В это же время Б. издал в Лейпциге брошюру: "Schelling und die Offenbarung. Kritik des neuesten Reactionsversuchs gegen die Philosophie", которая высоко ценилась левыми гегельянцами, как то видно из писем Арнольда Руге ("F. Ruges Briefwechsel und Tagebucher", Берлин, 1886). Из Берлина в начале своего пребывания там Б. писал, кроме писем к друзьям (в особенности к Герцену ), статьи для "Отечественных Записок", душой которых в это время уже сделался Белинский. Здесь были напечатаны в 1840 году его статья о современной германской философии и корреспонденции из Берлина (в "Смеси"). С 1843 года Б. заводит связи с германскими и швейцарскими революционерами-коммунистами, о чем вскоре осведомляется и русское правительство. На требование правительства вернуться в Россию Б. отвечал отказом, после чего был осужден Сенатом в 1844 году на вечное изгнание, с лишением прав. С 1844 по 1847 год он жил, главным образом, в Париже и здесь близко сошелся с Прудоном; принимал участие в газете "La Reforme". В 1847 году на банкете, устроенном в память польской революции 1830 - 1 годов, Б. произнес речь с резкими нападками на русское правительство, после чего, по требованию русского посла, был выслан из Парижа. Он провел несколько месяцев в Брюсселе, но как только вспыхнула февральская революция, тотчас же вернулся в Париж и здесь с энергией и страстностью принялся за организацию парижских рабочих. Его энергия показалась опасной даже членам временного правительства, и они поспешили удалить его из Парижа, дав ему поручение в Германию и славянские земли. В июне 1848 года он принимает участие в Пражском славянском съезде, окончанию работ которого помешало "святодуховское" восстание, усмиренное войсками Виндишгреца. В Праге он написал статью: "Основы славянской политики", напечатанную в газете "Dziennik Domowy" по-польски и в "Slavische Jahrbucher" за 1848 год (No 49) по-немецки. В этой статье проводится идея всеславянской федерации, и высказывается мысль о праве каждого ее гражданина на участок земли. После подавления мятежа в Праге Б. бежал в Германию, где продолжал поддерживать свои славянские связи и издал по-немецки "Воззвание к славянам" ("Aufruf an die Slaven"), направленное против германизаторских стремлений франкфуртского парламента. В этом воззвании он ставит целью европейского революционного движения "учреждение всеобщей федерации европейских республик". В мае 1849 году он принял участие в организации восстания в Дрездене и, после взятия города прусскими войсками, бежал в Хемниц, где был арестован. Приговоренный к смертной казни, он отказался подписать просьбу королю о помиловании; но смертная казнь все же была заменена пожизненным заключением. Вскоре, однако, саксонское правительство выдало его Австрии, где он был вторично судим и присужден к смертной казни, и на этот раз замененной пожизненным заключением. В Австрии заключение его было значительно строже, нежели в Саксонии, и когда до австрийского правительства дошли слухи о готовящейся будто бы попытке освободить Б., то его приковали к стене в Ольмюце, где он просидел в таком положении несколько месяцев, пока не был, наконец, выдан, по требованию императора Николая , России в 1851 году. В России с 1851 по 1854 год Б. содержался в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а с 1854 по 1857 год - в Шлиссельбурге. В Петропавловской крепости Б. составил, по требованию императора, записку, в которой изложил свой взгляд на революционное движение и славянский вопрос. Эта записка до настоящего времени не опубликована. Уступая настойчивым хлопотам семьи Б., Александр II разрешил перевести его на вечное поселение в Сибирь. Он был водворен сперва в Западной Сибири, а затем, по ходатайству Муравьева-Амурского , его родственника, переведен в Иркутск. Отсюда он написал в 1860 году три письма издателям "Колокола", в которых энергично защищал Муравьева против нападок на него в "Колоколе", причем выставлял его великим государственным человеком и демократом. Письма эти не были напечатаны в то время и опубликованы лишь впоследствии Драгомановым . В 1861 году Б. бежал из Сибири через Японию и Америку в Лондон. Дружески принятый Герценом и Огаревым , он оказался, однако, не вполне единомышленным с ними. При всей дружбе и уважении к Б. Герцен очень опасался его слишком страстной и неполитичной деятельности и потому всячески старался оберечь "Колокол" от его влияния. Он предоставил к его услугам свою типографию, но не страницы своего журнала. Б. сам признал, что дружеское "подле" - для него самая