Рыцарь Золотого Сокола

Вскоре двери домов начали одна за другой приотворяться, и народ медленно, словно нехотя, потянулся на площадь. Женщины бросали на всадников недоверчивые взгляды из-под платков, мужчины угрюмо кривили губы. Больше всего Джиллиану поразили дети, цеплявшиеся за материнские юбки. Их было мало, у всех были вздутые животы и голодные глаза. Она в недоумении обернулась к Райену, но тут же поняла, что он не меньше ее удручен открывшейся им картиной убогости и нищеты.

Одна крестьянка неожиданно отделилась от толпы и бросилась к Райену. От этого его конь испуганно рванулся и встал на дыбы, и Райену лишь с трудом удалось его успокоить.

Вглядевшись, он узнал в подбежавшей женщине старую кормилицу Кассандры.

— Лорна, объясни мне наконец, что тут произошло в мое отсутствие?! — нетерпеливо воскликнул он.

Прежде чем ответить, Лорна почему-то пугливо огляделась.

— Это все кастильцы, Ваше Высочество. Их тут теперь все боятся.

Брови Райена сошлись на переносице.

— Какие кастильцы?

— Какие? — Лорна брезгливо плюнула себе под ноги. — Те самые, которые служат теперь у вашей матери вместо рыцарей. Их тут тьма-тьмущая, полезли невесть откуда, тешатся тем, что наводят на нас такой страх, что хоть из дому носа не высовывай. Слава Богу, что вы наконец-то вернулись. — Она окинула взглядом молчаливых талшамарцев. — Жаль только, что у вас маловато людей, чтобы сразиться с этими чужеземными бесстыдниками.

Мало-помалу остальные жители стали подвигаться ближе к Райену.

— Будьте нашим вождем, Ваше Высочество. Под вашим предводительством мы прогоним кастильцев с нашего острова! — громко воскликнул какой-то юноша с горящими глазами. Видно было, что все устали бояться, голодать и прятаться в собственной стране.

— Спаси нас, благородный принц! — взмолился отчаянный женский голос.

Джиллиана вдруг так остро ощутила стыд и тоску, разрывавшие сейчас душу Райена, что глаза у нее защипало от слез. Какая мука — взирать на страдания своих людей, сознавая при этом собственное бессилие.

Когда ропот в толпе стал нарастать, Райен поднял руку и дождался тишины.

— Не бойтесь, я вижу, что происходит, и не покину вас в эту тяжелую годину. Но сперва я должен во всем разобраться, и на это мне потребуется время.

— Корона по праву принадлежит принцу Райену! — кричали в толпе с разных сторон. — Не надо нам надменной чужестранки, пускай наш принц взойдет на престол!

Вскоре Джиллиана заметила, что она сама привлекает все больше любопытных взоров. Старая крестьянка с натруженными руками подошла к ней совсем близко и осторожно пощупала подол ее платья.

— Какое тонкое да гладкое, — с благоговением произнесла она. — Это, верно, и будет шелк?

— Да, миледи, это шелк, — отвечала Джиллиана.

Крестьянка подняла голову и посмотрела на прекрасную незнакомку в золотой короне снизу вверх, как смотрят на солнце.

— Кто ж ты такая, красавица? — спросила она попросту, как спросила бы молодую девушку, проходящую через деревню.

На помощь растерявшейся Джиллиане пришла принцесса Кассандра, знавшая крестьянку по имени.

— Мег, — сказала она, — это королева Талшамара Джиллиана, жена принца Райена.

Старая крестьянка изумленно ахнула.

— Слыхала я про маленькую девочку, которая исчезла из королевского замка, да так ее и не сыскали, но ведь она как будто умерла?

— Как видишь, нет, — улыбнулась Кассандра. — Вот она, прямо перед тобой, самая настоящая королева Талшамара.

Другим женщинам тоже захотелось взглянуть на настоящую королеву, и старую Мег на время оттеснили в сторону. Джиллиана улыбалась каждой из них, и любопытные крестьянки отвечали ей робкими улыбками.

