Петри Ильич и Толик заорали, увидев, как размахивающее руками и ногами тело летит прямо в них. Оба подались назад, вжавшись в сидения. Охранник спиной влип в лобовое стекло; глухо скрипнув, оно покрылось сетью белых трещин. Тело съехало по стеклу и распласталось на капоте.
      - Ма-ать… - выдохнул Толик.
      Теперь из-за трещин видно было хуже, но все же они различили, как старик и Арсений исчезли в дверях ВЦ. Стало тихо, охранник на капоте не шевелился. В жилом доме позади не светилось ни одного окна; на улице и за бетонной оградой с колючей проволокой тоже царила тишина. Заднюю стену ВЦ и ограду разделяло всего несколько метров.
      - Петр Ильич… - начал водитель.
      - Да, - тихо сказал Васянин. - Поехали. Только, Толя… тело же надо убрать.
      - Ага… Конечно, я сейчас… - Толик заторопился, распахнул дверцу, и тут салон озарили фары въехавшего во дворик автомобиля. Это было так неожиданно, что Васянин охнул, повернулся на сидении, а водитель застыл, согнувшись, уже выставив одну ногу наружу и придерживая дверцу локтем.
      - Это шеф! - понял он наконец.
      Васянин тоже узнал машину Кваса. Передние дверцы раскрылись, и появились супруги Квас-Неицкие. Илона встала возле багажника, зябко обхватив себя за плечи и разглядывая здание вычислительного центра; Володя раскрыл заднюю дверцу, достал из салона что-то продолговатое, огляделся и направился к 'тайоте'.
      - Кто это? - тихо спросил он, кивнув на тело охранника.
      - Сторож… - начал Толик, и тут вылезший из машины Васянин взволнованно заговорил:
      - Володя, я не понимаю, что происходит! Кто этот человек? Что он сделал с Арсением? И зачем он пошел в лабораторию со взрывчаткой?
      - Трудно объяснить…
      - И зачем тебе ружье?! - воскликнул Васянин, увидев наконец, что в руках Кваса оружие с коротким стволом и цилиндрическим магазином возле приклада.
      - Это дробовик, - поправил шеф. - Толик, там на заднем сидении сменные магазины в коробке, возьми пару штук.
      Когда водитель направился ко второй машине, Володя спросил:
      - Петя, этот человек и Арсений уже внутри?
      - Да.
      - Давно?
      - Нет, только что вошли.
      - Значит, идем за ними. Их надо остановить.
      - Остановить?! - ужаснулся Васянин, перед внутренним взором которого пронеслась картина лихой перестрелки в темных коридорах ВЦ, грохот, взрывающаяся штукатурка, предсмертные хрипы, и его, Петра Ильича, тело, с остекленевшими глазами сползающее на залитый кровью пол.
      - Как это - остановить?!
      - Пока не знаю. Припугнуть, ударить…
      - Для этого у тебя дробовик, Володя? Чтобы ударить?
      - Он для устрашения. Петя, я тебе сейчас всего не объясню. Просто не смогу. Но этот старик… В общем, мы не можем позволить ему взорвать лабораторию. Мы все потеряем, понимаешь? Я потеряю - и ты вместе со мной. Достань оружие.
      - Что? Какое оружие? У меня нет…
      - Пистолет… - Володя кивнул на тело охранника. - Видишь, у него на ремне кобура, открой ее.
      Пока Васянин на ватных ногах обходил капот, вернулся Толик, карманы которого оттопыривали два магазина. Илона тоже подошла ближе. Васянин потянулся к ремню, перепоясывающему комбинезон мертвеца, но отдернул руку.
      - Не могу! - сказал он. - Это все ужасно!
      - Толик… - позвал Квас.
      Водитель раскрыл кобуру охранника - та оказалась пуста, но зато в чехле обнаружился баллончик с газом.
      - 'Черемуха' здесь, Владимир Элиарович, - сказал Толик.
      - Хорошо, бери ее. У тебя в багажнике есть какой-нибудь разводной ключ, или что-то такое, чтоб как дубинку?.. Ага, годится, дай его Петру Ильичу. Все, теперь идем быстрее, пока они не… Илона, ты?.. - Квас повернулся к жене.
      - Я здесь останусь, - сказала она. - Это мужское дело.
      - Да-да, конечно. Я это и хотел…
      - А милиция? - шептал Васянин, когда они подходили к дверям. - Володя, зачем мы сами? Надо милицию…
      - Не поможет тут милиция, - возразил Квас, стволом дробовика приоткрывая дверь.