подходящая позиция. Он начал свою деятельность красноречивым обращением к "русским, польским и всем славянским друзьям", в котором, не отвергая еще государства, проповедовал разрушение существующих, исторически сложившихся и держащихся одним насилием государств, в особенности таких, как Австрия и Турция, а отчасти и Российская империя. Он выражал стремление к мирным федералистическим организациям, идущим снизу вверх, основанным на свободной воле взаимно договаривающихся славянских племен и народов. Вместе с тем, он приглашал все славянские народности принять лозунг тогдашних русских революционеров: "земля и воля" и выражал надежду, что возрожденная "хлопская Польша" откажется от своих исторических притязаний и предоставит малороссам, белорусам, Литве и латышам право свободного самоопределения. В конце 1862 года он выпустил другую брошюру: "Народное Дело. Романов, Пугачев или Пестель?". Утверждая в этой брошюре, что Александр II не понял своего назначения и губит дело своей династии, Б. заявляет, однако, что если бы царь искренно решился сделаться "земским царем", созвал бы земский собор и принял бы программу "земли и воли", то русские передовые люди и народ русский охотнее всего пошли бы за ним, предпочитая его и Пугачеву , и Пестелю . При этом Б. совершенно превратно представлял себе физиономию и идеалы Пестеля, считая его не крайним якобинцем, каким он был в действительности, а каким-то идеальным народовольцем и даже федералистом. В этой брошюре впервые ставятся определенные народнические задачи русской передовой молодежи и затем повторяется та же программа славянского федерализма, которая изложена в предыдущей. В 1862 - 63 годах Б. со страстью отдался делу польского восстания, успев до некоторой степени втянуть в это дело и Герцена, далеко не во всем ему сочувствовавшего. В 1863 году Б. участвовал в известной морской экспедиции Лапинского, кончившейся неудачею. Из переписки его с поляками видно, что последние неохотно допускали слишком близкое участие Б. в их деле, очевидно, не полагаясь на его политический такт и не разделяя его социальных и политических взглядов. Разочарованный неудачами польского дела, Б. в 1864 - 64 годах обращается к организации различных рабочих интернациональных союзов и предприятий и здесь скоро приходит в столкновение с аналогичной, но далеко не одинаковой по основным тенденциям и взглядам работой Маркса. С 1864 по 1868 год Б. жил в Италии (до 1865 года во Флоренции, затем в Неаполе) и здесь образовал целый ряд социалистических организаций, направленных одновременно и против всех существующих исторически сложившихся государств, и против христианского республиканизма Мадзини. В 1867 году он участвовал на конгрессе демократической "Лиги мира и свободы" в Женеве и выступил с речью, в которой доказывал невозможность мирной конфедерации существующих государств, основанных на насилии и централизации управления, и требовал их разрушения и замены свободными автономными обществами, организованными "снизу вверх". В 1868 году он вступил в основанный Марксом интернациональный союз рабочих и хлопотал о присоединении к нему "Лиги мира и свободы"; но это оказалось невозможным, так как в ней большинство членов не были даже социалистами. С другой стороны, руководители интернационала вовсе не разделяли анархических взглядов Бакунина и не желали разрушения исторически сложившихся государств. Выйдя в 1868 году из "Лиги мира и свободы", Б. образовал новую "Alliance internationale de la Democratie socialiste". В составе этого союза учреждено было особое тайное интернациональное братство, центральный комитет которого облек Б. диктаторскими полномочиями. В том же 1868 году Б., вместе с русским эмигрантом Н.И. Жуковским, основал в Цюрихе журнал "Народное Дело", No 1 которого проповедовал противогосударственную программу и признавал умственное освобождение личности возможным только на почве атеизма и материализма, а социально-экономическое освобождение - требующим упразднения всякой наследственной собственности, передачи земли общинам земледельцев, а фабрик, капиталов и прочих орудий производства - рабочим ассоциациям, уравнения прав женщин с мужчинами, упразднения брака и семьи и общественного воспитания детей. В 1869 году, когда в России начались крупные студенческие волнения, Б. принял деятельное участие в агитации среди молодежи и сблизился с явившимся за границу Нечаевым, который привлек его своею необыкновенной энергией. Нечаев, приверженец принципа "цель оправдывает средства", признававший необходимым орудием