ИГРАЙ ДО ПОБЕДЫ

Летом 1949 года, когда Англия начала свое длительное возрождение после войны, в одну из младших школ отдаленного района Манчестера был направлен инспектор. Чиновника звали Бенджамин Марлоу. На прошлых экзаменах второй класс данной школы показал довольно необычные результаты, и Марлоу было предписано выявить факты недобросовестного поведения среди учеников — другими словами, обман и мошенничество.

2 «С» класс насчитывал двадцать восемь школьников: шестнадцать мальчиков и двенадцать девочек, средний возраст которых составлял восемь лет. Их учительницей была мисс Джеральдина Сейер. В конце первого полугодия ее класс хорошо справился со всеми контрольными заданиями, кроме одного. Этим одним предметом была математика. По математике дети, за одним-единственным исключением, получили отметки не просто выше среднего, но выше 78 процентов. В министерстве такую успеваемость сочли неприемлемой.

Во время проверки школьники дали свидетельские показания о мисс Сейер. В их устах имя учительницы звучало очень похоже на Мессию — по крайней мере, для Марлоу. На показательном уроке с мисс Сейер случился припадок. Она разрыдалась и начала кататься по полу. Ее платье покрылось пылью от мела. В отчете Марлоу указал, что она несла тарабарщину — точнее, как он выразился, говорила на иных языках, ссылаясь на древнеязыческие ритуалы. Ему удалось разобрать только одну фразу: «Играйте и выигрывайте!» Она повторяла ее снова и снова: «Дети мои, играйте и выигрывайте! Играйте и выигрывайте!».

Спустя полмесяца ее уволили с работы, а еще через неделю Бенджамин Марлоу ушел на пенсию.

ИГРА № 40

День Домино в старом добром Манчестере. Как только на экране появились начальные титры, все горожане прильнули к телевизорам, словно пылкие и в меру пьяные любовники с остекленевшими глазами. Акробатический балет костяшек домино, непрерывно менявших расположение точек. К черту эту акробатику! Даже воздух казался раскаленным и плотным от громких звенящих слоганов. Рекламки оглашали улицы призывным пением: «Играйте до победы! Играйте и выигрывайте!» И в этот промозглый вечер пятницы за три часа до полуночи все жители большого города, в окружении дождя и орд понтеров, раскладывали свои костяшки на кофейных столиках и стойках баров, на компьютерных и кухонных столах, глядя на точки, которые пульсировали в такт начавшейся песни.

В офисах и госпиталях, в скромных жилых домах и фешенебельных квартирах, в ночных увеселительных заведениях и гаражах, в ресторанах, кинотеатрах, борделях, в трейлерах и такси, и даже в поездах и автобусах — везде, где имелись телевизоры, радиоприемники и публичные экраны, — игроки поглаживали свои кровные, потом заработанные костяшки домино, надеясь, что Леди Удача закружит их в радостном танце.

Игровая лихорадка образца 1999 года набирала амплитуду. Этим вечером, как и в прошлые пятницы, она погрузила город в молчание, и все игроки, сжав сердца и задержав дыхание, перебирали черные косточки, потирали их, вызывали чары удачи, молились богам счастливого случая и предлагали им свои души за любую помощь. А рекламки, сверкая на фоне дождя, бомбардировали людей сладким шепотом слоганов.

Где-то, в этом застывшем смятении, несколько разных людей, позже создавших Общество темных фракталов, готовились к розыгрышу лотереи — каждый на своем особом месте. Диссиденты шанса, решившие убить игру. Одной из них была взъерошенная блондинка по имени Дейзи Лав[1].

Ничего не скажешь, имя классное, и, естественно, девушка ненавидела своих родителей за такой подарок. Но это словосочетание соответствовало ее внешности. Восемнадцатилетняя конфетка с сияющими глазками. Первокурсница математического факультета Манчестерского университета, изучавшая теорию игры под руководством уважаемого профессора Макса Хэкла. Того самого Хэкла, который на зачетах первого семестра был поражен ее глубоким пониманием сложнейших вероятностей проигрыша. Кто бы мог подумать, что Дейзи окажется среди той группы кайфоломов, которые однажды восстанут против игры!

