Вернувшись на судно, Джуд и Доминик обнаружили там нетерпеливо расхаживающего по палубе Уильяма Йорка.
      Пожилой господин почтительно, но достаточно сдержанно приветствовал Доминик. Услышав про женитьбу, он улыбнулся и пожелал им счастья.
      – Я получил ваше послание, – наконец сказал он. – Ваш человек сообщил, что дело не терпит отлагательства, и вот я здесь.
      Джуд с сожалением повернулся к новобрачной.
      – Прости нас, Доминик. Мне многое нужно обсудить с Уильямом.
      Она кивнула, и Джуд сжал ее руку.
      – Подожди меня в своей каюте. Я постараюсь скоро освободиться.
      После того как она ушла, Уильям в упор поглядел на Джуда.
      – Я и не предполагал, что мисс Шарбоно находится на борту «Вихря». Я думал, после всех этих событий вы оставите ее на Гваделупе. И вдруг – этот брак. Поистине сюрприз!
      – Вы еще многого не знаете, Уильям. Я женился на Доминик только сегодня утром.
      – Разумно ли это?
      – Скорее всего, это единственный по-настоящему правильный поступок, который я совершил за всю мою жизнь.
      – Тогда поздравляю вас. – Уильяма все еще не оставляли сомнения. – Очевидно, вам известно больше про ее дела на Гваделупе, нежели мне.
      – Она обладает всеми качествами, которые мужчина ищет в жене.
      Уильям кивнул, размышляя о том, как сильно изменился Джуд со дня их первой встречи. Возможно, эта маленькая француженка – именно то, что ему было необходимо.
      – Я желаю вам всех благ, Джуд, но вряд ли вы послали за мной, чтобы обсудить вашу женитьбу.
      – Идемте, – сказал Джуд, – у меня для вас кое-что есть.
      Когда они расположились в капитанской каюте, Джуд протянул Уильяму письмо, которое дала ему Доминик.
      Потрясенный Уильям прочитал его дважды.
      – Неужели это письмо подлинное? – недоверчиво спросил он.
      – Уверяю вас, что подлинное.
      Мистер Йорк был совершенно ошеломлен.
      – Как оно к вам попало?
      – От моей жены, – кратко ответил Джуд. Восторженная улыбка разгладила суровые черты лица старика.
      – Бог мой, Джуд, это то, о чем я молил судьбу. Луизиана присоединится к нашей великой стране!
      – Как вы поступите с этим письмом? – спросил Джуд.
      Уильям поднялся.
      – Я отправлюсь немедленно. Это должен увидеть президент. – Он протянул Джуду руку. – Мы не ошиблись, когда выбрали вас для этой миссии. Я лично не надеялся, что это даст какие-то результаты, однако вы добавили к нашему флоту шесть французских фрегатов, а теперь еще вот это. – Он потряс в воздухе письмом. – Это настоящее сокровище, оно стоит больше любых кораблей.
      – Уильям, письмо – это не моя заслуга. За него мы должны благодарить Доминик.
      – Да-да, конечно – она просто чудо.
      – Уильям, мне бы хотелось в обмен на это письмо кое о чем вас попросить.
      – Просите, чего хотите – денег, звания адмирала флота, – каково ваше желание?
      – У меня только одно желание, вернее, два. Первое: я хочу немедленно подать в отставку.
      Это не явилось для Уильяма сюрпризом.
      – Я понимаю вас и все устрою. Я все возьму на себя, а вы возвращайтесь в Бостон. Но у вас было два желания.
      – Второе исполнить не так просто. Мне необходима ваша помощь, чтобы найти одного человека.
      – Ну разумеется, мой мальчик. Кто это?
      – Брат Доминик. Говорят, он работает на англичан, вероятно, как французский роялист. Возможно, он как-то связан с английским флотом.
      Уильям встревожился – это была задача не из легких.
      – Джуд, если я возьмусь выполнить вашу просьбу, мне придется потребовать с английского адмиралтейства заплатить по старым счетам. Это дело серьезное.
      – Ну так потребуйте! Сведения, которые передала вам моя жена, в конце концов того стоят.
      Уильям энергично закивал головой.
      – Мы это сделаем – если только это возможно. Запишите все данные молодого человека, и я начну поиски, как только вернусь в Вашингтон.
