Камилла посмотрела на себя в зеркало. Синие глаза, глядевшие на нее из серебристой глубины стекла, казались потухшими и безжизненными, гордая головка поникла. Сегодня был день ее рождения, ей исполнилось двадцать три, но она чувствовала себя старухой. И все это произошло по вине Хантера! И как только она позволила ему найти единственное уязвимое место в своей броне?!
      Камилла напомнила себе, что в гостиной ее дожидается Уэйд: им предстояло ехать на бал в честь Дня Урожая. Надо было во что бы то ни стало выбросить из головы мысли о Хантере Кингстоне!
      Отступив на шаг от большого зеркала, Камилла оглядела себя с головы до ног. Бальное платье из синего атласа сзади было присобрано турнюром и мягко ниспадало, образуя длинный шлейф, конец которого она закрепила на запястье при помощи специальной петли. Вырез был скромным: Камилла давно уже поняла, что ей к лицу самые простые фасоны. Никакие оборки, рюши и кружева ей были не нужны. Черные волосы, зачесанные от лица назад и заколотые диадемой, каскадом падали ей на спину.
      Отвернувшись от зеркала, Камилла подошла к креслу, в котором сидела Антония, с интересом наблюдая за туалетом матери.
      – А когда мне можно будет поехать на бал, мамочка?
      Опустившись на колени, Камилла крепко прижала к себе дочку.
      – Когда вырастешь. Скоро, моя ненаглядная, очень скоро, ты и оглянуться не успеешь. Ты у меня будешь настоящей красавицей и разобьешь сердца всем кавалерам! – Она улыбнулась, заметив, как заблестели глаза Антонии.
      – Я буду такая же красивая, как ты, мамочка?
      – Ну что ты, детка, ты будешь гораздо лучше!
      – Не забивай ей голову таким вздором, Камилла, – строго заметила Пруденс, застегивая нитку жемчуга на шее у племянницы. – Она и без того уже слишком высокого мнения о себе.
      Камилла бросила укоризненный взгляд на тетушку.
      – Если это и так, то, признайтесь, по вашей вине. Вы ее всегда немилосердно баловали!
      – Признаюсь, но ведь от этого не легче… Тебе пора, моя милая, мистер Робертс заждался.
      – Я уже жалею, что обещала Уэйду поехать с ним на бал, – тяжело вздохнула Камилла. – Мне было бы гораздо приятнее провести вечер здесь – с вами и с Антонией.
      – Глупости! – нахмурилась Пруденс. – Поезжай и повеселись хорошенько. Ты столько работаешь – надо же когда-то и отдохнуть.
      – Мамочка, а ты увидишь мистера Кингстона на балу? – неожиданно поинтересовалась Антония. – Ты будешь с ним танцевать?
      Камилла бросила растерянный взгляд на Пруденс.
      – Вряд ли, девочка моя. Скорее всего мистер Кингстон там не появится. Насколько я знаю, он вообще не очень любит танцы…
      – А завтра ты мне расскажешь про бал и про красивые наряды?
      Камилла поцеловала ее в щеку и еще раз крепко обняла.
      – Я все тебе расскажу непременно!
      По дороге в гостиную она еще раз посетовала на себя за то, что приняла приглашение на бал: танцы ее сейчас совсем не занимали. Ей надо было столь многое обдумать! Она даже тетушке еще не рассказала о чудовищном предложении Хантера…
      Когда Камилла вошла в комнату, Уэйд торопливо поднялся и встретил ее восхищенной улыбкой.
      – Ты сегодня затмишь всех. Приятно сопровождать на бал первую красавицу Техаса!
      Уэйд и сам был очень хорош в строгом темном костюме и белоснежной рубашке. Его светлые волосы были аккуратно причесаны, голубые глаза сияли.
      Услыхав столь пышный комплимент, Камилла насмешливо подняла бровь.
      – Когда это ты научился так кружить головы женщинам, Уэйд?