От Мег, однако, не так-то просто было отделаться, и скоро она снова протиснулась вперед, расталкивая толпу локтями.

— Хотела бы я полюбоваться на леди Катарину, когда она вас увидит. Вы куда краше ее, это точно! — победно сообщила старуха, весьма довольная собой.

Джиллиана подняла голову и успела поймать недовольный взгляд Райена за миг до того, как он тронул поводья. Неужели ей и впрямь придется встречаться с его возлюбленной? Джиллиана очень надеялась, что этого не произойдет.

— Ваше Величество, — шепнул ей незаметно подъехавший сзади сэр Хэмфри. — Думаю, нелишне будет бросить несколько горстей золотых монет, как мы делали это в Англии. Пожалуй, им они даже нужнее, чем англичанам. Бедность здесь страшная.

— Распорядитесь, лорд Хэмфри. Возьмите это на себя. — Она размотала свой легкий шелковый шарф и вложила ему в руку. — А это подарите крестьянке по имени Мег.

Уезжая, она слышала за спиной звон золотых монет и радостные возгласы женщин, мужчин и детей. «Что ж, хоть чем-то удалось их порадовать», — подумала королева.

Начался длинный пологий подъем, и вскоре Джиллиана поняла, почему королевский замок был выстроен на вершине холма. Во-первых, при необходимости его легче будет защитить от любого вторжения, а во-вторых, из окон замка весь небольшой остров, вероятно, был виден как на ладони.

Подъезжая к серым стенам, Джиллиана тщетно пыталась заглушить в себе дурные предчувствия. Тяжелые деревянные ворота, с готовностью распахнутые стражниками, захлопнулись за ними с таким зловещим звуком, что у Джиллианы мурашки пробежали по спине.

Во дворе замка все было голо и серо, и даже в воздухе чудилось что-то угрожающее. Заметив слезы на ресницах Кассандры, Джиллиана подъехала ближе и ободряюще сжала тонкую руку девушки.

— Не волнуйся, все будет хорошо, ведь мы вместе.

Кассандра кивнула, глотая слезы.

— Ты видела наших людей? Они еле держатся на ногах от голода. Как могло такое случиться? Ведь прошло всего несколько месяцев.

Джиллиана сама мучилась тем же вопросом.

— Не знаю. Но я уверена, что твой брат сумеет им помочь.

У крыльца Райен поравнялся с ними и спешился. Его взгляд был устремлен на человека с застывшей на губах улыбкой, который появился перед ними так внезапно, словно вырос из каменных ступеней.

Человек поклонился, но не слишком низко.

— Добро пожаловать домой, принц Райен и принцесса Кассандра. Королева ждет вас, — сказал он без особой почтительности, почти небрежно.

Вглядевшись в черные глаза незнакомца, Джиллиана невольно содрогнулась: перед нею стоял человек без души.

— А вы, должно быть, прелестная королева Джиллиана? — продолжал он, оборачиваясь к ней. — Ну что ж, пожалуйте в замок королевы Мелесант. — Тон его не понравился королеве.

Райен пронзил говорившего гневным взглядом.

— Неужто этикет на Фалькон-Бруине умер вместе с моим отцом? Ни мне, ни моей жене не нужны твои приветствия. Похоже, ты разучился соблюдать приличия.

Джиллиана тревожно переглянулась с сэром Хэмфри. У обоих в глазах стоял немой вопрос: куда они попали и что будет дальше?

Улыбка Эскобара, а это был именно он, сделалась еще любезнее.

— Что вы хотите этим сказать, Ваше Высочество?

Оглядевшись, Райен заметил, что почти все стражники во дворе — кастильцы.

— Я хочу сказать, — сквозь зубы процедил он, — что ты не смеешь обращаться к моей жене, покуда я не соблаговолю тебя ей представить, — а я пока что не намерен этого делать.

Однако улыбка Эскобара оставалась абсолютно невозмутимой.

— Вы, возможно, не знаете, что я теперь сенешаль королевы Мелесант. Это она послала меня к вам, так что я приветствую вас от ее имени, — самодовольно сообщил он.

