- Ты не струсил, а поступил очень правильно. Наоборот, именно трус идет на автомат с голыми руками. Его кокнут - и никаких проблем ни у него, ни у автоматчика. Самое простое ре-шение, короче - я пас! А умный, смелый спрячется. А потом что-нибудь придумает, такие вот дела.
      Борисенко по-новой наполнил чашки, поставил пустую бутыл-ку под стол, достал из холодильника другую.
      - Последняя, больше не буду,- сказал Чекмарев, поднимая чашку.- Пойду писать статью о побоище в Карпухино. Завтра от-дам ее Лавкину, пусть попробует не напечатать!
      - Идиот!- взревел Борисенко.- Они же тебя мертвым счита-ют! Тебя нет для них, можешь делать все, что угодно! А ты хо-чешь так бездарно засветиться? И мне руки связать?! Попробуй только! Убью.
      - Достали вы меня!- закричал Чекмарев.- Все хотят убить, а вот помочь, Настю найти - никого нет!
      - Ты неправ,- миролюбиво сказал Борисенко.- Насчет убить
      - я пошутил, хотя и понимаю, что у тебя расстроенная нервная система, такие шутки не проходят. Извини, журналист. А вот насчет того, что никто не помогает... Интересно, как бы ты сказал это, если бы меня не оказалось в нужном месте? И в нуж-ное время, а? Давай порепетируем, какой голос у тебя оказался б тогда?
      - Замогильный,- усмехнулся Чекмарев.- Ты меня тоже изви-ни, действительно, нервы ни к черту стали.
      - Совсем другой разговор,- удовлетворенно сказал Борисен-ко.- Вроде как: ты меня уважаешь? И я тебя - тоже. Нормалек. А нервы можно лечить только одним способом, старым, испытанным: выпить то, что налито, а потом еще налить. И - никаких редак-ций, никаких статей.
      - А Настя...
      - Вот, что я тебе скажу, Серега,- Борисенко наклонился, хлопнул Чекмарева по плечу.- Обещаю, что Настю мы вытащим. И морды тем, кто ее мучил - набьем, понял? Это я тебе точно обе-щаю, можно сказать - железно! Ну что, давай?
      - Давай,- махнул рукой Чекмарев.
      33
      Настя уже не надеялась когда-либо снова увидеть Москву, увидеть Сергея, мать... По тому, как с нею обращались, когда везли сюда, на другую дачу, можно было предположить только од-но: эти бандиты ничуть не лучше прежних. А значит, и ждать от них чего-то хорошего не следовало.
      Поначалу был вообще кошмар: один швырнул ее на пол машины и поставил ботинки на ее голову. Как будто она не женщина, не человек вообще какой-то тюк старых газет... Было больно, и стыдно, и страшно. Правда, потом другой, который сидел за ру-лем, велел посадить ее на сидение и даже вытереть грязь с ли-ца. Это случилось после страшно долгой гонки по проселочным дорогам, перед выездом на широкое шоссе. Первый заматерился, но все же выполнил приказ, посадил ее рядом с собой и стал вы-тирать лицо своим скомканным носовым платком. А потом обхватил ее своими грязными лапами, как будто они пьяные любовники, едущие на дачу... Так и надо было сказать, если остановит ГАИ.
      Но никто их не остановил.
      Когда машина въехала во двор другой дачи, Настя поняла, что отсюда убежать нельзя. Хотя бы потому, что участок был об-несен высоким забором из металлических прутьев с колючей про-волокой наверху, а на ней надпись: "Высокое напряжение, опасно для жизни!" Даже если выберешься из дома, через такой забор не перепрыгнешь! Дом был двухэтажный, кирпичный. Первый, который сидел рядом с ней, провел ее на кухню, там легко отодвинул в сторону шкаф на колесиках, открыл дверь за шкафом и жестом приказал ей войти. Она спустилась по бетонным ступенькам в не-большую, теплую комнату в подвале, где была кушетка с одеялом, стол и два стула. Кушетка в тот миг была пределом мечтаний, так хотелось лечь, вытянуть ноги и замереть... И, может быть, поспать хотя бы пару часов.
