Квочкин позвонил и сказал, что одобряет его действия. Намекнул на солидную премию в случае успеха. Теперь что же сказать? О Сером лучше не заикаться, в записке не было ни слова о том, что четверо бойцов Серого были убиты, а журналист, по всей ви-димости, остался жив и скрывается в данный момент. Это будет означать, что операция провалилась и виноват в этом он, Конд-ра. Не только в провале, но еще и в том, что обманул председа-теля правления. Такие вещи не прощаются...
      Следовательно, сказать можно лишь о том, что Сафаров мстит за своих людей в Карпухино. И первой жертвой стал Амин. Да, именно это и нужно сказать. А самому думать о будущем, о Венгрии. Там родственники, там деньги в банке, там... и есть его будущее. Понятное дело, жалко уезжать из Москвы, жалко те-рять такую должность, такие деньги, но лучше быть живым в Бу-дапеште, чем убитым в Москве.
      Кондра снова взял трубку, набрал знакомый номер.
      - Виталий Данилович? Это Кондра. Извините, но вынужден огорчить вас.
      - Главное, чтобы вы себя не огорчили, Ян Сигизмундович,- холодно ответил Квочкин.- Остальное - мелочи.
      - Да уж не знаю, мелочи это или нет. Я все еще на дежурс-тве, жду сообщений от Мельника.
      - Что там?
      - Пока молчит. То есть, контакт установлен, но результа-тов еще нет.
      - Подождем.
      - Да, конечно. Собственно, я по другому поводу звоню вам. Только что мне сообщил оперативный дежурный, что Амин убит.
      - Сведения достоверные?
      - Вполне. Я считаю, что это дело рук нашего главного кон-курента. Решил отомстить. Возможны также и случайная ссора из-за женщины, попытка ограбления, но маловероятно. Деньги и документы у него не взяли, машину оставили открытой и ничего в ней не тронули. Извините, что говорю по телефону, но ничего секретного в этом нет. Наш опытный сотрудник убит.
      - Действительно, огорчили меня, Ян Сигизмундович. Пока только меня. Узнайте подробности, детали, завтра сообщите, я приеду в банк. Жду и ваши предложения в свете сложившейся си-туации. Всего доброго.
      Кондра положил трубку, задумался. Какого хрена тут выяс-нять, узнавать! Вряд ли это Сафаров. И журналиста искать бес-толку. И сидеть здесь - только время терять. Он нажал кнопку селектора и, услышав голос дежурного, сказал:
      - Я уезжаю, если позвонят следователи, а они позвонят, пошлите к ним наших людей для опознания. Выясните все детали, какие только можно. Пошлите людей на место происшествия с целью сбора информации. Сотрудников, которые заняты проверкой интересующих нас учреждений в двух оставшихся округах отоз-вать. Все материалы должны быть у меня на столе завтра в де-вять. Все сотрудники должны быть в готовности номер один. А сейчас - мою машину к подъезду. Охрана - по тревожному распи-санию, и на завтра - тоже. Вопросы имеются?
      - Все понял, Ян Сигизмундович!
      - Если что не понял, завтра на улице выяснишь.
      Отключив связь. Кондра надел пальто и стремительно пошел к выходу.
      Убийство Амина вызвало двойственное чувство у Квочкина. С одной стороны - потерян опытный, ценный сотрудник СБ "Расц-вет-банка", это, разумеется, плохо. С другой стороны - ушел из жизни непосредственный исполнитель приговора Троицкому. Теперь об этом знают лишь он, председатель правления, и Кондра. Можно сказать - никто не знает, и вздохнуть с облегчением. Но убийс-тво второго сотрудника СБ "Расцвет-банка" за последние дни - это уже перебор. Сафаров не должен был этого делать - он вел нечестную игру и был за это наказан. Мстить за наказание - большая глупость с его стороны. За такие дела можно и головы лишиться, должен понимать это.
      Квочкин взял трубку радиотелефона, записную книжку, улег-ся на диван и набрал номер домашнего телефона Сафарова.
      - Ал-ле,- послышался в трубке мелодичный женский голос.- Я вас слушаю.
      - Добрый вечер, Ириночка. Это Квочкин. Все у вас в поряд-ке, не болеете?
