Мы замедлили ход и полетели по кругу, так что стали видны подробности.

От верхушки башни к перилам тянулись провода с разноцветными лампочками, озаряющими столы и пару десятков сидящих между ними людей разных полов… Во всяком случае, мне показалось, что это именно люди, хотя в тот момент я бы уже ничему не удивился. В нижней части башни имелись двери, от них к столам и обратно ходили несколько мужчин в черных костюмах, с подносами в руках. В одном месте, свободном от мебели, танцевали. Порыв ветра донес до меня звуки незнакомой музыки, голоса, звон и всплески хохота.

– Святой Деметриус! – хрипло прошептал я, прижимаясь горячим лбом к холодному стеклу. – Если ты есть здесь, на небесах, то… Посмотри, да это же трактир!

Штуковина, в которой я летел, замедлила ход, развернулась вокруг оси и очень медленно приблизилась к желто-зеленой башне. В шкафу застрекотало, глаз страшилы ярко мигнул, пол дрогнул, и мы стали. На пирамиде зажглись и погасли зеленые буквы:

ПРОМЕЖУТОЧНАЯ ОСТАНОВКА: «НА ГОРЕ».

Голоса и звон снизу доносились теперь громко и отчетливо. Я не шевелился, ожидая, что случится дальше. За дверью, которая вначале вела на винтовую лестницу, потом – в пустоту, а теперь, насколько я мог понять, была обращена к башне, раздались шаги. На всякий случай я отступил к стене. Дверь открылась, в проеме возникла массивная фигура со странной конусообразной головой, держащая в руке нечто длинное с круглым утолщением на конце.

– Эй, Хлор! – произнес низкий голос. – Привез устрицы? Пять банок или десять? Сколько достал? Хлор! – Он вошел внутрь, вертя головой.

Оказалось, что это очень толстый мужик в колпаке, тапочках, белых штанах и фартуке на голое тело, с половником в руке. Теперь через проем стали видны коридор, перила и ведущая вниз лестница.

– А маулицу? – продолжал повар. – И что-то я не чувствую запаха суккубии! Ты что, ничего не привез? Что случилось. Хлор? – Он опять повернул голову и наконец заметил меня. Мы уставились друг на друга и некоторое время молчали, а затем он сообщил: – Так ты ж не Хлор Халай!

– А кто это? – осторожно уточнил я.

Повар, нахмурившись, медленно пошел на меня. Я продолжал стоять у стены. Он вдруг рявкнул:

– Убил Хлора?! Угнал его прайтер?!

– Чего?.. – начал я, но тут он поставил свой половник у стены и припер меня к ней габаритным пузом.

– Вени! – завопил он, сжимая одной лапищей кисть моей руки, а второй вцепляясь в мою шею. –

Вени, сюда!

– Ты чего, папаш? – Я безуспешно попытался высвободиться.

У двери возник коротышка в синем костюме с желтыми пуговицами и синих полусапогах с желтыми пряжками.

– Ну? – спросил он.

– Вени, это ж прайтер Хлора?

– Ну, – подтвердил коротышка.

– И он должен был как раз прилететь, помнишь, я еще заказывал устрицы и суккубию к рыбному дню… Захожу, Хлора нет, а вместо него этот… убийца! Выходит, он пришиб Хлора, угнал его прайтер…

– Ну! – удивился коротышка.

– Наверное, какой-нибудь опасный маньяк из местных… Кликни побыстрее Мармадука!

– Щас! – Коротышка повернулся и ускакал.

Повар вперил в меня тяжелый взгляд. Я свободной рукой изо всех сил колотил его по боку, но без особого успеха.

– Не знал, что прайтер на автопилоте? Занесло тебя сюда…

– Послушай, ты ничего не понимаешь, – попытался объяснить я. – Я, правда, тоже ничего не понимаю…

Снизу раздались звон и громкий голос:

– За Эгиду! Пей до дна!

Повар скривился и поднажал пузом. Охнув, я опустил руки – у меня сперло дыхание. Пальцы наткнулись на ручку стоявшего у стены половника.

– Инсайдеры веселятся, – проворчал повар. – Ничего, и от них бывает польза. Сейчас наш вышибала с тобой разберется, и мы тебя им сдадим.

