После всего увиденного и услышанного на этой медитации было о чем крепко задуматься, особенно мне, находящейся на волосок от смерти. «Боже, это же ответы на мои вопросы, которые я так долго искала. Неужели эта гениальная формула достижения бессмертия так проста: Контролировать свои мысли, Верить и Любить.Неужели с помощью этого я достигну спасительного берега, краешка вечности, с которого уже созерцают бессмертные, те, кто познал себя, свою божественную сущность?! Неужели мое «я» сможет вырваться из костлявых лап Смерти? Даже если у меня не останется времени «отвоевать» свое тело, я все равно смогу стать свободной, по крайней мере, подготовленной к встрече с Неизвестностью». От таких мыслей на меня нахлынуло небывалое вдохновение, какой-то внутренний прилив сил. И я решила не откладывать на завтра, а начать работать немедленно, сейчас. Потому что кто знает, что уготовит мне день грядущий.
      Первым делом попыталась разобраться в своих мыслях. Но у меня было такое рвение, такое воодушевление, что не смогла остановиться на чем-то конкретном, так как все материальные помыслы, при таком напоре, как назло куда-то исчезли. Тогда я стала разбираться со своими ощущениями. И только здесь заметила, что была настолько поглощена своим внутренним содержанием, что даже на окружающий мир начала смотреть совершенно по-иному. Это было каким-то новым видением, под неизвестным мне ранее углом зрения, на старые, как говорится затертые до дыр, проблемы.
      Новое видение окружало меня со всех сторон, как кокон, отторгая мое сознание от серой повседневности с ее мелочными заботами. Создавалось такое впечатление, как будто я существовала сама по себе, а мир — сам по себе. Более того, я впервые увидела работу своего тела со стороны. Оно выполняло какие-то привычные действия, как автопилот: машинально пришло домой, машинально приняло душ, машинально покушало, машинально прошло в свой отведенный угол, то есть в комнату. А настоящее «я» в это время наблюдало за ним и думало о своем спасении. Это маленькое открытие меня поразило. Оказывается, во мне есть истинное «я» и какой-то телесный «автопилот».
      Но дальше было больше. Еще раз, прокрутив в мыслях разговор Сэнсэя, я вспомнила его слова: «Задумывались ли вы о том, как двигаетесь в пространстве, кто двигает вашими конечностями?» Рассматривая себя уже под новым углом зрения, я размышляла: «И действительно, кто во мне двигает конечности: “я” или “автопилот”?»
      Моя особа посмотрела на свою раскрытую ладонь и решила провести небольшой простой эксперимент. Я подумала: «Надо сжать и разжать пальцы». Моя рука послушно это сделала. «А теперь не буду двигать пальцами». Но тут во мне промелькнула какая-то шальная мысль: «А я все равно сожму». Мои пальцы под действием этого «приказа» снова сжались и разжались. «Опа! — удивилась я. — А это кто думал во мне? Кто это еще там хозяйничает в моих мыслях?!» Собравшись с силой воли, еще раз, но уже настойчивее и целенаправленнее подумала: «Я не буду двигать пальцами. Я так хочу и так будет». Странно, но рука даже не дрогнула, а этой мелкопакостной, шальной мысли как будто и вовсе никогда не было. «Вот это да! — еще больше удивилась я. — Значит, когда была расслаблена в мыслях, этот кто-то начинает исподтишка руководить моим сознанием и телом на свое усмотрение. А когда строго контролирую мысль, он куда-то бесследно исчезает. Во дела!» Но, тем не менее, я радовалась этому вновь открытому обстоятельству так, словно мне удалось обнаружить тщательно маскировавшегося долгие годы шпиона в моем самом секретном отделе. «Да, этот “умник” куда опаснее тупого “автопилота”. Надо быть бдительнее!»
