Двойные луны величественно парили в вечернем небе над океаном Локура. Небесные светила озаряли береговую линию, проливая мягкий свет на скалы Тагика и создавая то, что казалось атмосферой спокойствия.
      Ласковый бриз омывал лицо высокого, темноволосого юноши, облокотившегося на балконные перила на вершине утеса. Дэйр Хэслип знал, что бриз только лишь увеличивает иллюзию затишья. Ближе к воде вероломные ветра и неумолимый прибой бились о скалы.
      Дэйр любил это место своего родного мира больше, чем любое другое. Здесь он находил утешенье во времена отчаянья. Находил вдохновенье. И теперь, когда он готовился покинуть Гарос IV в первый раз, он хотел чтобы каждая деталь – прибой, ветра, скалы, луны – врезались в его память. Пройдет много времени, прежде чем он вернется домой.
      Дэйр вырос близ этих скал. Он взглянул южнее от того места, где стоял – огни дома его бабушки были еще слегка видны. Он подумал о Джосе, его лучшем друге, и временах когда они путешествовали по склонам гор, следуя этим огням, словно маякам, указывающим путь домой. В ночи, подобные этой, они вместе планировали свое будущее в райтальской Академии – Дэйр угрюмо тряхнул головой. Джос с ним теперь не отправится. Империя не питала симпатии по отношению к кому-то, чей отец разыскивается за изменнические преступления. Он поражался: почему вещи переворачиваются с ног на голову подобным образом?
      Ища ответ среди звезд, Дэйр пристально глядел ввысь. Там не было ответа насчет Джоса. Но то, что увидел Дэйр, наполнило его сердце гордостью.
      Вырисовываясь на фоне одной из лун, сквозь тонкие облака опускался имперский челнок класса «Лямбда». Он плавно и легко заскользил к космопорту на юге Арианы. Этот челнок, и олицетворение Империи, которое он представлял, значили сейчас для Дэйра гораздо больше, чем то, что он был принят в Академию. И с растущей с каждым днем заинтересованностью Империи в Гаросе IV появлялось все больше обещаний увеличения его процветания и количества рабочих мест, являющихся благоприятной возможностью для молодых людей, подобных ему.
      – Ты когда-нибудь видел более великолепное зрелище? – спросил кто-то за его спиной.
      Дэйр обернулся. Он выпрямил свое худое туловище, отведя назад плечи. Глубокий низкий баритон не слишком подходил низкорослому мужчине, который присоединился к нему во внутреннем дворике.
      – Нет, сэр, – ответил он. – Как у вас дела этим вечером, министр Пака?
      – Хорошо. Очень хорошо, – ответил Пака, делая глубокий вдох морского воздуха. – Ты Дэйр Хэслип, я прав?
      Дэйр улыбнулся, удивляясь, что помощник министра коммерции запомнил его с их первой встречи годом ранее.
      – Да, сэр. Я сопровождаю мою бабушку на вечернем приеме.
      Пака кивнул.
      – Кериин Хэслип. Да, я хорошо знаком с твоей семьей, Дэйр, – сказал он, подходя к перилам. – Я восхищался работой твоего отца. Такая трагедия.
      Дэйр отвернулся. Он вспомнил как сандарская бомба забрала обоих его родителей в ходе жестокой гражданской войны между коренными гаросианами и колонистами с Сандари. Даже по прошествии шести лет боль не могла уйти.
      – Как вы думаете, министр Пака, Империя сможет остановить насилие? – спросил он.
      – Министр Вингер тесно работает с имперскими официальными властями над этой задачей. – Пака пристально всмотрелся в горизонт и вздохнул. – Все же, – сказал он тихо, – есть цена, которую следует уплатить, чтобы Империя помогала.
      – Да, конечно, – простодушно отозвался Дэйр. – Более высокие налоги, увеличение военного присутствия. Но тогда у нас на Гаросе будет мир.
      Пака взглянул за ограждение на море, колотящее скалы далеко под ним.
      – Мир, – повторил он.
      В голосе Паки была печаль, заставившая Дэйра изумленно повернуться. Но что бы он ни думал об услышанном, все это быстро пропало, когда Пака широко улыбнулся.
      – Итак, господин Хэслип, каковы ваши планы теперь, когда ваша бабушка продала шахты?
      – Я сейчас зачислен в университет, сэр. Но меня также приняли и в Имперскую Академию, – гордо ответил Дэйр.
      – Значит, ты покидаешь Гарос ради большой Вселенной там наверху, – произнес престарелый человек, указывая на звезды. – Армия или флот?
      – Армия, сэр. Я люблю ходить по земле.
      Пака рассмеялся.
      – Я понимаю.
      – Ладно, Магир Пака, я поймала тебя! Ты что, портишь моего внука?
      Лунный свет отразился от длинных серебряных волос Кериин Хэслип. Ее изборожденное морщинами лицо намекало на то, что она знавала трудные времена. Но в ее темных глазах была искра, горящая ярко, словно огонь, которую даже трудные времена затушить не могли.