революции обман и полное порабощение революционных деятелей, в сущности принципиально резко отличался от Б., но Б. во многом ему подчинялся, чем, конечно, в глазах многих сильно скомпрометировал себя. В 1871 году Б. принял участие в попытке организации лионской революционной коммуны, причем ему опять приходилось поступаться своими основными взглядами в сторону революционного якобинизма. В 1872 году, на гаагском съезде интернационала, был заслушан подробный доклад Н. Утина, обвинявший Б. в устройстве организаций, не согласных с основными принципами союза, и в участии в безнравственных революционных предприятиях Нечаева. Б. был исключен из интернационала незначительным большинством голосов. Это вызвало крупные несогласия, приведшие в том же году к распадению союза. На стороне Б. при этом оказались все южные секции интернационала и большинство революционных рабочих организаций в романских странах Европы. В 1872 - 1876 годах, живя в Лугано и Локарно, в большой нужде, - хотя один из итальянских его последователей, Кафиеро, купил для него небольшую виллу, и братья выделили ему около этого времени часть наследственного имущества, - Б. занимался, главным образом, организацией различных революционных попыток в Италии и изложением своих взглядов в ряде сочинений, из которых ни одно не было вполне закончено. Самое значительное из них издано в 1874 году отдельной книгой: "Государственность и анархия. Борьба двух партий в интернациональном обществе рабочих". Он утверждает здесь, что в современном мире есть два главных, борющихся между собою течения: государственное, реакционное и социал-революционное. К первому он причисляет всех защитников государственности, все равно, будут ли то приверженцы самодержавия, конституционной монархии, буржуазно-демократической республики или даже социал-демократы-марксисты. Самым сильным и грозным организатором современного государства он считает Бисмарка, а в число его пособников зачисляет и Маркса, с его последователями. Вообще он утверждает, что самая способная к развитию государственности раса - немцы, которых он считает почти поголовно пангерманистами. Он старается доказать, что борьба с пангерманизмом является главной задачей для всех народностей славянского и романского племени, но успешно бороться с пангерманизмом невозможно путем создания политических противовесов ему в виде какого-нибудь великого всеславянского государства и т. п., так как на этом пути немцы, благодаря их государственным талантам и их природной способности к политической дисциплине, всегда возьмут верх. Для доказательства и иллюстрации этого положения он делает обзор всех событий новейшей европейской истории и подвергает довольно тонкому, хотя и одностороннему анализу все политические отношения современной ему Европы. Единственной силой, способной бороться с поработительными тенденциями пангерманизма, Б. считает социальную революцию, главной задачей которой он признает разрушение исторических централизованных государств, с заменой их свободной, не признающей писаного закона, федерацией общин, организованных по коммунистическому принципу ("Neue gesetzlose und darum freie Welt"). Ставя во главу угла социально-революционной борьбы уничтожение государственности и всех форм современной буржуазной культуры, Б. считал своими противниками всех организованных Марксом и его последователями рабочих - социал-демократов, которые ему представлялись своего рода аристократами в рабочем мире. Он признавал главной своей армией Lumpenproletariat - те некультурные рабочие массы, которые германским социал-демократам представлялись одним из тормозов организованного рабочего движения. Главным способом пропаганды среди этих масс Б. считал систему постоянных мелких восстаний и бунтов, аграрных волнений и т. п., называя это пропагандою фактами (par le fait); отсюда среди его последователей бунтарей-анархистов образовался термин "парлефетизм". В последние годы своей жизни он сделал лично попытку организации такого движения в северной Италии, для чего предпринял особую экспедицию в Болонью, кончившуюся полной неудачей, причем он сам спасся от итальянских жандармов в возе сена. Неудача этой экспедиции сильно подействовала на Б., показав ему невозможность сколько-нибудь успешного действия при помощи неподготовленных и неорганизованных некультурных народных масс. В последние годы он стал, по-видимому, приходить к признанию неизбежности переходных форм. Хотя после разрыва с Нечаевым сам Б. не принимал непосредственного участия в русском революционном движении, однако