– У меня есть корабль, – прямо сказал я, – и мне нужен пилот.

– Поищи в регистре, – ответил он и протянул руку. Я закрыл бумажник и положил ему на ладонь. Может ли частичная правда помочь мне?

– Мне нужен человек, отсутствующий в регистре.

Это заставило его взглянуть на меня. Зрачки у него большие и очень темные. Возможно, и не фэш, но он явно под влиянием какого-то затуманивающего сознание наркотика.

– Ты не контрабандист, – сказал он немного погодя.

– Нет, – ответил я. Контрабанда – выгодный бизнес, но Гильдия наложила на нее руку, и только умственно отсталый может теперь ею заниматься самостоятельно.

– Тогда кто ты? – Взгляд его был мрачен.

– Человек, которому нужен пилот… – начал я, когда уловил мысль Иити.

– Мы слишком задержались здесь. Будь готов увести его.

Наступила тишина. Я не закончил предложение. Ризк смотрел на меня, но взгляд его не был сфокусирован, он как будто меня не видел. Потом хмыкнул и отодвинул от себя незаконченный второй графин.

– Спать хочу, – пробормотал он. – Пошли отсюда…

– Давай, – согласился я. – Пошли ко мне. – Я подхватил его слева, помог удержаться на подгибающихся ногах, взял под локоть и повел. К счастью, он еще достаточно владел телом, чтобы идти. Иначе я не смог бы его утащить: он хоть и ниже меня ростом, но за годы пребывания на планете растолстел и заплыл жиром.

Ящер как будто собирался преградить нам путь, и я почувствовал, как шевельнулся Иити. Не знаю, предупредил ли он официанта, как внушил Ризку желание уходить. Но официант неожиданно свернул к другому столику, освободив нам проход к двери. И мы без каких-либо помех вышли из этого вонючего заведения. Оказавшись снова в переулках за внепортовой зоны, я попытался идти быстрей, но обнаружил, что Ризк, хотя и держится на ногах и идет, торопиться не собирается. А когда я попытался его тащить, он словно начал испытывать сомнения в желании, внушенном ему Иити, поэтому я не стал настаивать. Меня угнетало ощущение, что нас преследуют или по крайней мере следят за нами. Хотя не мог сказать, обнаружили ли нас или просто наметили как добычу. И то и другое опасно.

Прожекторы порта разгоняли ночь, превращая три луны, которые неторопливо двигались у нас над головами, в бледные призраки. Войти в ворота и добраться до нашего корабля по-прежнему оставалось проблематичным. Если Патруль и, возможно, Гильдия наблюдают за мной, подумал я, у корабля оставлена постоянная охрана, даже если мы запутали преследователей в городе. Что касается моего шрама, то даже если он еще сохранился, то не устоит против сканнера личности в последнем пункте проверки. Успех зависит от нашей поспешности, но Ризку этого не объяснишь.

У первого контрольного пункта я задержался не дольше, чем нужно, чтобы сунуть в щель мое удостоверение личности и удостоверение Ризка – каким-то образом, подчиняясь указаниям Иити, он извлек это удостоверение. После этого я увидел возможность увеличить скорость. На пути стояла тележка для перевозки багажа. Я никогда не тратил полкредита на такую роскошь для своего походного мешка, но теперь тележка мне пригодится.

Я подтащил ее к себе и усадил Ризка. За использование тележки для перевозки пассажиров полагается штраф, но такие мелкие нарушения закона в данный момент меня не тревожили. Я накрыл Ризка чехлом и поверх поставил свой мешок как указание на то, что везу груз. Затем набрал причальный номер нашего корабля. Вложил кредит и позволил тележке двигаться. Если Ризк по пути не попытается сойти, я мог быть уверен, что тележка доберется до трапа моего корабля.