      – Конечно нет, мадам Хэслип. Ты лучше меня это знаешь, – поддразнил ее Пака, целуя руку, которую она ему протянула. – Мы обсуждали будущее Дэйра. Я только что услышал от него хорошие новости. Гарос будет гордиться тем, что один из его лучших юношей посещает Академию.
      Дэйр выпрямился, заметив проблеск гордости, промелькнувшей по лицу его бабушки. Но улыбка ее выглядела почти что принудительной. Он заметил, что она стала более тихой в последнее время, поскольку время его отлета с Гароса приближалось. В конце концов, он был единственной ее семьей – подобное могло объяснить нехватку у нее энтузиазма.
      Кериин обвила свою руку вокруг руки Дэйра.
      – Скажи мне, Пака, – произнесла она, прочищая горло, – есть какая-нибудь правда в тех слухах, что я слышала о министре Вингере?
      – Я полагаю, он скоро станет нашим первым имперским губернатором, – сказал Пака.
      – Дядя Торк? Я имею в виду, министр Вингер? – удивился Дэйр. – Это замечательно, разве нет, ба?
      – Дядя? – вопросил Пака.
      – Вингеры всегда были нам как семья, – объяснила Кериин курьезно выглядящему Паке. – И да, Дэйр, Торк Вингер будет хорошим выбором, учитывая его осведомленность в текущих мирных переговорах с сандарианами, – добавила она.
      Пака кивнул, соглашаясь.
      – Да, будем надеяться, Империя не станет насаждать мир, – сказал он, почувствовав себя неуютно, когда поймал недоуменное выражение на лице Дэйра.
      – Насаждать мир? – Дэйр нахмурился, переводя взгляд со своей бабушки на Паку, когда по старому каменному дворику эхом отдались шаги. Он увидел напряжение в лице Паки.
      – Министр Пака? Простите, что прерываю.
      – Что такое, Линса?
      Только что приземлился челнок старшего лейтенанта Брандея. Министр Вингер был отозван для встречи с ним.
      – Таким поздним вечером? Как необычно. Извините меня, мадам Хэслип. Дэйр. Я должен поговорить с министром Вингером перед тем, как он отбудет.
      – Конечно, сэр, – сказал Дэйр. – Доброй ночи.
      – Доброй ночи, друг мой, – окликнула его Кериин. – Ну, Дэйр, я думаю, мы должны будем принять какие-то меры, чтобы этим вечером добраться до дома.
      Дэйр вздохнул. Он ждал визита Вингера всю неделю.
      – Дядя Торк собирался рассказать мне побольше о своих днях в Академии, – сказал он своей бабушке.
      – Что ж, возможно другой ночью, – она улыбнулась. – Итак, поведайте мне, молодой человек, вы вышли наружу, чтобы сбежать от наших дряхлых шуток?
      Дэйр глубоко вздохнул.
      – Я полагаю, я думал о Джосе, ба. Он должен быть здесь сейчас.
      – Он мог присоединиться к нам, Дэйр.
      – Я говорил ему это. Но он сказал, что все будут болтать только о его отце. И он был прав, ба! Я слышал половину из этих россказней! «Разве они еще не схватили старого Десто Мейду? Теперь они уж точно уничтожат Мейду!»
      – Я знаю, что Джос должно быть страдает, – проговорила Кериин. – Ты говорил ему, что пришло сообщение о твоем зачислении?
      – Да. Он ожидал этого, но действительно не желает об этом говорить. Но он сказал, что он хочет, чтобы я отправлялся.
      – И ты не веришь, что он был искренен?
      – Это не так. Просто я знаю, как бывает, когда ситуация полностью меняется. Он мой лучший друг, ба. – Улыбка пересекла лицо Дэйра. Одно из воспоминаний было настолько отчетливо, как будто все произошло только вчера. – Я когда-нибудь говорил тебе, что Джос и я делали тем летом, после моего десятого дня рождения?
      Кериин покачала головой.
      – Ты знаешь цепочку утесов к северу от горы Уска – мы использовали их, чтобы постоянно карабкаться наверх, – сказал ей Дэйр, отметив, что даже в лунном свете лицо ее казалось бледным. – Я оступился однажды, – продолжал он.
      – Я не сильно поранился, ба. Но я был так напуган, что не мог двигаться.
      – Что произошло?
      Дэйр усмехнулся.
      – Джос спустился за мной. Я прижался к скале, моля о спасении! Джос рядом со мной, свисая над океаном на своем тросе. И просто беседовал, так, словно мы стояли на твердой земле. Держу пари, он говорил в течение десяти минут, просто вися там! Он заставил меня смеяться, и прежде, чем я осознал это, мы уже взбирались на гору! – Дэйр вздохнул. – Он всегда был рядом со мной, ба. И теперь я чувствую себя так, будто бросаю его.
      – Ох, Дэйр…
      – Кериин?
      Дэйр раздраженно обернулся, огорченный тем, что им помешали. Но прибытие Сали Вингер заставило его временно забыть свое уныние насчет Джоса. Тетя Сали была ближайшим другом его матери. И она стала еще ближе к его бабушке в годы после смертей Уэста и Ники Хэслип.
