– Познакомься, – сказал Ефимов. – Мой двоюродный брат, Толик.
      Я впустил их во двор, и мы пожали друг другу руки.
      – Я перетащил его сюда из Тольятти, – продолжил Ефимов. – Тяжело без помощника.
      Толик тупо смотрел на меня, и даже не пытался улыбнуться.
      – Хороший дом, – с завистью сказал Виктор, окинув взглядом двор.
      – У подруги сестра с мужем уехали отдыхать, – пояснил я. – И ровно на неделю все это наше. Хоть голым бегай, хоть ори, никто не услышит и не увидит, не то, что в многоэтажках.
      – Вы дом, что ли охраняете? – неожиданно подал голос Толик.
      – Считается, что мы кормим собаку, – улыбнулся я. – Но вчера, например, она точно легла спать голодной.
      – И большая собака? – спросил Ефимов.
      – Знаешь, я ее еще не видел, но, судя по рассказам, еще щенок.
      – Это хорошо, – загадочно пробормотал Виктор. – Так значит, говоришь, целую неделю вы тут вдвоем кувыркаться будете?
      – Исключительно вдвоем, – похвастал я.
      – Вот деньги, – Виктор протянул мне пакет. – Можешь не считать, мы два раза пересчитывали.
      – Куда вы уезжаете? – я взял пакет.
      – Э… В Москву, – не сразу ответил Ефимов.
      – За товаром, что ли?
      -Угу.
      – Счастливого пути!
      – Пока.
      Я закрыл за ними ворота, и подумал, что Ефимов – очень ответственный человек. Вот ему понадобилось срочно уехать, и он, чтобы не подвести поставщика, отдал деньги раньше срока.
      Пока я справлял малую нужду на яблоньку, мне сквозь путаницу решеток на заборе было видно, что Ефимов с братом уехали не сразу. Они осматривали окрестности, размахивали руками, и, очевидно, ругались.
      Галю я нашел изрядно поплутав. В шикарном махровом халате, она стояла босиком у плиты на огромной кухне, или гостиной, или столовой, не знаю, как это называется у богатых. Пахло щами.
      – Знаешь, – сказала она. – Прошлой ночью, когда я ночевала здесь одна, мне было очень страшно. Как в детстве. Такой огромный дом. Я вздрагивала от каждого шороха и почти не спала.
      – Чего же ты боялась?
      – Не знаю, – она передернула плечами. – Вампиров, летучих мышей, седых женщин из детских страшилок. Помнишь: «Отдай свое сердце»!?
      Я рассмеялся:
      – Глупенькая, бояться нужно только людей. Неужели ты не знаешь этой истины? – я обнял ее. – Ты меня впустила в дом, чтобы я тебя охранял?
      – Ага, а переспала – чтобы возил, – она надула губы. Мы молча позавтракали. Я отвез Галю в институт.
      – Во сколько за тобой заехать? – спросил я, когда она открыла дверь, чтобы выйти.
      – Я сегодня доберусь сама, – сказала Галя.
      – Я ведь пошутил.
      – Не в этом дело, просто одна моя однокурсница поедет в мою сторону. Нас подвезет ее парень. Мы уже договорились.
      – Ты это только что придумала.
      – Понимай, как хочешь.
      – А можно я вечером приеду?
      – Да, конечно, – просто сказала она.
      По дороге в офис я думал об иволге и ее грозном муже. Версия убийства на почве ревности виделась мне фантастичной. Высокий милицейский чин мог придумать тысячу и один способ отомстить обидчику, посадить, разорить, покалечить, но чтоб убивать…. Мне казалось это невероятным.
      В конторе работа шла своим ходом. Я поздоровался с людьми, сдал ефимовские деньги Ларисе и сел за свой стол. На столе лежала стопка бумаг. На первой было написано всего два слова: вверху – Аркадий, чуть пониже – директор. Ну что ж, от скромности он не умрет. Впрочем, ознакомившись с содержимым остальных листов, я понял, что каждый из работников присмотрел себе должность получше. Больше всех меня удивила Вероника, она тоже написала: директор, правда, видимо, подумав хорошенько, приписала в скобках: исполнительный. Алла хотела стать офис менеджером, а Лариса – главным бухгалтером. Катя написала, что ее все устраивает, а Марсель попросил новую машину. Грузчикам проявить свои амбиции не дали.
