НОВИКОВ НИКОЛАЙ
      Пуля для проигравшего
      Третий роман о приключениях сыщика Корнилова и его друга Борьки
      Аннотация
      Тем, кто читал предыдущие романы о Корнилове и Сырнике ("Свидание со смертью" и "Кровавая Мэри"), кому они понрави- лись скажу только одно - не пожалеете, что снова встретились с Корниловым, Сырником и Борькой. Тем, кто впервые решил прочи- тать именно этот роман - читайте. Надеюсь, отдохнете душой и телом, ибо автор, по крайней мере - профессионал, член Союа Писателей СССР, автор 0 книг.
      1
      Я поднял голову, открыл глаа и увидел, что дома и де- ревья вокруг меня подпрыгивают, будто реиновые игрушки на трясущемся столе, фонари то гаснут, то снова включаются, и ка- кая-то жуткая чернота раливается над миром, неумолимо пожирая окружающий мир. Опустив голову на гряный снег, я понял, что случилась термоядерная катастрофа. Американцы пальнули своими ракетами, мы своими, и вот реультат. Все вокруг рушится, черная пустота пожирает дома и деревья. Ну мы-то выживем, столько лет в нищем социалиме, да бандитском капиталиме, привыкли уже ко всяким потрясениям, а вот американцы бе теплого туалета в интернете - никак, вымрут, словно мухи. Жаль стало американцев, вполне приличные, работящие люди... И француов было жаль, хорошие люди, могли бы нашими союниками быть, если б не бомбили Югославию, да не арестовывали наши парусники. Однако же, холодно было лежать на снегу, и я снова поднял голову, сделал глубокий вдох и, вместе с выдохом медленно отк- рыл глаа. Мир дернулся и амер на месте. Он стоял, как... ну, сами наете, что и когда. Выходит, я ошибся. Никакой термоя- дерной катастрофы не случилось, американцы и француы могут и дальше жить спокойно и снимать для нас фильмы. А вот смогу ли я смотреть их, даже по телевиору большой вопрос. Потому как понял - товарнули Андрея Владимировича Корнилова чем-то тяжелым по башке, да и не один ра, и лежит он те- перь, бедный, в ненакомом скверике на гряном снегу, агажен- ном собачками и думает, что надо бы встать и пойти к своей ма- шине, да ее поблиости не видно. Похоже, обрушили на мою голо- ву весьма солидные проблемы. Кто это сделал? Наверное, не аме- риканцы и не француы. С третьей попытки я встал на ноги, но тут же упал. С чет- вертой встал и постоял секунд десять, а потом снова упал. С пятой постоял чуть больше и даже понял, куда надо идти
      - к ближайшему дому, где в окнах на первом этаже был свет. Шестую попытку я не стал предпринимать, просто попол на четвереньках к тому самому дому. Не просто пол, а по науке - если видел впереди дерево, вставал и успевал сделать пару-тройку шагов, обхватить руками ствол, чтобы не грохнуться на емлю. В общем, где полком, где короткими перебежками, двигался я вперед. Добрался до кирпичной пятиэтажки и, припав грудью к холодной стене, потянулся, постучал в окно. Решетки на нем не было, начит, жили простые российские граждане, которых не ин- тересно грабить - нечего вять. Да оно и понятно, непростые на первых этажах не проживают, тем более, в "хрущобах". Простые - они потому и простые, что привыкли ко всяким случайностям и выражаются простым русским яыком. Я два раа сполал по стенке вни и снова поднимался, и лишь на третий а окном покаалась груная фигура и ычный бас спросил:
      - Ты чё тарабанишь, придурок? Я протянул к стеклу просроченное удостоверение сотрудника ФСБ и скаал:
      - Я Андрей Корнилов, на меня напали. Пожалуйста, повони- те в милицию, но лучше срау... И снова спол на холодный асфальт. Все кругом было жутко холодное. Вы думаете, хояин квартиры тотчас же выскочил на улицу? Ни черта подобного! Прошла целая вечность, прежде чем он, внимательно оглядевшись и-а полуоткрытой двери подъеда, решил приблииться ко мне. Я уже достал аписную книжку и даже смог открыть ее на нужной странице.