      Дэйр прекрасно понимал, почему Торк Вингер называл себя счастливейшим человеком на планете. Жена, подобная Сали, была мечтой любого политика. Привлекательная, очаровательная и умная, она могла обернуть скучное дипломатическое противостояние в оглушительный успех.
      – Сали, дорогая, все в порядке? – поинтересовалась Кериин.
      – Да, все хорошо, – ответила Сали, мило улыбнувшись Дэйру, и подав свою руку в легком рукопожатии. – Но, как вы слышали, лейтенант Брандей просил Торка и меня присоединиться к нему в медицинском центре.
      – В медицинском центре? Как странно! – подметила Кериин.
      – Ну да, я тоже так думаю. Но он сказал, что хочет нас с кем-то познакомить. Если вы не возражаете против того, чтобы пойти с нами, мы все еще можем остановиться в вашем доме как мы и планировали, только после встречи.
      – Ну конечно, дорогая. Это будет просто прекрасно, – Кериин улыбнулась. – Может быть, мы даже пригласим лейтенанта к себе!
      – Какая замечательная идея, Кериин, – сказала Сали. – Дэйр, ты уверен, что не против покинуть прием?
      – Нет, совсем нет, тетя Сали, – полный энтузиазма, ответил Дэйр, взбудораженный перспективой знакомства с флотским офицером со «звездного разрушителя». Он предложил каждой женщине руку.
      – Какой джентльмен! – сказала Сали, когда они направились к двери. – Кстати, Дэйр, почему вы с Джосом не были в особняке в последнее время? Я надеюсь, Джос не смущен всеми теми ужасными вещами, что я слышала о его отце?
 

***

 
      – Брандей, что происходит? – спросил Торк Вингер, приветствуя своего старого друга. – Что мы делаем здесь?
      Брандей таинственно улыбнулся.
      – Пойдем со мной, – сказал он.
      Дэйр шел в конце группы вниз по коридору арианского медицинского центра. Не сводя внимательного взгляда с имперского офицера, Дэйр был впечатлен его мягкой, неспешной походкой, и тем, как он держит себя. Все в этом человеке внушало доверие. Дэйр задался вопросом: что если окончание райтальской Академии сможет наделить его таким же доверием.
      – Я так понимаю, ты здесь по собственной воле, – произнес Вингер.
      – Я завершил специальное задание в системе Реега, и мне было дано разрешение заняться собственными «неофициальными» делами, старый друг, – произнес Брандей. – «Законник» прибудет через несколько дней. Капитан послал свое приветствие, и попросил меня сообщить тебе, что тогда он с тобой и встретится.
      – Хорошо. Но почему мы сейчас здесь?
      Брандей остановился перед прозрачной стеной, отделявшей их от пациентской палаты. Дэйр увидел молодого лейтенанта, немногим старше его самого, сидящего у кровати ребенка. Голова ребенка была перемотана, и все ее лицо было в кровоподтеках.
      – Какой ужас, бедная девочка! – воскликнула Сали Вингер, припав к Кериин в поиске поддержки.
      – Что случилось? – спросила Кериин.
      – Мы нашли ее, едва живую, в останках дома после налета. Проклятые повстанцы, – проговорил Брандей, голос его был полон отвращения. – Медики уверили нас, что она поправится. Но у ребенка теперь нет семьи, Сали. Они были убиты при атаке.
      Сали повернулась к мужу. Дэйр увидел, что глаза ее полны слез. Затем она взглянула на Брандея, надеясь, что правильно прочитала смысл его слов.
      – Ты собираешься оставить ее с нами? – спросила она.
      Брандей взял руку Сали. Он знал, что она не может иметь собственного ребенка.
      – Я говорил капитану о вас. Он думает, что это неплохая идея. – Он кротко улыбнулся. – Поэтическое правосудие, что ни говори – ребенок повстанцев взращен должностным лицом Империи.
      «Ребенок повстанцев?» Мысли Дэйра преодолели тысячу километров за секунду. Он не мог взять в голову, какой человек мог сделать подобное со своими собственными людьми… Со своими собственными детьми.
      – Вы знаете ее имя? – спросила Сали, и Дэйр поймал дядю Торка на том, что тот изучает ее отражение в стекле. В его глазах не было и следа могущественного политика, был только лишь человек, глубоко влюбленный в собственную жену.
      Брандей качнул головой:
      – Она то приходит в сознание, то теряет его, не говоря ни слова.
      – Кто этот молодой человек рядом с ней? – поинтересовался Вингер.
      – Это лейтенант Ченслер. Он тот, кто спас девочку из-под завала. Похоже, что он назначил себя ее опекуном.
      – Могу я войти внутрь?
      – Конечно, Сали.
      – Кериин, пойдешь со мной… Пожалуйста? – взмолилась она.
      Кериин кивнула, сделав знак Дэйру следовать за ними. Он удивился, почему она так настойчиво хотела, чтобы он вошел в больничную палату. Она знала, как ему ненавистны здешние места… Слишком много воспоминаний о времени, когда умерли его родители.
      Когда дверь, скользнув, захлопнулась за ними, Дэйр вздрогнул. Медицинское оборудование тихонько чирикало, перемигиваясь тошнотворными желтыми и синими огоньками. Комната была холодной и непривлекательной. Но это, похоже, заметил один лишь Дэйр.