Тем временем нам с Иити предстояло добраться до корабля менее заметным и более быстрым путем. Я оглянулся, пытаясь найти способ осуществить это намерение. Шла погрузка на внутрисистемный пассажирский лайнер, толпа пассажиров ждала у трапа, а многие еще шли к кораблю. Улетающих сопровождали семьи и шумные группы друзей. Я присоединился к одной из таких групп и пошел в ее конце. Пассажиров в нашей группе сопровождало несколько телохранителей; корабль, судя по всему, направлялся на Мемфорс, более удаленную планету этой системы, имеющую репутацию далеко не приятного места.

Поскольку большую часть толпы составляли мужчины, и достаточно закаленные, я не чувствовал, что выделяюсь на их фоне. Но все же мне придется отойти от толпы, когда она доберется до трапа, и пойти к своему кораблю. Вот на этих последних этапах я буду заметен.

Я держался края толпы, стараясь, чтобы между мной и темнотой было как можно больше людей, и пытался определить, не привлек ли я чьего-то внимания. Но, насколько мог судить, я словно все еще был окутан искажающим пятном, созданным Иити.

Мне хотелось бежать или пробираться под какой-нибудь защитной раковиной, как краб. Но ни того, ни другого я сделать не мог. Я даже не осмеливался оглядываться, как ни боялся преследования: даже простейшие проявления опасения способны меня выдать.

Впереди я видел багажную тележку, она двигалась по гораздо более прямому курсу, чем мой. Мешок по-прежнему наверху, следовательно, надеялся я, Ризк не шевелился. Тележка достигла трапа намного раньше меня и остановилась, ожидая, пока с нее снимут груз.

– Соглядатай… справа… патруль…

Этим предупреждением Иити снова дал о себе знать. Я не смотрел в указанном им направлении.

– Он приближается?

– Нет. Но он снял на видео тележку. У него нет приказа мешать тебе стартовать – только проследить за стартом.

– Значит, они считают, что наживка готова, и хотят захлопнуть ловушку. Неплохо, – заметил я. Но пути назад нет, а Патруля в этот момент я опасался не так, как Гильдии. В конце концов, Патрулю я зачем-то нужен – в качестве наживки, вероятно, но момент принесения меня в жертву еще не настал. У меня было ощущение, что, как только мы уберемся с планеты, Патрулю будет вовсе не легко выполнить свой высокомерный план. У меня есть то, о наличии чего они не подозревают, – камень предтеч.

Поэтому я и виду не подал, что знаю о наблюдении, стащил Ризка с тележки, толкнул на трап, втащил внутрь и закрыл люк. Поместив свою добычу в одну из двух кают, я привязал его ремнями, взял с собой пилотскую лицензию и вместе с Иити поднялся в контрольную рубку.

Здесь я вложил лицензию Ризка в щель, чтобы ее смогла проверить администрация порта, и подготовился к старту. Иити помогал мне в подготовке автоматики. Но путевую ленту с координатами я не стал вводить: когда окажемся в космосе, Ризку придется выполнить свои обязанности, иначе может получиться так, что другой порт мы сможем найти лишь совершенно случайно.

Глава четвертая

Поскольку у нас не было путевой ленты, мы не могли отправиться в гиперпространство, пока Ризк не введет координаты для прыжка. Поэтому взлет с планеты вывел нас во внутрисистемное пространство, и в этом была для нас дополнительная опасность. В гиперпространстве выследить корабль невозможно, а вот внутри системы его легко обнаружить. Поэтому, придя в себя от гравитационного шока, я отправился на поиски нашего пилота. Иити, как всегда, прекрасно проводил время внизу в корабле.

Наш транспорт – «Вендвинд» – не такой маленький, как разведчик, но и не такой большой, как вольный торговец или корабль класса Д. Возможно, когда-то это была яхта какого-нибудь босса. Но если это так, то роскошная обстановка давно снята, хотя закрашенные следы на стенах свидетельствуют, что моя догадка правильная. Позже корабль летал в системе, перевозя различные грузы. Затем его за контрабанду конфисковал Патруль, а торговец-саларик купил при распродаже конфиската.