Я заскреб пальцами, подтягивая половник. Он тихо звякнул о стену, но шум снизу помешал повару услышать звук. В дальнем конце коридора над перилами лестницы показались две головы. Подтянув половник, я крепко перехватил ручку, сделал круговое движение рукой и стукнул повара по макушке. Половник был тяжелый, кажется чугунный, так что в голове у толстяка должны были зазвенеть праздничные колокола. Отпустив мою шею, он отшатнулся. В коридоре тем временем появились фигуры – коротышки Вени и вторая, напоминавшая страшилу с панно, но двуглазая. Этот Мармадук оказался таким же волосатым, длинноруким и коротконогим, а одет лишь в длинные, до колен, синие обтягивающие трусы. Размахнувшись, я ударил еще разок, метя в лоб. Повар сделал неверный шаг назад и стал медленно оседать, одновременно поворачиваясь. Бросив половник, я метнулся к панно и буквально вонзил указательный палец в стекляшку. Она замерцала алым светом, на пирамиде возникли слова:

ВНИМАНИЕ! ДО СТАРТА 20… 19… 18… 17…

Коротышка и волосатый в изумлении разинули рты. Я бросился назад, к повару, который все еще стоял на ногах, и, схватившись одной рукой за фартук, а второй за ремень его штанов, с трудом развернул грузное тело головой к двери.

16… 15… 14…

Оттолкнув коротышку, волосатый ринулся вперед с впечатляющей скоростью.

13… 12…

Изо всех сил я пнул повара подошвой сапога в обширное седалище.

11… 10…

Они вошли в соприкосновение как раз на уровне дверного проема и вступили там в скоротечное противоборство. Скорость Мармадука была много выше скорости моего подопечного, но зато вес последнего намного превышал вес вышибалы. Победил вес.

9… 8…

Повар завалил вышибалу и прижал его животом к полу, как давеча меня – к стене.

7… 6…

Я поднял глаза. Из коридора набегал коротышка, шарящий рукой за пазухой синей форменной куртки. Я решил не узнавать, что у него там спрятано, и, схватив с пола половник, швырнул его.

5… 4…

В лоб, как хотелось, я, конечно, не попал, но деревянная ручка угодила Вени куда-то в район кадыка. Хрюкнув, он уселся на пол.

3… 2…

Пол дрожал, на пирамиде горела надпись:

ПРИМИТЕ УДОБНОЕ (УСТОЙЧИВОЕ) ПОЛОЖЕНИЕ.

Волосатый выбирался из-под повара и уже почти выбрался…

1…

СТАРТ!

Пол качнулся, я вцепился в дверной косяк. Желто-зеленая башня с освещенным проемом, к которому мы были пришвартованы, начала отдаляться. В этот момент Мармадук, высвободив ногу, совершил акробатический трюк, сложный не столько по технике исполнения, сколько из-за величины приложенных усилий. Он прыгнул. Я бы так не смог.

Пальцы Мармадука вцепились в нижнюю планку дверного косяка. Пальцы были длинными, с острыми костяшками и плоскими, коротко подстриженными ногтями.

Наклонившись, я глянул на него, он, задрав голову и подтягиваясь, – на меня. Наши взгляды встретились. Он оскалился, обнажив два подпиленных клыка. Я кивнул ему.

Потом подпрыгнул и впечатал каблуки своих шикарных рыжих сапог в острые костяшки его пальцев.

Он заурчал и разжал пальцы. Пальцы выскользнули из-под подошв, волосатое тело унеслось вниз, со звоном и треском рухнуло на один из столов.

Подняв глаза, я увидел, что из освещенного проема в башне на меня смотрят Вени с поваром. Я сжал пальцы левой руки в кулак, согнул ее в локте так, чтобы кулак оказался на высоте моего носа, и сильно хлопнул по бицепсу ладонью правой. Потом развернулся и захлопнул дверь.

Как всегда после драки, чуть дрожали руки. Сидя на полу возле эркера, я несколько раз глубоко вдохнул, успокаиваясь, и достал флягу. Обдумывать произошедшие события не было уже никаких сил, я устал удивляться и потому просто смотрел наружу.

Воздушный трактир выглядел теперь как пятнышко света, но вскоре исчезло и оно. Мы летели над черным пространством с изредка проплывающими размытыми светлыми пятнами – я наконец-то понял, что это крупные города, в которых по ночам горели газовые уличные светильники. Впереди, на фоне чуть более светлого неба, уже возникли темные контуры гор. Большая часть расстояния между Белянами и Эльханским кряжем осталась позади. Великий Ливий, скакой же скоростью мы летели, если, для того чтобы преодолеть то же расстояние, скажем, в запряженной повозке, надо потратить больше месяца!

