Конечно, правительство поступило неправильно. Шанс на страшный проигрыш вызывал у игроков еще больший азарт. Такова природа человеческой души.

А где-то кто-то…

Диджей Доупджек сидел за компьютером, подключенным через Бургернет к каналу АнноДомино. На экране танцевал смеющийся скелет, и что-то в нем смущало Темного фрактала — нечто такое, с чем он не мог разобраться.

Какая же заноза не давала ему покоя? Конечно, не точки на всех его костяшках. Диджей был рад, что проиграл. Ему и без того досталось. Он до сих пор ходил с синяками, полученными от Нигеля Зуза и Лиги Зеро. Эти подонки забрали его бумажник с документами, рентгеновские снимки и записи об игре. Теперь они знали, где он живет. Но его беспокоило другое — непонятная странность в том, как танцевал Костлявый Джокер. Анимационная картинка вызывала содрогание, однако вид скелета тоже был неважен. Что-то еще… Что-то связанное с движением… Кто мог придумать такой странный танец?

Доупджек нажал несколько клавиш и вывел на экран главную страницу сетевого портала АнноДомино. Поколдовав над ссылками, он прошел тот путь, над которым работал всю неделю. Перед ним раскрылось служебное меню:

РЕКЛАМА

ИССЛЕДОВАНИЯ

ТЕОРИЯ ИГРЫ

ИСТОРИЯ

ПРАВИЛА

СТРУКТУРА

Большая часть информации имела отношение к тривиальным вопросам, например, раздел «Рекламы» ее держал тарифы на покупку блурпс и слоганов. Папка «Исследований» позволяла ознакомиться с новейшим разработками компании: будущие разновидности бургеров, копов и рекламок, перспективные планы и проекты. Ничего существенного. «Теория игры» — гигабайты статей и документов, посвященных законам хаоса. Материал, в котором мог бы потеряться не только Диджей, но и профессор Хэкл. «История» — еще одна порция дерьма о том, что домино появилось в Италии в начале восемнадцатого века. А вот и выигрыш этой недели — пусто-пусто, дубль ужаса и неудач. Фракталы Крокуса надеялись, что кто-нибудь из них получит кучу денег. Ха-ха-ха. Раздел «Правила» был сводом законов, стоявших на стороне костей.

Доупджек не мог понять, что его тревожило. Возможно, «Структура» подскажет ответ. Кликнув по ссылке, он вызвал новое меню. Здесь ютилось несколько иконок. Диджей навел на одну из них серебристый кончик фрактального курсора. Загрузив последнюю версию «хакерского гена», он втащил иконку в стэк «Меню» и размножил ее до стадии хаоса. Новый выводок данных начал роиться и проедать пути к информации. О, как эти крошки пировали, пожирая материнскую программу! Как они сновали по экрану! Зря Джазир показал ему свое «Особое блюдо шеф-повара». Глупый костесос.

И странно, каждый раз, когда Диджей наблюдал за суматохой иконок, он чувствовал сильное сексуальное возбуждение. У него буквально был торчок от созерцания их стремительных перемещений по экрану.

При нажатии на ссылку «Персонал» они слились и превратились в новое меню:

МИСТЕР МИЛЛИОН

ПЫШКА ШАНС

ТОММИ ТУМБЛЕР

КОСТЛЯВЫЙ ДЖОКЕР

РИФРАФ

Последняя позиция легко раскрывалась на уровень и показывала список сотрудников, их оклады, служебные характеристики, результаты тестов на профессиональную пригодность… Никаких адресов. Директории «Пышки» и «Томми» оказались трудными для взлома, но новая версия потрошилки нашла к ним подход. И тоже ничего существенного — обычная размазня из известных фактов. Доупджек раз сто ломился в папку «Мистера Миллиона», но всегда получал сообщение «Доступ запрещен». То же самое было с «Костлявым Джокером». Хотя теперь, возможно, информация о нем перешла в разряд общего пользования…

Классная мысль! Бабочки, быстренько за работу!