      - О-о, Виталий! Давненько мы с вами не виделись. Все кон-курируете, спорите, нет, чтобы просто прийти, поболтать.
      Она говорила низким грудным голосом с придыханием, такое впечатление, что одной рукой держала трубку, а другую сунула себе в трусы. А может, Сафаров там шурудил?
      - Спасибо, Ириночка, как-нибудь - обязательно. А где ваш благоверный?
      - В кабинете, все работает и работает. Я ему говорю: Кос-тя, всех денег не заработаешь, плюнь ты на все и поживи в свое удовольствие. Не слушает.
      "В свое или в твое удовольствие?- подумал Квочкин.- Если в твое, заработанных миллионов не хватит, нужно пахать и па-хать!"- но, конечно же, не сказал этого вслух.
      - А можно его позвать к телефону?
      - Ой, конечно же можно, Виталий. Я уж было понадеялась, что вы именно мне позвонили, но ошиблась, какая жалость!
      Квочкин подумал, что старый муж не совсем удовлетворяет молодую и чересчур темпераментную жену. Бедная, бедная женщи-на! Но сама виновата, за все нужно платить. Кто же рискнет соблазнить жену Сафарова? Ревнивый старик за одну лишь попыт-ку, не задумываясь, оторвет голову любому.
      - Сафаров,- послышался в трубке озабоченный голос.- Неу-жели это ты, Виталий? Что случилось, дорогой?
      - Добрый вечер, Константин Рашидович. История мало прият-ная. Сегодня убит сотрудник моей службы безопасности Пешнев.
      - Ай-яй-яй! Какой кошмар, слушай! Прими мои соболезнова-ния, Виталий. А почему говоришь мне про это?
      - Константин Рашидович, мы потеряли второго сотрудника за несколько дней. Ситуация выходит из-под контроля.
      - Думаешь, это я, да? Нет, Виталий, ошибаешься, дорогой. Я последнее время занимаюсь только подготовкой к аукциону. Просто времени нет для других дел.
      Квочкин болезненно поморщился. Он-то сам занимался в последнее время только "другими делами"!
      - Извините, Константин Рашидович, вы серьезный человек, я тоже. К чему говорить о пустяках? Повторяю, ситуация выходит из-под контроля, и мне это совсем не нравится. А вам?
      - Мне тоже не нравится. Понимаю, ты думаешь, это я. Пони-маю, убедить тебя по телефону трудно. Хочешь - приеду к тебе завтра, поговорим без свидетелей. Я не хочу ухудшать наши сложные отношения. Я хочу улучшать их, может быть, скоро ста-нем союзниками, а?
      - Поговорить без свидетелей? Да, это будет, пожалуй, са-мый разумный вариант. Когда вы сможете приехать?
      - В два тебя устроит? Раньше не могу.
      - Да, устроит. В два буду ждать вас у себя, Константин Рашидович. У вас прелестная жена, поговорил с ней - и согласен на любые ваши предложения.
      Намек был более чем прозрачным. Согласие Сафарова прие-хать для переговоров в офис "Расцвет-банка" было значительно уступкой с его стороны, а слова Квочкина о том, что не возра-жает против этого лишь благодаря разговору с красавицей женой, генеральный директор корпорации "ДЕГЛ" вполне мог расценить, как оскорбление. Однако, Сафаров и виду не подал, что обижен.
      - Эх, Виталий,- доверительно сказал он.- Молодой, энер-гичный! Тебе не понять, что такое любимая женщина для старика! Она - все, что у него осталось в этой жизни. И самое хорошее, и самое плохое - абсолютно все, дорогой.
      - Передайте привет и наилучшие пожелание Ирине. До завт-ра,- сухо сказал Квочкин.
      Положив трубку, он задумался. Сафаров не наглел и не ук-лонялся от серьезного разговора. Он уверенно шел на контакт, как будто не сомневался в своей победе. С чего бы это?
      40
      - Хорошо у тебя тут, Виталий,- со вздохом сказал Сафаров, разглядывая небольшой, уютный зал для особо важных заседаний.
      Зал и вправду был красивым: темно-коричневые обои с золо-тым тиснением, на стенах картины в тяжелых золотых рамах, мяг-кая мебель с гнутыми полированным ножками и темно-коричневой с золотым тиснением обивкой. Посередине - круглый стол и шесть стульев, которые вполне могли бы сыграть свои роли в фильме "Двенадцать стульев", буде таковой еще раз сниматься. И - ни одного окна.