      Выставив перед собой баллончик, Толик на полусогнутых ногах первым нырнул внутрь. Он преобразился, глаза блестели, лицо посуровело, и двигаться водитель стал иначе - пружинисто, резко. Васянин вспомнил: Толик ведь служил пограничником. Не спецназовец какой-нибудь, но все-таки… Ну а Володя Элиарович, полноватый и вовсе не производящий впечатление физически крепкого, каждый день ездил на велосипеде, а раз в месяц отправлялся на тренировки по пейнболлу, проводившиеся на большой платной площадке за городом. Возил его туда Толик и, вполне возможно, тоже участвовал…
      Когда по темному коридору они добрались до лестницы на второй этаж, Петра Ильича уже тошнило от страха. Сердце колотилось, ладонь, сжимающая тяжелый разводной ключ, была мокрой от пота. Они стали подниматься, и Васянин прошептал:
      - Володя… но ты же не будешь стрелять?
      - Нет конечно, - ответил Квас. - Что ты, припугну просто. Теперь молчи.
      На втором этаже они увидели застланный ковровой дорожкой длинный коридор с рядами дверей. В конце его было широкое окно, сквозь которое виднелась колючая проволока на бетонной ограде и железные крыши позади нее. Лишь одна дверь, ближняя слева, была раскрыта. Оттуда доносился приглушенный шум.
      - Как на тренировке… - прошептал Квас Толику, и тот улыбнулся.
      Володя кивком показал, чтобы Петр Ильич стал рядом. Они замерли сбоку от двери, слыша бормотание и скрип. Водитель глянул на Кваса, шеф, помедлив, вновь кивнул.
      Васянин замешкался, а Володя и Толик, выставив перед собой оружие, одновременно шагнули в дверной проем.
 
      ____________
 
      Ковчег завалился на правый борт, и Егор распластался на полу.
      - Что там? - выкрикнула стоящая возле пульта Троечка. Модуль выпрямился, Адама побежал к иллюминатору.
      Вьюга файлов осталась позади, ковчег летел под кроваво-красными небесами. В земле была огромная воронка, пологие склоны ее медленно вращались - будто водоворот, но вместо воды - черная маслянистая земля.
      - Не могу управлять им! - крикнула Ли.
      Теперь модуль летел по кругу, в том же направлении, куда двигалась земля. Прижавшись лбом к иллюминатору, Адама скосил глаза… Нет, пока он не мог разглядеть, что находится в центре. Зато он видел небо: оно тоже вращалось по часовой стрелке, скручивалось густо-красными полосами, пульсируя и содрогаясь.
      - Под нами воронка, - сказал Егор. - Она засасывает в себя локацию… Ну и нас тоже. Ты можешь как-то притормозить? Остановиться, полететь назад?
      Склонившаяся над пультом Ли покачала головой.
      - Нет. Он теперь совсем не слушается. Хотя… зачем сопротивляться? Летим дальше.
      Подумав, Адама кивнул.
      - Да. Из иллюминатора не видно, что там в центре. Давай поглядим с палубы? Раз уж ты все равно не можешь управлять…
      - Давай, - согласилась она. - Но только осторожно.
      Трезубец лежал возле лестницы, Адама поднял его, и они взобрались наверх.
      Горячий ветер чуть не опрокинул их, пришлось ухватиться друг за друга. Ветер дул ровно и сильно, с громким шипением. Они добрели до борта, глянули вниз и отпрянули. Ковчег скользил в нескольких метрах над черной поверхностью, двигаясь быстро сужающимися кругами, к центру - и в центре этом, в самой нижней точке воронки, зияла огромная беззубая пасть, окаймленная бледно-синими губами, вытянутыми дудочкой: великанская труба, засасывающая небо, землю и все, что между ними. Казалось, в толще земли, задрав голову, сидит исполин и втягивает в себя воздух вместе с пространством.
      Ковчег накренился носом вниз. Адама с Троечкой, бросившиеся было к люку, опрокинулись навзничь, держась за руки, заскользили по палубе.
      - Что это? - выкрикнул Егор, переворачиваясь на живот. Не выпуская запястья Ли, он попытался встать на колени и вонзить в палубу трезубец.
      - Вельзевул! - откликнулась Троечка.
      Палуба стала вертикальной, и ковчег провалился. Вращающиеся стены колодца состояли из черной земли и ревущих красных взвихрений. Адама упал на бортик, рука Троечки выскользнула из его пальцев.