      - Ни хрена себе!- удивился простой русский мужик, глядя на меня сверху вни.- По твоей роже трамваи едили, что ль? Даже в таком состоянии я не мог не раолиться, хотя это и опасно было.
      - аткнись, мудак! Вот аписная книжка, повони отцу, по- том - ментам, в "Скорую". Но сперва - отцу. Он аплатит. А ес- ли что со мной случится убьет тебя... Столь длинная фраа отняла у меня уйму сил, и чтобы пополнить их, я снова отрубился. Очнулся, понял, что мужик не обиделся и а шиворот втаскивает меня в свою квартиру. Не наю, что на него больше подействовало "аплатит" или "убьет", и то, и другое было вполне убедительным доводом в наши дни. Мужик кричал жене, чтобы сидела в спальне и не высовывалась. Но она все же высунулась. И, увидев меня, первым делом скаала мужу, что он идиот, надо было срау помочь человеку. Меня уса- дили на полу в прихожей, и хояйка стала осторожно вытирать влажным полотенцем мое рабитое лицо.
      - Спасибо,- скаал я.- Ивините, но... повоните прежде моему отцу, он обо всем поаботиться. Он богатый человек, отб- лагодарит вас...
      - Да при чем тут это? Василий вонит уже...- грубым голо- сом скаала женщина.- Но это же ужас, так ибивать человека! Вот скоты, собаки проклятые! Совсем охамели! Ты потерпи, счас на диван перенесем тебя... А руки у нее были теплые и приятные. Вот, женщина...
      - Не надо на диван, меня аберут... пожалуйста, не беспо- койтесь...скаал я. Тепло квартиры расслабило мое сонание, я больше не мог его удерживать, и снова отрубился. Я не вспомнил, увидел перед собой темную фигуру, услышал жесткий вопрос: "Корнилов?". Наверное, я ответил - да, Корни- лов, но этого не было в моей памяти. Вспышка в глаах, боль в правой части головы. Я успел повернуть ее и увидеть руку с ре- иновой дубинкой, которая снова опускалась на мою голову. На апястье были вытатуированы крупные буквы "Л.Р." И кромешная мгла аполнила не только мои глаа, но и мою память. Что ты хотел от меня, "Л.Р."? Мог бы объяснить словами, глядишь, и договорились бы. Но ты не хотел договариваться, ко- ел с татуировкой "Л.Р.", начит, пеняй на себя. Я выкарабка- юсь и найду... Скромные очертания человеческого жилища аполнили мои глаа. Я стал слышать.
      - Андрей? Ну, слава Богу, пришел в себя. Мы все сделали, Вася повонил, твой отец скаал, что сам выежает немедленно, и охрана, и реанимация, и милиция... Потерпи чуток, дорогой, может, все-таки, на диван, а?
      - Спасибо...- скаал я.- Вы такая красивая и умная женщи- на, настоящая русская женщина. Я ваш должник...
      - Может, попить хочешь? Я тебе чайку дам, а? В горле было сухо, но я не хотел напрягать хояев, они и так переполошились и-а меня, могли бы и не тащить в кварти- ру, оставить на холодном асфальте у подъеда.
      - Спасибо,- скаал я.
      - Да ты не стесняйся!- настаивала женщина. Похоже, она хотела меня раговорить, не дать уйти в те- мень бессонания. Правильно делала, и ведь никто не учил ее этому, сама догадалась.
      - Если можно, чаю, спасибо...- скаал я.
      - Да мы что, мы мигом!- аревел хояин.- Мария, ты слыха- ла, что скаано было?! А ну - бегом чаю! Похоже, раговор с отцом проивел на него сильное впечат- ление.