идеи его среди русских революционеров начала семидесятых годов получили большое распространение, и в сфере революционного народничества бакунисты являлись одной из самых многочисленных групп. Впрочем, применение системы "парлефетизма" на практике почти не встречалось: во всей истории русского революционного движения можно указать только одну значительную попытку этого рода - известное Чигиринское восстание крестьян, организованное в 1875 году Яковом Стефановичем. Умер Б. в Берне, в больнице для чернорабочих, куда он был помещен по его настоянию. В Берн он приехал из Лугано за несколько недель до смерти и прямо сказал своим друзьям Фогтам, к которым явился, что приехал умирать. В Берне он и похоронен, и над могилой его Фогтами поставлен надгробный камень. В частной жизни М. А. Б. был человеком замечательно добрым и лично, казалось, совершенно неспособным ни к какому акту насилия.
      Важнейшие сочинения Б., кроме вышеназванных: "Федерализм, социализм и антитеологизм. Мотивированное предложение центральному комитету Лиги мира и свободы" (1868); "Письма о патриотизме к участникам интернациональной ассоциации рабочих городов Locleu Chaux de Fonds"; "La theolodie politique de Mazzini et L'Internationale" (1871); "Бог и государство" (1872); "L'empire Knouto-germanique et la Revolution sociale", вып. I (Женева, 1871); статья для польского журнала "Гмина" - "Назовите, как хотите" (1872), там не напечатанная, но помещенная у Драгоманова. В 1906 году была сделана попытка издать сочинения Б. в России Балашевым. Им было издано два тома, под редакцией А.И. Бакунина, но оба тома были конфискованы и изъяты из обращения. О детстве и юности М. Б. см. вышеуказанные статьи А.А. Корнилова, в "Русской Мысли" за 1909 и 1911 годы; "Письма Б. к А.И. Герцену и Н.П. Огареву", с биографией и примечаниями М.П. Драгоманова (Женева, 1892; здесь же воспоминания о нем А. Рейхеля); А.И. Герцен, в посмертных сочинениях и отдельно "Михаил Б. и Польское дело"; его же, "Былое и Думы"; "Колокол" за 1862 год, No 119 и 120; П.В. Анненков, "Замечательное десятилетие" в 3-й части его "Воспоминаний"; его же "Н.В. Станкевич" (М., 1857); "П.В. Анненков и его друзья" (СПб., 1892); В.П. Батуринский, "А.И. Герцен, его друзья и знакомые"; А.В. Станкевич , "Т.Н. Грановский и его переписка" (М., 1897); А.Н. Пыпин, "Белинский, его жизнь и переписка" (СПб., 1876); Н. Зинченко, "Первое собрание писем В.Г. Белинского" (СПб., 1901); "Полное собрание сочинений В.Г. Белинского" под редакцией Венгерова, т. IV, Венгеров "Источник словаря русских писателей", т. I; Неведомский "Катков и его время" (СПб., 1888); Arnold Ruge "Briefwechsel und Tagebucher" (Берлин, 1886); его же "Воспоминания о Бакунине" в "Neue Freie Presse" за 1876 год, No 4344 и 4345; мемуары Рихарда Вагнера "Моя жизнь", т. IV; Иван Головин "Der Russische Nihilismus. Seine Beziehungen zu Herzen und Bakunin" (Лейпциг, 1880); Н.А. Тучкова-Огарева "Воспоминания" ("Русская Старина" за 1894 год и отдельно); "Воспоминания бар. У. Ф." ("Русская Старина", май, 1884 год); проф. Nettlau, "The life of M. Bakounine" (Л., 1896 - 98); его же "Michaei Bakunin und der Radicalismus" в "Deutsche Rundschau" за 1877 год, X и XII; его же "Bakunin in den Jahren 1848 - 49" в "Socialistische Monatshefte" за 1898 год; его же "Список работ Бакунина" в "Bibliographie de l'Anarchie" (П., 1897); его же литографированная трехтомная (in folio) "Биография Б." (на разных языках; издана в количестве 50 экземпляров, имеется в Публичной Библиотеке в Петербурге); Тун "История революционных движений в России", на русском языке три издания: Бурцева "За сто лет", ч. I; Сватикова "Студенческое движение 1869 года" в "Историческом Сборнике" 1908 года; кн. П.А. Крапоткина "Записки революционера"; Вл. Дебогория-Мокриевича "Воспоминания"; П.Л. Лаврова "Народники-пропагандисты 1873 - 1874 годы" (СПб., 1907); Джемса Гильома "Воспоминания о М.А. Бакунине" в "Былом" за 1907 год; его же "К истории исключения Б. из интернационала", в "Минувших Годах" за 1908 год, No 4; Эдуарда Бернштейна "Маркс и Бакунин", там же, No 10; Земфира Ралли "М.А. Бакунин. Из моих воспоминаний", там же, No 10; А.В. Баунер, "М.А. Бакунин накануне смерти", "Былое", за 1907 год, No 7.