Размытые пятна стали появляться все реже, а затем и вовсе исчезли. Сей факт, как я понял, означал, что под нами теперь тянулись предгорья, где никто, кроме совсем уж диких горцев, не подчинявшихся даже власти Его Пресвятейшества, не жил. Горы быстро увеличивались, перестали смахивать на вырезанные из черного бархата плоские конусы, приобрели объем и рельеф. Башня устремилась вперед по огромной дуге, меня прижало к эркеру. Горы нависли со всех сторон, стали смутно видны поросшие редким кустарником склоны и снег на вершинах. Я потерял всякое понятие о направлении – башня петляла, двигаясь по ей одной известному маршруту. Мы очутились в настоящем горном лабиринте, темном, загадочном и мрачном. Пролетели над узким ущельем, в глубине которого выл и стонал ветер, преодолели вереницу пологих вершин и опустились к другому ущелью, на дне которого шумел горный поток.

Башня полетела между отвесными склонами, и если бы я мог открыть эркер, то при желании дотянулся бы до них рукой. Так мы двигались некоторое время, а потом в одном склоне я заметил прямоугольный портал, слишком правильной формы, для того чтобы возникнуть по естественным причинам. Внутри портала было темно, и я понял, что его размеры лишь чуть больше размеров башни. А она повернулась вокруг оси, так что портал исчез из виду, и медленно влетела в него. По крыше застучали мелкие камешки. Портал, в котором, как в окне, виднелся противоположный склон, постепенно уменьшался и вскоре исчез. Стало совершенно темно, но тут зажегся алый глаз. Башня остановилась, пирамида на панно замерцала, появились слова:

КОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА. СТАНЦИЯ РД (Б-1).

Особенно громкое стрекотание донеслось из шкафа – и смолкло.

В зеленом свете я подошел к двери, открыл ее и шагнул наружу – в темноту. Но темнота длилась недолго.

Вспыхнул яркий белый свет.

Я стоял в круглом помещении с гладкими белыми стенами и низким потолком. На потолке висели светильники – длинные белые трубки. Передо мной находилась дверь с круглой ручкой. Я оглянулся. Видимый в проеме участок стены летающей башни, темно-коричневый, в трещинах, со все еще раскрытой деревянной дверью, казался здесь совершенно чужеродным предметом. Стояла тишина, лишь светильники тихо, монотонно жужжали.

Я подошел к двери, рассматривая ее. Помимо круглой ручки имелась еще небольшая решетка с такими узкими ячейками, что через них ничего нельзя было разглядеть.

Не знаю, так это или нет, но, наверное, я мог бы сейчас вернуться и нажать на алую стекляшку, в результате вспыхнули бы слова «КОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА: БЕЛЯНЫ» или что-нибудь в этом роде, после чего башня вернула бы меня обратно. Но на деле… Обилие чудес притупило способность удивляться. Я уже не удивлялся, но испытывал жгучее любопытство, смешанное с мыслями типа «чем здесь можно поживиться?». Башня, в конце концов, никуда не денется…

Я потянул за круглую ручку, и тут из решетки на двери донесся булькающий, с металлическим призвоном голос:

– Добрый вечер, смотритель Халай. Напоминаю…

Я отпрянул и ошарашенно перебил его:

– Эй! Это кто говорит?!

– Говорит охранный люм станции РД (Б-1) «ПОРХИ-ВС, ТРИ». Напоминаю…

– Порхи? – опять перебил я. – Порхи Вээс Третий? Тебя так зовут? А зачем ты сидишь в двери?

Пауза.

– Вопрос не кодируется. Говорит охранный люм станции РД (Б-1) «ПОРХИ-ВС, ТРИ». Напоминаю, что сегодня ночь ежеквартальной ревизии. Визит инсайдера можно ожидать в промежутке между двадцатью пятью и двадцатью шестью часами сопредельного времени. Кроме того, подошел срок смены базового кода доступа. Какое сочетание символов вы предложите?

– Чего это? – не понял я.

– Базовый код доступа принят, – монотонно пробулькал он и замолк.

Я подождал, затем спросил:

– Ну, и что дальше?

