотел поскорее увидеться с Камиллой и наконец рассказать ей всю правду. А вернувшись, обнаружил, что она глупейшим образом ввязалась в опасную авантюру! И ему ничего другого не оставалось, как гнаться за ней, сходя с ума от беспокойства и чувства собственного бессилия… В конце концов усталость все-таки взяла свое, и его сморил сон.
      Когда Камилла, Хуан и Сантос въехали в небольшую деревушку под названием Санта-Роза, стоял час послеполуденной сиесты. На улицах не было ни души, магазинчики, выходившие окнами на рыночную площадь, были закрыты, вся деревня казалась вымершей.
      Оглядевшись по сторонам, Сантос наклонился к Камилле.
      – Вот что, пока мы здесь, сделаем вид, будто ты мой сын. Не стоит вызывать ненужных подозрений и вообще привлекать к себе лишнего внимания, – тут он бросил взгляд на сокола и досадливо поморщился. – С этой проклятой птицей мы и так похожи на бродячих циркачей.
      Они поравнялись с пивным погребком; Камилла и Сантос спешились и вошли внутрь, а Хуан остался стеречь лошадей. За столом в пивной сидели трое мужчин, владелец заведения стоял за стойкой, какая-то женщина в углу перебирала струны гитары.
      Сантос прищурившись взглянул на хозяина.
      – У вас найдется комната для меня и двух моих сыновей, сеньор? – лениво протянул он по-испански.
      Тот в свою очередь оглядел Сантоса подозрительно и неприветливо.
      – Что за дела у тебя в Санта-Розе, незнакомец?
      – Дай-ка мне выпить, – сказал Сантос, пропустив вопрос мимо ушей, и бросил монету на стойку.
      – Чужие сюда редко захаживают, – гнул свое хозяин, наливая ему рюмку текилы.
      – Легко понять почему, – проворчал Сантос.
      Камилла чувствовала, как хозяин пивной буквально ощупывает ее взглядом. Ей стало не по себе: а вдруг он догадается, что она женщина! Но, на счастье, внимание хозяина привлек Цезарь.
      – Ну и птичка у вашего младшего сына, сеньор! Кстати, вы не хотите угостить мальчика выпивкой?
      – Он еще слишком мал, чтобы пить. Я дал слово его матери, что буду присматривать за ним. – Сантос опустошил рюмку и отодвинул ее. – Вы так и не сказали, найдется ли у вас комната.
      – Да-да, я вас устрою на ночлег. Три доллара в день, плата вперед, питаться будете в другом месте. За домом есть сарай, можете поставить туда своих лошадей.
      Войдя в предложенную комнату, Камилла с отвращением огляделась по сторонам. Деревянные полы были не метены, постель выглядела так, словно в ней уже кто-то спал. Она поморщилась и растерянно взглянула на Сантоса.
      – Я же говорил: не надо было ехать, – проворчал он, опуская на пол седельные сумки. – Нечего на меня так смотреть, ты знала, что тебе предстоит!
      – Если ты можешь это выдержать, я тоже смогу, – беспечно заявила Камилла, но тут же поежилась, заглянув в кувшин с затхлой, скверно пахнущей водой.
      Сантос вытащил из сумки походное одеяло и расстелил его на кровати.
      – Тебе придется довольствоваться этим, – улыбнулся он. – А мы с Хуаном поспим на полу.
      Но Камилла решительно сняла одеяло с постели и расстелила его на полу.
      – Я готова терпеть многое, но на этой кровати спать не буду! Скорее всего она кишит насекомыми. Я тоже посплю на полу.
      – Какая же ты упрямая, – засмеялся Сантос. – Но должен признать: до сих пор ты держалась молодцом. Впрочем… настоящие трудности только начинаются. У меня есть подозрение, что последние два дня за нами кто-то следит.
      – Я ничего не заметила… Кто может за нами следить?!
      – Не знаю, но собираюсь выяснить.
      Камилла устроила Цезаря на подоконнике, сама села на пол, чтобы снять сапоги. Положив под голову седельную сумку, она растянулась на одеяле и решила, что все не так уж плохо.
      – Куда мы отсюда направимся?
      – Пока не знаю. Я собираюсь кое-кого расспросить. – Сантос повернулся к Хуану. – Я отлучусь на некоторое время, а ты не оставляй сеньору Камиллу ни на минуту, – он строго взглянул на Камиллу. – Пожалуйста, не покидай эту комнату, девочка. Я скоро вернусь и принесу еды.
      Камилла закрыла глаза. Пол был жестким, но она так устала, что ей было все равно.
      – Не забудь принести сырого мяса для Цезаря, – напомнила она сонным голосом.
      Сантос вышел на пустынную улицу, зорким взглядом подмечая все вокруг и прислушиваясь к любому подозрительному звуку. Услышав стук копыт, он притаился за конюшенным сараем и увидел, как к конюшне подъехали трое, спешились и принялись расседлывать лошадей. Судя по тому, как были взмылены кони, путь они проделали долгий и гнали во всю мочь. Двоих из вновь прибывших он не знал. Это были мексиканцы, один из них носил черную повязку на глазу. Такую повязку Сантос уже где-то видел… Может быть, это один из тех, кто следил за ними последние два дня?
      Переведя взгляд на третьего человека, Сантос остолбенел. Этот человек был слишком хорошо ему знаком. Прижавшись к боковой стене строения, он спрашивал себя, что делает в Санта-Розе Уэйд Робертс, и не мог найти ответа. Зато теперь он был полон решимости выяснить все досконально.