      Но поспать не удалось, минут через пять после того, как она вытянулась на кушетке, в комнатку спустился второй мужчи-на, который был за рулем. Голова его напоминала полено с уша-ми. Он властно махнул рукой, приказывая ей оставаться на мес-те, сел на стул и сразу спросил:
      - Где документы, которые ты подсунула журналисту Чекмаре-ву якобы, для написания романа?
      - А где он?- спросила Настя.- Где Сергей, что с ним?
      - Он убит в перестрелке на даче, где тебя держали. Помо-гал нам освободить тебя, но был убит.
      - Убит?!- Настя села на кушетке, с ужасом уставилась на незнакомца.Это вы его убили? Вы?!
      - Нет, не мы. Зачем, если он добровольно помогал нам? Но ты же слышала, что там творилось? Разве не видела его труп?
      - Что я могла видеть?- она закрыла лицо руками и всхлип-нула.- Меня засунули в багажник машины и увезли, а потом вы убили всех и опять увезли меня... Вы убили его, вы! Изверги самые настоящие!
      Она горько зарыдала.
      - Ты ошибаешься. Людей в машине убил один из тех, кто пы-тал тебя, его зовут Лобан. Он бежал и встретил машину на доро-ге. У него был автомат. А мы подоспели чуть позже. Если бы не мы, он и тебя бы убил. Мы спасли тебя. Ты понимаешь это?
      - Нет, не понимаю!... И не верю вам...
      - Придется поверить. Мы отпустим тебя сразу, как только вернешь нам документы. Или поедем вместе с тобой туда, где они спрятаны. Возьмем документы, которые тебе передал Троицкий - и ты свободна.
      Сергея нет, его убили... А они твердят о каких-то доку-ментах?! Ничего не получат, подлецы! Пусть будут пытать ее, пусть убьют - она этого заслужила. Потому, что Сергея убили из-за нее, из-за ее глупости! Из-за тебя, Олег!
      - Нет у меня никаких документов. И никогда не было.
      - Вот как? Откуда же Чекмарев узнал сведения, которые яв-ляются секретами "Расцвет-банка"?
      - Я ему сказала, я!
      - А где досье?
      - Я просто читала его, Олег давал. И запомнила это. А по-том пересказала Сергею, когда он решил писать роман. Переска-зала, что помнила, вот и все.
      - А он сказал нам, что ты сама упросила его написать ро-ман. И подсунула документы.
      - Да, я посоветовала ему написать... Подумала, что мы за-работаем на этом деньги. И не документы я подсунула ему, а то, что помнила из досье, перепечатала на машинке и дала Сергею.
      - И потом упросила Виктора Ивановича Консольского, чтобы тот позвонил Квочкину?
      - Да, я подумала, что Квочкин даст за эту рукопись боль-шие деньги, вот и все.
      Зловещий огонек вспыхнул в черных глазах Кондры. Он встал со стула, подошел к Насте. Лишь теперь она обратила внимание, как невысок он ростом: сидя казался намного выше, чем сейчас. А все потому, что ноги у этого человека были чересчур коротки-ми и кривыми, даже очень широкие штаны не могли скрыть их кри-визну.
      - Надо полагать, о Консольском тебе рассказал Троицкий, не так ли? И рассказал не для того, чтобы расширить твой кру-гозор!- с каждым словом голос Кондры звучал все громче и гром-че.- Это был его четко продуманный план мести своему же банку, план, который ничего не стоит без досье. И значит, оно сущест-вует! У тебя или у другого человека! Назови его имя, и ты сво-бодна.
      - Я сказала вам все, что знала. Это же я сказала и другим бандитам, из корпорации "ДЕГЛ".
      - Ну конечно, "ДЕГЛ"! Ты ведь и туда передала рукопись романа Чекмарева. Странный поступок. Зачем ты это сделала, ес-ли надеялась получить деньги в "Расцвет-банке"?
      - Чтобы напугать вас и быстрее получить деньги, вот за-чем! Вы же из "Расцвет-банка"? И вы сейчас будете говорить, что желаете по-хорошему решить ваши проблемы, а если я стану упрямиться, будет по-плохому? Так вот, по-плохому уже было! Хуже не бывает, понятно вам?! Нет у меня никакого досье, нет!