Директория раскрылась лишь частично. Тем не менее ему удалось выйти в следующее меню:

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА

ФРАГМЕНТЫ ТАНЦА

ПРОЦЕДУРЫ МУТАЦИИ

ИСТОРИЯ

Доупджек нажал на ссылку «Фрагменты танца». Несколько клипов с Костлявым Джокером, выполнявшим запрограммированные движения. Трясущаяся марионетка, настроенная на хаотические ритмы.

На что же это похоже? На что-то похоже…

А если попробовать бабочкин сок! Он поделил экран на две половинки, отыскал в своей коллекции нужный видеоролик и подсунул его инфо-блурпс в качестве питательной среды. Перейдя к «Истории» в портале АнноДомино, он выкормил новый рой бабочек, надеясь, что обратная связь позволит ему открыть директорию.

Через некоторое время одна из серебристых крох прокралась в программу.

Диджей подождал еще десять минут для гарантии и, когда рой прорвался сквозь оборонительные рубежи, еще раз кликнул по ссылке «История». Внутри его ожидал приятный сюрприз. Он проделал ту же процедуру с остальными директориями — подкормка, обратная связь, опять и опять…

Попав в центр лабиринта, Доупджек нашел сокровище и прямо оттуда поспал сообщение на бургернетовский адрес Хэкла.

Пока кто-то где-то…

По счастью, не в доме профессора.

— Я могу лишь восславить числа за то, что Маленькая Целия не согласилась носить в руках наши костяшки, — произнес Джазир. — Иначе нас пустили бы на фарш.

— Вполне возможно, — ответила Дейзи.

— Мне хватило бы даже одного, возможно.

— Я хотела сказать, что это было бы правдой, если бы твоя теория о поте рук и костяшках…

— А ты можешь предложить другое объяснение? Осмос — вот разгадка тайны!

— На данный момент твоя идея не нашла подтверждения, — резонно заметил Джо Крокус.

Он старался держать ситуацию под контролем.

— Мы должны продолжить наши исследования. Бенни…

Сладкий Бенни находился очень далеко — на другой стороне комнаты, на другой половине мозга, думая только о несчастной любви…

— Бенни! Проснись! Что нового по анализу генов?

— Не понял…

— Господи, парень! Ты сейчас где?

— Конечно, здесь. Я пытался найти какую-то аномалию в ДНК Целии — отличительную своеобразность, которая могла бы объяснить ее удачливость. Но анализ не показал ничего особенного. Думаю, Мистер Миллион столкнулся с той же проблемой.

— Похоже, он разбирается в этом лучше тебя, идиот.

Такое замечание было бы уместно от Джазира. Но оно исходило от Джо. В комнате стало тихо. Собравшиеся здесь люди впервые услышали, как Крокус публично унизил Бенни. Все они знали, что эта пара в последнее время не ладила друг с другом. Однако никто из них не догадывался о причинах конфликта.

Целия знала, но она хранила молчание.

И все же, чтобы так прилюдно, так громко и не по существу! И чтобы Джо опустил Бенни ниже нулевого уровня! Из-за какой-то игры в домино! Просто неслыханное дело!

— Это нечестно, Джо.

Реплика Джазира. Парень хотел создать основу для примирения.

— Кости имеют два образца для сравнения. А что по-твоему, должен делать Бенни?

Он тоже может получить два образца, — сказал отец Дейзи, обычно молчавший на подобных встречах.

— Что вы имеете в виду? — спросил Джаз.

Внезапно Джо схватил мистера Лава за руку и стащил его с дивана.

— Эй! — закричала Дейзи. — Что ты делаешь? Джо! Оставь его в покое!

— Заткнись! Заседание отменяется! Ты!

Он указал пальцем на Сладкого Бенни.

— В мою комнату! Живо!