      – Для меня ты всегда была первой красавицей. Просто раньше я был слишком молод и не мог подобрать подходящие слова.
      Он взял ее под руку и повел к дверям.
      …Бал был уже в самом разгаре, когда Уэйд остановил коляску. Над входом весело и призывно сияли китайские фонарики, из ярко освещенных окон доносилась музыка. Внезапно Камилла почувствовала себя молодой и легкомысленной. Ей захотелось позабыть о своих невзгодах и предаться веселью.
      Она несколько раз протанцевала с Уэйдом, потом ее начали приглашать другие кавалеры, и единственной тенью, омрачившей вечер, было присутствие Лидии Мюррей. Оказалось, что она приехала погостить в Сан-Рафаэль и, разумеется, явилась на бал. Камилла вспомнила, как Лидия третировала ее в прошлом, и поняла, что едва ли удастся избежать новой стычки. И действительно, как только кончился очередной танец, Лидия подошла к ней.
      – Неужели это крошка Камилла Монтес? – медовым голоском проворковала она. – Я слыхала, что ты вернулась домой.
      – Как поживаешь, Лидия?
      – Да я-то неплохо, а вот ты выглядишь просто ужасно! – Лидия сочувственно прищелкнула языком. – Бог мой, тебе, должно быть, нелегко пришлось вдали от родного дома. Правду говорят люди: заботы старят раньше времени.
      Камилла растерянно посмотрела на Уэйда; он усмехнулся и пожал плечами.
      – Я слыхала, что ты замужем, Лидия, и у тебя трое детей. Что и говорить, это сказывается, – Камилла окинула выразительным взглядом располневший стан Лидии.
      Глаза Лидии вспыхнули злобой; казалось, она готова была растерзать Камиллу.
      – Как я погляжу, долгое отсутствие не смягчило твой нрав. В детстве ты была просто невыносима.
 
      – О, я в этом не сомневаюсь. Мне всегда хотелось быть старше, чтобы сравняться с тобой. Но зато теперь я довольна своим возрастом.
      Уэйд едва не покатился со смеху и подмигнул Камилле, но она не разделяла его веселья. В прошлом Лидия всегда умела оскорбить или унизить ее своим острым язычком. Теперь Камилла обнаружила, что может состязаться с ней на равных, но ничего забавного в этом не нашла. Ей вовсе не хотелось продолжать эту перепалку.
      – Рада была тебя повидать, Лидия, – сказала она и повернулась к Уэйду.
      Но Лидия явно решила оставить последнее слово за собой. Со злобным блеском в глазах она бросила Камилле:
      – Я вижу, ты пытаешься все начать сначала? Что ж, Уэйд всегда плясал под твою дудку. Да и что тебе остается делать? Ведь Хантер, похоже, совсем утратил к тебе интерес.
      – Я бы так не сказал, Лидия, – раздался вдруг за спиной Камиллы знакомый голос.
      Она в ужасе обернулась и увидела Хантера. Ей захотелось убежать, спрятаться где-нибудь, но он властно взял ее под руку и притянул к себе.
      – Разве ты не поделилась с Лидией нашей радостной новостью, Камилла? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.
      – Не думаю, что это удачный момент… Мне бы не хотелось… – заикаясь, пробормотала Камилла, умоляюще взглянув на Уэйда, как будто он мог спасти ее от Хантера.
      Хантер самодовольно улыбнулся.
      – Лидия, я хочу, чтобы ты и Уэйд узнали первыми. Камилла согласилась стать моей женой!
       Камилле показалось, что в бальном зале наступила мертвая тишина. Лидия побледнела, Уэйд бросил быстрый взгляд на Камиллу; кто-то уже подходил с поздравлениями…
      Камилла до боли закусила губу, пытаясь сдержать разрастающийся в груди гнев. Как смеет Хантер так поступать с ней?! Он опять загнал ее в угол, прекрасно понимая, что в этой ситуации она ничего не сможет возразить!
