Гаррет озадаченно разглядывал француза, вручившего ему послание от маркиза де Кавиньяка.
      – Простите, но я даже незнаком с вашим господином. Что может быть у нас общего?
      – Ваша светлость! – Француз вежливо поклонился. – Мне поручено сообщить вам, что мой господин – родной дядя супруги вашей светлости Сабины Блексорн. Я получил указание также, с вашего разрешения, обождать ответа на письмо маркиза.
      Гаррет попытался спрятать за маской равнодушия смятение, охватившее его. Наконец он узнает о намерениях Сабины.
      – Очень хорошо! – произнес он. Его рука слегка дрожала, когда он вскрывал запечатанный конверт. Гаррет быстро пробежал глазами строчки:
       «Ваша светлость!
       Я хочу сообщить вам, что моя племянница Сабина и ее брат Ричард возвратились в Англию и находятся под моим покровительством. Я буду говорить с королем Карлом и просить его защитить их права. Я сам собираюсь неустанно следить за благополучным разрешением известных вам проблем. Надеюсь, что и вы будете действовать в их интересах.
       Маркиз де Кавиньяк».
      Гаррет, закончив чтение письма, обратился к посланцу:
      – Вы может передать маркизу де Кавиньяку, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы лорд Ричард стал обладателем титула и родовых поместий.
      Француз снова низко поклонился:
      – Если вы пожелаете послать письменный ответ, я готов ждать.
      – В этом нет необходимости. Вы просто передайте в точности мои слова маркизу. Вы свободны. Прощайте… Счастливого пути.
      – Благодарю, ваша светлость.
      Гаррет после ухода гонца еще долго смотрел на письмо, словно желая прочитать что-то между строк. Одно было ясно – Пламенная и есть Сабина. Его вовсе не радовало известие, что она уже в Англии.
 
      Сабина и Ричард осмотрели небольшой, но очень комфортабельный дом, который снял для них Томас Иелдинг по поручению маркиза. Он выбрал место за пределами оживленной, шумной столицы. Над лесом, который простирался за домом, возвышались крыши Хемптон-Корта, одной из многих загородных резиденций королевской семьи.
      – Могу я поинтересоваться, мистер Иелдинг, почему вы поселили нас так далеко от Лондона? – спросила Сабина.
      Он поправил очки на своем выдающемся размерами носу и уставился на брата и сестру сквозь выпуклые линзы.
      – На этом особенно настаивал ваш дядюшка. Если вы извините меня за то, что я буду говорить о не очень деликатных материях, то осмелюсь сказать, что Лондон перенаселен и грязен. Открытые сточные канавы проходят прямо посередине большинства улиц, и запах от них оскорбит ваше обоняние. Моя жена, например, утверждает, что санитарные условия в Лондоне безобразны и из-за этого многие лондонцы страдают кишечными и прочими заболеваниями. Я сам не живу в городе и никогда не поселю кого-то из близких мне людей в эту клоаку.
      – Спасибо за заботу, мистер Иелдинг. Я уверена, что мой дядя будет доволен, что вы так хлопочете о нас с Ричардом.
      – Я нанял домоправительницу – Бетти Страузер и кухарку миссис Лаурли. Прежние их наниматели хорошо отзывались о них.
      Объяснив условия найма, мистер Иелдинг стал прощаться. Изабель проводила его до двери.
      Сабина еще раз прошлась по комнатам и восхитилась, какая истинно английская атмосфера ощущалась в доме. Уют и покой – вот что было главное в нем. Сабина горько пожалела, что ей пришлось так долго быть оторванной от родной Англии.
      У Ричарда обследование дома заняло всего несколько минут. Он уже успел заскучать. Скатившись по полированным перилам лестницы со второго этажа, он обратился к сестре:
      – Когда мы поедем в Вудбридж?
      Рассмеявшись, она наградила его шутливым шлепком.