      Легко сказать, но трудно сделать. Когда начала выполнять медитации, я поняла, что этот «ловкач» неоднократно посещал мои мысли в момент расслабления и особенно часто при сосредоточении на медитации, постоянно отвлекая мое внимание на посторонние темы. Все это он проделывал так умело, так логически, что даже сама не понимала, когда же я сошла с «колеи» сосредоточения. При углублении и четкой концентрации мысли на медитации «ловкач» исчезал. Стоило мне чуть-чуть послабить этот контроль, как он появлялся тут как тут. «Вот гад! Нахальный и надоедливый», — подумала моя особа, пытаясь в который раз сосредоточиться на медитации. Когда закончила медитацию, я поняла, что с этим врагом номер один не так-то легко бороться. «Надо будет спросить Сэнсэя, как найти на этого ловкача управу, — подумала моя особа, засыпая. — Иначе он мне все испортит».
      На следующее утро, когда мой всплеск эмоций несколько угас после вчерашнего, я вновь стала наблюдать за собой со стороны. Тело опять-таки кое-как оторвалось от теплой постели и стало машинально выполнять ежедневный утренний моцион, собираясь в школу. Мой разум, как мне показалось, еще сладко досыпал, и поэтому думать о чем-то совсем не хотелось. Идя по привычной для меня дороге в школу, через городской сквер, я наслаждалась окружающей тишиной, утренней свежестью, шуршаньем опавшей листвы. Мне очень понравилось это состояние, состояние какого-то умиротворения. Разум мой спал, тело шло в заданном направлении, а мне внутри было просто хорошо и уютно. Я чувствовала, что это и было мое «я» настоящее.
      Но в школе обстановка резко переменилась. Моя особа влилась в круговорот событий, информации, эмоций. В результате я уже окончательно запуталась в природе своих мыслей, потому что они шли сплошным потоком, и трудно было их рассортировать, где моя, а где чужая. В таком бешеном ритме прошел день.
 

 
      Вечером, встретившись с ребятами на остановке, я поспешила поделиться с ними своими «достижениями», а в конце с интересом спросила:
      — А у вас как получилось? Вы думали после вчерашнего занятия?
      — А что тут думать, — надменно произнес Костя. — Я — это я, целое, единое и неделимое… Я же не маньяк, чтобы делиться на половинки.
      — Ну да, ты у нас не маньяк, ты у нас гений… из шестой палаты. Наполеон тебя не сильно беспокоит? — с улыбкой подколол его Андрей.
      — Да ну тебя… К твоему сведению, у меня нет раздутой мании величия.
      И, немного погодя, добавил:
      — Великие люди этим не страдают.
      — Конечно, — засмеялся Андрей, — другого ответа я и не ожидал.
      — Ладно вам, а то сейчас затянете старую песню о главном. Вы мне по существу скажите, — с нетерпением проговорила моя особа.
      — Да что говорить, — ответил Андрей. — Сэнсэй вчера много чего полезного поведал. Тут мозгам работы не на один год хватит. Я вчера только и делал, что думал, правильно ли я сформулировал цели будущего или все же их частично нужно подкорректировать на основе новой информации.
      — Ну ты, блин, и выражаться стал, — хмыкнул Славик. — Ты случайно не в академию наук нацелился?
      — Нет уж, с меня Сэнсэя достаточно.
      — Это точно, — промолвила я. — А медитация как у тебя получилась?
      — Ты знаешь, гораздо лучше, чем вчера. Мысли как-то меньше лезли в голову. Сразу концентрация улучшилась, и ощущения стали четче.
      — А у тебя, Тань, что-нибудь получилось?
      — Да, честно говоря, я медитацию не делала, и думать не пробовала. Я вчера так устала, что еле до кровати добралась. А утром, пока братишку в садик отвела, пока за молоком сходила, а тут и школа. Когда тут толком подумаешь, столько дел!
      — Правильно, — поддержал ее оправдания Костик. — Надо не думать, а действовать. Молодость для того и дана, чтобы действовать, а старость для того, чтобы думать.
      — Ага, — подтрунил над ним Андрей, — и будешь в старости скрипеть своим дряхлым голосом, думая последними остатками мозгов: «Если бы молодость знала, если бы старость могла».
      Ребята вновь засмеялись, подшучивая над Костиком.
      — А у тебя как дела? — спросила я у Славика.
      — Нормально.
      — А нормально, это как?
      — Так же, как и у вас.
      — Все ясно, — усмехнулся Андрей, безнадежно махнув рукой в его сторону.