Дверь с треском захлопнулась, оставив только эхо в коридоре…

— Ого! — прошептал Джазир. — К чему бы это?

Дейзи повернулась к Бенни. Тот пожал плечами.

— Даже не знаю, что сказать.

Он улыбался. Почему он улыбался?

— Здесь что-то не так, дорогая, — проворчал Джазир. — Ты должна расспросить отца и выяснить правду.

Дейзи взглянула на Целию. Девочка с интересом рассматривала экран монитора.

— Что там? — спросила она.

— Электронное письмо для мистера Хэкла.

Джаз нажал на клавишу.

— Сейчас посмотрим…

На экране появился текст сообщения, наложенный на застывшую усмешку Джокера.

— От кого письмо? — спросила Дейзи.

— От Доупджека. Я думаю, мы можем прочитать его.

Бенни, Дейзи, Целия и Джаз склонились над монитором.

Он блефует, — сказал Джазир. — Ну-ка, проверим.

А кто-то где-то…

Пульсация живой костяшки в кулаке после последнего удара девяти часов. Кто-то где-то открыл дрожащую ладонь и обнаружил там чудовище — черноглазую жуткую кость. Крики друзей, убегавших прочь. Выигрыш, оказавшийся страшным проигрышем.

Пока Диджей Доупджек размышлял, что ему делать с вновь обретенным знанием.

Пока Джазир Малик проводил этот час в постели Дейзи, на ее сладострастном теле. «Когда я закончу обслуживать посетителей в зале, то приду и обслужу тебя». Чуть позже он покинул ее, потому что Дейзи уже выпустила из себя все стоны любви.

Пока она уже не смела кричать и смеяться.

Пока Джо наблюдал за спором Джимми и Макса в подвале.

Пока Бенни, содрогаясь от плача, лежал в его постели — в их общей постели. Что-то нужно делать. Ждать больше нельзя. Он встал, оделся и взял ключи от машины Джо.

Пока Целия, прибежав в спальную Дейзи, рассказывала ей о том, что снова видела целующихся Джо и Макса.

Пока рекламки кружились над домом профессора, над площадями и улицами Манчестера, влетая в окна и вылетая обратно, отскакивая от ветрового стекла машины, в которой мчался Бенни, и от стекол других машин, автобусов и вагонов, в то время как их слоганы проникали под кожу города, внутрь человеческих мозгов и в электронную начинку телевизоров.

Играйте и проигрывайте! Играйте и проигрывайте!

Город искрился моментами радости, облегчения и нежности, порожденными миновавшей опасностью. Моментами сомнений и страсти, полными неги, искушения и близости. Моментами страха тех людей, которые выиграли призовые половинки. Они тревожились о последствиях своего везения. В ту ночь им снились кошмарные сны о гигантском скелете, который гнался за ними, почти настигая и хватая за плечи. С большим трудом, но всем им удалось проснуться вовремя…

Хотя кто-то где-то оказался пойманным. Брошенный в жерло неудачи, словно кость в огонь. Бегущий по улицам в надежде спастись от главного приза. Единственная мысль: умчаться подальше от города. Единственная цель: куда глаза глядят.

И кто, по вашему мнению, выиграл? Вы догадались, кто проиграл?

Неужели догадались?

Дейзи впервые спустилась в подвал. Она даже не подозревала, что эти старые викторианские дома имели такие обширные подземные помещения, где прежде жили и работали слуги. Теперь подвалы пустовали. Ободранные стены, кучи хлама, сломанная пыль и паутина, навеки остывший паровой конь-качалка, трухлявое и изъеденное червями дерево. Запылившиеся лампочки слабого накала. Вниз по расшатанной лестнице. Для устойчивости Дейзи оперлась рукой о стену…

Что это?

Фу! Вошь!

Дейзи боялась насекомых, но не хотела демонстрировать свой страх перед маленькой девочкой. Впрочем, Целия выглядела абсолютно спокойной, как будто спускалась сюда уже сотни раз.