      Внезапно ей на помощь, сама того не подозревая, пришла Лидия.
      – Если твои слова – правда, Хантер, почему же Камилла приехала на бал с Уэйдом? – ехидно осведомилась она.
      Впервые заглянув в глаза Хантеру, Камилла увидела, как он взбешен, и поняла, что у нее появился шанс навсегда освободиться от него. Теперь или никогда!
      – Право, Хантер, что за шутки?! – с невинным изумлением воскликнула она. – Ты же знаешь – никто из Монтесов не вступит в брак с Кингстоном! А кроме того – как бы я могла за тебя выйти, если Уэйд уже попросил меня стать его женой?
      В притихшем зале было ясно слышно, как кто-то ахнул. Камилла не смотрела на Хантера – она бросила выразительный взгляд на Уэйда, прося поддержать ее. Какое-то мгновение Уэйд пребывал в замешательстве, но быстро сообразил, что от него требуется. Воспользовавшись тем, что Хантер от неожиданности выпустил руку Камиллы, он шагнул к ней и обнял за плечи.
      – Все верно! – заявил он. – Я попросил эту леди выйти за меня замуж, и она согласилась.
      Тут Камилла украдкой бросила взгляд на Хантера. Его брови сошлись на переносице, глаза метали молнии. То, что он сделал в следующую минуту, застало Камиллу врасплох. Хантер схватил ее за руку и резко рванул к себе. Уэйд сделал было шаг по направлению к ним, но грозный взгляд Хантера заставил его застыть на месте.
      – Ты ошибаешься, Уэйд! Камилла выйдет за меня и ни за кого другого!
      Первой опомнилась Лидия.
      – Поразительно, но некоторым женщинам совершенно неведомо чувство собственного достоинства! – провозгласила она. – А ты, Хантер, я вижу, не слишком разборчив. Когда-то хотел жениться на мне, а теперь вот соблазнился Камиллой…
      – Ты, Лидия, вообще не участвовала в этом забеге, – грубо ответил Хантер.
      Лидия была так сконфужена, что на глазах ее выступили слезы; Камилла даже на мгновение пожалела ее. Тем временем вновь заиграла музыка, некоторые пары начали танцевать, но многие предпочли дождаться развязки спора между Уэйдом и Хантером.
      Не говоря ни слова, Хантер повел Камиллу танцевать. И она, не сопротивляясь, пошла за ним, подавленная и опустошенная. Ей так хотелось надеяться, что Хантер отступит после ее объявления о помолвке с Уэйдом! Но она жестоко просчиталась. Хантер никогда и никому не уступал того, что считал своим…
      Некоторое время он угрюмо молчал, а когда наконец заговорил, его голос скорее напоминал рычание:
      – Я ни разу в жизни не поднял руки на женщину, но сегодня – Богом клянусь! – был близок к этому. Хватит с меня твоих игр, Камилла, я сыт по горло! Лучше нам отправиться в Сан-Рафаэль прямо сейчас, и пусть преподобный Карсон нас обвенчает.
      – Я не выйду за тебя, Хантер.
      – Нет, выйдешь! Выбора у тебя нет.
      – Ну это мы еще посмотрим! – Наконец-то ее гнев прорвался наружу, но она знала, что окружающие не спускают с них глаз, и поэтому понизила голос: – Сегодня ты ухитрился унизить одновременно и меня, и Уэйда, и Лидию…
      – А разве ты не пыталась проделать со мной то же самое? Но я не Уэйд Робертс, готовый на все ради твоей улыбки. Тебе следовало знать, что со мной шутки плохи! Даю тебе пять минут на размышление, Камилла.
      Она резко вскинула голову.
      – А если я откажусь?
      – Тогда тебе придется пенять на себя. Я сделаю еще одно маленькое объявление, но боюсь, оно будет не столь приятным. Я заявлю во всеуслышание, что Антония – моя дочь!