      – Сначала дядя Иосиф должен уладить все наши дела. Вот только тогда мы торжественно въедем в наш родовой замок Вудбридж. Наберись терпения. – Сабина сделала реверанс и добавила с улыбкой: – Милорд!
      – Я читал книгу о сословии пэров Англии, – серьезно сказал Ричард. – Ты не должна делать реверанс, Сабина, обращаясь ко мне. Ты герцогиня, и твой титул гораздо выше моего.
      Она чмокнула брата в нежную, еще детскую щечку.
      – Я еще главнее тебя, потому что старше. Итак, милорд граф, я приказываю вам вымыть руки перед трапезой.
      Он поклонился с усмешкой. Сабина догадывалась, что наконец-то Ричард по-настоящему чувствует себя счастливым. Изабель же обеспокоенно и укоризненно покачала головой, видя, как он шалит на лестнице.
      – Он слишком молод, чтобы взять на себя ответственность за управление большим поместьем.
      – Говори по-английски, Изабель. – крикнул ей сверху Ричард.
      О том же самом, только тихо и мягко, напомнила ей Сабина:
      – Теперь это твоя родина, Изабель.
      – Моя родина там, где вы с Ричардом.
      – Я знаю это. – Они улыбнулись, с любовью глядя друг на друга. – А насчет твоих опасений из-за молодости Ричарда, то я с тобой согласна, но дядя Иосиф найдет хорошего управляющего. Ведь Ричарду еще предстоит получить образование.
      События разворачивались гораздо быстрее, чем ожидала Сабина. Ее дядя без всяких задержек получил аудиенцию у короля. В тот же день он появился в доме, где обитали брат и сестра. Он был в отличнейшем настроении.
      – Я все объяснил Его Величеству. Он благосклонно отнесся к вашим притязаниям и объявил, что ты, Ричард, вместе с Сабиной должны предстать перед архиепископом Кентерберийским и ответить на некоторые вопросы. Это будет закрытое заседание, на которое даже я не буду допущен.
      – Не очень обнадеживающее начало, – вздохнула Сабина.
      – На то есть свои причины, – пояснил маркиз. – Дядя вашего убитого отца, пожилой дворянин, вступил во владение землей и титулом, после того, как вы были объявлены умершими. Его согласие необходимо, чтобы Ричард был восстановлен в правах на наследство. Если притязания Ричарда будут признаны законными, с его стороны не последует никаких возражений. Он тоже вызван на это заседание.
      Сабина неуверенно спросила:
      – А что по этому поводу думает мой… супруг? Он что-нибудь сказал?
      – Только то, что он всячески готов поддержать Ричарда в восстановлении его прав.
      – И ничего обо мне? – Сердце Сабины болезненно сжалось.
      – Пока ни слова… Я надеюсь, что его вызовут на слушание дела.
      Сабина отвернулась к окну, не желая, чтобы дядя увидел печаль на ее лице. Она отгоняла от себя мысли о Гаррете. Скоро ей все равно придется встретиться с ним снова, и будущее свидание почему-то внушало ей тревогу.
      Крепко держась за руки, брат и сестра медленно ступали по полу, выложенному черным и белым мрамором. Взгляд Сабины был устремлен на человека в алой мантии, который, казалось, был погружен в свои размышления и не замечал ничего вокруг. Но, приблизившись, она увидела, что за прищуренными веками его глаза были полны живого интереса к ней и ее брату, хотя он старался не показывать этого и специально сложил руки в отрешенной молитвенной позе.
      Голос архиепископа резал слух, как будто он вещал с амвона:
      – До поры, пока не доказано, что вы граф Вудбридж, а вы ее светлость герцогиня Бальморо, я буду называть вас по имени, не упоминая никаких титулов. Ты, юный Ричард, и ты, Сабина, пожалуйста, садитесь, чтобы мы могли начать.
      Стул архиепископа возвышался над остальными присутствующими в этом зале. Сабине подумалось, что это сделано специально, чтобы внушить почтение и страх тем, кого допрашивают. В глазах церковного вельможи светились ум и одновременно лукавство. Он вполне мог запутать молодых людей неожиданными, коварными вопросами и представить их как самозванцев.