— Там что-то большое и темное, — прошептала Дейзи.

Девочка вошла в густой полумрак, открыла дверь и взяла свою старшую подругу за руку.

— Нам сюда…

Их поглотила темнота. Дейзи крепко сжала пальцы Целии. Та вела ее куда-то. Несколько поворотов. Похоже, теперь они шли в обратном направлении. Еще углы и повороты, углы углов — интересно, как велик этот подвал? — проход сужался, расширялся — темно, как ночью под подушкой — ступени лестницы, какой-то нижний уровень, коридор — кажется, стало светлее; наверное, привыкли глаза. Она огибала углы, боясь потеряться, похоже, они уже были где-то под соседним домом, и, спрашивая себя, зачем она спустилась сюда и куда ее, в конце концов, приведут…

Через неизвестное пространство…

Неподалеку от них находилась комната, тускло освещенная мониторами компьютеров. Машины наполняли ее статическим жужжанием. Провода и кабели от приборных консолей расходились по всем частям лабиринта. У рабочего стола стояли Макс, Джо и Джимми. Отец Дейзи получал от Хэкла взбучку за проявленное безрассудство. «Полный курс лечения», — как сказал бы Джазир.

Мы должны открыть ей правду, — настаивал Джимми. — Она заслужила это.

— Еще рано. Если вообще необходимо.

— Ей нужно это знать. По крайней мере, историю Сьюзен.

— Историю Сьюзен? Хм…

— Иначе мы поступим нечестно. Не забывай, Макс, она моя дочь.

— Я все понимаю. Когда придет время…

— Время для чего? — спросил голос из темного дверного проема.

— Дейзи? — изумленно воскликнул Джимми Лав.

— Ей нельзя находиться здесь. Кто ее привел? — Голос Джо.

— Ну, я. И что? — Голос Целии.

— О чем я должна узнать? Дейзи вошла в освещенное пространство.

— О втором образце ДНК для выявления гена везучести?

Молчание.

— Макс, давай, я расскажу ей обо всем, — голос ее отца.

— Нет, я сам расскажу.

— Спасибо.

Джимми повернулся к дочери и улыбнулся.

— Я буду наверху. Зайдешь потом, ладно?

На Дейзи нахлынул страх.

— Джо, ты разберешься с Бенни? — спросил Хэкл.

— Конечно.

— Забери с собой Целию.

— Мне не хочется уходить отсюда.

— Я здесь босс. Иди наверх и перестань создавать проблемы.

Джо протянул девочке руку.

— Я знаю дорогу, — оттолкнув его ладонь, сказала Целия.

Последовав за Джимми, Крокус и малышка исчезли в темном лабиринте. В освещенном помещении осталось два человека. Дейзи по-прежнему прижималась к стене у дверного проема. Хэкл делал вид, что изучает массивы чисел на экране монитора.

— Вы решили выиграть дубль-шесть? — спросила Дейзи, чтобы как-то начать разговор.

Профессор даже не взглянул на нее.

— Кстати, вы получили электронное письмо от Доупджека?

— От Доупджека? Как он? Просится назад?

Дейзи покачала головой.

— Он заявил, что знает имя Мистера Миллиона.

— И как же зовут этого типа?

— Диджей не написал. Джазир считает, что он блефует.

Хэкл поднял руки к лицу и помассировал переносицу. Дейзи никогда не видела его таким усталым и дряхлым.

— Почему вы занимаетесь этим, профессор?

— Чем именно?

— Почему вы так упорно стараетесь уничтожить АнноДомино? Я не против ваших планов, но не вижу в них никакой математики. И мне непонятна суть моего участия в проекте.

— Кажется, я засиделся. Пора размяться.

— Вы хотите подняться наверх?

— Нет. Просто пройдусь немного. Вы не составите мне компанию?

— Ладно.

Ей приходилось играть по его правилам. Главное — делать верные ходы.

