Теперь, когда прошли выборы депутатов и наступило небольшое затишье, мы можем оглянуться назад и посмотреть, чем мы занимались, какие творили чудеса и что, наконец, натворили.
      Было это все не так давно, и мы еще достаточно хорошо помним разгул, который все мы называли нашей внутренней политикой, или, еще лучше, – нашей партийной жизнью.
      Всем было известно, какая из бакалейных лавок либеральная, а из мясных радикальная. Были у нас и прогрессивные церкви, и независимые певческие общества, и, наконец, радикальные и либеральные бродячие труппы. А о кафанах нечего и говорить! «Партийные» кафаны до сих пор являются последним напоминанием о великом времени и о возвышенных идеалах сербской нации. Начиная со столицы и кончая самой заброшенной деревушкой, всюду есть кафаны: либеральные, прогрессивные, радикальные и независимые, и каждая из них за счет своих партийных друзей торгует скверным вином определенной партийной окраски.
      Но вершиной всего перечисленного до самых последних дней у нас оставалась одна неплохая традиция. Я имею в виду политические свадьбы.
      Если вы были посаженым отцом хоть на одной из этих свадеб, то вы, конечно, знаете, о чем я говорю. Но я их все-таки опишу, чтобы вы припомнили и легче узнавали их в будущем.
      Итак, жених – это обязательно молодой чиновник, который убедился в том, что ему не помогут ни школьный аттестат, ни хороший послужной список. Невеста – дочь или торговца, или государственного советника, или крупного чиновника, а главное – дочь либерала, радикала или сторонника прогрессивной партии.
      На политических свадьбах события развиваются не. как обычно. Раньше, когда политических свадеб не было, будущий зять сначала говорил матери о любви к ее дочери, а затем уже просил руку ее дочери. Но здесь бывает не так. Здесь в любви объясняются отцу.
      – Я еще точно не определил свою принадлежность к какой-либо партии, – начинает молодой человек объяснения с отцом, – но я твердо убежден, что ваша партия самая справедливая и больше других способна сделать что-либо для страны.
      И так сегодня, завтра, до тех пор, пока отец, расположенный к молодому человеку, не скажет за обедом:
      – Нравится мне этот юноша! Очень серьезный молодой человек!
      А это уж верный признак того, что дело сделано и можно свататься.
      И когда таким образом произошла помолвка, молодой человек венчается уже не только с этой девушкой, но и со всеми партиями Сербии. Слава богу, что у нас в стране всего четыре партии, это как раз столько, сколько надо для свадьбы. Тесть, скажем, относится к одной из этих партий, а этого уже достаточно, чтобы сблизиться с ней. Теперь надо распределить и остальных участников торжества.
      Сделать это очень просто. Возьмем в руки карандаш и подсчитаем. Эта партия имеет в Скупщине наибольшее число представителей, следовательно, из нее надо брать кума; другая партия даст посаженого отца, а последняя – шафера. Если бы, например, сейчас кто-нибудь решил жениться, скажем, на дочери либерала, крупного торговца, кумом ему был бы радикал, посаженым отцом – независимый, а шафером – прогрессист.
      Да вы и сами, наверное, видели, как фиакры свадебных процессий спускались вниз по Теразии. Политические свадьбы так у нас распространены, что Скупщина и партийные клубы вполне могли бы в начале сессии выбирать из своей среды постоянных кумов, посаженых отцов и шаферов, и это был бы вроде особый государственный чин.
      Таким образом, молодой человек венчается одновременно с девушкой, с соответствующим классом и со всеми четырьмя партиями страны. А если дело даже дойдет до развода, то молодой человек расстанется только с женой, но не с кумом, посаженым отцом и шафером, ибо они ему еще нужны для дальнейшей карьеры.
      Но ведь это вовсе не смешно, а скорее печально. Как раз поэтому и стоило об этом написать.