Голос откликнулся после паузы:

– Добрый вечер, смотритель Халай. Говорит…

– Я понял, кто говорит. Привет, Порхи. Мы, кажется, уже здоровались. Я спрашиваю, что дальше?

– Вопрос не кодируется.

– Ну ты… кодировщик! Мне можно войти?

– Электрозамки внешнего тамбура дезактивированы.

Я еще подождал и, решив принять последнюю тарабарщину за разрешение, потянул ручку. Очень легко, без скрипа, дверь открылась, и я перешагнул через порог. Над головой вспыхнули трубчатые светильники, – наверное, их включал тот, кто сидел в двери, – озарив длинный, изгибающийся белый коридор. Я осмотрел дверь. Широкая… но все же человек, который смог поместиться в ней, должен голодать с раннего детства.

– Эй, Вээс Третий! – позвал я.

– Добрый вечер, смотритель Халай, – задолдонил он опять.

– Ты очень вежливый. Слушай, не тяжело стоять там внутри?

Пауза.

– Вопрос не кодируется.

– Ладно, ладно. Скажи, здесь, в этой «эр-дэ» есть кроме меня и тебя еще кто-нибудь?

– На станции присутствует одна высокоорганизованная разумная особь.

– Это кто же такой будет? Я, что ли? Я впрямь высокоорганизован, но вряд ли разумен, раз забрел сюда… А ты?

– Вопрос не кодируется.

– Да ну тебя! – рассердился я. – Все, Третий, сиди себе тут дальше, а я пошел!

Он промолчал – обиделся, наверное. Я осторожно прикрыл дверь и двинулся по белому коридору, на всякий случай грея в ладони рукоятку бритвенного ножика. За поворотом обнаружилась прикрепленная к потолку светящаяся вывеска с красными буквами:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ДРУГ(ПОДРУГА)!

ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЛЕГАЛЬНОЙ РД-СТАНЦИЕЙ

ПОД ПРОТЕКТОРАТОМ ЭГИДЫ – ВСЕ РАВНО ЧТО СПАТЬ С ЗАКОННОЙ(НЫМ) ЖЕНОЙ(МУЖЕМ) – ПРИЯТНО И НЕ ПРЕДОСУДИТЕЛЬНО!

СТАНЦИЯ-1 В ТВОЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ.

ЛИЦЕНЗИЯ ЭГИДЫ № 315/21-7: ГВ-5.

ОСТЕРЕГАЙСЯ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ДЕФОРМАЦИИ!

Прочтя это, я пожал плечами и зашагал дальше. Коридор круто повернул, впереди раздалось жужжание. Я остановился. Жужжание усилилось, из-за поворота выкатился блестящий ящик на колесиках. Из верхней его части торчала Г-образная трубка со стекляшкой на конце. Трубка повернулась ко мне. Я попятился к стене, выставив перед собой ножик. Ящик подкатил ближе и остановился.

– Пшел! – сказал я и неуверенно толкнул его ногой.

В передней части ящика открылось отверстие, оттуда появилась клешня и схватила за носок. Из другого отверстия вылез гибкий шланг и, окатив сапог струйкой густого желтого вещества, убрался назад. Возникла щетка на гибком пруте и принялась чистить. Через несколько секунд клешня разжалась, и я поспешно отдернул ногу. Сапог блистал. Ящик стоял на месте, выжидающе жужжа. Я поднял другую ногу. Операция повторилась, после чего ящик последовал дальше по коридору, а я – в другую сторону, поскрипывая сияющими сапогами и глупо улыбаясь.

Впереди коридор разветвлялся натрое, один рукав вел прямо, а два изгибались вверх и вниз. Они заканчивались лестницами, там висели светящиеся вывески:

АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД. ПРИ НАВОДНЕНИИ.

АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД. ПРИ ПОЖАРЕ.

А на том проходе, что вел прямо:

СТАНЦИЯ РД (Б-1) – ДАЛЬШЕ.

Я пошел прямо и вскоре очутился перед белой дверью, такой же, как и первая. Уже без всяких переговоров с Порхием Третим толкнул ее и вошел. Как и раньше, вверху вспыхнули светильники, и, оглядевшись, я понял, что наконец попал на эту самую таинственную «эр-дэ, бэ-один».

Помещение было таким же круглым и белым, но куда просторнее. Ближе к двери находилась мебель: два столика, несколько стульев, кресла, диванчик и стоящий торчком белый железный ящик. Но гораздо большее внимание привлекали два аппарата посередине комнаты.

