— Неплохо, неплохо, Верховный маг, — усмехнулась Фейли. — И как ты уже, наверно, догадался, я не смогла наделить Фаворитов такой же способностью именно потому, что была вынуждена применить к ним заклинание, избавляющее их от нежелательных последствий кровосмешения. Да, в тот день Сакку вернулась во дворец, желая удостовериться в вашей гибели, а вместо этого обнаружила мертвого виктара. Досадно, что вторая госпожа Шабаша не встретилась в тот день с вами. Но ей все же удалось спасти моего любимого питомца.

Она нежно погладила чешуйчатого монстра по голове.

— Все возвращается на круги своя, не правда ли, маг? Да, мы проиграли войну, но ведь все обернулось так, что теперь ты здесь, передо мной, лишенный прежней силы.

Любимец Фейли продолжал с кровожадным видом разглядывать Тристана; чувствовалось, что он желает что-то сказать, и первая госпожа Шабаша кивком позволила ему сделать это.

— Хотя в прошлый раз ты одолел меня, сегодня тебе, похоже, не выкрутиться, — прошипело чудовище; его раз двоенный язык слизнул с губ отвратительную зеленую слизь. — Помнишь, я сказал тебе, что мы еще встретимся? Госпожа Фейли обещала, что отдаст мне твое сердце.

Принц смотрел на виктара, более всего желая в этот момент выбраться из клетки, выхватить дрегган, вонзить его в тело монстра, которого он уже однажды убил, а потом броситься на капитана Фаворитов. Но сейчас в распоряжении Тристана были только слова. Он криво улыбнулся.

— То-то я гляжу, ты такой голодный, — заметил он с сарказмом. — Давненько не выпадало случая полакомиться чьим-то сердцем, верно?

Виктар гадко улыбнулся в ответ, чувствуя себя рядом с первой госпожой Шабаша в полной безопасности.

— Погляди-ка на госпожу Шайлиху, Избранный, — прошипел он, — и скажи, что ты видишь.

Принц поднял взгляд на сестру, ради спасения которой был готов пойти на все.

— Я вижу молодую женщину, развращенную волшебницами, — он заметил, как при этих его словах Шайлиха прижалась к Сакку.

— И это все? разочарованно протянул виктар. — Тогда позволь задать тебе один вопрос, Избранный. Неужели в твоем прекрасном, совершенном мире употребляется слово «развращение», если так называемый развращенный совершает определенные действия целиком и полностью по доброй воле? Более того, просит, умоляет, чтобы ему позволили совершить их? О каком развращении может, в таком случае, идти речь?

— Что ты имеешь в виду? — ошеломленно спросил Тристан.

— А вот что. Один раб по имени Стефан сильно расстроил вторую госпожу Шабаша, и она привела его сюда, к нам; так она обычно поступает с теми, кто упорствует в своих заблуждениях, отказываясь удовлетворять ее прихоти. Необходимость насыщать нас — еще одна причина, по какой Гелдону постоянно приходилось отыскивать новых рабов, хотя он, может быть, и не догадывался об этом.

Принц бросил взгляд на карлика и заметил, что по его щекам текут слезы, — возможно, тот и в самом деле только сейчас осознал, на какую судьбу обрекал людей, которых доставлял в Цитадель по приказу своей госпожи.

— Но к нам Стефана столкнула вовсе не вторая госпожа Шабаша и не Гелдон, хотя он и получил такое приказание. Нет, Избранный. — Желтые глаза виктара злорадно вспыхнули. — Это сделала госпожа Шайлиха. Более того, она просто умоляла, чтобы ей позволили сделать это. — От удовольствия шипастый хвост монстра застучал по мраморному полу.

— С тех пор именно она сбрасывает нам пищу, как прежде это делала госпожа Сакку. — Чешуйчатый монстр придвинулся вплотную к Тристану, обдавая его гнилостным запахом своего дыхания. — Возможно, она своей рукой столкнет к нам и тебя. Вот тогда-то я и полакомлюсь твоим сердцем!

Услышав эти слова, остальные виктары радостно зашипели.

— Довольно, мой милый, — неожиданно прервала своего любимца первая госпожа Шабаша. — К чему сразу открывать все наши карты? Вам пора возвращаться к себе. А мы слишком много времени болтаем о всяких пустяках. — Она посмотрела на принца и задала вопрос, которого он так страшился: — Так ты согласен выполнить мои требования?

Тристана окатила волна холода. «Вести приятную, бездумную жизнь в качестве их раба, семенного производителя — или остаться в здравом уме и при своих убеждениях, но в темнице», — с тоской подумал он и вежливо осведомился:

— О каких это требованиях ты говоришь?