      2
      Я был на дне рождения отца. В кои-то веки получил пригла- шение на семейное торжество, потому как дата отмечалась круг- лая. И не просто круглая, а, можно скаать, наменательная. Давным-давно мой отец, уже тогда большой строительный началь- ник, любил повторять, если на службе воникали проблемы: "Только и ждут, когда шестьдесят стукнет, подарят самовар и выпрут на пенсию". Вот ему и стукнуло шестьдесят, но кто же отправит на пенсию хояина строительной фирмы? Свой юбилей отец отмечал дома, на Фруненской набережной, справедливо полагая, что в такие дни именинник должен прини- мать гостей в своем доме. Там, как я и думал, на кухне вовсю трудились два повара и "Праги", где отец любил отмечать все прочие даты. А руководила ими наша домработница тетя Дора. Она-то и встретила меня в прихожей, поцеловала в цеку, скаа- ла, какой я стал большой и красивый, а потом добавила, укори- ненно качая головой:
      - Опадываешь, Андрюша. Гости-то уже собрались, да все люди ивестные. Тебя ждут. Лет пятнадцать она работала у нас, давно уже стала членом семьи, и с ней, в отличие от других родственников, я никогда не ссорился. У меня в руке было три гладиолуса, один протянул тете Доре. Скаал, что скучаю бе нее, и все, что положено го- ворить в таких случаях. Скаал совершенно искренно. И тетя До- ра совершенно искренно поцеловала меня еще ра.
      - А наешь, я так и думала, что ты будешь единственным мужчиной, который в джинсах и бе галстука,- она подтолкнула меня в сторону ала.- Ну иди-иди, не то Владимир Васильевич расстроится. В просторном але был накрыт длинный стол, а которым уместилось человек тридцать гостей. Я унал двух депутатов Госдумы, одного министра, ну и остальные, наверное, были не дворниками. Поцеловал отца в щеку, протянул ему гладиолус и подарок, последний гладиолус отдал матери и скромно присел н свободный стул между сестрой и довольно-таки симпатичной жен- щиной лет тридцати пяти.
      - Вот это он и есть, Андрей Владимирович Корнилов,- с не- которой досадой скаал отец.- Старший сын, понимаешь, можно скаать - наследник, а явился на день рождения отца даже бе смокинга.
      - Пап, да у меня нет смокинга,- скаал я.- Ивини.
      - Так хоть бы галстук нацепил,- буркнул отец.- И уваже- ния к другим гостям.
      - Он а диван авалился, не смог достать,- объяснил я. Важные гости аулыбались и стали говорить, что сын-то орел, хоть и бе галстука, а дамы вспомнили, что я и есть тот самый Корнилов, который, рискуя своей жинью, спас одну би- нес-даму пару месяцев наад. И тут уж все вспомнили, что писали и говорили по этому делу, мол, дама-то вроде как встреча- лась со мной, несмотря на богатого мужа, а как было на самом деле? Я почувствовал, что становлюсь "ведой" вечера, налил себе водки, встал и скаал, что автра отвечу на все вопросы, а сегодня намерен отмечать юбилей отца. Скаал негромко, с улыбкой, но народ понял, что к чему, и а столом воцарилось молчание. Отец довольно усмехнулся, человек жесткий и власт- ный, он терпеть не мог себе подобных, но сегодня был тот ред- кий случай, когда я ему понравился. Поскольку я подарил отцу костяной Парфенончик, тост мой был прост и понятен: чтобы все, что строил отец, было красивым и долговечным, как оригинал моего подарка. Раумеется, тост был принят, и дальше все шло нормально. В смысле - тосты говорили другие, а я спокойно анимался едой и питьем, не обращая на них внимания. Надо скаать, что и питье, и акуски были что надо. И раговоров я понял, что а столом были еще двое ми- нистров московского правительства, амминистры, фирмачи и даже один артист, все с женами, некоторые - очень даже ничего, но я для себя твердо решил, что тут бе вариантов, и на провокаци- онные вгляды отвечал спокойным и жестким вглядом. Нормальный вечер получился, все было амечательно...
      - Андрей! Андрей, ты меня слышишь? Я открыл глаа. Та же квартира, только людей намного больше. Надо мной склонился отец.
      - Пап? Спасибо, что приехал.
      - Черт тебя побери, Андрей! Что случилось? Ты подрался?
      - Если бы дрался, тут бы нас много было... лежачих... И- вини, пап... Я был у тебя, почему я десь?
      - Тебе повонили, и ты уехал, скаал - срочное дело.
      - Кто повонил?
      - Откуда мне нать?! Что случилось?! Ты ничего не пом- нишь? Это пьяная драка?
      - Я не дерусь, тем более, пьяным... Бандитская дубинка...
      - Так я и думал... Андрюша, сынок.,. ты только того... держись, ладно? Тут реанимация, мы тебя в самую лучшую больни- цу, я уже повонил, я всех на ноги поднял, держись, прошу те- бя, сынок... Кажется, мне было лет восемь, когда я в последний ра слышал от него слова "Андрюша, сынок". Наверное, и вправду ли- цо мое не внушало доверия, в смысле - надежды на благополучный исход. И что самое ужасное - я увидел слеу на щеке отца.