Когда-то, пребывая еще в стенах пансиона, я видел микроскоп – штуковину, с помощью которой, если смотреть в его верхний окуляр, можно разглядеть всякие мелкие финтифлюшки, находящиеся под нижней линзой, и в обычных обстоятельствах неразличимые. Так вот, один из аппаратов, стоящих в этой комнате, сильно смахивал на тот самый микроскоп, только значительно крупнее, почти в человеческий рост. На панели управления – так, по-моему, это называлось – располагались кнопки, какие-то кругляшки, квадратные пипочки, рычаги и стеклянные оконца с цифрами, а под линзой, в том месте, куда у миниатюрного аналога всовывалось стекло с мелкими финтифлюшками, стояла железная койка на колесиках. Вместо линзы блестело стеклянное полушарие молочно-белого цвета. Я дотронулся до него костяшками пальцев, почувствовал колкий укус и отдернул руку.

Второе устройство напоминало воздушный трактир, где я повстречался с недружелюбной троицей, но, наоборот, в уменьшенном варианте: металлическая круглая площадка с перильцами по краю и вертикальной штангой в центре. От верхнего конца штанги к перильцам тянулись провисающие провода. А еще…

Я присмотрелся внимательнее. Наверху, в напоминавшем цветок гнезде штанги, лежал серебристый многогранный кристалл. Чувства типа «чем здесь можно поживиться?» немедленно взыграли во мне. Камень или кристалл был большим, я таких не видел, и если он драгоценный…

С интересом разглядывая его, я обошел площадку. По другую сторону от перилец к стоящему рядом зеленому металлическому кубу тянулись разноцветные переплетающиеся провода. На кубе имелись такие же кнопки-кругляшки и оконца с цифрами, как и на панели управления «микроскопом», но пока я оставил все это без внимания, сосредоточившись на камне-кристалле. С площадки мне его не достать… А если забраться по штанге? Она железная, должна выдержать… Хотя, конечно, удобнее поставить стул… Точно, так и сделаем. Интересно, как закреплен этот камушек? И крепко ли? Надо попытаться…

Одновременно погасли все светильники, и я услышал мягкие шаги в темноте у себя за спиной.

Жизнь я всегда вел веселую, с приключениями, и, заслышав нежданные шаги, обычно реагировал нервно и быстро.

Шарахнувшись в сторону, я перевалился через перильца и упал на круглую площадку. Раздался лязг, площадка дрогнула – что-то железное с силой ударило по перильцам. Нашаривая в кармане бритвенный ножик, я пополз по-пластунски. В темноте раздался хриплый возглас досады. Нащупав рукоять ножика, я выдернул его из кармана, вскочил, перепрыгнул через перильца и развернулся.

Темнота царила кромешная, но, судя по быстрому звуку, ко мне кто-то приближался. Я взмахнул ножиком, вновь раздался возглас, и над моей головой, задев волосы, что-то пронеслось. Я еще раз полоснул лезвием тьму, отпрыгнул, упал на пол, перекувырнулся, опять встал на ноги и истошно завопил:

– Порхи!!!

– Добрый вечер, смотритель Халай, – донеслось со стороны невидимой двери приглушенное бульканье.

Я почувствовал, как на мой голос кто-то бесшумно бежит в темноте, и вновь прыгнул, но неудачно: врезался во что-то плечом и головой, да так, что лязгнули зубы.

– Включи здесь свет, Порхи! – заорал я, поднимаясь на ноги.

Рядом загудело, и прямо в воздухе замигали красные буквы:

I. ЛЕГАЛИЗАЦИЯ ПОКРОВОВ.

Опять в темноте раздались быстро приближающиеся шаги.

– Включи свет на станции!!! – Мой голос сорвался на визг.

Гудение продолжалось, красные буквы исчезли, сменившись другими:

П. ДИЛЕГАЛИЗАЦИЯ ПОКРОВОВ.

Шаги замерли где-то рядом.

Вспыхнули белые светильники, и я ослеп, но лишь на мгновение.

Я стоял возле гудящего «микроскопа», который, кажется, ненароком включил в момент удара. Красные буквы горели в светящемся стеклянном прямоугольнике на панели управления. Я выглянул из-за аппарата.