— У меня нет времени для словесных баталий! — отрезала Фейли. — Все знают, что Избранному нет нужды ничего повторять дважды! — Сейчас ее карие глаза смотрели холодно и твердо. — Соглашайся, иначе жестоко пожалеешь. Твой старый друг полностью в моей власти. И между прочим, пытать его доставит мне истинное удовольствие.

Принц посмотрел на старика, хотя прекрасно знал, каков будет его безмолвный ответ. На лице Вига застыло суровое выражение. Он еле заметно качнул головой.

— По доброй воле вы от меня ничего не получите, — твердо заявил Тристан.

— Ну что ж, посмотрим, — жестко произнесла волшебница.

По мановению ее руки невдалеке от клетки, в которой находился маг, мраморный пол начал изменяться. Создавалось впечатление, что он обрел вязкость глины, которая, как будто под действием невидимых пальцев, приобрела форму сиденья с подлокотниками и высокой спинкой. Взглянув в сторону Вига, первая госпожа Шабаша прищурилась, и его клетка тут же растаяла. Очутившись без опоры, старик с размаху ударился об пол. Волшебница кивнула, и Клюге, подойдя к магу, поднял его с такой легкостью, словно тот был не тяжелее перышка, а затем грубо швырнул на только что созданное ее усилиями сиденье. Фейли вновь прищурилась, и лодыжки и запястья Вига намертво сжали оковы.

— Я недаром спросила тебя, как вы погубили Эмили, — обратилась она к принцу. — Думаю, будет справедливо, если я воспользуюсь тем же способом. Посмотрим, насколько велики твое уважение и любовь к своему наставнику. И на какие жертвы ты готов пойти ради того, чтобы он прожил хотя бы еще немного.

Волшебница махнула в сторону Вига рукой, и тут же шею старика обхватила и с силой придавила к спинке точно такая же лазурная магическая петля, с помощью которой он в свое время расправился с Эмили. Он с трудом сглотнул и завертел головой, стараясь ослабить ее давление.

— Понятие мага включает в себя три составные части, — произнесла Фейли, обращаясь к Тристану. — Знаешь, какие? — Тот промолчал. — Нет? Хорошо, в таком случае мне придется просветить тебя. Первая — это, конечно, дар. Вторая — приобретенные магические знания, а третья — те нелепые косички, в которые они заплетают свои волосы. Я лишила Вига дара, и, значит, все, чему он учился, тоже оказалось потеряно. Последнее, что я хочу сделать, прежде чем он умрет, — лишить его косичек.

Она протянула правую руку, и в ней появился кинжал с серебряным лезвием и блестящей перламутровой рукояткой. Первая госпожа Шабаша подошла к магу и быстрым взмахом руки отсекла его косички, а затем с усмешкой бросила их ему на колени и произнесла, обратив к Тристану пылающий безумием взор:

— Эмили умерла, задушенная магической петлей. Согласись выполнить мое требование — или та же участь постигнет и Верховного мага.

Не желая, чтобы она видела его душевную боль, принц закрыл глаза и коротко бросил:

— Нет.

— Ну что ж, — протянула Фейли, и магическая петля сдавила шею мага. Его лицо покраснело, он стал задыхаться, жадно хватая ртом воздух. Первая госпожа Шабаша улыбнулась и посмотрела на принца, явно ожидая ответа.

Сердце Тристана готово было разорваться. «Вечность, молю тебя, заставь ее остановиться!» Против воли он снова покачал головой, и петля стянула шею Вига еще плотнее. Изо рта старика потекла кровь, его тело конвульсивно сотрясалось.

— Пытай меня, грязная сука! — закричал принц. — Ведь это я тебе нужен! Не заставляй его страдать! Если нужно, я готов занять его место. Прекрати!

— Насколько мне известно, ты не так уж глуп. Это значит, что, скорее всего, ты просто не вслушивался в мои слова, — тоном терпеливой наставницы заговорила Фейли. — Ты не можешь занять его место, потому что я не могу рискнуть нанести вред тебе, обладающему столь драгоценной кровью. Если мне в конце концов придется взять у тебя семя насильно, заклинание «фантомных страданий» — единственный способ сделать это, не принося в жертву качество твоей крови, — не сможет на тебя воздействовать. — Глаза волшебницы пылали безумным огнем. — Объясняю: еще немного — и петля сломает ему шею. Если согласишься подвергнуться заклинанию, я немедленно прекращу пытку.

«Я убил отца, а теперь мне предстоит убить своего друга». Тристан перевел взгляд на старика.