На корабле было четыре каюты, кроме обычных помещений для экипажа. Однако три из них соединены вместе, так что образовался грузовой трюм. Меня в оборудовании корабля привлек сейф, который можно настроить только на одну личность, – такое устройство может пригодиться торговцу драгоценными камнями.

Судя по заваренным люкам и следам на палубах и стенах, когда-то на корабле были установлены объявленные вне закона лазеры класса джи. Но сейчас у него нет такого оборонительного средства.

Ризка я поместил в оставшейся пассажирской каюте. Когда я вошел, он пытался освободиться от привязных ремней и дико оглядывался вокруг.

– Что… где…

– Ты в космосе, принят на работу в качестве корабельного пилота, – сказал я, не вдаваясь в длительные объяснения. – Мы все еще в систем и отправимся в гипер, как только ты введешь координаты…

Он быстро замигал, и, как ни странно, расслабленные черты лица постепенно твердели, так что можно было в тусклом свете увидеть следы того, каким когда-то был этот человек. Протянув руку, он прижал ее ладонью к стене, словно проверяя, правду ли я ему сказал.

– Что за корабль? – Голос по-прежнему звучал не очень уверенно, но выражение лица изменилось.

– Мой.

– А ты кто? – Сузившимся взглядом он посмотрел на меня.

– Меня зовут Мердок Джерн. Я торговец драгоценными камнями.

Иити сделал один из своих неожиданных прыжков с палубы на койку и сел, опираясь руками на то, что было бы коленями, если бы у него было гуманоидное тело.

Ризк переводил взгляд с меня на Иити и обратно.

– Хорошо, хорошо. Рано или поздно я все равно проснусь.

– Нет, если не установишь нам курс, – уловил я мысль Иити, нацеленную Ризку.

Пилот вздрогнул, потер ладонями лоб, словно пытаясь стереть услышанное – если не из слуха, то из памяти.

– Курс куда? – спросил он, как спрашивают галлюцинацию, рожденную дымом фэша или вивером.

– В квадрант 7-10-500. – У меня было достаточно времени для планирования в те долгие недели, когда мне казалось, что я никогда больше не поднимусь в космос. Чем скоре мы туда направимся, тем лучше. А опыт Вондара подсказывал, что это хорошее начало для бизнеса.

– Я не вводил координаты… – Он замолчал. Снова приложил ладони к стене. – Это… это корабль! Мне это не снится!

– Да, корабль. Можешь ввести нас в гипер? – Я едва сдерживал свое нетерпение.

Он встал с койки, вначале двигаясь неуверенно. Но, возможно, пребывание на корабле подействовало как тонизирующее средство, потому что, добравшись до центральной лестницы корабля, он стал передвигаться быстро и поднимался легко и привычно. И не ждал, чтобы ему показали кресло пилота, но сел в него и быстро осмотрел контрольный щит.

– Квадрант 7-10-500… – Теперь это звучало не вопросительно, а как ключ к старым знаниям. – Сектор Фатфар…

Возможно, встретив этого застрявшего на планете вольного торговца, я нашел нечто большее, чем надеялся. Пилот обычных линий не знал бы тех окраин, которые станут моей охотничьей территорией.

Ризк начал нажимать кнопки. Вначале медленно, потом набрал бойкости и уверенности, и вскоре на небольшом экране для карт слева от него появились уравнения. Он присмотрелся к ним, внес одну-две поправки, а потом произнес обычное предупреждение:

– Гипер…

Проследив за его действиями, я решил, что он свое дело знает. Я уже сел во второе кресло в рубке, Иити прижался ко мне, готовый к болезненному рывку, который будет означать, что мы перешли в гиперпространство. И хоть я уже не раз бывал в гиперпространстве, но обычно в пассажирских кораблях, где в каюты запускали успокаивающий газ, чтобы смягчить переход.