По другую его сторону, полусогнувшись, сжимая в длинной руке толстый металлический стержень, стоял лысый, безбровый мужик с низким лбом, оттопыренными круглыми ушами и безумными красными глазами. Одет он был лишь в широкие штаны. Левую щеку пересекала оставленная бритвенным ножиком неглубокая рана. Из нее сочилась густо-вишневая кровь, какой не бывает у обычного человека.

Незнакомец поднял голову, красные глаза встретились с моими. Оскалившись, он ринулся в обход «микроскопа», но именно этого я и ожидал, а потому вовремя ударил ногой по койке на колесиках. Она въехала противнику в живот и перевернулась. Заурчав, он согнулся. Я прыгнул вслед за койкой, занося ножик над головой, но красноглазый резко выпрямился, попав макушкой мне в подбородок. Я прикусил язык и отшатнулся. Противник обхватил меня за торс, а стержнем, хотя и не слишком сильно – из такого положения невозможно нанести сильный удар, – вмазал по плечу. Оно мгновенно онемело, и пальцы разжались сами собой, выпустив ножик.

Противник замахнулся второй раз, я, выставив ногу, присел и крутанулся, опрокидывая его через колено. Он рухнул на спину, я повалился на него, но красноглазый с обезьяньей ловкостью откатился, так что я с размаху ударился о пол. Ноги пронзила молния судороги, я взвыл и на четвереньках пополз к нему. Он уже успел встать на колени, замахиваясь стержнем, когда я вцепился одной рукой в волосатую кисть, а другой уперся в грудь и нажал, пытаясь опрокинуть его на спину. Некоторое время мы стояли так, поедая друг друга взглядами, а потом он резко подался назад, одновременно поворачиваясь. Мы оба упали, и я ударился о пол тем же плечом, которое противник навернул стержнем. Оно, впрочем, уже и так онемело, так что ничего нового я не ощутил. Красноглазый громко кряхтел, изгибаясь и пытаясь вывернуться из моих дружеских объятий. Неожиданно его оттопыренное мясистое ухо оказалось в опасной близости от моего лица. Я ожесточенно вцепился в него зубами. Раздался хруст, во рту возник соленый привкус крови и какой-то тугой комок появился на языке. Отдернув голову, я с омерзением сплюнул и тут обнаружил, что откусил ему мочку – начисто.

Красноглазый завизжал, оттолкнул меня и попытался вскочить, но стукнулся затылком о выступающую часть «микроскопа». Боль в ухе и этот удар на пару секунд отключили его, и я смог, уложив противника на спину, прижать его руку со стержнем к полу и вцепиться в горло. Краем глаза я заметил, что стеклянная полусфера в аппарате пульсирует бледным светом и от этого на полу периодически возникает световой круг. Тут противник попытался ударить меня коленом, я быстро уселся на него верхом. Он, мучительно скривившись, стал извиваться, и в результате его голова на мгновение попала в световой круг.

Я сжимал его горло. Безумные глаза незнакомца выпучились, лицо налилось венозной кровью, он широко разинул рот, пытаясь вдохнуть. Чувствуя, что скоро он вырубится окончательно, я усилил хватку. Его лицо изменилось. Я вгляделся, и волосы на моей голове зашевелились.

Кожа погрубела, на ней, как гейзеры, стали появляться прыщи, оспины и лиловые пятна, а затем кожа стекла подобно расплавленному воску; ноздри расширились, из них полезли желтые волосы; на лысом черепе, словно змеи, зашевелились коричневые, быстро растущие пряди, из щек, из подбородка, отовсюду полезли клоки шерсти… Я чуть не выпустил руку со стержнем, монстр дернулся подо мной, стараясь высвободиться, и тогда произошло самое жуткое.

Глаза его, до того остававшиеся без изменений, сузились, скрылись за складками кожи, потом кожа срослась над ними – одно остановившееся мгновение я оторопело смотрел на невероятную безглазую образину, – а затем на бугристом лбу точно посередине прорезалась щель, быстро расширилась, и на меня уставился круглый безумный глаз с покрытым сеточкой красных прожилок белком и вытянутым кошачьим зрачком.

Это был тот самый одноглазый урод, изображение которого я видел на панно в летающей башне.

Я отшатнулся, выпустив лапу монстра, лапа эта взметнулась вверх, стержень блеснул, в моей голове что-то взвизгнуло, стены круглой комнаты качнулись и исчезли.