      - У меня тут не только хорошо, но и вполне безопасно,- холодно сказал Квочкин, жестом предлагая Сафарову сесть за стол.- Давайте - к делу, я болею, приехал в офис только для того, чтобы встретиться с вами.
      Сафаров лукаво прищурился, махнул рукой и... присел на диванчик.
      - Круглый стол - прямо как в ООН, а там никогда согласия нет,- сказал он.- Пускай наши бандиты за столом сидят и слуша-ют, а мы с тобой на диване, как друг Жак или Гельмут и друг, понимаешь, Борис. Садись, Виталий, почему не хочешь рядом со мной посидеть? Я не заразный, слушай.
      Рекрутов тотчас же послушно сел за стол, Кондра, после недолгих колебаний, сел напротив него, а Квочкин примостился на краю дивана.
      - Константин Рашидович, я хотел бы услышать ваши объясне-ния по поводу вчерашнего убийства нашего сотрудника.
      - Безопасно тут, говоришь? Ну да, ни одного окна нету,- Сафаров еще раз оглядел зал, поцокал языком.- А я не догадался такой устроить, теперь знаю, к чему надо стремиться. Слушай, думал ты меня в свой депозитарий поведешь для секретного раз-говора! А оказывается - такой специальный зал есть. Хочешь, условия сделки обсуждай, хочешь - девушку приводи, никто не увидит, не услышит. Молодец, Виталий.
      Квочкин смотрел на него с нескрываемым раздражением, но Сафаров не обращал на это никакого внимания. Улыбался, рассуж-дал, будто не в офисе главного конкурента находился, а у себя в кабинете.
      - Я жду объяснений, Константин Рашидович,- теряя терпе-ние, сказал Квочкин.
      - Ох, Виталий, Виталий!- снова вздохнул Сафаров.- Моло-дой, понимаешь, горячий. Нету никаких объяснений, не трогал я твоего Амина. Не нужен он мне, и войны тоже не хочу. Женя, расскажи, что знаешь.
      - Вчера, в первой половине дня Константин Рашидович при-казал прекратить всякую работу по поиску досье Троицкого, отозвать всех людей, занятых в операции,- бодро отрапортовал Рекрутов.- Что и было сделано сразу же. Заверяю обоих уважае-мых руководителей, что ни один из моих сотрудников к убийству Амина не причастен. Хотя, после злодейского нападения на дачу в Карпухино и убийства трех человек, информация, разумеется, строго конфиденциальная, мы имели полное моральное право отве-тить соответствующим образом. Но не стали этого делать.
      - Что скажешь, Виталий?- усмехнулся Сафаров.- Только не надо мне лапшу на уши вешать, что это не твоих рук дело.
      - Это, действительно, не моих рук дело. Но вы, Константин Рашидович, первыми начали.
      - Твоих, дорогой, твоих рук это дело. Мы же встретились для честного разговора, не будем темнить. Но я не обижаюсь. Знаешь, почему? Твои люди убрали Лобана, прямо скажу - помогли мне. Он не устраивал меня, дурак, понимаешь, бандит. Я бы его сам убрал, но ты помог. Поэтому - никакой злости, никакой мес-ти.
      - Но ваши люди убили еще одного моего сотрудника несколь-ко дней назад,- хмуро сказал Квочкин.
      - Это была ошибка, Виталий. Честное слово - ошибка. Приз-наюсь, виноват. Готов компенсировать родственникам пострадав-шего ущерб и все такое. Видишь, что было - то было, я не отри-цаю. А чего не было - того не было.
      - Это нечестная игра, Константин Рашидович. Зачем вы на-чали охоту за так называемым досье Троицкого? Кто дал вам пра-во искать наши, я подчеркиваю, наши документы, если они, разу-меется, существуют?
      - Женя!
      Рекрутов расстегнул "дипломат" с цифровыми замками, дос-тал рукопись, положил на стол.