      Деревня ожила после сиесты, а Камилла все продолжала спать. Она не слышала голосов, доносившихся из окна, и даже возвращение Сантоса ее не разбудило. Когда же она наконец проснулась, в комнате кроме нее никого не было. День склонялся к вечеру, и она решила, что Сантос с Хуаном пошли проверить лошадей.
      Она подошла к окну и выглянула на улицу. Людей в деревушке было мало: Камилла заметила лишь трех женщин, торговавших овощами с телеги. На другой стороне площади виднелась небольшая, сложенная из саманного кирпича церковь, колокол на колокольне тихонько позванивал, раскачиваясь на ветру.
      Цезарь мирно спал на подоконнике, и Камилла нежно улыбнулась ему. Сокол был так хорошо выдрессирован, что даже не пытался вылететь в открытое окно без ее команды.
      Внезапно раздался громкий стук в дверь, и Камилла пошла открывать, решив, что это возвращаются Сантос с Хуаном. Но когда она открыла дверь, улыбка застыла у нее на лице. Перед нею стоял человек, которого она никогда раньше не видела. Он был мексиканцем, и на глазу у него красовалась черная повязка. Когда он улыбнулся, она разглядела частокол скверных почерневших зубов. Он был невысок ростом, но тучен, как бочонок.
      – Сеньорита Монтес? – осклабился незнакомец, оглядывая ее с головы до ног.
      Камилла была ошеломлена: этот человек знал ее имя!
      – Кто вы такой? – спросила она, невольно пятясь от него.
      – Меня зовут Наварро, сеньорита, – его единственный глаз прищурился. – Я пришел, чтобы отвести вас к вашей тетушке.
      У Камиллы бурно заколотилось сердце.
      – Где она? Что с ней? Она не пострадала?
      – О, нет, уверяю вас. Она только немного напугана.
      Мысли неслись в голове Камиллы с бешеной скоростью. Кто этот человек? Один из команчерос? Можно ли ему верить? Ей приходилось цепляться за любую надежду, хотя, разумеется, нужно было соблюдать осторожность.
      – Мои спутники скоро вернутся, и мы пойдем все вместе, – твердо сказала она, на всякий случай подходя поближе к Цезарю.
      Незнакомец сразу перестал улыбаться.
      – Я не так глуп, как вы думаете, сеньорита. Если хотите застать вашу тетку в живых, вы пойдете со мной немедленно!
      – Но мои друзья сейчас вернутся! – Камилла прекрасно понимала, что не должна идти с ним одна.
      – Нет, они не вернутся. Им передали записку, в которой было сказано, что священник хочет с ними поговорить. Я сам видел, как они направлялись к церкви. Их задержат на какое-то время: видите ли, священник в отъезде, и ваши друзья сейчас заперты в церковном подвале.
      – Если вы напали на них…
      Камилла бросила взгляд на ружье, висевшее на спинке стула. Увы, незнакомец стоял между нею и ее оружием!
      – Не беспокойтесь, сеньорита, вашим друзьям не грозит никакая опасность. Но к тому времени, как они выберутся из подвала, мы с вами будем уже далеко. Мой брат оседлал для вас лошадь, он нас ждет. Мы просто тихонько спустимся по задней лестнице.
      Камилле стало страшно. Она вспомнила подозрения Сантоса, что команчерос на самом деле хотели похитить ее.
      – Никуда я не пойду, пока вы не скажете, где моя тетя и зачем понадобилось ее похищать!
      – Мне об этом ничего не известно. Я только делаю, что приказывают, сеньорита. Мне велено вам передать, что, если вы не отправитесь со мной немедленно, ваша тетка будет убита!
      Камилла поняла, что выбора у нее нет. Преодолевая страх, она торопливо натянула свою стеганую рукавицу, позвала Цезаря, и сокол сел ей на руку. Но когда она потянулась за ружьем, Наварро загородил ей дорогу и покачал головой.
      – Вам это не понадобится, сеньорита.
      Камилла опустила голову и молча пошла к двери.
      Этот человек был опасен, но ради спасения тети Пруди она была готова на все.
      Сантос и Хуан провели в подвале уже несколько часов. Не раз за это время они пытались высадить дубовую дверь, наваливаясь на нее всем телом, но безуспешно. В помещении имелось окошко, но оно располагалось под самым потолком и было забрано стальными прутьями.
      – Мы угодили прямо в ловушку, отец, – удрученно сказал Хуан. – Но как можно было догадаться, что мальчик с запиской от священника нам солгал?!
      – Я долженбыл догадаться! – гневно воскликнул Сантос. – Посуди сам, зачем мы могли понадобиться священнику? Я проклинаю себя за глупость, сынок, а мой старый друг Сегин Монтес, должно быть, проклинает меня из могилы: ведь я не сумел уберечь от опасности его дочь.
      – Вы думаете, с сеньорой Камиллой что-то случилось, отец?
      – А зачем еще кому-то понадобилось разлучать нас? Ладно, хватит болтать! Попробуй еще раз открыть эту чертову дверь.
      Но не успел Хуан взяться за ручку двери, как она вдруг распахнулась, и на пороге возник человек в рясе католического священника.
      – Кто вы такие и что вы здесь делаете? – спросил он, глядя на них в полном недоумении.
      – Простите, святой отец, у нас нет времени на объяснения, – ответил Сантос, протискиваясь мимо него в дверь.
      Сантос и Хуан пробежали по церковному двору, добрались до пивной, одним духом взлетели по лестнице наверх и ворвались в комнату. Камиллы и след простыл.
      – Скорее, мой мальчик, нельзя терять ни минуты!
      Сантос повернулся к двери и столкнулся лицом к лицу с разъяренным Хантером Кингстоном. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что Камиллы здесь нет, он обратился к старшему вакеро Валье дель Корасон, который смотрел на него с убитым видом.