— Сенешаль, — страшно тихо произнес Райен и шагнул к крыльцу. — Вот так теперь у моей матери называются дамские угодники, ублажающие ее в постели?

Грубость Райена так покоробила Джиллиану, что она невольно придвинулась ближе к сэру Хэмфри.

Эскобар стиснул зубы от злости, но не посмел пока возражать наследному принцу — во всяком случае, открыто. Он хорошо помнил тот неудачный день, когда принц Райен, тогда еще восьмилетний мальчик, неожиданно вбежал в материнскую опочивальню и застал их с Мелесант в крайне недвусмысленных позах.

С того дня принц Райен откровенно презирал его и разговаривал исключительно сквозь зубы, что, впрочем, не очень удручало Эскобара.

— Ваша матушка велела передать, что она ждет вас в тронной зале.

Неожиданно для Джиллианы Райен шагнул к ней, снял ее с лошади и предложил руку.

— Угодно ли тебе встретиться с моей матерью? Она кивнула и оперлась на его руку.

— Да, но прежде нужно позаботиться о моих рыцарях.

Райен обернулся к первому попавшемуся стражнику и распорядился.

— Проводи талшамарских рыцарей в западное крыло и помоги им расположиться. — Направляясь вместе с Джиллианой и Кассандрой к крыльцу, он обратился к сэру Хэмфри и проговорил с неожиданной учтивостью — Милорд! Я полагаю, что вы захотите сопровождать свою королеву.

Когда они поднялись по лестнице, Джиллианой вдруг овладело сильнейшее желание немедленно броситься назад, стремглав вскочить в седло и скакать во весь опор назад, к морю, к своему кораблю, пока не поздно — если, конечно, еще не поздно. Она с усилием отогнала странные мысли.

Королеве не пристало выказывать свой страх. Она выше подняла голову, расправила плечи и решительно шагнула через порог.

Изнутри замок оказался таким же сумрачным и неприветливым, как снаружи. От стен веяло сыростью и холодом, из всех щелей нещадно дуло, и сквозняки привольно разгуливали по комнатам и коридорам. На стенах не было даже гобеленов, которые хоть отчасти сохраняли бы тепло, — словом, хозяйка замка явно не утруждала себя заботами об удобстве его обитателей.

Райен, видимо, почувствовал смятение Джиллианы и ободряюще улыбнулся.

— Ну же, выше голову! Ты не из таких переделок выходила победительницей. Разве не ты одержала верх над грозным Генрихом Плантагенетом?

— Ах, если бы я и впрямь одержала над ним верх, я была бы сейчас далеко отсюда, я была бы дома, — возразила она, чувствуя, что ее злоключения еще не кончены.

Райен ничего не сказал, но улыбка сошла с его лица.

В конце коридора была видна распахнутая дверь. Свет из нее наискось падал на пол. Джиллиана внутренне подобралась, готовясь к встрече с матерью Райена.

20

Леди Катарина сидела с безупречно прямой спиной, крепко вцепившись руками в подлокотники резного кресла. Она была вне себя от гнева. Райен не только женился на какой-то чужестранке, но и осмелился привезти ее домой!

Мелесант спокойно наблюдала за ее негодованием. По ее мнению, леди Катарина как нельзя лучше подходила на роль супруги для Райена, так как была единственной дочерью лорда Хайклера самого богатого из фалькон-бруинских землевладельцев.

Она не чувствовала к Катарине ни особой привязанности, ни какой-либо неприязни и меньше всего заботилась о благе девушки, вызывая ее в замок в день приезда Райена. У нее были свои планы.

— Ваше Величество, — в голосе Катарины слышались укоризненные нотки. — Скажите, что вам известно о супруге Райена?

Мелесант пожала плечами.

— Только то, что она королева Талшамара. Очень возможно, что она уже в летах и скорее всего не красавица. Потерпим еще немного и сможем делать выводы, исходя из фактов. Пока что я точно знаю только одно: Райен женился на ней не по своей воле.