      Подошла Лариса, протянула мне платежки для подписи и начала объяснять, что, куда и зачем. Я подписал, а от объяснений отмахнулся. Теперь это не имело смысла. Я принял решение.
      – Слушай, Ларочка, – сказал я. – У нас там много людей в зале? Мы можем закрыться минут на двадцать? Я хочу провести небольшое собрание.
      – Сейчас устроим, – она бесцеремонно взяла с моего стола чистый лист бумаги, маркер, написала: «Нет света. Технический перерыв» и выбежала в зал.
      Когда исчез последний покупатель, я вышел к людям, присел на стол и откашлялся. Я забыл с чего начинать. Лариса хихикнула, а Алла истерично выкрикнула:
      – Мы все уволены!
      – Совсем нет, – возразил я. – Наоборот, сегодня я хочу встретиться с учредителями и сложить с себя обязанности директора. Я хочу сказать им, что мое участие в этом предприятии не нужно. Я скажу, что Игорь сумел создать фирму, которая может работать сама по себе. Я скажу, что, несмотря на финансовые потери, предприятие находится на плаву, и посоветую, кого и на какую должность назначить. Я думаю, что имею на это право, потому что знаю вас очень давно в качестве покупателя, и вот уже пять дней в качестве директора. Первая моя роль мне больше по душе, и надеюсь, что в дальнейшем вы будете проявлять ко мне, как к клиенту, особую нежность.
      – Ну, и кому же, что уготовано? – спросила Катя.
      – Я думаю, все вы согласитесь, что директором должен стать Аркадий.
      Все согласно закивали.
      – Аркадий не будет постоянно находиться в офисе в силу своих обязанностей, поэтому, я считаю, что нам нужна должность заместителя директора, и я предлагаю назначить им Веронику. Вероника лучше всех умеет вести переговоры, она лучше всех знает рынок.
      Вероника заулыбалась.
      – Естественно, – продолжил я. – На освободившуюся должность главного бухгалтера я порекомендую принять Ларису. Как она, Аркадий, справится?
      – Без проблем.
      – А на должность бухгалтера мы можем взять нового человека, хотя я предлагаю сделать по-другому. Пусть Алла учится выполнять эти обязанности. Конечно, вначале будет немного тяжеловато, но Аркадий и Лариса ей помогут. Так ведь? – Лариса и Аркадий дружно закивали. – И нужно отправлять ее учиться. Я думаю, что фирма сможет помочь с оплатой.
      – Ура! – закричала Алла. – Я и так уже многое умею, – из глаз ее брызнули слезы. – Коленька, милый, ты – прелесть.
      – В конце концов, – подытожил я. – Нам останется таким образом принять на работу только кассира–операциониста, а это уж на ваше усмотрение.
      – А где гарантия, что учредители на все твои предложения согласятся? – с сомнением пожал плечами Аркадий, неожиданно перейдя на «ты».
      – Не вижу причин для отказа, – возразил я.
      В это время снаружи настойчиво постучались. Вероника повернула ключ, и в зал вошел Марсель.
      – Я слышал, что тут всем должности раздают? – весело спросил он.
      – Как бы, – подтвердил Аркадий.
      – Так вот, я подумал, а не созрели ли мы до завгара?
      Народ одобрительно зашумел.
      – А то, – продолжил Марсель, – сейчас шоферами помыкают все кому не лень. И секретарь и менеджеры. Мне кажется, что у водил должен быть один начальник.
      – И ты решил, что это как раз по тебе? – ехидно поинтересовался я.
      – Ну, да. Аудитория поддержала его в этом начинании.
      Наступил решительный момент. Я подошел к нему поближе, чтобы смотреть в глаза.
      – Наверное, – повысил я голос, – завгар нам нужен. Но это будешь не ты.
      – Почему? – с вызовом спросил Марсель.
      – Я тебя вычислил.
      Улыбка мгновенно слетела с его лица. В глазах появилась злоба.