На корабле царила тишина, которая казалась угрожающей: мы погрузились в измерение, не предназначенное для нас. Ризк слегка оттолкнулся от щита, разминая пальцы. Он посмотрел на меня, и перемены в его лице стали еще заметней.

– Ты… я помню тебя… ты был в «Ныряющем черве». – Он нахмурился. – Ты… у тебя другое лицо…

Я совершенно забыл о шраме: должно быть, он исчез.

– За тобой гонятся? – спросил Ризк.

Возможно, он заслуживает большей правды: ведь он оказался на корабле, где его ждет опасность.

– Может быть…

Но я не собирался рассказывать ему о своем прошлом, о сокровище в поясе и раскрывать истинную причину нашего полета к звездам, которых нет на картах. Однако «может быть» определенно не объяснение, придется кое-что объяснить.

– Я имею трения с Гильдией. – Так он узнает самое худшее. Но все равно он не способен выпрыгнуть из корабля, пока тот снова не приземлится.

Он смотрел на меня.

– Словно пытаешься замести следы. Полон оптимизма? – Но если он находил перспективу пугающей, это никак не отразилось ни на его лице, ни в голосе. – Итак, мы направляемся в сектор Фатфар, и когда сядем – а кстати, на какой именно планете? – нас может ожидать теплый прием в сопровождении лазерных лучей!

– Мы высадимся на Лоргале. Знаешь эту планету?

– Лоргал? Ты выбрал в качестве убежища эту груду песка и скал под палящим солнцем? Почему? Могу тебе назвать много гораздо более привлекательных планет… – Очевидно, он знает место нашего назначения. Я почти заподозрил его в том, что он к нам подослан. Но ведь я никому не сообщал название планеты, где впервые буду выступать как покупатель. Лоргал вполне соответствует его описанию плюс страшные бури и еще кое-какие планетарные бедствия вдобавок. Но туземцев там можно уговорить расстаться с зоранами. Я знаю место, где кучка зоранов, если хорошенько поработать, даст нам средства для существования на полгода.

– Я не собираюсь там прятаться. Буду искать зораны. Я ведь тебе сказал: я торговец драгоценными камнями.

Он пожал плечами, словно не поверил мне, но готов сделать вид, что верит, так как его это нисколько не касается. Я включил записывающее устройство судового журнала и пододвинул к нему подушечку, чтобы он приложил палец и скрепил соглашение.

Ризк прочел запись.

– Контракт на год. А что если я не подпишу, если сохраню за собой право сойти с корабля в первом же порту? Не помню никакого соглашения между нами до того, как проснулся в этом твоем волчке.

– И сколько времени тебе придется искать другой корабль на Лоргал?

– А откуда ты знаешь, что я захочу вернуться? Лоргал – вполне заурядный выбор для сектора Фатфар. Могу направиться, куда захочу…

– Да неужели? – спросил Иити.

Вторично на лице Ризка появилось удивленное выражение. Он посмотрел на мутанта, и во взгляде его не было радости.

– Телепат! – Это он произнес как проклятие.

– Больше того, – поторопился я подтвердить. – У Иити есть способность добиваться, чтобы все, что должно быть сделано, было сделано.

– Ты говоришь, что тебя преследует Гильдия, и хочешь, чтобы я подписал контракт на год. Ты выбираешь для первого приземления адскую дыру. А теперь это… этот…

– Мой партнер, – подсказал я, видя, что он не может отыскать нужного слова.

– Этот партнер намекает, что может заставить меня выполнять его желания.

– Можешь в это поверить.

– А что я получу взамен? Зарплату пилота?..

Справедливое возражение. Я готов был пойти на уступки.