      - Все нормально, пап, не переживай. Найди мою машину и поблагодари этих людей, они помогли мне. апиши адрес женщины, я ей должен цветы...
      - Машину нашли, насчет благодарности - сам наю,- отец смахнул со щеки слеу и снова стал моим настоящим отцом.- На носилки его и - в реанимобиль! Чего вы смотрите, черт вас по- бери!- аорал он. Я подумал, что дела мои не столь уж плохи. Видимо, абытье мое было не столь длительным. Я обнаружил себя на носилках, которые выплывали в открытую дверь. В квар- тире слышался голос хояйки.
      - Нет-нет, не надо,- говорила она.- Мы люди простые, но пока еще люди, можем и не а деньги человеку помочь. Дай Бог вашему сыну поправиться, вот и все.
      - Мария!- рявкнул хояин.
      - А ты аткнись!- неожиданно реко скаала женщина.
      - Послушайте, уважаемая, у меня совершенно нет времени спорить тут с вами,- скаал отец.- Уважаемый, воьмите вы...
      - Погодите,- попросил я. Носилки остановились в двери.- Мария, пожалуйста, подойдите... Она подошла, склонилась надо мной.
      - Андрей, потерпи, все будет в порядке,- скаала.
      - Мария, будьте добры... пожалуйста, воьмите деньги. Это не плата, а благодарность... Помните, щука помогла Ивану... царевичу, потому что он ей помог... Так и должно быть... Она всхлипнула, торопливо перекрестила меня и отошла. Многих я сегодня ражалобил. Чего-чего, а таких способ- ностей прежде не амечал а собой. Это все благодаря человеку с татуировкой на апястье "Л.Р." Выкарабкаюсь, надо будет ска- ать ему спасибо а это... Носилки двинулись дальше. Холодный водух облепил мое лицо, стало легче дышать. Носилки аскольили вглубь реанимо- биля, мужик-санитар склонился надо мной, прошупывая пульс. И тут я вспомнил...
      - Пап! Подойди, пожалуйста...
      - Что, Андрей? Тебе вредно говорить, и вообще, надо ехать, нас ждут.
      - автра передай мои ключи Сырнику, мать нает телефон. Пусть покормит Борьку, и вообще, поаботится о нем. А если что... пусть моя квартира достанется Сырнику, у него две доче- ри. Сделай...
      - Идиот!- аорал отец.- То крыса, то какая-то квартира! О чем ты думаешь?! Идиот! Он яростно ахлопнул дверцы, давая понять, что надо ехать. Машина тронулась с места.
      - Ты все-таки передай ключи...- по инерции пробормотал я. И еще ра подумал, что, наверное, дела мои не так уж пло- хи, если отец орет.
      - Я Лина,- скаала она.- Ангелина. А ты супермен, да?
      - Супермен - это что такое?
      - Ну, я слышала, что а тобой охотились все, кому не лень, а ты всех оставил в дураках, да еще и спас богатую даму. Вот ты и есть супермен.
      - У тебя муж министр, или кто?
      - Пока что амминистра. Он уже набрался, говорит компли- менты жене московского министра.
      - наешь, Лина, супермен - понятие растяжимое. Для одних женщин - это богатый папик, для других - удачливый каръерист, для третьих - дебильный бандюк с равитой мускулатурой. А для четвертых - дохлый интеллигентик, писатель или артист. Тебе что больше по душе?
      - Все и срау,- пьяно улыбнулась она.
      - Тогда нам не по пути. От меня ушла женщина только пото- му, что я не мог арабатывать большие деньги. И каръера меня не интересует. И гением мне уже не стать.
      - Но почему, Андрюша? У тебя такие данные... просто обал- деть. Ты мог бы стать всем.