На этот раз они пошли не по проходу к лестнице, а по каким-то длинным коридорам. По спирали вокруг и вокруг.

— Насколько велик ваш подвал? — спросила Дейзи.

— Когда мы только начинали обустраивать его, он размещался целиком под моим домом. Затем мы обнаружили дверь, которая вела в соседний подвал. Он не использовался, но для гарантии мы заложили кирпичами выход на лестницу. Это удвоило наше пространство. На создание всего сооружения ушло четыре года.

— Мой отец тоже участвовал в этом?

— Не с самого начала. Он присоединился к нам в конце семидесятых. Большую часть сооружения построили я, Пол, Сьюзен и Жоржик. Честно говоря, основную работу сделали Мэлторп и Джордж.

— Вы построили лабиринт? Лабиринт Хэкла?

— Он более запутан, чем кажется в начале. В этом весь смысл.

— А для чего он нужен?

Хэкл повел ее дальше по извилистым путям, и Дейзи наконец узнала правду.

Почему я построил лабиринт? Наверное, чтобы доказать себе что-то. Древние тоже создавали подобные структуры, но не для того чтобы теряться в них, а ради поиска себя. Не все лабиринты содержали чудовищ. Некоторые хранили сокровища. Они были инструментами мистики, средствами духовного поиска. Возможно, и я приобрел нечто схожее. Надеюсь, что, читая мои ранние работы, вы ощутили дух шестидесятых. Мы были математиками души. Да, теперь нам смешны наши прежние идеи, однако в те дни мы действительно верили в них. Например, концепция лабиринта. Мне хотелось создать другую Вселенную внутри компьютера. Электронные машины имеют дело только с информацией, и поэтому странники моих лабиринтов принадлежат иному миру. Они не устают, слепы и довольно тупы, что делает их прекрасными исследователями. Никаких мелочных человеческих чувств. Вы понимаете, о чем я говорю? Никаких осложнений.

Джордж Хорн был именно таким. Славный Пусто-пусто. Он оказал большую помощь в создании программы. Этот парень ничего не смыслил в компьютерах. Вообще ничего. Но разум Жоржика содержал невообразимые изгибы и боковые ответвления. Наверное, я просто пытался воссоздать его ум в виде виртуального лабиринта.

Шестидесятые годы и начало семидесятых дали науке плеяду великих ученых. Их творчество несло в себе радость жизни. Латеральное мышление, теория хаоса, фрактальные измерения, разгадка двойной спирали, клеточный автоматизм, теория сложности, игра жизни. И все эти открытия мы старались задействовать при разработке лабиринта.

Постепенно программа достигла уровня, на котором странники могли опознавать различные пути их виртуального мира. Это позволило нам усложнить структуру лабиринта и, соответственно, пополнить банк данных компьютерных существ. Чем больше хаоса мы вносили в их Вселенную, тем больше удовольствия они получали от игры. Во всяком случае, нам так казалось. Их задача была очень простой: найти путь к ядру системы. Для стимула мы установили в центре лабиринта мистический приз. Под призом я имею в виду пиктограмму сундучка с сокровищами — с монетами и драгоценностями, вываливающимися из него. Эту идею придумал Жоржик.

К тому времени лабиринт стал сложной формацией. В нем обитали тысячи странников, которые быстро перемещались по бесчисленным путям. У нас появились проблемы с отслеживанием информации. Это привело к созданию агентов — крохотных элементов, собиравших данные о путях, маршрутах и позициях странников. Они предупреждали нас об изменениях в природе виртуального мира.

Позже мы ввели в программу несколько факторов случайности. Странники начали находить призы слишком быстро. Нам приходилось играть на упреждение, Случайные пути, внезапные препятствия, двуглавые монстры, охранявшие некоторые повороты и перекрестки, ловушки, западни, перемещавшийся центр, тупики, зеркала, рухнувшие перекрытия, участки перцептуальной слепоты, сжимающиеся стены.