      - Мы работали только с женщиной, которая принесла нам эту рукопись,снова по-военному четко сказал он.- Автор - Чекма-рев, но принесла ее молодая женщина. И тут, в предисловии пря-мо сказано, что документы, подтверждающие подлинность событий, находятся у нее, и она готова передать их нам. Отказываться от ее услуг было бы глупо.
      - Сука!- сквозь зубы процедил Квочкин.
      - Почему?- спокойно сказал Сафаров.- Каждый делает свой бизнес, как может. Видишь, Виталий, мы имели полное право за-ниматься этим вопросом. Кто откажется от возможности получить такой компромат? Если знаешь такого, скажи, очень интересно.
      - Ну, если вы такими способами пытаетесь конкурировать с нами, я не завидую вам.
      - Не только такими, Виталий, любыми. Ты каким способом выиграл закрытый тендер на право быть независимым регистрато-ром "Черного алмаза"? Правильным? Ты ведешь реестр акционеров и участвуешь в аукционе, это правильно?- улыбка все еще свети-лась на округлом лице Сафарова, но взгляд маленьких, черных глаз стал колючим.- Но я не обижаюсь, не объявляю войну. Я за-нимаюсь делом, готовлюсь к аукциону. А у тебя большие пробле-мы, Виталий. Один из твоих наймитов, понимаешь, сдох при пе-рестрелке, а трех других - расстреляли за деревней, когда они выполнили задание. А это, как мне доложили, люди Серого. Вот там и поищи того, кто кончил Амина.
      - Как расстреляли? Я ничего об этом не знаю,- Квочкин злобно посмотрел на Кондру.
      - Ого, так я вижу, Ян Сигизмундович не информирует своего начальника про то, как дело было,- довольно усмехнулся Сафа-ров.- Женя, что бы я сделал с тобой за такое?
      - Ничего, Константин Рашидович,- бодро отрапортовал Рек-рутов.- Потому что такого в нашем деле быть не может. Полная информация для руководства главный принцип нашей работы.
      - Какой, понимаешь, самоуверенный,- покачал головой Сафа-ров.
      Квочкин снял очки, принялся неторопливо протирать стекла носовым платком. Потом поднял голову, посмотрел на Кондру.
      - Ян Сигизмундович?
      - Это был несчастный случай, Виталий Данилович,- опустив голову, пробормотал Кондра.
      - Понятно,- холодно сказал Квочкин.- Так значит, если я правильно понял, вы, Константин Рашидович, отказались от мысли найти досье Троицкого?
      - Отказался, Виталий,- с огорчением признался Сафаров.- Я же говорил тебе, Лобан - бандит, он с девкой нехорошо работал. Неправильно, принимаешь. Но она ничего не сказала. Я думаю, нет у нее никакого досье. На понт брала.
      Несколько минут Квочкин молчал, постукивая себя указа-тельным пальцем по кончику носа.
      - Константин Рашидович, и мы, и вы причастны к этой исто-рии... Двое посторонних знали о ней...- медленно проговорил он.- Двое свидетелей и наших и ваших неблаговидных дел... Правда, теперь остался один...
      Рекрутов удивленно посмотрел на Сафарова, но ничего не сказал.
      - Поступай, как знаешь, Виталий,- усмехнулся Сафаров.- Я их не боюсь, но гарантирую, при любом исходе, при любом стече-нии обстоятельств, этот вопрос поднимать не буду. Что скажешь?
      - Гарантирую то же самое.
      - Значит, договорились. Ну что ж, Виталий, рад был уви-деться с тобой,- Сафаров поднялся с дивана.- Слушай, приходи как-нибудь в гости, вместе с Жанной. Ирина будет рада, ну.
      - После аукциона по "Черному алмазу" победитель приглаша-ет побежденного на ужин в тесном домашнем кругу, идет?- с ехидной усмешкой сказал Квочкин.
      - Договорились! Женя и Ян Сигизмундович свидетели. Счи-тай, что я тебя уже пригласил, Виталий,- засмеялся Сафаров.
      Когда гости ушли, Квочкин резко сказал Кондре:
      - Я у себя, жду полного доклада о событиях в Карпухино. И вот еще что... Сегодня ночью избавьтесь от лишних людей в Рузвинках. Надеюсь, это у вас получится?
      - Жену Амина... тоже надо убрать?- неуверенно спросил Кондра.