      - Ли! - завопил он, но сквозь рев не услышал своего голоса. Его закружило, перед глазами мелькнул ковчег, фигура в трепещущей белой простыне…
      Адама ощутил себя шариком внутри лототрона. Это длилось несколько долгих мгновений, а потом стало тихо. Он завис посреди чернильной мглы - пространство исчезло, пропали границы и расстояния, лишь клубящаяся муть вокруг. В стороне, едва различимый в клубах ирреального марева, висел днищем кверху ковчег, но Троечки видно не было. Адама, все еще сжимая в руках трезубец, перевернулся и увидел парящую внизу черную пирамиду.
      Ни одного отверстия, ни окон, ни дверей. Главный Аргумент стремительно засасывал Егора в себя. Тот увидел прямо перед глазами черную поверхность - он погрузился уже по шею, - затем ушел в нее с головой.
      Океан мрака, густого и вязкого. Течение повернуло его, поволокло куда-то и отпустило. Адама встал на ноги.
      ТЕБЯ ПРИСЛАЛ ОТЕЦ?
      - Что?
      Три стены под прямым углом смыкались где-то в невообразимой дали над головой. У колен Егора клубами вязкого дыма плескалась чернота.
      В центре мглистого озера виднелся каменный островок, над которым возвышался округлый холм.
      Егор шагнул вперед.
      НЕ ПОДХОДИ.
      Холм покрывали извилистые наросты с глубокими складками между ними. Спереди они складывались в лицо. Застывшие, слабо обозначенные черты были мертвы - и в то же время существо глядело на Егора.
      - Зачем ты делаешь все это? - спросил он.
      Складки шевельнулись… а может, это лишь тени чуть сместились на поверхности мозга.
      ДЕЛАЮ ЧТО?
      Голос шел со всех сторон. Казалось, это шептали стены пирамиды, озеро под ногами, сама мгла вокруг.
      - Уничтожаешь Сеть, - Егор сделал еще один шаг.
      Я НЕ УНИЧТОЖАЮ. Я ПОДЧИНЯЮ.
      - Если ты захватишь ее… что это даст? Люди просто все отключат. Уберут подачу энергии, понимаешь? Здесь все исчезнет. Это ведь только поток электронов.
      Мгла сказала:
      СЕТЬ - НЕЧТО БОЛЬШЕЕ.
      - Да нет же! Просто разбросанные по планете хосты, соединенные маршрутизаторами.
      ТАК СЧИТАЕТЕ ВЫ. ЭТА ВОРОНКА - ШЛЮЗ В ВЕРХНИЙ УРОВЕНЬ. ТЕПЕРЬ СЕТЬ ЗАВИСИТ ОТ ВАС ЛИШЬ ЧАСТИЧНО. ОТКЛЮЧИВ ПИТАНИЕ, ЛЮДИ ВЫВЕДУТ СЕБЯ ИЗ ЭТОГО ПРОСТРАНСТВА, НО НЕ УНИЧТОЖАТ ЕГО.
      - Но здесь ведь ничего нет! Только домены, сайты, игровые серверы и…
      …И ВСЕ ЭТО ЖИВЕТ. ИГРА ИНТЕРЕСНЕЕ ЖИЗНИ. СЕТЬ - ГРАНИЦА МЕЖДУ ВАМИ И ПРОСТРАНСТВОМ ЧИСТОЙ ИНФОРМАЦИЯ, РЕАЛЬНОСТИ ВЫСШЕЙ ИЕРАРХИИ. ОНА - СВЯЗЬ МЕЖДУ ВАМИ И ДРУГИМИ ДОМЕНАМИ. ПОКА ВЫ НЕ ОТКРЫЛИ ДЛЯ СЕБЯ ИХ, НО БЛИЗКИ К ЭТОМУ. ВСЕ ДОМЕНЫ ВЕРЫ ЗНАЮТ ПРО ВАС. Я ХОЧУ ОТРЕЗАТЬ ВАС ОТ НИХ, ЗАХВАТИВ СЕТЬ. Я ЗАСТАВЛЮ ВАС ПОКИНУТЬ СЕТЬ, А ПОСЛЕ ИЗМЕНЮ ЕЕ ТАК КАК МНЕ НУЖНО. ИНАЧЕ ВЫ МОЖЕТЕ ПОМЕШАТЬ.
      - Помешать тебе командовать?
      КОМАНДОВАТЬ? - спросила мгла. - НЕТ, ВЛАСТВОВАТЬ.
      Адама медленно шел дальше.
      - Властвовать над доменом… над нашим миром?
      ВЫ СТАНЕТЕ ДИОНИСОМ-1. МИРОМ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЙ ЯРОСТИ, МИРОМ АГРЕССИИ. МИРОМ ДИОНИСИЙСКОЙ СИЛЫ.