      У Камиллы подкосились ноги. Кровь отхлынула от лица, ей показалось, что она вот-вот лишится чувств.
      – Нет, Хантер! Умоляю тебя, не делай этого… – еле прошептала она дрожащими губами.
      – Я буду ждать тебя у коляски. Если ты не выйдешь через пять минут, я вернусь, и тогда…
      – Ты не посмеешь!
      – Не посмею? А вот посмотришь!
      Он повернулся к ней спиной и не спеша удалился, не дожидаясь окончания танца. Камилла с тоской посмотрела ему вслед. Он припер ее к стенке, и она не знала, что ей делать. Хантер никогда не бросал слов на ветер. Она не сомневалась, что он исполнит свою угрозу.
      Подошел Уэйд и взял ее за руку.
      – Тебе нехорошо? – заботливо спросил он.
      – Со мной все в порядке, Уэйд, но хорошо мне уже никогда не будет. Прости, что я испортила тебе праздник, и спасибо за то, что поддержал меня. А теперь мне придется уехать с Хантером.
      Уэйд нахмурился.
      – Но ты вовсе не обязана с ним ехать! Насколько я понял, он тебя к чему-то принуждает. Скажи только слово, и я с ним разберусь!
      Камилла не сомневалась, что Уэйд придет ей на помощь, стоит только попросить. Но в схватке с Хантером он непременно проиграет. Нет, она не имела права втягивать кого бы то ни было в свою распрю с Хантером.
      – Прости, Уэйд, – вздохнула Камилла, сокрушенно качая головой, – но я действительно дала слово Хантеру.
      – Ты уверена, что не нуждаешься в помощи? – спросил он, пристально вглядываясь в нее.
      – Уверена. Все будет в порядке.
      Она почти бегом пересекла зал, чувствуя, что Уэйд провожает ее взглядом, и вышла в ночь, навстречу своей безжалостной судьбе.
      Хантер молча взял ее за руку и подсадил в коляску; до Сан-Рафаэля они доехали, не обменявшись ни словом. В темноте Камилла едва различала лицо Хантера. Он вез ее с собой против ее воли, и она была бессильна ему помешать. Камилле казалось, что какая-то ледяная рука сжимает ей сердце. Хантер опять одержал победу!
      Только когда они въехали в спящий городок, он заговорил:
      – Запомни на будущее, Камилла: Кингстоны никогда не выясняют отношений на людях. С сегодняшнего дня это и тебя касается.
      Такой несправедливости Камилла не ожидала.
      – Надеюсь, ты не думаешь, что эта отвратительная сцена доставила мне удовольствие? Ты сам все это начал!
      –  Тыменя заставила пойти на крайние меры, Камилла. Мне вовсе не хотелось этого делать.
      – Вот как? Может быть, всю эту историю с женитьбой затеяла тоже я? Но не обольщайся, Хантер. Я никогда не стану тебе настоящей женой!
      – А вот уж это тебе решать.
      Камилла откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Даже если Хантер не собирается больше ни к чему ее принуждать, как она скажет тете Пруди, что вышла за него замуж? Как объяснит друзьям и соседям эту двусмысленную ситуацию? Камилла чувствовала себя приговоренной к расстрелу.
      Хантер искоса взглянул на нее. В темноте трудно было что-либо разобрать, но он был уверен, что она в отчаянии.
      – Да брось, Камилла, все не так уж плохо. Я же говорил: ты можешь остаться в Валье дель Корасон, если захочешь. Мое единственное требование – чтобы ты разрешила Антонии проводить какое-то время со мной. Я хочу познакомиться поближе с собственной дочерью.
      – Тебе не нужна дочь, Хантер. Я знаю, ты все это затеял, чтобы поквитаться со мной! Боже, как же я тебя ненавижу!
      Хантер долго молчал. Когда он наконец заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно.
      – В конце концов, не так уж важно, что ты думаешь обо мне, Камилла. Важно только то, что ты будешь моей женой.