      - Я сказал - от лишних,- зловещим шепотом повторил Квоч-кин.- А это уж вам судить, кто лишний, а кто нет. И чтоб - ни-каких следов! Вы и так уже совершили много ошибок, Ян Сигиз-мундович, слишком много!
      Мельник положил трубку и взглянул на Крета.
      - У нас веселая ночка будет сегодня. Амина кончили, босс приказал убрать обеих баб. Когда стемнеет.
      Высокий, похожий на Кащея Бессмертного парень раскрыл рот в придурковатой ухмылке.
      - Мельник, так это же кайф! Мы их сделаем до того, как уберем. Сперва кончим в них, а потом кончим их!
      - Заткнись, фраер дешевый!- строго сказал Мельник.- Лу-парь присматривает за двором, ну и пусть присматривает, ему пока ни слова. А сам дергай в лес, присмотри место, где можно будет сховать их потом. И чтоб надежно было, месяца два-три никто не наткнулся, понял, козел?
      - Мельник, я буду место присматривать, а ты телок тра-хать, да? Лупарь перебьется, а мы с тобой давай поделим, их. Ты какую хочешь?
      - Я первый, Крет, запомни это.
      - Так их же две!
      - Первую трахну жену Амина, или как там она теперь... вдова, да? Ее. Достала меня, падла, своими угрозами.
      - А я - рыжую...- тощая морда Крета расплылась в похотли-вой ухмылке.Я сразу потащился от нее, как только увидел, в натуре!
      - Я первый и с той, и с той! А ты - потом, понял, козел? После меня. И не рыпайся, падла, не зли меня!
      - Все понял, Мельник, я второй и с той, и с той. Лупарю потом дадим, если что останется... Ну что, погнали?
      - Куда ты сука гнать собираешься?- заорал Мельник.- Я же сказал, ехай, на хрен. в лес, выбери место подходящее, вырой яму, чтобы потом не мудохаться. А когда вернешься, начнем.
      - Не начинай без меня, Мельник. А то я волноваться буду, плохо дело сделаю,- жалобным голосом сказал Крет.
      Мельник искоса взглянул на него, понял, что ни хрена тол-ком не сделает, если не выполнить его просьбу.
      - Лады. Я ща возьму пузырь водяры, подпою их, чтоб к нуж-ному времени были в форме. А потом начнем. Но ты, с-сука, ду-май о деле! Сфилонишь "вышку" себе обеспечишь, точняк!
      - Мельник, я дело знаю на все сто. Если ты подождешь ме-ня, сбацаю им классную постельку. Ты обещаешь?
      - Договорились. Канай, на хрен, делом займись. Лопату не забудь прихватить, да смотри, чтобы Лупарь пока что ни хрена не просек. Не то будешь третьим.
      Крет придурковато подпрыгнул, приложил руку к виску, буд-то честь отдавал и помчался во двор. Мельник презрительно хмыкнул. достал из шкафа бутылку водку и стакан и неторопливо зашагал на первый этаж. Убрать сразу двух баб - дело непростое и опасное. Но Кондра пообещал, что после этого их отпустят до-мой в Химки. И заплатят по пять штук за каждую. Нормалек. Он уже решил, что по две штуки даст Лупарю и Крету, остальные шесть - себе. Жить можно. И безопасность фирма гарантирует. А как же иначе? Если они влипнут - и фирме х...о придется. Хоро-шо, что это бабы, можно попользоваться ими, как угодно, все равно потом ни хрена никому не вякнут. Отвякались. Особенно возбуждала его жена Амина. Бывший мент, падла, а теперь в на-чальники вылез, командовать стал, за людей ни хрена не счита-ет! Бабу свою привез, разговаривал, как с падалью: если хоть пальцем прикоснешься к моей жене... А она как орала вчера ве-чером: я тебя!.. Ты потом пожалеешь!.. Пришлось Кондре зво-нить, объяснять ситуацию, чтобы никаких проблем с Амином не было. Теперь уже не будет. Кончили его, падлу, а баба ответит за свои вопли. Ох, как ответит, сучка!
      У входа на кухню на него чуть не налетел Лупарь, кругло-головый, лупоглазый парень с могучими плечами и длинными, как у гориллы, руками.