– Долевое участие…

Он застыл. Я видел, как рука его дернулась, пальцы сложились в кулак, а кулак нацелился бы на меня, если бы он не сохранил контроль над собой. Я видел, что ему совсем не понравился намек на его прошлое. Не понравилось то, что я воспользовался жаргоном вольных торговцев и предложил ему долю прибыли. Но он кивнул.

Затем он прижал большой палец к подушечке для подписи и вслух назвал свое имя и номер лицензии, формально принимая на себя обязанности пилота на один планетный год – в таких случаях подразумеваются года планеты, с которой мы только что взлетели; год здесь составлял примерно четыреста дней.

Когда корабль в гиперпространстве, на нем нечего делать; это составляло серьезную проблему на ранних исследовательских и торговых кораблях. Ибо от безделья люди причиняют неприятности. Обычно у членов экипажа возникали разнообразные хобби, которые давали им занятие. Но если у Ризка в прошлом такое хобби было, он этого никак не показывал.

Однако он регулярно пользовался специальной каютой для физических упражнений. Я тоже, чтобы не ослабли мышцы в уменьшенной силе тяжести космического перелета. И чем больше времени проходило, тем сильнее отличался Ризк от того пьяницы, которого мы встретили в притоне за пределами портовой зоны.

Почти все мое время занимало изучение записей, которые я с неохотной помощью Патруля раздобыл в нескольких оставшихся от Вондара Астла камерах хранения. Некоторые записи были мне понятны, но остальные, особенно закодированные, нет. Вондар был не только торговцем, но и бродягой. Он мог бы заработать состояние как ювелир и продавец, если бы осел в какой-нибудь внутренней системе. Но он стремился к странствиям и обладал непоседливостью Перворазведчика.

Его искусство ювелира мне было недоступно, а из знаний я владел едва десятой частью – если не слишком переоцениваю то, что сумел усвоить у него за годы наших отношений мастера и подмастерья. Но его записи, которые по закону принадлежат мне как подмастерью, это мое наследство, и часть моих надежд основывалась на них. Разумно попытаться ими воспользоваться. Ибо поиск источника камней предтеч невозможен без средств.

Я смотрел на экран, сосредоточиваясь на том, что не успел усвоить во время ученичества у Вондара. Иногда собственное невежество погружало меня в отчаяние и заставляло подумать, не управлял ли мною Иити, как движут звезды и кометы в самой распространенной галактической игре, которая по участвующим в ней фигурам так и называется – «Звезды и кометы».

Но я также был уверен, что, если это его рук дело, я никогда об этом не узнаю и для собственного душевного спокойствия мне лучше не углубляться в такие размышления. Теперь прежде всего нужно думать о своей задаче, и я принялся составлять план действий, неоднократно возвращаясь к его началу, вычеркивая и добавляя.

Я остановил свой выбор на Лоргале, потому что здесь наиболее примитивный тип бартера. А в своем первом самостоятельном деле я нуждался в простоте. Хотя я как можно меньше денег тратил на оборудование «Вендвинда», все же какое-то количество товаров на борту было. Они занимали меньше третьей части нашего импровизированного грузового трюма, и большая часть их предназначалась именно для Лоргала.

Кочевники, переходящие от одного колодца к другому по земле, состоящей преимущественно из вулканических пород (действующие вулканы днем дымились, а ночью отбрасывали красное свечение), песка, сильного ветра и бледной растительности на дне глубоких ущелий, лоргалианцы хотели получить пищу для пустых желудков и воду, которая на многие дни, бывало, исчезала с их земли, вернее, уходила в нее.

Я однажды побывал там с Вондаром, и он добился немедленного результата, предложив небольшой солнечный конвертер. В прибор загружались шершавые листья местных растений, а конечным продуктом становились небольшие кубики размером с палец; это высококалорийная пища, каждый кубик которой позволял человеку прожить пять полных пыли и ветра дней, а вьючному животному – три дня. Машина была сравнительно проста, хоть и громоздка, в ней отсутствовали такие части, которые могли бы вывести из строя настроенные против техники люди. Единственная сложность заключалась в том, что машину приходилось для транспортировки подвешивать к двум животным. Впрочем это не помешало вождю обрадоваться этой машине так, словно это сверхъестественный дар их демонических божеств.