Конечно, наши хитрости бледнеют в сравнении с нынешними видеоиграми, но в те далекие времена мы создали одну из самых сложных систем искусственного интеллекта. Я всегда гордился этим. И сейчас горжусь. Мы были влюблены в программу. Каждый по-своему. Особенно Жоржик. Ему нравилось смотреть, как маленькие точки двигались по экрану монитора. Он мог сидеть перед компьютером часами, словно находился под гипнозом, словно пытался запомнить их перемещения. Невозможная задача, но Джордж не знал об этом. У Сьюзен Прентис тоже был свой лабиринт. Я имею в виду Пола Мэлторпа. Они извивались и кружились друг перед другом, как змеи, туда и обратно в странной любви. Однако Сьюзен прекрасно разбиралась в программировании, а Пол — в функциональном планировании. Я отвечал за числа. Жоржик указывал нам перспективы.

Да, перспективы…

Мне никогда не забыть то утро, когда я, спустившись в гостиную, обнаружил там Жоржика, прильнувшего к экрану монитора. Он выглядел так, словно провел у компьютера всю ночь.

— Что случилось, Пусто-пусто? — спросил я его.

И он ответил:

— Они изменяются, Два-пусто. Изменяются!

Странники начали приспосабливаться к системе. Поймите, я описываю этот процесс фигурально. На самом деле некоторые из них просто сливались вместе, создавая одну мощную единицу. Агенты носились вокруг, сходя с ума от информационного взрыва. И именно Жоржик заметил тогда, что они похожи на крылатых насекомых.

Вспоминая то утро…

Оно открыло второй этап наших исследований. В течение года мы обнаружили около десяти новых видов виртуальных существ. О некоторых вы уже читали в моих статьях: авантюристы, казановы, воины, обольстители, картографы, шуты, овцы и пастыри, масоны и отщепенцы. Сейчас их имена звучат для меня как давно забытая поэзия. Каждая амальгама или видовая смесь имела свои уникальные качества, которые помогали странникам находить особые способы прохождения тех или иных путей. Через некоторое время виртуальные существа начали сражаться друг с другом за приз, находившийся в центре. Нас удивил такой результат эволюции. Хотя, оглядываясь в прошлое, я понимаю, что он был неизбежным. Мы создали мир внутри компьютера. Мир с собственной тайной динамикой, которая управлялась законами джунглей.

Кажется, следующий шаг нам подсказала Сьюзен.

Похоже, странников интересовали не только сражения. Некоторые из них увлеклись воспроизводством потомства. Мы предусмотрели этот вариант и ввели его как базовую функцию — некий аналог одноклеточного существа, которое делится на две однотипные части. Но наши странники никогда не порождали копии самих себя. К примеру, слияние масона и шута воспроизводило двух новых существ, однако они уже не являлись шутом и масоном. Мы получали новые подвиды. Это просто потрясающе. Помню, Сьюзен сказала:

— Мне кажется, они занимаются сексом.

И Мэлторп добавил:

— Точно! Они трахают друг друга!

А затем Сьюзен предложила:

— Давайте дадим им какую-нибудь ДНК.

Сказано — сделано. Так началась третья фаза. Никто из нас не имел познаний в данной области наук, поэтому нам понадобился период изысканий. Тем временем мы постоянно улучшали технологию и усложняли лабиринт. Нам удалось написать программу, которая копировала простейшую форму генетической структуры, привитой новому типу виртуальных существ. Эти странники быстро стали лидерами остальных обитателей. Эффект проявился за несколько дней.