— Боже мой, как он мог? Как он мог?! Нет, я никогда этого не пойму. И мой отец тоже, изливалась леди Катарина.

Не вполне разобравшись в хитроумных планах Генриха, Мелесант решила пока по возможности успокоить лорда Хайклера и его дочь.

— Насколько я знаю, милая Катарина, Райен обещал выполнять обязанности супруга лишь временно — до тех пор, пока у его жены не родится дитя. Посланник Папы заверил Райена и короля Генриха, что, как только это произойдет, брак будет признан недействительным. Уже подысканы соответствующие основания для развода. Не забывай об этом, когда вы встретитесь с Райеном после долгой разлуки.

Катарина побледнела от гнева, ее не устраивал такой поворот событий.

— Но, Ваше Величество, в таком случае родившийся ребенок будет считаться законным наследником Фалькон-Бруина. А как же мои дети, если Райен потом женится на мне? — раздраженно сказала она.

— Король Генрих написал мне обо всем подробное письмо и объяснил, что дитя, родившееся от этого брака, унаследует корону Талшамара, а не Фалькон-Бруина.

Однако Катарину это все равно не очень-то утешило. Сердце ее разрывалось при мысли о том, что Райен — ее любимый Райен! — обнимает другую женщину, пусть даже немолодую и некрасивую, если верить словам королевы Мелесант.

— Тебе не о чем беспокоиться, милая, — сказала Мелесант, словно угадав ее мысли. — Я уверена, что чувство Райена к тебе осталось прежним.

— Боюсь, что это уже ничего не изменит, — проговорила Катарина, отнюдь не желая успокаиваться. — Узнав о женитьбе Райена, мой отец разгневался и объявил, что посылает меня в Англию. — Она часто-часто заморгала, и лицо ее обрело плаксивое выражение. — Он говорит, что на Фалькон-Бруине, где каждый знает, что Райен меня бросил, мне придется терпеть постоянные унижения.

Мелесант забеспокоилась. Она не ожидала, что лорд Хайклер будет движим в своих поступках гордостью, а не благоразумием. Это надлежало уладить.

— Я непременно поговорю с твоим отцом. Надеюсь, мне удастся убедить его в том, что ничего унизительного для тебя не произошло. У вас с Райеном все еще может прекрасно устроиться — но, разумеется, тебе для этого надо быть здесь, а не в Англии. В конце концов, нельзя забывать и о том, что, если бы Райен не женился на этой талшамарке, его уже не было бы в живых.

Катарина ответила королеве Мелесант взглядом столь выразительным, что можно было не сомневаться: смерть Райена огорчила бы ее куда меньше, чем его женитьба.

Наконец из коридора послышались голоса, и Катарина встала, готовясь достойно встретить ненавистную соперницу.

Мелесант, однако, указала ей на незаметную дверь, за которой находилось небольшое боковое помещение.

— Подожди там, пока я тебя не позову, — сказала она. — Сначала я должна сама поговорить со своими детьми.

Катарина предпочла бы остаться, но королева Мелесант не любила, когда ей прекословили, поэтому девушка поспешила скрыться за дверью.

Мелесант в нетерпении смотрела на вход. Райен был достойным противником, и она собиралась сполна насладиться его окончательным поражением. Он наверняка захочет взойти на отцовский престол, но престол уже занят ею, и она не уступит его никому, даже собственному сыну.

Подумав, что будет лучше, если Райен с Кассандрой сначала побеседуют со своей матерью наедине, Джиллиана вместе с сэром Хэмфри и Неттой задержалась на некоторое время в коридоре. По тому, как настороженно сэр Хэмфри держался за рукоять меча, она догадалась, что он готов ждать от хозяйки этого замка чего угодно.

Едва Райен с Кассандрой появились на пороге, Мелесант с улыбкой простерла к ним руки.

— Наконец-то все мы снова вместе!

Но вместо того чтобы броситься в материнские объятия, брат с сестрой остановились у самой двери, явно не разделяя ее радость.

— Не все, мама, — холодно заметил Райен. — Как видишь, с нами нет отца.

Мелесант горестно закивала головой.

