Глава 4. ПОСЛЕДНИЙ ПРИКАЗ

Корабль-разведчик аккуратно вписался в шлюз на внешнем ободе большого базового корабля. Услышав звонок, означающий, что полет окончен, Тиро и Мер освободились от ремней и перешли в основной корабль. Торопливо прошли по узкому коридору и оказались в большой внутренней каюте.

Обычная самоуверенность Тиро слегка увяла. Он вовсе не старейший коот. Напротив, очень молодой член экипажа, и ему не полагается посылать мысленные сигналы, если его не пригласят. Вместе с Мер он сел на самом краю и приготовился слушать.

На мягких подушках в центре помещения лежала предводительница Ана. А рядом с ней — Фледи. Усы Тиро встали дыбом, когда он увидел Фледи старейшего из старейших. Фледи из всех знакомых Тиро ближе всех к идеальному кооту.

Шерсть у него не желтая и не рыжая, а скорее смесь того и другого.

Даже в зеленоватом освещении корабля шерсть его сверкает, словно каждый волосок выкован из драгоценного металла. Большие глаза пронзительно зеленого цвета. Он крупнее остальных самцов; хвост его величественно обвивает края подушки, как знамя, и он может в любой момент поднять его, призывая к действиям.

Ана лежит удобнее. Шерсть у нее серебристо-серая, глаза тоже зеленые, что свойственно всем коотам благородной крови. Она осматривает собравшихся, замечая все. Тиро рад, что они с Мер пришли не последними.

Затаив дыхание, вошли еще два разведчика и сели рядом с ними.

— Доброго пути, — послала Ана мысленно приветствие, как подобает старейшему по отношению к младшим. — Работа идет хорошо, но ее нужно ускорить. Послушайте Фледи и узнайте почему.

— Осталось совсем немного времени, братья и сестры, — круглые немигающие глаза Фледи обошли всех; глядя на каждого, он задерживал взгляд. — Люди движутся быстрее, чем мы надеялись. Я собственными ушами слышал, как они планируют неожиданное нападение на других людей. Таковы эти люди! Увидев друг друга, они начинают ворчать и выпускают когти. Чем быстрее исчезнут они из времени и пространства, тем лучше для остальных форм жизни. Но нам нужно выполнить нашу задачу. Ана послала дальний сигнал и получила ответ. Десять кораблей в пути, они уже в пределах этой системы.

Наши забытые братья и сестры должны быть готовы к отлету. И поскольку даже десять кораблей — очень мало, наши братья и сестры в полете будут спать.

Им не потребуется питание и очень немного места, пока они находятся в космосе. Но даже при таких условиях я не знаю, сколько мы сможем захватить.

Ана шевельнулась.

— Мы должны взять всех, кто ответит на наш призыв!

Мысль ее произвела впечатление удара выпущенными когтями.

— Они наши родичи. Неужели мы оставим их, и они будут страдать от того, что делают люди?

Мер следила за Аной, скрывая собственные мысли. Неужели все люди так злы, как ее учили? Некоторых молодых можно считать безвредными, даже немного достойными доверия. Вечером Элли поделилась с Мер супом, хотя коошка знала, что девочка очень голодна и могла съесть все сама. А в далеком прошлом разве люди и кооты не жили в мире? Неужели нельзя хотя бы лучших из людей предупредить о надвигающейся беде?

Неожиданно собственные мысли вызвали в ней ужас. Коот не может доверять человеку. Люди могут быть интересными, даже приятными в юности, но когда вырастают… Достаточно просмотреть записи, посмотреть, во что они превратили собственную планету, чтобы понять, каковы они на самом деле. Она должна следить за собой, всегда придерживаться истинной логики коотов.

Кончик хвоста Тиро дернулся. Значит, конец человечеству приходит даже быстрее, чем они рассчитывали. Он знает сообщения, видел ленты, принесенные другими разведчиками. Люди построили огромные машины смерти и готовы пустить их в ход. Может, один из их городов исчезнет в огненном дожде. Или еще хуже: родичи погибнут от яда в воздухе. В человеке есть что-то дикое — есть оно и в полуродичах; человек никогда не удовлетворяется достигнутым, хочет все отобрать у других, хочет заставить других служить себе, как машины служат коотам. Но кооты правят машинами, а не своими родичами.