      Доминик сидела на кровати со сложенными на коленях руками и, не отрывая глаз от двери, ждала Джуда. Она знала, что он с Уильямом Йорком обсуждают письмо Шарля Талейрана, содержащее столь важные для Соединенных Штатов Америки сведения. Но их беседа что-то затянулась.
      Прошедший день был полон волнений, и спустя некоторое время Доминик прилегла и, закрыв глаза, погрузилась в сон.
      Дверь отворилась, и в темную каюту вошел Джуд. Свет из раскрытой двери упал на спящую Доминик.
      Стараясь не шуметь, он подошел к кровати, опустился на колени и осторожно убрал с ее лица выбившуюся из прически прядь волос. Доминик застонала, но не проснулась.
      Она была похожа на ангела: лицо мягко освещено, руки сложены на груди, словно в молитве. Джуд легонько коснулся губами ее губ, и на сердце у него потеплело.
      Она пошевелилась, открыла глаза и несколько секунд смотрела на него. Внезапно ее лицо просияло улыбкой, и Доминик обхватила руками его шею.
      – Прости меня, я уснула.
      Он взял ее на руки и прижал к себе.
      – Я выполнил свои обязательства по сделке, мадам, – объявил он с нарочито серьезным видом. – Теперь вы должны выполнить ваши.
      – И что ты сделал?
      – Я подключил самые могущественные силы к поискам твоего брата. Если его можно найти, мое правительство это сделает.
      Она обняла его еще крепче.
      – Благодарю тебя, Джуд.
      Он уткнулся лицом в ее шею.
      – Я знаю отличный способ, каким ты можешь меня отблагодарить.
      Он отнес ее в свою каюту, слабо освещенную единственным фонарем. Доминик ожидала, что он положит ее на постель, но Джуд продолжал держать ее на руках. Его губы нежно прошлись по ее щеке и остановились на шее, где пульсировала голубая жилка.
      Она смутно осознала, что ветер наполнил паруса «Вихря», и корабль уже движется в открытом море, но это как бы не имело значения.
      Джуд медленно стал опускать ее вниз, Доминик заскользила вдоль его тела и ощутила зов его плоти. Она затрепетала и вся подалась к нему навстречу, жаждая испытать то бесконечное наслаждение, которое он дарил ей прежде и мог дать снова.
      – О жена моя, – прошептал Джуд ей в ухо, – как ты волнуешь мне кровь…
      Он впился в ее губы с такой дикой страстью, что Доминик обмякла в его объятиях, ослабев от желания. Джуд расстегнул один за другим все крючки на ее платье, но Доминик не ощущала ничего, кроме божественной власти его поцелуя.
      Голова ее кружилась; она чувствовала, как сильные руки, бережно придерживая, медленно уложили ее на постель. Его разгоряченное крепкое тело приладилось к плавным изгибам ее фигуры так, словно было специально создано для этой цели.
      Руки Джуда коснулись ее груди, затем ласки продолжил дерзкий кончик его языка. Она затрепетала в томительном ожидании, и тогда его губы вновь прильнули к ее рту, раскрыв его; язык Джуда проник в сладкие глубины ее рта, вызвав у нее дрожь от наслаждения.
      Теперь они любили друг друга иначе, чем прежде. Джуд не торопился, обращаясь с ее телом, как великий музыкант, извлекающий из своей скрипки сладчайшие звуки. И в тот момент, когда ее желание, казалось, стало нестерпимым, рука Джуда скользнула по ее животу вниз и нежным движением развела ей ноги.
      – Джуд, – выдохнула Доминик.
      – Да, любовь моя, – прошептал он в ответ, и звук его голоса подействовал на нее так же, как прикосновение его рук.
      – Я никогда не испытывала ничего подобного.
      Руки Джуда гладили ее бедра, потом его палец погрузился в шелковистую мягкость ее лона, и она, застонав, вся выгнулась ему навстречу.
      – Я знаю, милая.
      Он покрывал поцелуями ее шею, грудь, живот. Доминик, задыхаясь от страсти, крепко обхватила руками его мускулистую спину.
      Джуд поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза были полны такой нежности и любви, что Доминик захотелось плакать от счастья.
      Его бедра задвигались у нее между ног, и Доминик слегка приподнялась, запустив пальцы ему в волосы и раскрыв губы, жаждущие его поцелуев.
      Их тела слились. Доминик, вздохнув, задрожала, когда он вошел в нее и она почувствовала, как у нее внутри пульсирует его жаркая и твердая плоть. Он проник глубже, стал двигаться медленнее, а затем резко рванулся вперед.