      Следующий по возрасту за Михаилом брат Николай Александрович Б. (1818 - 1901) окончил курс в артиллерийском училище; в 1842 году вышел в отставку, женился и поселился в Прямухине. К этому времени относятся дружба его с Белинским и переписка с ним, напечатанная отчасти у Пыпина ("Белинский, его жизнь и переписка"), отчасти у Милюкова ("Любовь у идеалистов тридцатых годов"). Во время Крымской войны 1855 - 56 годов Б. вместе с другими братьями вступил в ополчение, но ни в каких военных действиях не участвовал. В 1858 году он был назначен членом от правительства тверского губернского комитета по крестьянскому делу и организовал деятельную поддержку А.М. Унковскому среди дворян Новоторжского уезда, выразивших горячее одобрение плану Унковского полного освобождения крестьян с землей, при условии обязательного выкупа. Вместе с Унковским и другими двумя членами комитета Б. участвовал в депутации в Петербург, добившейся разрешения тверскому комитету составить проект освобождения крестьян не по общей программе, а на основании обязательного выкупа. Он участвовал в дворянском собрании 1859 - 60 годов, опротестовавшем запрещение министра внутренних дел обсуждать крестьянский вопрос; в 1861 году был избран членом тверского губернского присутствия по крестьянским делам от дворянства; участвовал в дворянском собрании 1861 - 62 годов, требовавшем уравнения всех сословий и объявившем правительство несостоятельным производить реформы, которые могут быть удачно выполнены лишь собранием народных представителей, выбранных от всего населения без различия сословий; затем он принял участие, вместе с двумя предводителями дворянства и 10 мировыми посредниками или кандидатами к ним, в особом съезде, в котором было решено руководиться в своей общественной деятельности не указаниями правительства, а принципами, одобренными вышеуказанным дворянским собранием. За это Б. вместе с другими участниками съезда был арестован, отвезен в Петербург и посажен в Петропавловскую крепость, где находился 5 месяцев, после чего присужден Сенатом к заключению в смирительном доме на 2 года, с лишением некоторых прав. Сидеть в смирительном доме, благодаря ходатайству петербургского генерал-губернатора, князя Суворова , осужденным не пришлось; но лишенным некоторых прав, в том числе права служения в общественных должностях, Б. оставался до конца жизни. См. А.Н. Пыпина "Белинский, его жизнь и переписка"; П.Н. Милюкова "Из истории русской интеллигенции"; Г.А. Джаншиева "Эпоха великих реформ"; его же "А.М. Унковский и освобождение крестьян" (М., 1894); М.К. Лемке "Очерки освободительного движения шестидесятых годов" (СПб., 1908); А.А. Корнилова "Общественное движение при Александре II" (СПб., 1909); текст постановлений тверского дворянского собрания 1862 года и съезда мировых посредников впервые был напечатан в первой книжке "Освобождения" в Париже в 1904 году; некролог: "Памяти Н.А. Бакунина" - в "Русских Ведомостях", 1901 год, No 135.
      Следующий по возрасту брат, Илья Александрович (1819 - 1901), служил в военной службе и в общественной жизни не принимал деятельного участия. Сын его, Алексей Ильич, по профессии врач, был членом второй Государственной думы от Тверской губернии и принадлежал к конституционно-демократической фракции. За открытое участие в кадетской партии судился в 1908 году. (Т.А. Бакунина - дочь Алексея Ильича) Четвертый брат, Павел Александрович (1820 - 1900), учился в тверской гимназии и Московском университете. Не окончив курса за болезнью, недолго слушал лекции в Берлинском университете, вместе с братом Михаилом, и остался на всю жизнь последователем гегелевой философии. Служил в Крыму, где сблизился с композитором Серовым. В общественных делах стал принимать участие с конца 50-х годов, сперва лишь в качестве рядового члена дворянских собраний. В 1861 году женился на Наталье Семеновне Корсаковой, которая сдружилась со всей семьей Б., деятельно заботилась об интересах Михаила в период его бегства за границу и препровождения туда его жены (об этом см. 18 писем, напечатанных в "Былом" за 1907 год, No 7), а затем и о братьях Николае и Алексее во время заключения их в крепости в 1862 году (Лемке "Очерки освободительного движения 60-х годов"). Ей же мы в значительной мере обязаны сохранением и приведением в порядок бакунинского архива. С введением земских учреждений в Тверской губернии (1865) начинается выдающаяся земская деятельность Павла Александровича. Он был первым председателем новоторжской уездной земской управы и оставался губернским гласным тверского земства до конца 1880-х годов, когда болезнь вынудила его переехать на юг. Принадлежа к числу пионеров земского дела, он отдавался ему всей душой, вносил во всякий вопрос принципиальное отношение и продуманный взгляд и сыграл немаловажную роль в создании земских традиций и общих приемов земской