 

 
      На следующей тренировке мы как обычно разминались перед началом занятий. В зал зашла толпа мужчин внушительного вида во главе с Володей.
      — Ого, сколько народищу! — удивился Андрей.
      Виктор, усмехнулся и сказал Стасу:
      — Это называется «пара человек».
      — Не понял?
      — Да Володя мне вчера звонил там по одному делу и говорит в конце, что приедет на тренировку с парой своих парней.
      — Ничего себе, да тут с полвзвода, наверное, будет, — с улыбкой произнес Стас.
      — Вот, вот и я о том же.
      Володя подошел, здороваясь, к Сэнсэю, стоявшему невдалеке от нас. Старшие ребята поспешили присоединиться к ним.
      — Сэнсэй, ты не возражаешь? — кивнул Володя в сторону своих ребят.
      — Да какие проблемы, — как всегда просто ответил Сэнсэй.
      — Ты не смотрел вчера вечером телевизор?
      — Когда? Тут и так времени в обрез.
      — Представляешь, кого вчера показывали — нашего Сан Саныча!
      — Нашего Сан Саныча?! — удивился Женька. — Сколько лет, сколько зим ни слуху ни духу.
      — О! Зато сейчас таким крутым стал! Говорит, мол в каких-то пещерах жил, познавал искусство русского боя. А сейчас называет себя русским ниндзя. И самое интересное, демонстрировал твои же приемы, Сэнсэй. Только с той лишь разницей, что теперь он всем рассказывал, что это давно забытый старославянский стиль, им же возрожденный.
      — Во дает! — ухмыльнулся Стас. — Да, Володя, если бы ты тогда Саныча так крепко не зацепил, сейчас бы с ним в доле был.
      — Нет, не был бы, — сказал лукаво Женька.
      — Почему?
      — Ну, как почему? Если бы Володя его тогда не рихтанул хорошенько, то вряд ли тот когда-нибудь прозрел.
      Ребята от души захохотали.
      — Зря ты его тогда так, — промолвил Сэнсэй. — Все-таки пожилой человек, а старость уважать надо.
      — Да он сам виноват, чего дергался, на рожон полез? — начал оправдываться Володя и уже мягче добавил: — Я ж его почти не трогал, так, просто нечаянно задел.
      — Точно, точно, Сэнсэй, так и было, — подхватил Женька. — Как сейчас помню, выставил Володя кулак, а тот чуть ли не пять минут об него головой бился… Зато как на пользу пошло! Видишь, как сразу прозрел мужик, русским ниндзей стал.
      Ребята опять захохотали.
      — Да пускай себе забавляется, — добродушно махнул рукой Сэнсэй. — Нашел человек свою жилу, пусть крутится.
      — А мы вчера на казарменном положении были, на дежурстве, — продолжал рассказывать Володя, — так насмотрелись с мужиками по телику, как Саныч ногами махал, да пацанов валял. Насмеялись от души, хоть молодость вспомнили. Мои новички и то на парсек круче… Вот решили сегодня приехать, поднатореть в настоящем искусстве. Так сказать, пополнить свои резервные знания.
      — Дело благородное, — согласился Сэнсэй.
      Дальше пошли воспоминания давно минувших тренировок и целый ворох смешных курьезов, которые были с ними связаны. В конце концов, в разговор подключились Володины ребята, и беседа на тему боевого искусства переросла в философский спор об отношениях между людьми.
      — Да я с ними из принципа так поступил, — горячо отстаивал свою точку зрения один из Володиных ребят.
      — Принцип — это тупое сопротивление действительности, сродни идиотизму. Принцип…
      Не успел Сэнсэй договорить это предложение, как старшие ребята почти хором продолжили мысль Сэнсэя:
      — … хорош только в точных науках как синоним аксиомы.
      — Вот-вот, — подтвердил Учитель.
      Володя несколько засмущался:
      — Да я старался им это объяснить, как мог.
      — Значит, плохо старался. То, что не доходит через разум…
      — … будет вбито через тело!