      – По телефону? – обреченно спросил он.
      – Да.
      – Я же говорил этим идиотам, чтобы не звонили напрямую.
      Он с досадой сжал кулаки, потом добавил почти шепотом:
      – Не надо при ребятах. Пожалуйста. Марсель развернулся и выбежал из зала.
      Я вышел вслед за ним и окликнул на лестничной площадке:
      – Напиши заявлении об уходе, а то уволю по статье.
      Он промолчал
      – Мне интересно, – почти крикнул я, – ты когда скурвился? До смерти Игоря или после?
      Водила остановился.
      – А кто ты такой? – проорал он. – Что ты можешь? Кто в тебя верит? Вот Игорь – да. Это был человек! А ты – тьфу.
      «Форс-мажор», – подумал я. – «Человек сделал выбор. Не в мою пользу. Стоит ли его за это осуждать»?
      В зале кроме Аркашки никто ничего не понял. Всеобщее возбуждение породило веселый гул. Каждый решил высказаться, но никто ни кого не слушал. Я удалился в свой закуток, чтобы позвонить Неле и полковнику, но мне не дали. Вначале вошел Аркадий. Он прикрыл за собой дверь и спросил:
      – Марсель крыса?
      – Да.
      – Кто вычислил? Спарыкин?
      – Нет, я.
      – Как?
      – Долго рассказывать.
      Аркашка немного помолчал, потом собрался духом и сказа:
      – То, что ты принял решение уйти – это поступок. Не ожидал.
      Я промолчал.
      – У меня есть одна идея, – продолжил он. – Я тут закинул удочки, и выяснил, что скоро с пивом произойдет такая же история, как с водкой. Очень многие пивные заводы принимают к себе западный капитал, устанавливают импортные линии, по типу «Балтики» и начнут производить качественный товар, но гораздо дешевле буржуйского. Только у нас в области три завода уже заключили контракты. Конечно, не так скоро, но наше пиво вытеснит привозное.
      – С трудом верится, – скептически произнес я.
      – Это точно, – заверил меня Аркадий. – Если правильно выбрать стратегию и уже сейчас налаживать связи с пивными директорами, то к моменту расцвета пивоваренной промышленности все карты будут у нас на руках.
      – Как это?
      – Да очень просто, половина продуктовиков области у нас околачивается, мы навесим им в нагрузку пиво с наших заводов. Пусть без прибылей будем торговать, но пивникам поможем, и имя себе сделаем.
      – А схема какая?
      – Детали предоставь мне, – самодовольно растопырил пальцы Аркадий. – Предлагаю быть моим компаньоном в этом деле.
      – У меня есть напарник, – осторожно сообщил я.
      – Серега, что ли? – обрадовался мой собеседник. – Годится. Его тоже возьмем. Он парень пробивной, то, что надо.
      Я с сомнением пожал плечами. Не верилось мне в грандиозные проекты.
      – Ты подумай, – сказал Аркадий. – Я предложил один раз, больше предлагать не буду.
      – Спасибо, – я от всей души протянул ему руку. – Я, то есть мы, подумаем.
      После Аркаши ко мне подошла Вероника. Она задела меня своей знаменитой грудью, не специально, из-за тесноты, совсем легко, вскользь, но так, что у меня все поплыло перед глазами. Она даже не поняла, что произошло и, ничуть не смутившись, нежно пропела:
      – Как там дела у Сергея?
      – Вроде бы все в норме. Собираюсь к нему сейчас заехать.
      – Передай от меня привет, – сказала она и густо покраснела, так, что все сразу стало понятно.
      «Боже», – подумал я. – «И здесь мой неугомонный друг успел протянуть свои шаловливые чресла», – а вслух сказал:
      – Хорошо.
      Потом заскочила Алла. Она ничего не сказала, а просто расцеловала меня всего, испачкав в губной помаде.
      Наконец я остался один, позвонил Неле и попросил о встрече. Она грустно сказала, что целый день будет дома, и я могу приехать, когда захочу. Будет правильно, вначале обсудить свое решение с ней, а потом уж разговаривать с полковником. Когда я уходил, все уже работали, были погружены в свои мысли, каждый помахал мне в след. Я больше не представлял для них особого интереса.