      – Я тебя и близко к себе не подпущу!
      – А я и не собираюсь тебе навязываться. Я же сказал, что ничего не стану от тебя требовать.
      Она попыталась разглядеть в темноте его лицо.
      – Откуда мне знать, что ты сдержишь слово?
      – Я никогда не нарушал слова, данного тебе, Камилла. Я никогда тебя не обманывал!
      Камилла снова закрыла глаза, но из-под век все-таки просочились две слезинки. Все, что между ними происходило, с самого начала было обманом! Единственное, за что она могла бы его поблагодарить, так это за то, что он подарил ей Антонию… И вот теперь, по какой-то непостижимой для нее причине, Хантер решил, что ему нужна его дочь. И он готов был уничтожить все на своем пути к цели.
      Было уже очень поздно, когда они добрались до церкви. Хантеру пришлось поднять преподобного Карсона с постели, но тот не выразил ни малейшего недовольства и проявил готовность немедленно сочетать его с Камиллой священными узами брака.
      Единственной свидетельницей брачной церемонии была жена пастора, которая поминутно утирала платочком слезы умиления. Отчаяние охватило Камиллу, когда она услышала, как Хантер уверенно отвечает на вопросы преподобного Карсона своим глубоким звучным голосом. Когда же пастор обратился к ней самой с традиционным вопросом о том, согласна ли она взять этого человека в мужья, Камилла еле смогла произнести прекрасные, торжественные слова священного обряда. Как бы то ни было, она стала женой Хантера, и с этим ничего уже нельзя было поделать…
      По окончании церемонии Хантер вывел ее на улицу и усадил в коляску. Путь до Валье дель Корасон лежал неблизкий, а в эту ночь он показался ей просто нескончаемым. Новобрачным было нечего сказать друг другу. Камилла в страшном напряжении ждала, сдержит ли Хантер слово: вдруг он все-таки повезет ее на свое ранчо? Когда на развилке он повернул в сторону Валье дель Корасон, она вздохнула с облегчением. Хантер остановил коляску у крыльца и помог ей сойти.
      – Вот видишь? Не так уж все страшно, как ты думала, верно? – спросил он, глядя на ее прелестное лицо, освещенное лунным светом.
      Камилле хотелось закричать на него что было сил, но она чувствовала себя совершенно опустошенной. Хантер победил! Он всегда будет побеждать!
      Она отшатнулась, когда он обхватил ладонями ее лицо.
      – Не надо, Камилла. Не надо меня бояться. Я просто хочу отдать тебе кое-что. Вот, держи, это твое.
      Камилла молча смотрела, как надевает он ей на палец кольцо.
      – С днем рождения, миссис Кингстон. Вы же не думали, что я позабуду, какой сегодня день?
      Она не знала, что ему сказать. Перед Богом и людьми они были мужем и женой, но Камилла не чувствовала себя замужней женщиной…
      – Я пойду в дом, – наконец тихо произнесла она, отодвигаясь от Хантера.
      – Камилла! – окликнул он, когда она уже поднялась на крыльцо. – Мне надо на несколько дней съездить по делам в Сан-Антонио. Когда я вернусь, мы поговорим.
      Камилла даже не обернулась и сделала вид, что не слышит. Войдя в дом, она добралась до спальни, рухнула на постель и уставилась в потолок. Она стала миссис Хантер Кингстон! Она чувствовала себя мертвой…
      Хантер угрюмо вглядывался в ночной мрак, ощущая горький привкус во рту. Он наконец получил что хотел, но какой ценой? Ему нечем было гордиться. Пришлось пригрозить, что он объявит собственную дочь незаконнорожденной! И Камилла поверила… Хантер скрипнул зубами от злости. Как она могла подумать, что он на такое способен?! Он никогда не стал бы использовать их ребенка таким бесчестным образом… Но глупо было отрицать очевидное: он уже это сделал.
      – Проклятье, – пробормотал Хантер.