      – Лейтенант Ченслер, мне сказали, что вы спасли этого ребенка, – сказала Сали, когда молодой человек медленно поднялся и повернулся к ним лицом. Пронизывающие голубые глаза встретились с глазами Сали.
      – Да, мэм. Я… Я просто не мог оставить ее там умирать.
      – Спасибо, что присматриваете за ней, – сказала ему Сали.
      – Есть что-то особенное в этой маленькой девочке, мэм.
      – Особенное?
      – Она словно карабкается, тянет силу из всего, что ее окружает, просто стараясь остаться в живых. – Он печально покачал головой. – Как же совестно за то, что случилось с ее домом.
      – Налет повстанцев?
      – Ох, нет, мэм. Мы искали опорный пункт повстанцев как раз рядом с домом этой малышки. Наши силы уничтожили практически половину города. – Лейтенант взял руку ребенка в свою руку. – Я никогда не хотел бы увидеть что-то подобное вновь, – еле слышно произнес он.
      – «Наши силы»? – вопросила Сали.
      Глаза Ченслера приковались к ней.
      – Да, мэм. Мы сделали это, – сказал он с дрожащей горечью в голосе. – Повстанцев там не было.
      Сали потеряла дар речи, глаза ее расширились от шока. Дэйр нахмурился, усомнившись в услышанном. Здесь наверняка была какая то ошибка. Лейтенант преувеличивал.
      – Это не может быть правдой, – сказал он.
      – Я был там, парень. Я знаю, что я видел, – ответил Ченслер.
      Краем глаза Дэйр поймал выражение лица его бабушки. Ее пристальный взгляд был прикован к ребенку. И молчаливый кивок ее головы был более весом, чем любые слова. «Она поверила ему! Я не понимаю этого!»
      Ченслер удивил Сали, взяв ее руку.
      – Заботьтесь о ней, мэм, – сказал он.
      Осторожно он вложил руку ребенка в ее.
      – Да, я буду, лейтенант, – сказала ему Сали. – Спасибо, что дали ей шанс жить.
      – Шанс, – он кивнул. – Да, мэм. Прощайте, мэм.
 

***

 
      Ветер колыхал ветви деревьев на густо поросших лесом склонах к северу от шахт. Деревья барака покрылись пурпурным цветом – признак того, что погода вскоре станет холоднее. И хотя до рассвета оставалось еще три часа, по ландшафту поползли тусклые тени. Горы были полны животной жизни, но сейчас Дэйра волновал отзвук человеческих хищников.
      – Чшшш! Можешь ты быть тихим! Мы влипнем в кучу неприятностей, – прошептал Дэйр своему другу. Он не мог поверить, что позволил Джосу втянуть себя во все это.
      – Из-за чего? Мы не делаем ничего плохого, – ответил Джос Мейда нехарактерным для него дерзким тоном.
      – Я не думаю, что те имперские штурмовики-разведчики согласятся с тобой, – сказал ему Дэйр, посматривая в свой макробинокль.
      Джос дернулся, убирая с глаз длинные золотистые локоны.
      – Ты чересчур волнуешься, Дэйр. Мы скитались по этим холмам годами. К тому же, твоя бабуля владеет всей этой землей!
      – Владела, – напомнил ему Дэйр, нервно обследуя холмы.
      Закатив глаза, Джос нахмурился такой незначительной детали. Он откинулся на дерево позади, заложив руки за голову, и вздохнул.
      – Помнишь время, когда мы потерялись в пещерах, Дэйр?
      Дэйр скорчил гримасу.
      – Да, я думал, твой отец поджарит нас, когда найдет… – он остановился, вспомнив о запретной теме. – Прости, Джос. Я не имел в виду…
      Джос качнул головой.
      – Все нормально. Факты налицо, ты же знаешь. Мы не дети больше. Мой отец вне закона, предатель. Я никогда больше не увижу его вновь!
      В голосе Джоса было нечто большее, чем просто гнев.
      – Я знаю, он заботился о тебе, Джос.
      – Если он так заботился, то почему не мог сказать мне, просто объяснить мне, почему он решил трудиться в подполье! – воскликнул Джос.
      Он закрыл свое лицо руками и неожиданно разразился слезами.
      Дэйр сидел тихо, разделяя потерю Джоса, как если бы она была его собственной. Он положил руку Джосу на плечо. Он знал, что нет слов, которые могли бы утешить его друга.
      – Ты знаешь, все чего я когда-либо хотел – это поступить в Академию, – сказал наконец Джос. – Помнишь наши планы, Дэйр? Мы собирались повидать Галактику вместе! Теперь они никогда не позволят мне отправиться в Академию!
      – Возможно, шанс еще есть, Джос. Моя бабушка может поговорить с министром Вингером…
      – Ох, забудь об этом, Дэйр! Я проторчу на Гаросе вечно!
      Нахмуренно глядя на своего друга, Дэйр наблюдал, как тот утирает с глаз слезы. Джос так изменился за прошедшие несколько недель. Он всегда был способен найти хорошее в любой из ситуаций.