Частью сознания Тиро слушал и запоминал инструкции предводительницы Аны о том, как быстрее созывать и транспортировать полуродичей. Он слышал, как Фледи еще дважды предупредил, что времени остается совсем мало. Ну, они с Мер установят сигнал, как только вернутся к своей станции. И все полуродичи, в которых осталось хоть немного от истинных коотов, услышат и придут. Они смогут перевезти многих на шаттле, а когда придут остальные корабли…

Джим. Тиро не понимал, почему вдруг увидел мысленно Джима. Мальчик всего лишь человек, Тиро использовал его, чтобы прикрыть истинную сущность своей миссии. Джим — это ключ, с помощью которого Тиро проник в один из домов в центре города и оттуда уже мог успешно действовать. Поколения людей использовали кошек и других животных с гораздо менее «человечными» целями.

Но почему-то кооту было неловко. Он вспомнил, как пальцы Джима чешут у него за ушами, слышал, как мальчик разговаривает с ним. Конечно, человеческий вздор, насчет того, как красив Тиро и тому подобное. Может, если человек еще молод…

Тиро неожиданно понял, что предводительница Ана разглядывает его. И подумал, не слал ли он открыто свои мысли. Как глупо! Она смотрела на него внимательно, и он ощущал, как ее ищущая мысль проникает в его мозг. Должно быть, почувствовала или догадалась, что он отвлекся. Разведчику не полагается так себя вести! Он не котенок.

Но вот предводительница Ана выпрямилась во весь свой рост — она не ниже Фледи, и ее серебристо-серая шкура оттеняла его ярко-золотистую.

— Каков Первый Закон разведчика? — Мозг ее послал этот вопрос с яростью, как хвост может хлестнуть в гневе.

Слушающие кооты зашевелились. Тиро ощущал их удивление. Ана не ждала ответа. Почти сразу за вопросом она сама процитировал Первый Закон: «Коот есть коот, он не становится близок ни с кем, кроме тех, кто принадлежит к его крови».

Кончик хвоста Тиро дернулся. Слишком точный ответ на его размышления несколько мгновений назад. Каким-то образом… каким-то образом Ана догадалась! И тут же Тиро почувствовал, как ерзает Мер. Она излучала так, как котенок, пойманный за каким-то нелогичным действием. Мер? Может, Ана на самом деле смотрела не на него, а на его спутницу? Он предупредил Мер; когда они останутся наедине, он твердо скажет ей, к чему могут привести подобные глупости.

— Помните, — продолжала Ана, — людям нельзя доверять. Это не те люди, что приветствовали нас на этой планете. Для них мы меньшие существа, с которыми можно поиграть и выбросить, когда надоест. Между нами нет родства. И пусть никакие глупые чувства к ним вас не заденут. Если они уничтожат свой мир, то сделают это сознательно, потому что в сердцах их зло. То, что ждет их, выросло из семени, посаженного ими же; мы в этом не участвуем. Давным-давно наши предводители допустили ошибку, когда пришли в этот мир; они считали, что люди могут быть нашими друзьями, что они равны нам. И предводители нашли среди людей таких, кого можно было научить воспринимать мысли. Но люди узнавали все больше, и росла их гордость и жадность. Их предводители не говорили им, что человек — только одна из разумных форм жизни, что нужно научиться жить вместе на маленькой планете, научиться делить ее и жить в мире. Нет, их полные гордости правители заявляли, что вся планета и все, что на ней, принадлежит одним людям, и они могут поступать, как им вздумается. Могут по своей воле нести смерть, даже своим родичам. Так они жили и теперь они должны умереть.

Это правда, согласился Тиро. Все кооты знают эту правду. Поступки людей отвратительны и в конце концов приведут к их уничтожению. Тиро слышал, что все посылают мысли-согласия.

Но тут вмешался Фледи.

— Люди не наше дело. Думайте, кооты, только о наших родичах. Теперь возвращайтесь на места и устанавливайте сигналы. Времени у вам мало, и это ваша обязанность.