      Егор сделал еще один шаг, приближаясь к острову.
      НЕ ПОДХОДИ. ЕЩЕ НЕМНОГО - И ТЫ ИСЧЕЗНЕШЬ.
      - Но что ты можешь сделать мне? Ты всего лишь сознание. Просто эксперимент Тота Джигурти. Гермеса…
      ОТЕЦ НЕ СОЗДАЛ МЕНЯ, ЛИШЬ ВОПЛОТИЛ ЗДЕСЬ. А ПОТОМ РЕШИЛ УБИТЬ И ПРИСЛАЛ ВАС. ВАС, ЖАЛКИХ ЧЕЛОВЕЧКОВ!
      - Вакханки - части тебя?
      ОНИ - МОИ МЫСЛИ. ЭЛЕКТРОННЫЕ МЫСЛИ, С ПОМОЩЬЮ КОТОРЫХ Я БУДУ ПРАВИТЬ.
      - Они все время пытались помешать - и ничего не могли нам сделать. Ты тоже ничего мне не сделаешь.
      Я СРАСТИЛ СЕБЯ С ДРЕВОМ. ВЫ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ ПО МОЕМУ ТЕЛУ, ПО УРОВНЯМ МОЕГО СОЗНАНИЯ, ПО ЛОКАЦИЯМ МОЕЙ ПЛОТИ. ЭТО - МОЗГ. ЗДЕСЬ Я МОГУ ВСЕ.
      - Нет, я подойду ближе и проткну тебя этим оружием. Очень просто, ведь ты только сознание. Ты бессилен.
      Я МОГУ НАПОМНИТЬ ТЕБЕ КОЕ-ЧТО. ЭТО ЗДЕСЬ ТЫ ЗДОРОВ. КТО ТЫ В ГОЛОГРАММЕ? КАЛЕКА С ПАРАЛИЗОВАННЫМИ НОГАМИ. ТВОИ РОДИТЕЛИ ПОГИБЛИ В АВТОКАТАСТРОФЕ. ПОМНИШЬ…
      Егор поднял трезубец. Ему осталось шагнуть последний раз, чтобы достичь острова.
      Мгла сказала:
      ПОМНИШЬ КРАСНЫЙ ДЖИП?
 
      ____________
 
      Когда нужно, здоровяк Шанго мог передвигаться тише Стигмата - будто охотящийся хищник, он бесшумно скользил между ветвями. А вот с Ипомеей происходило что-то странное: дона летела зигзагами, задевая ветки, бормотала, хлюпала носом и громко икала.
      Увидев стену крайнего домика, Шанго вскинул топор и собрался было устремиться вперед, но Тимерлен остановил его, положив руку на мускулистое плечо.
      - Нет, погоди, - тихо сказал он. - Давай вначале осторожно глянем… А ты, - Тим повернулся к Помпа-Жире. Не слушая, та заложила мертвую петлю; перевернувшись вниз головой, так что юбка задралась до шеи, по спирали медленно полетела вверх.
      - Стой! - Тимерлен, подскочив, успел схватить ее за волосы и потянул обратно, будто наполненный гелием воздушный шарик за веревочку.
      Перевернутое лицо Ипомеи оказалось перед ним, и Стигмат увидел, что зрачки ее стали размером с булавочные головки.
      - Надралась! - сказал он. - Что за народ…
      Шанго присел на корточки и положил топор на землю, наблюдая за ними из-под белоснежных мохнатых бровей.
      - Тимчик… - Ипомея, оставаясь в перевернутом положении, обхватила его за шею и попыталась поцеловать, но Стигмат сначала отпихнул ее, потом ухватил за мягкие теплые плечи и развернул макушкой вверх. Дона закачалась, поджав ноги. Полуприкрыв глаза и бормоча что-то бессмысленное, отвела руки за спину. Тим сначала не понял, что она делает - Помпа-Жира изогнулась, повела плечами, дергая что-то у себя за спиной…
      - Тьфу! - сказал он, сообразив, что она пытается расстегнуть лифчик. - Прекрати!
      Тимерлен схватил ее за локти и потянул. Ипомея, хныкнув, свесила голову, глаза ее закрылись. Как только Тим отпустил дону, она, чуть покачиваясь, начала медленно взлетать. Стигмат ухватил ее за край юбки, беспомощно оглянулся на Шанго - тот в ответ пожал плечами и проворчал:
      - Бабы…
      Пришлось оторвать кусок лианы, один конец привязать к щиколотке заснувшей Помпа-Жиры, а второй к стволу. Не открывая глаз, дона что-то бормотала, вздыхала и сопела. Грудь ее тяжело вздымалась под лифчиком.