      — Ну, раз вы так все хорошо знаете, то зря смеетесь…
      Смысл последних слов Сэнсэя до меня дошел позже, когда началась тренировка. Сэнсэй предупредил, что сегодня будем заниматься на полную мощность, поэтому кто не выдержит этот темп, тот может отойти в левый угол спортзала и заниматься там отработкой ударов, не мешая остальным. Мы нахохлились, как воробьи, с гордостью перешептываясь между собой:
      — Чтобы мы, да не выдержали! — тихо сказал Андрей.
      — Не говори, — подхватил Костя. — Да мы сейчас покажем, на что способны!
      — Не впервой, — небрежно бросила я, вспоминая разминку старшего сэмпая.
      Но наша спесь сразу же заметно поубавилась после первых минут разминки. Такой жесткой тренировки я еще никогда не видела. Это была целая школа выживания. Толпу гоняли по спортзалу в бешеном темпе с преодолением постоянно меняющихся препятствий. Не прошло и сорока минут, как многие из нас уже переползали эти сооружения чуть ли не на четвереньках, в том числе и моя особа. Кряхтевшая рядом Татьяна, произнесла:
      — Кошмар какой-то! Это прямо как в юмореске: «Уважаемые дамы и господа! Товарищи и товарищи! Коряки и корячки…» Последнее точно относится к нам. Я сейчас чувствую себя коренным жителем этой области.
      В левом углу спортзала появились первые «жертвы». Но наша компания упорно занималась дальше. А вот дальше стало еще хуже. После этого марафонского забега с серией различных упражнений мы начали отжиматься от пола, не знаю сколько раз, только помню, что счет давно перевалил за сто. Мои руки тряслись, как после отбойного молотка, а тело изгибалось, словно у гусеницы, пытаясь подняться не столько за счет этих «вибраторов», сколько за счет рывков спасительной задницы. Потому что, как мне показалось, только в этом месте еще сохранились хоть какие-то силы. Я все чаще и чаще стала поглядывать в сторону левого угла, где росло число жаждущих доползти до этого спасительного «оазиса». К тому же Татьяна предательски присоединилась к ним, маняще помахивая мне оттуда ручкой.
      В это время старший сэмпай вел счет отжиманиям. Чтобы повысить людям настроение, он шутливо приговаривал, как тамада:
      — У Сэнсэя есть овчарка, которая всех впускает в дом, но никого не выпускает. Так давайте отожмемся десять раз за находчивость этой умной собачки, которая не зря ест свой хлеб.
      Пока все под счет выпускали «пар», Сэнсэй обходил этот большой людской круг потеющего народа и посматривал, кому добавить груза ладонью на плечи. А ладошечка у него, я извиняюсь, как говорил Андрей, так нажмет, будто самосвал на тебя наехал. Когда по второму кругу он подошел к моей особе, дергающейся в отжиманиях, как в конвульсиях, я подумала: «Ну все! Если он еще приложит свою “ручонку”, то я точно расплющусь, словно козявка об стекло». Вопреки ожиданиям, Учитель взял меня сверху за кимоно, как котенка за шкирку, и стал помогать подниматься при отжиманиях от пола, вызвав тем самым хохот у окружающих ребят. А Виктор все продолжал:
      — У Сэнсэя есть еще и кот Самурай, который стал такой самоуверенный, что задирается даже к собакам. Так давайте же отожмемся десять раз за то, чтобы его желания всегда соответствовали его возможностям.
      От такого перенапряжения у меня ломило кости. А Витя все рассказывал свои веселые каламбуры. Я вовсю уже проклинала и ту Самураеву блошку Машку, которая далеко прыгает, и ту мышку, что живет в сарае и быстро бегает, и тех «сиамских бойцовых» рыбок, у которых молниеносная реакция и пираньи замашки, и вообще всю ту живность, которая обитает в доме у Сэнсэя. Наконец, последний раз отжавшись за мужские достоинства попугая Кешки, постаравшегося наплодить целых пять птенцов, мы в изнеможении упали на пол. Но не прошло и минуты, как нас снова уложили штабелями, и толпа по очереди стала грузно перепрыгивать через тела своих многострадальных собратьев, попутно отдавливая им по неосторожности конечности. В зале то и дело под вытаращенные глаза раздавался то тут, то там сдержанный, завывающий звук «Ос!» Моя особа уже не смогла этого выдержать и присоединилась к левому флангу «слабонервных».