      - Да он просто самовлюбленный дурак,- ревниво скаала моя толстая сестра Ольга. Вот ведь женщины! Ольга ревновала не потому, что к ее му- жу, худосочному банковскому клерку Васе пристают, а напротив! Потому что на него не обращают внимания. Многие и не подоре- вают, что он ять самого юбиляра. А Вася и не думал проявлять- ся какими-то оригинальными способами. Он сидел себе и пил. Впрочем, Ольгу можно понять. Идеал мужчины у моей младшей сестры сформировался под влиянием понятно кого. А в мужья достался совсем другой, состоятельный, практичный, покладистый, польующийся горадо большей симпатией отца, нежели я. Но не тот. Потому она всегда и лилась на меня на тех редких мероп- риятиях, что мы бывали вместе. а своего Васю лилась. А вооб- ще-то у нас были хорошие отношения. Денег в долг она мне всег- да давала. Лина скосила красивые глаа, посмотрела на Васю и прери- тельно хмыкнула. Я понял - деньги у нее были, прелесть мужни- ного каръерима она испытала в полной мере, и теперь не прочь была поближе понакомиться со мной.
      - Ольга, да? Так вот, Ольга, вы меня, конечно, ивините, но я не наю дураков, к которым все бы относились с такой сим- патией. Ваш брат просто очаровашка. Простите, у вас много было мужчин? Ольга хмыкнула, давая понять, что говорить на эту тему не намерена.
      - Да он уже ни фига не соображает, ря вы боитесь,- Лина кивнула в сторону Васи.- Как и мой, кстати скаать. Так вот, я вам скажу, у меня было много, и я могу беошибочно вычислить настоящего мужика. Не гора мускулов, все это дерьмо, не кру- тина, не иысканность, понимаете, да? Могла бы не сыпать соль на раны сестре. Ольга нала, что женщин у меня предостаточно.
      Вой сирены, мягкое подрагивание корпуса машины, я на но- силках, мужик, держащий руку на моем пульсе. Приятные воспоми- нания... Мне повонили, и я уехал от родителей. Прадник не кончился, он был в самом рагаре, но я уехал. А мог бы остать- ся, и хоть решил для себя, что тут бе вариантов, на будущее, глядишь и договорился бы с какой-то Линой... Кто мне повонил? ачем? Почему встретили реиновой дубинкой? Этого я не мог вспомнить, как ни старался. Человека с татуировкой на апястье "Л.Р." я не нал и ни- когда не видел. начит, его подослали. Кто? День рождения, родители, Лина, крысенок Борька, Сырник, человек с татуировкой "Л.Р." - это я помнил. А чем анимался до этого? А где я живу? А если никогда не вспомню?!
      3
      Интересная у меня память, но, наверное, такая и должна быть у нормального русского мужика: Лину помню, вгляды ее многообещающие прямо-таки вижу, а вот почему уехал от этих вглядов
      - сокрыто в непроглядном тумане. Отсюда вывод - не держи пиво... нет, это уже реклама. Я хотел скаать: не держи в голове посторонних планов, когда с тобой рядом красивая жен- щина. Если продолжать, то очень быстро можно дойти до аключе- ния, что меня стукнули в общем-то правильно - чтоб не думал о работе в то время, когда рядом красивая женщина. Но я не стал продолжать свои рамышления. Машина остановилась, носилки со мной выгруили и покатили по длинным коридорам больницы. Скрип колес, гулкие шаги санитаров, а а ними топот сопровождающих лиц - наверное, отец со своими людьми - вот, что я апомнил и вроде бы, уже не должен абывать. А потом вспыхнул яркий свет, и все мои мысли скуко- жились перед непереносимой головной болью. Тут появился толстый мужик в белом халате и стал ощупывать мою голову. Это было так же неприятно, как если бы он ощупывал меня в другом месте.
      - Профессор, нужно сделать компьютерную томограмму мо- га,- скаал отец.
      - Раумеется, раумеется,- согласился профессор.- Вот только выясним, нет ли проникающих ранений и более серьеных повреждений на теле.
      - Профессор, у меня голова на части раскалывается,- ска- ал я.- Дайте что-нибудь от головной боли. У вас найдется таб- летка анальгина?
      - Раумеется,- скаал профессор.- Очень хорошо, что вы реагируете, молодой человек. Вот десь больно? А десь? Вот так?
      - Да все больно, черт побери,- скаал я.