      - Мельник, а куда Крет с лопатой намылился?- спросил он, поспешно проглотив кусок бутерброда с колбасой.
      - Копать подснежники для наших баб,- ответил Мельник.
      - Или из баб делать "подснежники". Слушай, а ты куда с пузырем? К ним, да? Кайф ловить? Ни хрена себе, Мельник! А я?
      - Ты за двором смотришь, или базар тут устраиваешь?- зао-рал Мельник.Заткнись и вали на свое место, придурок!
      - Да я чё? Заскочил перекусить. Мельник, я тоже хочу. Скажешь, когда можно будет?
      - Скажу, скажу. Или прибью на хрен, если чего недоглядишь и у нас тут проблемы появятся!
      Спустившись в подвал, Мельник остановился между кушеткой и раскладушкой, снисходительно поглядывая на женщин.
      - Все, бабы, кончились ваши муки. Вечером поедем в Моск-ву, там поговорите с начальством и разбредетесь по домам.
      Настя лежала на кушетке. Увидев Мельника, она рывком под-нялась, прижалась к бетонной стене. Валентина сидела на кушет-ке, обхватив голову руками. Визит бандита не испугал ее - собственные мысли были важнее и... страшнее.
      - Предлагаю вмазать за скорое расставание, за то, чтоб вспоминать эту дачу без обид,- Мельник наполнил стакан водкой, протянул Насте.
      Она отрицательно покачала головой.
      - Нет, я не хочу...
      - Пей, кому было сказано!- заорал Мельник.
      - Не хочу, пожалуйста, не надо...
      - Заткнись, дура! Я тебе по-хорошему предлагаю. Ну? Да-вай, тяни, и все будет высший класс!
      - Нет...
      Мельник несильно ударил ее тыльной стороной ладони по ще-ке, потом сжал цепкими пальцами щеки девушки, поднес к ее гу-бам стакан. Обжигающая влага потекла по губам Насти.
      - Тяни, падла, или волью в тебя! Ну?!
      Настя дрожащими пальцами взяла стакан, давясь, выпила водку. Закашлялась, согнулась, вытирая ладошками слезы. Мель-ник выхватил стакан, наполнил его по-новой, повернулся к Ва-лентине.
      - Ну что, шлюха, вмажешь?
      - Вмажу,- спокойно сказала Валентина.- И сейчас и потом. Будет тебе и шлюха, и наглое обращение, сволочь! Кровавыми слезами умоешься!
      Она взяла стакан водки и, скривившись, выпила до дна. Слезы выступили и у нее на глазах, но вытирать их Валентина не стала. Швырнула пустой стакан Мельнику, тот поймал его на ле-ту, одобрительно усмехнулся.
      - Классные вы телки, ё-моё. Скоро поедете в Москву, поки-нете нашу скромную дачку. Но перед этим еще побазарим, инс-труктаж будет, как вести себя в дороге, и все такое. Понятно. да?
      Никто ему не ответил. Но Мельник и не ждал ответа. Слова Валентины еще больше раззадорили его. Теперь оставалось подож-дать, пока вернется Крет. Выроет могилу и вернется. В такой ситуации лучше не злить придурка, тем более, он согласен быть вторым, хочет лишь, чтобы не началось без него. Так это можно. До темноты еще есть время, как раз бабы придут в нужное состо-яние, перестанут соображать.
      Мельник допил из горлышка остатки водки и вразвалку пошел к двери.
      - Что все это значит?- испуганно спросила Настя.
      - Откуда я знаю?- угрюмо ответила Валентина. Она уже не думала о том, как выведать у девушки, где та прячет документы. Самой бы уцелеть! И поскорее увидеться с Веней... если он еще жив.- Может, и вправду, отвезут в Москву и отпустят?
      - А почему нас повезут вместе?
      На этот вопрос Валентина не могла ответить.
      41
      - О, приехал! Куда это он ездил, интересно?- спросил Бо-рисенко, наблюдая в мощный армейский бинокль ночного видения за тем, как из "Жигули-восьмерки", въехавшей во двор дачи, вы-лез высокий парень с носом, похожим на клюв хищной птицы.- Приехал...