Но нет, она все еще здесь: сидит у черно-белого переносного телевизора в своей комнате на Расхолм-виллидж и крепко сжимает в руках единственную костяшку домино. Отчаянно пытается не замечать ароматы жареных ножек роган-джош и куриного тандури — этих манящих запахов из кэрри-ресторана, расположенного на первом этаже. Неоновая вывеска «Золотого Самосы» раскрашивает ее окно чудесной радугой цветов, разорванной дождем и мельканием рекламных бабочек.

В принципе, Дейзи могла обходиться одним луковым бхаджи или порцией поппадомса. Но кто не мечтает о сочном роган-джош с пиалой техниколорного риса? Ладно, оставим это. Удовольствие не по ее карману. А куриная тикка? Особое блюдо шеф-повара? К черту! Забудем! Дейзи была студенткой. Небольшая стипендия от университета за великолепные навыки в дрессуре чисел. Между прочим, полученная только потому, что профессор Хэкл поставил ей высокий балл. Эта еженедельная лотерея со ставкой на одну костяшку была единственным утешением Дейзи — ее пороком, крохотной горстью удачи. Но вы же сами слышали:

Кто мог сопротивляться таким уговорам? Никто! И именно поэтому, как только началась песня, в дверь Дейзи постучали. Конечно же, это был Джазир Малик, перворожденный сын владельца «Золотого Самосы», поднявшийся из недр ресторана. Неотразимый юноша в фетровой шляпе и солнечных очках. Он принес с собой похищенную «порцию навынос»: шарик жаркого по-мадрасски из чистого мяса, кусок наанского хлеба, смазанный маслом, и кучку склеившихся зерен вареного риса. Дейзи знала, что Джаз хотел бы предложить ей и что-то более горячее и пикантное. Но она не подпускала его к себе, хотя и жадно поглядывала на украденное кэрри. Только не думайте, что она считала его непривлекательным. На самом деле Джазир Малик был божественно красивым, когда снимал очки и шляпу. Кожа цвета сумерек; улыбка, сиявшая как чесночная долька луны. И дело не в том, что он был моложе Дейзи. Фактически она признавала его старшинство во многих отношениях. Ее даже не смущало, что мистер Саид, шеф-повар «Самосы» и отец Джазира, не одобрял увлеченности своего перворожденного сына белой, как лилия, девушкой.

— Вот твой ужин, возлюбленная, — сказал молодой человек.

В его голосе звучала сложная смесь северной медлительности и азиатской живости.

— Слава Джазу! — пошутила Дейзи и тут же занялась едой.

— Извини, что задержался. Отец ругал меня за школьные дела. И еще он хотел, чтобы этим вечером я обслуживал клиентов. Надеюсь, возлюбленная, я ничего не пропустил? Пышка еще не выходила?

— Нет, это только начало. Садись. И перестань называть меня возлюбленной.

— Почему? Ведь тебя так зовут.

— Хочешь немножко? — спросила Дейзи, поднося вилку с жарким к носу Джаза.

— Я уже наелся. Зашел в бар Хумфи и поужинал джизбургером. А теперь помолчи, пожалуйста. Дай мне посмотреть представление.

Этот вечерний просмотр пятничного шоу АнноДомино был их ритуалом. Дейзи и Джаз уставились на экран телевизора. Поворот видеокамеры показал им лица публики, сидевшей в студии: бурлившее и вопившее море жадности.

Играйте до победы! Играйте и выигрывайте!

Перед камерами появился наглый пританцовывающий Томми Тумблер, сияющий улыбкой и ярко-оранжевым с пурпурными горошинами костюмом.

— Привет, игроки! — проскандировал он. — Все пути ведут в Дом Шансов!

И люди в студии, подобно большинству горожан, прокричали в ответ:

— Привет, Томми Тумблер! Подари нам удачу!

— Привет, Томми Тумблер! — глядя на экран, завопил Джазир. — Прошу тебя, заставь Пышку Шанс дать мне выигрыш этой недели! Пожалуйста, парень! Не подведи меня!

Дейзи Лав, как обычно, держала свои просьбы при себе.

— А за что твой отец ругал тебя? Он снова настаивал, чтобы ты поступал в университет?

Джазу скоро должно было исполниться семнадцать лет. Это был вполне чумовой старшеклассник одной из самых привилегированных школ района Дидсбери. Отличные отметки по физике и математике. Новое пушечное мясо для высшего образования.