В своих недавних поисках на складах, куда свозили для перепродажи то, что оставалось после возвращения разведочных и исследовательских кораблей, я нашел такую машину, только вдвое меньше той, которую мы обменяли раньше. И хотя я смог купить только два таких прибора, я надеялся, что они более чем оправдают наш полет.

Я знал зораны и знал их рынок. Это редкие камни скорее органического, чем минерального происхождения. Должно быть, когда-то на Лоргале был исключительно влажный климат и самая разнообразная растительность. Она исчезла, возможно, из-за серии внезапных вулканических извержений. Растения погибли от ядовитых газов, затем оказались глубоко под землей, где подверглись большому давлению. Вместе с поглощенным этими растениями газом давление привело к их превращению в зораны.

В естественном состоянии их часто находят среди комка сжатых листьев или покрытых корой веточек, иногда (если очень повезет) в них видно окаменевшее насекомое. Но обработанные и отполированные, они приобретают насыщенный пурпурно-сине-зеленый цвет, с серебристыми или золотистыми полосками. Иногда они бывают также желтого цвета (вероятно, это зависит от разновидностей растений или газа) с просветами сверкающей бронзы.

Кочевники разрабатывают месторождения и жилы таких камней. До появления первых инопланетных торговцев они делали из них наконечники копий. Камень можно заострить до толщины иглы; такое острие, проникая в плоть, обламывается и остается в ней; в результате возникает нагноение, которое со временем убивает, даже если рана сама по себе несмертельная.

Извлечение и первичную обработку камней приходится проводить в перчатках, так как любой обломок внешнего слоя ядовит. Но когда его удаляют, камню легко придается форма – причем скорее не режущими инструментами, а температурной обработкой. Затем камни подвергают воздействию очень низкой температуры, они твердеют и больше не поддаются никакому воздействию. Таким образом, их обработка – сложный процесс, но камни высоко ценят за красоту, и даже в необработанном виде они стоят очень дорого.

Итак, наша цель – зораны, а с Лоргала мы можем отправиться в Ракипур, где необработанные камни купят жрецы Манксфера; на вырученные деньги купим жемчужины крабов лоннекс. Оттуда, возможно, на Рохан за сапфирами каберон или… Но бесполезно слишком далеко заглядывать вперед. Я давно понял, что всякая торговля – это игра, и лучше всего в ней сосредоточиваться на ближайшем будущем.

Пока я изучал ленты с записями, Иити то выходил, то входил. Иногда садился на стол и с видимым интересом тоже читал ленту, а иногда сворачивался и засыпал. Наконец Ризк, которому явно нечего было делать, тоже пришел ко мне, и его небрежное любопытство сменилось напряженным вниманием.

– Рохан, – заметил он, когда я просматривал записи Вондара об этой планете. – В 3949 году торговые права на Рохан приобрел Такс Торман. И неплохо заработал. Но не на сапфирах. Он в основном искал шелк мос. Это было до того, как эпидемия тринкса уничтожила всех ткачей. Происхождение эпидемии так и не было установлено, но у Тормана были подозрения.

– И кого он подозревал? – спросил я, когда Ризк не стал продолжать.

– Ну, это было в те дни, когда большие компании пытались выжить вольных людей. – Он использовал собственное название вольным торговцам. – И устраивали множество каверз. Торман купил права от имени синдиката из пяти вольных кораблей и смог на аукционе победить компанию «Бендикс». Компания заранее позаботилась, чтобы аукцион кончился в ее пользу, но тут появился судья из Службы, и подкупленный аукционер не смог изменить данные компьютера. Поэтому их низкое предложение было отвергнуто, и права получил Торман. Это для него была великая возможность. «Бендикс» хорошо знал, что происходит на планете, и Торман знал, что за всем тут стоит компания.