      Борисенко замолчал, увидев, что парень вытащил из машины штыковую лопату, старательно промыл ее в луже и понес в сарай. Лопата - это плохо. Это означает, что женщин или уже прикончи-ли, или собираются это сделать. Скорее всего, собираются, по-тому что темнота наступила совсем недавно, еще слышны голоса во дворах деревни. Раньше чем через два-три часа бандиты не смогут вывезти трупы, а если это женщины, так почему бы ни по-забавиться с ними эти два-три часа? Но говорить Чекмареву о своих соображениях Борисенко не стал - распсихуется.
      - Я так и не понял, в чем же заключается твой замечатель-ный план?нетерпеливо сказал Чекмарев.- Каким образом они от-дадут нам Настю?
      - Он заключается в полной внезапности и неадекватной ре-акции наших противников на происходящее. Пожалуй, мне пора.
      Борисенко достал из багажника толстое кольцо кабеля, взвалил на плечо. Резиновые перчатки, пассатижи и отвертку рассовал по карманам куртки, монтерские "когти" взял в свобод-ную руку.
      - Жди меня здесь,- приказал он Чекмареву.- Зайду с тыла, надеюсь, они не заметят. А ты следи в бинокль, если увидишь что-то подозрительное, посигналь.
      - Откуда у тебя столько странных вещей?- спросил Чекма-рев, принимая бинокль.- Прибор ночного видения, эта штукен-ция... Ты что, подпольный террорист?
      - Какой там террорист! Дружок один влип в дурную историю, пришлось вытаскивать. А он бывший танкист, когда увольнялся из армии, прихватил эти штуки. Ну и расплатился ими, денег-то у бывшего майора не было,- Борисенко помолчал и добавил.- Прав-да, потом его все равно убили. Другие собратья по бизнесу. Ладно, я пошел, а ты смотри за дачей. Внимательно смотри, Се-рега, от этого многое зависит.
      От рощицы, где стояла красная "Нива" до крайней дачи было метров сто. Борисенко зашел с тыльной стороны, перелез через забор на соседний участок, осторожно пробрался к дому. Двери были закрыты на замок, значит, хозяева отсутствовали. Они и не нужны были здесь в этот вечер. Монтерские "когти" не понадоби-лись - во дворе стояли "козлы", оставленные строителями. Бори-сенко осторожно подтащил их к входной двери, взобрался на "козлы" и, поглядывая на соседний дом, быстро присоединил два оголенных конца кабеля, который висел у него на плече, к двум проводам, тянущимся от столба на улице к дому.
      Потом, осторожно разматывая бухту кабеля, подошел к забо-ру с колючей проволокой. Надел резиновые перчатки, определил с помощью индикатора, где фаза, где нуль на его кабеле и прикру-тил фазовый провод к "колючке". Проверил индикатором колючую проволоку на заборе и удовлетворенно усмехнулся. Теперь она действительно была под напряжением, опасным для жизни. Особен-но, при такой сырости. Нулевой конец он замотал изолентой.
      Закончив работу, Борисенко внимательно осмотрел двор, убедился, что кабель, тянущийся к ограде практически незаметен в темноте и, пригнувшись, побежал прочь.
      Чекмарев устал ждать, устал надеяться. Он сидел в машине, обхватив руками плечи и думал о том, что если они сегодня не освободят Настю - он никогда больше не увидит ее. Последние ночи, последние дни превратились в сплошное ожидание, он жил, как во сне, куда-то ехал, куда-то бежал с одной-единственной целью - найти, увидеть Настю. Обнять ее, поцеловать, вернуться с нею в квартиру на улице Народного ополчения. Казалось, пока жива была надежда, был жив и он. А если она исчезнет, навер-ное, не станет и его
      В "Ниве" было темно и холодно, не удивительно, что на сей раз Чекмарев не заснул.
      - Н-ну что?- клацая зубами, спросил он, когда Борисенко вернулся.Т-ты провел им свет?
      - Провел,- сказал Борисенко, поудобнее устраиваясь на си-дении водителя.- Грязи там столько, всех бандитов с этой дачки можно утопить. А ты, я вижу, совсем задубел тут? Вылез бы, попрыгал немного, а то простудишься.
      - Да плевать мне на простуду!- разозлился Чекмарев.- Нас-тя там? Она в безопасности? Ты подключил электричество к колю-чей проволоке, ну и что дальше?