      – Джуд! – вскрикнула Доминик, еще теснее вжимаясь в него. – О Джуд…
      Она дошла до последнего предела страсти – и тут ее тело затрепетало и вознеслось на самую вершину блаженства.
      Потом они лежали, тяжело дыша и сплетясь ногами, и постепенно возвращались на землю.
      Руки Джуда сомкнулись вокруг Доминик, и он держал ее бережно, как бесконечно хрупкую драгоценность.
      Доминик погладила его по спине и вдруг вспомнила тот вечер, когда праздновали день рождения ее брата, и когда она, уединившись от общества, мечтала о мужчине, который вихрем ворвался бы в ее жизнь и в котором она мгновенно угадала бы свою единственную настоящую любовь. И вот теперь у нее был Джуд. Она чувствовала к нему огромную всепоглощающую любовь и знала, что она продлится столько же, сколько и ее жизнь.
      Доминик приподнялась на локте и заглянула в его лицо. Глаза Джуда были закрыты, и Доминик захотелось знать, о чем он думает в эту минуту. Она решилась спросить его об этом:
      – Чем заняты твои мысли, мой дорогой муж?
      Он открыл глаза, и они показались Доминик повлажневшими. Или это была игра света?
      – Я вспоминал, – сказал он.
      Доминик горько пожалела, что задала свой вопрос. Джуд наверняка думал о своей брачной ночи с Мэри.
      – О, – только и произнесла она.
      – Я вспоминал нашу первую ночь, Доминик. Я всю жизнь буду корить себя за то, что тогда я был груб с тобой.
      С ее губ сорвался легкий смешок.
      – О Джуд, я заставлю тебя забыть об этом. Ведь я поставила себе цель заманить тебя в свои сети – и добилась цели. Ты всего лишь поверил тому, в чем я хотела тебя убедить.
      – Я думаю о том, через какие испытания тебе пришлось пройти. Обо всех горестях и опасностях, о которых ты так мне и не рассказала. И теперь мне хочется кольцом своих рук, как каменной стеной, оградить тебя от всех невзгод и беречь и лелеять тебя вечно.
      Она глубоко вздохнула и прижалась головой к его груди.
      – О, мой дорогой Джуд, мир так огромен, наши дороги пересеклись чудом, по воле случая. Я могла бы так никогда и не встретить тебя.
      Он приподнял ее лицо.
      – Подумать только – какие глубокие мысли приходят в твою головку.
      Она почувствовала, как он беззвучно рассмеялся.
      – Чему ты смеешься?
      – Просто вспомнил, как впервые увидел тебя на борту «Вихря» и как мне хотелось швырнуть тебя в море.
      – А я тогда с радостью скормила бы тебя акулам.
      Они уснули только под утро, когда за окном начало светать.

      Доминик вышла на палубу. Ей хотелось видеть, как вдали покажется Бостон – ее новый дом. Утро было серым и пасмурным, моросил легкий дождь. Когда они входили в Бостонскую гавань, налетел ледяной ветер и стало еще холоднее.
       Подошел Джуд и одарил Доминик улыбкой, которую приберегал только для нее одной. Он поплотнее запахнул на ней накидку и поправил капюшон.
      – Лучше бы ты, конечно, приехала сюда впервые весной, когда распускаются цветы и погода не такая мерзкая. Боюсь, Бостон тебе не понравится, ты ведь привыкла к жарким тропикам. Ты скучаешь по Гваделупе?
      – Некоторое время я буду тосковать по дому, – честно призналась Доминик. – Но это пройдет.
      – Так тебя не пугает холод?
      Она погладила его по руке.
      – Мне никогда не приходилось ощущать холода – такого холода. По-моему, он действует бодряще. Я уверена, что мне здесь понравится. Теперь это мой дом – я жительница Бостона. Более того, я – американка.
      И Джуд еще раз с гордостью подумал, что Доминик – самое главное драгоценное сокровище, которое досталось ему благодаря его вынужденному пиратству.
      В этот момент заскрипела якорная цепь, и густой туман окутал море и берег. Доминик напрягла зрение, но вокруг почти ничего нельзя было разглядеть.
      Внезапно она услышала смех Джуда и вопросительно на него посмотрела.
      – Это из-за твоих ужасных сапог, – сказал он, указывая на ее ноги. – Первое, что я сделаю, – это накуплю тебе уйму новых туфель, чтобы тебе никогда в жизни не пришлось больше носить это уродство.