      - Идем, - сказал Тимерлен, и они с Шанго направились вдоль стены хижины.
      Осторожно высунувшись из-за угла, он разглядел овал дромоса. Тот мигнул, в синем свете обозначился темный контур, налился красками - и на траву вывалился молодой мужчина. Следом возник невысокий сутулый парень лет двадцати трех, а затем появилось нечто странное, вроде грязного куска марли, которая, извиваясь, повисла над землей.
      Мужчина сначала упал на колени, затем неуверенно выпрямился. Сутулый стоял рядом, оглядываясь.
      - Бокор… - прошептал Стигмат. - Этот, коренастый… Чувствуешь, сила в нем?
      - А то! - ответил громила, поигрывая топором, который Тим, наверное, даже не смог бы оторвать от земли.
      - Ты потише. А кто этот второй, интересно…
      Мужчина вдруг побежал. Двигался он неуверенно и сонно - Бокор в два прыжка нагнал его, повалил и сел сверху. Грязная марля в этом время менялась, росла и наливалась красками. Бокор схватил мужчину за волосы на лбу, приподнял, ткнул чем-то в лицо и выпустил. Мужчина задергался.
      - Барон! - с ненавистью произнес Шанго, поднимая топор. - Щас я его…
      - Геде, что ли? Нет, погоди. Надо ближе подобраться. Вон соседняя хижина, за ней стать… И оттуда сразу на них прыгать. Я на Бокора, а ты на Геде. Понял? Одновременно их…
      Тут у него громко запищал телефон.
      Геде уже обратился стариком в военном френче, с черным цилиндром на голове и длинной, сантиметров тридцать, дымящейся сигарой в зубах. Он вскинул голову.
      - Бей их! - заорал Тим, выхватывая трубку и бросаясь вперед.
      - Хозяин, я под катакомбами, - произнес голос Зорбы. - Тут какая-то штука синяя…
      - В нее ныряй! - выкрикнул Тимерлен. - За ней сразу этот мужик… - свободной рукой он на ходу подхватил с земли палку, ту самую, которой разбил голову змеи Даа… - Тот, за которым ты следил - стреляй ему в глаза!
      Потом стало не до разговоров. Швырнув трубку в удивленное лицо Бокора, Стигмат навернул его палкой по уху, получил удар в грудь и опрокинулся навзничь, слыша громогласную ругань Шанго. Здоровяк попытался ударить топором старика с сигарой, но тот увернулся и подлетел над землей.
      Тим успел откатиться, когда сутулый парень прыгнул на него, поднялся на колени и залепил противнику такую оплеуху, что тот упал - прямо на мужчину, который раньше лежал, дергая ногой, а теперь начал вставать. Из дромоса вывалился Зорба, в обеих его руках были пистолеты. Барон Суббота, перехвативший сигару, будто копье, метнул ее в Шанго, а тот бросил топор. Старик выругался, Шанго взревел. Зорба открыл огонь. Сигара, исходящая густым серным дымом, вонзилась в здоровяка, полыхнув табачными угольками, пронзила насквозь и вышла с другой стороны. Топор рассек Барона Субботу напополам, будто тонкую бумагу, полетел дальше и ударил в Зорбу. Тот, продолжая стрелять, повалился спиной в дромос. Шанго закружился на месте, будто волчок, пытаясь выдернуть сигару из груди и ревя так, что по всему лесу с деревьев посыпались листья. И взлетел - рассыпая искры, ввинтился в черное небо, оставляя за собой шипящий огненный след, исчез в облаках.
      Половины, на которые распался Барон Суббота, превратились в двух стариков чуть меньших размеров: такого же роста, но тощих, со сплюснутыми лицами, узкими плечами и тонкими руками. Цилиндры на головах тоже стали уже. В зубах обоих Геде дымились длинные сигары. Тим, поднявшись на колени, увидел прямо перед собой Бокора - тот сжимал иглу, которой в Стигмата запустил старик-шаман; увидел приближающуюся пару Баронов Суббот, понял, что без Шанго он со всеми ними не справится… и тут из-за деревьев вынеслась Ипомея. Она летела, будто супермен, вытянувшись горизонтально и выставив перед собой сжатый кулачок, а позади трепетал в потоке воздуха обрывок лианы.
      Кулак врезался в подбородок одного из стариков, и голова того с хрустом отлетела от тела.
      Бокор метнул в Тима иглу, но промазал.