У него и остальных кораблей были четыре года для того, чтобы получать прибыль. Но тут все закончилось из-за эпидемии тринкса. Три других капитана разорились. Они были настолько неосторожны, что взяли крупный кредит на два года. Но Торман не доверял «Бендиксу» и ожидал неприятностей. Конечно, у него не было никаких доказательств, что за этим стоят люди Б. В наши дни, после создания федерации вольных людей, большие компании не могут проделывать такие штуки. Я видел несколько этих сапфиров. Но их очень трудно найти.

– Было бы легко, если бы мы нашли их источник. То, что обнаружено, вымыто весенними водами северных рек. Камни были в гравии. Многие старатели пытались преодолеть хребет Нож, чтобы отыскать синие трубки, которые должны там быть. Большинство из них пропали без вести. Та местность – табу.

– Значит, драгоценные камни легче купить, чем отыскать?

– Иногда. Но иногда как раз наоборот. У нас бывают свои опасности. – Меня раздражало то, что сквозило в его последнем замечании.

Но он уже сменил тему.

– Мы выходим из гиперпространства по желтому сигналу. Где ты хочешь сесть на Лоргале: на восточном континенте или на западном?

– На восточном. И как можно ближе к Черной реке. Ты, наверно, знаешь, что настоящего порта здесь нет.

– Прошло много времени с тех пор, как я был здесь в последний раз. Многое могло измениться. Мог появиться даже порт. Район Черной реки. – Он посмотрел на стену каюты, словно там появилась карта. – Сядем в Большом Горшке, если только там не произошло извержение и местность не стала неровной.

Большой Горшок на Лоргале хорошо известен. Это гигантский кратер с относительно ровной поверхностью, которая используется как импровизированный космопорт. И хотя в прошлое посещение мы высаживались не здесь, я знал достаточно, чтобы понять, что Ризк выбрал для посадки лучшее место на восточном континенте.

Хотя Большой Горшок в стороне от маршрутов кочевников – они передвигаются от одного колодца к другому вдоль высохшего русла черной реки, – в нашем трюме есть одноместный флиттер. На нем можно разведать расположение ближайшего лагеря кочевников: передвигаться по этой местности пешком не способен ни один инопланетянин.

Я посмотрел на индикатор часов. Он посинел: значит, желтый сигнал тревоги погас. Ризк встал и потянулся.

– После выхода из гипера у нас будет четыре смены цвета, чтобы выйти на орбиту вокруг Лоргала, потом, возможно, одна смена для посадки, если повезет. Сколько времени мы проведем на планете?

– Не могут сказать. В зависимости от того, когда найдем племя и начнем говорить о торговле. Пять дней. Десять, пару недель…

Он поморщился.

– Для Лоргала это слишком долго. Но ты хозяин, и это твои припасы. Надеюсь, ты управишься быстрей.

Он вышел и стал подниматься в контрольную рубку. Я убрал ленты и экран. Я разделял его надежду, хотя знал, что, когда начнется торговля, меня, как всегда, охватит азарт. Но Лоргал не та планета, на которой хочется задержаться. А для меня она только средства достижения цели, сама же цель слишком далеко, чтобы можно было ее разглядеть.

Вскоре вслед за Ризком я оказался в контрольной рубке и занял здесь второе кресло. Хотя я не мог выполнять его обязанности, мне хотелось следить за нашим приближением по видеоэкрану. Это мое первое самостоятельное приключение, и от его успеха или неудачи зависит очень многое. Возможно, Иити тоже испытывал неуверенность, потому что, хотя и свернулся в своей обычной позе у меня на груди и плече, сознание его было для меня закрыто.

