Джуд усмехнулся.
      – Чтобы потом было о чем рассказать англичанам?
      Доминик затаила дыхание. Ее пронзила ужасная мысль, что ее муж и брат могут стать врагами. Как она это вынесет? Но, взглянув на Валькура, она увидела на его лице улыбку.
      – Куда бы я ни отправился и что бы ни делал, я никогда не предам страну, давшую убежище моей сестре, и человека, давшего ей любовь и счастье.
      Джуд оставил Доминик наедине с братом, чтобы они могли вдоволь наговориться. Было уже довольно поздно, когда она пришла в спальню. Она сняла платье и в одной батистовой сорочке расположилась у туалетного столика, расчесывая волосы.
      Джуд заметил, что жена чем-то встревожена, и ждал, когда она поделится с ним своими мыслями. Наконец Доминик отложила гребень и села рядом с мужем.
      – Ты счастлива, что вы с братом опять вместе, – сказал он, наблюдая за выражением ее лица. – И я рад, что вы нашли друг друга.
      Однако она казалась растерянной – что-то омрачало ее радость.
      – Сегодня – один из самых счастливых дней в моей жизни, но и один из самых печальных.
      – Печальных?
      – Я не понимаю, почему… сестра Мэри была полна такой злобы ко мне.
      Джуд пытался придумать, как ей ответить, и решил, что она должна знать правду.
      – Мне очень жаль, что тебе пришлось вынести эту безобразную сцену, но твой брат, по-моему, прекрасно справился с ситуацией и защитил тебя.
      Она улыбнулась.
      – Да, это верно. Валькур всегда очень оберегал меня.
      – У меня тоже есть брат, и мы относимся друг к другу так же. Но я хотел говорить с тобой о Нэдре. То, с чем ты столкнулась в этой женщине сегодня, было присуще и Мэри, только Мэри гораздо изощреннее умела делать людям больно.
      Доминик была поражена услышанным.
      – Но ведь ты любил Мэри.
      – Нет, я никогда ее не любил. Я винил себя в ее смерти, так как был в море, когда она умерла. И еще винил себя за то, что женился на ней, заранее зная, что наш брак – ошибка. Знал, но пошел на это.
      – Я думала…
      – Я знаю, что ты думала. – Он взял ее руку и некоторое время изучал ее. – Я любил только одну женщину на свете. – Он поднял на нее глаза. – И эта женщина – ты.
      Доминик вскрикнула, словно от боли, и кинулась ему на шею.
      – О, Джуд, почему ты раньше не говорил мне о Мэри?
      – Ложная гордость, наверное.
      – Я должна кое-что тебе сообщить и не знаю, как ты к этому отнесешься.
      Он прижался губами к ее лбу.
      – Что же это?
      – Однажды ты сказал мне, что не уверен, хочется ли тебе иметь детей.
      Он напрягся.
      – Ты хочешь мне сказать, что беременна?
      Доминик выпрямилась, на лицо ее набежала тень печали.
      – Да. Тебя это очень огорчает? Джуд с трудом перевел дыхание.
      – А ты, как ты сама относишься к тому, чтобы родить моего ребенка? – Ее ответ значил для него гораздо больше, чем она могла предположить.
      – Ах, Джуд, я так хочу этого ребенка. Это ведь часть тебя, и он всегда будет со мной, даже когда тебя не будет рядом. Я хочу иметь много детей. – Она подняла на него глаза. – А ты?
      Джуд схватил ее в охапку и стал покрывать поцелуями ее лицо, пытаясь унять дрожь во всем теле. Он так много хотел ей сказать, но в эту минуту голос не повиновался ему.
      В глазах Доминик заблестели слезы: по выражению лица Джуда она поняла, как глубоко тронуло его известие о ребенке. Она слегка отстранилась и нежно провела рукой по его лицу.
      – Джуд, мне очень больно оттого, что тебе пришлось пережить столько горя.
      Он тихо засмеялся и подергал ленточку на ее сорочке.
      – Все это давно позади. Ты дала мне возможность снова жить. И снова верить.
      – Значит, ты рад, что у нас будет ребенок?
      – Невероятно рад. Обними меня покрепче, и я дам тебе почувствовать, насколько велика моя радость.
      И Доминик, совершенно счастливая, припала к его груди.