      Как же теперь все исправить? Как доказать, что он ничего плохого не хотел? Хантеру хотелось повернуть коляску, вернуться к Камилле, сказать, что он ее любит… Но она ему не поверит! А все его проклятая нетерпеливость. Заставив Камиллу силой вступить в брак, он оттолкнул ее от себя еще дальше. Вряд ли ему теперь удастся убедить ее в том, что он сделал это из любви к ней и к Антонии, из боязни потерять их…

      На следующее утро Камилла проснулась в уверенности, что все это ей приснилось. Но украшавшее ее палец кольцо с изумрудом и бриллиантами служило мрачным напоминанием о том, что они с Хантером действительно женаты. За завтраком она мучительно обдумывала, как бы сообщить тете Пруди о своем невероятном браке. Что и говорить, задача была не из легких. Наконец она решила, что лучше не тянуть, а признаться сразу.
      Отодвинув поставленную перед нею верной Нелли тарелку с омлетом, Камилла с трудом проговорила:
      – Вчера я… мы с Хантером… поженились.
      Пруденс только что откусила кусочек намазанного маслом бисквита и теперь чуть не поперхнулась.
      – Что ты сказала?! – ахнула она. – Повтори!
      Камилла рассказала своей пораженной как громом тетушке все, что произошло накануне. Пруденс, казалось, потеряла дар речи.
      – Будь твой отец жив, Хантер никогда бы не посмел поступить подобным образом! – наконец решительно заявила она.
      – Мне бы очень хотелось, чтобы вы меня поняли, тетя Пруди. Мне пришлось выйти за Хантера, чтобы защитить Антонию.
      – Разумеется, ведь у тебя не было выбора. Уж он об этом позаботился!
      Вообще-то Пруденс была женщиной сдержанной и хладнокровной, но в эту минуту она не выдержала и горько расплакалась, а потом ушла к себе в комнату и легла, сославшись на головную боль.
      Камилла, как могла, успокоила тетушку, но самой ей успокоиться не удалось. Она решила прокатиться верхом, чтобы как следует все обдумать в одиночестве. На пути в конюшню Камилла была так погружена в свои мысли, что даже не услышала приближения всадника и не заметила его, пока он не поравнялся с ней.
      Уэйд спешился и обмотал поводья вокруг коновязи.
      – Новость о твоей свадьбе уже облетела весь Сан-Рафаэль, – заметил он, пристально глядя на нее.
      Камилла уставилась на носки своих сапожек.
      – Я так и думала…
      – Но почему ты мне ничего не сказала?! Зачем позволила мне питать надежды на то, что когда-нибудь, в будущем…
      – Я никогда не говорила, что нас с тобой соединяет нечто большее, чем дружба, Уэйд, – поспешно перебила она. – Еще раз извини за вчерашнюю сцену на балу. Я знаю, тебе было очень неловко…
      – К черту вчерашний вечер, речь не о том! Я никогда не поверю, что ты вышла за Хантера по доброй воле. Он тебя принудил, чем-то пригрозил! Но чем?
      – Уэйд, ради Бога, не надо. Я не могу обсуждать это с тобой.
      Он взял ее за руку и вдруг увидел подаренное накануне Хантером кольцо с изумрудом.
      – Если бы ты только знала, что я чувствую, – проговорил Уэйд почти через силу. – Я ведь так давно люблю тебя, но ты всегда отталкивала меня и бежала к Хантеру… А он никогда не любил тебя так, как я! Он сделает тебя несчастной, вот увидишь!
      Глаза Уэйда были полны страдания, Камилле стало жаль его.
      – Поверь, Уэйд, я не думала, что ты все это примешь так близко к сердцу. Что я могу сказать?
      – Ничего не говори, Кам. Сейчас мне слишком больно, я все равно ничего не услышу. Я приехал сказать, что если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь, только позови, и я буду здесь.
      Сердце Камиллы растаяло.