И снова Жоржик указал нам на открывшуюся перспективу. Как оказалось, он отслеживал половые акты крошечных созданий. Насколько мне известно, Джордж был девственником. Наблюдение за странниками являлось для него своеобразной порнографией. Однажды он увидел, как обольститель и картограф слились в союзе тел и породили дитя — обольщающее картографическое существо, которое перемещалось по лабиринту, записывая каждый поворот пути и очаровывая других обитателей виртуального мира. Мы назвали это существо Колумбом. Почему я выбрал для него мужское имя? Потому что он проявлял себя стопроцентным самцом. Колумб вводил фрагмент своей ДНК другому существу — предположительно, самке, и та каким-то образом ассимилировала его сперму для воспроизводства новых особей. Извиняюсь, но я не могу найти адекватную замену всем этим неблагозвучным терминам.

Понимаете, Дейзи, мы не имели мануалов и учеников, с которыми могли бы консультироваться. Мы от крыли новый вид математики, основанный на сексе. Название для этой области науки придумал Жоржик, Однажды Сьюзен объясняла ему, каким образом информация передается через гены. Мэлторп указал на один из странников и назвал его маленькой маниакальной нимфой.

— Нимфа! — воскликнул Жоржик. — Информация! Они занимаются мерзкой нимфомацией!

Я описывал новые процессы с помощью математических уравнений. Эта нелегкая задача показала мне предел моих возможностей. Вот тогда к нам и присоединился ваш отец…

— Он сказал мне, что вы использовали его, — прокомментировала Дейзи. — Это правда?

— Использовали? — переспросил профессор Хэкл. — Да, полагаю, это можно назвать и так. Мы нуждались в его знаниях. Он всегда превосходил нас в математике, несмотря на то что имел только среднее образование. Возможно, отсутствие академических шаблонов давало ему преимущество. Но когда я нашел его, он находился… в затруднительном положении. Ни реальной работы, ни хороших друзей. Он с радостью присоединился к нашей группе. Мы подыскали ему работу и жену…

— Жену? Вы имеете в виду мою мать?

— Да. Она работала в банке, куда Сьюзен пристроила Джимми. Мы дали ему цель дальнейшего существования. И ему нравились исследования, которые мы проводили. Они возбуждали его. Хэкл привел Дейзи в широкий проход, где предложил немного отдохнуть. Несколько слабых окрашенных ламп давали синюю подсветку сырому и холодному пространству. Профессор устало прислонился к стене, переводя дыхание после долгого рассказа. Дейзи отошла к противоположной стене. Она гадала, сможет ли найти дорогу в дом самостоятельно.

— Мой отец помогал вам разрабатывать уравнения нимфомации?

— Помогал? Он практически и описал весь процесс. Взял мой труд за основу и вывел его на следующий уровень. Он создал концепцию фрактального лабиринта — единого пространства с бесконечным количеством ветвящихся путей. Вот почему без его участия…

— …не было бы никакого АнноДомино?

Хэкл кивнул. Дейзи с трудом заметила во мраке этот жест согласия.

— Примкнув к нашей группе, ваш отец стал катализатором следующей фазы. И примерно в это же время Жоржик начал строить подземный лабиринт.

— Я думала, вы создавали его вместе.

— Начало положил Джордж Хорн. Он долго не рассказывал нам о своей затее. Парень часто уходил в подвал и проводил здесь какое-то время в одиночестве. Мы не тревожились, потому что он всегда возвращался целым и невредимым. Подвал был для нас ямой, набитой хламом. А Жоржик целый год строил тут перегородки и стены. Если вы пнете их ногой…

Дейзи так и сделала. Стена внутри оказалась полой.

— Когда сооружение приобрело определенный вид и достаточный уровень сложности, Джордж рассказал нам о нем.

— А он объяснил, по какой причине создавал его?

— Жоржик хотел сделать реальный лабиринт. Он так мне и говорил:

— Нужно протащить его в реальность, Макс! Пусть все это случится в нашем мире!

Сначала мы смеялись над ним, по старой привычке, которая сопровождала нас долгие годы. Но затем к нему присоединился Пол Мэлторп. Он всегда отличался физической силой и склонностью к тяжелым нагрузкам. Чуть позже мы со Сьюзен тоже подключились к этому проекту. Я даже придумал схему путей, которая соответствовала мечтаниям Хорна.