      – Ну, тогда, наверное, я тоже останусь здесь, – сказал ему Дэйр. – Мы можем оба пойти в университет, и затем откроем собственное дело!
      Брови Джоса неодобрительно сморщились.
      – Нет, Дэйр. Ты должен идти. – Хмурое выражение на его лице сменилось хитрой ухмылкой. – Да, я хочу, чтобы ты шел. Затем ты расскажешь мне все об этом, ладно? – сказал он, поднимая свой макробинокль чтобы осмотреть склоны. – Да, я хочу услышать все о ползании кругом в грязи и получении выговоров от сержантов-тренеров!
      Дэйр рассмеялся.
      – Я не упущу ни единой детали! – пообещал он. Он знал, что несмотря на все остроумные высказывания Джосу было гораздо труднее отправить его, чем предложить остаться.
      – Смотри! Двое штурмовиков на 1-2-0, – сказал Джос. – Ого, такие спидеры – это что-то. Я слышал, их наивысшая скорость достигает пятисот километров! Можешь себе представить?
      – Тихо! – шикнул Дэйр.
      – Бьюсь об заклад, они ищут дезертировавшего флотского офицера.
      – Где ты услышал эту байку, Джос? – спросил Дэйр.
      – На днях, в «Пивной Чадо». Они говорили об этом лейтенанте… Кажется, его звали Ченслер.
      «Ченслер?» Мог ли это действительно быть тот самый офицер, которого Дэйр видел в медицинском центре несколько дней назад?
      – Один из парней сказал, что он был помощником одного из командиров на «Законнике»! – Джос мотнул головой, словно не думал, что кто-то может решиться на дезертирство. – Да ладно, давай посмотрим поближе на этих разведчиков!
      – Ты спятил? Кроме того, уже поздно, – проговорил Дэйр. – Они только что скрылись за cклоном. Хорош уже, пойдем домой.
      Внезапно Дэйр услышал завывание двигателей. Сквозь прореху в деревьях он заметил два мотоспидера. Штурмовики-разведчики кружили вокруг них, стремительно перемещаясь.
      – Давай, Джос! В пещеры, – сказал он, одним махом пересекая склон.
      Джос колебался несколько секунд, а затем протолкался между деревьев в противоположном направлении от Дэйра.
      Раздались выстрелы. В нескольких метрах перед Дэйром молодое дерево разломилось от взрыва, расщепившись надвое. Он как раз успел нырнуть в подлесок, когда другой выстрел просвистел над его головой. Ползя на руках и коленях, Дэйр преодолел кустарники и вкатился в пещеру.
      У него не было даже времени задержать дыхание, когда он услышал, как поблизости затормозил мотоспидер. Опавшие ветви деревьев затрещали под закованными в броню ступнями. Штурмовик приближался.
      Сердце Дэйра бешено колотилось. Он припал к земле в темной глубине пещеры, не двигаясь, надеясь, что штурмовик прекратит его поиски. По опыту Дэйр знал: минеральный состав гор в этой части Гароса сеет неразбериху в сенсорах. И внутри пещеры он надежно защищен от их зондирования.
      Штурмовик попинал несколько кустов снаружи рядом со входом в пещеру. Затем внезапно он остановился, и Дэйр услышал в отдалении чьи-то крики. Бластерный огонь эхом разнесся по холмам. Штурмовик побежал назад к своему спидеру.
      Дэйр осторожно высунул голову из кустарников, ловя мимолетный проблеск мотоспидера, когда тот пронесся по гребню близлежащего холма. Он был в безопасности. Но что с Джосом? Бластерный огонь, который он слышал… Что если они поймали Джоса?
      Дэйр ринулся на склон вслед за разведчиком. С высоты холма, несколькими минутами позже, он заметил два брошенных на полпути к низине мотоспидера. Он безмолвно направился к ним.
      Подобные предсмертной литании, по воздуху проносились приглушенные голоса. Затем, всего в десяти метрах от спидеров, Дэйр увидел белую броню на фоне зеленовато-коричневого фона леса. Одна из бластерных винтовок была направлена на распростертую фигуру.
      – Пожалуйста, нет, – прошептал в пустоту Дэйр, для прикрытия двигаясь позади спидеров.
      Рука Джоса дернулась. Дэйр вздохнул с облегчением, когда его друг медленно встал на колени.
      – Где твой товарищ? – спросил один из штурмовиков Джоса.
      – Поднимайся, шпион! – крикнул другой.
      Дэйр не слышал ответа Джоса, но видел, как тот пытается встать.
      – Не хотел? Тогда что ты делал здесь, рядом с шахтами? Ты разве не знал, что это запретная зона?
      Джос ответил, но по-прежнему слишком тихо, чтобы Дэйр понял.
      – Гулял? Неплохая история, шпион! – проворчал разведчик. – Отведем его в штаб, – сказал он другому штурмовику. – Шевелись!
      Внезапно Джос сделал выпад вперед, опрокинув одного из штурмовиков. Они покатились по земле, и Джос изо всех сил принялся стараться перехватить контроль над бластерной винтовкой гвардейца. Когда ему удалось отбросить ее от своего противника, винтовка пролетела по воздуху, приземлившись всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Дэйра. Джос вскочил на ноги и побежал, не зная, что Дэйр взял бластер.