      Она вытерла влажные щеки и с вызовом посмотрела на поле-ноголового. На самом деле, бандиты Сафарова не тронули ее. Не успели. Но говоря "хуже не бывает", Настя имела в виду не фи-зическое насилие, не издевательства над нею, а гибель Сергея. Она виновна в гибели человека, любимого человека что может быть хуже? Что может быть страшнее? Уже - ничего!
      Кондра наморщил лоб и принялся скрести ногтем щеку, на которой уже проступила черная щетина.
      Выйдя во двор, Кондра суровым взглядом окинул небритого детину, который был на две головы выше, чем начальник, и с презрением сказал:
      - Не трогать до моего особого приказа. Накормить хоро-шенько, пусть выспится, отдохнет. Ты, Мельник, за старшего. Головой отвечаешь за нее.
      - Понятно,- кивнул Мельник, машинально вытягиваясь по стойке "смирно". Не каждый день с тобой разговаривает сам на-чальник СБ!
      На обратном пути за рулем "шестерки" сидел Амин. Кондра устроился на заднем сидении, брезгливо поджав губы. Теперь, когда операция успешно завершилась, можно было не скрывать своего отвращения к этому убогому средству передвижения. Са-дится в такую машину для него, Яна Кондры, было все равно, что для учителя приехать в школу на самокате. И только ревностное служение делу правительства "Расцвет-банка", личный контроль за операцией, заставили его пойти на такие немыслимые жертвы.
      До окружной оставалось километров пять, когда он выпрямил спину, наклонился вперед и негромко сказал:
      - Девка с норовом оказалась. Сдается мне, Лобан все исп-робовал, но ни хрена не добился.
      - Значит, не все,- ответил Амин.- Дайте мне ее на пару часов, и досье будет у вас в руках.
      - Про Сафарова забыл? Ход за ним.
      - Я и про Серого помню,- мрачно сказал Амин.- Нам еще с ним разобраться надо.
      - Разберемся. Деньги, которые Ядрану предназначались, от-дадим Серому. Он дурак и жлоб. Деньги увидит, заткнется. А вот с девкой нужно что-то делать. У тебя есть знакомая женщина?
      Амин так удивился, что машинально сбавил скорость. При чем тут его знакомые женщины, когда речь идет о рыжей стерве?
      - Для чего, Ян Сигизмундович?
      - Используем в качестве "подсадной утки". Засунем ее в подвал, придумаем какую-нибудь жалостливую историю, глядишь, наша рыжая посочувствует бедной и свою историю расскажет. А заодно и прочувствует, как опасно молчать. Ты можешь нормально вести машину и думать в это время? У меня эта колымага уже в печенках сидит!
      Амин придавил педаль акселлератора, напряженно размышляя над идеей Кондры. Конечно, это чушь, похоже, Квочкин уже собс-твенной тени боится, а с другой стороны...
      - Мельник поработает над бабой, чтобы убедить рыжую?- спросил он.
      - Я думаю, хорошей "легенды" будет вполне достаточно. К тому же, мы заплатим ей, чтобы знала, за что работает.
      - Сколько?- Амин понял, как можно использовать эту ситуа-цию с пользой для себя.
      - Ну, скажем. тысячу,- предположил Кондра и тут же понял, что за такие деньги вряд ли умная баба станет сидеть взаперти, рискуя своим здоровьем.Три? А ты что думаешь?
      - Три за то, что согласится сесть по доброй воле и разыг-рать спектакль,- сказал Амин.- Три тысячи баксов. А если она что-то выяснит про документы - пять.
      Он понял, что Кондра согласится. Не зря же спросил его о знакомой бабе, про свою-то любовницу не вспомнил!
      - Пять...- задумчиво повторил Кондра, догадываясь, куда клонит Амин.Если узнает про досье - дадим пять. Документы стоят этого. Но баба... женщина должна быть абсолютно надеж-ная. Своя в доску, как говорится.
      - Козе понятно,- усмехнулся Амин.- Моя Валентина достала меня своим выпендрежем - на Мальдивские острова ей хочется. Вот я и подумал: пусть заработает себе на Испанию.
      - И тебе тоже,- серьезно сказал Кондра.
      - Себе я сам заработаю. Вас устраивает моя Валентина?