      Сначала он обратился к Ричарду:
      – Я предполагаю, что ты, юноша, пренебрегал своей верой, когда жил во Франции?
      – Нет, ваше преосвященство. Мы посещали церковь каждую среду, хотя нечасто ходили к мессе.
      – Значит, ты католик?
      – Да, ваше преосвященство. Так же, как мои отец и мать.
      – Что ты помнишь о своих родителях?
      – Ваше преосвященство, когда моя мать скончалась, я был еще маленьким. А вскоре был убит и мой отец. У меня сохранилось лишь смутное воспоминание о нем, а мать я совсем не помню.
      Сабина гордилась своим братом. Его ответы были четкими и ясными. Архиепископ не внушал ему робости.
      Следующий вопрос был задан уже Сабине:
      – Я присутствовал на твоем бракосочетании, Сабина. Расскажи мне какие-нибудь подробности этого знаменательного в твоей жизни дня.
      Сабина напрягла память, чтобы напомнить архиепископу самую впечатляющую деталь.
      – Я помню, что король сказал мне, что так же хромал когда-то давно, как и я.
      Архиепископ впился в нее своими прищуренными глазами:
      – Правильно. Такой разговор был на самом деле. А еще какие события запомнились тебе?
      – Их было так много! Мой отец, например, очень беспокоился, так как не было уверенности, что Гаррет Блексорн явится на церемонию.
      – Об этом знали многие. Твой отец, если был рассержен, не стеснялся говорить во всеуслышание. Скажи мне то, что могло бы убедить меня, ибо ты непохожа на ту юную особу, которую я видел в тот день.
      – Гаррет… – начала было Сабина и прервала себя на полуслове. – Отец моего супруга умер незадолго до нашей свадьбы, и я была опечалена его кончиной.
      Архиепископ по-прежнему терзал ее пронизывающим взглядом. Явно он ей не верил.
      – Я снова скажу тебе, что любой мог знать о смерти старого герцога.
      Он сделал рукой знак стражнику, и тот немедленно распахнул двери. Сабина не знала, кто появился в зале за ее спиной. Она слышала только шаги, шаркающую походку человека, передвигающегося с трудом. Его усадили на стул неподалеку от Сабины. Что-то знакомое было в чертах его лица.
      – Узнаете ли вы графа Вудбриджа? – спросил архиепископ.
      Ричард отрицательно покачал головой. Сабина же внимательно вглядывалась в старика.
      – Я не очень хорошо его помню, но это дядя нашего отца, Симон.
      – Милорд, признаете ли вы этих молодых людей как ваших внучатых племянников?
      Граф окинул мутноватым взглядом Ричарда и Сабину.
      – Я ни разу не видел своего внучатого племянника, а Сабина была крохотной девочкой, когда я виделся с ней в последний раз. – На лице старика появилось некое подобие улыбки. – Как это было давно… но должен сказать вам, монсеньор, что нахожу заметное сходство у нее с леди Вудбридж. Красивая была женщина – супруга моего племянника! Ну а рыжие волосы ты, Сабина, унаследовала от отца.
      Сабина опасалась, что их родственник будет отрицать притязания Ричарда, чтобы сохранить за собой титул, но он выглядел добрым дядюшкой и был не так неприступен и суров, как она ожидала.
      – Если вы мои внучатые племянники, я рад приветствовать вас. Я старый человек – мне не нужен титул, и я передам его законному наследнику без малейших колебаний.
      – Спасибо вам, милорд, – сказал архиепископ. – Я понимаю, что путь из Вудбриджа сюда был для вас утомительным. Поэтому вы можете удалиться. Я побеседую с вами еще раз после того, как вынесу вердикт.