— Да, для всех нас это тяжелая утрата.

— Я уверен, что ты скорбишь по нему каждый день, — бесстрастно произнес Райен.

Мелесант решила не обращать внимания на его колкости и перенесла все свое внимание на дочь. Кассандра в детстве не отличалась особой миловидностью и вдобавок раздражала мать своей нескладностью и худобой. Теперь же она заметно округлилась, расцвела и стала гораздо интереснее. В голове у Мелесант тотчас пронеслась мысль, что, возможно, удастся неплохо выдать ее замуж, не тратясь на большое приданое.

Не отрывая глаз от пола, девушка нехотя подошла к матери и сдержанно коснулась губами подставленной щеки.

— Славная моя девочка! Какая жестокая разлука…

— Конечно, жестокая, — послышался от двери голос Райена. — Ведь ты сама добровольно передала свою девочку стражникам короля Генриха, чтобы они увезли ее в Лондон и бросили в Тауэр. Все это время мы с Кассандрой томились в заключении, ждали смертного приговора и никак не могли понять: а почему ты при этом осталась на свободе?! Чтобы было кому поплакать о нас?

— Ты что же, думаешь, что я позволила бы Генриху казнить моих собственных детей? — оскорбленно вскинулась Мелесант. — Да как у тебя язык повернулся говорить такое родной матери? Не вступи я тогда, к нашей обоюдной выгоде, в переговоры с Англией, меня бы тоже увезли в Тауэр и что тогда?

— Что-то я не почувствовал, чтобы ты вступилась за нас перед Генрихом. А ведь нас уже готовились вести на эшафот. Кстати, а была ли ты в тот день в Англии?

— Нет, меня там, конечно, не было, но зато там был Эскобар, и он собирался весьма решительно действовать от моего имени…

Райен горько рассмеялся, откинув голову.

— О, разумеется, Эскобар, могущественный Эскобар! Его слово закон для всех властителей мира!.. — Он оборвал смех и брезгливо скривился. — Кастильский подлый прихвостень! Ни он, ни ты сама уже не смогли бы нас спасти. Да ты и не пыталась. Это было под силу лишь одной живой душе на земле — и она появилась в тот самый день и спасла нас. Теперь она стала Моей женой.

Райен умолк, но в его пылающем взоре Мелесант прочла все то, чего он не договорил. Не выдержав, она отвернулась.

Выйдя в коридор, Райен взял Джиллиану за руку и появился на пороге вместе с ней.

— Миледи, позвольте представить вам мою жену. Джиллиана, королева Талшамара. А это моя мать, правительница Фалькон-Бруина.

Мелесант, разумеется, заметила, что Райен намеренно возвысил свою жену над нею, подчеркнув, что она всего лишь правительница острова, а не полновластная королева. Однако она умела, когда надо, скрыть свое недовольство.

— Милая вы моя! — восторженно вскричала она, устремляясь навстречу Джиллиане. — Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас за то, что вы вернули мне моих детей?..

— В этом нет нужды, королева Мелесант, — прервала ее восторги Джиллиана, чуть выше поднимая подбородок. — Я сделала это по доброй воле и ни от кого не жду благодарности.

Замедляя шаг, Мелесант все внимательнее вглядывалась в королеву Джиллиану. Интересно, с чего она взяла, что ее невестка должна быть «в летах»? Должно быть, оттого, что Генрих настаивал, что Райен женился не, по своей воле. Джиллиана явно была моложе Райена, даже, пожалуй, моложе Катарины. Более того — она была красавица!

У нее была нежная матовая кожа и синие глаза редкостного сапфирового оттенка. Она держалась величаво и надменно, как истинная королева. Великолепное платье пурпурного шелка, расшитое алмазами и жемчугами, вызвало у Мелесант острый приступ зависти. Золотой ободок короны, надетый поверх белого головного покрывала, сверкал алмазами и такими огромными рубинами, каких Мелесант не приходилось еще видеть на своем веку.