      Доминик изобразила надменность.
      – Я всем сердцем привязалась к этим сапогам, – с притворной заносчивостью произнесла она. – В них я участвовала в морских сражениях, пробиралась через болота и, что самое важное, надевала их на свою свадьбу. Как же я теперь с ними расстанусь?
      Джуд легонько ущипнул ее за нос:
      – Вы неисправимы, миссис Гэллант.
      Рядом с ними появился Итан.
      – Ну вот, Джуд, мы дома.
      – Слава Богу. Были моменты, когда я думал, что мы вот-вот взлетим на воздух или нас схватят, отправят во Францию и повесят. – Он улыбнулся жене. – И уж конечно, я не ожидал вернуться домой с морской русалкой.
      К Доминик подошел Том, и она взяла его под руку. Грубоватое лицо матроса расплылось в улыбке.
      – Добро пожаловать домой, Доминик, – хриплым голосом произнес он. Даже теперь он продолжал звать ее по имени, но никто не видел в этом ничего плохого. Он заслужил это право.
      – Да, домой, – с благоговением повторила она.
      Три человека стояли рядом с ней, и все трое, каждый по-своему, любили ее и были готовы в любую минуту встать на ее защиту против всех сил зла.
 
      Пламя множества свечей отражалось в полировке большого стола в гостиной дома на Бодойн-сквер, куда только что вошли Джуд и Доминик.
      – О Джуд, – Доминик сделала круг по комнате. – Здесь так красиво. Только мне трудно представить тебя в этой обстановке, а не на капитанском мостике, командующим кораблем.
      – Я рад, что тебе нравится. Я здесь родился, и мой отец тоже.
      – А ты… Вы с Мэри жили здесь? – вырвалось у Доминик помимо воли.
      – Нет. Она никогда не любила этот дом. Она хотела жить в более роскошном особняке, и я для нее его построил.
      – А мы будем жить здесь?
      – А ты этого хочешь?
      – О да. Мне доставит радость жить в доме, где ты родился.
      В этот момент появилась миссис Уитворт. Сначала на ее лице выразилось изумление, а потом неподдельная радость.
      – Капитан, я и не подозревала о вашем возвращении. – Она перевела взгляд с Джуда на стоявшую рядом с ним женщину, не понимая, кто она такая. – Если бы вы нас известили заранее, я бы велела кухарке приготовить ваши любимые блюда.
      – Миссис Уитворт, я хочу познакомить вас с вашей новой хозяйкой. Доминик, миссис Уитворт живет в этом доме дольше, чем я, и знает здесь все.
      Круглое лицо экономки просияло.
      – О, миссис Гэллант, какая радость! Добро пожаловать! Если вам что-нибудь понадобится, только скажите мне, я все сделаю.
      Доминик протянула руку и пожала пухлые пальцы экономки.
      – Я надеюсь на вашу помощь и поддержку. Видите ли, я впервые в этой стране и не знаю здешних обычаев. Вы поможете мне избежать многих ошибок.
      Эти слова сразу расположили к ней пожилую женщину. Нежность, светившаяся в глазах капитана, сказала миссис Уитворт все, что она хотела бы знать. Капитан наконец обрел свое счастье, а ей только того и было нужно.
      Миссис Уитворт гостеприимно улыбнулась.
      – Я сделаю все, что в моих силах, мадам.
      Доминик была невероятно счастлива. Она с радостью встречала каждое утро и с нетерпением ждала ночи, когда вновь окажется в объятиях супруга.
      Единственное, что омрачало ее счастье, – это отсутствие брата. Каждый день она ждала известий о Валькуре, но пока безрезультатно.
      Джуд буквально осыпал ее подарками, драгоценностями и нарядами, красивее которых она в жизни не видела. Он сдержал свое слово и накупил ей новых туфель всевозможных цветов и фасонов. Но Доминик так и не смогла расстаться со своими коричневыми сапогами и спрятала их в сундук.
      Однако самым чудесным подарком была белая кобыла арабских кровей.
      Это утро выдалось теплее предыдущих, но небо было затянуто облаками. Похоже, мог пойти дождь, однако это ее не беспокоило.
      Одетая в вишневую бархатную амазонку, Доминик грациозно сидела в седле, а рядом на своем гнедом скакуне гарцевал Джуд.
      Доминик пустила лошадь легким галопом и восхищенно похлопала ее по изящной шее.