      Граф поклонился и прошаркал обратно к выходу. Сабина решилась перейти в наступление:
      – Ваше преосвященство! Вы не подтверждаете, но и не отрицаете притязаний моего брата. Есть ли еще кто-нибудь, кто может с уверенностью сказать – самозванцы мы или нет.
      – У нас есть еще одна свидетельница – старая служанка из замка Вудбридж. Назовите мне ее имя, – обратился архиепископ к мальчику.
      Ричард только пожал в ответ плечами. Зато Сабина вскочила в ярости, сразу догадавшись, какую коварную игру затеял архиепископ.
      – Вы жестоки, ваше преосвященство. Я слышала, как люди, напавшие на замок в ту ночь, говорили, что Tea мертва. Неужели я бы оставила ее на произвол судьбы, если б она была жива? Вы плохого мнения обо мне, монсеньор!
      Снова стражник по сигналу архиепископа распахнул двери, впустив хрупкую старую женщину, которой каждый шаг, казалось, давался с трудом. Она была совсем седой, и лицо ее, и вся фигура носили следы тяжелой болезни. Но это, несомненно, была Tea. У Сабины перехватило дыхание, когда женщина приблизилась к ней. Сабине хотелось подбежать к Tea, обнять ее, но в глазах женщины не было и искорки узнавания.
      Tea неловко приветствовала архиепископа, потом, повернувшись к Сабине и Ричарду, как бы обшарила их изучающим взглядом.
      Архиепископ указал Tea на ближайший свободный стул. Она с благодарностью расположила на сиденье свое слабое, словно изломанное тело.
      – Tea Мерсон, – провозгласил архиепископ. – Вы знали детей Вудбриджа лучше, чем кто-либо. Я рассчитываю на ваш правдивый и точный ответ. Это они? Или сюда явились самозванцы?
      Tea с трудом тряхнула головой, показывая на Сабину:
      – Пусть она пройдет несколько шагов.
      У Сабины сердце похолодело. Tea ожидает, что она будет хромать.
      – Tea, как ты могла не узнать меня?
      Лицо женщины было мертвенно-бледным. Она даже дышала хрипло, с большим усилием.
      – Я хочу посмотреть, как ты ходишь, прежде чем решу, кто ты.
      Сабина сделала круг по залу и остановилась напротив Tea.
      – Это я, Tea, только я больше не хромаю.
      – Моя Сабина была калекой, а ты – нет.
      Tea словно обвиняла в чем-то Сабину.
      – Ты должна узнать меня, Tea. Если бы я была самозванкой, то легко бы изобразила хромоту.
      – Не знаю… не знаю… – невнятно бормотала Tea.
      Сабина опустилась перед ней на колени.
      – Вспомни, как ты бранила меня в детстве, чтобы я хорошо кушала. Вспомни, как ты всегда точно предсказывала заранее непогоду, говоря, что у тебя ломит кости. Вспомни страшную ночь, когда ты спасала меня и Ричарда от злодеев, убивших моего отца и твоего господина. Мы спрятались с тобой в тайнике в отцовской спальне, а потом спустились в кромешной тьме подземным ходом к реке. Ты взяла мой красный плащ, тот самый, что подарил мне муж…
      Tea закивала головой, словно заводная игрушка, ее дрожащая рука медленно приподнялась и коснулась лица Сабины.
      – Благослови тебя Бог, дитя, – шептала она. – Никто, кроме Сабины, не может знать про подземный ход.
      Ее рука вдруг безжизненно упала, а на лице появилось выражение сомнения и некоторой подозрительности.
      – Ты могла догадаться о тайнике. В большинстве старых замков есть тайники и подземные ходы.
      Архиепископ внимательно вслушивался в бормотание старухи.
      – Ты сомневаешься, что перед тобой Сабина и Ричард?
      – Я знаю только одно доказательство, которое успокоит мне совесть и развеет сомнения.
      – Какое же?
      – Только я и Сабина можем знать про него. У Ричарда есть родимое пятно… Какой формы и где оно расположено?
