- Мне плохо, - сказал он. - Я не могу ползти. Ты понимаешь, что я говорю?
      Она прижала руки ко рту, улыбаясь.
      - Понимаешь? Мне больно. Надо, чтоб ты позвала кого-то. Ты понимаешь?
      Ена улыбалась, глядя на него.
      - Ползи дальше, спустись вниз. Иди к реке. Там, где мы украли курицу утром. Еду. Ты помнишь? Ена, ты помнишь? Там бывают люди. Не казусы. Другие люди. Приведи их сюда. Приведешь?
      Ена улыбалась.
      - Приведи их, - повторил Снули.
      Ена погладила его по лицу и легла на бок. Голова ее опустилась, она закрыла глаза.
      - Не спи! - позвал Снули. - Не засыпай. Ты понимаешь? Надо, чтоб ты привела людей...
      Не открывая глаз, она придвинулась ближе к нему и обхватила за шею. Снули зевнул и ткнул ее лбом в плечо, отодвигая от себя. Она открыла глаза.
      - Приведи людей.
      Она села и заплакала, глядя на него.
      - Тебе нельзя здесь оставаться.
      Ена посмотрела на круглое отверстие в стене и перевела взгляд на Снули.
      - Да, туда. Ползи. Приведи людей.
      Она залезла в трубу, выглянула, улыбнулась и уползла. Снули разжал кулак, посмотрел на сломанные очки с тонкими дужками. Снова лег щекой на железо, закрыл глаза. Он хотел спать, но решил бодрствовать, дожидаясь ее. Или все-таки поспать? Спать очень хотелось, и Снули снова зевнул.
 
      Плакать она вскоре перестала. В трубе было полутемно, Ена ползла медленно, в полной тишине. Дул прохладный ветер. Она пробовала запеть, но бесконечная песенка ее жизни уже оборвалась. Свет становился ярче, конец трубы был виден теперь - синий круг, который постепенно увеличивался. На фоне неба мелькали вороны. Они жили тут давным-давно, одни поколения черных птиц сменялись другими. Казусы хозяйничали в Нижнем Слое Барвисто, здесь же хозяйками были вороны. Одна из них, совсем старая и потрепанная, не боялась сжечь крылья - ее постоянно тянуло вверх. Описывая широкие медленные круги, она поднималась, и в черных бусинах ее глаз расширялась выпуклая, перевернутая картина: холмы, развалины, опоры Верхнего, река, Восточное Сотрудничество, материк, где оно - лишь серебристая крапинка посреди ржавой пустоши, захватившей все вокруг. Мигали зернистые огоньки Сотрудничества Запада, и дымка скрадывала очертания шарика, словно слепленного из глины и окруженного комком голубого пуха. Шарик был залит светом солнца, но в наклонной трубе, по которой ползла Ена, его не хватало - там лежала тень.
      2001-2002