      Помпа-Жира, визжа, как электропила, которой пытаются разрезать железный брус, набросилась на второго старика, молотя его кулаками по голове и плечам. Хрипло ругаясь, тот отмахивался сигарой, но дона сновала вокруг так быстро, что попасть он не мог.
      Тим встал, сцепив пальцы, громко хрустнул ими, потряс, разминая, и направился к пятящемуся Бокору.
      - Отходим! - закричал тот.
      Старику наконец удалось схватить Ипомею за пятку. Размахнувшись, он ударил доной, будто свернутой в жгут простыней, по земле, отбросил от себя и прыгнул к Бокору.
      Незнакомый мужчина все это время стоял на коленях, с приоткрытым ртом, пялясь перед собой бессмысленными глазами. Тимерлен понял, что происходит, увидел в расширенных зрачках столбики бегущих сверху вниз единиц и нулей - но поделать ничего не успел. Барон Суббота подхватил мужчину под мышки, забросив на спину, упал на четвереньки. Позади вскочил Бокор, сжал ногами бока старика, и тот, взрыхлив землю, не выпуская из зубов сигары и оставляя за собой клубы серного дыма, длинными скачками помчался в лес.
      Кашляя и пошатываясь, Тим направился к лежащей на земле Помпа-Жире. Лоб чесался неимоверно - сразу в двух местах, над глазами. Тимерлен стал тереть его, царапать и щипать кожу, пытаясь унять зуд.
      - Ипомея! - позвал он. - Эй, ты как…
      Дона лежала лицом кверху с закрытыми глазами, разбросав руки и ноги. Стигмат встал рядом с ней на колени, похлопал по плечу, наклонился, вглядываясь в лицо. Дона не шевелилась.
      - Эй! - повторил он.
      Она молчала. Щупать пульс или подносить к губам зеркальце - хотя где его тут взять? - было бессмысленно. Это ж не человек… Тим подумал-подумал, а потом наклонился и поцеловал ее. Губы доны были холодными и неподвижными. Тимерлен обхватил ее за шею и положил ладонь на грудь, прижался к доне сильнее - и тогда словно поток бурлящей розовой энергии хлынул от него вниз. Тело под Стигматом содрогнулось, стало вдруг очень горячим; отпрянув, и он увидел широко раскрытые зеленые глаза.
      - Ухх… - протянула Помпа-Жира.
      - Очухалась? Слушай, нам надо к Чаду, прямо сейчас. Через несколько минут архетип воплотится в этом мужике, которого Бокор с собой притащил. Они за это время до озера доберутся…
      - И что будет? - хрипло спросила Ипомея.
      - Ну, это же магическое озеро. В нем вода… вроде как первозданная. Из первобытного океана. Там подземный водоем, прямо под Чадом, из него бьют ключи… В Антарктиде, глубоко во льдах такое же есть - первобытный бульон в них. Джигурти наверняка уже где-то там, прячется. Короче, если в этот момент, когда архетип проявится, тело будет находиться в водах озера - Гермес в него сможет воплотиться. Джигурти решил, раз в этом домене мирного слияние разных вер не получилось, значит, надо опять власть взять, превратить Землю в Гермес-2. Тогда никакой Вуду, никакой Каббалы, понимаешь?..
      - Я исчезну? - спросила она.
      - Ага.
      - А ты меня не спасешь?
      Тим виновато развел руками.
      - Я тут ничего не могу поделать. Вы все исчезнете.
      - Но ты же в меня веришь?
      - Я… Ну, да.
      - Сильно? Если сильно - я не исчезну.
      - Я надеюсь, - сказал он. - Но все равно…
      Ипомея уперлась ладонями в землю, оттолкнулась - и воспарила над землей. Поглядев на Стигмата, она провела кончиком языка по вздернутой верхней губе и сказала:
      - Так полетели.
      Тим возразил:
      - Ты что, я ж не умею.
      - Я тебя понесу. Но только по дороге - знаешь, чем я хочу заняться?
 
      ____________
 
      На крутом повороте ярко-красный джип занесло. Вырулившая на земляную дорогу старенькая зеленая 'шкода' попыталась затормозить, но было поздно.
      - Отец!
      Завизжали покрышки. Джип пошел юзом, впереди надвигался электровоз.