      Другой штурмовик, прицелившись, направил свое оружие на бегущую фигуру. Смертоносный разряд вспорол воздух. Джос повалился на землю.
      – Нет! – вскрикнул Дэйр.
      Двое удивленных штурмовиков-разведчиков одновременно повернулись к нему лицом. Еще один выстрел эхом разнесся по склонам гор.
      Убийца Джоса был мертв.
      Ошеломленный, Дэйр держал бластерную винтовку нацеленной на оставшегося штурмовика.
      – Не двигайся! – прикрикнул на него Дэйр. Он не хотел убивать безоружного человека.
      Штурмовик проигнорировал его, сделав нырок и перекатившись вдоль лесного яруса, возвращая винтовку своего скончавшегося товарища. Прогремели два выстрела. И внезапно холмы сделались леденяще тихими.
      Второй штурмовик полег замертво. Дэйр уставился на винтовку в своих дрожащих руках, затем бросил ее на землю.
      – Джос! – выкрикнул он, несясь к своему павшему другу.
      Дэйр взял безжизненную руку в свою. Оглушенный, он сидел перед Джосом долгое время, не в состоянии двигаться, не в состоянии думать.
      Когда тьма опустилась на гору, Дэйр заплакал. Сквозь слезы он осторожно прикрыл глаза Джоса.
 

***

 
      Дэйр взошел по каменным ступенькам внутреннего дворика. Он вгляделся в море. Это не принесло ему спокойствия сегодняшней ночью. От воды плавно поднимался бриз. Он смешивался с запахом свежеприготовленного шрила – одного из неповторимых угощений его бабушки, который доносился с кухни. Дэйр слышал, как она трудилась там.
      Пройти в дом незаметно возможности не было. Она услышала его. Дэйр позволил себе улыбнуться. Он вспомнил, что Джос говорил, будто его бабушка имеет уши столь же острые, как у диких ботайев, бродящих по склонам гаросианских гор.
      Джос. Слеза показалась на его глазу. Джос был мертв.
      – Дэйр, это ты? – прозвучал ее голос из кухни.
      – Да, ба, это я, – отозвался он, принявшись вытирать слезу заляпанной грязью рукой, когда дверь во дворик отворилась.
      Она не могла не заметить, насколько грязный он был.
      – Пресвятые небеса, сынок! Что с тобой приключилось?
      Прикусив губу, Дэйр обернулся, чтобы взглянуть на бабушку. Она увидела боль в его глазах.
      – Нам надо поговорить, – настойчиво сказала она. – Иди помойся. Я сделаю нам немного чая.
      Дэйр кивнул, голова его низко свесилась. Затем он устало потащился в свою комнату. Пятнадцатью минутами позже, бабушка Хэслип разлила по кружкам их чай и села за стол напротив своего единственного внука.
      – Ну, ты выглядишь намного лучше, – сказала она, стараясь приободрить Дэйра.
      – Ох, ба… – слезы нахлынули на его глаза.
      Она положила свою руку поверх его.
      – Что стряслось?
      – Это Джос, ба. Он мертв.
      – Что! – воскликнула она. – Как?
      – Мы были рядом с шахтами. Двое штурмовиков решили, что мы шпионим. Они убили Джоса! Они выстрелили ему в спину, ба!
      Если это откровение и шокировало ее, он не увидел ни единого признака на ее лице.
      – Что стало со штурмовиками, Дэйр?
      – Я… Я убил их. – Запинаясь, сказал он. – И я спрятал их винтовки в пещере у холмов, – сказал он, стараясь разобраться в своих чувствах… Он не был уверен, почему он сделал это, но в тот момент это показалось правильным.
      Кериин Хэслип придвинула свой стул к противоположной стороне стола. Она окутала руками внука и крепко его обняла.
      – Все хорошо, Дэйр, – уверила она его. – Все будет хорошо.
      – Я не могу поверить, что они выстрелили безоружному человеку в спину, ба! – Сказал он наконец, когда его слезы прекратили течь. – Я что, стану таким же, если вступлю в имперскую армию?
      – Империя не следует правилам цивилизованных существ, Дэйр, – сказала ему Кериин. – Она следует своим собственным правилам, и меняет их для соответствия ее собственным нуждам.
      – Это то, что ты всегда думала об Империи, ба? – спросил он ее.
      – Да.
      – Но ты продала им шахты! И ты собиралась отпустить меня в Академию!
      – Я была вынуждена продать шахты, Дэйр. У меня не было выбора. И ты должен был составить свое собственное мнение об Империи… Что правильно, что нет. – Она остановилась, ища его взгляд. За маской печали она нашла то, что искала. – Со временем, я знала, ты найдешь ответ.
      Дэйр покачал головой.
      – Что мы будем делать теперь, ба? – спросил он.
      – Имперцы решат, что это сделало подполье. Я должна переговорить с… – она остановилась на середине фразы.
      Дэйр уставился на свою бабушку и нахмурил брови.
      – Переговорить с кем, ба?