      - Почему бы и нет? Собственно, это самый лучший вариант.
      - Но я должен быть уверен в ее безопасности. Если Мельник или кто-то из его команды тронет Валентину хоть пальцем, я его, падлу, живого в землю закопаю!
      - А она согласна?
      - Откуда я знаю? Пришло в голову, я и сказал. А что она думает по этому поводу - хрен его знает.
      - Тогда решим так. Ты вкратце объясни Валентине, в чем дело, если она согласна, с гарантиями безопасности, конечно, привози ее завтра к девяти в офис, там в деталях продумаем "легенду" и схему поведения, уточним цель.
      - И откроем счет на ее имя, три тысячи можно будет отдать сразу,добавил Амин.
      Кондре не понравилось это уточнение. Амин не верит ему, что ли? Но, поразмыслив, начальник СБ пришел к выводу, что счет нужно открыть. Это подстегнет Валентину в работе. Машина пересекла МКАД, покатилась но ночному Волоколамскому шоссе.
      - Договорились,- сказал Кондра.- Меня домой, а развалюху
      - на запчасти.
      "Развалюхе" было пять лет, с момента покупки она храни-лась в теплом гараже и проехала всего две тысячи километров.
      Несколько дней Амин практически не разговаривал с женой. Работы было много, возвращался домой поздно, ужинал и сразу ложился спать. Разговаривать, а тем более, обнимать и целовать Валентину, не хотелось. Что-то сломалось в его отношении к же-не после того вечера, когда она завелась насчет поездки на Мальдивские острова. У него проблем выше крыши то ли киллер подкараулит в подъезде, то ли свои сдадут, менты пристрелят при попытке к бегству, а она про острова думает, сука! Ну - тупая баба!
      Все они красивую жизнь любят, а как зарабатывают на эту красивую жизнь - им до фени. Спутницы жизни, мать их!.. Хотя, сегодня понял, что есть и другие женщины. Первый раз увидел рыжую стерву - грязная, побитая, а глазищи зеленые так и зыр-кают! Классная баба, ни хрена не скажешь. Но главное даже не в этом. Ее импотента давно нет в живых, а она все шебуршится, отомстить за него пытается! А если б живой был? Небось, глаза бы выцарапала тому, кто косо глянет на него. А если б у Троцкого проблемы возникли - успокоила бы, приласкала... И что за дерьмо эта жизнь - каким-то яйцеголовым импотентам достаются такие бабы, а настоящим мужикам - тупицы!
      Валентина чувствовала свою вину, ужин каждый вечер остав-ляла на кухонной плите, и не спала, когда он ложился, видимо, ждала, что повернется и захочет... А он - не хотел.
      Сам, что ли, импотентом становится?
      Но сегодня у него есть повод для разговора. Хочет прибал-деть на Мальдивах среди тамошних пальм и прочего дерьма? Пусть заработает, он предоставит ей такую возможность.
      - Валь, у меня к тебе дело есть,- сказал он, поудобнее устроившись под одеялом.
      - Что, Веня?- она с готовностью повернулась к нему.
      - Ты все стонешь, что мало получаешь, деньги тебе нужны. Хочешь завтра же получить три тысячи баксов, а через пару дней, может быть, еще две? На путешествие хватит, и еще кое-что останется на всякую мелочевку.
      - Три тысячи! Конечно хочу... А что нужно сделать?- Ее воодушевление сменилось настороженностью. Три тысячи, тем бо-лее, пять за просто так не дадут.
      - Ничего особенного делать не надо. Посидишь пару-тройку дней в подвале с одной сучкой, может, узнаешь, где она прячет секретные документы.
      - В подвале? Да ты что!..- ужаснулась Валентина.
      - Я ничего,- разозлился Амин.- Не хочешь, так сразу и скажи, не хрена мне мозги пудрить! Подвал нормальный, теплый, кушетку там поставят тебе, кормить будут хорошо. Безопасность гарантируется, все ж таки наши люди, я урою любого, если хоть пальцем тебя тронет. Завтра сразу получишь три штуки, а если узнаешь, где документы - получишь пять. Всего пару дней потер-петь, а потом - домой. На худой конец, три "штуки" твои.
      - А что... что нужно делать?