Мы вышли из гиперпространства, и стало ясно, что Ризк вполне оправдал мой выбор: желтый шар перед нами несомненно Лоргал. Ризк не перевел корабль на автопилот, но пробегал пальцами по клавишам, устанавливая курс, который выведет нас на орбиту вокруг этого золотого шара.

По мере нашего приближения контуры планеты прояснялись. Видны были гигантские шрамы старых морей, теперь превратившиеся в глубокие озера в самой середине бывшего моря, с горько-соленой водой. Континенты превратились в плато, высоко поднявшиеся над исчезнувшими морями. Вскоре мы смогли различить разорванные цепи вулканических гор, заполненную лавой речную долину и все окружающую местность.

А потом показалась и оспина Большого Горшка. Но когда заработали наши тормозные ракеты и мы начали посадку, я заметил кое-что удивительное.

Мы сели и несколько мгновений напряженно ждали: удалась ли посадка на три опоры. Но каюта предупреждающе не наклонялась, и Ризк включил видеоэкран, показывающий наше окружение. И спустя секунду я убедился, что мы действительно не одни в Большом Горшке.

На некотором удалении от нас стоял другой корабль. Это явно торговец. Что означает жестокую конкуренцию, потому что на Лоргале есть только один товар, который стоит вывозить за пределы планеты, – зораны. А то, что за год собирает племя, недостаточно для двух торговцев камнями, если они хотят получить прибыль для продолжения своего существования. Я мог только гадать, кто из старых соперников Вондара сидит у торгового костра и что он может предложить. Единственная моя надежда на то, что у него нет современных миниатюрных конвертеров, и я смогу перехватить у него товар.

– Мы не одни, – заметил Ризк. – Для тебя это неприятности? – Этим вопросом он как бы обособлялся от меня и моего будущего? Он всего лишь наемный работник и получит свою плату, даже если мне не повезет и придется продать корабль.

– Посмотрим. – Ничего лучше ответить я не смог, отстегнул ремни и отправился проверять флиттер. Надо торопиться к кочевникам.

Глава пятая

У меня было преимущество – я уже бывал на Лоргале, хотя торговался тогда Вондар, а я только наблюдал. Теперь успех или неудача зависят от того, насколько хорошо я запомнил увиденное. Кочевники гуманоиды, но не земного происхождения, так что для переговоров с ними требуются приемы общения с чужаками. Даже земляне и колонисты, потомки землян, не могут сойтись в понимании семантики, обычаев или моральных норм, которые меняются от планеты к планете, а общение с настоящими чужаками тем более сложно.

Маленький конвертер, который я считал своим лучшим шансом на успех, помещался в багажном отсеке в хвосте флиттера. Я прихватил голосовой переводчик и проверил запасы воды и продовольствия. Иити уже свернулся внутри, поджидая меня.

– Удачи. – Ризк готов был открыть люк. – Не теряй контактный луч…

– Вот уж этого я не забуду! – пообещал я. Хоть у нас мало общего, если не считать одного и того же корабля и обязанностей по поддержанию его в рабочем состоянии и что мы принадлежим к одному виду на чужой планете; в такой ситуации возникают прочные, хотя и временные узы.

Ризк будет следить за мной все время, пока флиттер за пределами корабля. Таков закон – закон корабля, закон планеты – неписаный, но существующий с самого первого выхода нашего вида в космос.

Воспоминания о первом посещении Лоргала указывали только на одно возможное место встречи с кочевыми племенами туземцев – глубокое ущелье, созданное временем на месте бывшей реки, на дне которого всегда есть влага. Я полетел к нему, ориентируясь на два вулканических конуса.

Под флиттером проносилась обожженная земля – сплошные ломаные хребты, острые, как лезвие ножа, вершины и неровные ямы. Мы сели утром, и сейчас взошедшее солнце превращало поверхность в брызги света. По мере приближения к Черной реке их становилось все больше, блестел даже песок.