работы. Посвящая свои досуги развитию своих философских взглядов и применению их к очередным вопросам русской жизни, П. А. оставил два сочинения, в которых отразились его гегелианские взгляды: чисто философский трактат "Основы веры и знания" (СПб., 1886) и посвященное современным злободневным вопросам (главным образом, женскому) "Запоздалый голос сороковых годов" (СПб., 1881). Высокое этическое и воспитательное значение могут иметь его письма к жене и к родным, если они будут опубликованы. Последние десять лет своей жизни П. А. прожил в уединении в Крыму, где ему удалось купить и артистически устроить очаровательный уголок земли ("Горная Щель" близ Ялты); там он и похоронен. Он до конца сохранил полную веру в бессмертие души и умер стоически, в полном сознании, подшучивая над доктором еще за несколько минут до свой смерти. Душевною ясностью и чистотой своей жизни он производил необыкновенно чарующее впечатление на людей самых разнообразных толков и взглядов. Историю его земской деятельности можно, отчасти, проследить по "Материалам для истории тверского губернского земства" и по печатным журналам различных земских комиссий и собраний, в которых он участвовал. Некролог его в "Русских Ведомостях", 1900, No 149. Пятый брат, Александр Александрович Б. (1821 - 1908), учился в тверской гимназии и Московском университете. Долго не мог найти подходящей деятельности и лишь в 1848 году стал читать лекции в одесском Ришельевском лицее, где пробыл, впрочем, не более года. С началом Крымской войны он вступил в военную службу солдатом, пробыл в Севастополе все одиннадцать месяцев осады, получил Георгиевский крест, был произведен в офицеры и затем вышел в отставку. В 1857 году он отправился в заграничное путешествие с младшим братом и, имея некоторый талант к живописи, остался в Италии с целью посвятить себя искусству, но увлекся движением "молодой Италии" и вскоре вступил волонтером в ополчение Гарибальди, с которым совершил часть его походов. В 1862 году он вернулся в Россию и здесь принял участие в общественной деятельности, сперва как участник дворянских собраний, а затем, после введения земской и судебной реформы, как деятельный гласный уездного и губернского земства и как мировой судья. Вместе с братом своим Павлом он был одним из старейших земских деятелей и создателей традиций русского земства. Участвовать в земских собраниях он продолжал до самой смерти, работая в важнейших земских комиссиях. В последние годы жизни, несмотря на глубокую старость, он принял участие в политической жизни страны и лично участвовал в выборах во все три думы, принадлежа к конституционно-демократической партии. Некролог его см. в "Речи" за 1908 год, No 225 (А.А. Корнилова), в "Слове", No 524, "Памяти почивших" (Старого земца) и в "Русских Ведомостях", No 109 и 120. Шестой брат, Алексей Александрович (1823 - 1882), окончил курс в Московском университете; служил в гражданской службе, а во время войны 1854 - 56 годов - в ополчении. Принимал горячее участие во всех выступлениях тверского дворянства. Выбранный в 1860 году предводителем дворянства Новоторжского уезда, он председательствовал в том съезде мировых посредников в Твери в 1862 году, который принял вышеупомянутые постановления; был арестован и как председатель приговорен Сенатом к заключению в смирительном доме на более долгий срок, нежели остальные члены; отбывать наказание ему, как и остальным его товарищам, не пришлось, но он остался лишенным прав государственной службы и службы по выборам. В течение почти всей жизни он занимался, как любитель, ботаникой и составил обширный труд "Тверская флора", часть которого, "Список цветковых растений тверской флоры", издана в "Трудах Петербургского общества естествоиспытателей" (т. X, 1879). Часть этого труда включена в I т. "Историко-статистического писания Тверской губернии", В.И. Покровского (Тверь, 1879). При разделе имения в его семью, как семью младшего брата, перешло село Прямухино, которое теперь принадлежит его сыну, Михаилу Алексеевичу Бакунину. А. Корнилов. Варвара Александровна, по мужу Дьякова (1812 - 1866). В молодости была близка к московскому кружку Станкевича; встретив больного Станкевича за границей, заботилась о нем; на руках ее он и умер. Александра Александровна, по мужу Вульф (1816 - 1882). Известна своей дружбой с Белинским, который был в нее влюблен. В архиве семьи Бакуниных сохранилась обширная переписка знаменитого критика как с Александрой Б., так и с остальными членами семьи. Часть этой переписки вошла в книгу Пыпина о Белинском.