      По дороге в больницу мне пришла в голову мысль, что все гораздо проще, чем мы думаем. Может быть, Игорька действительно завалили климовские, или пришлые, но по заказу Клима. Не простил ему Клим того, что он слил под ментов, вот и вся разгадка. А деньги из сейфа хапнули по пути, что уж мелочиться. С другой стороны, никак сюда не привязываются пропавший миллион. А может, он и не должен привязываться? Киданул Игорь своего мента, и лежат эти бабки, свернутые в трубочку в баксовом эквиваленте и дожидаются своего часа, может Нелька даже знает где, да дурой прикидывается. А не могла ли Нелька все подстроить, узнав про связь Игоря с иволгой? Тьфу, нет! Чушь какая-то!
      В реанимации охранник меня узнал, пропустил, но выдал в спину неразборчивую фразу, которая заканчивалась словами: «проходной двор». В палате я застал Ольгу, которая кормила Серегу из ложки. Серый выглядел значительно лучше. Он сидел, прислонившись к подушкам, и наверняка мог жрать сам, но пользовался положением.
      Я поздоровался. Серега кивнул головой и прошептал набитым ртом какую-то гадкую шутку про меня, чтобы смогла услышать только жена. Ольга влюбленно посмотрела на него, расхохоталась и пролила суп на одеяло.
      – Между прочим, – сказал я. – Мент говорит, что тебя никто не толкал с моста, ты сам упал по пьяни.
      – А ты как думаешь?
      – Я не знаю. Он разговаривал с Симохой, тот клянется, что ничего против нас не предпринимал.
      – Я бы удивился, – язвительно сказал Сергей, – если бы Симоха честно признался и гордо заявил: да, это – я.
      – Может тебе показалось?
      – Я обижусь, – рассердился мой напарник.
      – Верю.
      Я рассказал товарищу обо всем, что произошло за эти дни, изложил суть моих переговоров со Спарыкиным, и в конце добавил, что принял решение уйти из опта.
      – Понимаешь, все это не наше, – пояснил я. – Я уже отвык работать на чужого дядю. Это – раз, во-вторых, если честно, то я там не нужен. Аркаша, конечно, козел, жополиз и скользкий тип, но дело свое знает, и воровать пока боится. Он, кстати, предложил мне кидануть мента с Нелькой и открыть еще одну водочную фирму. Наверное, думает, что у нас с тобой денег – куры не клюют. Я отказался. Еще он предлагает замутить воду с пивом. Идея, между прочим, хорошая. Мы ее с тобой потом обсудим. Разумеется, без Аркаши. Я так думаю, что нам с тобой, дружище, никто не нужен. Пошли они все нафиг. Так что теперь я свободен.
      – Может, это и к лучшему, встанем на ноги, и сами что-нибудь такое придумаем, – обрадовался Сергей. – Тогда нам не нужны никакие доставки. Ты сам справишься. Я скоро выйду. Завтра меня уже переводят в общую палату.
      – Ты не торопись, лечись, – сказал я и уехал.
      В «Урожай» я немного не успел, хотел отменить доставку, но рыжий сказал мне, что машина с нашим товаром уже отправлена. Ну что ж, от двух процентов не обеднеем.
      По дороге к Неле, я чуть не попал в аварию, меня подрезал красномордый лихач, сидевший за рулем гнилой «шестерки», битком набитой вьетнамцами. Я догнал его, погрозил кулаком, на что тот окатил меня взглядом полным презрения, а его пассажиры испуганно захлопали глазами. Въезжая во двор, моя машина попала правым колесом в открытый колодец, который я не заметил из-за большой лужи, и, так как мои нервы были уже основательно расшатаны, этих пустяков вполне хватило, чтобы испортилось настроение. К Нельке я вошел с озабоченным видом, и она настороженно спросила:
      – Что-нибудь случилось?
      На ней был короткий халатик, лицо в макияже. Для меня, что ли?
      – Все в порядке, – попытался улыбнуться я. – Просто я хочу уйти из опта.