— Мой папаша клинически самодовольный тип, — не сводя глаз с блесток Тумблера, ответил Джаз. — Тебе повезло, что ты осталась без отца.

Дейзи с изумлением взглянула на него. Джазир прекрасно знал, что ее родители трагически погибли. Став сиротой, она лишилась всякой материальной поддержки: никаких предметов роскоши, никаких деньжат на выходные и праздники, ни машины на день рождения, ни купонов на услуги прачечной.

— Ты же знаешь, как я отношусь к учебе, — беспечно продолжил юноша. — Университет — это отстой. Я просто хочу заняться своим бизнесом. Подальше от опеки отца. Хочу продавать утиль и второсортный хлам на грязных улицах. Пойми, все зависит от случая! Жизнь и смерть. Как мы будем жить и как умрем. Все это капризы фортуны. Черт, Дейзи! Вот ты постоянно стараешься выиграть, а играешь и проигрываешь!

— Может, я помогу тебе, Джаз. С подготовкой к экзаменам…

— А теперь помолчи, любовь моя. Игра начинается.

— Эгей, понтеры! — закричал Томми Тумблер. — Стучите костяшками! Вот она идет, Королева Удачи! Леди Пышка Шанс!

Когда экраны на миг потемнели, весь город содрогнулся от игорной лихорадки. Пульс музыки. Круги света от тьмы до сияния. Волнообразный мрак с хаотически разбросанными звездами. И вот иллюзорный туман открыл танцующую королеву случайности. Облегающий черный костюм Пышки Шанс вполне подходил для страны эротических грез. Эмма Пил, с любовью и навсегда. Лучшие кадры шоу. Облегающая чернота с созвездием мерцающих фракталов. Белые точки, похожие на далекие звезды, где хорошая жизнь лежит, томно ожидая вас.

Ради этого и велась игра — ради хорошей жизни за пределами грязного и мрачного Манчестера. Леди Пышка Шанс казалась живым, говорящим, манящим и танцующим домино. Куколка из чисел. И каждый вечер в пятницу, точно в девять часов, после недели обыденных перемен, властительница душ танцевала на пике кульминационного момента. Точки на ее теле должны были в конце концов остановиться и указать комбинацию выигрыша.

Вот как это работало.

Каждое Домино Удачи стоило одну пьюни. В течение недели вы могли купить любое количество костяшек. С помощью какого-то тайного и скрытого механизма серебристые точки на каждой косточке постоянно менялись беспорядочным образом. Игроки всю неделю следили за танцем чисел. В их глазах рябило от пятен. И-Цзин, бусы и четки, карты Таро и гороскопы — все полетело в мусорные баки. Их заменило АнноДомино. И когда в пятничный вечер узор на костюме Пышки Шанс наконец становился неподвижным, все костяшки замирали на каких-то комбинациях. Если любая из ваших косточек наполовину или полностью совпадала с фракталом танцовщицы, то вы становились победителем недели: 100 пьюни за одну половинку и 10 миллионов красоток за полное соответствие.

Малый приз был доступен многим, но десять миллионов красоток выигрывал только один игрок. Главное, чтобы вам покровительствовала Леди Удача.

Миллионы красоток за одну пьюни!

1а. Создателем и правообладателем игры является компания АнноДомино, город Манчестер, Англия. Менеджер Шансов — Мистер Миллион.

1б. Игроком может быть любой совершеннолетний человек, проживающий в городе Манчестер, Англия.

2а. Для проведения игр в Манчестере компании предоставлен испытательный срок в двенадцать месяцев — что в целом предполагает пятьдесят одну игру. После этого, при одобрении правительства, компания АнноДомино планирует распространить игру на всю территорию Соединенного Королевства.

2б. Население Манчестера может играть в Домино Удачи в течение двенадцати месяцев, во время которых компания АнноДомино имеет право вносить небольшие изменения в правила игры.

3а. Игра защищена законом.

Сороковой розыгрыш лотереи. Осталось одиннадцать. Манчестер. Почти девять часов. Среди кружения дождя на трассе Клермонт в районе Мосс-сайд чуть южнее Расхолма в припаркованной машине сидели трое парней и слушали радио. Естественно, канал АнноДомино, где назывались числа, мелькавшие на одежде сексуальной Пышки Шанс. Умы, плененные мечтой о красотках.