      – Спасибо, Уэйд. – Слезы заблестели у нее на глазах и тут же покатились по щекам. – Я всегда знала, что ты настоящий друг.
      Он грустно усмехнулся.
      – А я знал, что Хантер победит. Он всегда побеждает…
      – Он еще не победил! – возразила Камилла. – Как видишь, я по-прежнему живу в Валье дель Кора-сон.
      Уэйд глубоко вздохнул и недоверчиво покачал головой.
      – Ну, мне пора, Камилла.
      Она молча смотрела, как он отвязывает лошадь и, вскочив в седло, выезжает на дорогу. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки; пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не разрыдаться. Хантеру Кингстону не придется торжествовать победу! Она никогда не станет жить с ним, как жена с мужем! Камилла расправила плечи и высоко подняла голову. В ее жилах течет кровь Монтесов! Ей и раньше приходилось переживать невзгоды, она справится с ними и на этот раз.
      Прошло две недели с того дня, как Камилла и Хантер поженились; к этому моменту о ее замужестве уже знал, должно быть, весь Западный Техас. Камилла понимала, что ее работники сгорают от любопытства, но никто из них не осмеливался расспрашивать хозяйку.
      Все это время она в страхе ждала возвращения Хантера в Сан-Рафаэль. Что, если он все-таки потребует, чтобы они с Антонией перебрались на его ранчо? Или придумает что-нибудь еще, чтобы ей досадить? Жизнь казалась ей сплошным непрекращающимся кошмаром. Наконец, пережив много напряженных дней и бессонных ночей, Камилла поняла, что невозможно быть вечно настороже, и заставила себя немного успокоиться. Жить в ожидании следующего шага Хантера – это было все равно, что жить на вулкане!
      В тот день Камилла помогала Сантосу и Хуану клеймить молодых бычков. Жара стояла такая, что ей приходилось то и дело останавливать лошадь и тянуться за флягой. В небе над ее головой кружило несколько стервятников. Напившись и завинтив крышку фляги, Камилла утерла лицо рукавом и вновь тронулась вперед, чтобы догнать Хуана.
      Недели тяжелой работы после возвращения в Валье дель Корасон закалили Камиллу. Ее стройное тело стало упругим и крепким. Обязанности они поделили так: Хуан заарканивал однолетка, Камилла соскакивала с лошади и валила бычка на землю, Хуан обматывал его ноги веревкой, и тут подъезжал Сантос с раскаленным тавром.
      Она уже слезла с лошади, как вдруг Сантос выпрямился в стременах и приложил руку щитком к глазам, глядя на запад.
      – Сюда едет Невада. Гонит во весь дух. Случилось что-то неладное, Камилла!
      Она повернулась в том направлении, куда указывал Сантос.
      – Почему ты так думаешь? Старик Невада уже много лет не скакал так быстро. Не понимаю только, что могло случиться…
      Поравнявшись с ними, старик остановил лошадь.
      – Команчерос! – с трудом произнес он, пытаясь перевести дух. – Они опять напали на ранчо!
      У Камиллы возникло странное ощущение, что все это происходит во сне.
      – Что ты такое говоришь, Невада?! – воскликнула она, надеясь, что ослышалась.
      – Их было человек двадцать пять или тридцать. Большинство – мексиканцы и несколько апачей. Я чинил упряжь в сарае и вдруг услыхал крики. Ну, я побежал к дому, и тут один из этих головорезов трахнул меня по затылку и оглушил. Когда я очнулся, их уже не было.
      – С тобой все в порядке? – спросила Камилла.
      – Со мной-то да, разве что шишка осталась.
      – А что делается в доме?
      – Они ничего не подожгли и, кажется, ничего не украли. Я послал Франциско и Эрнесто за шерифом в Сан-Рафаэль, а сам поскакал прямо к вам, – старик глубоко вздохнул и посмотрел в глаза Камилле. – Я не знаю, зачем они захватили вашу тетушку! Как будто нарочно за тем и приехали…