      — Давно бы так, — сказала Татьяна.
      Но наш отдых продолжался недолго. Когда закончилась разминка, началась усиленная работа над базовой техникой и наработка ударов и приемов. Я заметила, что Сэнсэй больше времени уделял Володиным ребятам, объясняя и показывая им серию каких-то новых приемов. Они так лихо швыряли друг друга при отработках ударов, что я просто была поражена их выносливости и неиссякаемой силе. Как будто и не было вовсе этой изнурительной разминки со всеми вытекающими последствиями.
      После двух с половиной часов усиленной тренировки у нас оставалось сил разве что только подумать о том, как бы пережить еще дополнительные занятия. Конечно, нас никто не неволил, хочешь — уходи. Но любопытство было превыше физических мучений. Раз Володя привел своих ребят, значит самое интересное должно быть впереди. И мы не ошиблись.
 

 
      Когда разошлась основная толпа, Сэнсэй начал показывать какие-то особые спецприемы на использование силы противника. Разбившись по парам, ребята стали их отрабатывать. Мы с Татьяной тоже что-то пытались сделать. Но дело кончалось тем, что наши немощные тела повисали друг на друге, как на последнем раунде у измотанных боксеров. Увидев эту пародию на спарринг, Сэнсэй разъединил нас, поставив в пары с ребятами. У меня сразу мобилизовались остатки всех сил. Называется, «откуда что взялось».
      Отрабатывая очередной удар, Руслан, который выглядел тощим муравьем против своего напарника Женьки, пожаловался Сэнсэю:
      — Разве можно такого амбала отключить. Он же непробиваемый, сплошная броня. Ладно, если он там на меня накинулся, еще можно как-то использовать его же силу, как вы говорили. А если нужно провести атаку, то куда же мне против этого носорога, блин, упертого. Это же гора мышц!
      — Гора мышц — это ерунда. В боевых искусствах сила не главное. На Востоке есть такая поговорка: «Руки и ноги не более чем продолжение тела, а тело, в свою очередь — продолжение разума». То есть главное — это знания и навыки. Тогда самая слабая женщина лишь прикосновением одного пальца может отключить самого сильного в мире атлета или даже убить.
      — Ну, теоретически это возможно, — улыбнулся Женька. — Особенно если она хорошенькая, тогда и одного взгляда достаточно… А если серьезно, то по-моему, практически это не возможно.
      — Возможно, — ответил Сэнсэй.
      — Спортсмена?
      — Спортсмена.
      — Одним пальцем?
      — Одним пальцем.
      — Без силы?
      — Без силы.
      — Не вер…
      Женька не успел договорить, как Сэнсэй легким движением среднего пальца левой руки дотронулся до мышцы шеи парня, чуть ниже правого уха. Неожиданно для всех Женьку перекосило так, как будто он прожевал с дюжину лимонов именно правой половиной рта. Правая нога его резко подкосилась, и он рухнул на пол, не успев даже сообразить по какой причине. Правая рука совершенно не слушалась и была словно тряпка. Женька взглянул на Сэнсэя перепуганными глазами, барахтаясь левой половиной тела:
      — Не шиха шехе, — только и смог прошипеть парень, пытаясь что-то сказать.
      Мы стояли, ошарашенные этой сценой молниеносного превращения молодого здорового парня в беспомощное, валяющееся тело полупарализованного «старика».
      — Шхо шхме делать?
      Сэнсэй нагнулся над «живым трупом» Женьки и вновь прошелся по каким-то точкам по телу в области спины и живота. Он сделал это также быстро и ловко, что я даже не успела увидеть куда именно он нажал. Женька начал постепенно приходить в себя, растирая пострадавшие конечности:
      — Ни хрена шебе!
      — Ну как, Фома неверующий? — спросил Сэнсэй.
      — Шеншей! Ты хошь прежупрежай. А то у меня шуть шердак с пошледней ижвилиной не шгорел, — еле выговорил Женька на ломанном, шепелявом языке.
      — Жаль, — с досадой в шутку произнес Учитель. — Тогда бы в нем хоть клопы попередохли. Для профилактики иногда это даже полезно.
      — Сэнсэй, а поделись рецептом этой отравы, — шутливо вступил в разговор Стас, видимо первый пришедший в себя от этого потрясения.