      Кериин Хэслип изучала красивое лицо своего внука, его темные глаза – совсем как у его отца. Он немного подрос за эти прошедшие несколько часов. Он получил суровый урок о жизни. Об Империи. Время настало.
      – Ба?
      – У меня есть кое-какие друзья, которым следует узнать, что случилось сегодня у шахт.
      – Друзья?
      – Дэйр, я думаю самое время тебе узнать правду о твоей старой бабке. Давай, идем. Есть несколько людей, с которыми я хочу тебя познакомить.
 

***

 
      Комната глубоко под университетской библиотекой была сырая, мало чем отличавшаяся от пещер, где Дэйр играл ребенком. Сквозь вентиляцию в потолке свистел воздух, и Дэйр мог поклясться, что он слышит колебания моря, бьющегося о скалы неподалеку.
      Пустая, за исключением стола и нескольких стульев, комната была освещена голографической картой Арианы и области, окружающей шахты. Даже в тусклом свете Дэйр мог видеть хмурое выражение на половине дюжины лиц, когда они выслушивали его рассказ.
      Дэйр бегло осмотрел стол. Он знал обоих мужчин по каждую сторону от его бабушки: помощник министра Магир Пака, с которым он общался только лишь несколько дней назад, и Десто Мейда, отец его друга. Третьего человека он узнал по выпускам голоновостей, освещающих гаросианскую гражданскую войну. Камрон Гелорик, лидер радикальных сандариан, сидел теперь мирно рядом с гаросианами, которых он когда-то приказывал своим сторонникам преследовать. Гаросиане и сандариане объединились. Их борьба против Империи началась.
      – Он был совсем еще ребенком! – воскликнул Мейда, когда Дэйр закончил объяснять, что произошло у шахт. – Будь они все прокляты!
      – Вы осознаете, что имперцы обвинят в этом подполье, – сказала Кериин Хэслип собравшимся.
      – Я уже вижу новости, – вставил Гелорик. – «Штурмовики-разведчики были застрелены, когда старались защитить невинного мальчика от хулиганов из подполья»!
      Некоторые приглушенно высказали согласие, но Пака поднял вверх свою руку, призывая их к тишине.
      – В отличие от Империи, мы не убиваем невиновных людей, – напомнил он им.
      – Наши друзья знают это не хуже нас.
      – Но мы все-таки обязаны высказать свое слово, – сказала Кериин Хэслип. – Все должны знать, какие они звери!
      Десто Мейда качнул головой.
      – Это может быть опасным для твоего внука, Кериин. Дружба Дэйра с Джосом хорошо известна, – сказал он.
      – Да, – согласился Пака, – Десто прав. – Если наружу выйдет, что кто-то был с Джосом во время его убийства, имперцы без сомненья заподозрят Дэйра.
      – Это может привести к слишком многим вопросам, – спокойно сказал Гелорик. – И это может вновь привести их к нам.
      – Вы имеете в виду, мы должны скрывать правду? – спросил Дэйр. – Вы собираетесь позволить им обвинить вас в убийстве?
      – Боюсь что так, сынок, – произнес Десто. – По крайней мере, пока.
      Дэйр кивнул, понимая, что эти люди делают гораздо большее, чем просто доверяют ему. Это была жертва, которая могла принести больше врагов подполью. Это была жертва ради него. А он даже не был одним из них. Пока не был.
      – Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он.
      – Ну, – вымолвил Пака, – нам нужно снарядить команду, чтобы вернуть те бластерные винтовки, что ты спрятал.
      – Я хочу пойти с ними, министр, то есть, Пака, – сказал ему Дэйр.
      – Отлично, сынок. Мы будем рады видеть тебя в наших рядах пока ты будешь на Гаросе. Тебя ведь вскоре зачислят в райтальскую Академию, разве нет? – спросил он.
      – Что! – Дэйр не веря закачал головой. – Я не могу теперь идти в Академию. Я не хочу быть одним из них!
      Внезапно перегнувшись через стол, Десто Мейда схватил руку Дэйра, поразив его.
      – Разве ты не понимаешь, Дэйр? У тебя есть возможность работать против Империи изнутри, как делает это Пака в Министерстве.
      – Ты не можешь теперь отвергнуть собственное решение. Подумай, каким подозрительным это может показаться, – сказал Пака.
      Дэйр стал видеть карьеру в Империи совершенно в ином свете.
      – Это может занять у тебя годы. Работа под прикрытием – длительный и утомительный процесс. Но небольшие вещи, такие как припасы, отосланные другой команде…
      – Небольшие неисправности в компьютере… – добавил Мейда.
      – Приказы, не обработанные своевременно… – произнес кто-то еще.
      – Все подорвет имперские достижения, – продолжил Пака. – Только подумай о возможностях.
      – В конечном счете, ты попросишь о переводе назад на Гарос. Ты окажешься неоценим для нас! – сказал ему Гелорик.
      – Подумай об этом, сынок, – произнес Пака.
      Всмотревшись в каждое лицо по очереди, глаза Дэйра наконец остановились на его бабушке. Ее веки блестели от слез. Кериин Хэслип знала, каким будет его выбор. Она, возможно, проиграла своего внука Империи, но не на их условиях. На ее.