      - Достала ты своими тупыми вопросами! Будешь "подсадной уткой", понятно? Ну, скажешь, что ты... проститутка, стырила деньги у кого-то из наших, вот тебя и посадили в подвал, пока родственники ни соберут нужную сумму. Завтра в офисе обмозгуем все это с начальством. Но три штуки - сразу на твой счет. Не "расколешь" ту стерву - ну и не надо. Заберем тебя оттуда, а с ней другие люди будут работать.
      - Другие люди? Ее что, пытать будут?
      - Не твое собачье дело! Ты слышала, что я сказал? Ну так думай!
      - Думаю, думаю... Я - проститутка? Как ты себе представ-ляешь это, Веня?
      - Это не я должен представлять, а ты! Не хочешь - так и скажи, замнем эту тему. Кандидаток и без тебя хватает. Просто я подумал - дело несложное, сидеть, да языком молоть, риска никакого - и предложил тебе.
      - Проститутка... Интересно! А что я скажу на работе?
      - Скажешь, что насморк у тебя был. Ну так что?
      - Значит, я стану как бы заложницей, а меня будут держать взаперти, кормить и никто даже пальцем не тронет, верно?
      Амин понял, что она согласна.
      34
      У вице-президента транснациональной корпорации "Интерпет-ро" было имя приятное для слуха каждого российского граждани-на: Скотт. Что ни говори, а долгие годы, когда все мы завидо-вали этим Скоттам, их машинам, виллам, яхтам, их дорогам и благополучию, не прошли бесследно. И теперь, когда они с неиз-менными вежливыми улыбками делали вид, будто пришли в Россию для блага россиян и говорят говорят с ними на равных, граждане РФ демонстрировали в ответ свои, нарощенные, белые зубы, вся-чески подчеркивали искреннее уважение к иноземцам, но с удо-вольствием произносили имя "Скотт". Иностранцы с такими имена-ми долго еще будут желанными гостями в хлебосольной России.
      Скотт Берихер в совершенстве владел русским языком, не-когда учился в аспирантуре Питерского университета, а теперь считался в "Интерпетро" крупнейшим специалистом по России и благодаря этому занимал пост вице-президента.
      В это утро он сидел в кабинете генерального директора корпорации "ДЕГЛ" и напряженно думал, стоит ли заключать союз, или, может быть, предложить свою помощь главному конкуренту "ДЕГЛа", "Расцвет-банку". С одной стороны - "ДЕГЛ" давний, на-дежный партнер "Интерпетро", с другой - у "Расцвет-банка" яв-ное преимущество в аукционе по продаже акций "Черного алмаза". Это и прочные связи в правительстве, и упреждающие действия, которые нельзя признать неэффективными. А если учесть стран-ности российской политики и продажность чиновников, никто не может поручиться, что даже с большими деньгами "ДЕГЛ" выиграет аукцион.
      - Константин, у меня большие сомнения в успехе... нашего общего успеха,- сказал Берихер.- В прошлом году "Расцвет-банк" выиграл закрытый тендер и стал независимым регистратором "Чер-ного алмаза". Они ведут, и будут вести реестр акционеров ком-пании. Это огромное преимущество.
      - Скотт!- ласково сказал Сафаров.- Если вы предоставите нам необходимый кредит, мы уже на этапе денежного аукциона обеспечим себе контрольный пакет акций. А когда дело дойдет до инвестиционного конкурса...
      - Это очень трудно, Константин,- мягко возразил Берихер.- Обеспечить контрольный пакет акций на этапе денежного аукциона весьма сложно даже при условии предоставления крупного кредита вам. А потом, тот, кто ведет реестр акционеров, я имею в виду депозитарий "Расцвет-банка", предпримет мощный натиск на вла-дельцев акций с тем, что завладеть контрольным пакетом. И зав-ладеет им!
      Сафаров наполнил тонкостенные хрустальные фужеры коньяком "Арарат", настоящим армянским, поднял свой фужер.
      - Выпьем, Скотт. За успех нашего, понимаешь, общего, на-деюсь, дела.
      - Да-да, конечно,- Берихер пригубил коньяк и поставил фу-жер на стол.