      Сабина прикрыла глаза, стараясь вспомнить. Где оно… где? Внезапное воспоминание озарило ее:
      – Родимое пятно совершенно круглое. Оно находится выше колена на правой ноге.
      Слезы полились из глаз Tea.
      – Ты моя Сабина! Никакая самозванка не знает об этой родинке!
      Взгляд архиепископа буквально вонзился в Tea, но она встретила его мужественно. Она все трясла головой, приговаривая все громче и уверенней:
      – Моя Сабина! Моя Сабина!
      Архиепископ приказал страже:
      – Отведите этого молодого человека и осмотрите его ногу. Затем вернитесь и доложите мне результаты увиденного.
      Считанные минуты казались часами, пока Ричард не вернулся в зал заседания. Но Tea, не дожидаясь того, что объявят стражники, уже полностью уверовала в воскрешение своей любимой девочки.
      Она вцепилась в руку Сабины. Ее холодные пальцы сплелись с теплыми пальцами молодой девушки.
      – Дорогая Tea! Я думала, что тебя нет в живых. Иначе я никогда не оставила бы тебя там, на берегу реки. Мы обязаны тебе жизнью. Ты отвела от нас убийц…
      – Я бы поступила так снова, если б возникла надобность. Зная, как ты хорошо плаваешь, я не оставляла надежды, что ты спаслась и когда-нибудь вернешься домой.
      Двери открылись. Все взгляды устремились на Ричарда и сопровождающих его стражников.
      – Скажите нам – нашли вы что-нибудь на ноге мальчика? – потребовал у них отчета архиепископ.
      – Да, нашли, ваше преосвященство! Круглое родимое пятно на том месте, которое указала эта молодая женщина.
      Архиепископ, чуть склонив голову, приветствовал Ричарда.
      – Ваши притязания подтверждаются доказательствами, милорд граф. Отныне вы именуетесь графом Ричардом Вудбриджем и будете пользоваться привилегиями и достоянием соответственно вашему титулу.
      Сабина схватила Ричарда, прижала к себе.
      – Дело сделано, брат! О, Ричард! Как наш отец радуется там, на небесах!
      Архиепископ прервал радостные излияния Сабины:
      – Я прошу всех покинуть зал, за исключением вас, ваша светлость.
      Сабина неохотно рассталась с братом.
      – Побудь, пожалуйста, с Tea, а я скоро присоединюсь к вам.
      Оставшись наедине с архиепископом, она достаточно сурово, без всякой робости обратилась к нему:
      – Мне нечего больше доказывать, ваше преосвященство!
      – А что мы будем делать с вами, ваша светлость герцогиня?
      – Я не подавала вам никаких прошений. Следовательно, мое будущее вас не касается ни в коей мере.
      – У вас такой же злой язык, как и у вашего папаши. Мне надо было уловить сходство гораздо раньше.
      – Что-то вы не очень спешили… – ехидно заметила Сабина. – Теперь я буду жить в доме брата и намереваюсь просить святейшего папу римского расторгнуть мой брак с Гарретом Блексорном.
      – Интересно, что скажет по этому поводу его светлость.
      – Мне до этого нет дела! – вскинула голову Сабина.
      – Браки так легко не расторгаются. Король не желает вашего развода. Вы должны помнить, как он настаивал на вашей свадьбе и какое деятельное участие принимал в свадебной церемонии. Союз двух ваших семейств в его интересах.
      – Если это правда, что я вышла замуж, чтобы доставить удовольствие королю, то я буду добиваться развода с целью доставить удовольствие себе.
      Архиепископ весь затрясся от смеха.
      – Будь я на месте вашего мужа, герцогиня, никакой папа римский не увел бы вас от меня!
      Она с вызовом посмотрела ему прямо в глаза:
      – Кажется, вы твердо верите, что Гаррет Блексорн не устраивал резни в моем доме? Я в этом не убеждена, ваше преосвященство.
      Архиепископ был поражен.