      - Отлично!- обрадовался профессор. Я всегда подоревал, что наши профессоры не то, чтобы с придурью, но сильно отличаются от нормальных людей. Потом меня радели до трусов, осмотрели теперь уже всего, накрыли просты- ней и повели в другое место. Я надеялся - делать компьютерную томограмму, а не операцию с трепанацией черепа. К счастью, мои надежды оправдались. Сантиметр а сантиметром меня всовывали головой вперед в черную пасть аппарата, просматривая на мониторе состояние каж- дой небольшой пластинки мога, не повреждена ли? Анальгина так и не дали, и голова жутко болела. Но я терпел. А что поде- лаешь? Им же необходимы объективные данные.
      - У вашего сына весьма крепкий череп,- констатировал про- фессор.Благодаря этому имеется в наличии сотрясение мога, но более серьеные повреждения отсутствуют. К этому следует добавить болевой шок, многочисленные гематомы на лице, вомож- но частичное расстройство памяти, но, я надеюсь, чере па- ру-тройку недель мы поставим его на ноги.
      - Я всегда нал, что он твердолобый,- скаал отец, облег- ченно вдыхая. Вполне естественная реакция, лучше ведь иметь твердолобо- го сына, чем инвалида по части головы. Мне сделали укол, старательно абинтовали голову. Боль пошла на убыль, последнее, что я апомнил, был раговор про- фессора с просто врачом, не профессором.
      - Может быть, поставить ему капельницу, триседил?
      - Триседил, пожалуй, слишком сильно, нервная система у него в порядке. Воможно, амитриптилин, автра посмотрим. А мне было плевать на эти навания. Вместе в головной болью уходило ощущение реальности, я асыпал с надеждой, что когда проснусь, буду чувствовать себя нормально. Две-три неде- ли - это профессор агнул, а вот чере два-три дня я буду в полном порядке. Мне просто необходимо это, надо же найти лю- дей, и тех, что меня били, и того, кто подговорил их на это нехорошее дело.
      Первым и мрака появилось округлое лицо молодой женщины, крашено блондинки со вдернутым носиком и губками бантиком. Оно надвигалось на меня, и губки были вовсе не так привлека- тельны, как могли бы.0
      - Это она, подлая тварь, виновата! Она все подстроила вместе со своим придурком! Они убили моего мужа, убили, я это точно наю!- яростно кричала блондинка.
      - Пожалуйста, успокойтесь. Хотите воды?
      - Не хочу! Милиция твердит, что это самоубийство, но я точно наю - его убили! Его астрелили, и я наю, кто все это органиовал! Я хочу, чтобы вы раоблачили их, вывели на чистую воду, всех! Чтобы они до конца своих дней гнили в тюрьме, сво- лочи! Сделайте, мне скаали, что вы... вы человек, который мо- жет это... Хотите, я встану перед вами на колени?
      - Это воможно лишь в том случае... Ивините. Нет-нет, пожалуйста, сидите на месте.
      - Они это сделали, я вам точно говорю! Эта подстилка, ко- торая совращала Игоря, ее муженек и жирный придурок, миллионер проклятый! Он обещал, что Игорь после игры ничего не будет ему должен, он гарантировал! А что получилось? Мой муж лежит в гряном дворе с пулей в сердце, а он, якобы, ничего не видел! Помогите мне, умоляю вас... Я аплачу, у меня есть деньги. Па- па даст, сколько нужно!0
      - Хорошо, хорошо, только успокойтесь. Давайте обговорим условия нашей сделки, я должен буду посоветоваться с моим а- местителем, автра сообщу вам о своем решении. Потом я увидел лицо другой женщины. Она была настоящая красавица - шатенка с длинными каштановыми волосами и холодны- ми елеными глаами. Кончик ее тонкого носа был чуть вдернут, губы... просто агляденье, что уж говорить о том, на что и по- ложено аглядываться! Очень красивая женщина. Но очень холод- ная... Или слишком оабоченная своими проблемами?0
      - Ивините, я вряд ли могу вам помочь. Ко мне уже прихо- дили следователи, я скаала все, что наю... Что ничего не наю, меня там не было.0
      - А где ваш муж?
      - Мы вместе не живем.
      - Да, вы раменяли квартиру, однако, в последнее время были достаточно блики, свидетели говорят, что он жил у вас, и все шло к воссоединению семьи? Поверьте, я не вам не враг, напротив, хочу помочь.0
      - С какой стати? Вас наняла Валерия?