Мер молчала, укладываясь в ремни. Тиро повел шаттл назад. От базового корабля разлетались другие разведчики, все по своим районам. Тиро установил курс и наблюдал, не обнаружат ли их приземление.

— Эта человеческая война ужасна.

Мер удивила его своим неожиданным заявлением.

— Ты видела записи. Люди изобретают все более страшное оружие.

— Но ведь есть и такие люди, которые выступают против этого оружия, пытаются остановить войны. Это тоже есть в записях.

— Очень немногие. И против них все остальные, — напомнил ей Тиро.

— Жаль. В них есть что-то хорошее. С ними можно договориться.

Конечно, они ниже коотов — может, потому, что не умеют посылать мысли.

Если бы они хоть иногда могли соединяться мысленно, как соединяемся мы, их дикость была бы побеждена. Если когда-то они могли слышать мысли, почему не могут сейчас?

Тиро гордился своими историческими познаниями.

— Как сказала предводительница Ана, таких всегда было немного. И даже тогда были войны и убийства. Говорят, в одной из таких войн были уничтожены жившие в доме Баст, и после этого никто уже не мог слышать наши мысли. И люди забыли об этом. А потом пришли чужаки, которые даже о Баст не помнили. Они увезли наших родичей в далекие места, где им пришлось добывать пищу, учиться убивать, чтобы есть. — Тиро вздрогнул. — Наши родичи забыли собственное высокое происхождение, утратили свои способности, но никогда они не сдавались человеку, никогда не признавали его хозяином. И это тоже поставили нам в вину.

— У некоторых людей у самих ничего нет, — заметила Мер.

— Делиться — не в их природе.

— Это не всегда так. Девочка Элли делится со мной.

Тиро повернул голову.

— Сестра, помни Первый Закон. Мы должны выполнить свою миссию. Лучше, если ты больше не будешь встречаться с этим человеческим ребенком.

— Лучше скажи это себе, брат, — послала ответную мысль Мер. — Неужели мальчик Джим так закоснел во зле, что ты его ненавидишь? Я следила за тобой. Он, возможно, не очень хорош в чтении мыслей, но откуда он знает твое имя? Ты пытался посылать ему мысль.

— Это не запрещено, — защищался Тиро. — Мы можем использовать эти способности, чтобы закрепиться. Но это не настоящая посылка мысли, у нее нет четкости.

Он уловил усмешку Мер и рассердился. Слишком быстро ответил, словно устыдился того, как привлек внимание Джима. Но это вполне в норме, всякий разведчик поступил бы так же. Давно уже установлено, что с детьми легче вступить в связь, чем со взрослыми. И стандартное правило таково: когда нужно основать базу, необходимо вначале связаться с ребенком.

Он закрыл свое сознание. Если Мер хочет дурачиться, пусть. В конце концов они здесь ненадолго. Им дали последний приказ. Отныне у них только одна обязанность: собирание и направление тех родичей, которые услышат их призыв, эвакуация с мира, которому грозит гибель.

Джим проснулся. Раннее утро, и в ногах его кровати не лежит свернувшаяся черная фигура. Теперь он вспомнил, что Тиро вечером не мяукал на дереве у окна, не просил впустить его. Вернулось беспокойство, охватившее мальчика, когда кот исчез в первый раз. Слишком легко вспоминается Рекс, и полные машин дороги, и все то плохое, что может случиться с неосторожной кошкой. Он не может просто лежать и ждать.

Мальчик торопливо оделся. К счастью, сейчас каникулы и в школу идти не нужно. Открывая дверь спальни, он слышал, как зазвонил телефон — громко внизу, приглушенно в спальне. Потом звонок прекратился. Должно быть, один из Дейлов отвечает. Тиро!.. Нет, никто так рано не станет звонить из-за кота. И вообще мало кто знает, что у Джима есть кот. Он старался успокоиться, спускаясь в кухню.

Открыв заднюю дверь, вышел. Раннее утро, прохладно, но скоро снова начнется жара. Как справляется Элли? Эта ужасная старая комната в отвратительном доме; там должно быть жарко, как в печи. А что будет с Элли, если ее бабушку увезут в больницу? Она говорила, что убежит, если останется одна. Элли похожа на Мер, на Тиро. Джим не мог себе представить, чтобы можно было девочку или кошек заставить делать то, что они не хотят.