      – Джуд, она великолепна.
      Ему доставляло невероятное удовольствие видеть ее счастливой.
      – Я рад, что она тебе нравится, она тебе подходит.
      Доминик посмотрела на небо сквозь голые ветви деревьев.
      – Я очень нервничаю из-за визита, который мне сегодня предстоит. Я же совсем не знаю этих людей. Я бы хотела, чтобы ты пошел со мной.
      – Тебя пригласила мать Итана, а она милейшая женщина. У нее такое же доброе сердце, как и у ее сына. Что же до моего присутствия, то вряд ли это будет уместно – там соберется сугубо дамское общество.
      Внезапно Доминик огляделась, глаза ее наполнились недоумением; она сняла перчатку и протянула вперед руку.
      – Это и есть снег? – вымолвила она, наблюдая, как белые хлопья тают у нее на ладони.
      Джуд смотрел на жену удивленно.
      – Как я понимаю, ты никогда прежде не видела снега?
      – Только на картинках.
      Она соскочила с лошади и подставила лицо и руки падающим белым хлопьям.
      – Это просто чудо! – воскликнула она. – И как красиво.
      Подняв голову, Доминик открыла рот и поймала снежинку на язык. А когда увидела свои следы, сделала круг по свежевыпавшему снегу, веселясь, как ребенок.
      Джуд не мог оторвать от нее взгляда: никогда он не видел никого милее и простодушнее Доминик. У него перехватило горло от нежности, и, не в силах вымолвить ни слова, он неподвижно сидел в седле и любовался Доминик.
      Она подняла с земли горсть снега, подбросила, и он осыпал ее голову и плечи.
      Наконец она с улыбкой повернулась к Джуду – и замерла на месте, поймав его пристальный взгляд.
      – Я просто хотела… это же так красиво. Первый снег в моей жизни…
      И, собрав все свое достоинство, Доминик направилась к своей лошади.
      – Полагаю, нам пора ехать.
      Джуд спрыгнул с лошади и подсадил ее в седло.
      – Я не перестаю восхищаться твоим отношением к жизни. Ты учишь меня на все смотреть другими глазами.
      Она искоса взглянула на него и выпрямилась.
      – Ты не радовался снегу.
      – Еще как радовался. – Он передал ей поводья и вскочил на лошадь. – В следующий раз я научу тебя играть в снежки.
 
      Мать Итана с исключительной любезностью и радушием приветствовала Доминик на пороге своего дома.
      – Я так рада познакомиться с вами, моя дорогая. Итан мне рассказывал о вас столько хорошего. Пойдемте, я представлю вас нашим друзья. Они вас ждут с нетерпением.
      Женщины вошли в дом.
      – Благодарю, что вы устроили прием в мою честь, – сказала Доминик. – Я очень тронута вашим вниманием.
      Вдруг лицо миссис Грэм приняло озабоченное выражение – ее явно что-то встревожило.
      – Я… видите ли, я должна кое-что вам объяснить. Я ее не приглашала, но она тем не менее пришла.
      – Итак, – раздался за спиной Доминик ледяной голос, – значит, это и есть женушка Джуда.
      Доминик обернулась с нерешительной улыбкой, не понимая причины столь откровенной неприязни в тоне женщины.
      – Как поживаете, мадам? Да, я миссис Гэллант.
      Доминик ожидала, что миссис Грэм представит ей даму, но та молчала, и женщина представилась сама.
      – Я Нэдра Бэнкс, – надменно проговорила она.
      Это имя ничего не сказало Доминик.
      – Спасибо, что пришли, миссис Бэнкс, – ответила она, стараясь быть приветливой, но от этой женщины исходило что-то недоброе и пугающее. Ее губы улыбались, но глаза оставались холодными и злыми.
      – Идемте же, моя дорогая, – сказала миссис Грэм. Было очевидно, что она хотела поскорей увести Доминик от женщины по имени Нэдра.
      – Вам даже не известно, кто я? – возмущенно спросила Нэдра Бэнкс.
      Удивляясь странному поведению этой дамы, Доминик снова обернулась к ней.
      – Вы же назвались – вы Нэдра Бэнкс. Я только не знаю, миссис или мисс.
      Они вошли в гостиную, и при их появлении голоса остальных гостей заметно понизились в тоне. Но Доминик все же расслышала, как кто-то сказал, что Нэдре Бэнкс здесь не место. Интересно, почему, гадала про себя Доминик.