      — Да рецепт простой. Нужно знать куда, когда и как.
      — Логично, а поподробнее? — допытывался Володя.
      — Поподробнее? На человеческом теле есть масса точек БАТ.
      — Шего? — не понял Женька.
      — БАТ — биологически активные точки.
      — Какые же это тошки, на шхрен! Томохавки, блин, болишыческие! — возмутился с иронией парень. — Прышом ш автопылотом.
      Ребята заулыбались от его усердной речи.
      — Совершенно верно. Это лишний раз подтверждает то, что любое знание можно превратить в оружие… Так вот, этот эффект «баллистических автопилотируемых томагавков» вызван не чем иным, как точечным воздействием на биологически активные точки организма человека.
      — А что это за точки? — спросил с интересом кто-то из парней. — Как они работают?
      — Ну, это определенный участок кожи, имеющий общую иннервацию. Нервы, через которые поступают сигналы с рецепторов, расположенных в этой зоне, передают в свою очередь этот сигнал не только в спинной мозг, но и по центростремительным путям, и по экстроспинальным путям вверх в головной мозг. Там происходит своеобразное замыкание возникающих безусловных рефлексов. Кроме того, этот процесс отображается и в корковых анализаторах с образованием условно-рефлекторных связей, то есть проще говоря, формируется определенная команда для организма.
      — И что, будет такой эффект?
      — Не только. Человека можно обездвижить на некоторое время или «вырубить», или, в конце концов, запрограммировать на прекращение существования данного объекта на физическом уровне в строго заданное время.
      — А что, нужно только сильно ударить в эту точку?
      — Отнюдь. Все процессы внутри организма протекают при чрезвычайно малых энергиях. Воздействие на эти точки пороговыми раздражителями, то есть слабыми, оказывает на функции организма более значительное влияние, нежели сильные раздражители.
      В это время Женька приподнялся и попытался расходиться, все время прихрамывая на правую ногу и потряхивая правой рукой:
      — Машь моя рошная, а колыкы какые, словно отлешал веш правый бок.
      — Вот лежебока ленивый, — пошутил Сэнсэй. — Ему бы только на печи лежать да калачи жевать… Тренироваться надо больше!
      — Так я вроже бы и так потэл наровне шо вшеми.
      — Я имею в виду разум тренировать надо больше, чтобы не попадать в столь глупое положение.
      — А куда ты ему так с легкостью саданул? — поинтересовался Володя.
      — Это так называемая точка Боткина-Эрба. Если бы я нажал чуть иначе, эффект был бы совершенно другой. А если бы воздействовал на место сплетения внутренностного нерва, расположенного невдалеке, с такой же импульсной силой, то мог бы вызвать спазм щитовидной артерии, что в свою очередь нарушило бы функцию щитовидной железы. Это бы привело к общему ослаблению иммунной системы или полному отключению ее. В этом случае он бы сам умер от любой инфекции.
      Женька даже остановился в своих телодвижениях, услышав такую речь:
      — Спасибошки, вы меня ошень ушпокоили такой радужной першпективой.
      — А вот вы сказали: «Когда, куда и как», — произнес кто-то из Володиных парней. — Что значит когда?
      — Дело в том, что помимо того, что надо знать точное расположение точки, силу импульсного приложения к ней, нужно знать еще и суточное время, когда данная точка наиболее активна.
      — Хм! Всего-то, — усмехнулся Володя.
      Женька и здесь не упустил случая схохмить, все еще шепелявя своим языком:
      — Скашите, а к этому ешо не прилахается жвежная карта Вшеленной?
      Сэнсэй усмехнулся:
      — Смотря для кого. Дуракам и этого будет недостаточно.
      — А как же понять все эти точки и разобраться в них? — спросил Стас.
      — Самый простой путь к пониманию — это, конечно, изучить и прочувствовать их на себе, особенно импульс нажатия, это очень важно.
      — Ага, а если мы себе что-нибудь повредим, — полушутя-полусерьезно предположил Виктор.
      — Не повредите. Для этого существуют точки-антагонисты на теле человека, которые нейтрализуют данное возбуждение или спазм. Все в природе находится в равновесии.