Через забор перелетело черное пушистое тело.

— Тиро! — В голосе Джима звучало облегчение. — Где ты был, старик?

Кот потерся о его голые ноги, и мальчик опустился и обнял его. Тиро позволил это только на одну-две секунды, потом решительно высвободился и двинулся к дому, оглядываясь, мяуча, призывая поторопиться. Всем подчиняющимся логике существам пора завтракать.

Джим накормил кота, потом положил еды себе. Он решал, стоит ли добавить еще банан, когда появился мистер Дейл.

— Джим? Хорошо, что ты уже встал. Скажи Маргарет, что я по дороге выпью чашку кофе и позвоню, как только у меня будут новости. — Он помолчал недолго, как будто хотел что-то добавить. Джим виновато встал между ним и Тиро. Может, опять начнет насчет «кормления этого животного в доме». Слушай, не волнуйся, — мистер Дейл смотрел на него, не на кота.

— Мы все устроим. Если Маргарет уедет, ты поедешь с ней в Мериленд. Тебе там понравится: там гораздо лучше, чем летом в городе. Пока…

И он вышел, прежде чем Джим смог ответить. Значит, они на самом деле собираются в Мериленд. Джим подумал о своей копилке наверху: хватит ли у него денег, чтобы купить сумку для переноса кота? Если не хватит, может, поискать бутылки на продажу. На этот раз не для Элли: деньги нужны ему самому. Он отложил банан и начал нарезать хлеб. Тиро обычно по утрам спал.

Ну, ладно, Джим закроет его, чтобы найти потом, если понадобиться торопиться.

Может, позвонить в магазины, спросить о цене сумки? Джим жевал все быстрее и быстрее, думая о будущем.

Глава 5. МЫ НАЙДЕМ ДОМ…

Ничего интересного или полезного в мусоре не нашлось. Джим только делал вид, что работает: ему приходилось заставлять себя. В копилке у него пять долларов: он проверил перед уходом. Но сумка для кошек стоит вдвое дороже если она еще осталась в продаже.

Элли радуется пенсам и десятипенсовикам, но Джиму нужно больше, и побыстрее. Миссис Дейл сказала ему правду, когда спустилась из спальни перед уходом Джима из дома. Ранний телефонный звонок — из штаба резервистов. Мистера Дейла призвали на военную службу. Потом миссис Дейл включила радио на кухне, и там много говорили о беспорядках за морем. Джим почти не слушал, его поглотила мысль о покупке сумки для переноски кошек.

— Позвоню сегодня Элизабет. — Миссис Дейл выключила радио, не дожидаясь конца передачи. — Нам собраться недолго. Может, уедем в тот же день, что Роберт.

Но, Джим вспомнил, она не сказала, какой день это будет. Сколько у него времени? Ага — вот бутылка от коки! Он подобрал ее из бака. Да, целая, ее можно сдать — за несколько пенни. Нужно много таких бутылок.

Он не стал пролезать через забор на пустырь. На этот раз обошел доски, оставленные рабочими во дворе. Джим знал, что Элли очистила погреб от всего пригодного для продажи, но он все равно посмотрит еще раз.

Ступив на лестницу, он услышал звук, от которого сразу остановился.

Вначале ему показалось, что это какое-то животное, оно ранено и зовет на помощь.

Он заторопился к груде старых досок. Как будто звук отсюда.

Обогнув доски, он увидел ее.

— Элли! — Джим с разбегу остановился.

Она обхватила руками коленки, наклонила голову, так что лица не видно. Но именно Элли производила эти странные звуки! Рядом с девочкой сидела Мер и терлась о нее головой, время от времени добавляя собственный негромкий звук.

— Элли, в чем дело? — Произошло что-то ужасное. Джим никогда не видел Элли такой. Он протянул руку и с тревогой коснулся девочки.

— …уходи! — Слова звучали глухо, он их с трудом разбирал. Девочка согнула плечи, словно хотела уйти подальше от прикосновений — и его, и Мер.