      - Правильно, можно не прыгать, а задавать вопросы по сто штук в минуту, тоже согреешься. Там твоя Настя, там. Когда ее не будет, ребятки тоже слиняют. Они такие же дачники, как мы с тобой - бизнесмены. Я все подключил, сделал так, как они меч-тали. Провел свет - глаза на лоб вылезут. А дальше будет вот что. Смотри внимательно и молчи. Да, посвети-ка фонариком вниз, а то кнопки не видно.
      Чекмарев достал фонарик, опустил его к ручке переключения передач. Борисенко опустил свой сотовый телефон к узкому лучу, набрал пятизначный номер и кивком показал, что можно выключить фонарик.
      - Але, это участковый? Представьтесь, пожалуйста,- солид-ным басом сказал он, едва в трубке оборвались длинные гудки.
      - Лейтенант Петрухин,- представился участковый.- По како-му поводу звоните?
      - По поводу безобразия! Это депутат Государственной Думы Андрей Бузыкин. Что у вас происходит, лейтенант, в деревне Рузвинки? Я был там у своего помошника, и что же увидел? Дом номер сорок восемь огорожен колючей проволокой, по которой пу-щен электрический ток!
      - Извините, я не в курсе,- осторожно сказал участковый. Видимо, не часто ему приходилось говорить со столь высокими чинами. А может, и вообще не приходилось.
      - Зато я в курсе! Мой водитель прикоснулся к ограде и по-лучил сильный удар. А если дети там окажутся? Это же - смер-тельная опасность! Почему вы позволяете подобные выходки? Кто дал право одному землевладельцу подвергать опасности жизни всех жителей деревни и вообще, всех, кто окажется рядом со смертоносным забором?!
      - Андрей... Простите, я не знаю вашего отчества...
      - Иванович! Я вчера выступал на пленарном заседании, по всем телепрограммам показывали! Господин лейтенант, будьте добры, немедленно поставьте на место жителей дома номер сорок восемь! Заставьте их отключить ток! В противном случае, я вы-нужден буду информировать ваше руководство о вопиющем наруше-нии прав человека в этой деревне!
      - Хорошо, Андрей Иванович, я немедленно выезжаю в Рузвин-ки, разберусь с нарушителями.
      - Постараюсь дождаться вас, Петрухин, поторопитесь. Но если не дождусь, мой помошник проконтролирует, как вы справля-етесь со своими обязанностями. Сколько времени понадобится вам, чтобы приехать в Рузвинки?
      - Через полчаса буду.
      - Не затягивайте. Не для того мы строили, понимаешь, де-мократическое общество, чтобы ездить в Подмосковье мимо колю-чей проволоки с током! Совсем не для того!
      Борисенко выключил аппарат, с облегчением вздохнул и пос-мотрел на Чекмарева.
      - Через полчаса приедет участковый Петрухин. Ну как, по-хож я на депутата?
      - Прямо хоть сейчас на думскую трибуну. Только я не пони-маю, для чего нужна эта комедия? Ну, приедет участковый, ну обнаружит, что проволока под напряжением, заставит отключить. И что из этого?
      - Из этого может многое получиться, если я все правильно рассчитал. Подождем. Кстати, я теперь только понимаю, почему Олег Троицкий не брал меня на работу в свою фирму. Деньги подбрасывал, а вот пригласить работать в банк - нет. Я бы, ко-нечно, подумал, стоит ли соглашаться работать под его руко-водством, скорее всего, отказался бы. Но он даже в шутку не предложил. Хотя, казалось бы, свой человек в службе безопас-ности никому не помешает. А теперь допер. Он меня берег на крайний случай, на этот самый. Квочкин и все его бойцы даже не подозревают о моем существовании, не знают, кто я, где меня искать. Слушай, неужели он давно знал, что его убьют и кто-то должен будет отомстить убийцам? Фантастика!
      - Меня не интересуют твои сумасшедшие родственники,- ска-зал Чекмарев, пристально глядя на темнеющий впереди дом.- Мне нужна моя Настя. Какого хрена мы вторые сутки ничего не дела-ем, только ждем, ждем?!
      - Ждать - это главная наша работа,- сказал Борисенко, яв-но огорченный тем, что его важная догадка не нашла должного понимания.