      - Так вот,- сказал Сафаров, посмаковав терпкую, ароматную жидкость.- Я предлагаю вам сделку, выгода которой очевидна. Вы даете нам кредит, мы гарантируем возврат денег в течение деся-ти лет, и место вице-президента компании "Черный алмаз" для представителя "Интерпетро". С соответствующей долей прибыли. В залог предлагаем акции крупнейших российских предприятий, вла-дельцем которых является корпорация "ДЕГЛ". Это акции ведущих ших предприятий химической, металлургической, нефтеперерабаты-вающей промышленности, золото- и алмазодобывающих компаний. Наши представители вели и ведут активную скупку акций во всех крупных регионах России. И сейчас то, что мы предлагаем в ка-честве залога - является предметом зависти любой крупной фир-мы. В течении десяти лет вы можете принимать участие в управ-лении, в распределении прибыли наших предприятий, а если пос-тараетесь, станете владельцами контрольных пакетов. Десять лет
      - большой срок. Но и деньги нам сейчас нужны большие. Такие, чтобы из пятидесяти девяти процентов акций "Черного алмаза", выставленных на продажу в денежном аукционе, мы, при помощи наших дочерних компаний могли получить минимум - пятьдесят один процент. И тогда мы сменим руководство "Черного алмаза", поставим наших с вами людей, а они расторгнут договор с "Расц-вет-банком" и сделают независимым регистратором депозитарий дружественной нам фирмы. Реестр акционеров будет в наших ру-ках.
      - Я хотел бы ознакомиться со списком предприятий и коли-чеством акций, Константин.
      - Пожалуйста, Скотт,- Сафаров достал из кожаной папки несколько страниц с текстом, отпечатанным на лазерном принте-ре, протянул их Берихеру.- Я надеялся, что вы дадите кредит под наши будущие совместные прибыли, но если вы, понимаешь, такие мнительные, пожалуйста, вот что мы даем в залог. Вы у себя знаете эти предприятия, эти компании, легко можете подс-читать прибыль от этих акций.
      - Константин, а вы не опасаетесь, что ваши журналисты поднимут шум, когда узнают об этой сделке? Скажут: "ДЕГЛ" про-дает Россию?- с улыбкой спросил Берихер, пробежав глазами спи-сок предприятий и количество акций каждого из них.
      Вопрос не понравился Сафарову. Да, его представители вот уже год колесят по городам и весям России, скупая у населения и мелких коммерческих фирм акции крупнейших предприятий. Не отнимают, не угрожают, люди сами приносят. Что делать, если акции есть, а зарплату полгода не выдают? Если случаются свадьбы, рождения, похороны, болезни - а денег нет? Зачем че-ловеку быть собственником, беречь акции для детей, если детям сейчас нечего кушать? Мировые котировки никто не знают, дают за акцию половину стоимости, две трети - человек очень дово-лен. Почему не должен быть доволен? Бесплатно получил свои ак-ции, а теперь продает. Свое добро, свою Россию, кто может зап-ретить ему это? А Сафаров напротив, помогает людям выжить, да-ет деньги. Конечно, с выгодой для себя. Сделал умное, доброе дело, имеет право поступать с акциями, как хочет. Продает Рос-сию! Она уже давно продана! Так и хотелось сказать этому выс-кочке. Но Сафаров сдержал себя, приятно улыбнулся в ответ.
      - Не продаем, а даем в залог. Дорогой Скотт, мы не дума-ем, что такое количество акций таких крупных предприятий вы сможете получить в какой-нибудь, понимаешь, Англии, Германии или Италии. Я не хотел, но интересы дела приказали. Ничего в этом страшного нет. В некоторых отраслях пакет акций близок к контрольному. Если вы предпримете усилия, прикупите недостаю-щие акции и станете управлять десять лет - почему России от этого будет плохо? Вы наладите производство, привлечете новые технологии и будете качать деньги. А в России люди будут иметь работу и неплохой заработок. Я считаю, всем выгодно это.
      - Константин, мне это предложение кажется привлекатель-ным, жаль, что вы раньше не вынесли его на обсуждение.
      - Раньше я надеялся своими силами добраться до реестра акционеров, но теперь это под вопросом, хотя... все может быть. Так что, Скотт, соглашайтесь быстрее, пока я добрый. Пол-России отдаю вам.