Тот, между тем, собрав все силы, сделал попытку поднять кисть своей правой руки, показывая на нее глазами. «Что он пытается мне сказать? — в отчаянии спрашивал себя принц. — Что я должен сделать?»

Внезапно он все понял. Шрамы! Те зарубки на руках, нанося которые, он поклялся привезти Шайлиху домой даже ценой собственной жизни. «Виг хочет сказать, что я должен позволить ему умереть и твердо стоять на своем, отказываясь дать волшебницам то, что им требуется от меня, — подумал Тристан. — Старый маг мудрее и опытнее меня во сто крат, и я не имею права ослушаться его, даже если это приведет к смерти нас обоих».

Он поглядел на первую госпожу Шабаша с такой ненавистью, что та невольно отшатнулась.

— Я отказываюсь, — твердо произнес принц.

— Что ж, это твой выбор.

— Лазурная петля затянулась еще сильнее, и свет в глазах старого мага начал меркнуть.

Тристан в ужасе смотрел, как жизнь покидает тело Вига. «Прощай, мой дорогой наставник, — подумал он, сам едва не теряя сознание от боли. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отомстить за твою смерть».

А потом петля ослабила свое давление. У принца перехватило дыхание при виде мага, отплевывающегося кровью. Он посмотрел на Фейли и увидел, что рядом с волшебницей стоит Шайлиха и что-то шепчет ей на ухо. На лице первой госпожи Шабаша заиграла улыбка, и обе они посмотрели на Тристана.

По взмаху руки волшебницы магическая петля исчезла, и голова Вига тяжело упала на грудь. Он, задыхаясь, надсадно кашлял, тело его сотрясала неудержимая дрожь.

— Поблагодари госпожу Шайлиху — она сохранила старому упрямцу жизнь.

У принца заколотилось сердце. «Неужели Шайлиха что-то вспомнила? А иначе с чего бы она попросила Фейли освободить мага?»

— Почему бы тебе не рассказать принцу, что у тебя на уме, сестра моя? — продолжала между тем Фейли. — Превосходная идея. Думаю, мы повеселимся на славу!

Шайлиха подошла вплотную к клетке Тристана и посмотрела ему в глаза.

— Старику можно найти лучшее применение, — сказала она, поглаживая выпуклый живот. — Первая госпожа Шабаша рассказывала, что у тебя на родине много лет назад волшебницы превращали магов в существа, носящие название охотников за кровью. Охотники сослужили не плохую службу, — Глаза молодой женщины сияли. — Именно это я и предлагаю сделать с магом. После «причастия» мы превратим его в охотника за кровью и выпустим в Евтракии. Конечно надобность в охотниках после «причастия кровью» и последующей «расплаты» будет невелика, но дополнительная предосторожность никогда не бывает лишней. — Полные губы Шайлихи раздвинулись в злобной усмешке. — Согласись, Избранный, ведь в этом случае от старика будет хоть какая-то польза. — Стоя перед Тристаном с ликующим видом, взглядом она словно подталкивала принца возразить ей.

«Пусть бы лучше они его убили, — с горечью подумал Тристан. — Быть охотником за кровью, убивая тех, кого он всю жизнь учил и защищал, — хуже этого трудно было что-либо придумать. И благодарить за такой „подарок“ приходится Шайлиху!»

Было невыносимо глядеть в лицо когда-то так горячо любимой им сестры. Впервые душа принца ожесточилась против нее — такой, какой она стала.

«Если понадобится, я убью тебя, — мысленно поклялся он. — Виг и Феган предупреждали, что я должен буду это сделать, и они были правы. Теперь я смогу. И я не позволю развратить душу твоей будущей дочери, как это произошло с тобой. Не исключено, что мне придется убить вас обеих. То существо, в которое ты превратилась, сестра, не имеет права жить или давать жизнь другому, столь же порочному созданию».

— Тебя ждет провал, Фейли. — Слабый голос мага, словно нож, прорезал сознание Тристана, моментально вернув его к действительности. — Твое знание магии… носит… фрагментарный характер. Ты должна… выслушать меня, иначе… это может означать… конец всему… — с трудом произнес старик. — Каприз… Ты овладела не всем… этим разделом… магии. Тебя ждет провал, и тогда… ты уничтожишь… весь мир.

— Глянь-ка, сестра Шайлиха! — с удивлением воскликнула первая госпожа Шабаша. — Он еще жив. О чем это ты болтаешь? — спросила она у Вига.

— Ты должна выслушать меня, — тяжело дыша, повторил маг. — Много лет назад ты вырвала у Фегана знание, не догадываясь о том, что оно не является полным. Несмотря на пытки, он сумел оградить от тебя существенную часть своего сознания. Заклинание «фантомных страданий» воздействовало на него, но не в той степени, как тебе казалось, — старику пришлось замолчать; изо рта на грудь стекали струйки смешанной со слюной крови. — Ты смогла овладеть лишь малой частицей всего объема знаний. Тебя ждет провал, но вместе с тобой погибнет и весь наш мир.