      – Неужели вы по-прежнему возлагаете на него вину? Ваш супруг полностью оправдан по решению короля. Я лично выслушал признание в совершении преступления от его кузена, Гортланда Блексорна.
      У Сабины из памяти не могло выпасть это имя. Всплыли тяжелые воспоминания о подслушанном ею разговоре у костра в ночь свадебного пира. Какая ненависть кипела в Гортланде Блексорне, когда он с издевкой прохаживался насчет своего удачливого в любви и во всех делах родственника.
      – Вполне возможно, что Гортланд стрелял из лука, но Гаррет туда вложил стрелу.
      – Это опасное предположение, ваша светлость. Я получил письмо от вашего супруга. Хотите знать его содержание?
      – Меня оно не интересует. – Сабина была непреклонна.
      Архиепископ все же достал письмо и аккуратно развернул сложенный вдвое лист. Даже не заглядывая в него, он сказал Сабине:
      – Я обязан поведать вам, что более всего благодаря этому письму Его Величество король согласился на расследование притязаний юного Ричарда на графский титул. Его светлость герцог встал на сторону вашего брата и ходатайствовал перед нами о возвращении ему титула и достояния. Он также просил немедленно известить его о принятом нами решении.
      – Он здесь? – Сабина не смогла скрыть своего испуга.
      – Нет. Он остался в Волчьем Логове.
      Итак, Гаррет признал, что она его жена.
      – Мы с Ричардом не просили у него помощи, – надменно сказала она.
      – Жаль, что вы столь враждебно настроены к герцогу. Ваш супруг никогда не терял надежды, что вы останетесь живы…
      – Если все темы нашей беседы исчерпаны, ваше преосвященство, я предпочла бы удалиться. – Сабине хотелось как можно скорее покинуть этот огромный холодный зал.
      – Прежде чем вы уйдете, я бы хотел узнать от вас, чем вы занимались все эти годы. Его Величество интересуется, почему вы не вернулись раньше, ваша светлость.
      – Я уверена, что мой дядя, маркиз де Кавиньяк, сообщил вам, что я была во Франции. Это и передайте Его Величеству. – Она в нетерпении оглянулась на дверь. – Надеюсь, вы задали все вопросы? Теперь я тороплюсь. Мне хочется обнять верную Tea, да и дорога в Вудбридж неблизкая, а я соскучилась по дому.
      – Король не позволит вам остаться жить в Вудбридже, герцогиня. Вскоре вам придется переехать в Волчье Логово к своему супругу.
      Сабина иронически вскинула брови. «Точь-в-точь как ее отец!» – подумал архиепископ.
      – Посоветуйте Его Величеству не отвлекаться от управления государством на мои дела, – насмешливо сказала она.
      Архиепископ хихикнул.
      – Не думаю, что это будет мудро с моей стороны – в точности передать ему ваши слова. Я ограничусь лишь выражением глубочайшего почтения к его особе.
      Сабина собралась было возразить, но вовремя одумалась.
      – Поступайте, как вам будет угодно, ваше преосвященство. Прощайте!
      – А вы ступайте с Богом! И, может быть, Бог придет на помощь вашему мужу. Мне кажется, его светлость нуждается в том, чтобы его деяниями руководила рука Божья…
      Сабина оценила его юмор. Они не расстались врагами, но и не нашли общего языка. Много дней и ночей она оберегала Ричарда, дрожала в страхе за его судьбу. Теперь ее собственное будущее пугало Сабину.

      Новая встреча с Tea не доставила Сабине радости. После недолгого просветления в зале судилища, старая служанка впала в лихорадочный бред. Было очевидно, что она слишком больна и долгий путь до Вудбридж-холла ей не по силам. Сабина усадила ее с большим трудом в экипаж, и они направились в загородный дом.
      – Все будет хорошо, Tea, я буду заботиться о тебе, – ласково говорила она.
      Tea, словно не слыша ее слов, неустанно повторяла одну и ту же фразу:
      – Когда я дождусь Сабину и Ричарда, то умру с миром в душе.