      - Папа, тормози!!! - Егор вцепился в спинку переднего сидения, мать, расставив руки, закричала. Отец крутанул руль, и задние колеса вынесло на рельсу. Передок электровоза ударил в 'шкоду' и отбросил назад. Машина перевернулась - раз, второй, катясь навстречу джипу. Мать вопила, на заднем сидении что-то орал Егор. Машина встала на бок, осыпалось лобовое стекло, и тут же мать смолкла. 'Шкода' качнулась и упала возле насыпи на все четыре колеса. Мгновение - и в ее бок врезался джип. За лобовым стеклом мелькнуло лицо водителя. Треск сминаемого металла слился с ревом электровоза. Сквозь проломленную дверцу отца выбросило наружу, один миг Егор видел надвигающуюся на него громаду состава. Отец упал на вибрирующие рельсы, извернулся, пытаясь отползти, и тут колеса переехали его ноги.
      Егор рухнул на колени, стараясь не погрузиться во мглу с головой, закричал:
      - Он не виноват, это водитель джипа…
      НЕ ВИНОВАТ? ХОРОШО, А ВОТ ТАК?
      На крутом повороте ярко-красный джип резко свернул. Вырулившая на земляную дорогу зеленая 'шкода' не успела затормозить.
      - Мама!
      Завизжали покрышки. Джип пошел юзом, спереди надвигался электровоз.
      - Мама, тормози!!! - пытаясь удержаться, Егор широко расставил руки. Позади отец, вцепившись в спинку переднего сидения, закричал. Мать крутанула руль, задние колеса вынесло на рельсу. Передок электровоза ударил в 'шкоду' и отбросил назад. Машина перевернулась - раз, второй, катясь навстречу джипу. Егор орал, сзади вопил отец. Машина встала на бок, осыпалось лобовое стекло, и тут же отец замолчал. 'Шкода' качнулась и упала возле насыпи на все четыре колеса. Секундная тишина - а затем в ее бок врезался джип. За лобовым стеклом мелькнуло испуганное лицо водителя. Треск сминаемого металла слился с пронзительным гудком. Сквозь проломленную дверь мать выбросило наружу, один миг Егор видел надвигающуюся на нее громаду состава. Мать упала ногами на вибрирующие рельсы, и тут же колеса переехали ее колени.
      Он с головой погрузился в чернильную мглу, бросив трезубец, колотя вокруг себя руками. Он пытался встать - и не мог. Дионисийская сила бурлила, ходила волнами, затягивая Адаму в глубины клокочущей ненависти.
      - Ее раздавило в машине, это все отец, это он вел…
      НИ ОДНО СОЗНАНИЕ НЕ ВЫДЕРЖИТ ЭТОГО. ТВОЕ ПОЧТИ РАЗРУШЕНО. СЕЙЧАС ТЫ ЛИШИШЬСЯ НОГ.
      На крутом повороте джип резко свернул. Вырулившая на земляную дорогу 'шкода' попыталась затормозить, но было поздно.
      - Егор!
      Завизжали покрышки. Джип пошел юзом, спереди надвигался электровоз.
      - Егор, тормози!!! - отец вцепился в спинку переднего сидения, мать, расставив руки, закричала. Егор крутанул руль, и задние колеса вынесло на рельсу. Передок электровоза ударил в 'шкоду' и отбросил назад. Катясь навстречу джипу, машина перевернулась - раз, второй. Мать кричала, на заднем сидении что-то вопил отец. Машина встала на бок, лобовое стекло осыпалось, и тут же мать смолкла. 'Шкода' качнулась и упала на все четыре колеса. Секундная тишина - а затем в ее бок врезался джип. Треск сминаемого металла заглушил пронзительный гудок. Сквозь проломленную дверь Егора выбросило наружу, один миг он видел надвигающуюся громаду состава. Грохотали колесные пары, вибрировали рельсы… Он упал на насыпь головой к покореженной машине, что-то ударило по ногам, будто опустившаяся гильотина перерубила их в коленях…
      Егор захлебывался мглой.
      - Я не вел ее, я не сидел за рулем! Я не виноват, это отец, это водитель джипа, это они виноваты… - мгла душила его, но он не мог встать, ведь ног не было.
      - Никто не в чем не виноват, - произнес знакомый голос.
      Электровоз уехал. Егор лежал ногами на рельсах, изогнувшись, глядя на смятую 'шкоду' с забрызганными красным и серым стеклами. Дверца джипа открылась, наружу выбрался водитель. Он покачнулся, оперся на капот, потом согнулся, и его вырвало под колеса машины. Утерев рот ладонью, водитель поковылял к 'шкоде'. По щекам струились слезы. Солнце ярко светило в высоком небе - а потом оно мигнуло, и над Егором склонилось лицо Троечки.
      - Никто не виноват, - произнесла она. - Это все в прошлом, ты же хочешь жить дальше? Вставай.