      Ее представили собравшимся дамам, и все они показались Доминик вполне дружелюбными. Однако она все время ощущала на себе сверлящий взгляд и всякий раз, подняв глаза, встречалась со взглядом Нэдры.
      В общем, атмосфера в гостиной установилась довольно неловкая, хотя Доминик не могла понять причины этого. Когда пришло время уходить и подали ее экипаж, Доминик испытала облегчение.
      – Неужто вы нас покидаете? Отчего же так скоро? – Нэдра перехватила Доминик у самых дверей, когда та уже запахивала отороченную мехом накидку.
      – Видите ли, меня ждет муж.
      Никакой другой ответ Доминик не мог сильнее разгневать женщину, чем этот.
      – Единственной супругой, которой принадлежит сердце Джуда Гэлланта, навеки останется Мэри, моя сестра. Не понимаю, почему он на вас женился.
      Дамы, окружавшие Доминик, разом ахнули, а мать Итана бросилась ей на выручку:
      – Нэдра, немедленно извинитесь перед Доминик, или вы никогда больше не переступите порога моего дома.
      Нэдра оставила слова хозяйки без внимания – ее глаза были прикованы к Доминик.
      – Интересно, из какой вы семьи? – язвительно осведомилась женщина с очередным намерением унизить новую жену Джуда. – Мэри, моя сестра, происходила из бостонских Клэборнов.
      На лице Доминик была написана полная безмятежность.
      – Я не совсем понимаю, о чем вы.
      Из горла Нэдры Бэнкс вырвался резкий смешок.
      – Попробую объяснить проще, чтоб даже вы поняли, о чем речь, – проговорила она подчеркнуто презрительным тоном. – Вы происходите из высшего класса или из низов? Судя по вашему виду, я бы сказала, что из низов.
      – Во всяком случае, к вашему классу я не принадлежу, скажем так, – с достоинством ответила Доминик и направилась было к выходу, но обернулась к матери Итана. – Благодарю за теплый прием, миссис Грэм. Мы с Джудом будем рады видеть вас с семьей у нас на обеде в самом скором времени.
      Но Нэдра не собиралась отступать.
      – Вы не ответили на мой вопрос, – настаивала она.
      Никто не заметил, когда именно в дверях появились Джуд и какой-то незнакомец. Возмущенный злобными нападками на жену, Джуд сделал движение, чтобы защитить ее, однако незнакомец положил ему руку на плечо и выступил вперед.
      – Разрешите мне взять это на себя, – шепнул он Джуду.
      – Полагаю, именно мне следует рассказать вам о Доминик, поскольку я знаю ее лучше, чем кто-либо другой, – громко обратился он к опешившим дамам, которые глядели на него во все глаза.
      Ибо неизвестный мужчина был поистине из тех, кто невольно приковывает к себе всеобщее внимание. С благородной осанкой, явно прекрасно воспитанный, он к тому же поражал удивительной красотой.
      – Доминик, – продолжал он, – происходит из древних и славных родов французских и английских аристократов, хотя сама она никогда вам этого не скажет. Увы, большинство ее родных расстались с жизнью на гильотине, и поэтому она не сможет их вам продемонстрировать.
      Доминик со слезами на глазах бросилась в объятия загадочного незнакомца.
      – Ах, Валькур! Я боялась, что тебя уже нет в живых. Но Бог вернул тебя мне!
      Валькур, ласково потрепав сестру по плечу, рассмеялся.
      – Бог и американский флот. Представь мое изумление, когда американский фрегат подошел к борту английского корабля, на котором я находился, и потребовал, чтобы я немедленно отправился с ними.
      Не выпуская Доминик из своих объятий, он взглянул на женщину, которая пыталась оскорбить его сестру.
      – Мадам, – высокомерно проговорил он, – дабы впредь не возникало подобных вопросов, скажу вам следующее. Если бы Доминик пожелала щеголять знатностью своего происхождения, она могла бы сообщить вам, что является сестрой маркиза де Шарбоно.
      У Джуда от изумления расширились глаза. Почему же Доминик никогда не упоминала о титуле своего брата?
      Лицо Нэдры Бэнкс побелело. Она не могла оторвать взгляда от этого красивого молодого человека с утонченными манерами, который взирал на нее с нескрываемым презрением.
      – Кто же вы такой? – пролепетала она.