      Дома Сабина сразу же уложила старуху в постель и послала за врачом. Обследовав Tea, доктор не выразил оптимизма. Он не мог обещать Сабине, что старая женщина оправится от болезни.
      Сердце Сабины готово было разорваться на части. Она не хотела расставаться с больной Tea, но должна была сопровождать Ричарда в Вудбридж, куда он неудержимо стремился.
      Она поцеловала сухую, горячую от внутреннего жара щеку служанки, но все слова утешения замирали у нее на устах. Она не могла лгать ни Tea, ни себе самой. Старуха плакала, бормоча:
      – Я не хочу умирать в этом страшном чужом доме. Отвезите меня в Вудбридж.
      – Тебе нельзя говорить, Tea. Отдохни, это пойдет тебе на пользу. – Сабина подошла к двери и обратилась, понизив голос, к дежурившей у постели Изабель: – Я так волнуюсь за нее!
      – Я побуду с ней ночью, а ты постарайся немного поспать.
      Сабина благодарно кивнула. Ей действительно был необходим хоть короткий отдых. Но заснуть она так и не смогла. Несколько раз за ночь она вскакивала с постели и бежала в комнату Tea. Состояние старой служанки все ухудшалось. Она бредила воспоминаниями о ночном нападении на замок Вудбридж. Все детали произошедшей трагедии бесконечным хороводом кружились перед ее глазами, уже утерявшими способность видеть реальный мир.
      И все же Сабине пришлось оставить Tea на попечение слуг, а самой отправиться с братом в Вудбридж. Отдав последние распоряжения и договорившись с врачом, что он будет навещать больную дважды в день, она постояла у кровати впавшей в беспамятство Tea и, разрыдавшись, бегом устремилась к карете. Кучер щелкнул хлыстом, лошади резво взяли с места. Внутри у Сабины будто что-то оборвалось. Она испытала мучительную боль, не зная, увидит ли еще верную служанку живой. Так невесело началось их путешествие с Ричардом в родовой замок.
      Чем ближе была цель их путешествия, тем более замкнутым и сосредоточенным на своих мыслях становился Ричард. Сабина пыталась втянуть его в беседу, но мальчик угрюмо отмалчивался.
      Маркиз де Кавиньяк и старый дядя Симон следовали за ними в другом экипаже и, несомненно, обсуждали по дороге будущее Ричарда. Наконец Сабина, не выдержав гнетущего молчания, потянула брата за рукав и заставила его повернуть голову к ней.
      – Если что-то тебя беспокоит, так поговорим об этом.
      Его плечи поникли, и Ричард стал выглядеть еще более несчастным.
      – Я все время думаю об обязательствах, которые легли на меня. Я ведь совсем не готов к их выполнению. Ты говорила, что множество людей будут теперь от меня зависеть, а я не знаю, как ими управлять. Никто не захочет подчиняться мальчику.
      – Ричард! Сам факт, что ты сын своего отца, делает тебя правомочным хозяином в глазах всех крестьян. И они готовы исполнять все твои распоряжения. У тебя будет много опытных слуг, которые специально обучены, чтобы помогать тебе. У каждого из них есть определенные обязанности, и они хорошо знают, что им надо делать в любой час, в любую минуту. Долг перед лордом, владельцем поместья, для них превыше всего. Дядя Симон станет твоим советчиком. К тому же он согласился жить в Вудбридже все время, пока ты будешь учиться в Итоне.
      Ричард перевел взгляд с сестры на Изабель.
      – Вы скоро покинете меня. И ты, Сабина, и ты, Изабель…
      Сабина поняла, что мучает мальчика. Настало время сказать ему правду о Гаррете.
      – Я должна рассказать тебе о кольце, которое ты однажды видел в моей шкатулке.
      – Думаешь, я не знаю, что Гаррет Блексорн – это герцог Бальморо? Я не заводил с тобой разговор о нем потому, что догадывался, что тебе это неприятно. Но мне показалось странным, что он не узнал тебя в Париже. Как может муж не узнать свою жену?