По правде сказать, Мелесант ничего не знала о Талшамаре. Она была уверена, что это какое-то маленькое, незначащее королевство, и даже не подозревала, что оно может быть так богато. Да, пожалуй, стоило не торопиться с суждениями и взглянуть на брак Райена другими глазами.

Джиллиана, со своей стороны, тоже внимательно изучала свою свекровь. У королевы Мелесант была смуглая кожа и мелкие, в целом приятные черты, однако что-то в ее манере держаться настораживало Джиллиану. Да, это наигранное оживление и снисходительность ей решительно не нравились. Эта женщина скрытна и хитра. Глаза у Мелесант были темно-карие, как у Райена, но сходство между ними этим и ограничивалось. Взгляд Райена, будь он мрачен или оживлен, искрился живыми человеческими чувствами, но в холодных глазах Мелесант не было ничего, кроме расчетливого коварства и недоверия.

— Мы рады видеть вас у себя на Фалькон-Бруине, королева Джиллиана! — Ледяная ладонь Мелесант легла на ее плечо. — Можно я буду называть вас Джиллианой?

— Как угодно. Позвольте представить вам моего палатина, лорда Болдриджа.

Мелесант перевела взгляд на рыжеволосого великана, который настороженно следил за всем происходящим. Как всегда в присутствии мужчины, глаза ее заблестели и на губах появилась кокетливая улыбка.

— Палатин? Никогда не слыхала такого слова. Что оно значит?

— Палатин, — охотно объяснила Джиллиана, — значит ближайший друг и советник королевы. Звание палатина считается самым почетным и ответственным в Талшамаре.

— Добро пожаловать, лорд Болдридж, — вкрадчиво замурлыкала королева Мелесант. — Позвольте мне позаботиться о ваших удобствах. Сейчас слуга проведет вас в ваши покои… Сэр Хэмфри покачал головой.

— Благодарю вас, но я останусь со своей королевой, покуда она сама не сочтет нужным меня отослать.

Происходившее все больше занимало Мелесант. Пожалуй, решила она, не так уж плохо, что Райен породнился с королевским семейством Талшамара.

Неожиданно распахнулась дверь боковой комнаты, и из нее появилась Катарина в облаке желтого шелка. Губы ее были обиженно выпячены вперед, а укоризненный взор устремлен прямо на Райена, который от удивления застыл на месте.

— Райен, неужели у тебя не найдется для меня ни одного приветного слова? — оскорбленно произнесла она, когда молчание затянулось.

Райен в нерешительности стоял между двумя женщинами: одна из них была его законная жена, другая — покинутая возлюбленная. Наконец, словно очнувшись, он подошел к Катарине и взял ее за руку.

— Я не ожидал встретить тебя здесь, — растерянно произнес он. Краем глаза он все время видел самодовольную улыбку матери.

— А я никак не ожидала, что ты явишься домой с супругой, — отрезала Катарина и гневно обернулась к разлучнице, которую заранее ненавидела всей душой, но тут же умолкла и заморгала от неожиданности.

Прекрасная талшамарская королева даже не повернула головы в ее сторону, словно смотреть на соперницу было бы ниже ее достоинства.

Как бы ни уязвляла Джиллиану эта неприятная сцена, она не собиралась выказывать своего смятения перед чужими людьми.

— Прошу вас, королева Мелесант, пошлите кого-нибудь показать мне мои покои. Я устала с дороги и хочу отдохнуть, — бесстрастно произнесла она.

Кассандра подбежала к Джиллиане и взяла ее за руку.

— Я провожу тебя! — И, бросив напоследок сердитый взгляд на Райена, она торопливо увлекла Джиллиану за собой.

Только тут Райен заметил, что все еще стоит, держа Катарину за руку. И хотя он тут же опустил руку, у него осталось смутное чувство, что он только что в чем-то провинился.

— Какая надменность! — фыркнула Катарина. — Она даже не соизволила подождать, пока нас с нею представят друг другу.

— Забавно получилось, — хихикнула Мелесант. — Бедный Райен, каково тебе теперь будет объясняться с супругой! Хочешь, я сама ей все растолкую?