      – Я знаю, – Неля посмотрела на меня с чувством превосходства. – Мне уже позвонили.
      – Кто? – опешил я.
      – Попробуй догадаться.
      – Аркашка, что ли?
      – Мимо.
      – Ну и ладно, – мне почему-то стало обидно. – Я к ним со всей душой! Наплевать. Не знаю, и знать не хочу. Если честно, мне там делать нечего.
      Я поделился с ней своими соображениями по этому поводу, рассказал, кого и на какую должность нужно определить.
      – Ты просто боишься запустить свои ларьки, тем более что твой напарник в больнице, – она не дослушала меня до конца.
      – Это, конечно, тоже сыграло свою роль, – не стал отпираться я. – Но, там, на самом деле, все отлажено.
      – А контроль?
      – Что, контроль?
      – Кто их всех будет проверять и контролировать?
      – Ты.
      – Я? – усмехнулась Неля. – Да меня любой в два счета вокруг пальца обведет. Я ничегошеньки не соображаю.
      В логике ей не откажешь.
      – Хорошо, я буду тебе помогать, – согласился я. – Но ты должна сама учиться. Три – четыре ревизии вместе, а дальше ты должна брать бразды правления в свои руки.
      – Я согласна, – с энтузиазмом подхватила она. – Допустим, назначаем ревизию на каждое пятнадцатое число месяца. Но, обещай, что если у меня за четыре раза не получится вникнуть во все, ты меня не бросишь.
      – Я тебя не брошу, – заверил я ее. – Только ревизии нельзя назначать заранее, вся сущность ревизии в ее неожиданности. Она должна происходить через разные промежутки времени, чтобы к ней не успели подготовиться.
      – Вот видишь, я даже таких элементарных вещей не знаю.
      – Интересно, что скажет полковник? – спросил я.
      – А что он скажет? Ты ведь хочешь как лучше. Только может поинтересоваться на счет твоей зарплаты в данном случае.
      – Зарплата мне не нужна, – сказал я. – Я просто помогаю жене своего друга.
      Нелька прикурила сигарету, выдохнула дым и снова затянулась.
      – Знаешь, я думаю, что Игорь в тебе не ошибся. Другой бы постарался прибрать все к рукам и выжать из этого положения как можно больше выгоды для себя. Ты хороший.
      – С этой точки зрения я ситуацию не рассматривал, – улыбнулся я. – Мне казалось, что я просто стараюсь избавиться от лишних проблем. Впрочем, я действительно хороший.
      – Давай, я прямо сейчас позвоню Спарыкину, – предложила Неля.
      Она набрала номер, открыла было рот, кивнула, сказала: «Хорошо» и положила трубку.
      – Он занят, сказал, что перезвонит.
      – Когда?
      Она пожала плечами. Мы минуты три просидели молча, потом Неля с сомнением произнесла:
      – А может быть, мне пойти учиться?
      – Это – мысль, – заверил ее я. – Время челноков и самоучек типа меня и Сереги заканчивается. Уже сейчас хорошего бухгалтера днем с огнем не найдешь, скоро начнут цениться финансисты и экономисты. Эпоха дикого капитализма заканчивается, – я вспомнил Аркадия, как яркое подтверждение моих слов. – Иди на заочный.
      – Хорошо, – сказала она. – Два раза в год – сессия, один раз в месяц – ревизия на фирме, а в остальное время что мне делать?
      – Иди работать, – меня осенило. – Тут в одной фирме, которая торгует водку оптом, только что освободилось место кассира-операциониста, должность не ахти какая, но для начала сгодиться. Я знаком с директором, если хочешь, поговорю.
      Нелька вначале не поняла шутки, а когда врубилась, просияла:
      – Ты – гений.
      – Еще бы. Начнешь с низов, изучишь каждую бумажку.
      – А это удобно? – спохватилась она.
      – Вполне. Тебе нужно понять принцип. Схема, по которой сейчас работает «Дисконт» не вечна. Года два, три, а потом придется перестраиваться. Игорь оставил тебе в наследство приличный капитал. Нельзя его растерять.
      Нелька выглядела окрыленной.
      – Пойду, – я помахал рукой. – Если позвонит Спарыкин, постарайся его убедить, что я все делаю правильно. Выйди на связь.