      Сабина собралась с духом.
      – Я объясню причину того, что тебе кажется недоразумением. Когда Гаррет и я поженились, мне было всего четырнадцать лет – на четыре года больше, чем тебе сейчас. После свадьбы я виделась с ним только один раз. Естественно, что он не узнал меня, когда я из девочки превратилась в женщину. К тому же Изабель излечила меня от хромоты.
      Дальнейшее объяснение давалось Сабине еще с большим трудом.
      – Пока шло расследование, Гаррет находился в заключении в Тауэре, потому что многие поверили, что это он виноват в смерти нашего отца.
      – Дядя Симон рассказывал мне об этом. Но ведь он не виноват, Сабина. Король Карл оправдал его.
      Сабина не стала возражать. Все, кроме нее, были убеждены в невиновности Гаррета.
      – Стоит ли его клеймить как преступника или нет – все равно я больше никогда не увижу его. Я не поеду в Волчье Логово. Мое место в Вудбридже. Отец желал, чтоб так было! Что ж, так оно и будет.
      Изабель с сомнением покачала головой.
      – Мне что-то не верится в то, что ты сейчас говоришь. Если бы твой отец хотел, чтобы ты, Сабина, всю жизнь провела в Вудбридже, он бы не выдал тебя замуж за Гаррета Блексорна. Здесь не Франция, Сабина, и твое будущее зависит от воли герцога. На твоем месте я бы так легко не вычеркивала его из своей жизни.
      – Конечно, я жду от Гаррета неприятностей. Он будет выдвигать различные требования. Но я не намерена подчиняться ему. Более того, я хочу просить папу римского развести нас.
      Ричард нахмурил брови.
      – Сабина, – обратился он к сестре. – Мне понравился Гаррет Блексорн. Ты столько времени посвятила мне, не пора ли начать жить для себя?
      Сабина была тронута его заботой.
      – Ты рассуждаешь совсем как взрослый. Скоро я буду слушаться твоих советов. Но сейчас еще не наступило это время. Отложим этот трудный разговор. Через три часа мы въедем в твои владения, Ричард. Запомни навсегда эту минуту.
      Ричард вновь погрузился в задумчивость. Сабина начала шептаться с Изабель:
      – Я знаю, о чем ты думаешь, Изабель.
      – Мои мысли легко прочитать, – усмехнулась старуха.
      – Я приняла решение развестись с герцогом и не буду слушать никаких возражений. Даже от тебя или от брата.
      – Я думаю, у герцога есть что сказать по этому поводу.
      – После унижения, которому я его подвергла, он, без сомнения, согласится на развод. Неужели ему захочется, чтобы вся Англия узнала, что его жена была актрисой? Я уверена, что он так же страстно желает избавиться от меня, как я от него. Семь лет я была замужем за ним и только одну ночь была ему женой. Я свой супружеский долг исполнила и расстаюсь с мужем с чистой совестью. – Она взглянула на Ричарда, и, убедившись, что мальчик задремал, продолжила: – Все верят в его невиновность, а я все еще сомневаюсь. Права ли я?
      – Ответ на этот вопрос ищи только в своем сердце. Я еще в Париже говорила тебе, что он не показался мне злодеем.
      Мысли Сабины унеслись в недавнее прошлое, к событиям единственной любовной ночи двух супругов. Гаррет клялся ей тогда в вечной любви, а она отдала ему свою невинность.
      – Мое сердце холодно, как снег, который скоро покроет эту землю. Если б можно было переписать заново ту ночь в Париже! Я намеренно унизила его, и он этого мне не простит.
      – Нельзя повернуть колесо времени вспять, оно крутится только в одном направлении, – изрекла Изабель.
      – Он должен меня презирать. – Сабина поплотнее запахнула на себе подшитый мехом плащ, почувствовав внезапный озноб. – Но это меня мало заботит.