      — Уж лучше попробовать на других, — улыбнувшись, произнес Костя.
      — Не получится, — сказал Сэнсэй. — Сколько бы вы ни пробовали на других, вы никогда не добьетесь нужного эффекта, пока не прочувствуете на себе силу этого воздействия.
      — А можно попробовать прямо сейчас, только, так сказать, в боевой обстановке? — задал вопрос кто-то из ребят Володи.
      — Можно.
      — А нам? — поинтересовались из той же компании.
      — Да, пожалуйста.
      К Сэнсэю вышло три добровольца из Володиной команды и Руслан. Стас, который также присоединился к ним, предложил и Володе, на что тот ответил:
      — Я вам что, дежурная макивара, что ли?
      — Ну-ну.
      Женька подковылял, садясь рядом с Володей на спортивную лавочку, и произнес для Стаса:
      — Давай, давай. Яжык — «жвяк», голова — «бряк». Шам, однако, виноватым будешь.
      — Ну что, все желающие? — спросил Сэнсэй, глядя на Володиных ребят.
      И тут моя особа набралась смелости и вышла вперед, вызвав улыбку на лицах окружающих ребят.
      — А ты куда собралась? — удивился Сэнсэй.
      «И правда, зачем я вышла?» — сразу появилась во мне трусливая мысль. Но отступать было уже поздно:
      — А можно мне попробовать?
      — А ты не боишься?
      — Только щекотки, — выпалила я, растерявшись, любимую папину шутку.
      — Ну ладно, раз хочешь вступить в ряды камикадзе, пожалуйста.
      И уже обращаясь к остальным добровольцам, добавил:
      — Так, работаем в полный контакт. Ваша задача любым способом выиграть этот бой.
      — А можно группой? — спросил кто-то из Володиных ребят.
      — Можно. Поступайте, как хотите, у вас абсолютная свобода действий.
      Пока Сэнсэй отвернулся, Володины парни стали в кружок, договариваясь о чем-то своем на каком-то «военном» языке жестов. Руслан со Стасом тоже перешептывались. А я стояла посреди этих громадных атлетических тел как мышь, не зная, что б мне такое сотворить с моими возможностями козявки против ураганного ветра. Но в голову, как назло, ничего существенного не приходило. «Ладно, будь что будет», — подумала я.
      В конце концов, все ребята заняли свои боевые позиции вокруг Сэнсэя. Одна я осталась на том же месте. Когда старший сэмпай подал команду к атаке, Володины ребята взяли Сэнсэя в кольцо и начали одновременно атаковать на разных уровнях. Но на удивление Сэнсэй легко ушел от их ударов. А потом провел контратаку так быстро, что я успела лишь увидеть беспорядочно падающие тела. У меня от страха аж поджилки затряслись. Тут на Учителя попытались напасть Руслан и Стас. В то же мгновенье Сэнсэй повернулся ко мне спиной на расстоянии вытянутой руки, разбираясь с ними. У меня проскочила мысль, что надо срочно что-то сделать. И мне больше не пришло ничего в голову, как вцепиться в спину Сэнсэя, точно блохе, чтоб он меня хоть не достал. Но когда я со всего маху попыталась воплотить свою идею в жизнь, оказалось, что мои руки прорезали пустоту и вместо Сэнсэя схватили воздух. Я не поверила своим глазам, только что он же стоял передо мной! «Легче, наверное, было поймать привидение, чем Сэнсэя», — подумала я.
      Но тут все мои мысли вместе с «душой» опустились резко в пятки, потому как Сэнсэй уже ввел в полный ступор очередных горе-бойцов. Я развернулась и что было мочи побежала в противоположную сторону. Но не успела сделать и два шага, как получила легкий болевой толчок где-то в районе первого и второго шейных позвонков. Перед моими глазами мгновенно вспыхнула яркая ослепительная вспышка, как будто меня осветили мощным прожектором какого-то желтовато-розового цвета. Все мое тело сковало в довольно-таки необычной позе с замершими в размахе руками, наклоненным вперед туловищем и поднятой наполовину правой ногой. Как я удерживала равновесие, сама не понимаю. Но только тогда меня это как раз меньше всего волновало.