Эти трое парней были студентами университета. Двое изучали математику, третий — физику. Один выглядел постарше. Двое были белыми, один — чернокожим. Первый являлся гетеросексуалом, второй — геем, третий балансировал между ними. Первый оставался девственником. Второй носил алмазик в носу. Неплохо, правда? Первый специализировался на математическом анализе, второй — на генетическом исчислении, третий — на компьютерной математике. Их звали Диджей Доупджек, Сладкий Бенни Фентон и Джо Крокус. Точно в перечисленном порядке. У одного из них были зеленые волосы. Нет-нет, не у гея. Хотя именно гей имел кнопку в носу, мерцавшую во фрактальном сиянии эквалайзера. Трое парней смотрели на свои домино и слушали числа, пока невидимый танец Пышки Шанс омывал их волнами музыки. Лучший в мире вальс.

— Милая леди! — взмолился один из них. — Дай мне свои числа!

— Я проголодался, — произнес другой. — Может, сходим в кэрри-ресторан?

— Заткнитесь, уроды! — крикнул третий. — Я медитирую!

— Ни фига себе! — с изумлением воскликнул первый. — Я только что получил кость Джокера.

— Считай, что тебе повезло, — ответил второй. — Смотри, она уже изменилась.

— Все по правилам, — добавил третий. — Никто не получает пусто-пусто больше одного раза в неделю. Это каждый знает.

Рекламка ударилась о ветровое стекло и громко прожужжала свой слоган.

— Играйте до победы, — эхом повторили трое парней. — Играйте и, мать вашу, выигрывайте!

В это же время на одной из улиц Манчестера маленькая девочка, называвшая себя Мисс Целией, стояла среди шумной толпы возбужденных бомжей, собравшихся на тротуаре рядом с магазином радиотоваров. На витрине были выставлены поступившие в продажу семнадцатидюймовые телевизоры, и каждый из них показывал шоу АнноДомино. Даже бездомные могли позволить себе пьюни для пятничной вечерней лотереи.

Бездомные с их тайными домами и ночлежками.

Вот они, попрошайки и пропойцы, одетые в лохмотья, братья по разуму, низший слой общества, молятся тем богам, которые их еще слушают. Сжимают в руках свои жалкие домино, словно это их последний шанс на бегство в хорошую жизнь.

А над толпой порхали рекламные бабочки.

— Отвалите от меня, мерзкие твари! — прошептала девочка и отмахнулась от назойливого облака.

Играйте до победы! Играйте и выигрывайте!

Целии Хобарт было только восемь лет, и, чтобы разглядеть танец Пышки Шанс из плотной толпы нищих и роя бабочек, девочке приходилось стоять на цыпочках. В ее длинных белокурых волосах трепетало вплетенное зеленовато-желтое перо. Целия убежала из дома всего пару месяцев назад и пока еще с трудом добывала средства к существованию. Ей не нравилось выпрашивать милостыню. Но она сама выбрала для себя жизнь маленькой нищенки. Самыми плохими были первые дни, когда она бродила по городу — такая беззащитная и одинокая, напуганная и беспомощная, пока не встретила других бродяг. Братство нищих приняло ее под свое покровительство — особенно большой пожилой мужчина, называвший себя Эдди Ирвеллом.

Однажды утром, придя пьяным к личной и вполне официальной дыре на площади Святой Анны, Эдди обнаружил там Целию. Его первыми словами, обращенными к ней, были следующие:

— Эй, козявка, что за дерьмо застряло в твоих волосах?

Целия прикоснулась к перышку, словно к волшебной палочке.

— Это говорю я, Большой Эдди Ирвелл, — продол жил мужчина. — И это моя персональная дыра. Так что убирай отсюда свой тощий зад и катись ко всем чертям из моей жизни.

В среде нищих Эдди считался авторитетом. Поговаривали, что у него имелся настоящий дом — правда, где-то далеко.

Когда напуганная Целия убежала, мужчина втиснул свою тушу в маленькую яму. На следующий день девочка снова вернулась к его дыре, и как только бродяга проснулся, она протянула ему шляпку для подаяния. Там лежало целых десять пьюни. Эдди прогнал ее еще раз. Он гонял ее шесть следующих дней, но маленькая девочка упорно возвращалась к его дыре. И тогда он сдался. Эдди взял ее под свою крышу, окрестил Маленькой Мисс Целией и оформил для нее в мэрии официальную дыру на бульваре Динсгейт, рядом с книжным магазином. Хорошее место: на виду, вне досягаемости всяких педофилов и прочих извращенцев. Позже между ними завязалась дружба.