— Ты полагаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? — взорвался Райен. — Вечно втягиваешь всех в свои игры, вовсе не считаясь с чужими чувствами!..

Чутье подсказывало Катарине, что лучше всего сейчас попытаться возбудить в нем жалость.

— Думаешь, мне легко терпеть пренебрежение этой гордячки? Ведь она забрала у меня все… забрала тебя! — Катарине даже не приходилось изображать волнение, оно было вполне естественно.

В душе Райена тотчас шевельнулось сочувствие: судя по всему, она даже не понимала, что сделалась игрушкой в руках его матери.

— Пойду распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой. Тебе ни к чему сейчас здесь находиться.

— Почему ты это сделал, Райен? — не слушая его, настойчиво добивалась ответа Катарина.

— Давай поговорим в другой раз. А сейчас, с твоего позволения — и с твоего, мама, — я должен идти.

Катарина хотела еще что-то сказать, но Мелесант сделала ей знак молчать.

— У вас еще будет сегодня возможность побеседовать. Я пригласила Катарину и ее отца отужинать с нами. Вы сядете рядом и сможете спокойно все обсудить.

Райен досадливо поморщился. Что может быть неприятнее для мужчины, чем три женщины, каждая из которых чего-то требует от него?

— С вашего позволения, я займусь теперь своими делами. С тобой, мама, мы поговорим позже. Думаю, мне придется задать тебе немало вопросов. — И Райен поспешно удалился.

Когда он ушел, Мелесант расхохоталась.

— Представляю, как он будет сегодня вечером ерзать на стуле, сидя рядом с тобой под бдительным оком жены! Не правда ли, пресмешная ситуация?!

— Я готова была выцарапать ей глаза! Кто она такая, чтобы…

— Она королева, милочка, — прервала ее Мелесант, — и я советую тебе об этом помнить.

— Я ее ненавижу, — процедила Катарина.

— Думаю, что и она не питает к тебе особой любви. Да, сегодня вечером, кажется, нам не придется скучать! — Мелесант предвкушала развлечения.

— Как надменно она держалась… — между тем продолжала нудить Катарина.

— Она держалась, как подобает королеве.

— Она даже не хороша собой, — в отчаянии заявила девушка.

— Да, — язвительно заметила Мелесант. — Она не хороша, как ты изволила выразиться, а восхитительна. К тому же весьма богата, если судить по ее драгоценностям. Надо будет разузнать побольше о Талшамаре и его королевской семье.

— Райен изменился. Он стал такой… чужой. А вдруг он ее любит? Но как же так, ведь он уже отдал свое сердце мне?!

Жалобы Катарины уже порядком надоели королеве, но она решила пока потерпеть. Пожалуй, лучше всего было натравить жену Райена на его возлюбленную, а их обеих на Райена, чтобы у него не осталось ни времени, ни желания выяснять отношения с матерью. Мелесант мысленно восхитилась собственным хитроумием.

— Милая, я уверена, что он любит тебя, как прежде, да и разве можно тебя не любить. — Тут в голове у нее промелькнула еще одна мысль, которая доставила ей явное удовольствие. — И кстати, передай мое приглашение на сегодняшний ужин этому красавцу — не помню, как его зовут, — твоему кузену. Я посажу его рядом с женой Райена, возможно, он ее немного развлечет.

— Джеймс с радостью примет приглашение, Ваше Величество. Он спрашивал меня о… жене Райена.

— Насколько мне помнится, половина женщин на острове без ума от твоего родственника?

— Да, Ваше Величество, и он принимает это как должное.

— У тебя прекрасная семья, милая. Я хочу, чтобы вы все украсили своим присутствием сегодняшний ужин.

Лицо Катарины приняло озабоченное выражение.

— Я надену свое самое лучшее платье — голубое. И, пожалуй, не стану покрывать голову: Райену всегда нравились мои волосы… Да, так я и сделаю.

Потом она торопливо присела и удалилась.