— Он хотел стать странником? — спросила Дейзи.

— В каком-то смысле, он уже им был. По жизни, так сказать. И мне кажется, он завидовал тем виртуальным существам, которых видел на экране. Особенно их сексуальной активности. Кто знает, какие порывы двигали им… Мы не говорили вашему отцу о подземном лабиринте. Он не жил в этом доме, и его субботние визиты имели отношение только к системе искусственного интеллекта. Но однажды я привел его сюда и ознакомил с реальным воплощением наших теоретических разработок. Он и здесь помог нам во многом. Благодаря его идеям мы придумали методику входа в систему. Это случилось в 1979 году. Мы подключили Жоржика к компьютеру — точнее, к одному из фрактальных странников.

— Вы подключили его к лабиринту?

— Я говорю вам правду, Дейзи. Вы хотите выслушать ее до конца?

— Продолжайте.

— Того странника, к которому подключился Жоржик, мы назвали Дубль-зеро. Сьюзен окрестила его Рогатым Джорджем. Все остальные обитатели виртуального мира имели номера — это позволяло агентам составлять на них персональные таблицы. Наши первые попытки были неудачными и ограниченными, но постепенно мы наладили прямую и обратную связь между реальным Жоржиком и Пусто-пусто на экране. С тех пор я часто выключал здесь лампы, настраивал систему и разрешал Жоржику бродить по проходам. Он знал подвал, как свои пять пальцев, однако смысл был в другом. Реальный лабиринт служил лишь символом, точнее, способом фиксации внимания. Нас интересовал эффект, который Жоржик оказывал на виртуальный мир странников.

— И такой эффект наблюдался?

— Еще бы! Он был просто потрясающим! Странник Джордж хозяйничал в лабиринте, как Минотавр. Нашему Жоржику всегда везло в играх шанса. Мне кажется, какая-то часть его ущербного мозга, какая-то вариация слабоумия и скрещенных генов вызывала особую реакцию на случайные события. Его странник стал безудержным Казановой, влюбленным в пути лабиринта.

— То есть Жоржик относился к типу везучих людей. И, как я понимаю, вы сохранили запись его генетической структуры на компьютерном диске. Вот что имел в виду отец, когда он говорил о втором образце ДНК, который Бенни мог бы использовать для сравнения с генотипом Целии?

— Вы схватываете все буквально на лету. Жоржик играл и выигрывал. Он побеждал нас в домино почти во всех партиях. Эксперимент проходил так успешно, что у нас не было другого варианта, кроме продолжения.

— А как ваши опыты влияли на Джорджа?

— Реального Джорджа?

— Да. Он единственный, кто меня интересует.

— Хм… Естественно, он находился в приподнятом настроении. Все время рассказывал нам о своих ощущениях. Он верил, что действительно странствовал по виртуальному миру, хотя, конечно, это были его фантазии. На самом деле он подключался к лабиринту через провода и шины процессора — не более того. Но его тянуло туда снова и снова. В течение следующих месяцев мы экспериментировали с обратной связью и усложняли пути. Жоржик всегда находил свой приз. Казалось, он сам стал лабиринтом. Парень проводил здесь дни и ночи, в полном контакте с машиной, иногда засыпая во время сеансов подключения. Потрясающе! Он мог влиять на результат даже во сне. В своих сновидениях он скитался по лабиринту, совокуплялся с другими существами, размножался и подвергался искушениям нимфомации. Вполне понятно, что подобный опыт влиял на его поведение в реальной жизни. Процесс был двусторонним.

— И это не тревожило вас, профессор?

— Нисколько. Наоборот, наш Жоржик адаптировался, стал более восприимчивым и, я смею сказать, более сексуальным. Да, Дейзи! Кругом одни плюсы! Разве мы могли прервать эксперимент? Вскоре Сьюзен решила последовать его примеру.

— Она тоже подключалась к программе лабиринта?