Почти девять часов. Последние минуты.

Уличные бродяги сбились в плотную толпу, пытаясь сохранить тепло. Дождь постепенно превращался в ливень. Внезапно Ирвелл поднял Целию и усадил ее к себе на плечи. С этой позиции она наконец смогла увидеть Пышку Шанс, танцующую во всем своем переменчивом блеске. Целия попеременно посматривала то на единственное домино в руке, то на экраны телевизоров. Время от времени она отгоняла рекламки и касалась пальцами перышка. Ее сердце трепетало от желания, чтобы в этот день, в этот особый день, Леди Удача проявила к ней доброту и щедрость.

Каждую неделю Эдди покупал ей косточку — ее собственное домино. Четыре недели назад у Целии совпала половинка, и она выиграла сто пьюни. Но Эдди, обманщик, заявил, что кость принадлежала ему. Он потратил весь выигрыш на ультраводку и метабургеры. И вот теперь Целия сжимала в руке свою первую костяшку, купленную на личные деньги. Поэтому ей хотелось выиграть сильнее, чем прежде. Это было особое желание.

Прежде ей не удавалось выпросить достаточно монет, чтобы сэкономить пьюни для пятничной лотереи. Однако в прошлую субботу самая добрая женщина в мире, возможно, самая богатая или самая несчастная, бросила в дыру Целии две сверкающие пьюни. После этого благодетельница хотела войти в книжный магазин, но Целия решительно остановила ее. Захват лодыжки из-под земли.

— Спасибо, добрая мисс, — сказала она девушке. — Скажите, пожалуйста, как вас зовут?

— Как меня зовут?

Молодая женщина выглядела озадаченной.

— Просто для записи, вы же понимаете. Я должна декларировать свои доходы. Таковы требования мэрии.

— Дейзи, — ответила благодетельница.

— Дейзи? Прекрасное имя. Решили купить себе пару книг?

— Скорее уж продать.

— Ого! Вы получили здесь работу! Дейзи… А дальше как?

— Лав.

— Дейзи Лав! Классная любовница! Ничего себе имечко!

— Кому ты это говоришь!

— Наверное, ваши родители были последователями неохиппи?

— Ну ладно. Мне пора приступать к работе.

— Эй, Дейзи Лав! Гордитесь. Этим субботним утром вы спасли душу маленькой нищенки.

— Просто потрать эти деньги правильно. На что-нибудь мудрое.

Можете не сомневаться, что все так и было. Целия оставила одну пьюни в местном бургербаре, купив себе полный английский завтрак и банановый шейк. Другая пьюни пошла на Домино Удачи. Конечно, косточку для нее покупал Эдди Ирвелл. Возраст Целии не позволял ей играть в азартные игры. Но эта неделя была определенно особенной.

— Милая красивая Пышечка Шанс! Пусть мои числа выиграют. Пусть…

Целия взывала к танцующим звездам. Ее тихий голос терялся среди криков, неистовых просьб и требований возбужденных бродяг.

— Просто уведи меня отсюда. Куда-нибудь в хорошее место. Куда-нибудь в красивый мир.

Рекламные бабочки кружились вокруг ее головы золотистым нимбом, мерцая, как навсегда утерянные шансы, как возможности, которые так никогда и не возникли.

Танцующее и вращающееся выпадение числовых осадков.

3а. Игра защищена законом.

3б. АнноДомино не может принуждать население к участию в игре.

3в. Горожане имеют право играть или не играть в соответствии со своими желаниями.

3г. 0,01% от продажи каждого Домино Удачи идет на благотворительность. Все стороны обязаны твердо соблюдать указанные правила.

А танец продолжался, возбуждая игроков и превращая горожан в неистовых влюбленных. Дейзи Лав сжимала косточку двумя пальцами. Джаз разместил свои пять ароматных домино небольшим кругом на кофейном столике из огнеупорной пластмассы. Они с благоговением смотрели на точки, которые медленно менялись в такт с танцем Пышки Шанс.

— Играйте и выигрывайте! — закричал с телевизионного экрана Томми Тумблер.