 

***

 
      Дэйр стоял в прихожей, глядя на свое отражение в зеркале – отражение того, кто серьезно возмужал за последние несколько месяцев. Он чувствовал себя сильнее, более увереннее, чем обычно. Но уже перед самим путешествием он осознал, что он будет одинок там, окружен людьми, слепо служащими Империи. Но он решил играть по их правилам, чтобы научиться всему, чему он мог научиться. Все это будет иметь значение!
      Поправляя свою серо-голубую тунику, он кивнул сам себе. Двойные двери большой комнаты открылись, и Кериин Хэслип поманила своего внука.
      Дэйр глубоко вздохнул и присоединился к ней в дверном проеме, когда раздались аплодисменты. Он посмотрел на лица своих друзей и смущенно покраснел. Подоспела группа его бывших одноклассников, хлопая его по спине и пожимая руку.
      В другом конце комнаты Дэйр заметил недавно назначенного имперского губернатора Вингера, оживленно беседующего с Магиром Пакой. Хотя он больше не был столь наивен насчет истинной природы Империи, Дэйр все еще восхищался дядей Торком. Вингер был призван стать голосом урегулирования, призывающим к концу имперской чистки радикалов по обе стороны гражданской войны. Дэйр понимал теперь, что Пака имел в виду под «насаждением мира».
      – Удачи, сынок, – сказал Пака, твердо сжав руку Дэйра.
      – Спасибо вам, министр Пака, – ответил он. Неофициально они попрощались в оперативном центре подполья лишь несколькими часами ранее.
      – Дэйр, я не был бы более горд, даже если бы ты был моим собственным сыном, – сказал Вингер.
      – Благодарю, губернатор, – ответил Дэйр. – Я надеюсь только, что я оправдаю всеобщие ожидания.
      Он поглядел на свою бабушку и Паку.
      – Оправдаешь, сынок, – сказал Вингер. – Я в этом не сомневаюсь. Ты пережил тяжелые времена здесь. – Он покачал головой. – Я все еще надеюсь, что они найдут тех радикалов, которые убили бедного Джоса Мейду…
      Кериин Хэслип едва незаметно кивнула Паке.
      – Я знаю, твое пребывание на Райтале будет просто прекрасным, – сказал Вингер. – Это опыт, который ты никогда не забудешь. Или будешь сожалеть. Вот, помню, когда я был в Академии на Кариде…
      – Ох, Торк! Только не надо сейчас твоих старых военных историй! Нам полагается праздновать, – сказала Сали Вингер, игриво отталкивая своего мужа, чтобы обнять Дэйра.
      – Ах, да. Хорошо, Дэйр, покажи им, что мы крепкой закалки.
      – Непременно, губернатор. Как вы, мадам Вингер? – поприветствовал ее Дэйр.
      – Дэйр, я не могу поверить, что ты покидаешь нас! Только посмотри на себя! Твои родители были бы так горды! – произнесла она, потянувшись назад, чтобы ухватить невидимую руку. – Александра, подойди и попрощайся с Дэйром, – подтолкнула она темноволосую девочку.
      Блестящие голубые глаза оглядывали платье Сали.
      – Привет, Алекс.
      – Привет, – сказала она, протягивая ему свою руку.
      – Мне придется пропустить наши еженедельные карточные игры, – сказал Дэйр.
      – Ты обещал научить меня играть в сабакк, помнишь?
      – Да, и ты теперь можешь побить меня за это! – он рассмеялся. – Ну же, давай еще разок полюбуемся на наш любимый вид, – проговорил Дэйр, беря маленькую руку в свою, и ведя ее наружу во внутренний дворик. Он почувствовал, как ее пальцы сжались вокруг его.
      – Спорю, ты совсем вырастешь, когда я вернусь, – сказал он ей, когда вторая луна Гароса возникла на горизонте. И внезапно к горлу Дэйра подкатил комок, а сердце заныло. Он поймал себя на том, что снова думает о Джосе.
      – Тебе не хватает его, так ведь? – тихо спросила Алекс.
      – Да, – кивнул он. – Что? Как ты узнала, что я думаю о Джосе?
      Алекс пожала плечами.
      – Почему тебе надо уходить? – спросила она.
      Дэйр приподнял ее на своих руках.
      – Знаешь ли, я вступаю в имперскую армию.
      Алекс на мгновение отпрянула. Затем она посмотрела на него, изучая его лицо своими голубыми глазами. Дэйр никогда не видел подобной силы в ком-то столь юном. Было такое ощущение, словно она смотрела прямо сквозь него.
      Поманив пальцем, подзывая поближе, Алекс зашептала ему на ухо.
      – Я тебе не верю, – сказала она. – Но я никому не скажу.
      Дэйр уставился на нее в изумлении, затем улыбнулся.
      – Хорошо, – тоже прошептал он ей. – Спасибо.
      Холодный ветер дул по вершинам скал. Дэйр и Алекс наблюдали, как море колотит утесы, глядели на жестокие силы природы за работой. Были и другие жестокие силы на Гаросе, силы искусственного происхождения – и они изменили жизнь Дэйра навечно.