Должно быть, Элли заболела. Джим оглядел заросший сад исчезнувшего дома. Может, позвать миссис Дейл? Он чувствовал собственную бесполезность.

Но он ведь никогда не говорил Дейлам об Элли.

— Ты больна?

Приглядевшись внимательней, он увидел, что рядом с ней лежит большой мешок, перевязанный веревкой. Джим узнал этот мешок. Стеганое одеяло с кровати бабушки!

— Элли. — Голос Джима дрогнул; он не хотел задавать этот вопрос, но знал. что должен. — Элли, что-то случилось с бабушкой?

Как будто он ударил ее ножом. Она вздрогнула, подняла голову, он увидел влажные щеки, распухшие от слез глаза.

— Бабушка умерла, — плакала Элли. — Ее забрали в больницу… Потом врач… он сказал миссис Бегли, что она умерла… А потом… я… я просто убежала… Забрала свои вещи, — она похлопала по мешку, — и убежала… потому что пришли за мной! У меня есть доллар. Но этого мало, чтобы нам с Мер уехать. Мы должны найти место, чтобы спрятаться, пока я не заработаю достаточно. Но бабушка… — Рот у нее снова задрожал, и кончила она плачем. Схватилась за Джима, билась, закрыв глаза, о его плечо и плакала.

Джим тоже закрыл глаза. Снова то же самое ужасное чувство, которое, как ему казалось, он начинает забывать. Как будто он снова в школе, и его вызывают и говорят, что случилось с мамой и папой. А теперь это произошло с Элли.

Вначале он хотел оттолкнуть ее, уйти, убежать как можно быстрее, чтобы не слышать, не вспоминать. Чтобы Элли замолчала, чтобы он не думал о том, от чего ему так плохо.

Но он не мог так поступить с Элли. Он знает, что она испытывает.

Вместо этого он сжал ее почти так же крепко, как она его, а Мер терлась о них обоих, издавая негромкие мягкие звуки.

Элли шевельнулась, высвободилась, провела рукой по распухшим глазам.

— Бесполезно об этом думать. Бабушка сказала бы: пользуйся здравым смыслом, который дал тебе Господь, девочка! Я это и сделаю. Найду место, где мы с Мер сможем спрятаться, пока я не наберу денег. Потом мы уедем, и никакая благотворительность нас не найдет!

Всхлипывая, она огляделась, словно хотела поблизости найти такое безопасное место. Потом протянула руку и погладила доски.

— Похоже, люди, которые снесли дом, не скоро вернутся. Может, я останусь здесь.

Она встала, решительно вздернув подбородок, и сдвинула одну доску из груды.

— Смотри, можно их передвинуть, вот так, сделать навес. Потом поставим рядом другие, будет выглядеть, как будто упало само. А под ними я могу прятаться.

Она права. Джим, радуясь возможности что-то делать, а не слушать плач Элли, помогал. Когда доски заняли свои места, Элли отошла, чтобы посмотреть.

— Похоже, что упали сами, — сказала она. — Конечно, тут никого не бывает, но никогда нельзя быть уверенной. Посмотрим.

Встав на колени, она забралась под навес, втащила за собой свой мешок. Потом высунула голову и сказала:

— Подойдет — пока.

— А если пойдет дождь? И ночью здесь ужасно темно.

Элли пожала плечами.

— Если пойдет дождь, подставлю чашку, и у меня будет вода. Темные ночи… — она колебалась. — У меня есть Мер. Говорят, кошки видят в темноте, лучше людей. Мер, она даст мне знать, если кто-то придет. Мер, она хороший друг. — Элли схватила тощую серо-белую кошку и прижала к себе.

Мер позволила это, прижалась головой к подбородку Элли. — Скажи, а этот большой кот не говорит с тобой… словно у тебя в голове?

Джим удивился.

— Говорит? В голове? Как это?

Он видел, что Элли совершенно серьезна.

— Ну, вот как. Мер, она смотрит на меня внимательно, и вдруг я знаю, о чем она думает. — Элли опустила кошку и потерла лоб. — У меня никогда не было кошки, может, они все так умеют. Правда?

Джим покачал головой.