      - Но и сумму кредита называете фантастическую, Констан-тин... Это необходимо обсудить на совете директоров "Интерпет-ро"!
      - Я сказал - все может быть, Скотт,- снова ласково улыб-нулся Сафаров.- Ваша выгода от этой сделки понятна и дураку. Но у меня еще есть, понимаешь, возможность решить этот вопрос без вас. А у вас другого такого момента не будет. Думайте, Скотт, быстрее. Пока я не передумал.
      - Я согласен,- сказал Берихер, нервно перелистывая стра-ницы со списком предприятий, акции которых станут достоянием "Интерпетро".- У меня есть полномочия заключить с вами конт-ракт, но необходимо решение совета директоров.
      - Скотт, дорогой мой, если вы, понимаешь, имеете полномо-чия и согласны, решение совета - чистая формальность. Правиль-но я думаю?
      - Не совсем, Константин. Я должен убедить совет...
      - Он будет сразу убежден, если получит по секретному фак-су, через посольство, список предприятий и количество акций, предлагаемых в качестве залога. Вы же не первый год на росийс-ском рынке, все давно просчитали и знаете, что вам выгодно, а что нет. "Черный алмаз" - очень рентабельная компания, наде-юсь, что мы вернем долг раньше, и получим обратно свой залог.
      Сафаров долил в хрустальные фужеры коньяку, поднял свой фужер, показывая, что разговор окончен. Он долго не мог ре-шиться на этот шаг, но все-таки сделал его. После вчерашних событий в Карпухино стало ясно, что досье Троицкого получить вряд ли удастся. Может, его и не существует в природе. А вот неприятности после таких событий - вполне реальны. Стоит ли рисковать? Не стоит.
      - Да, Константин, да, я думаю, мне удастся убедить совет директоров и найти нужную сумму для денежного аукциона. Но в России такая нестабильная обстановка...
      - Скотт, милый мой, в России говорят: кто не рискует, тот, понимаешь, не пьет шампанское. Но вы ничем не рискуете. Даже если к власти придут коммунисты, они не станут ссориться со всем миром. У вас - акции, у вас доля владения и доля прибыли. Кто сможет отнять это?
      - Выпьем, Константин!- сказал Берихер.
      И залпом осушил свой фужер.
      Рекрутов истомился, ожидая в приемной, когда Сафаров за-кончит разговор с Берихером. Черт бы побрал этого англичанина, приперся с самого утра, когда необходимо было решить крайне важные вопросы безопасности корпорации!
      Вскочив со стула и вежливо улыбнувшись Берихеру, Рекрутов стремительно ринулся в кабинет. И резко остановился посереди-не, с удивлением глядя на Сафарова, который потягивал коньяк, улыбаясь своим мыслям.
      - Возьми бокал и садись, Женя. Выпей коньячку, расслабь-ся, дорогой. Вижу, нервничаешь, знаю, что хочешь сказать, но сперва выпей.
      - Не могу, Константин Рашидович, мне работать надо.
      - А-а, слушай! Настоящему мужчине коньяк никогда не меша-ет работать. Если пить в меру. Бери фужер и садись.
      Это уже был приказ, и Рекрутов нехотя подчинился. О чем бы Сафаров ни говорил с Берихером, главное сейчас - вчерашнее нападение, убийство троих нештатных сотрудников, похищение ры-жей Насти! Глотнув коньяка, Рекрутов уставился на Сафарова, ожидая дальнейших приказаний.
      - Пусть тебя не беспокоит нападение в Карпухино, Женя. Квочкин ищет свои документы, я бы на его месте тоже так сде-лал. Пусть ищет.
      - Но они убили троих наших людей, Константин Рашидович!
      - Наши первые убили ихнего человека. Лобан давно уже не устраивал меня. Мы все были бандитами, а теперь стали солидны-ми людьми, настоящими бизнесменами, понимаешь. А он был бандит и остался бандитом. Такие люди нам не нужны. Я бы сказал, что Квочкин помог мне решить одну проблему. Тем более, Лобан со-вершил ошибку, он позволил девчонке убежать, засветился, про-валил все дело, дурак!
      - А досье? Как мы теперь...