      – Я брат Доминик. – Он поклонился. – Позвольте представиться – маркиз де Шарбоно. – Это был титул, от которого его дед отказался много лет назад и который теперь по праву принадлежал ему.

      Доминик плохо помнила, как простилась с гостями миссис Грэм и вместе с мужем и братом направилась к ожидавшему их экипажу. Она не выпускала руки Валькура, словно опасалась, что, не держи она его, он в любую минуту может снова исчезнуть.
      Джуд шел сзади, но Доминик повернулась и протянула ему другую руку. Он улыбнулся и зашагал рядом.
      – У меня столько вопросов, – сказала она, едва Джуд посадил ее в экипаж рядом с братом и сел сам. – Валькур, расскажи мне, где ты был и что делал.
      – Я был в Лондоне, – начал Валькур, когда экипаж тронулся и поехал по улицам Бостона. – До этого я чуть не попал в руки полковника Марсо, но друзья помогли мне скрыться.
      – Английские друзья? – спросила Доминик.
      – Это тайна даже от тебя, Доминик. – Он обернулся к зятю. – Я очень многим обязан Джуду, но, боюсь, скоро нам придется воевать на противоположных сторонах.
      – Только не мне, Валькур, – возразил Джуд. – Я вышел в отставку и больше не служу в военно-морском флоте. – Он сжал руку Доминик. – Иными словами, ваша сестра заставила меня спустить паруса.
      – Мне нет необходимости спрашивать, счастливы ли вы, – сказал Валькур, глядя на Доминик.
      Ее глаза сделались печальными.
      – Ты уже знаешь про дедушку?..
      – Да… знаю. Я вернулся в Уиндворд и обнаружил лишь пепелище вместо родного дома и дедушку в могиле. Ты исчезла, и я чуть с ума не сошел от страха за тебя. И мне отнюдь не стало легче, когда Бертран поведал мне загадочную историю о том, как ты бежала с острова в компании с неким знаменитым пиратом. – Он усмехнулся Джуду. – Но об этом мы поговорим позже.
      – Прости, что тебе пришлось волноваться из-за меня, Валькур, – тихо сказала Доминик. – Но теперь мы вместе.
      Он посмотрел на Джуда.
      – У вас влиятельные друзья, мой дорогой зять. Когда английский корабль был взят на абордаж, мне сообщили, что меня забирают по приказу президента Соединенных Штатов Америки. Вообразите мои мысли при этом – должно быть, я важная птица, раз удостоился внимания столь великого человека.
      Доминик счастливо рассмеялась и поцеловала мужа.
      – Ты сдержал свое обещание.
      Он посмотрел на нее с обожанием.
      – Я всегда буду выполнять данные тебе обещания.
      У Валькура не оставалось сомнений, что сестру и ее мужа связывает истинное чувство. Доминик нашла свое счастье, и он мог больше за нее не тревожиться.
      – Джуд в основном просветил меня насчет твоих приключений, – сказал Валькур. – О том, как ты пробралась на борт его корабля. Кстати, у меня есть новости, которые тебя обрадуют.
      Доминик охватило любопытство.
      – Какие же?
      – Наши островитяне были так возмущены всем случившимся, что у генерала Ришпанса не оставалось иного выхода, кроме как арестовать полковника Марсо. На суде полковник бился в истерике, когда его разжаловали и признали виновным.
      – И в чем же его обвиняли?
      – Обвинений было много, но тебя заинтересует лишь одно из них – он был обвинен и признан виновным в смерти Жана-Луи Шарбоно.
      У Доминик перехватило дыхание.
      – И каков был приговор?
      – Смерть.
      – Мне его не жаль, – с горечью произнесла она. – Он причинил столько страданий людям.
      –  Пусть он был настоящее чудовище, я все равно ему благодарен, – сказал Джуд, пытаясь шуткой немного разрядить слишком печальную атмосферу. – Если бы не он, мы бы никогда не встретились с тобой, Доминик.
      Она положила голову на плечо Джуду.
      – Не было бы счастья, да несчастье помогло. – Она подняла глаза на брата. – Помнишь, дедушка часто так говорил?
      Валькур кивнул.
      – Как долго вы у нас пробудете? – спросил Джуд. – Я знаю, Доминик была бы рада, если бы вы оставались как можно дольше.
      – Мне бы хотелось пробыть до весны.
      Доминик захлопала в ладоши от радости.
      – Мне было бы интересно посмотреть вашу верфь, Джуд, – сказал Валькур.