— Да! — глядя на танцовщицу, вторил ему Джаз. — Давай, моя красавица! Даже презренная полукровка может сделать это. Только не натрави на меня Джокера!

— Зря кричишь, — сказала Дейзи. — Пышка тебя не слышит.

— Хочешь ломтик горячего корня?

Джаз отрезал несколько кусочков от пикантной дольки чеснока.

— Ультрачеснок? Нет, спасибо. Я предпочитаю оставаться чистой.

— Чистой, как пустая Косточка Удачи? В девственном смысле слова?

— Я получила задание по математике. Мне нужна ясная голова.

Джаз Малик засмеялся и проглотил два кусочка ультрачеснока. Его дыхание стало жарким. В голове вспыхнула разноцветная радуга. Глаза, скрытые под солнечными очками, вернулись к экрану телевизора.

— Станцуй для меня, трахнутая сучка!

И тут пробило девять часов…

— Стоп игра! — пропел Томми Тумблер — Играйте на выигрыш!

— Стоп игра, трах-перетрах! — пропел в ответ Джазир.

И тогда…

Мистер Миллион распорядился так: пять и три. Звезды Леди Удачи сложились в виде косточки пять-три. По одной точке на каждой груди, третья — на солнечном сплетении, еще две в районе почек. Другие — ниже, отделенные линией пояса, одна в верхней части левого бедра, другая в районе лобка и последняя на правой ноге. Восемь очков хаоса заняли свои позиции на сексуально черном костюме танцовщицы. И для многих в городе это стало моментом поражения. Сотни тысяч игроков разочарованно швырнули под ноги проигравшие кости. В числе неудачников оказалась и Дейзи Лав. На ее единственной косточке застыла отвратительная комбинация: два-четыре. Джазир Малик, в который раз обиженный судьбой, грохнул кулаком по кофейному столику. Его набор из пяти домино показывал лишь горсть несоответствий.

— Опять облом! — пожаловался Джаз.

Игра закончилась. Манчестер горестно вздохнул.

Два неудачника; несколько унций монет, отданных алчному зверю. Вокруг огромный город, наполненный жертвами проигрыша. Неоновые слезы дождя. Дейзи и Джаз с печалью смотрели на то, как их домино обретали кремовую окраску, превращаясь в использованный и непригодный материал.

Мертвые кости.

— А кто-то где-то только что выиграл десять миллионов красоток! — закричал с экранов Томми Тумблер. — Помните, друзья, что на следующей неделе вас ожидает новая игра. Еще один шанс выиграть. Покупайте Домино Удачи заранее!

— Покупайте заранее! — пели на улицах рекламки. — Играйте и выигрывайте!

Джаз с отвращением выключил телевизор.

— К черту это дерьмо насчет будущих выигрышей! Ты не хочешь поцеловать меня, Дейзи? Ну пожалуйста. Просто чтобы успокоить проигравшего парня.

— От тебя разит чесноком. Девушки таких вонючек не целуют.

— Ладно. Как-нибудь переживу. Что ты делаешь завтра вечером?

— Завтра вечером? Ничего особенного. А что?

— Может, займешься ничем особенным со мной? Я собираюсь на дискотеку в «Змеиную нору». За пультами будет Диджей Доупджек. Ты знаешь его? Он на втором курсе твоего факультета. Чокнутый придурок, помешанный на компьютерах. Ну, как тебе моя идея?

— Джаз, ты слишком молод. Тебя не пропустят в студенческий клуб.

— Я пройду без проблем. У меня там свои связи.

— Возможно, на следующей неделе…

— На следующей неделе? Заметано!

— Я ничего не обещаю. Мне нужно сделать курсовую работу.

— Курсовая работа! Я от тебя торчу. Ладно, Джаз уходит…

В тот момент пятьдесят семь игроков произнесли тосты и праздновали выигрыш малого приза. Половинки их домино, пятерки или тройки, по-прежнему пульсировали, напоминая о том, что им следовало забрать свои сто пьюни до наступления завтрашней полуночи. Чуть позже одного из этих счастливчиков убили за слишком частое везение: это был его второй выигрыш за последние несколько недель, и какой-то неудачник сошел с ума от зависти. А в другом неизвестном нам месте ошалевший от счастья человек сжимал живую косточку — с полной магической комбинацией пять-три. Особой комбинацией!

Победитель лотереи! Золотая рука! Играйте и выкрывайте!