      - Никак. Вопрос решен и без досье, пускай Квочкин ищет это досье, а мы все силы сосредоточим на предстоящем аукционе. Мы выиграем его, а "Расцвет-банк" проиграет. Я знаю, ты, Женя, думал, Сафаров женился на молодой, красивой, только о ней и думает, дело забыл, и корпорация катится вниз.
      - Нет, Константин Рашидович, я так не думал,- возразил Рекрутов.
      - Это Лобан так не думал, потому что дурак был. А ты, Же-ня, умный, поэтому думал и правильно делал. Все так думали, я знаю. Сам хотел, чтобы так думали, понимаешь. На самом деле мы не катились вниз, а вкладывали деньги в нужное дело. Теперь эта политика полностью оправдалась, Квочкин сильно удивится, когда узнает о наших планах. Только помешать им уже не сумеет.
      Рекрутов не мог понять, как себя вести? Подтвердить, что многие сотрудники "ДЕГЛ", и он сам, считали политику Сафарова ошибочной, обвиняли в просчетах молодую жену босса, или стоять на своем? Будешь стоять на своем - окажешься в одном ряду с Лобаном, признаешься в сомнениях злопамятный Сафаров не простит этого. Рекрутов допил коньяк, надеясь, что это поможет ему решить сложный вопрос. Не помогло.
      - Я рад, Константин Рашидович.
      - И хочешь знать, какую позицию мы займем по поводу про-исшествия в Карпухино? Никакую. Родственникам убитых надо вы-делить по три тысячи долларов. Я распоряжусь. А ты сделай так, чтобы никто не понял, откуда деньги к ним поступили. Любые свидетельства о связи Лобана и его людей с нами должны быть уничтожены. Передай это своим аналитикам. К даче в Карпухино мы тоже не имеем отношения. Если какой-нибудь умник начнет предполагать, строить догадки - надо, понимаешь, категорически отрицать любые предположения! И быть готовыми к этому. Есть вопросы?
      - Нет. Работа была построена таким образом, чтобы никто не знал о связи внештатников с нами. Официальным владельцем дачи являлся Лобан, но завещание составлено в пользу нашей внештатницы. То есть, дача по-прежнему будет принадлежать нам.
      - Я распоряжусь, чтобы ее потом продали.
      - А что делать с Чекмаревым и его подругой? Дама у Квоч-кина, возможно, если мы выясним, где ее держат, сумеем полу-чить компромат на "Расцвет-банк", а это никогда не помешает.
      - Чекмарев меня больше не интересует, его девчонка тоже. Главное наша непричастность к Карпухино. Пусть твои аналити-ки просчитают все возможные провокации и будут готовы дать от-пор на любую!
      Рекрутов покинул кабинет начальника растерянным. Несколь-ко дней история с рукописью и досье Троицкого держала в напря-жении всю его службу. И когда напряжение достигло высшей точ-ки, поступил неожиданный приказ отойти. За что же тогда бо-ролись, тратили силы и нервы, теряли людей?
      35
      У Насти не было часов, и она не знала, сколько спала, ут-ро сейчас или уже вечер - в подвале не было окон. Правда, ког-да один из охранников принес ей чашку чая и тарелку с макаро-нами по-флотски, Настя успела заметить в открытую дверь, что свет на кухне дневной. Значит, прошли самые кошмарные сутки в ее жизни, кончились и наступил новый день. Господи, что ей пришлось пережить за эти сутки, которые так рано начались! По-бег, блуждание в ночном лесу, возвращение, холодный гараж, из-девательства Лобана, ожидание самого страшного, жуткая стрель-ба во дворе, трупы у ворот, новое похищение, опять стрельба, опять убитые люди, тяжелые, грязные ботинки бандита на голове, этот подвал, допрос поленоголового... И самое страшное - из-вестие о гибели Сергея...
      Потом она заснула и проснулась, услышав, как открывается дверь наверху. Длинный, костлявый парень с горбатым носом, по-хожий на Кащея Бессмертного, не сказал ни слова. Поставил на стол чашку с чаем и тарелку с макаронами, внимательно посмот-рел на нее, похабно облизнулся и ушел. Нужно было умыться, но воды в подвале не было. А вот еда была, и есть хотелось ужас как!