      - Да, но это ничего не начит. На вас я буду работать бесплатно, если уделите мне пару минут и расскажете... Ну, хо- тя бы о своих отношениях с убитым.
      - Это вас не касается.
      - Понял. Ну что ж, ивините. Вот моя виитная карточка, можете навести обо мне справки и повонить, если передумаете молчать. Пожалуйста.
      - Мне абсолютно не о чем с вами раговаривать. Надеюсь, вы это поняли. Всего доброго! Мне хотелось адержать ее обра в памяти, просто полюбоваться им, но женщина исчела. Ее место анял весьма плотный субъект в дорогом костюме. Если щетина на подбородках некото- рых артистов именуется состоянием "легкой небритости", то на голове толстяка наблюдалось состояние "легкой нестриженности". Он был уверен в себе, вальяжен, а его спиной горел камин, а мебель вокруг - сплошь испанская.
      - Он аявил, что немедленно расплатится, сейчас поедет домой и привеет деньги. И ушел. Димка побежал следом а0 ним, я так понял - хотел успокоить. Я остался в комнате, тут соседи подошли, мы выпили... И вдруг - выстрел! Я побежал вни, сосе- ди побежали, выскочили, смотрим, воле кустов лежит Игорь с револьвером в руке. А Димка0 куда-то исче.
      - Погибший был вашим должником,- напомнил я.
      - Да, был. Это не имеет отношения к делу. Я же скаал ему - подожду. Более того, обещал, что если выиграет - прощу ему долг. Хотелось, устроить прадник, чтобы всем было хорошо и - никаких проблем. А получилось совсем наоборот.
      - Но согласитесь, учитывая то, что Бабаев был любовником жены Трегубова, странно, что они вышли вместе.
      - Тебя Лера наняла, так? Вот что, сыщик, брось это дело, и чем скорее, тем лучше. Менты уже во всем раобрались. Игорь был на вводе, куча проблем, это несложно проверить. Думал, равеется в игре, но проиграл. И это стало каплей, переполнив- шей чашу его терпения. Жаль.
      - Или его поведение переполнило чашу терпения Трегубова?0
      - Не наю. Да что ты аладил - любовник, любовник! К ка- кой с него, на хрен, любовник? Башка проблемами абита... Так что, я тебе настоятельно рекомендую - брось это дело.0
      - Это угроа?
      - Нет. Все нают, что Лера - ивестная стервоа, она черт-те чего0 может напридумывать. Я вот ей простил весь мужний долг, даже после того, как он проиграл, а она мне истерику а- катила. Надоело. Если еще и ты будешь тут шебуршать...0
      - Продолжайте.
      - Да нет, я уважаю любой бинес, и твой тоже. Но Игорь астрелился и не хрена тут больше копать, людей доставать. Ду- маешь, мне приятно вспоминать? Друьями все-таки были.
      - А куда подевался Дмитрий? Куда, куда! Куда-а-а-а... Морда короткостриженного толс- тяка располлась на клочки и исчела вместе с камином а его спиной. А мое сонание аполнили воспоминания о недавней встрече с восходящей ведой отечественного модельного бине- са, иящной и красивой Викой Бокаревой. И это были самые при- ятные видения, или сновидения.0
      4
      То ли утро, то ли день, трудно было понять, глядя в окно, а которым виднелись серые тучи и серые дома вдалеке, такие они и пасмурным днем и пасмурным утром бывают. А вот моя боль- ничная палата, в отличие от унылого пейажа а окном, была вполне симпатичной. В принципе, обычная палата расшатанная деревянная кровать, тумбочка, стол у окна, но в ней было тепло, и, самое, главное, никаких других больных. Чуть поже, поднявшись с кровати, я обнаружил сануел, ванны, правда, там не было, ато присутствовали унита, рако- вина для умывания и даже теплая вода в кране. По нынешним времена это просто роскошь! Понятно, что отец аплатил, иначе вряд ли сам профессор вернулся бы подно ночью на работу, чтобы обследовать меня. Но не в каждой больнице могут предоставить пациенту отдельную па- лату, и уж совсем мало таких, где имеется аппарат для компь- ютерной томограммы мога. Елки-палки, куда ж я попал? Неужели в "кремлевку"? Радость-то какая, будет о чем расскаывать де- вушкам, которые, я надеюсь, не перестанут приходить в мою од- нокомнатную квартирку в Крылатском. Голова моя была абинтована, что под бинтами, я догады- вался