      – Постой, – она взяла меня за руку. – Ты меня не бросишь? Ты мне действительно поможешь?
      – Да, – как можно убедительней сказал я.
      В гастрономе на углу Фрунзе и Калинина, я купил полкило мандаринов, сел в машину и съел их один за другим. В салоне и на душе запахло Новым Годом. Нужно было что-то делать. На ум пришло два варианта: первый – поехать домой и хорошенько выспаться, и второй – проехаться по точкам, посмотреть, какой товар завезли из «Урожая» и собрать заявки. Пока я думал, ожил смартфон. Звонила Нелька. Она сказала, что разговаривала с полковником, тот дал добро. Как только я нажал отбой, телефон зазвонил снова. На этот раз меня потревожил сам Спарыкин.
      – Ты где? – спросил он.
      – На Фрунзе, около гастронома.
      – Стой там, – приказным тоном сказал он. – Я сейчас подъеду.
      Через десять минут он припарковался у тротуара впереди меня и сдал назад, едва не задев бампер. Так как он не выходил, я вышел сам и пересел к нему в машину.
      – Неля мне все рассказала, – после рукопожатия сказал он. – В принципе, я не против, но ты должен нам помочь наладить учет. Мысль устроить Нелю в фирму на работу тоже не плохая, – он с уважением посмотрел на меня. – Пусть осваивается, может, и меня чему-то научит, мне ведь скоро на пенсию.
      Он о чем-то надолго задумался.
      – Ваш вопрос я решил, – продолжил он, освободившись от мыслей. – Наркоторговца взяли с поличным. Как я и предполагал, он действовал по своей инициативе и остальная их кодла ни при чем. Они от него тут же отреклись. Но, машина их, парень тоже числился у них. Так что в наших руках появился лишний козырь. После того, как прижали Галкина, мой разговор с ними прошел легко и непринужденно. Платить Пивоваровым ничего не надо. Павильон ваш. Тебя больше не потревожат, даже перепишут договор, как положено. Надо будет отстегнуть одному человечку пятерочку, но это не к спеху.
      – Значит, я могу заплатить армянам за работу? – обрадовался я.
      – Да. Я ведь сказал, – он с трудом подавил раздражение, и гордо добавил: – Вот так должна работать настоящая крыша.
      Я чуть не обнял его за бычью шею.
      – И еще, – он ехидно улыбнулся. – Завтра я забираю твои бабки из ментовки. Правда, не все. Пятьсот ребята потратили, но ты ведь не будешь против?
      Я пожал плечами.
      – Что застыл? – спросил полковник. – У меня все.
      – Спасибо, – выдавил я.
      – Не за что, я ведь ваша крыша, – улыбнулся он. – Осталось самое главное: узнать, кто завалил Игоря. Я думаю, мы и этот вопрос решим. Там действовали не профессионалы. Есть кое-какие следы.
      Я открыл дверь и поставил ногу на асфальт, но потом опять занес ее в салон:
      – А если армяне не поверят, что мы отвоевали стройку? – спросил я, вспомнив сомнения Тиграна. – Деньги за прошлую работу возьмут, а продолжать не станут?
      – Пусть их бригадир позвонит мне.
      – Вы будете с ним разговаривать?
      – Я могу разговаривать с кем угодно, с армянами, с ментами, с бандитами, с фээсбэшниками, с чеченами и даже с инопланетянами, если будет надо, – похвастал полковник. – Но, лучше, если ты просто заплатишь ему вперед.
      «Легко сказать», – подумал я, захлопнув за собой дверь.
      Хорошие новости, как зуд в заднице. Охота с кем-нибудь поделиться, а не с кем. Я позвонил Тиграну. Вместо него взяла трубку какая-то тетка. Я сказал ей, чтобы Тигран мне срочно перезвонил, продиктовал номер и положил смартфон на сиденье пассажира. Только сейчас до меня дошло, что это чудо техники у меня теперь отберут, а я так к нему привык. «Буду пользоваться, пока не вспомнят», – решил я и поехал по точкам собирать деньги для армян.