— Лжец! — взвизгнула Фейли. — Я владею полным знанием Каприза! Зря стараешься, маг. Никакие фокусы не спасут тебя от того, чтобы стать охотником за кровью.

— Ты не отдаешь себе отчета в том, что с тобой произошло за последние триста лет, — прохрипел Виг. — Неправильная практика Каприза ведет не только к безумию, но и к возникновению пагубного пристрастия, создает ложное ощущение полноты знаний, чувство своей непогрешимости, разжигает неутолимую похоть и страсть к насилию, — он замолчал, с трудом подыскивая нужные слова. — Все ваши ощущения одновременно и истинны, и ложны. И то, как ты собираешься распорядиться своим могуществом, неизбежно приведет к фатальному исходу. Если ты осуществишь свой план «причастия» и «расплаты», это будет означать конец всех нас и того мира, который мы знаем.

— Самую большую опасность представляет собой «расплата». Фрагментарность полученных знаний подтолкнет тебя к тому, чтобы пытаться соединить Каприз и Закон, а это закончится неизбежным крахом. Только один человек может и должен осуществить слияние золотой и черной сфер: Тристан, Избранный… — И вдруг совершенно неожиданно на лице старого мага появилась улыбка. — Позволь мне перефразировать твои слова, что ты произнесла на палубе галеона в ту ночь, когда мы оставили вас в открытом море. Ты и твои сестры думаете, что одержали победу. Скажи, волшебница, ты-то сама уверена в этом?

Принц слушал в совершеннейшем изумлении. Зачем Виг говорит ей все это? И вдруг он понял. «Старик знает, что наша смерть неизбежна. Если ему удастся остановить „причастие“ и „расплату“, то, возможно, когда-нибудь Феган и „маги резерва“ смогут одолеть Шабаш. Но в любом случае, ему самому, карлику и мне не суждено увидеть это собственными глазами».

Сумрачное выражение скользнуло по лицу первой госпожи Шабаша и тут же исчезло.

— Жалкий лжец, — повторила она. — Ты прекрасно знаешь, что я несравненно более могущественна, чем ты. Кто ты такой, чтобы читать мне лекции по магии? И «причастие», и «расплата» произойдут в назначенный срок, и вы с Избранным собственными глазами увидите, как мир падет к моим ногам, — Фейли бросила взгляд на Клюге. — Капитан!

Тот вырос перед ней, словно послушный пес.

— Я живу, чтобы служить! — произнес он. — Среди их вещей было найдено желтое одеяние, какое носят прокаженные. Прокаженные остались лишь в Гетто, значит, Тристан и маг прибыли в Пазалон именно оттуда. Начинай поиски. Разберите город по кирпичам, если будет необходимо, но найдите того, кто помог этой троице добраться сюда.

«В седельной сумке запасливого Гелдона наверно было еще одно желтое одеяние, — с ужасом понял принц. — Эта ошибка карлика будет стоить жизни множеству ни в чем не повинных людей…»

Клюге спросил, может ли он говорить. Волшебница благосклонно кивнула.

— Ты говорила, госпожа, что мы совершили ошибку, недооценивая принца. — На самом деле командира Фаворитов беспокоило вовсе не это; зная о том, с какой силой Сакку вожделеет Тристана, Клюге просто не хотел оставлять их. — Мне не хотелось бы покидать Цитадель. Я предпочел бы лично охранять вас, госпожа.

— Старик ни на что больше не способен, а принц не обучен магии. Ты что, забыл, кто я такая? За нас можешь не тревожиться. Я хочу как можно быстрее найти их сообщников в Гетто и расправиться с ними. Постарайся, чтобы умирали они как можно более долго и мучительно.

— Я живу, чтобы служить, — с явной неохотой отозвался капитан и вышел, бросив на Тристана прощальный ненавидящий взгляд.

Первая госпожа Шабаша воздела руку, маг поднялся в воздух и тут же был окружен прутьями возникшей клетки.

— Спите спокойно, — сказала она пленникам. — В особенности ты, принц. Утром тебя ожидает небольшой сюрприз.

Принц скользнул взглядом по их лицам, на мгновение задержавшись на Сакку. Она не сводила с него своих миндалевидных глаз, облизывая розовым язычком полные чувственные губы. Фейли, а за ней и остальные волшебницы покинули помещение. Как только они вышли, настенные светильники стали меркнуть и в конце концов погасли.