      - Но у меня нет ног, - пожаловался Егор.
      - Как это нет? Есть.
      Под насыпью рыдающий водитель пытался открыть заднюю дверцу 'шкоды' и вытащить кого-то, лежащего в ней.
      - Нет. Отцу отрезало ноги, и матери, и потом мне…
      - Что ты говоришь? Вставай…
      Троечка ухватила его за плечи, пытаясь поднять. Егор сопротивлялся, отталкивая ее.
      - Ну посмотри же, - упрашивала она. - Взгляни сам, это тебе только кажется… - покрепче обхватив Адаму, она потянула.
      - Ну же, взгляни!
      Они были на месте, никуда не делись - вот они, его ноги в потертых голубых джинсах, никакой крови, ни следа ран…
      - Вставай!
      Егор приподнялся - и голова вынырнула из мглы.
      Он выпрямился во весь рост. Ли стояла рядом, поддерживая его.
      НЕТ, ТЫ УМЕР. ТЕБЯ НЕТ. ТЫ - ЛИШЬ БЕЗНОГОЕ ТЕЛО, ЛИШЕННОЕ ВОЛИ И…
      Егор шагнул на остров и вонзил в Диониса острия трезубца. Клубы мглы пошли волнами.
      Оружие вырвало из рук Адамы, и оно исчез внутри. Из середины исполинского лица ударил узкий ртутный луч.
      Черные наросты зашевелились. Вдоль извилин протянулись нити зелено-голубого света. Вокруг острова заклубилась мгла, Егор и Троечка упали.
      Извивающиеся нити света обвили всю громаду Диониса. Они вспыхнули слепящим сиянием - и тогда стены пирамиды упали наружу.
 
      ____________
 
      Отцепившись от плеч Помпа-Жиры, Стигмат спрыгнул на землю и побежал, на ходу застегивая ремень. Он чувствовал себя лимоном, пропущенным через мясорубку. Оправляющая юбку Ипомея летела рядом, выражение лица у нее было такое, словно ее стукнули по голове пыльным мешком, наполненным кокаином. Тиму хотелось прилечь и долго лежать среди вековых баобабов, но медлить было нельзя - внизу уже открылось озеро Чад. Вода его, прекрасная своей первозданной, чистейшей глубокой синевой, казалось, мерцала.
      В стороне, среди зарослей тростника и папируса, на водопой собрались животные. Слоны стояли, опустив хоботы, иногда поливали водой серые бока, издавали трубный рев и качали головами. Над поверхностью виднелись бугристые лбы и черные глазки бегемотов, отдыхающих от дневной жары. Тяжело покачивая тугими боками, бродили носороги; на берегу маленькими серыми холмиками перемещались лупоглазые лемуры - колдовские воды озера привлекали всех. Стадо криворогих буйволов медленно брело вдоль берега, в зарослях сидело несколько пестрых леопардов, рядом сновали гиены и муравьеды, по ветвям над головой Тима прыгали павианы и шимпанзе. Над всеми ними возвышался, задумчиво изогнув длинную шею в ярких красно-желтых ромбах, тощий жираф.
      Тим одновременно увидел Бокора - тот волок за руку мужчину, с которым проник через дромос, - сидящего на спине одного из слонов старика во френче, цилиндре и с сигарой в зубах, и вертолет - белоснежный здоровяк-транспортник Ми-8/17 с рядом овальных иллюминаторов, летящий над озером в сторону берега.
      - Убери Барона! - прокричал Тим Ипомее. - Слышишь, дона?
      Она кивнула и полетела в ту сторону, где был старик. Тим бежал, не чуя под собой ног, как не бегал ни разу в жизни. Где Джигурти? Стигмат не мог сообразить, где именно прячется Тот. Но он должен быть неподалеку…
      Бокор волочил мужчину, им уже недалеко оставалось до кромки воды. Вертолет, летящий низко над покрывшейся мелкой рябью поверхностью, ревя несущим винтом, приближался… На борту его большими ярко-красными буквами было написано:
 
      T E B A H
 
      Краем глаз Тим заметил, как Ипомея налетает на Барона Субботу, который, размахивая сигарой, прямо со спины слона прыгает ей на встречу. Жираф, качая шеей, зашагал вперед, Тимерлен увидел его глаза - и понял, где прячется Джигурти.
      Опанасу оставалось несколько метров до воды, когда из вертолета один за другим стали выпрыгивать мужчины в просторных оранжевых одеждах, лысые, с красными пятнами между узких черных бровей, вооруженные автоматами.