      Денег было мало. Все три наших киоска были закрыты на учет. В них только что завезли товар с «Урожая» и девчонки принимали его, начисляли проценты и писали накладные. За товар они полностью рассчитались, товара привезли много, поэтому мне остались жалкие крохи. Я сообщил всем, что опять вернулся, приступил к своим обязанностям, и снова буду возить продукты сам. Это известие всех обрадовало, потому что «Урожаевские» цены, по их мнению, были слишком высоки. Девочки переживали за нас с Серегой.
      В киоске на рынке сидела Света, она помогала Кате принимать товар.
      – Свет, если ты не устроилась на работу, возвращайся к нам, – сказал я.
      – Мое место освободится через неделю, – покраснев, сказала она. – По утрам у меня обучение, а днем я – свободна. Зашла поболтать, решила помочь.
      – Если не секрет, куда ты устраиваешься?
      – Пока секрет, боюсь сглазить.
      Я почему-то решил, что она врет. Наверняка не было у нее никакого места, никто ее не ждал. Может быть, ей надоела неопределенность наших отношений и она подумала, что я ее удержу, предложу выйти за себя замуж или что-то в этом роде.
      – Если не получится, мы всегда рады будем тебя принять, – сказал я.
      – А как у тебя с той девушкой? – спросила она.
      – Нормально, – не стал отпираться я.
      Катя посмотрела на меня с осуждением. Она была полностью на стороне Светы.
      Я собрал все деньги в кучу, разложил по-купюрно и пересчитал. Получилось восемьдесят штук. За три дня – это совсем не густо. Дома у меня лежит двадцать с той недели, и тысяч пятнадцать из тех, что остались после ресторана. В принципе, вполне хватит. Если мы должны армянам сотку, и десять отдать, как предоплату, то еще останется пять на непредвиденные расходы.
      Тигран почему-то все еще не позвонил, я вышел к машине и повторил той же тетке свое пожелание, мне не терпелось с ним рассчитаться.
      Дома я еще раз пересчитал деньги, три тысячи отложил в задний карман джинсов на расходы, а две убрал во внутренний карман куртки. Целую неделю мне предстояло жить у Гали, а это как небольшая командировка. Я сел и написал список вещей, которые необходимо взять с собой. Получилось довольно много. Решив, что все это ерунда, и я всегда смогу заехать за чем-нибудь домой, я сократил список до ванных принадлежностей, пары трусов, пары носков, футболки и трико. Этого вполне хватит, чтобы был повод вернуться, если мы поссоримся. Пока я собирал вещи, позвонил армянин. Мы договорились встретиться в конторе у его брата.
      Раньше, при Советском Союзе в нашем городе армян было больше, и они были богаче. Теперь их можно было пересчитать по пальцам. И все эти армяне, или большая их часть сидела в огромной комнате одного из корпусов научно-исследовательского института, куда я вошел в поисках Тиграна. Они мило беседовали в свойственной им манере, хотя человеку несведущему вполне могло показаться, что вот-вот начнется драка. Один из рабочих, увидев меня, что-то крикнул, и появился Тигран. Он отвел меня в соседний кабинет, где попытался напоить коньяком, накормить мясом и какой-то травой. Я отказался, но пока они три раза считали деньги, выпил две огромных кружки чая с печеньем.
      – Коля, дорогой, – убрав деньги в сейф, сказал Тигран. – Я очень рад. И тебя и Сережу я очень люблю и уважаю. Мы завтра же приступим к работе, – он сделал решительное лицо, щелкнул пальцами и добавил. – Нет – сегодня! Ты заплатил вперед, значит, у тебя все хорошо. Если не будет задержки с материалом, мы закончим на неделю раньше срока. День и ночь будем пахать.
      Его распирало от любви ко мне. Кое-как вырвавшись из пылких объятий, заразившись его энтузиазмом, идя на поводу внезапно охватившей меня радости, я беспечно потратил тысячу в продуктовом магазине на всякие заграничные вкусности. Что-то в моей жизни стало меняться в лучшую сторону, по этому поводу мы сегодня с Галкой закатим пир. Когда я выехал на трассу, уже совсем стемнело, настроение у меня было приподнятое, можно сказать – отличное, если бы не дал о себе знать выпитый чай. Мне не нужно было пить столько чая, мой мочевой пузырь был готов лопнуть. Пару раз я даже собирался остановиться и сбегать в кустики, но лень оказалась сильнее.