И если вы выиграете большой приз, вам не нужно будет забирать его. Приз сам придет к вам, чтобы забрать вас к себе. Десять миллионов красоток вместе с поцелуем Пышки Шанс. Грудастая фея чисел покинет экраны телевизоров, улетит в никуда и утащит вас с собой, пока вы будете кричать от наслаждения.

А рекламки порхали в темноте, распевая новые слоганы.

ИГРА № 41

День Домино, старый добрый Манчестер. Еще одна пятница, сорок первая игра. Когда на экранах появились титры, горожане прильнули к телевизорам, словно сошедшие с ума любовники — числоголики, с остекленевшими глазами. Танго меняющихся косточек. Очконутый город, зарывшийся в шансах! Напряженная атмосфера, плотно нагруженная сообщениями. Роящиеся рекламки, оглашающие улицы пением. Безумные бабочки-извращенки. Мечтайте и играйте! Играйте до победы! Вы можете выиграть свою мечту!

И в этот мокрый скользкий вечер, окруженные крошками и бисквитами, орды игроков стучали костяшками домино по кофейным столикам и приборным доскам, коврикам для мыши и парковым скамейкам, наблюдая за маленькими точками, которые пульсировали в непонятном ритме.

Все это происходило по воле Мистера Миллиона, таинственного босса костей.

В мужских и женских монастырях, на детских площадках и футбольных стадионах, в птичьих павильонах и церковных лавках, в круглосуточных борделях, ресторанах и кинотеатрах, в телефонных будках, роллс-ройсах и двухъярусных автобусах, на мотоциклах и в пульмановских железнодорожных вагонах — везде, где были антенны и розетки электрической сети, — горожане поглаживали и похлопывали свои костяшки домино, надеясь на поцелуй удачи.

И дети бежали под ливнем домой, прижимая к груди кукол-домино. Дергая за шнурки, они активировали звуковые устройства и обучались правилам лотереи. Играйте до победы! Играйте и выигрывайте! Город замер на пике безумства.

А вот и наша взъерошенная блондинка по имени Дейзи Лав. Смотрите, она снова уставилась в свой черно-белый переносной телевизор. Смотрите, как крепко она сжимает драгоценное домино, изо всех сил стараясь не замечать чудесных ароматов, поднимающихся из кэрри-ресторана. О, эти запахи жареных ножек, куриной тикка масалы и испанского бэлтис.

Как могла молодая девушка сопротивляться таким уговорам?

Дейзи родилась в 1980 году в манчестерском районе Дройлсден. Сменив в пятилетнем возрасте несколько подготовительных школ, она пропустила важный материал, и к тому времени, когда ее семья обрела постоянное место жительства, другие ребята могли уже складывать числа и даже вычитать, а Дейзи, не зная основы основ, лишь гадала о правильных ответах. Ее учительница не считала нужным объяснять неточности. Она просто ставила двойки.

Отец Дейзи неплохо разбирался в цифрах, но на просьбы дочери о помощи отвечал отказом. Он говорил, что девочка должна научиться всему сама, иначе у нее вообще ничего не получится. Дейзи пошла к маме, которая почти не знала математики. Зато ее мамочка умела готовить. Она положила на кухонный стол два пирога с клубничным джемом и попросила Дейзи сосчитать их.

— Один… Два.

— Правильно. Ты просто умница.

Мама добавила еще два пирожка.

— Сколько теперь пирожков?

Дейзи сосчитала их вслух:

— Один… два… три… четыре… Четыре пирожка?

— Точно! Мы прибавили два пирожка к двум другим пирожкам, и получилось четыре.

— И это все, что нужно для сложения? — спросила Дейзи.

Никто не объяснял ей этого раньше.

— А я что говорил, — с недовольством проворчал отец. — Все легко и просто.

Так началось путешествие в мир математики.

Время домино! Как только отыграла тематически песня, в дверь Дейзи постучали. Джазир Малик. Единственный друг Дейзи. Он принес с собой украденную «порцию навынос».

— Вот твой ужин, — сказал юноша.

Скудный дар. В основном рис, на этот раз без наанского хлеба. И несколько кусочков мяса.

— Спасибо, Джаз.

Вдыхая пряный аромат, Дейзи погрузила вилку в пищу.

— Надеюсь, любимая, я ничего не пропустил? Пышка еще не выходила?