Через некоторое время Кэри слезла. Не говоря ни слова, с отсут­ствующим выражением лица она медленно прошла мимо мальчиков.
      — Я вижу их, — произнесла она нараспев, остановившись посреди костяники на месте «яблоневого сада».
      — Ой, пошли, Кэри, — сказал Чарльз. Он знал, что она притво­ряется, но все равно ему было не по себе.
      — Я вижу их совершенно ясно, — продолжала Кэри, не обращая на него внимания. Она протянула руки, словно призывая всех к молчанию, и приподняла голову — точь-в-точь как женщина с кар­тины «Пророчица» висевшей у них дома. — Они медленно идут по дорожке, рука об руку. — Кэри помедлила. — Вот они остановились под яблоней. Мисс Прайс без шляпы. А вот они обернулись и смотрят на дом...
      — Кэри, ну идем же, — сказал Чарльз, поеживаясь. — Темнеет.
      — А сейчас, — Кэри почтительно понизила голос, — мистер Джонс поцеловал мисс Прайс в щеку. Он говорит... — Кэри задумалась. — Он говорит, — торжествующе продолжала она, — «Моя единственная любовь...»
      Вдруг Чарльз и Пол увидели, что у Кэри изменилось выражение лица. Она быстро оглянулась, выскочила из костяники, неловко вскарабкалась на стену и уставилась вниз, туда, где только что стояла.
      — Что такое, Кэри? Что случилось? — закричал Чарльз.
      — Вы слышали? — спросила она.
      — Нет, — ответил Чарльз. — Я ничего не слышал.
      — Вы не слышали мисс Прайс?
      — Правдамисс Прайс!
      — Да. Это ее голос. Так громко и отчетливо...
      Чарльз и Пол серьезно переглянулись.
      — Что... что она говорит? — пробормотал Чарльз.
      — Она говорит: «Кэри, сейчас же уйди с грядки с салатом».