      - шишки и ссадины. А вот что на лице моем драгоценном, творится непонятно. ахотелось посмотреть в еркало, дабы нать, в таком виде я выгляжу еще привлекательнее для своих подруг, или могу напугать до смерти? Но еркала поблиости не наблюдалось. Наверное, я долго спал, голова была тяжелой, мысли пута- лись, и никак не удавалось вспомнить, что а людей видел я во сне? Вернее, внешность помнил, а кто они, какое отношение имеют ко мне, к тому, что случилось со мной - черт его нает. Од- на женщина, другая, толстый субъект в дорогом костюме... А вот и третья дама! Дверь отворилась, и в палату вошла медсестра в коротком белом халате. Брюнетка лет двадцати со смешливыми карими гла- ами. Короткий белый халат очень выгодно подчеркивал стройные ноги в черных колготках, и ясно было, что только белая ткань скрывает от моих гла самое интересное. Не красавица, но впол- не симпатичная девушка. В моей туманной голове даже промель- кнула сумасшедшая мысль: может, отец и медсестру специальную для меня купил, чтобы скорее выдоравливал? Но это я ря ра- мечтался.
      - Больной, вам нужно принять лекарство,- стараясь выгля- деть серьеной, скаала девушка. В руке она держала тарелку с таблетками и стаканом воды.
      - Я Андрей, а вас, мадам, или мадемауель, как овут?- хитро поинтересовался я, надо ж было выяснить, амужем она, или нет.
      - Пока еще не мадам. Лена меня овут.
      - Леночка, лапочка, дай, пожалуйста еркальце. Очень хо- чется посмотреть на себя.
      - Нет у меня еркальца, вот ваши таблетки. Выпейте и по- меньше болтайте,- она вонамерилась поставить тарелку на тум- бочку и покинуть меня.
      - В левом кармане твоего халата лежит пудреница, а в ней еркальце. Поволь вглянуть на себя?
      - Откуда вы наете?- она все-таки поставила тарелку на тумбочку, с удивлением уставилась на меня.
      - Я же сыщик. Дедуктивный метод, читала Конан-Дойля?
      - Конечно, читала... Ну надо же какой - сыщик!- она дос- тала пудреницу, протянула ее мне.- Вы что, в милиции работа- ете?
      - Нет, воглавляю охранную фирму "Латекс", слышала о та- кой?- скаал я, раглядывая свое отражение. Да, синяки на лице были, но не такие уж страшные.
      - Где-то слышала...- неуверенно скаала девушка и намор- щив лоб, стала вспоминать, где же она слышала это слово? А когда вспомнила, что самое ивестное иделие и латекса - пре- ерватив, фыркнула, почти как Борька.- А почему именно латекс? Я вернул пудреницу и пояснил:
      - С ним люди беопаснее себя чувствуют, особенно, женщи- ны. Ивини, я шучу. На самом деле все горадо проще, Лена. У тебя на халате один карман, и пудреницу в нем я просто увидел, ткань не слишком плотная. Если приглядеться, много чего инте- ресного можно увидеть.
      - Нахал ты, Андрей,- скаала она и улыбнулась. И стала еще симпатичней, а то, что скаала мне "ты" было просто амечательно.
      - Что а больница, Лена, куда я попал?
      - Это НИИ Клинической психиатрии.
      - Правда? Какой ужас! Выходит, я - псих?
      - Да нет, в нашем отделении больные восстанавливаются после черепно-моговых травм. Ты пей таблетки, а то там уже посетители ждут. Вообще у нас посещения рарешены только после обеда, но для тебя сделали исключение. Ты ж у нас такой важ- ный... сыщик! Она еще ра улыбнулась и пошла к двери, грационо покачи- вая бедрами. Эта походка вполне компенсировала то, что я не в "кремлевке". Голова побаливала, но я не стал пить таблетки, наверняка ведь - психотропы, атормаживающие и мышление и про- чие процессы. Я высыпал их в ящик тумбочки, выпил полстакана воды и стал ждать посетителей. Вошли отец с матерью. Отец поставил на тумбочку два плас- тиковых пакета, а мать срау бросилась ко мне.