      Пикнул смартфон. На него пришло сообщение оператора о новом тарифе «для друзей». Называешь номер друга и платишь в два раза меньше. Слово «друг» натолкнуло меня на мысль. Я прижался к обочине и открыл рабочий стол. «Второй эшелон», – говорил Игорь. Если первый – близкие и родственники, то второй – друзья. Кто у него друзья? Я стал вспоминать всех, кто пришел на похороны. Я подставлял их имена и фамилии в качестве пароля, но ничего не происходило. Я попробовал Ефимов, потом Ефим. Опять мимо. Попробовал Чебоксаров. А почему бы и нет? Папка не открылась. Наверное, это не правильная идея. Может быть…
      Я набрал: «дальтоник».
      Шторка отползла в сторону и папочка открылась в формате excel.
      У меня задрожали руки. И не от того, что я вот-вот прикоснусь к чужим секретам. Просто этот пароль, как признание в любви и клятва в дружбе. Прости меня Игорь, за сомнения и черствость!
      Глаза зачесалиь.
      Чтобы овладеть собой мне понадобилось пять минут, и еще две, чтобы изучить открывшуюся папку понять, кто убийца. Я пристегнул ремень и ударил по газам.
      Когда я подъехал к воротам и увидел, что по близости нет ни одной машины, я немного успокоился. В конце-концов мою догадку еще нужно доказать. Я припарковал машину и попытался взять с заднего сиденья пакет с продуктами, у него порвалось дно, и все сверточки, баночки и коробочки рассыпались по салону. Я открыл дверь, чтобы в машине загорелась лампа, и принялся собирать продукты в пакет с одеждой, а то, что не вместилось, рассовал по карманам. Ноша получилась внушительной, чтобы не оторвались ручки, я взял пакет двумя руками, прижал к груди и ногой захлопнул дверцу машины. Ключи и телефон остались внутри. Я поставил пакет на капот, опять открыл машину, засунул смартфон в единственный свободный левый задний карман джинсов, опять закрыл машину, нажал кнопку сигнализации и услышал щелчок закрывающегося центрального замка.
      Я толкнул коленом приоткрытые ворота, вошел и пнул пяткой, чтобы захлопнуть. Дверь тоже не была заперта. Я надавил на нее плечом, боком вошел в прихожую, поставил пакет на тумбочку и защелкнул щеколду.
      Развернувшись в сторону холла, я увидел лицо Ефимова, летящий в мою сторону кулак, почувствовал сильнейший удар в нос, который откинул меня на косяк. В глазах расплылось и потемнело, но сознания я не потерял. Попытавшись встать, я получил еще один такой же удар, который окончательно свалил меня на пол. Меня поволокли в зал, усадили на стул и защелкнули за спиной наручники. Голова гудела, глаза отказывались открываться, из носа на новую рубашку текла кровь. Ситуация с наручниками была до боли знакомой, совсем недавно мне пришлось испытывать точно такие же ощущения. Так и привыкнуть не долго.
      Когда глаза все же удалось открыть, я увидел сидящего передо мной на корточках Ефимова, а чуть поодаль – его двоюродного брата. Как же его зовут? Кажется, Толик. В руках у него было двуствольное ружье. Ефимов смотрел на меня с ненавистью. Это был совсем другой человек, не тот Витек, которого я знал. Во-первых, он был без очков, наверное, в линзах, потому что совсем не щурился, во-вторых, на его лице сейчас напрягались совсем другие мышцы, эти мышцы отвечали за гримасы агрессии и предназначались для того, чтобы напугать противника. Нормальные люди этими мышцами никогда не пользуются. И, в-третьих, взгляд его был полон злобы, как у психически больного человека. Я окинул взором комнату и увидел Галю. Она тоже сидела на стуле, но в отличие от меня, была к нему привязана. По щекам ее текли слезы, а в глазах застыл ужас.