«Дурочка, — думала Мелесант, глядя ей вслед. Неужто она и правда рассчитывает вернуть Райена своим „лучшим платьем“? Все женщины глупеют, как только дело касается мужчин…»

Все, кроме Мелесант. Для себя она уже давно решила, что ни один мужчина не будет иметь над нею власти, — так оно и было. Ни муж, ни один из многочисленных любовников, перебывавших в ее постели, не оставили следа в ее сердце.

Ей вспомнился палатин Джиллианы — высокий, горделивый — пожалуй, даже заносчивый. Он держался с нею довольно прохладно… Не беда, как-нибудь она сумеет его приручить. Сегодня же вечером она призовет его к себе — и он придет.

Джиллиана старалась не давать воли раздражению, хотя было совершенно ясно, что мать Райена нарочно к их приезду вызвала в замок Катарину Хайклер. С какой готовностью Райен устремился ей навстречу! «Наверное, сейчас они вместе, — думала она, — и Райен объясняет ей, что женился не по своей воле, а только ради того, чтобы избежать худшей участи».

Нетта не торопясь распаковывала сундук и поглядывала на королеву, рассеянно ходившую из угла в угол маленькой клетушки, которую королева Мелесант отвела своей невестке. У стены стояло всего две скамьи, от комковатого тюфяка на кровати исходил затхлый, тяжелый дух, словно его сроду не проветривали.

Нетта старательно вытерла тряпкой скамью, прежде чем разложить на ней платье своей госпожи.

— Здешние слуги, видать, не переломятся, — проворчала она. — Как закончу раскладывать вещи, соберу эти вонючие простыни и скажу, чтобы вам принесли свежие.

— Здесь так зябко и неуютно… Знаешь, Нетта, мне кажется, будто за мной захлопнулась дверь какой-то ужасной клетки. Не могу поверить, что королева Мелесант совсем не занимается своим домом и нисколько не заботится об удобствах гостей. Скорее всего она обдуманно создает для меня невыносимые условия. Мне кажется, все, что она делает, делается намеренно.

— Боюсь, что в этом я ничего не понимаю, Ваше Величество. Вам приготовить на вечер, зеленое платье?

— Нет. Сегодня я останусь у себя в комнате. У меня нет ни малейшего желания ужинать вместе с этими людьми. Я хочу лишь одного покинуть этот отвратительный замок как можно скорее.

— Да, Ваше Величество, замок такой мрачный, что оторопь берет. Право, еще сильнее хочется домой, в Талшамар. Разве так вы стали бы там жить? — мечтательно проговорила Нетта.

— Ничего. Как только я удостоверюсь, что с будущим ребенком все благополучно, мы сядем на корабль и поплывем домой.

Нетта удовлетворенно кивнула.

— Передать, что вы отужинаете у себя?

— Да.

Но не успела Нетта дойти до двери, как Джиллиана окликнула ее:

— Постой! Я не желаю прятаться в своей комнате, как жалкая зверушка в норе. Приготовь-ка мне платье… да не зеленое, а белое с золотом, цветов Талшамара! И все украшения, которые к нему полагаются.

Нетта просияла.

— Хорошо, Ваше Величество. И пусть они все полопаются от зависти!

21

Райен потратил остаток дня на поиски рыцарей, которые были с ним в тот злополучный зимний день в Англии. Задача оказалась не из легких, поскольку почти всем бывшим соратникам Райена приходилось теперь скрываться.

Когда ему удалось наконец кое-кого отыскать, возникла другая трудность собравшиеся рыцари держались крайне замкнуто, и Райену пришлось потратить немало усилий на то, чтобы их разговорить.

Сперва неохотно, потом более раскованно они начали рассказывать ему о том, что люди в деревне гибнут от голода из-за безалаберного хозяйствования правительницы, о жестоких податях, которыми его мать обложила всех от мала до велика, и о кастильцах, которые теперь наводили свои порядки в округе. Один из рыцарей признался Райену, что земли его изъяты в пользу казны по распоряжению королевы Мелесант. Многие из тех, кто верно прослужил отцу Райена всю жизнь, были казнены по обвинению в государственной измене. В королевстве творились произвол и беззаконие именем королевы.